Текст книги "Тома далеко от дома. Очешуенное приключение"

Автор книги: Аврора Берева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 5

Оказалось, что за второй дверью в комнате была ванна. Реальная ванна. Правда, не металлическая, а каменная, но с кранами и сливом.

Зара набрала воду и насыпала в нее кучу всевозможных порошков из множества баночек. Через несколько минут комната наполнилась запахом сладкого миндаля, винограда и эфирных масел. Я даже прикрыла глаза от удовольствия, делая глубокие вдохи.

– Забирайся, – командует Зара. – Смотри не утони. Приду проверю. И не думай сбежать через трубу. Найду и уши надеру.

– И мысли такой не было.

Вода оказалась идеально горячей. Пришлось немного подогнуть колени, чтобы полностью уместить в ванной, но она достаточно глубокая, чтобы коленки не торчали из воды.

Почти сразу я чувствую облегчение. Опускаю голову на бортик и позволяю себе расслабиться.

По воде плывут маленькие сушеные лепестки неизвестных растений. Я вдыхаю непревзойденный аромат, который еще больше напоминает о странах Востока в моем мире. И это успокаивает настолько, что я проваливаюсь в легкую дрему.

– Господи, что за запах?!

Рита – администратор ресторана – бросается к окну и открывает его нараспашку, впуская прохладный осенний воздух.

– Тамара Валерьевна, – зовет она меня. – Тамара Валерьевна, – повторяет громче. – Тамара Валерьевна, – в ее голосе появляются панические нотки. – Тамара…

– Я слышу, – перебиваю девушку.

– Господи, – она выдыхает. – Вы меня так напугали. Я уж подумала, что вы угорели от этого запаха. Что это вообще? Даже на второй этаж просочился.

– Гости возмущаются? – Не открываю глаза.

– Нет. Им нравится, – Рита хихикает. – Уже несколько человек попросили узнать, что это у нас за освежитель воздуха такой. А кто-то даже побежал в туалет, чтобы увидеть название баллончиков с освежителем.

Мои губы растягиваются в ленивой улыбке.

– Посмотри на столике в углу, рядом с аромадиффузором, – машу в сторону. – Там коробочка. Можешь сделать фото и показать гостям, которые заинтересовались.

Прислушиваюсь к возне Риты, слышу щелчок камеры.

– Это что, новый запах, который вы тестируете?

– Да.

– На самом деле неплохо пахнет, правда он, кажется, немного…

– Плотным, – помогаю с определением. – Обволакивающим?

– Да. Ничего не хочется делать. Будто тебе на плечи толстое одеяло накинули. Так тепло и хорошо.

– Так и есть, – глубже опускаюсь в офисное кресло. – Будто тебя накрыли одеялом, а еще обнимают со всех сторон. Красота.

Из дремоты меня вывела холодная вода, обрушившаяся прямо на голову. Отфыркиваясь и моргая, я повернула голову и увидела улыбающуюся Зару с половинником в руке.

– Не спать, – командует старуха. – У нас еще куча дел впереди. Садись давай. Будем голову мыть.

Зара, не церемонясь, перекидывает мои волосы вперед и снова поливает их водой. Через пару минут, когда старуха пускает в ход мыло, я улавливаю аромат цветов и ладана.

– Не дергайся, – приказывает она. – Уж не маленький ребенок. Можешь и посидеть спокойно.

– Я могу и помыться сама, – бурчу себе под нос.

– Что сказала? – замирает ее рука.

– Ничего.

Лучше не спорить лишний раз. В конце концов ничего страшного не происходит. Бабуля частенько мыла меня в детстве. Не в такой шикарной ванне комнате, а в обычной пластиковой ванночке белого цвета. Но в ее руках, как и в руках Зары, чувствовалась мягкая нежность. Пусть эта старуха и ворчит, но делает все аккуратно и не дергает волосы.

После того как с их мытьем покончено, Зара снова оставляет меня одну в ванной и приказывает обтереться средством из пузатой банки. Это оказывается сахарный скраб с запахом апельсина и гвоздики. Так что я с удовольствием скребу им кожу. В прямом смысле скребу. Крупинки больше и жестче, чем те, к которым я привыкла в своем мире. С меня словно слой кожи содрали. Зато ощущение чистоты не заставляет себя ждать.

Зара вернулась не с полотенцем, а с простыней. Ткань легко впитала влагу с моей кожи, но покинуть ванну мне не дают.

– Стой спокойно. Руки в стороны. Не горбься.

Не знаю, кем Зара была в молодости, но, судя по ее привычки раздавать команды, никак не меньше полководца. У нее бы точно получилось держать в кулаке целое войско. Солдаты бы у нее по струнке бегали.

Следующим этапом очищения оказывается увлажнение кожи. Зара втирает в меня какой-то крем, с запахом все того же апельсина и гвоздики. Немного резковато, но довольно быстро привыкаешь. Ей даже приходится встать на маленький стул, чтобы добраться до моей спины.

– Ноги сама намажешь, – и она указывает на дверь. – Не задерживайся только. У меня нет времени с тобой возиться.

Нет времени? Ну, конечно. То-то она не отходит от меня. Забавная все же старушка. Кажется злобной и отказывается признавать свою доброжелательность и все же возится со мной как с малым ребенком. Не знаю, что будет дальше, но пока могу сказать, что мне и правда повезло попасть к ней.

Крем отлично впитывается. В комнату я возвращаюсь чистой и вкусно пахнущей. Зара уже ждет меня, стоя возле кровати, на которой разложено что-то яркое. Видимо, моя сменная одежда.

– Ты могла еще дольше возиться? – зудит старуха. – Никакого уважения к чужому времени. Одевайся, нам еще надо тебя накормить и разобраться с тем, что будешь делать дальше.

После слов о еде у меня урчит в животе. Зара делает вид, что не слышит этого, и я тоже. Хоть разговоры о еде и вызывают большой интерес, особенно в новых местах, сейчас не стоит броситься с расспросами. Она же сказала, что покормит меня, тогда и поговорим.

– Что я буду делать дальше? – решаю разбавить тишину, поддевая пальцами первую часть наряда.

И да, мне совсем не понятно, как надо заворачиваться в этот кусок ткани. Ни рукавов, ни горловины. Может, это надо на ногах завязывать? Ну, как портянки. А вторая часть, наверное, завязывается на груди. А кусочки ткани поменьше на руках или… Вижу короткий топ!

– И что ты делаешь? – Зара постукивает носком мягких на вид туфель по ковру.

Только сейчас я, наконец, разглядываю, что за одежда на ней. Сразу понятно, что это нечто многослойное и замысловатое. Чем-то напоминает индийское сари. Мне всегда было интересно, как девушки завязывают вокруг себя этот огромный кусок ткани, да еще умудряются в нем двигаться. Смотрится красиво, но сама бы я подобное носить не стала.

– Я одеваюсь, – хватаю с постели топ. – Ничего сложного, – беру первый кусок ткани. – Нужно только разобраться куда это, завязать и… – Кидаю еще один взгляд на Зару. Сканирую ее наряд и завязываю ткань вокруг талии. – Кажется так, – бормочу себе под нос.

Ткань все не заканчивается, а я продолжаю обматываться ею, ощущая себя начинкой в лаваше. Зара мои потуги никак не комментирует, это заставляет думать, что делаю все правильно.

Кое-как повязав нижнюю ткань, я берусь за верхнюю. Тут все гораздо сложнее. Не знаю, куда деть руки. Нужно ли их заматывать сразу или под конец? Или оставить открытыми?

В какой-то момент ткань оказывается на моем лице. Она такая легкая, что ветер из окна буквально бросил ее мне в лицо. От неожиданности, я переступила с ноги на ногу и наступила на кусок нижней юбки. Или не юбки? В общем, я осознала, что все плохо, когда сорвала ткань с лица и увидела, как приближается пол.

– Черт!

Над головой раздался заливистый смех. Мне уже известно, кто умеет так озорно смеяться. Приподнимаюсь на руках и смотрю на развеселившуюся старуху, которая хватается за живот.

– Рада, что моя боль доставляет вам удовольствие.

Мне на лоб падает уголок ткани, и я фыркаю, пытаюсь убрать его, но он снова оказывается на том же месте. Зара заливается сильнее. Того и гляди грохнется на пол и будет сучить ногами.

– Не хочу показаться грубой, – кряхчу, поднимаясь. – Но пожилым людям не стоит… – Чего там и не стоит, остается без ответа, так как я снова падаю. В этот раз на колени. – Чтоб тебя! – бью кулаком по полу. – Нечего смеяться! Что это за идиотские одежды?! Нет чего-то нормального?!

Я уже не пытаюсь встать и, опустившись на пол, просто начинаю крутиться, разворачиваясь как блинчик, пока не становится видно начинку. Или, в моем случае, пока я снова не оказываюсь в одном коротком топе. Мне уже так все равно, что я не чувствую никакого стеснения, оказавшись обнаженной перед старухой.

– Это традиционная женская одежда, – продолжает хихикать Зара. – И тебе нужно научиться носить ее, если собираешься влиться в общество.

– Мне все детство говорили, что и как должна носить девочка, – бреду к резному шкафу. – А я всех этих советчиков посылала в далекое-далекое путешествие, из которого они никогда не возвращались.

В шкафу оказывается множество вешалок. Мой взгляд тут же цепляется за штанины, выглядывающие из-под удлиненной кофты, напоминающей тунику. Их-то я и хватаю.

Зара укоризненно мотает головой, глядя, как я поспешно натягиваю тунику, которая на вид не кажется легкой, но по факту почти не ощущается на теле.

– Белье не забудь, – вздыхает старуха тяжко.

Нижнее белье в этом мире почти не отличается от того, что есть в моем мире. Правда, без всяких излишеств. Поэтому я с радостью влезаю в хлопковые трусики, а затем в шаровары.

– Наконец-то, – выдыхаю с облегчением. – Я, конечно, люблю ходить по дому обнажённой, но это не тот случай. И да, этот наряд мне подходит куда больше.

– Это хитари, – сообщает Зара. – И не обольщайся. Ты не будешь носить это постоянно. Когда соберешься выйти в город, придется надеть рихали, – кивает она на цветастые тряпки.

– Нет, – мотаю головой. – Даже под страхом смерти.

– Не заикайся, – усмехается старуха. – Шевелись, нам надо заняться твоими волосами. Не можешь же ты трясти своими лохмами.

– Почему не могу? Есть какой-то закон, запрещающий…

– Если не хочешь подцепить какую-нибудь дрянь на свои волосы, которая после залезет тебе в ухо и отложит там яйца, то не спорь со мной. А если хочешь получить нового соседа в свое тело, то пожалуйста.

Прикрываю уши ладонями.

– Не хочу.

– Тогда садись, – приказывает Зара с улыбкой. – У нас еще полно дел.

Глава 6

Никогда не разрешайте делать прическу старухе, которая говорит, что у вас совсем нет времени и надо быстрее со всем закончить. Она продержит вас на стуле два с половиной часа.

– Ну вот, наконец ты стала похожа на девушку…

Зара улыбается, глядя на меня через зеркало. Я тоже улыбаюсь, разглядывая замысловатую высокую прическу с завитками по бокам и целой тонной железок, которые скрыты под волосами. Уже чувствую, как к вечеру станет болеть шея от всей этой тяжелой красоты. С новой прической страшно голову резко повернуть.

– …Ладно, идем, – старуха хватает меня за руку. – Надо тебя накормить.

Желудок снова дает о себе знать, поэтому я даже не сопротивляюсь.

На первом этаже Зара дает отмашку охраннику, и тот притаскивает один из столов и ставит его на середину пустого зала.

– Садись, – командует старуха, кивая на деревянный стул. – Я сейчас принесу перекусить.

Мебель выглядит убого. Старая и замызганная. Мне жаль чистую и красивую одежду, но, уверена, Зара меня силой усадит, поэтому приходится самой. Усаживаюсь на край стула и тут же вскакиваю на ноги с коротким вскриком.

– Чего там? – вытягивает Рык шею.

– Заноза, – провожу пальцами по бедру.

– А, ну да, – улыбается охранник. – Есть такое. Для местных это не проблема. Не привыкли они носить такие одеяния, – указывает он огромной ручищей на меня. – А доспех и усиленную защиту ни одна заноза не проткнет.

Славно. Не помню, чтобы вчера видела тут благородных рыцарей в сверкающих доспехах. Скорее, вчерашнее сборище напомнило съезд бандитов с большой дороги всех мастей. От таких только здоровяк типа Рыка и может защитить.

– Вот, лови.

Охранник кидает в меня непонятно откуда взявшейся подушкой. Когда-то она была явно красивой и мягкой, теперь же… Ну теперь я решусь взять ее лишь двумя пальцами и уже точно не стану на ней сидеть.

– Спасибо, – благодарю Рыка. – Но мне и так нормально.

Подушку я все же использую. Провожу ею по сиденью стула в надежде, что она соберет на себя все занозы. Срабатывает. По крайней мере, больше я не вскакиваю с криком.

Зара долго не возвращается, поэтому я могу позволить себе как следует оглядеться и понять, куда же меня занесло.

Это точно трактир. Или таверна. Или, учитывая восточный колорит, то… Как называется аутентичное заведение для приема пищи на востоке? В общем, как бы ни называлось, я попала именно туда. Или сюда.

У дальней стены длинный бар, за которым полки с пыльными то ли от времени, то ли от лени работников бутылки и колбы. Представляю, как обрадовались бы проверяющие из Роспотребнадзора, увидев подобную картину. Радости у них было бы на большую сумму с кучей нулей.

Над потолком висит люстра в виде ветвистых рогов какого-то животного. Красивая. Надеюсь, это просто макет, а не настоящие рога.

– Здоровый был бризон, – улыбается Рык, глядя на люстру. – Говорят, что тетя его сама того… – он проводит когтистым пальцем по шее. – Она у нас крутая.

– Кто? – сглатываю. – Люстра?

– Тетя, конечно. Но ты и сама поймешь, когда пообщаешься с ней немного. Главное, не делай ничего глупого, она этого не любит. Вот на днях Чин, пройдоха такой, решил, что может…

Я уже не слышала охранника, продолжая осматривать люстру. Если это настоящие рога, то я боюсь представить, каким было животное, у которого их забрали. Потому что они не только больше, но еще и наверняка тяжелые. И если старуха сама их добыла, то… Мне стоит быть поаккуратнее с ней.

– …синяк так и не прошел, – смеется Рык. – Чин, конечно, его своими мазюльками маскирует, но разве от внимательного глаза знающего человека такое укроется? Сразу становится понятно, что он тетю расстроил. Она бьет нечасто, но так, что на долгие годы запомнишь.

– Понятно, – киваю.

Рык, довольный своим рассказом, снова замирает рядом с дверью, как изваяние. От двери я, кстати, тоже не в восторге. Не выглядит она как нечто надежное, да и деревянная к тому же. Тут все, кажется, из дерева. Настоящий раз для пожарников. Особенно учитывая свечи на люстре, которые освещают зал. А огнетушителя, понятное дело, нет. Еще один штраф в копилку.

Я продолжаю осматривать помещения, в уме подсчитывая сумму, которую старухе придется выложить за все косяки. За шесть лет работы в общепите глаз у меня уже на такие вещи наметанный. Могу заметить самую маленькую крупицу пыли, падающую на пол. Что уж говорить об огромных крысах, которые…

– Крыса!

Запрыгиваю на стул быстрее, чем успеваю понять, как у меня это получилось. Рык приходит в движения, и животное, метнувшееся под один из столов, замирает, пригвожденное к полу маленьким клинком.

– Жирный, – приближается охранник к своей добыче и поднимает ее за хвост. За пушистый хвост. У крыс бывают пушистые хвосты? – Да ты не бойся, – Рык подходит к моему столику. – Смотри, – вытягивает он руку с мертвой животиной. – Шычаи, конечно, вредные, могут сожрать все запасы еды, но выглядят забавно. У племянницы целый выводок в клетке живет. Она им имена дала и даже научила командам.

Я отдаляюсь от охранника, который без тени сомнения решил, что мне интересно рассматривать паразитов. Но пусть и издалека, все же вижу, что этот грызун отличается от обычных крыс. Морда более тупая, хвост пушистый и шкурка разноцветная. Вполне мог бы сойти за какую-нибудь декоративную зверушку, которую дамы таскали бы в сумочке.

– А ну убери эту дрянь!

Рык прячет руку за спину и пятится к двери.

– Я сколько говорила, чтобы отравы разбросали везде? – ворчит Зара. – Скоро вместо мяса будем жрать этих тварей без соли и специй. И ты будешь самым первым дегустатором.

– А я чего? – мотает Рык головой. – Я ничего, – он отходит к двери. – И вообще они, кстати, могут быть очень питательными…

– Спаси нас от твоих кулинарных предпочтений, – старуха приближается к столу с подносом в руках. – Или хочешь, чтобы девчонка нам тут все облевала?

– Нет, тетя, – охранник покорно опускает голову.

Зара фыркает на него и ставит поднос передо мной. На середине подноса покоится баранчик – в простонародье просто высокая крышка для еды. Обычно ее делают из металла, но эта тоже деревянная. Я так понимаю, в этом мире весь металл уходит на оружие.

– Ешь давай, – Зара снимает крышку с блюда. – У нас еще полно дел, – повторяет сотый раз свою приговорку.

Меня так и подмывает спросить, куда она так торопится, но запах еды перебивает мыслительный процесс. Пахнет всем и сразу. Огромным количеством специй, которые друг с другом совершенно не сочетаются, горелыми овощами и грязной тряпкой.

Это суп или второе? Нечто склизкое, сероватое, да еще и с комочками. А может, еду для свиней перепутали с едой для людей?

Будь у меня в желудке хоть что-то, все обязательно оказалось бы в тарелке и не испортило того варева, которое мне уже налили. Приходится задержать дыхание.

Я все же беру ложку и опускаю ее в жижу. Зачерпываю немного и, перевернув, смотрю, как это нечто плюхается назад. Но никакие брызги в стороны не летят, ибо масса уже начинает застывать. В какой-то момент над поверхностью появляется пузырь, и тут же лопается, посылая в воздух окончательно сбивающее с ног амбре.

– Ммм, похлебка из рыбы.

Меня настолько поражает блюдо, что я даже не пугаюсь нового голоса за спиной.

– Это рыба? – едва поворачивается мой язык.

– Ага, – продолжает тот самый голос. – Тетя закупает ее на углу неподалеку. Продавец, конечно, говорит, что у него все самое свежее, но я что-то не припомню его походы к реке за уловом. У него определенно есть запас, который он впихивает доверчивым старухам типа нашей тети.

– Судя по запаху, этой рыбе не меньше двух лет, – прижимаю нос к руке, которая все еще пахнет увлажняющим маслом для кожи. – И специи только усиливают ее неповторимый запах.

– Согласен, – продолжает голос. – Я тете давно говорю, что надо заканчивать с этой похлебкой, но это ее фирменное блюдо. Да и местные вроде как не против. Смотри. Рык, хочешь рыбную похлебку?

Охранник оживляется и поднимает ногу, чтобы сделать шаг вперед, да так и застывает с поднятой ногой.

– Нет, тетя сказала, что малявка должна набираться сил. А откуда у нее будут силы, если она не станет есть? Нет, – мотает он головой. – Я лучше потом, когда все соберутся.

– Да ладно, думаю, Тома не будет против. Не будешь?

Говоривший пихает меня в плечо, и я решаюсь повернуть голову и посмотреть на собеседника. Им оказывается смуглый парень с карими глазами и непослушными черными кудрями, что выбиваются из-под маленькой шапочки. Одет он неброско, но удобно: шаровары и тонкая рубаха с глубоким вырезом на груди. Чем-то напоминает персонажа из старого мультфильма.

– Ну же, – улыбается парень краешком губ. – Давай подыграй мне. Ты же не хочешь есть это?

– Нет.

– Тогда Рык твоя последняя надежда. Я видел, что тетя готовит тебе чай в кухне. И она скоро закончит. Не съешь похлебку… – и он проводит пальцев по шее. – Вряд ли она, конечно, тебя убьет, но ничего хорошего все равно не жди.

Кивнув незнакомцу, я поворачиваюсь к охраннику и приподнимаю тарелку со стола, стараясь не вдыхать ее запах.

– Рык, я буду рада, если ты съешь мою порцию. Тетя уже и так накормила меня фруктами в комнате, не хочу, чтобы потом болел живот.

– Накормила? – слышу недоверие в его голосе.

– Так много съела, что еще немного, и живот разорвется.

– Ну ладно, – улыбается охранник.

Он решительно подходит к столу и забирает тарелку. Я отворачиваюсь, чтобы не видеть, как Рык уничтожает варево, которым ведьмы наверняка в средневековье людей травили.

– А ты кто такой? – смотрю на парня. – И откуда знаешь мое имя?

Его карие глаза блестят, когда он склоняется ко мне, опершись одной рукой на стол, а другой на спинку стула. От него пахнет сандалом и нагретой кожей, но совсем не противно, а так, будто он долго валялся под солнцем на пляже. Навевает приятные мысли.

– Я… – выдыхает парень.

– Чин! Отродье ты грабида! Де ты шлялся?! Почему я должна тебя ждать и искать?! Уши давно не надирали?! Совсем от рук отбился!

Парень вжимает голову в плечи и виновато улыбается.

– Кажется, это была наша последняя встреча.

Глава 7

Не стоит недооценивать маленьких людей. Тем более стариков. На вид они могут выглядеть как божьи одуванчики, но под безобидной личиной скрывать адского Цербера, который разорвет вас в мгновенье ока.

Не знаю, что Чин натворил, но проступок явно был серьезным. Зара настолько вызверилась, что не заметила ни тарелки в руках Рыка, ни как я улизнула из зала, опасаясь попасть ей под горячую руку.

Удивительно, но в соседнее помещение звуки «борьбы» почти не долетают. Так что я могу успокоиться и не бояться быть следующей в карающем списке местного белоголового диктатора. Не старуха, а Крестная Бабка какая-то.

Комната, куда я попала, это кухня или то, что должно быть похоже на нее. Вижу еще разожженную печь, на которой булькает котел, явно с той самой рыбной похлебкой. Длинный, разделочный стол в середине. И шкафы по разным углам. Свет тусклый, поэтому приходится подходить ближе, чтобы разглядеть все получше.

В первую очередь меня привлекает дверь, к которой я приближаюсь, но не решаюсь открыть. Бежать смысла нет. Я ничего тут не знаю, а опасности на этих улицах на каждом шагу. Нет, лучше злющая старуха, чем какая-та зубастая тварь.

Оставив дверь, я приближаюсь к печке и все же сую нос в небольшой котелок. Запах из него еще убойнее, чем из тарелки. Как Зара тут сама не скопытилась от таких ароматов? Иммунитет, наверное, или отсутствие обоняния. Последнее, кстати, многое бы объяснило.

От печи я направляюсь к столу, и счастью моему нет предела. Продукты! Цельные фрукты и овощи. Некоторые мне незнакомы, но есть и что-то родное. А самое главное, к ним никто не прикасался, не резал, не мял и не испортил.

– Лук!

Никогда не думала, что буду так рада обычной луковице. Причем дома я не слишком большая поклонница лука. В детстве так особенно его не любила. Но когда начала сама готовить, нашла тысячу и один рецепт, как сделать из лука потрясающее блюдо.

– Готовка подождет, – хватаю луковицу и кладу ее на разделочную доску. – Сейчас можно и просто хлеб с луком поесть.

Хлеб лежит тут же в плетеной корзинке. Черная буханка. Не слишком привлекательный, но сойдет. Надеюсь, его не Зара пекла.

На короткое мгновенье кажется, что лук теплый, но это ощущение так же быстро пропадает. Очищаю шелуху, обнажая белоснежные без прожилок бока. Лук настолько красивый, что у меня начинаю течь слюнки, и он совсем никакого запаха.

Отрезаю ломтик хлеба и укладываю на него кружочек лука. Соли бы с маслом, но ничего подходящего не вижу.

Готовлюсь откусить знатный кусок этого бюджетного бутерброда, когда хлопает дверь в кухню.

– Не стоит, – доносится до меня голос Чина.

Перевожу взгляд на парня и опускаю руку с бутербродом.

– Ты выжил?

– Да, – расплывается он в улыбке. – В этот раз тетя обошлась без рук. Хотя еще не вечер.

– И частенько она тебя бьет?

– Бьет? Скажешь тоже, – он запрыгивает на край стола. – Так, обычная профилактика. Лучше пусть она, чем стража или кто еще. У нее рука тяжелая, но в каждом ударе чувствуется любовь.

– И синяки на теле после ее «любви» особенно красочны?

– Вот видишь, ты уже разбираешься, – он указывается на мою руку. – А эту гадость лучше правда убери. Не понравилась похлебка, так и эта композиция тоже не придется по вкусу. Хлеб еще ничего, а вот калой острый и горький. Удивительно, что ты еще слезами не облилась.

– Так он не пахнет почти, – с готовностью подношу луковицу к носу и втягиваю его запах. – Ненавязчивый сладковатый аромат. Такой сорт, кстати, очень дорогой. Он не острый и не горький, а… Ты чего?

Отшатываюсь назад, когда рука Чина мелькает перед моим лицом. Он перехватывает лук и тоже подносит его к носу. Глаза парня немедленно расширяются от удивления. Ничего не говоря, он впивается в белоснежный бок луковицы и принимается жевать.

– Сладкий, – говорит Чин с набитым ртом. – Реально сладкий, – он проглатывает кусок. – Этого не может быть, – еще один укус. – Мать моя женщина, – закатываются его глаза, видимо от удовольствия. – Никогда не ел калой вкуснее. Его добавляют только в готовые блюда, так просто никто не ест, потому что горечь редкостная, но это, – он трясет рукой. – Это нечто!

Я беру вторую луковицу со стола и очищаю ее. Не понимаю, что так сильно удивило парня, но если их лук и правда такой противный на вкус, как он говорит, то мне просто попался исключительный.

Вторая луковица оказывается точно такой же, и Чин тут же перехватывает ее без всяких церемоний.

– Интересно, где тетя его купила? – Проворно парень прячет новую луковицу в карман шаровар, а надкусанную опускает рядом с собой на стол. – Может, она нашла новую торговую лавку? – размышляет Чин вслух, подцепляя пальцами третью луковицу. – Тогда, мы… Бях…

Ему стоит только поднести овощ к носу, как тот тут же падает обратно на столешницу. Парень кривит нос и разглядывает луковицу, как своего кровного врага.

– …Нет, я поспешил с выводами, – морщится Чин. – Это все еще редкостная гадость, к которой лучше не приближаться, – он спрыгивает на пол. – Но хорошо, что хоть парочка вкусных попались. Чего бы ты ни задумала, советую не задерживаться, – направляется парень к двери, не забывая жевать лук. – Тетя ушла передохнуть наверх, но скоро спустится. А после такого она обычно злая. А если голодная, то еще злее. В такие моменты лучше быть от нее подальше.

Чин уходит, оставляя меня одну. И что он хотел сказать последними словами? На что намекал? Зара будет голодная. Так что, мне надо приготовить для нее? Или разогреть эту отвратительную похлебку? Последнее сразу нет. От ее нагрева запах лишь усилится, и можно будет вызывать специальные службы для борьбы с газовой атакой. Остается только приготовить что-то новое.

Пока старуха отдыхает, и ее злобный дух не висит надо мной, есть чуть больше времени осмотреться. Жуя пустой хлеб, я принимаюсь осматривать содержимое шкафов и ящиков. Большинство из них оказываются пусты, лишь на дне валяются всякие крошки и шелуха. Но есть и кое-что интересное.

– Оу, – вижу торчащий рыбий хвост. – Жареная рыбка, что может быть…

Стоит мне потянуть корзину, из которой торчит хвост, тут же вспоминаются слова Чина о рыбе и продавце, который никогда не ходит на рыбалку. Кто вообще хранит такие вещи в шкафу? Из-за этой рыбы пропахнут все остальные продукты.

Первое желание выкинуть всю корзину за дверь, но этот порыв приходится заглушить. Неизвестно, что сделает старуха, если узнает о выкинутой рыбе. Может, эта рыба какая-та дико особенная для нее.

Мысль о том, что Зара может покупать рыбу у одного и того же продавца по причине симпатии к нему, вызывает улыбку. Надо будет предложить Чину эту версию, пусть подумает и разберется.

Оттащив корзину с рыбой в угол и накрыв ее сверху тряпкой, я принялась обшаривать кухню дальше. Оказалось, что кроме рыбы, никаких основных ингредиентов нет. Пришлось остановиться на варианте вегетарианского меню. Благо яйца и всевозможные овощи с фруктами не выглядели как потомки динозавров и не грозили отравлением.

Омлет – самый очевидный выбор. Ничего особенного для него не требуется. Так же как не надо обладать особыми навыками, чтобы взбить яйца и добавить соли. Кстати, специи нашлись наверху шкафа, который, по-видимому, заменяет тут холодильник. Не знаю, как он работает, но внутри очень холодно. Жаль, что старуха не догадалась поставить сюда рыбу.

Взбить яйца до однородной массы. Добавить соль и специи, необязательно какие-то определенные, в этом плане всегда можно поэкспериментировать и найти что-то особенное только для себя. Порезать и обжарить овощи. Сковородка, кстати, нашлась под печкой – хорошая, чугунная, такой по голове один раз кому зарядить, и все, разговор окончен. А еще если чугунную сковородку хорошо раскалить, то к ней ничего не прилипнет. И никаких особых покрытий не надо.

Обжарить овощи на сливочном масле и влить взбитые яйца. Странно, что я порезала ту луковицу, от которой плевался Чин, и она оказалась такой же вкусной, как первые две. Может, парню просто показалось?

Когда одна сторона схватится и немного подрумянится, можно перевернуть омлет. Или накрыть крышку и дать ему потомиться, если не жарить с двух сторон. Мне нравится поджарка, поэтому я переворачиваю аппетитно пахнущий омлет, похожий на яичный блинчик с овощами.

Заканчивается готовка сервировкой. Ничего запредельного в стесненных условиях и на новом месте я придумать не могу, так что ограничиваюсь стандартной тарелкой. Нарезаю еще немного овощей для украшения, выкладываю омлет, предварительно сложив его пополам, и нарезаю хлеб. Хлеб очень вкусный, сразу чувствуется, что готовился в настоящей печи.

Сделав шаг от стола, я недолго любуюсь незамысловатым блюдом. По кухне разносится умопомрачительный аромат, от которого во рту собирается слюна. Понимаю, что сама так до сих пор нормально и не поела. Только таскала куски. Но сильного голода уже нет. Профессиональная особенность почти всех поваров: мы наедаемся, пока готовим, за счет всех вкусных запахов, что витают в воздухе. Но мне все же хочется попробовать. Я беру в руку маленький нож, чтобы отрезать кусочек…

– Что тут происходит?

От неожиданности нож падает из рук прямо на замызганный пол. Во мне все еще не дремлет повар, который привык к дисциплине, чтобы у него на кухне никто не орал без особой надобности. Поэтому я упираю руки в бока и бросаю на вошедшую старуху строгий взгляд. На миг вижу в ее глазах смятение.

– Сейчас кто-то по шее у меня отхватит, – берет Зара себя в руки. – Что ты тут делаешь?

– Готовила, – копирую ее тон. – С твоей готовкой можно помереть. Ты видела, какую рыбу покупаешь? Это же тихий ужас! Кто такое есть станет?! Как у вас еще посетители остались, а не разбежались по другим заведениям?! Полная антисанитария и незнание элементарных… Ой.

Если бы взглядом можно было убить, Зара была бы чемпионом в этом. Она забирается на стул с ногами и подается вперед, уперев ладони в стол. От ее молчания по спине пробегают мурашки.

– Это ты приготовила? – тычет старуха пальцем в тарелку.

– Я, – куда-то пропадает весь запал.

И чего завелась? Подумаешь, немного тухлая рыба и чуть грязный пол, стены, утварь и… Люди ходят? Ходят. Никаких претензий я еще не слышала. Да и вряд ли у кого-то найдется столько духа, чтобы высказаться Заре в лицо. Значит, всех все устраивает. А тут я пришла и права качаю. Мне стоит помалкивать и не отсвечивать, если собираюсь пожить еще немного.

– Вилку дай, – старуха плюхается на стул.

Обтираю прибор о рукав хитари и протягиваю Заре. Она ничего не говорит о том, как обращаюсь с одеждой, просто спокойно отламывает кусочек омлета и засовывает его в рот.

Затаив дыхание, я наблюдаю за тем, как медленно и обстоятельно старуха пережевывает кусок. И лицо ее совершенно не меняется. Ни улыбки, ни отвращения. Ничего.