Текст книги "Останься Со Мной (СИ)"

Автор книги: AvaViolet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Я приняла решение.

– Тони.

Человек моих ночных кошмаров медленно оборачивается, когда его зовут, злобная улыбка медленно растекается по его лицу.

– Тея.

Он оглянулся на Эшли:

– Дай мне свой телефон.

Ее лицо побледнело, когда она медленно протянула ему свой телефон. Он взял его и с силой кинул на пол, дополнительно раздавив ногой.

Затем он двинулся за мою спину, и я почувствовала, как он прижал холодный пистолет к моей спине.

– Другая девушка, – говорит он Эш, – иди в комнату.

Эшли посмотрела на меня с извинениями, написанными на ее лице. Она не хотела оставлять меня, но у нее не было выбора. Я грустно улыбнулась ей и слегка кивнула. Она не должна чувствовать вину за это. Это мой беспорядок, моя вина.

Она неохотно вошла в комнату, и Тони заставил меня следовать за ней. Прежде чем я успела что-то обработать, он сказал мне:

– Крикнешь и я убью ее.

Затем он поднял пистолет и ударил мою лучшую подругу по голове своим пистолетом. Ее тело обмякло, а голова отскочила от удара об пол. Я прикрыла рот, чтобы крик не вырвался из моих губ, зная, что будет хуже, если я привлеку к нам внимание.

Я беспомощно посмотрела на свою подругу, кровь из ее головы растекалась по полу, а тело растянулось, словно она жертва убийства.

Тихие слезы потекли из моих глаз, когда я поняла, что если она ещё не умерла от удара, она, вероятно, умрет от удара об пол, если ей не оказать помощь как можно скорее.

Мне так жаль, Эшли. Мне очень, очень жаль.

Тони прижал свой пистолет ко мне, его голос сказал мне:

– Мы пойдем через торговый центр к машине. Если ты привлечешь к нам внимание, я убью любого, кто попытается помочь. Поняла?

Слезы все ещё текли по моему лицу, я молча кивнула, все ещё глядя на мою подругу, которая, вероятно, истечет кровью и умрет из-за меня.

Тони прижал пистолет сильнее, я неохотно отвернулась от кровавого пятна на полу и шагнула к двери, чтобы покинуть комнату отдыха.

– Подожди, – говорит псих с пистолетом позади меня.

Прежде чем я успела среагировать, он заткнул мне рот своей рукой, притягивая меня ближе к себе.

Прежде чем я смогла даже попытаться вырваться из его захвата, мои глаза расширились и заслезились, когда я почувствовала жгучую боль в области бедра. Я не поняла, что произошло, пока не посмотрела на свое бедро.

Когда я увидела кровь, я почувствовала жар, подобный которому я никогда не представляла, горячая боль пронзила мою ногу в том месте, где Тони ударил меня карманным ножом.

Он с силой выдернул нож, и я закричала в его руку.

– Это, чтобы убедиться, что ты не сможешь убежать от меня в этот раз, – шепчет он, мерзко дыша мне в ухо.

Он посмотрел вниз на мою кровоточащую ногу, и на его лице появилась маниакальная улыбка. Руку с пистолетом, которая не прижималась к моему рту, он протянул к моей ране и силой ткнул палец в рану, заставляя меня извиваться и плакать от боли.

– Это забавно, – сказал он мне с радостной улыбкой.

Мои глаза расширились, когда он поднес свой окровавленный палец к лицу и положил его в рот, смакуя вкус моей боли и страданий. Он улыбался искривленной улыбкой, его темные глаза освещали мой очевидный страх отвращения.

– Просто запомни. Сделаешь что-то не так, и умрут люди. Пойдем, – он убирает руку с моего рта и заставляет меня идти, с пистолетом незаметно прижатым к моей спине.

У меня не было возможности оглянуться на свою лучшую подругу, которая истекла кровью на полу, или думать о боли в ноге. Я просто делала то, что он сказал.

Мы вышли из комнаты отдыха в мое неопределенное будущее, где мое выживание было одним большим вопросом.

========== Глава 8. ==========

В магазине было несколько человек, но никто не взглянул на нас. В любом случае я не пыталась привлечь их внимание, я не хотела рисковать, из-за чего Тони мог бы причинить им боль.

Человек наслаждался вкусом моей крови ради бога! Кто знает, что ещё он может сделать?

Но Эшли все ещё была в той комнате, истекающая кровью. Я не могу позволить ей умереть из-за меня.

Я нарочно споткнулась, создавая впечатление, что это вина моей раненой ноги. Действительно же, адреналин и страх преобладали над болью в моей ноге, но мне нужно было, чтобы кто-то посмотрел на меня, и Тони не подумал, что я хочу, чтобы они посмотрели.

Он поднял меня обратно, крепко сжав мою руку, вероятно, оставляя синяки. Но это не имело значения, потому что пара, где-то под тридцать лет, заметила меня.

Я посмотрела им в глаза, многозначительно показывая на комнату отдыха, затем на них, затем обратно на комнату, когда мы шли, молясь, чтобы они поняли, что я имела в виду.

Мы вышли из торгового центра, не зная, поняла ли эта пара мое послание, чтобы помочь Эшли.

Когда мы шли к лестнице, я попыталась осмотреться и придумать какой-то план, но ничего не шло в голову. Я чувствовала себя такой беспомощной, такой слабой и уязвимой.

Но я не могла просто позволить ему забрать меня, мучить и убить; я отказываюсь бросить это так легко. Мне нужно найти способ убежать от него, чтобы никто не пострадал.

Единственное, о чем я подумала, – это дождаться, пока мы добираемся до его внедорожника. Может, я смогу нанести ему удар в глаз ножом для бумаги? Но есть проблема с пистолетом…

Прежде чем мы добрались до лестницы, я увидела знакомого охранника, приближающего к нам.

Нет, нет, нет, не подходи, Фрэнк! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не подходи ко мне.

Фрэнк самый лучший человек. У него двое детей немного старше меня, и он дружелюбен со всеми. У него есть люди, которые любят и заботятся о нем, и хотя он охранник, я не могу заставить его заметить Тони.

У Тони есть пистолет; у Фрэнка нет.

Фрэнк постарается стать героем; Тони не волнует, кому он причиняет боль.

Я смотрела вниз, когда мы шли, молясь, чтобы Фрэнк не заметил меня.

– Эй, Хейли!

БЛЯТЬ.

Тони крепче сжал мою руку, его пистолет сильнее уткнулся в мою спину.

Я подняла глаза и попыталась убедительно улыбнуться ему:

– Привет, Фрэнк.

Мы продолжали идти, Тони начал направлять меня в другом направлении, чтобы мы не шли прямо к Фрэнку.

Пожалуйста, брось это, Фрэнк. Пожалуйста, просто брось это.

Мы были уже почти у лестницы, когда я почувствовала, что рука, не принадлежащая Тони, остановила меня. Мы остановились и оба повернулись, чтобы посмотреть на Фрэнка, который смотрит на Тони с подозрением.

– Хейли, на твоих штанах кровь.

Прежде чем я успела придумать ответ, Тони убрал пистолет от моей спины и в мгновение ока выстрелил в Фрэнка.

Время замедлилось, когда я увидела, как мой друг сжал грудь и упал, кровь просачивалась сквозь щели в его пальцах.

Мое дыхание было тяжёлым, а зрение размыто, когда я слышала, как люди кричали и бегали по торговому центру. Я слышала, как раздались новые выстрелы, когда я смотрела на Фрэнка на полу, цвет его лица бледнел, когда кровь покидала его тело.

Как в тумане, я огляделась и увидела, что ещё несколько людей падают на пол, понимая, что это потому, что Тони стреляет в людей.

Внезапно стряхнув шок, я действовала, даже не задумываясь. Я вытащила ножик для писем из своего ботинка и с каждой унцией силы вонзила его в живот Тони.

Он бросил пистолет и выругался, нанеся удар мне в лицо и заставив меня отступить.

Внезапно все, чему я научилась на уроках джиу-джитсу и самообороны, покидает мой мозг, словно детский шарик, вырванный из рук во время сильной бури.

Моя рука автоматически хотела дотронуться до моей пульсирующей щеки, но вместо этого я бросилась к пистолету на полу, в то время как Тони вытащил нож для писем из своего живота.

Пистолет был уже в моих руках, когда Тони ударил меня по ребрам, в результате чего я выронила его на пол.

Он снова ударил меня ногой и опустил свое колено на меня, позволяя своему весу прижать мою маленькую фигуру.

– Мне нравится делать твою смерть медленной, – прорычал он, сжимая в руке окровавленный нож.

В этом положении, когда я лежу на спине, а его колено на моём животе, у меня возникает момент прозрения, когда я внезапно вспоминаю, как спасалась от такой ситуации в джиу-джитсу.

Когда Фрэнка застрелили, время замедлилось, но моя схватка с Тони случилась так быстро.

Он поднял руку, чтобы нанести мне удар, и, в этот момент, я подняла свое колено и ударила его задницу и в то же время повернула бедра, заставив его потерять равновесие. Он начал падать на меня, а я подставила руку перед лицом, чтобы он не приземлился на него.

Он был вынужден опустить руки, чтобы не разбить лицо о бетонный пол, его кровоточащий живот задел мои руки.

Затем, под адреналином, я отказалась всех надлежащих форм и техник, которые я выучила из джиу-джитсу. Прежде чем он успел восстановить равновесие, я ударила кулаком в его рану, услышав крик, и использовав свои бедра и ноги, чтобы сбросить его с себя и перевернуться на бок. Я села на задницу и пнула его пяткой, вставая.

Ещё до того, как я успела снова дотянуться до пистолета, меня сильно толкнули.

И вдруг я падаю и кувыркаюсь, и мир начинает вращаться, воздух выбивается из моих лёгких, моя голова бьётся о все, а мое тело швыряется, как тряпичная кукла.

Вращение прекратилось, и я оглядываюсь в полу-тумане, едва замечая все. Все болит, я начинаю кашлять, кровь течет изо рта на мои руки.

Я вытащила себя из тумана и села, понимая, что сижу у основания лестницы.

Он толкнул меня вниз по лестнице.

Я встала, адреналин помогает обезболить боль, которую должно чувствовать мое тело.

Я смотрю на верхнюю часть лестницы и вижу невменяемого человека.

Я внезапно вспомнила, как впервые сбежала из его дома.

Двое из нас на противоположных сторонах, глядя друг на друга, разделенные только лестницей.

Большинство людей выбежали или спрятались в магазине, но некоторые все еще бегают. Но я не видела никого из них, я видела Тони, который смотрел на меня с яростью и ненавистью.

Я видела, как он поднял пистолет в руке, и, не задумываясь, повернулась и побежала через торговый центр. Выстрелы раздались позади меня.

Я выбежала из центра и увидела присутствие полиции, а они заметили, что к ним бежит окровавленная девушка. Я подняла руки и подошла к тем, кто ещё не ворвался внутрь. Я рассказала им, что случилось. Я сказала им, что Эшли истекала кровью в комнате отдыха магазина, и что Фрэнку выстрелили в грудь, а также что стреляли и в других людей.

Я не сказала им свое настоящее имя.

Я была вынуждена попасть в скорую помощь и быстро потеряла сознание из-за травмы головы.

Я проснулась в больнице через пару дней спустя. Мои травмы не были слишком тяжелыми по сравнению с другими людьми в торговом центре в тот день; только сотрясение мозга, синяки, швы и пара сломанных ребер.

Но я не заботилась о своих травмах.

Меня ранило, что три человека погибли из-за меня. Фрэнк был мертв из-за меня. Двое других невинных человека погибли из-за меня.

Эшли получила помощь, прежде чем она потеряла слишком много крови, и это здорово, но это не заставляет меня чувствовать себя лучше, из-за всех невинных людей, в которых Тони начал стрелять, даже если они выжили.

Люди умерли из-за меня. Я была виновата в том, что их семьи будут оплакивать их, что Фрэнк никогда не проведет своих детей к алтарю и не встретит своих внуков.

Потом я узнала, что Тони не был схвачен. Никто не знал, где он.

Я знала, что пришло время снова сменить личность и продолжить бежать.

Это никогда не закончится. Мне нужно будет убегать, прятаться, оглядываться через плечо и хранить секреты до конца своей жизни, пока Тони или я не умрем.

Я размышляла о том, чтобы остановиться бежать и прятаться. Просто отдать себя Тони и позволить страданиям закончиться.

Но потом я вспомнила, что я сильная. Что я не выбираю лёгкий путь. Я просто должна быть более осторожной в следующий раз. Не сближаться с кем-либо. Я не буду дружить. Я ни к кому не начну привязываться, потому что мне просто придется оставить их или причинить им боль.

Я не позволю больше кому-то пострадать из-за меня.

========== Глава 9. ==========

Я выхожу из транса, в который вошла, пока рассказывала свою историю.

Я не осознавала, что начала плакать.

Впервые с тех пор, как я начала рассказывать, я смотрю на Эйдена из его сильных рук. Он сдержал свое обещание и не перебивал меня, пока я это рассказывала. Его лицо нечитаемо, но в глазах смесь эмоций, которые я не совсем понимаю.

Я стираю слезы со своего лица и глубоко вздыхаю.

– И тогда я стала Амелией Коллинз и начала учиться в Кинг Сити Хай пару недель спустя. Я должна была просто вести себя сдержанно и не заводить друзей, чтобы не привязываться, когда мне неизбежно придется уехать, или смотреть, как им больно, когда Тони находит меня.

Я грустно улыбаюсь ему:

– Но потом я встретила тебя, Шар, Анну и всех остальных, и вы, ребята, просто как-то проникли в мое сердце. У меня никогда не было таких друзей, как вы, раньше, и поверь мне, это убивает. Я должна скрывать этот секрет от всех. Но теперь ты понимаешь, почему я должна была, верно? Почему я не могла рассказать вам о своей настоящей личности? Чем больше людей знают, тем больше шансов, что Тони найдет меня и ранит людей, который я люблю больше всего.

Я вырываюсь из его утешительных объятий, мгновенно теряя его тепло:

– В прошлый раз люди умерли из-за меня. Я не могу сделать ничего, что могло бы как-то помочь Тони найти меня, потому что это не только моя жизнь, если он найдет меня, все вокруг меня будут тоже в опасности.

Я отвожу свой взгляд, от пристального взгляда Эйдена, потому что он слишком сложен, чтобы с ним справиться.

– Я знаю, что ты открылся мне и рассказал вещи, которые ты никогда никому не рассказывал. Я знаю, что ты был на сто процентов честен со мной и доверял мне делать тоже самое. И мне очень жаль, что я не могла сказать тебе об этом, что мне пришлось скрывать от тебя секреты. Но просто знай, что все это время это была настоящая я. У меня может быть другое имя, но я все ещё тот же человек, которого ты знаешь. Я просто… я сделала это для своей безопасности, для твой безопасности, для всех.

Я обрываюсь, когда Эйден удивляет меня, крепко прижимая к себе, и я растворяюсь в его объятиях.

– Все в порядке. Я понимаю, почему ты должна была сделать то, что сделала. Ты такая сильная, Тея, – говорит он, его глубокий голос наполняет меня облегчением и в то же время разбивает мне сердце. – Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через все это.

Услышав, что кто-то сказал мне такое, впервые, особенно тот, кого я высоко ценю, я не могла снова не начать плакать. Как будто на моей груди лежал гигантский груз, который Эйден столкнул в одиночку.

Было так приятно, наконец, рассказать кому-то, что я пережила, чтобы кто-то действительно увидел меня – настоящую меня. Чтобы знать, что у меня кто-то есть. Не потому что они должны быть со мной, а потому что они хотят быть. Потому что они решили быть.

Эйден притягивает меня ближе к себе, слегка растирая спину и даже не злясь, что я порчу его рубашку своими слезами.

Он слегка отодвигается, чтобы увидеть меня, его рука мягко заставляя мое лицо взглянуть на него.

– Ни в чем ты не виновата, Тея. Ты не убивала Сабрину. Ты не убивала никого из тех людей. Ты не наносила вред ни одному из тех людей, – он подчеркивает каждое утверждение, как будто хочет действительно заставить меня это понять, его серые глаза горят. – Ты не заслуживаешь ничего из этого, хорошо? Ты не заслуживаешь того, чтобы постоянно убегать от Тони или мучить себя воспоминаниями о своем прошлом, или быть настолько напуганной и измученной кошмарами, что тебе приходится принимать чёртово снотворное, чтобы отдохнуть. Ты хороший человек, Тея. Перестань думать, что ты несёшь личную ответственность за все дерьмовые поступки, происходящие вокруг тебя.

Я перестала плакать и с удивлением смотрю на Эйдена. Я только что рассказала ему о своем испорченном прошлом, обо всех людях, которые пострадали из-за меня и всей лжи, которую я сказала, и он говорит мне, что я хороших человек? Он не злится и не отталкивает меня. Он смотрит на меня так, будто я самый храбрый и сильный человек, которого он когда-либо встречал.

Я действую, не задумываясь; я ничего не могу с собой поделать.

Я обнимаю Эйдена за шею и приближаю к нему губы, притягивая его ближе к себе. Он застигнут врасплох, но быстро восстанавливается, целуя меня с силой и страстью, которые соперничают с самым горячим пламенем, самой яркой звездой.

Его руки сжимают мою талию, и, как в прошлый раз, он быстро поднимает меня так, что я сажусь на спинку дивана, оказываясь коленями по обе стороны его тела. Его руки крепче обхватывают меня, притягивают к себе, углубляя поцелуй, когда в моем животе вспыхивает фейерверк.

В этот момент время останавливается. Казалось, что все, через что я прошла – все времена, когда мне приходилось переезжать, все мои истории со смертью и все эти ужасные, бессонные ночи – того стоили. Для Эйдена.

Он внезапно отодвигается, прерывая поцелуй.

– Подожди, – глаза Эйдена расширяются от осознания, на его лице написано чувство вины и ужаса. – В первый день, когда мы встретились, в тот день, когда ты столкнулась со мной в коридоре, и я бросил тебя на пол перед твоим классом. Твои ребра были повреждены, потому что ты недавно дралась с Тони… ты недавно была скинуть вниз по лестнице.

Он говорит больше с собой, чем со мной, но я все равно отвечаю ему:

– Ну, технически, но я сказала тебе, что не виню тебя.

– Что за хрень со мной? Я самый дерьмовый человек из всех. Я имею в виду, я чувствовал себя ужасно и раньше, когда узнал о твоих рёбрах, но теперь, когда я знаю почему. Боже мой, Тея, мне очень жаль…

– Эйден! – я прервала его, – Я сказала тебе, я не злюсь на это. Если бы у меня тогда не было заживающих ребер, а ты бы сделал это, ничего бы не случилось. Если бы ты сделал это со мной сейчас, я бы даже не пострадала. Я бы, наверное, разозлилась и придумала, как отомстить тебе, но я бы не пострадала. Ты не знал.

Его большой палец нежно поглаживает мою щеку, когда пристальный взгляд проникает прямо в мою душу, его глаза притягивают меня как зыбучий песок.

– Я бы никогда не сделал тебе больно, – тихо говорит он, – и я извиняюсь за то время, когда все произошло, неумышленно или нет.

Его слова имеют более глубокое значение, и я знаю, что он имеет в виду не только мои ребра.

Мое сердце заикается от его честных слов, от этого парня, который настолько открыт и уязвим для меня, когда для остального мира он держит бесстрастный, жёсткий и уверенный фасад. Я помню, как его глаза всегда смягчаются, когда они смотрят на меня, когда же в остальное время они жёсткие.

Я возвращаюсь к нему, пряча лицо ему в шею и мгновенно осознавая, насколько хорошо он пахнет, несмотря на то, что большую часть ночи провел в тюрьме.

Его руки сжались вокруг меня, заставляя чувствовать, что никогда не было другого места, в котором я должна была быть, кроме как здесь в сильных руках Эйдена.

Когда мое сердце колотится в груди, и реакция Эйдена на мое прошлое утешает меня, я понимаю, что не могу ошибиться в том чувстве, которое чувствую. Которое чувствую всякий раз, когда Эйден смотрит на меня.

Я влюбилась в Эйдена Паркера.

Дерьмо.

========== Глава 10. ==========

– Так, я должен звать тебя Тея или Амелия? – спрашивает меня Эйден, когда мы накрываем на стол, для наших друзей, когда она придут сюда.

Я до сих пор не могу поверить, что рассказала Эйдену свою историю, и он так классен в этом.

Сейчас я самый открытый и уязвимый человек, которым я когда-либо была, и это действительно здорово. На самом деле, это чертовски фанатично знать, что ещё кто-то знает настоящую меня, и все ещё любит, несмотря на мое испорченное прошлое, настоящее и, давайте будем честными, будущее.

Помогает, что этот человек Эйден. Теперь он знает мое темное прошлое, точно так же, как я знаю его, и я думаю, что мы можем стать сильнее из-за этого – ближе… не то, чтобы парой или чем-то ещё.

Я слегка улыбнулась ему:

– Ты звал меня Теей с тех пор, как узнал.

– Потому что это твое имя, – говорит он серьезно, затем ухмыляется, – но когда ты бормочешь с собой, ты всегда называешь себя Амелия, а не Тея.

Я с улыбкой складываю салфетку и запускаю ее ему в голову, которую он откидывает лёгким взмахом руки.

– Эй, я не сумасшедшая, ладно?

– Говорит девушка, которая разговаривает сама с собой.

– Многие номинальные люди разговаривают сами с собой, – защищаюсь я.

Он посылает мне улыбку, которая практически заставляет меня задыхаться.

– Но они обычно разговаривают сами с собой в своих головах.

Я закатываю глаза и расставляю тарелки.

Он скрывает от меня ухмылку, зная, что победил, но потом я серьезно отношусь к его вопросу.

– Я думаю, что когда я переезжаю, я просто думаю, что Теи больше не существует. Я Хейли, Амелия или любое другое имя, которое мне дадут. Именно так меня учили думать – как безопаснее.

Он ставит последний стакан и обращает все свое внимание на меня:

– Ты бы предпочла, если бы я называл тебя Амелия?

Я смотрю в его бесстрашные и знакомые серые глаза и чувствую утешение, его мощный взгляд смягчает любые мои опасения. Я честно думаю о его вопросе и о том, что я хочу, а не о том, что думаю, что мне нужно делать.

Меня так долго не называли моим настоящим именем, приятно вспомнить, кто я – о Тее Кеннеди. Кроме того, слышать, как мое имя звучит в совершенном, глубоком голосе Эйдена, кажется правильным.

Я застенчиво улыбаюсь, как будто это признание каким-то образом делает меня ещё более уязвимой:

– Мне бы понравилось, если бы ты называл меня Теей – только когда мы, конечно, одни. И если тебе удастся не проколоться перед всеми.

Его глаза на мгновение загораются, прежде чем он это маскирует, как будто я дала ему ответ, на который он тайно надеялся. Этот маленький поступок – подтверждение того, что я будто доверяю ему что-то огромное.

И ясно, что я это делаю. Я доверяю Эйдену без колебаний свою жизнь, к которой это буквально сводится.

Он улыбается своей особой улыбкой, которую он оставляет только для меня:

– Твой секрет в безопасности со мной.

– Я знаю, – я снова серьезно. – На самом деле, Эйден. Спасибо. За то, что всегда был рядом со мной. Я знаю, что иногда я проблемная, и я знаю, что я вызвала много драмы между нами, Кейтлин и Сильверовцами. Но я действительно признаю все, что ты делаешь для меня – для всех, и никогда не получаешь благодарности. Поэтому спасибо.

Он останавливает меня когда не оставляет пространства между нами двумя большими шагами, хватая меня за лицо и заставляя смотреть на него.

Его глаза – это водоворот эмоций; неверия, понимания, знания и чего-то ещё, что я не могла понять.

– Я с тобой. Всегда.

Мое сердце бьётся в моей груди, и я не могу связать кучу слов, чтобы составить с ними связанное предложение, когда он так близко, глядя на меня, словно я – все что ему когда-либо нужно.

Он наклоняется ко мне, его губы так близко к моим, но не целуют.

Потому что звонит дверной звонок.

И мы отодвигается.

Я внутренне кричу. Отличное время. Не могли бы вы подождать пару минут?

Дверной звонок звенит ещё пару раз, наши друзья либо замораживают свои задницы на холодном декабрьском воздухе, либо очень хотят увидеть Эйдена.

Я улыбаюсь Эйдену, который внезапно кажется мне таким далёким:

– Думаю это тебя.

Звонок звенит снова.

– Полагаю, я должен открыть, – смеётся он, бросая на меня последний взгляд, прежде чем пойти к двери.

Я глубоко вздыхаю, чтобы стряхнуть бабочек, поразивших мой живот при нашем почти поцелуе, и иду за ним к двери.

Эйден открывает ее, и Аннализа мгновенно бросается на него с объятиями, сила застигает его в врасплох и заставляет сделать несколько шагов назад.

– Я знала, что ты ничего делал. Как ты посмел нас так пугать, выглядя таким таинственным и задумчивым, и не давая нам никаких ответов? – она освобождает его от крепких объятий, чтобы поругать. – Я имею в виду, серьезно? Идите домой и перестаньте волноваться, и все? Ты нас хоть знаешь? Разве мы можем перестать беспокоиться о тебе?

Если бы вы знали Эйдена, вы бы подумали, что его раздражает ругань Анны, но мы все можем сказать, что он любит ее приставания.

– В следующий раз, когда меня арестуют, я буду помнить, что не надо приказывать вам идти домой, – ухмыляется он.

Ярко-голубые глаза Анны расширяются, прежде чем она устремляет на Эйдена смертельный взгляд, ещё более пугающий из-за ее черных дымчатых теней для глаз и красной помады.

– Лучше не быть «следующему разу» Эйден Паркер.

Все смеются и остальная группа обнимает Эйдена, выражая свою благодарность за то, что он больше не тюрьме.

Ной заходит последний. Он улыбается Эйдену, вытягивая руки, как бы хотя обнять его:

– Подружка! – он движется к Эйдену, но затем в последнюю минуту отталкивает его в сторону и зажимает меня в медвежьи объятия.

– Я так по тебе скучал, – говорит он, когда я смеюсь и тоже обнимаю его.

– Я всегда скучаю по тебе Ной.

Эйден закатывает глаза и закрывает входную дверь.

Ной отпускает меня и поворачивается к Эйдену.

– О, Эйден. Не заметил тебя. Восстановился от предательства своего лучшего друга, я вижу?

Мы все смущённо смотрим на Ноя.

– Что ты такое говоришь? – спрашивает Мейсон, и мы все следуем за ним на кухню, где он, Джулиан и Чейз кладут коробки с пиццей, которые держали.

Ной улыбается своей озорной улыбкой, давая всем понять, что он шутит.

– Я имею в виду, я думал, что мы все братья. Мы должны были сидеть в тюрьме вместе. А не сидеть и смотреть, как тебя арестовывают.

Мы смеемся, когда Ной и Эйден, обнимаются.

Конечно, Ной шутит; юмор это его конек.

– Честно говоря, из любого из нас, я думаю Ной был бы первым, кого арестовали, – признается Джулиан, когда мы все садимся за стол и берем кусочки пиццы.

– Что? Почему я?

– Да ладно, Ной, – говорит Мейсон, – из всех нас ты, скорее всего, совершишь глупость, чтобы быть арестованным.

– Что? Я идеальный законопослушный гражданин! Я хороший мальчик, когда в дело вовлечены полицейские.

– Да неужели? – Мейсон бросает вызов. – Как насчёт того времени, когда тебя остановили за превышение скорости, и полиция спросила, есть ли у тебя что-нибудь из алкоголя, и ты подумал, что будет смешным и ответил «только кровь моих врагов, которые в настоящее время лежат в моем сундуке, если это считается».

Мы рассмеялись, Шарлотта почти выплевывала воду, от сильного смеха.

Ной невиновно поднимает руки, где в каждой по кусочку пиццы.

– В свою защиту я думал, что он знает, что я шучу! И не будет просить меня выйти из машины и обыскать ее!

Я нежно улыбаюсь Ною, когда мы смеемся и рассказываем истории о глупостях, которые он совершил.

Когда я смотрю из-за стола, ем пиццу со всеми, просто смеюсь, шучу и хорошо провожу время, я не могу не чувствовать, что это то, к чему я пришла, особенно после того, что пережила за последние пару мест, где жила.

Я люблю всех своих друзей; Шарлотту, Аннализу, Мейсона, Джулиана, Ноя, Чейза… Эйдена

Когда Джулиан, Чейз и Мейсон спорят, кто получит последний кусок пиццы, а Анна решает, что она, на самом деле, самый достойный кандидат; Ной подражает ее, заставляя Шар смеяться так сильно, что она начинает задыхаться; Эйден смотрит на меня с улыбкой, которая достигает его глаз и это наполняет меня такой радостью.

Я просто не могу не чувствовать, что я действительно дома.

========== Глава 11. ==========

После того, как вся пицца была уничтожена, и шутки о времени Эйдена в тюрьме были закрыты, разговор переходит к более серьезному вопросу: почему Грег был побит и найден мертвым перед входной дверью Эйдена с его потерянным телефоном.

Джулиан потирает затылок.

– Действительно, единственная информация, которая у нас есть, это то, что Грег объявлен мертвым около 6 часов вечера. Мы ничего не знаем о том, что произошло вчера вечером.

Телефон Анны начинает вибрировать на столе, уже наверное 5-й раз с того момента, как мы начали есть, и, как и каждый раз, она смотрит на личность звонящего, хмурится, и игнорирует звонок.

– Что они предъявили тебе, Эйден? Ты помнишь что-нибудь подозрительное тем вечером? – она кладет телефон на колени под столом.

Я знаю, что Эйден заметил, что Анна явно игнорирует кого-то, но он ничего не говорит об этом.

– Я не помню ничего подозрительного. Я оставил близнецов у их друга Тайлера, добрался до Мейсона около 4:30 дня, мы уехали, чтобы забрать пиццу, и добрались до Амелии около 7. Просто обычный вечер.

– Пока тебе не арестовали, – добавляет Чейз.

– Да, это определенно была не обычная ночь кино у Амелии, – соглашается Ной.

Телефон Анны вибрирует, и она снова игнорирует звонок.

– Эм, Анна? Может, тебе стоит поднять трубку? Это кажется важным, – предлагает Шарлотта, натягивая концы своего вязаного свитера.

Анна фыркает, выключая телефон.

– Этот абонент не был важен для меня с тех пор, как сбежал, когда умерла моя мама, и выбрал героин вместо собственной сестры.

Мы смотрим на нее в ошеломленном молчании. Она говорит о своем старшем брате – Люке. Я помню тот день на гонках, когда Люк подошёл к Анне, на мгновение умоляя поговорить с ней, чтобы снова вернуться в ее жизнь. Я думаю, что это был Мейсон, который упомянул, что он давно не видел Люка чистым. Она сказала Люку, что он убил их мать, а затем бросил ее, чтобы словить свой следующий кайф, оставив ее совершенно одну.

Она никогда не рассказывала об этом и не рассказывала о своей семейной жизни, и я ее не подталкивала. Я не знаю, где ее отец или отец Люка, и я особенно не знаю, что она имела в виду, когда сказала, что Люк «убил» их мать. Но ясно, что ее враждебность к Люку с той ночи несколько недель назад не исчезла.

– Ты хочешь поговорить об этом? – тихо спрашивает Мейсон, когда Джулиан достает свой вибрирующий телефон.

Он смотрит на личность звонящего и вздыхает, смирение на его лице скрывает лёгкую ярость в глазах. Он поднимает трубку вверх, чтобы показать Анне, кто звонит, и ее глаза сужаются в щели.

Она забирает телефон у Джулиана и отвечает на него, не давая абоненту возможности сказать. Ее голос жёсткий и угрожающий.

– Оставь меня нахуй в покое.

Она сразу же вешает трубку, останавливаясь на секунду, прежде чем бросить телефон своего парня на стол.

Как и в прошлый раз, мы сидим и в ошеломленном молчании смотрим на Анну, не зная, что сказать.

Как обычно, Ной первым обнаружил, что напряжение невыносимо.

– Извини, Анна. Мы пытались игнорировать тот факт, что ты очень разозлилась на кого-то, но это сложно. Например, ты злее, чем моя мама, когда она приходит домой с работы, а я забыл достать курицу с морозилки, когда она просила сделать это часами раньше.

Единственное указание, которое Анна даёт, чтобы показать, что она находит Ноя забавным, состоит в том, что она не закатила глаза так сильно, как обычно.