Текст книги "Звездолёт на гриле (СИ)"

Автор книги: Autumn Leaves

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Даже Алекс утомился и всё чаще подбегал к нам, умоляюще глядя то на меня, то на Алису и жалобно попискивая – и без слов было ясно, что он спрашивал, когда мы пойдём на корабль.

Но вот снаружи что-то скрипнуло, зазвенело, и у входа в пещеру показался взрослый ёж, за спиной которого виднелись ещё несколько таких же. Мелкие ежи, побросав свои брусья с гелием, ринулись к нему толпой, наперебой что-то растолковывая.

Ёж коротко скрипнул в ответ, после чего они все присмирели и вышли наружу, где их сразу подхватили остальные взрослые. Не обращая внимания на поднявшийся шум, первый ёж уставился на нас.

– Алекс, превращайся в кого-нибудь ещё! – тихо сказала Алиса, и тут же у неё на коленях устроился варанёнок. Глаза у ежа поползли на лоб.

– Простите, если мы напугали вас или ваших детей, – на как можно более чёткой космолингве начала Алиса объяснять. – Мы не причиним никому вреда. Дело в том, что вот эти звери, – она указала на слизняков, – забирали гелий со звезды Бетельгейзе…

Ёж наконец-то выпал из оцепенения и вынул из переплетения иголок (намного более тонких и гибких, чем у детей) нечто вроде наших планшетов, только почему-то в форме полумесяца. Хотя понятно – такой, очевидно, легче всего в иголках закрепить.

– Цивилизация! Какое счастье! – вырвалось у Алисы на русском.

На экране, который протянул нам ёж, отобразилась карта звёздного неба. Неплохая карта, надо сказать, очень подробная, даже с вычерченными космическими трассами – значит, и в космос эти ежи тоже вышли. Только вот я не мог узнать ни единой звезды, ни единого скопления.

– Это совершенно чужое небо! – Алисочка снова перешла на космолингву. Ёж, кажется, угадал по интонациям, что она хотела сказать, потому что он начал бурно объяснять, в чём дело, чертя в воздухе какие-то круги.

Неужели нас занесло настолько далеко? Сколько же времени придётся добираться до знакомых районов космоса?

Загудел сигнал тревоги, на скафандре Алисы жёлтая лампочка сменилась красной. Через пять минут, точнее, даже раньше, ей придётся надеть шлем.

Я снова подошёл к стене пещеры: раз ежи вышли в космос, наверняка им известно, что такое атом. Попробую изобразить молекулу кислорода…

Но в это время у входа в пещеру (остальные ежи с детьми разошлись, и происходящее снаружи стало видно) опустился огромный шар, похожий на тот, что мы видели на Бетельгейзе, только больше раз в десять и белый, а не золотистый.

Ёж отошёл в сторону и сделал приглашающий жест.

Я пошёл первым – мало ли куда они хотят нас завести. Алисочка надела шлем (я уже опасался, что она будет держаться на резерве до последней секунды), взяла Алекса на руки и последовала за мной.

В шаре приоткрылась круглая дверца, сразу за которой обнаружилась залитая белым светом рулевая рубка – тоже достаточно напоминавшая наши, чтобы я мог её узнать. Но ведь ни шлюзовой камеры, ни хотя бы двух люков… Легко же живётся, если дышишь водородом.

Тот ёж, который показывал нам карту в пещере, вошёл за нами и, выдвинув из стены какой-то ящик, протянул мне и Алисе по паре чего-то вроде громоздких наушников. Это ещё что такое?

Он заметил наше недоверие и опять взялся за объяснение: проскрипел что-то на своём языке, указал на нас и сделал паузу. Потом снова указал на нас, старательно прокрякал то, что запомнил из сказанного Алисочкой («кхи-хи-кли-кха-кхи-я», в чём я лишь спустя несколько секунд узнал «цивилизацию») и указал на себя.

Местный аналог гипнопедии. Прекрасно. Хоть бы действовал он так же быстро, как наш…

Алиса усадила Алекса на пол, сняла шлем и, не обращая внимания на заверещавший вновь сигнал, надела наушники. Так, вроде никакого зловредного воздействия на мозг не ощущается, насколько я могу судить на этом расстоянии… Заметив моё беспокойство, Алиса улыбнулась:

– Ничего страшного! Скорее даже на мнемокассету похоже, только быстрого действия.

Не дожидаясь, пока ей передастся полностью ежиный язык, она торопливо заговорила, указывая то на меня, то на Алекса, то на красную лампочку своего скафандра. Ёж подошёл к панели управления и начал быстро что-то настраивать.

Из пола выдвинулся ещё один, маленький шар – только когда ёж туда забрался, я понял, что это такой скафандр. Белый свет сменился ядовито-зелёным, и сразу мне стало холодно и душно – температура упала, а воздух стремительно насыщался кислородом.

Алисочка сняла наушники как раз в тот момент, когда я сбросил успевший меня достать вараний облик и вернулся в гораздо более привычный гуманоидный.

========== 14. Алиса ==========

Я с облегчением увидела, как контуры варанов расплылись, сменившись хорошо знакомыми силуэтами моих мужа и сына в их человеческом виде. Наконец-то! Я уже начинала чувствовать себя, как героиня рассказа Брэдбери, у которой ребёнок из-за ошибки аппаратов роддома выглядел как голубая пирамидка.

– Мама, папа, я больсе не буду! – не успев превратиться, разревелся Алекс. Лицо у него уже опухло от слёз – значит, просто в облике варанёнка или ежонка этого не было видно. – Я звездоедов хотел ловить…

Крыс поднял его на руки:

– Ну ладно, Алекс, сейчас главное, что мы тебя нашли и ты жив и здоров. Но больше таких выходок чтобы не было! Ты знаешь, как мы волновались? Как мы тебя искали?

Подошла к ним и я, и тут Алекс, увидев меня при нормальном освещении, расплакался ещё горше:

– Ой, мама, не плаць!

– Да я и не… – я потрогала лицо и нащупала шершавые дорожки от слёз. – Я уже успокоилась, сыночек. Мне за тебя было страшно.

Из внешнего динамика шарообразного скафандра донеслось лёгкое шуршание – я сейчас уже знала, что это ежиная версия деликатного покашливания.

– Ох, да, нам ещё с возвращением бы разобраться… – спохватилась я. Крыс передал Алекса мне и надел выданные ежом наушники.

– Мама, плости, – сквозь слёзы пролепетал Алекс, уцепившись за мою шею.

Такого слова я от него никогда не слышала! Вежливости мы его уже учили, но из просьб прощения пока что он говорил только «извини», и то иногда напоминать приходилось.

– Конечно, прощаю, малыш! А где ты узнал это слово?

– Папа сказал на Бластаке.

На Брастаке мы были совсем недавно, и… ну конечно, мы проезжали мимо поворота к городской тюрьме, и я спросила, действительно ли пятнадцать лет назад меня собирались расстрелять.

Я поцеловала Алекса в щёку и прижала его к себе:

– Не плачь, маленький мой. Всё скоро будет хорошо. Только больше так нас не пугай. А сейчас подожди немного, мне нужно поговорить с… хм… ёжиком, – на местном языке они сами называли себя грилбами. Я опустила Алекса на пол, и он тут же крепко уцепился одной ручонкой за мою руку, а второй за руку Крыса.

– Итак, здравствуйте ещё раз, – сказала я, перейдя на грилбский язык.

– Здравствуйте, почтенные пришельцы, – прошуршало из динамика. – Моё имя для семьи Кларкмар, для подчинённых Нирклинд, для гостей Кнарбр, – у грилбов была какая-то сверхсложная система имён, и даже через эти обучающие наушники передавалось, что признак хорошего тона – назвать больше одного имени хотя бы для одного из тех, кого представляют, – я глава девятнадцатой бригады спасателей города Рибломма. Группа детей самостоятельно вылетела сюда, на спутник нашей планеты, и только когда они сами включили передатчик, мы их наконец нашли.

– Почтенный Кнарбр, мы рады с вами познакомиться. Моё имя Алиса, это Крыс, мой муж, и мы оба агенты Интергалактической полиции, – так, имена, имена, ну почему у нас обоих такие короткие… – Этот мальчик – наш сын, для семьи Алекс, для, хм, новых друзей Александр. Мы оказались тут странным образом. В полицию сообщили, что на звезде Бетельгейзе кто-то поглощает гелий. Мы увидели, что это делают те существа, которые висят сейчас под потолком в этой пещере.

– Фтрилы, – пояснил спасатель, и я кивнула. Дальше продолжил Крыс:

– Как вы уже видели, мы с Алексом можем принимать другие облики. Мы превратились во фтрилов и, съев достаточное количество гелия, перенеслись с Бетельгейзе сюда. Алиса переместилась вместе с нами, держась за меня, в своём скафандре. А теперь мы, во-первых, хотели бы знать, зачем ваши дети посылали фтрилов на Бетельгейзе и можете ли вы это прекратить как можно быстрее. У Бетельгейзе десятки населённых планет, и звездоедство на ней карается очень строго. Пока ещё гелия истрачено немного, и до уголовной ответственности не дойдёт, но через день-другой…

Я уже приготовилась вмешаться, если что, и исправлять ситуацию. Крыс, когда он в таком взвинченном состоянии после многочисленных превращений за короткое время, может любые переговоры вести как допрос. С пристрастием.

К счастью, прежде чем он мог продолжить, Кнарбр уже сам рассыпался в извинениях:

– Я отлично понимаю! Я лично выдам вам штраф, а эти шалуны будут строго наказаны! Видите ли, следует объяснить поподробнее, в чём дело с нашей стороны. Наши физики уже давно вычислили, что на Лиггрете – так называется спутник, на котором мы находимся – есть точка соприкосновения с очень близким нашему параллельным миром, дающая выход прямо на какой-то сверхгигант – как вы его называете, Бетельгейзе. Вот наши дети и решили полететь сюда после уроков да приготовить на костре жареного молибдена с гелием.

Мы с Крысом ошарашенно посмотрели друг на друга.

– Это параллельная вселенная, в которую мы попали из-за того, что мелкие грилбы захотели нажарить шашлыков? Алисочка, ты точно слышала то же самое, что и я?

Комментарий к 14. Алиса

Если что, рассказ Рэя Брэдбери о голубой пирамидке – «И всё-таки наш», в оригинале «Tomorrow’s Child».

========== 15. Крыс ==========

– Вы мне не верите, – вздохнул Кнарбр.

– Нам сложнее всего поверить, что это всё действительно вышло из-за нескольких шалунов, – ответил я. – А параллельный мир… неудивительно, что звёздное небо совсем не то.

Действительно, когда первое изумление прошло, стало понятно, что на самом деле всё сходится. И то, что ни я, ни Алиса не слышали о грилбах (а они о нас), и то, что тут никто не говорит на космолингве, и незнакомые звёзды. В параллельных вселенных мы с Алисочкой уже бывали, один раз даже одновременно – не сказать, чтобы путешествие по ним стало чем-то обыденным, но и невероятной новостью тоже не было.

Тут уже поразился Кнарбр:

– Вот это да! У нас и то на Хликриде – так планета называется – скептиков полно, которые считают, что ход в параллельный мир на спутнике придуман ради привлечения туристов. Да, должно быть, у вас в полицию набирают видавших виды…

– Вы даже не представляете, – сказал я.

– В общем… в общем, фтрилов мы разводим для добычи гелия. Они способны мгновенно переноситься через пространство, очень легко дрессируются, чувство направления у них потрясающее, с первого раза почти из любого места возвращаются к хозяевам… Когда мы этот ход в другой мир только открыли и обнаружили, что там полно гелия, мы хотели запустить туда фтрилов, но быстро вычислили, что это звезда, от которой зависят целые цивилизации. И, конечно, запретили любые попытки перенести оттуда гелий. Ну вот, а эта ребятня сговорилась и прилетела сюда…

– Разве они не подумали о планетах Бетельгейзе? – расстроенно спросила Алисочка, которой дети грилбов показались очень славными. Сколько раз я слышал такое же разочарование в её голосе, когда она ещё в детстве убеждала меня бросить пиратство!

– Да что там они думали! Они пригнали сюда родительских фтрилов и думали только немножко пожарить пирожков, а потом улететь. Только дрессировку-то они ещё освоили не всю. Резервуар для гелия, как раз ту точку, где миры соприкасались, настроили, фтрилов туда послали, а вот как потом приказать фтрилам остановиться, они и не знали. Ужасный скандал… Ещё счастье, вы их нашли первыми. Они уже сами испугались, хотели догрызть, что нажарили, и убежать домой, будто их там не было. Фтрилы бы так и продолжали есть гелий, пока… ох, и думать не хочется.

– Точнее, это наш Алекс нашёл их первым, – поправила Алиса. – Мы уже за ним подошли.

– Подождите, но рядом с пещерой я не видел никакого корабля! – вспомнил я. – На чём же они хотели улететь?

Спасатель хмыкнул:

– Дети! Они свой корабль как раз и оставили под гелий. В итоге он так в двух мирах и завис. В нашем мире успел уплыть под небеса, и его надо будет ещё в местном пепле искать. Думаю, старшие сообразили бы пойти на исследовательскую базу, она тут километрах в десяти. Но пока бы дошли, ещё не факт, что сознались бы…

– А нам-то удастся вернуться на Бетельгейзе? – спросил я.

– Разумеется. Сейчас мы найдём корабль ребятни, дадим вам фтрила, и он вас закинет на вашу звезду. Только как же вы там выживете? Раз вы не приспособлены к нашим температурам…

– У нас там корабль на автопилоте остался, – объяснила Алисочка.

– А если что, я в облике звёздного дракончика нас вытащу, – добавил я. – Ну а как вы будете загонять из другого мира ваших фтрилов?

– Вся моя бригада отправится туда. Мы их мигом соберём, – Кнарбр подкатился в своём круглом скафандре к панели управления. Из скафандра вытянулись обитые кожей стержни, которые и начали нажимать на кнопки. – Тогда, если у вас нет больше вопросов, я даю команду на старт?

– Давайте, – кивнул я. Из-под пола поднялись три зелёных кресла с ремнями безопасности, конечно же, всё по размеру грилбов, но лучше, чем ничего.

Алекс продолжал цепляться за наши руки и наотрез отказывался сесть в отдельное кресло, пока Алиса не сказала ему, что иначе мы навсегда останемся на этой противной планете. Тут он сразу юркнул в кресло и даже сам начал возиться с ремнём, конечно, запутавшись в нём безнадёжно.

Из круглых дверей, почти не видных в ярко-зелёном свете, выкатились несколько других грилбов в скафандрах, для каждого из которых тоже поднялось из пола кресло. Кнарбр дал старт (я оценил способности местных конструкторов – такого мягкого взлёта, да шара, да со склона горы у нас нигде пока не добились), и мы убедились, что сильной разницы в законах тяготения, к нашему счастью, между двумя мирами нет.

– Жаль, что все знакомства с параллельными вселенными у нас такие… скомканные, – устало улыбнулась Алиса. – Только привыкли, уже возвращаться надо. И вряд ли удастся наладить связь.

– Ну лично мне, Алисочка, уже очень хочется вернуться туда, где дышат кислородом и где я могу поговорить с тобой и Алексом без космокода и превращения в светляков.

Где именно мы кружили над этой луной с зубодробительным названием, я не знаю – иллюминаторов или даже экранов почему-то у грилбов не было. Прошло где-то около часа, и Алекс успел заснуть, да и Алиса задремала, когда я почувствовал торможение, а Кнарбр воскликнул:

– Есть! Нашли!

Он включил то, что, очевидно, было планетарной связью:

– Двенадцать фтрилов сюда!

– Алекс, вставай, – я потрепал сына по плечу, – нам опять в звездоедов превращаться.

Алекс далеко не сразу понял, что к чему, даже когда проснулся. Только когда люк открылся и мы увидели в тёмном небе знакомую золотистую громаду, а перед ней стаю не менее знакомых слизняков, он сообразил, в чём дело.

– Хватайтесь за пасть фтрила, – сказал Кнарбр. – Не бойтесь, это безопасно. И да, вот, – он протянул мне огромную коробку.

– Это ещё что?

– Штраф за гелий, – гордо сказал Кнарбр. – Чистейший неон. Можете проверить.

– Спасибо, думаю, на этот раз нам достаточно того, что виновникам сделают внушение, – весело заверила его Алисочка. – И неон у нас… ну… не настолько в ходу.

– Вот ведь жалость какая! – сказал кто-то из бригады Кнарбра. – Единственный раз встретились с кем-то из параллельной вселенной – и тут же так спроваживаем! Но у нас скафандры долго не продержатся в таком количестве кислорода.

– Вы нас не спроваживаете, – успокоила его Алиса, – нам самим тоже жаль уезжать, но и нам с вашей атмосферой тяжело… Передавайте всё-таки привет тем детям, скажите, что мы не очень сердимся. Они нашего Алекса приняли и утешили, когда он потерялся – значит, они не злые, просто ответственности не научились.

– Думаете, почтенная Алиса? – с сомнением спросил спасатель. – Хорошо, мы… хм… учтём и все ваши слова передадим. Но сейчас нам пора идти, а то корабль улетит, и фтрилов перенаправлять придётся.

Алисочка надела шлем скафандра, а мы с Алексом превратились в варанов (теперь мне долго не захочется на ящериц смотреть…). Все вместе мы уже без всяких опасений перескочили в пасть слизняка, подплывшего к самому люку.

А через какую-то долю секунды нас уже окружал знакомый гелий Бетельгейзе.

========== 16. Алиса ==========

Я немедленно схватилась за передатчик – хотя на Бетельгейзе связь работала очень редко, надо было отключить сигнал бедствия, который я поставила, как только оказалась на вулканической луне, а то, стоит связи лишь на полсекунды установиться, сюда в панике слетятся все полицейские сектора.

Рядом со мной Алекс от радости, что видит знакомые места, выделывал немыслимые сальто. Крыс оглядывался вокруг, судя по всему, высматривая наш корабль.

Неподалёку от нас Кнарбр и его спасатели, держась за своих слизняков, начали быстро потряхивать иголками. Интересно, там в иголках какие-то передатчики спрятаны, или это у них естественное средство связи? Как всё-таки обидно, что с грилбами не познакомиться поближе! Но даже если бы они не были привычны к гораздо более высоким температурам, чем мы, всё равно, связь между параллельными мирами ещё совсем не изучена, в любой момент переход из одного в другой может стать невозможным… При таком раскладе налаживать постоянные связи – всё равно что пытаться лететь за пояс Койпера на корабле времён первых земных космонавтов.

А к спасателям, как молния, мчались фтрилы, успевшие, видимо, разлететься едва не по всей Бетельгейзе. Я заметила, как Кнарбр считает их по головам. Их оказалось невероятно много – гораздо больше, чем мы с Крысом видели перед тем, как убежал Алекс. Да, интересно, как грилбские школьники планировали собирать всю эту стаю обратно. Любопытно, а чем же питаются фтрилы, если гелий они выплёвывают, а никаких пищеварительных органов я у них не разглядела? Может, у них есть какой-то способ питания, который в нашем мире и не представить? Ну до чего же жалко, что в обозримом будущем мне этого не выяснить!

Наконец полупрозрачная стая была, по-видимому, собрана. Спасатели снова протрясли им что-то иголками, а затем подняли лапы, глядя на нас. Я замахала им в ответ (удивительно, разные миры, совсем разные виды, а прощаемся похоже…).

От одновременного бирюзового сияния десятков фтрилов на мгновение стало больно глазам даже сквозь визор, а когда способность чётко видеть ко мне вернулась, вокруг уже расстилалось однообразное гелиевое поле, по которому кружил одинокий золотистый шар. Новых знакомых и след простыл.

Хоть я и провела в их мире от силы пару часов, мне стало грустно. И далеко не только потому, что потрясающий материал для исследований по космобиологии никому в нашем мире не станет доступен.

Крыс, приподнявшись над нами, превратился в малого звёздного дракончика и полетел куда-то вверх и в сторону. Алекс сразу заволновался, но я обняла его и успокаивающе погладила по голове – раз золотистый корабль грилбов, у которого автопилота не было, уплыл так далеко от нашего «Солнца», Крыс отправился его искать, а теперь, когда мы могли не опасаться неизвестных звездоедов, проще всего это было сделать из космоса.

Поиски у него много времени не заняли – да и неудивительно, шар грилбов двигался совсем медленно. Не прошло и получаса, как в небе заблестели знакомые огни нашего кораблика, а ещё через десять минут Крыс опустил его рядом с нами и открыл наружный люк.

Как же приятно было оказаться в привычной рулевой рубке с нормальным искусственным тяготением и нормальным воздухом! Правда, когда Алекс попытался, как обычно, устроиться где-нибудь рядом с нашими креслами, Крыс решительно взял его за руку:

– Нет уж, идём в каюту. И к панели управления и люкам без нашего разрешения больше подходить не смей!

Алекс хныкнул, но спорить не стал – понимал, что заслуженно.

Я села за штурвал и стала разворачивать корабль. Сияющая громада Бетельгейзе осталась позади.

Постепенно мы выбрались из зоны помех в связи, и на мой передатчик шквалом посыпались сообщения.

«Алиса, как там у тебя, всё в порядке? Вы ещё не закончили работу на звезде? Как Алекс, надеюсь, вы его не тащите в свои авантюры?..» – от мамы. «Алиса, как вы там? Мама говорила, что вы полетели на Бетельгейзе ловить звездоедов…» – от папы. «Здравствуй, Алиса! Я хочу разнообразить меню нашей пекарни, ты не подскажешь, у говоруна нет аллергии на корицу?» – от Елены Фёдоровны из Космозо. «Уважаемая Алиса Игоревна, по мгновенной почте Вам отправлены окончательные редакторские правки. Пожалуйста, ознакомьтесь с ними и пришлите финальную версию статьи до 10 сентября…» – из «Вестника космозоологии».

Так, а это что? «Дорогая госпожа Селезнёва, мы хотели бы пригласить Вас сделать пленарный доклад на конференции по зоопсихологии…» Приглашение из университета Лейпцига на конференцию, которая состоится… так… через три недели. Я специально всегда прошу, чтобы меня не приглашали никуда слишком заранее, мне легче быстро собраться и прилететь куда нужно, чем распланировать что-то на год вперёд, только чтобы из-за какого-нибудь задания ИнтерГПола или затянувшейся экспедиции планы пришлось поспешно менять.

– Смена курса, – сказала я бортовому компьютеру. – Вместо системы Медузы летим в Солнечную, рассчитываемое место посадки – космодром-3 города Москвы, Земля.

Через месяц всё равно начинаются подготовительные курсы ИнтерГПола, на которых всем ведущим агентам надо хоть иногда, но появляться, чтобы тренировать молодой состав, а значит, возвращаться в Медузу смысла нет.

– Что там у тебя? – спросил вернувшийся Крыс.

– Доклад сделать пригласили, через три недели в Германии, – сказала я. – Я бы, может, и отказалась, но ведь через месяц нас и так вызовут в Антарктиду…

– Да что ты, Алисочка, как будто я против твоих поездок на конференции. В Медузе мы за это лето успели несколько недель прожить в общей сложности, а это уже неплохо. Кстати, держи, – он протянул мне поднос, на котором стояли чашка чаю и кусок вишнёвого пирога, который я ещё накануне приготовила в автоматической кухне. – Мы с Алексом поели у грилбов гелиевых шашлыков, а ты опять забываешь даже позавтракать?

– Ой, спасибо, я хотела зайти на кухню, но разбирала сообщения и забыла. Алекс-то как? Ему поспать надо, он сегодня вылез в такую рань…

– Он и уснул, перед этим попросив рассказать какую-нибудь историю об опасной и интересной планете.

– Казалось бы, куда ему ещё опасных и интересных планет – после сегодняшнего путешествия? – рассмеялась я. – И о чём же ты рассказал?

– Об Эвридике, – ответил Крыс, садясь на место штурмана. Ну, Эвридика – это нормально. Джунгли да звери – как раз подходит для занимательных историй. Я уже испугалась, что Крыс выбрал одну из других, гораздо более неприветливых планет, от рассказов о которых даже взрослым делается неуютно. – Как ты думаешь, поверит нам Милодар?

– Кора мне вроде говорила, что они работали с какими-то виртуальными реальностями, разработанными до такой степени, что они почти что существовали отдельно… Если так, то и сейчас он нам поверит. А если что – корабль грилбов так и остался на Бетельгейзе, любой может залезть в него и убедиться, что мы не соврали.

Я включила мгновенку и космическую связь. Пора было отвечать на все засыпавшие мой передатчик сообщения.

========== Эпилог ==========

Милодар поверил нам почти сразу – потребовал только пройти то самое просвечивание мозга, чтобы убедиться, что мы не стали жертвой галлюцинации. Когда Алиса осторожно спросила, нельзя ли рассказать о случившемся хотя бы научной общественности, он даже не дал ей договорить:

– Ещё чего! Тогда все звездоеды лёгкой прогулкой покажутся! Если хоть кто-то обмолвится, что на Бетельгейзе портал в другой мир, туда сразу повалит народ из полусотни секторов – и представляете, что на звезде начнётся?

– Вообще, конечно, да, – вздохнула Алиса. – И грилбам тоже совсем не понравится, если на их луне появятся толпы туристов. Они-то со своей стороны переход запретили.

Когда мы уже летели из Антарктиды обратно в Москву, она призналась:

– Вот поэтому я теперь не очень люблю даже путешествия во времени. Разве что ненадолго. Так потом грустно, что с новыми знакомыми не встретишься больше никогда. На самые дальние планеты космоса и то прилететь второй раз можно, тем более с современными кораблями, а вот в другие времена и миры…

– Вспомни, Алисочка, что двадцать лет назад перелёт в другую галактику казался чем-то совершенно запредельным, – напомнил ей я. – Не исключено, что ещё через двадцать лет у нас будут регулярные поездки в соседние вселенные.

Правда, не сказать, чтобы мне очень хотелось попасть именно на планету грилбов… хотя, если будет приличный скафандр и не придётся опять превращаться в варана – почему бы и нет?

Следующие две с небольшим недели мы провели в Москве, впрочем, скучать там не приходилось. Алисочка готовилась к своему докладу и поспешно доделывала связанные с ним проекты в университете и на биостанции, а меня вызвали… впрочем, врать не буду, сам три года назад вызвался… в местный аэрокосмический институт. Не на постоянную работу, естественно – сидеть, приклеившись к компьютеру, мне не хочется ни капли, а что касается преподавания, мне более чем хватает работы с молодёжью ИнтерГПола, которую на нас взваливает Милодар (я думаю, он издевается). Просто однажды к Селезнёвым пришёл капитан Полосков, который и сейчас ещё меня еле терпит, а тогда даже этого не скрывал. А я в разговоре не удержался и сказал, что с такой конструкцией, как у земных кораблей, неудивительно, что многие из них не могли отбиться от пиратов. Оборонной системы у них – не считая военных – можно сказать, что вообще нет. На это Полосков, у которого и среди конструкторов много знакомых, ехидно спросил, как, по моему мнению, должен выглядеть корабль, у которого такая система есть.

Кончилось всё тем, что теперь я прихожу в аэрокосмический и смотрю новые проекты кораблей. За три года их авторы ко мне немного привыкли, и дела у них пошли немного лучше. Алисочка в их дальнейших успехах не сомневается – её патриотичное отношение к земной космонавтике вообще и российской в частности мне давно известно.

Алекс всё это время находился под присмотром профессора Селезнёва, который его не пускал дальше Космозо. Потом профессор рассказал мне, что Алисочка звонила ему раза три в день и спрашивала, не свалился ли мальчик со склисса и не слишком ли он долго сидит в тропических павильонах, а то может заболеть головка.

А когда подошло время немецкой конференции, мы отправились во Вроцлав. Оттуда до Лейпцига на флаере лететь всего ничего, а семейство Сокол (одни из немногих друзей Алисы, которые спокойно относятся ко мне) всегда готово пригласить Алису в гости.

***

Мне даже иногда неловко из-за радушия Ирии, Тадеуша и Гай-до, но я знаю, что, если бы я остановилась на время конференции в Лейпциге и они бы об этом узнали, они бы надолго обиделись.

Гай-до, по-моему, Алексу обрадовался больше всего. Вандочке уже четырнадцатый год, её ужасно раздражает, когда её опекают, как маленькую, она проводит больше времени в своём математическом кружке, чем дома, и добивается, чтобы Вандочкой её не называли – Ванда и только Ванда! Гай-до от этого подросткового бунта впадает в глубочайшее уныние, поэтому, когда я даже на пару часов поручаю его заботам Алекса, он едва не взлетает под небеса от счастья. Сегодня, например, Гай-до устроил для него качели в саду, сам их одним из манипуляторов раскачивал – едва не до верхушек садовых деревьев – и другим страховал.

Но сейчас уже был вечер, Алекса после традиционной истории на ночь (на этот раз он позабыл об опасных планетах и попросил меня рассказать сказку) уложили спать, Вандочка прилетела домой и в гостиной рассказывала родителям и примостившемуся у окна Гай-до о последнем своём семинаре, а мы с Крысом устроились на веранде. Огромный стол, за которым мы расположились, Ирия и Тадеуш устроили специально для гостей – на нём стояли бутылка с водой и ваза с фруктами, были разложены всевозможные настольные игры и несколько передатчиков для вызова флаера, и ещё оставалось достаточно свободного места, на котором гостям можно было расставить собственные вещи.

– Давай, может, сыграем партию-другую? – Крыс пододвинул ко мне коробку с шахматами.

– Давай, – помню, в первый раз я предложила ему сыграть в шахматы вскоре после нашей свадьбы, и тогда он расплывчато сказал, что «знаком с правилами». Я была абсолютно уверена, что это значит, что он смутно представляет, как называются и чем отличаются друг от друга фигуры – представьте себе моё изумление, когда я получила мат через десять ходов! Вот что значит потерять навык: я практически забросила шахматы после окончания школы. С тех пор, хочется верить, положение как-то улучшилось.

Где-то через два часа в центре веранды медленно проявилась голограмма комиссара Милодара.

– Вообще-то это называется вторжением в личную жизнь, – высказался Крыс. – Мало ли чем мы могли заниматься!

– Вы занимаетесь, – комиссар пригляделся к доске – игру мы не прервали, – насколько я вижу, тем, что гоняете двух королей и одного слона, потому что ни один из вас не хочет признать ничью. А между тем кто-то незаконно вывозит через Палапутру каких-то невероятно редких бабочек с планеты Ишигак! Места вам обоим знакомые, ты, Алиса, ещё и в теме разбираешься, так что завтра отправляйтесь и выясните, что происходит.

– Во второй половине дня вылетим, утром у меня в Лейпциге доклад, – сказала я. Если только комиссар ничего не напутал, речь идёт о сверхчувствительной белой моли, которая лучше всякого электронного детектора может на огромном расстоянии учуять ядовитые вещества и даже, говорят, радиацию. За такую моль много кто готов выложить огромные деньги.

Алекса придётся до нашего возвращения оставить на Земле, как ни тяжело будет с ним расставаться. Последнее наше путешествие многому меня научило. Да и нам ли не знать, в какие можно угодить разборки с незаконной скупкой животных, тем более настолько ценных!

– Отлично. Чтобы в девять вечера уже пролетели маяк Плутона. А сейчас можете продолжать вашу личную жизнь, – и голограмма растворилась в воздухе, прежде чем мы успели на это как-то ответить.

Крыс посмотрел на доску и привстал:

– Ладно, Алисочка, предлагаю ничью и зайти в дом, а то Милодар сейчас ещё что-нибудь захочет добавить и появится снова. Завтра, как выступишь, сразу полетим в Москву, чтобы не торопясь подобрать корабль.

– Хорошо, – улыбнулась я и сложила фигуры в коробку. – Я как раз соскучилась по Палапутре.