Текст книги "Последний венок (СИ)"
Автор книги: Autumn Leaves
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
АНХЕСЕНАМОН: Прости, Тутанхамон! Я хотела проводить тебя как можно пышнее!
ТУТАНХАМОН: Ты всегда была мне замечательной женой.
АНХЕСЕНАМОН: Мне так жаль, что я вынуждена взять другого супруга…
ТУТАНХАМОН (явно не слушая): Помнишь, как мы играли в погребение много лет назад?
АНХЕСЕНАМОН (со слезами на глазах): Да…
Тутанхамон грустно улыбается.
ТУТАНХАМОН: И ты подарила мне веночек из роз и орхидей.
В окно пробивается первый луч зари. Туман рассеивается, Тутанхамон исчезает. Анхесенамон лежит в постели, протирая глаза.
Явление третье
Анхесенамон одна.
АНХЕСЕНАМОН (дрожа): И приснится же… Значит, правда это, что говорят о приходящих в этот мир непогребённых. Помнится, у одного древнего народа есть история об одном герое, спустившемся к другу в подземный мир. Так тот друг ему рассказал, что непогребённым там хуже всех живётся… непогребённым… и сына не оставившим*… (плачет) Да-да, так там и было… Кто же мне эту историю поведал? Эйе, что ли… Бр-р! А ведь когда-то мы все его очень, очень любили. И я, и Меритатон, и Тутанхамон, и Ташерит…
Горько вздыхает.
АНХЕСЕНАМОН: Почему Тутанхамон не захотел взять меня с собой? Почему? Кто у меня в этом-то мире остался? Даже Ташерит собралась уезжать, они с мужем любят свою Сирию, им там веселей, чем в Египте… Я думала до последнего, что могу положиться на Эйе, но теперь я вижу его насквозь. Ах! Только мой будущий муж, хеттский царевич, и остаётся. Как его там? Захена… нет… Зананза. Никогда эти хеттские имена не запоминаю… Как хорошо, что он скоро приедет! Хуцция пишет, что он молод и прекрасен. После Тутанхамона мне не нравится никто, но всё-таки лучше, если на мужа приятно смотреть.
Яркие лучи солнца заливают спальню. Анхесенамон встаёт.
АНХЕСЕНАМОН: Но что ж я разлеглась? Надо торопиться с погребением, если я не хочу, чтобы призрак мужа мучил меня всю жизнь.
Берёт коробку с румянами, сурьмой и белилами и выходит.
Явление четвёртое
Тронный зал. Нарядная Анхесенамон сидит на троне. Рядом с ней, как всегда, Ташерит, но в лице последней видна скука.
АНХЕСЕНАМОН: Где же он? Письмо Хуцции об отъезде пришло уже давно, за это время до Нубии доехать можно было!
ТАШЕРИТ (преувеличенно весело): Да ну, сестрица, не беспокойся! Одно дело – просто путешествовать, другое дело – на свадьбу ехать. Это и едешь медленно, и в городе каждом остановиться надо, похвалиться счастьем перед всеми, праздник устроить. Не бойся, со дня на день твой Зананза прибудет.
АНХЕСЕНАМОН: Ты хоть до свадьбы-то моей поживёшь здесь?
ТАШЕРИТ (с ноткой раздражения): Обещала, значит, поживу!
АНХЕСЕНАМОН: Ах, сестрёнка, сестрёнка! Я знаю, тебе уже скучно со мной! Ты счастлива в браке и не обременена заботами о целой стране… Нет, нет, я тебя ни в чём не виню. Но и ты меня пойми: я не могу, не хочу оставаться здесь одна.
Ташерит с виноватым видом крепко обнимает сестру. Входит Эйе в сопровождении гонца.
Явление пятое
Те же, Эйе, гонец. Обе девушки напрягаются, видя мрачное выражение лица гонца.
ГОНЕЦ: Письмо от господина Хуцции славной царице.
Он протягивает Анхесенамон свиток, царица поспешно взламывает печать и разворачивает письмо. Ташерит смотрит ей через плечо. Вскоре Анхесенамон бледнеет, жмурится и отворачивается; Ташерит прижимает ладонь ко рту.
АНХЕСЕНАМОН: Ташерит, дочитай ты… я не в силах.
ТАШЕРИТ (кивнув, берёт листок): «И до Мемфиса мы все доехали благополучно. Из города выехали вечером. Я отговаривал царевича от этого решения, но ему не терпелось поскорее приехать к невесте, и к тому же он очень устал от долгого путешествия. Среди ночи, когда мы проехали примерно четверть пути, на нас внезапно напали скрывавшие свои лица разбойники. Они убили половину свиты, а один из них вонзил со спины клинок в дравшегося, как отважнейший из львов, Зананзу. Прости меня тысячу раз, светлейшая царица – я, обещавший охранять сына повелителя, не смог справиться со своей задачей! Когда мы добрались до ближайшего поселения и нашли лекаря, Зананза в муках скончался».
Анхесенамон, совершенно побелев, падает без чувств. Её крепко подхватывает остававшийся совершенно невозмутимым всё это время Эйе.
ЭЙЕ: Ташерит, позови рабынь, пусть помогут царице.
ТАШЕРИТ: О ужас… Видно, прокляты дети Эхнатона… Скорей бы в Сирию! А дворец опять погрузится в траур!
ЭЙЕ: С чего это в траур? Почему мы должны горевать по какому-то чужаку, не успевшему жениться на Анхесенамон?
ТАШЕРИТ: Но свадьбу придётся отменить. Сколько золота зря потрачено…
ЭЙЕ: Совершенно не придётся. Анх возьму в жёны я.
Ташерит в изумлении и ужасе смотрит на него, порывается что-то сказать.
ЭЙЕ: Ты что встала-то как пень? Царица в обмороке – я сказал тебе, зови рабынь!
Ташерит кивает и стремглав выбегает из зала, нечленораздельно крича. Эйе аккуратно укладывает Анхесенамон на скамейку у стены и торжествующе улыбается.
Явление шестое
Эйе, Анхесенамон. Царица медленно открывает глаза и приподнимается на локтях.
АНХЕСЕНАМОН: Злодей, теперь тебе не увильнуть! Ты убил моего первого мужа – ты убил и несостоявшегося второго!
ЭЙЕ: Анх, девчушка, и снова твои рассуждения неразумны. Сознаюсь, я был в Мемфисе некоторое время назад, но к тому дню, когда несчастный Зананза поехал сюда, я уже воротился в Фивы и потом оттуда не уезжал. Что же, по-твоему, я раздвоился и стал разбойником с большой дороги?
АНХЕСЕНАМОН: Не выставляй меня дурочкой! Будто я не знаю, что всё это совершено по твоему гадкому приказу!
ЭЙЕ: Как докажешь, Анх?
Анхесенамон в бессилии закрывает лицо руками. Её плечи трясутся от беззвучных рыданий. Она выглядит настолько раздавленной всеми несчастьями, что в глазах Эйе появляется искренняя жалость.
ЭЙЕ (поколебавшись, подходит к ней, гладит по голове): Анх, ну ладно, выплачься и успокойся. Я понимаю, как тебе тяжело – я когда-то потерял горячо любимую жену… Знаешь что? Можешь не переживать насчёт меня.
АНХЕСЕНАМОН (опускает руки): То есть?
ЭЙЕ: Мне действительно жаль тебя, девчушка. В конце концов, я знал тебя ещё ребёнком и всегда был привязан к тебе и ко всем твоим сёстрам. Так вот, учитывая вдобавок то, что у меня четыре взрослых сына, в первую очередь мой первенец Накхтмин…
Анхесенамон, постепенно понимая, к чему он клонит, смотрит на него с надеждой.
ЭЙЕ: Кроме того, я уже стар. Ещё неизвестно, могут ли от меня быть дети. В общем, я не буду возражать, если ты будешь моей женой лишь в глазах окружающих.
АНХЕСЕНАМОН: Ах, правда?
ЭЙЕ: Да, девчушка. Живи сама по себе на женской половине и оплакивай Тутанхамона сколько угодно. Ты замужем уже бывала, и брачное ложе проверять всё равно было бы бесполезно. Никто ничего не узнает. А что детей не будет… ну так у тебя и от прежнего детей не было.
Молчание. Эйе выжидающе смотрит на царицу.
АНХЕСЕНАМОН (с видом человека, признающего поражение): Хорошо, Эйе. Тогда я выйду за тебя замуж.
На лице Эйе снова появляется победоносная улыбка.
Вбегают рабыни и Ташерит. Рабыни несут воду и целебные травы.
Явление седьмое
Те же, Ташерит, рабыни. Одна рабыня протягивает Анхесенамон кувшинчик воды, из которого та отпивает несколько глотков, другая даёт ей понюхать пучок какой-то травы.
АНХЕСЕНАМОН: Мне уже легче… Мне легче… Спасибо, милые.
ТАШЕРИТ: Ну что, Анхесенамон? Что мы теперь будем делать?
Анхесенамон, решившись, выпрямляется.
АНХЕСЕНАМОН: При всём том, что я скорблю о царевиче Зананзе… стране нужен царь. В назначенный день состоится моя свадьба… моя свадьба с Эйе.
ТАШЕРИТ: Анх!
АНХЕСЕНАМОН: Ташерит, ты быстро меняешь мнение. Недавно сама же убеждала меня согласиться. Прости, мне нехорошо.
Встаёт и быстро уходит. Не желая быть свидетелями разборок, расходятся рабыни.
Явление восьмое
Ташерит, Эйе.
ТАШЕРИТ: Несчастная девушка! Теперь я знаю, почему она за тебя выходить не хотела!
ЭЙЕ (холодно): Ну и почему же?
ТАШЕРИТ: Потому что ты – самый отвратительный убийца, какого только видел свет!
ЭЙЕ: И тем не менее, я стану царём. Анхесенамон изменила своё прежнее решение.
Ташерит испуганно смотрит на него.
ЭЙЕ: Не переживай, Ташерит – если твой муж не станет мешать моим государственным делам, можете жить себе в Сирии и ничего не опасаться. Небсехпет – хороший, разумный посол, и я не собираюсь причинять никакого зла его семье. А с Сирией я продлю мирный договор…
Ташерит отчаянно мотает головой, и он замолкает.
ТАШЕРИТ: Моя сестрёнка! Моя бедная, бедная сестрёнка! Ты её в могилу вгонишь, как вогнал её мужа и Сменхкару!
Резко поворачивается и идёт вслед за Анхесенамон.
Явление девятое
Эйе один.
ЭЙЕ: Глупенькая! Простительно, впрочем, в её нежном возрасте. Тоже мне – вообразила, что раз я убрал Сменхкару и Тутанхамона, значит, и её муженьку опасность грозит. Будто этот Небсехпет когда-нибудь посягнёт на трон. Ему достаточно усадьбы в Сирии, изредка докладов царю, умных бесед со всякими мудрецами, ну а теперь ещё и молоденькой жены. Небсехпет. Ха!
Уходит.
Явление десятое
Ясный ветреный день. Долина царей. Погребальное шествие с саркофагом Тутанхамона идёт к свежей гробнице. Впереди Эйе, напустивший на лицо выражение скорби. За саркофагом, плакальщиками и знатью – толпа народу.
В толпе слышны перешёптывания: «А где же вдова? Да, где царица Анхесенамон? Говорят, она тяжело заболела после смерти царя и до сих пор не оправилась… Нет, недавно её уже здоровой видели… Да не шибко она его и любила – я слышал, за хетта Зананзу выйти собиралась, а когда его убили, за неимением лучшего сговорилась с этим Эйе… Тоже мне выбор – она ему во внучки годится… Должно быть, ей всё равно, лишь бы замуж выскочить…»
Внезапно всех нагоняет одинокая фигурка. Это Анхесенамон, раскрасневшаяся от бега и слёз. В руке она держит венок из роз и орхидей.
АНХЕСЕНАМОН: Пропустите меня! Пропустите царицу!
Ошарашенная толпа, замершая на месте, почтительно расступается. Анхесенамон медленно подходит к саркофагу и кладёт на него венок.
АНХЕСЕНАМОН: Вот тот веночек, о котором ты мне тогда напомнил, родной…
Не совладав с собой, плачет и крепко обнимает саркофаг. Те люди, которые до того шептались о недостаточной любви Анхесенамон к покойному мужу, пристыженно опускают головы и неловко переминаются с ноги на ногу. Несколько секунд все пребывают в неподвижности.
Наконец Анхесенамон неохотно разжимает руки.
АНХЕСЕНАМОН (шёпотом): Прощай…
Люди растроганно ахают. Царица ещё пару мгновений неотрывно смотрит на саркофаг.
АНХЕСЕНАМОН (громко, носильщикам): Всё кончено.
Носильщики растерянно оборачиваются на неё.
АНХЕСЕНАМОН (резче): Не слышали, что ли? Всё кончено! Несите дальше!
Эйе также делает носильщикам знак. Шествие продолжает свой путь. Анхесенамон после долгого бега и на жарком солнце тяжело дышит; ей трудно идти. Её поддерживают Эйе и две рабыни.
Процессия подходит к дверям гробницы, и саркофаг заносят внутрь. Затем носильщики выходят, а Анхесенамон, всхлипывая, запечатывает двери.
АНХЕСЕНАМОН (поворачивается к прочим): Итак, мои подданные, мы проводили моего покойного супруга в подземное царство Осириса. Пусть суд над ним там будет милостивым! Мы смеем на это надеяться, ибо каждый умерший повторяет судьбу самого Осириса. Что же до преемственности в этом мире (кивает в сторону Эйе)…
ЭЙЕ (кивнув ей в ответ): Согласно желанию вдовы великого царя Тутанхамона, я очень скоро стану вашим следующим правителем. Я во всём стану следовать мудрости моего предшественника, чтобы среди всех людей в Египте продолжали царить счастье и благоденствие. Моё правление начнётся с достаточно приятного события… очень скоро по всем городам будут устроены празднества, чтобы отметить мою свадьбу с прекрасной царицей Анхесенамон.
АНХЕСЕНАМОН (через силу улыбаясь): Надеюсь, что все мои дорогие подданные, если любят свою царицу, придут на эти празднества. Я уверена, что я буду счастлива с моим новым супругом… и… что у меня появятся будущие наследники.
Особой радости среди толпы нет. Эйе и Анхесенамон, видя, что люди довольно угрюмо восприняли последнюю новость, идут прочь от гробницы. Поняв невысказанный приказ, за ними следуют плакальщики, за плакальщиками – остальные.
Явление одиннадцатое
Прошла свадьба Эйе и Анхесенамон. Не самая роскошная, так как на погребение Тутанхамона и без того ушла куча золота, но всё же достаточно пышная и внешне очень весёлая.
«Молодые» супруги сидят в совместном покое, построенном для царя и царицы. Снаружи доносится шум обещанных гуляний. Анхесенамон уныло нижет бусы из каких-то деревянных шариков, Эйе изучает письмо, пришедшее из Хеттского царства.
ЭЙЕ: Да, некрасиво получилось, что Зананза был убит на наших землях. Суппилулиума очень зол.
АНХЕСЕНАМОН (равнодушно): Войну объявил?
ЭЙЕ: Нет, что ты. Из-за каких-то разбойников войн не объявляют. Но я умею угадывать по тому, как написано письмо, что чувствовал пославший его, пока писал. Ничего, будет у нас с хеттами союз. Я позабочусь.
Анхесенамон ничего не отвечает.
ЭЙЕ: Если ты устала, можешь идти на свою половину. Как я уже говорил, здесь тебя никто не удерживает.
АНХЕСЕНАМОН: В эту ночь точно нельзя… Даже если рабыни встретят меня там – слухи пойдут.
Опасливо оглядывается на него, но Эйе всецело занят письмом.
ЭЙЕ (бормочет): Так… так… Ну всё в порядке. Я с ними договорюсь. Войну они не то что не объявили – она им не нужна, у них засуха и хлопот хватает…
АНХЕСЕНАМОН: Кстати, о войнах – куда пропал Хоремхеб? Я его не видела не помню с каких пор. На похоронах его, кажется, не было, и сегодня я его точно среди гостей не заметила.
ЭЙЕ: Хоремхеб-то? Я отослал его, как ты хотела, в Нижний Египет.
АНХЕСЕНАМОН: Откуда такая услужливость?
ЭЙЕ (со смехом): А ты, девчушка, думала, ты одна его терпеть не можешь?
АНХЕСЕНАМОН: Так ты же выдал за него твою дочь.
ЭЙЕ: Одно другому не мешает. Мутбенрет он нравится, да и я, в целом-то, против него ничего не имею… только не когда он в царском дворце.
АНХЕСЕНАМОН: Понятно…
Кладёт бусы на столик рядом и прикрывает глаза. Эйе откладывает в сторону хеттское письмо и берёт новый свиток. Начинает разглядывать его.
Явление тринадцатое
Утро после свадьбы. Эйе и Анхесенамон восседают на тронах в тронном зале. К ним выходит Ташерит в дорожном платье.
ТАШЕРИТ (с тяжёлым вздохом): Ну что ж, сестрёнка… пора нам уезжать. Небсехпет уже ждёт.
Анхесенамон встаёт, обнимает её.
ТАШЕРИТ: Береги себя.
АНХЕСЕНАМОН: Мне будет очень не хватать тебя, Ташерит. Будь счастлива!
ЭЙЕ: Доброй вам обоим дороги.
Ташерит с презрением косится на него, ещё раз обнимается с Анхесенамон и снова, вздыхая, уходит.
Явление четырнадцатое
Эйе, Анхесенамон.
ЭЙЕ: И давно ли она была вот такого крохотного росточка и просила меня рассказать сказку о синем змее?
АНХЕСЕНАМОН: Кто виноват в перемене её к тебе отношения?
Эйе горько усмехается.
ЭЙЕ: Если бы всё было так просто! Я, мол – злодей, подобный Сету в историях об Осирисе и Горе.
АНХЕСЕНАМОН: А разве не так? Ты, хладнокровно отдавший приказы об убийстве стольких людей…
ЭЙЕ: Анх, ведь когда-то, в молодости, и я был похож на вас. Я страстно любил свою первую жену, милую мою Тии, мечтал о детях, о тихой семейной жизни… Вижу, вижу, девчушка, ты не веришь. Можешь не верить, но это так и было.
АНХЕСЕНАМОН: И почему же ты изменился?
ЭЙЕ: Может, ты помнишь, что я тебе однажды сказал, много лет назад? Точнее, это сперва сказала ты… От власти – одни неприятности и переживания.
Анхесенамон вздыхает.
ЭЙЕ: Так вот, этим ты тогда выразила всю суть жизни царей и знатей. От власти, дорогая моя Анх, больше ничего ждать не приходится. Её человеку только дай…
Слышно, что снаружи возобновляются вчерашние празднования. Анхесенамон поджимает губы, чтобы не заплакать.
ЭЙЕ: Но теперь я достиг высшей власти, возможной в этом мире. Я – царь Египта… Тебе пока что не понять, Анх. Это то, к чему я стремился четыре десятка лет, с тех пор, как оказался среди придворных. Тебе не понять.
Анхесенамон отворачивается. Эйе с улыбкой смотрит в окно. Входят прислужники, чтобы поприветствовать нового царя.
Занавес
Комментарий к Действие пятое
* Анхесенамон вспоминает знаменитый шумерский «Эпос о Гильгамеше».
========== Действие шестое ==========
Явление первое
Около трёх лет прошло с воцарения Эйе. Египет в мире со всеми, с кем только можно, и жизнь наладилась у всех. В Сирии у Ташерит родились два сына, и она не навещает с тех пор сестру, боясь, что малышам повредит путешествие, а оставить их она не в силах. Что касается самой Анхесенамон, её жизнь изменилась мало – она всё так же безвылазно живёт во дворце, считаясь супругой Эйе. Здоровье у неё по-прежнему шаткое.
В последний год, правда, на севере страны начались какие-то волнения…
В тронном зале дворца Эйе сидит на троне. Второй трон пустует. Перед царём стоит Инени.
ИНЕНИ: Ты был прав, славнейший царь. В Нижнем Египте собирает сторонников Хоремхеб. Он за то время, что был наместником области, завоевал уважение многих…
ЭЙЕ: Он готовит восстание?
ИНЕНИ: Да.
ЭЙЕ: Очень мило со стороны моего собственного зятя. Но ладно, это на самом деле мой просчёт. Надо было тебе с ним разобраться ещё во время войны с хурритами.
ИНЕНИ: Ты не приказывал.
ЭЙЕ: Я и говорю – мой просчёт. Какова сила Хоремхеба?
ИНЕНИ: На его стороне, как недавно обнаружилось во время набега на Мемфис и разгрома всех твоих статуй, едва ли не три четверти всех войск Нижнего Египта.
ЭЙЕ: Умно! Он держался в тени, пока не приобрёл полную уверенность в своей мощи… Хорошо. Плохо то есть. Инени, ступай к полководцу Монту и скажи, что я требую его к себе.
ИНЕНИ: Прямо сейчас?
ЭЙЕ (подумав): Нет, пусть приходит в полдень.
ИНЕНИ: Хорошо. Что-нибудь ещё прикажешь?
ЭЙЕ: Сходи к жрице и попроси у неё ещё того персидского лекарства для царицы.
ИНЕНИ: Лекарства? Что произошло? Как она?
ЭЙЕ: Анхесенамон? Не очень. Она тяжело болела, как раз когда ты ездил в низовья. Мы все боялись, что это проказа. К счастью, обошлось. Выглядит Анх уже прилично, но она ещё слаба.
Инени, поклонившись, уходит. В последний момент Эйе неожиданно кидает ему огромный алмаз.
Явление второе
Эйе один. Он раздражён и взволнован.
ЭЙЕ: Целый алмаз с полкулака величиной! А сколько золота уходит на этого пройдоху, лучше не считать. Он, может, думает, что я расщедрился теперь, когда стал царём… Да ничего подобного! Просто Инени – единственный, на кого я более или менее могу положиться. И в последнее время даже его преданность вызывает у меня глубочайшие сомнения. Он уверен, что я ничего не заметил! Как же! Я стар, но мой рассудок в полном порядке. Очевидно же, что Инени по самые уши влюбился в мою жену. С моего воцарения он видит её чуть ли не каждый день, а она ещё очень красива.
Смотрит в сторону женских покоев.
ЭЙЕ: В конце концов, и ничего бы – у него с ней намного меньше разница в возрасте, чем у меня с ней, он привлекателен для женщин, да и не всё же время девчушке Тутанхамона оплакивать. Собственно, я об этом думал… Но коль скоро Хоремхеб готовит мятеж, моя честь должна быть нерушимой. Если поползут слухи, что, дескать, царь так слабосилен, что позволяет своей жене связь с собственным советником… Насмешки – ещё хуже в некотором роде, чем ненависть. С Хоремхебом расправлюсь – и можно будет что-нибудь устроить. А то ещё Инени на меня потом ополчится.
Входит одна из рабынь Анхесенамон.
Явление третье
Эйе, рабыня.
РАБЫНЯ: Прости, милостивый царь…
ЭЙЕ: Что случилось?
РАБЫНЯ: Госпоже царице очень дурно. Ей тяжело дышать, и она кашляет. По-моему, ей стало хуже после лекарства.
ЭЙЕ: Чтоб их всех! Где сейчас царица?
РАБЫНЯ: Мы её вынесли в сад.
ЭЙЕ: Тогда беги за Инени – он у Монту. Скажи, чтобы не просил ничего у жрицы, а сообщил ей, что я требую её к себе сегодня в два часа пополудни.
РАБЫНЯ: Повинуюсь, славный царь.
Рабыня уходит в одну сторону, Эйе в другую.
Явление четвёртое
Сад. Анхесенамон лежит на пуховых подушках в тени оливы, в окружении ещё нескольких рабынь. Они отпаивают её водой. Подходит Эйе, при виде его рабыни немедленно отходят от царицы и кланяются.
ЭЙЕ (берёт жену за руку): Как ты, девчушка?
АНХЕСЕНАМОН: Как видишь… Тяжело. Слабость.
ЭЙЕ: Я послал уже за персидскими и ахейскими лекарями.
АНХЕСЕНАМОН: В первый год после смерти мужа я хотела умереть с ним… но больше не хочу… то есть хочу ещё пожить!
ЭЙЕ: И ты поживёшь, Анх. Скажи вот… как ты относишься к моему первому советнику?
АНХЕСЕНАМОН: К Инени? Побаиваюсь я его. Он какой-то слишком вездесущий и скользкий. А что?
ЭЙЕ: Да так, просто любопытно. Знаешь, мне он тут принёс плохие известия. Хоремхеб, если ты его помнишь, собирает мятеж.
АНХЕСЕНАМОН (испуганно): Мятеж?
ЭЙЕ: На его стороне уже большая часть воинов низовий. Но ты не бойся! Мои сыновья и Монту остановят его натиск. Все они искусные военачальники.
АНХЕСЕНАМОН: А чем недовольны сторонники Хоремхеба?
ЭЙЕ: Видишь ли, Анх, не бывает такого правителя, которым были бы довольны все. Я не веду войн. А многим кажется, что следовало бы не сидеть, как мухи, а захватывать новые земли. Дайте только предводителя – и в любой стране назреет восстание.
АНХЕСЕНАМОН: Понятно…
ЭЙЕ: Я смотрю, приступ твой отошёл. Мне пора идти. В полдень я должен говорить с Монту.
АНХЕСЕНАМОН: До вечера.
Эйе уходит.
Явление пятое
Те же без Эйе.
РАБЫНЯ: Как заботится о тебе царь, госпожа царица!
АНХЕСЕНАМОН: Ага… (в сторону) Ну конечно! Сперва убил всю мою родню, теперь можно и позаботиться немного. А уж из-за этого Хоремхеба, чует моё сердце, вовсе нам любящую чету изображать придётся, чтобы народ убедился, какие замечательные у него царь с царицей. (рабыням) Можете идти, мне полегчало. Если что, я вас позову.
Рабыни уходят. Мимо них тенью шмыгает в сад Инени.
Явление шестое
Анхесенамон, Инени.
АНХЕСЕНАМОН (заметив его, в сторону): Этот пролаза! Он-то что тут забыл? (к Инени) Мой муж был здесь только что, но ушёл. Он сказал, что у него совещание с Монту.
ИНЕНИ: Ах да, так и есть, сиятельная царица! Как же я мог забыть!
Молчание.
ИНЕНИ: Как твоё здоровье, госпожа царица? Мне великий царь рассказал о твоей болезни.
АНХЕСЕНАМОН: Сейчас мне лучше, спасибо, Инени. (в сторону) Куда он клонит?
ИНЕНИ: Значит, великий царь тебя сегодня приходил проведать?
АНХЕСЕНАМОН (начиная сердиться): Я, кажется, уже сказала!
ИНЕНИ: Он тебя очень любит.
АНХЕСЕНАМОН (осторожно): Допустим.
ИНЕНИ (подойдя к ней): А ты его?
Анхесенамон смотрит на него с величайшим подозрением.
АНХЕСЕНАМОН: Я его тоже.
ИНЕНИ: Он сам мне намекал, что ты до сих пор тоскуешь по первому мужу…
АНХЕСЕНАМОН: Мало ли по кому я тоскую. Инени, скажи, к чему ты всё это ведёшь? Тебя подослал Эйе, чтобы что-то у меня выпытать?
ИНЕНИ: Нет, Эйе меня не подсылал. (не выдерживает, склоняется над ней) Прекраснейшая царица! Я уже много месяцев не решался в этом признаться, чтобы не подорвать доверие ко мне царя. Но, узнав о твоей минувшей болезни, я не смог с собой совладать. Я люблю тебя, Анхесенамон – уже давно и безнадёжно.
Он порывается её поцеловать. Анхесенамон его отталкивает.
АНХЕСЕНАМОН (холодно): Инени, отойди. Ты не дождёшься моей взаимности.
ИНЕНИ: Ты любишь старого царя?
Она не отвечает.
ИНЕНИ: Ты не хочешь никого любить после смерти Тутанхамона?
АНХЕСЕНАМОН: Я не обязана отвечать на эти дерзкие вопросы. Ты забыл, что я царица. Я скажу лишь, что именно ты мне никогда не нравился. Часто я тебя стала видеть, правда, только после свадьбы с Эйе, но уверяю тебя, что, если я сойду с ума и изменю мужу, тебя я выберу едва ли не в последнюю очередь. Ты хитрый, увёртливый человек, и я совершенно тебя не люблю.
Инени страшно оскорблён. Его лицо медленно багровеет.
ИНЕНИ: Говоришь ли ты так лишь из верности Эйе? Мне ничего не стоит убить его. У меня есть мазь из особых трав. Если он поранится, а я намажу ранку этой мазью, он умрёт, и выглядеть всё будет так, будто он умер от лихорадки.
Анхесенамон слушает его излияния с безразличным видом, пока он не доходит до описания действия мази. Глаза царицы округляются. Она приходит в дикую ярость.
АНХЕСЕНАМОН: Так вот оно что! Не зря я тебя не выносила и боялась. Я всегда это подозревала! И Сменхкара, и Тутанхамон ведь скончались якобы от лихорадки после незначительных ранений, полученных на войне.
Кровь отливает от лица Инени. По его виду ясно, что он понял, какую тайну выдал сообразительной царице.
АНХЕСЕНАМОН: Вы с Эйе – убийцы! И ты – то орудие, которым убийства совершались! Почему я раньше не догадалась? И, хотя Зананза умер не от лихорадки, спорю на всю казну, в его гибели ты тоже замешан.
ИНЕНИ: Ну хорошо, да, я расправился с ними со всеми – но по приказу Эйе. Почему же ты тогда вышла за него замуж?
АНХЕСЕНАМОН: Для ближайшего доверенного лица царя ты на удивление наивен. Ты всерьёз думаешь, что в моём браке хоть с одной стороны присутствует страстная любовь? Я для Эйе была лишь способом достичь трона, он для меня – способ сохранить царскую власть и спокойствие в стране. Я его тихо ненавижу, он, правда, ко мне привязан, потому что в детстве я с ним дружила. Но он точно так же женился бы на другой вдовой царице, даже будь она горбатой старой высохшей каргой!
Молчание.
АНХЕСЕНАМОН: Уходи, пожалуйста. И… не надо убивать Эйе.
ИНЕНИ: Почему же?
АНХЕСЕНАМОН: Ты сам видишь, что я теперь всё знаю. Ты ничуть не лучше его, но, в отличие от него, ты неизвестно, будешь ли хорошим царём. Неужели ты ждёшь, что после его кончины я брошусь в твои объятия?
Молчание. Инени, не в силах принять какое-то решение, смотрит то на Анхесенамон, то на возвышающийся позади них дворец. Наконец, он медленно кивает.
ИНЕНИ: Так и быть, я продолжу служить ему.
АНХЕСЕНАМОН: Вот это другое дело. Он же просто заваливает тебя золотом. А мне больше на глаза не попадайся.
ИНЕНИ: Славная царица…
АНХЕСЕНАМОН: Ты слышал?
Инени, как обычно, поклонившись, уходит, стиснув зубы.
Явление седьмое
Вечер. Тронный зал. Эйе на троне, Инени.
ЭЙЕ: Настораживает меня этот Монту. Как-то странно он себя ведёт.
ИНЕНИ: Разобраться с ним?
ЭЙЕ: Не надо. Я дал ему хороший задаток, будем надеяться… Мне сейчас каждый в войске дорог. Накхтмин и другие мои сыновья уже выступили на север.
ИНЕНИ: Мне за ними проследить?
ЭЙЕ: Что-то ты из дворца рвёшься уйти. А твоя помощь мне сейчас нужна, как никогда. Мне надо продержаться до возвращения сыновей.
ИНЕНИ: То есть как – продержаться? Хоремхебу не пройти мимо наших войск. Ты в безопасности во дворце, великий царь.
ЭЙЕ (глухо): Так и быть, скажу тебе. Даже царица не знает… пока что. Мне осталось жить считанные недели. Я стар, и внутри у меня давно растёт язва. Я надеялся, что это ещё пройдёт, я влил в себя не знаю просто, сколько бочек целебных травяных отваров… я пытался забыть о диких болях, которые меня мучают, просто о них не думал… но жрица сегодня сказала мне, что ничем уже нельзя помочь.
В выражении лица Инени – разные чувства. И скорбь, и радость.
ЭЙЕ: Сейчас моя первая забота – удержать столицу если не за мной самим, то за моими потомками. Мало мне удалось самому поцарствовать, слишком долго я этого ждал…
Медленно входит, опираясь на руку рабыни, Анхесенамон.
Явление восьмое
Те же, Анхесенамон, рабыня. Анхесенамон проходит к своему трону, садится, подчёркнуто не глядя в сторону Инени.
АНХЕСЕНАМОН: Какие вести с полей битвы, Эйе?
ЭЙЕ: Пока никаких. Сегодня ещё, может быть, гонцы приедут. Анх, у меня к тебе важный разговор по другому делу.
АНХЕСЕНАМОН: Да, я готова тебя выслушать.
ЭЙЕ: Я уже очень стар, и моё здоровье оставляет желать лучшего.
АНХЕСЕНАМОН (язвительно): Да ну? (метнув беглый взгляд на Инени) Не лихорадка ли у тебя?
Эйе и Инени делают вид, что не заметили намёка.
ЭЙЕ: Собственно говоря, вряд ли я долго проживу, девчушка. Жрица Маатхотеп сомневается, дотяну ли я до следующего разлива Нила.
АНХЕСЕНАМОН: Будем всё же надеяться.
ЭЙЕ: Да ладно тебе, не притворяйся. Так вот, я подумал о судьбе, ожидающей тебя после моей кончины, и решил поручить тебя заботам моего верного советника Инени.
Инени уже не пытается скрывать свою радость. Анхесенамон брезгливо отворачивается.
АНХЕСЕНАМОН: Ты выбрал Инени своим преемником?
ЭЙЕ: Нет, им будет мой сын Накхтмин.
АНХЕСЕНАМОН: Прекрасно, я не имею ничего против. Но позволь мне отказаться от покровительства Инени.
ЭЙЕ: Но, Анх…
АНХЕСЕНАМОН: В этот раз вы меня не припрёте к стенке, сказав, что у меня нет выбора. Выбор есть, и очень даже неплохой. Я не выйду замуж в третий раз, я буду жить в женских покоях, как жила.
Эйе разводит руками, повернувшись к Инени: дескать, я сделал всё, что мог. Инени быстро уходит. Он даже не кланяется царю и царице.
Явление девятое
Пасмурное утро. Эйе и Анхесенамон в тронном зале. У обоих на лицах застыло напряжённое выражение – полки Хоремхеба, несмотря на яростное сопротивление войск Эйе, пробились из Нижнего Египта на юг и подходят к столице.
ЭЙЕ: Как отвратительна неизвестность!
АНХЕСЕНАМОН: Ненавижу войны, ненавижу войны…
ЭЙЕ: Хоремхеб не имеет права… я боролся за царский трон с юных лет…
Врывается гонец.
Явление десятое
Те же и гонец.
ГОНЕЦ: Царевич Накхтмин убит! Военачальник Монту перекинулся на сторону повстанцев!
ЭЙЕ (пожелтев, хрипит): Этого не может быть…
Слышен мерный стук тамбуринов, свист стрел, боевые кличи, вопли боли.
ГОНЕЦ: Они подходят ко дворцу!
ЭЙЕ: Нет! Нет! Хоремхеб не посмеет! Египет мой!
Внизу с грохотом распахиваются дворцовые ворота.
ЭЙЕ: Хоремхеб здесь…
Скрючившись, он со стоном сползает с трона на пол и затихает.
АНХЕСЕНАМОН: Он мёртв! (кричит, вскочив) Царь умер! Царь умер!
Гонец издаёт скорбный вопль. Сбегаются рабы и воины с Инени во главе.
Явление одиннадцатое
Те же, Инени, рабы, воины. Все окружают мёртвого Эйе, Инени бросается к недвижно стоящей поодаль Анхесенамон.
ИНЕНИ (обняв её): Царица, ещё есть возможность спастись. Я подкупил нескольких воинов Хоремхеба, они пронесут тебя мимо сражения. Я помогу тебе убежать к северу, в Сирию, там твоя сестра даст тебе приют.
АНХЕСЕНАМОН: В Сирию? В то время, как в Египте будет править Хоремхеб? Ни за что!
ИНЕНИ: Здесь ты погибнешь! Мятежники тебя не пощадят!
Крепко целует её. Она безвольно оседает у него на руках, борясь с собой.
АНХЕСЕНАМОН: Моя власть… Эйе был прав, я тоже заразилась этой дрянью… Если я не стану царицей, мне не нужно ничего – ни любви, ни семьи, ни жизни!
ИНЕНИ: Анхесенамон! Опомнись!
На некоторое время она действительно, казалось бы, сдаётся и кладёт руки ему на плечи. Но тут же отдёргивает.
АНХЕСЕНАМОН: Если бы ты и Эйе… если бы вы не убили Тутанхамона… Лишившись единственной настоящей любви, я только и думала, что о власти. Эти мысли поддерживали моё существование.
ИНЕНИ: Анхесенамон!
Она неожиданно вырывается из его рук, подбегает к распахнутому окну.
АНХЕСЕНАМОН (кричит): Тутанхамон, милый, любимый, прости меня! Вспомни мой венок и возьми меня к себе!
