Текст книги "За гранью (СИ)"
Автор книги: Аурика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Это невероятно, – искренне выдохнул, Том.
– С днем Рождения, – улыбнулся Мариньяк. Реддл все-таки повренулся в его сторону после этих слов, – наверное, не совсем то, что ты хотел бы получить, но я рад что тебе понравилось. – Том пристально посмотрел на него, Бриенн смотрел наверх, туда, где продолжала вращаться целая вселенная созданная магией кентавров, а затем наклонился и мягко коснулся своими губами его губ. Мариньяк дернулся, его глаза в удивлении расширились, а рука дернулась из-за чего глинтвейн расплескался, он отстранился от Реддла, пристально глядя ему в глаза:
– Я не уверен… что это правильно. – Он не знал как объяснить то, что чувствовал, при этом не выдавая того, откуда прибыл, но Тома это не смутило, он усмехнулся:
– Разве не ты говорил, что короткий миг счастья, лучше, чем сожаление о том чего мы не сделали? Так пусть у нас будет хотя бы этот короткий миг , а потом пускай все рухнет, я не буду жалеть. – С этими словами, Том снова наклонился к Бриенну, прижимаясь к его губам в поцелуе, тот крепко зажмурился, но не отстранился, стакан в его руках покачнулся и упал, окончательно разливаясь, рядом с тем, что аккуратно поставил Том. Вокруг них по-прежнему была целая вселенная, в которой были лишь они одни.
*
– Да ты уже совсем все границы перешел, Реддл, – Фарелл крепко впечатал его спиной в стену, на лице Тома даже ничего не дрогнуло, – думаешь, я слепой? Не вижу, что происходит между вами? Ты не тот человек, который ему нужен, он так слеп, что не видит, какой ты настоящий, но я вижу. Вижу каждую лицемерную улыбочку, каждый взгляд, то как ты всеми здесь манипулируешь! – Реддл с силой отцепил от себя руки Фарелла, демонстративно отряхиваясь и поправляя мантию.
– И какой же я? Что ты можешь мне предъявить? А может в тебе просто говорит ревность? Обычный братский комплекс, который ты так лелеешь, только все это не нужно Бриенну. Оставь свою опеку себе, я сам смогу о нем позаботиться и не стой на моем пути, – он еще раз усмехнулся и продолжил свой путь, затем на мгновении обернулся и с безмятежной улыбкой, произнес, – о, ты не представляешь, что такое целовать его, обнимать, жаль, что мне еще не ведомо какого это ложиться с ним в одну постель, я просто не могу от этого отказаться, – глаза Фарелла вспыхнули ни чем неприкрытой яростью, и он кинулся на него по маггловски, целясь кулаком прямо в лицо, только Том легко увернулся, схватил его за руку и заломил ее за спину, – я ведь сказал, не стой на моем пути или я сделаю так, что вы никогда больше даже не заговорите. Ты прав, я ужасный человек, только как ты сможешь это доказать? Пойдешь и все ему расскажешь? Разобьешь сердце своим недоверием? – Том отпустил Фарелла, тот пошатнулся и прижал руку к груди, – или мы оба будем рядом, и он будет счастлив. Только знай, я свое так просто не отпущу.
– Ублюдок! – в отчаянии крикнул ему в спину, Фарелл, абсолютно не представляя, что ему делать, – однажды вся правда о тебе все равно откроется и вот тогда, ты будешь жалеть о своей лжи.
Невилл нашел Гарри сидящим в библиотеки, за эссе по трансфигурации, он тяжело опустился на стул напротив и уставился на него мрачным взглядом:
– Ты соображаешь, что делаешь? Объясни мне! Дай, хоть одно оправдание, которое ты сможешь мне выдать! – Бриенн вздрогнул и поднял взгляд на кузена, оглядел его с ног до головы и тихо, на грани слышимости выдавил из себя:
– Я люблю его. – Фарелл неверяще покачал головой и схватился за свои волосы.
– Я говорил, добром все это не кончится! Я предупреждал тебя! Подумай, что ты творишь, хоть на одно мгновение! Вспомни, где ты находишься, к чему могут привести все твои действия! Что если это конец? – уже тихо закончил, Невилл, вскидывая на друга лихорадочно блестящие глаза, – конец для тебя.
– Мне очень страшно, но я не могу остановиться, будто что-то не дает мне, понимаешь? Каждый раз, когда я думаю о том, что нужно все прекратить, меня будто что-то толкает обратно.
– Ты должен это сделать, должен сказать ему, что все кончено! Сегодня же! – Фарелл смерил Бриенна непримиримым взглядом, тот низко опустил голову и еле заметно кивнул ему.
Тем же вечером, он медленно закрыл за собой дверь в комнату Тома, пряча от него глаза, и замер, прислонившись к ней спиной. Тот же оперся бедром о письменный стол, очерчивая взглядом фигуру юноши. Он даже не сомневался, что Фарелл вряд ли остановится услышав его угрозы, но это был слишком большой соблазн: высказать ему все. Реддл оттолкнулся от стола и медленно подошел ближе, практически вплотную встав к юноше, и подцепил его подбородок, пальцами:
– Знаешь, когда я смотрю в твои глаза, я вижу себя, такого каким бы мог стать, каким ты видишь меня, но каким не вижу себя я. Ты показался мне странным при первой встрече, никогда мне не нравились такие люди: добрые, отзывчивые, помогающие другим, потому что они слабые и лицемерные, прикрывают своей добротой собственную никчемность, – Бриенн вскинул на него возмущенный взгляд, глаза его негодующе блеснули, – но ты оказался не такой. Добрый, но сильный. Милосердный, но твердый. Ты верил в свои убеждения, в собственные идеалы так непоколебимо, как я верил в свои. Ты смог показать мне, что магия это не только то, что мы видим вокруг, есть еще что-то за гранью нашего понимания, что-то настоящее, по-настоящему волшебное, и я увидел, мир, который никому не показывают, когда он приходит к магам. Мир, который даже те, кто живут здесь поколениями, не видят, потому что они слепы. Ты такой же как я, видишь, чувствуешь, можешь гораздо больше, чем все остальные, наши горизонты шире чем чьи-либо, ни с кем и никогда я не чувствовал себя настолько свободно, – Том вглядывался в зеленые глаза, что смотрели на него с таким пониманием и затаенной болью, – и если во мне есть что-то, по настоящему светлое и искреннее, то это моя любовь к тебе.
Гарри казалось, его сердце билось с такой скоростью, что вот-вот должно было остановиться. Никогда в своей жизни он еще не чувствовал ничего подобного, почему именно в этом времени он должен был встретить Тома, почему именно здесь и сейчас его сердце должно было быть переполнено до краев, почему он не может исчезнуть прямо сейчас и навсегда. Как он будет жить, если они вернуться в будущее, обратно туда откуда пришли и там не будет Тома, не будет этого чувства, а только пустота. Один короткий миг любви, которая разрывает его изнутри, лишь мгновение, здесь и сейчас, что однажды должно будет прерваться, Бриенн поднялся на мысочки и осторожно коснулся своими губами губ Тома. Тот схватил его за плечи и сильно прижал к себе, кусая за губы, и Гарри ответил, так же отчаянно, так же не умело. Они сдергивали друг с друга одежду, не особо заботясь о ее сохранности, переступали через мантии и рубашки, двигаясь к кровати. Том кусал и целовал его шею, оставляя следы на ней, а Бриенн мог лишь поднимать плечи, задыхаясь от нехватки воздуха, сжимать его предплечья. Их ладонь скользили по коже друг друга, разгоряченной и влажной, изучая друг друга. В какой-то момент, Гарри почувствовал под собой мягкость кровати и тяжесть тела Тома на себе, он посмотрел в темные глаза, которые лихорадочно блестели, жадно оглядывая его. В них он видел отражение света, что попадал из окна и впервые за долгое время, Гарри не мог думать больше ни о чем, кроме рук, что скользили по его животу, вниз, кроме губ, что скользили по его ключицам, кроме спины по которой он скользил пальцами, чувствуя каждую мышцу. Пальцы внутри причиняли дискомфорт, заставляя замереть на месте, пока Том не коснулся ими какой-то точки внутри и он не смешался с удовольствием, что волнами расходились по телу, Бриенн запрокинул голову назад, а Том усмехнулся, снова прижимаясь губами к его шее в поцелуе. Боль от проникновения сначала была такой острой, что против воли из глаз брызнули слезы, они застыли на ресницах, останавливая там свой путь. Том несдержанно двигался, с трудом себя контролируя, прижимая Бриенна все ближе к себе, практически вжимая собой в кровать, он прижимался своим лбом к его, чтобы смотреть в зеленые глаза, в которых было так много всего сейчас. Том вздернул ногу Гарри, закидывая себе на талию, и тот выгнулся почувствовав, как внутри яркими вспышками расползается удовольствие вперемешку с болью, они все смотрели друг другу в глаза и целовались, будто в последний раз, словно завтра не наступит, даже когда последний толчок, заставил их взорваться удовольствием, разделенным на двоих, тяжело дыша и все еще сжимая друг друга в объятиях, они смотрели, не в силах отвести глаза, запоминая их, отпечатывая в своем сознании навсегда.
– Однажды, когда мы расстанемся, обещай мне, что забудешь меня, – беспомощно прошептал Бриенн, смотря в безмолвный потолок, – забудешь, будто никогда и не было.
– Если однажды мы расстанемся, – усмехнулся, Том, – я забуду тебя, как забывают со временем сны.
– Ты мне лжешь, – горько выдохнул, Бриенн, закрывая глаза.
– Может быть, – Том наклонился к нему и бережно поцеловал в лоб, а затем накрыл их обоих одеялом, – может быть, я лгу тебе даже больше, чем ты думаешь, моя любовь. Наш с тобой миг, может длиться вечность.
– А может закончиться завтра. – Комната погрузилась в тишину, разрываемая только их постепенно успокаивающимся дыханием.
Бриенну было жутко стыдно, но они с Томом оказались на первом уроке, только тогда, когда урок уже начался, а после него он проворно сбежал, оставляя Реддла на растерзание Фареллу, потому что был не силах посмотреть ему в глаза. Тот ринулся следом за другом, но Том встал на его пути, надменно глядя прямо в глаза:
– Разве не заметно, что он не хочет с тобой разговаривать?
– Что ты сделал? – процедил сквозь зубы, Невилл, смотря ненавидящим взглядом на Реддла, тот вскинул брови в немом удивлении:
– Тебя это не касается, он поговорит с тобой, когда захочет сам или тебе придется пройти через меня, их взгляды скрестились: полный ярости Фарелла и надменного превосходства, Тома. Тот хмыкнул, и развернувшись просто ушел, не дожидаясь действий своего оппонента. Игра в прятки не могла длиться вечно и Бриенн бы не смог скрываться от Фарелла вечно. Они столкнулись в коридоре, одним днем и долго смотрели друг на друга, и Невилл видел мучительные чувства в глазах Гарри, видел там боль и метания, которые давно охватили его друга. Он подошел к нему и обнял, сжимая в своих объятиях, и тогда Поттер заплакал, цепляясь за мантию Невилла, он утянул его вниз, опускаясь на колени:
– Прости меня, я так виноват перед тобой, я так виноват перед всеми. Я все испортил, прости меня, – слушая отчаянные всхлипы, Лонгботтом закрыл глаза, он не произносил ни слова, просто продолжал обнимать Гарри, зная, что ни одни слова не помогут, чтобы справиться со всем этим.
*
Бриенн вздрогнул и поднял свою голову, смотря на Тома широко распахнутыми глазами, тот ухмыльнулся и протянул ему руку, которую обвивала маленькая темно-зеленая змейка:
– Хочешь ее подержать? Она не укусит, не бойся.
– Где ты ее взял? – в горле в одно мгновение пересохло, и ему с трудом удалось выдавить из себя этот вопрос, его пальцы судорожно сжали подлокотники кресла, на котором он сидел.
– Нашел возле озера, – равнодушно пожал плечами, Реддл.
– Ты говоришь на парселтанге? – Фарелл, который сидел рядом, услышав вопрос Бриенна, резко напрягся и вскинул голову.
– Конечно говорит, – насмешливо кинул Лейстрендж, снисходительно глядя на него, – он наследник самого Салазара Слизерина. – Гарри показалось его сердце замерло, а потом в голове зашумело. Он вдруг подумал о Воландеморте, как тот ухмылялся, какого цвета были его глаза, как он говорил о том, что он последний из рода Слизерин.
– Что такое? Тебе не нравятся змеи? – Том отвел руку, которую протягивал.
– Нет, нет, все нормально, просто прежде я никогда не слышал, как ты говоришь на парселтанге, – Бриенн протянул свою руку и Реддл прошипел что-то змее, после чего та ловко переползла на его запястье и вытянула голову, позволяя гладить себя.
– Что ты ей сказал? – Мариньяк осторожно погладил змейку по голове и та ластилась к нему, словно кошка.
– Что бы она был ласковой, а то я могу разозлиться.
В библиотеке, заняв самый дальний стол, скрывшись от посторонних взглядом, они с Фареллом сверлили друг друга взглядом.
– Это не может быть он, сколько лет Воландеморту, он выглядел довольно молодым, а Тому уже семнадцать, сколько ему лет должно было быть в нашем времени? – быстро прошептал, Гарри, нервно привставая на стуле.
– Нельзя отрицать того, что все это выглядит очень подозрительным. Да по характеру Том вылитый будущий Темный Лорд, он наследник Слизерина, говорит на парселтанге и эта его компания до смерти преданных людей выглядит очень подозрительно. Я прошу тебя, взгляни на всю эту ситуацию трезво, нельзя точно сказать, где правда.
– Это невозможно, просто невозможно, – Поттер устало закрыл лицо ладонями и надавил на глаза.
– Может быть, он просто его отец, я не пытаюсь выставить его хуже, чем он есть. – Невилл примирительно поднял ладони.
– Я должен все выяснить, – решительно, произнес Гарри и поднялся со своего места.
– Он все равно не скажет тебе правды! – Крикнул Фарелл вслед своему другу.
– Я не буду спрашивать у него, – Бриенн прошел по коридору и заглянул в общую гостиную, но никого там не обнаружил, достал волшебную палочку и взмахнул ей, проверяя время, а затем направился в столовую, еще было слишком рано для обеда, но слизеринцы обычно приходили туда одними из первых. Мариньяк оглядел стол и решительно прошел к друзьям Тома, остановившись возле Лейстренджа, тот в удивлении вскинул голову.
– Я хочу кое-что спросить у тебя, ты ведь знаешь о чем, не так ли? – Ричард внимательно посмотрел на Бриенна и его губы растянулись во многообещающей улыбке, они как раз вывернули в один из коридоров, когда возле дверей в большой зал с другой стороны подошел Том, он холодным взглядом проследил за ними. Помешкав, он направился следом, однако, когда завернул за угол, там уже никого не было.
– Вау, не знал, что тут есть потайной проход, – в голосе Лейстренджа против воли прорезалось восхищение, – так что ты хочешь услышать?
– Все, – скрестив руки на груди, ответил ему Бриенн, – ты ведь давно мечтаешь сказать мне, все что думаешь. Так вот он, твой шанс.
– Хочешь услышать подтверждение твоих мыслей? – едко усмехнулся, Ричард, – услышать, что ты его не достоин? Ты когда-нибудь слышал его идеи? Ты даже не поймешь насколько велик его замысел, пройдут десятки лет и ОН будет править магическим миром, а о тебе никто и не вспомнит! Только самые верные, самые преданные, останутся рядом с ним, тем кто будет достоин его метки!
– Темной метки, – закончил за него шепотом, Бриенн, отступая назад, Лейстрендж удивленно взглянул на него и недовольно буркнул:
– Так он все-таки рассказывал тебе о своих планах?
– Нет, именно ты открыл мне глаза, – покачал головой, Гарри.
Том застал его в своей комнате, сидящего за письменным столом и смотрящего в окно, ему единственному он сказал пароль от нее.
– Что хотел от тебя, Лейстрендж? – Реддл скинул мантию и небрежно закатал рукава рубашки до локтя.
– Ничего особенного, он не сказал мне ничего из того, чего бы я не знал, – Том подошел ближе и положил руки на его плечи, осторожно погладил.
– И все же он тебя чем-то расстроил, – констатировал, Реддл.
– Помнишь, однажды я видел у тебя письмо, ты писал в книжную лавку и там была книга со странным названием, когда я спросил тебя о чем она, ты ответил… ответил, что о бессмертии. Мне тогда показалось это смешным, что такое бессмертие? Скажи, она ведь была тебе нужна не просто для изучения? – Комната погрузилась в молчание, затем Том взмахнул над одним из ящиков рукой, открыл его и достал оттуда до боли знакомое кольцо с черным камнем на самой верхушке и Гарри закрыл глаза не в силах поверить в то, что видит.
– Я уже создал один крестраж, для меня это не просто знания, это нечто большее. Для меня это путь для достижения моих целей, время на их реализацию, – Реддл сказал, это и положил кольцо прямо на стол рядом с Гарри и слегка подул на его ухо заставляя волосы зашевелиться, – я не собирался говорить тебе так быстро, но раз ты начал задавать такие вопросы, то уже и сам обо всем догадался.
– О чем ты? Чего ты хочешь, Том?
– Я сделаю этот мир лучше, он засияет в новом свете, когда будет принадлежать мне.
– Ты с ума сошел! – Бриенн подскочил со стула, скидывая руки Реддла со своих плеч, – хочешь развязать войну? Одумайся! Ты сам себя слышишь?
– Ты думаешь это сложно? – пожал плечами, Том, – Всего лишь нужно придумать справедливую и великую цель, которую полюбит толпа, – он подходил все ближе к Гарри, тесня обратно к столу, – им нужен безупречный лидер, который поведет их за собой и я им стану, – Реддл прижал Бриенна к столу и положил руки на плечи, – и вот уже люди будут охотно стремиться в бой, дело лишь за мной. Дам героям – подвиг, подонкам и убийцам – повод, юнцам пообещаю боевую славу. Я дам надежду нищим, раздам голодным пищу и вот они уже все обрели то, чего так долго ждали.
– Они поверят тебе, но не им эта война нужна, а тебе! Ты, представляешь, сколько погибнет людей, сколько крови прольется ради твоих амбиций и целей!? – Бриенн попытался оттолкнуть Тома, но тот крепко держал его, не давая вырваться.
– На войне нельзя обойтись без жертв, но разве я кого-то обманываю? Все что они хотят, все это даст им война. Они наконец обретут все то, о чем только могли мечтать, разве это плохо? – Бриенну все же удалось вырваться и он покачал головой, медленно отходя к двери, он не знал, что еще можно сказать, как объяснить, он вскинул взгляд на Тома, который стоял пристально смотря на него и в его глазах Гарри видел правду, которую не хотел принимать. Правду, которая всегда была на поверхности и он выбежал из комнаты. Бриенн спустился в общую гостиную, и схватив Фарелла за руку оттащил в сторону:
– Ты был прав, во всем прав. Это он, он и есть Лорд Воландеморт.
– Завтра наш последний экзамен, после него мы должны сразу уйти, я напишу Эдуарду, не думаю, что он откажется нас приютить на какое-то время, – Стремительным шагом, Невилл покинул гостиную, а Гарри добравшись до общей спальни, закрыл за собой дверь и сполз по ней на пол, сжимаясь в комочек. Он сжал голову руками, не в силах даже осознать то, что узнал.
Том ударил кулаком в стену, на костяшках выступила кровь и он не задумываясь слизал ее, мрачным взглядом сверля письмо, которое вернулось обратно. Бриенн словно растворился в воздухе. Не желал разговаривать с ним, не отвечал на письма, последний раз он видел его на выпускном, когда они все получали свои оценки:
« Он схватил Бриенна за руку и тот повернулся к нему, избегая смотреть в глаза.
– Неужели ты даже не хочешь со мной поговорить?– Зло, спросил Том, сильнее сжимая руку юноши, тот поморщился от боли и Реддл ослабил хватку.
– Что ты хочешь, чтобы я сказал? Поздравляю, что война с Гриндевальдом окончена? Я рад, что она закончилась, чтобы ты мог развязать новую?
– Я лишь хочу, чтобы ты выслушал меня. Ты поймешь, что я хочу лишь лучшего для магического мира, поймешь, что мои идеи пойдут всем на пользу, тебе лишь нужно для этого время, – он осторожно перехватил ладонь Бриенна, тот смотрел на их сцепленные руки.
– Прости, мне нужно готовиться к празднику, я не хочу разговаривать, мне нечего сказать.
– Ты поедешь на остров Пасхи, праздновать победу Гриндевальда? – настороженно спросил, Том.
– Да, профессор Дамблдор нас пригласил, в общем-то не нас одних, – Бриенн смотрел куда угодно, только не него.
– Ты не должен этого делать, это очень опасно. ТЫ представляешь какое там сосредоточие магии, а они собираются нагружать его еще больше. Да там все рванет, магический выброс будет такой силы, что остров развалиться!
– Хватит, Том, это все просто смешно, я ухожу.
– Я тебя очень прошу, не хочешь разговаривать со мной – не разговаривай, только туда не ходи! – Бриенн удивленно посмотрел на него, и в его взгляде промелькнуло сомнение.
– Пойдем, нам больше нечего здесь делать, – Фарелл ухватил кузена за руку, и кинув на Реддла презрительный взгляд активировал портал.»
*
– Том, мальчик мой, это… очень неожиданный сюрприз, – Дамблдор безмятежно улыбнулся ему, но глаза цепко следили за каждым движением неожиданного гостя.
– Профессор, – хладнокровно, произнес Реддл, сжимая в руке пергамент, – я хотел бы с вами поговорить.
– Я тебя очень внимательно слушаю.
– Это на счет острова, вы ведь лучше других должны знать, что ничем хорошим это не кончится. В ваших силах все отменить, в конце концов, все это затеяно, чтобы чествовать вас.
– Я понимаю твои опасения, Том, однако министерские работники все проверили, ничего не случится. Это место тщательно подготовили к данному мероприятию, тебе не о чем волноваться, – лицо Реддла окаменело, не выражая никаких эмоций. Он медленно положил пергамент на стол и разжал пальцы:
– Хотите, что бы я вас умолял? Пусть будет так, я вас прошу, остановитесь. Мне все равно, сколько людей там погибнет, сгинете ли вы в том аду, что сами организуете, но вы пригласили туда ЕГО. Я не могу просто смотреть на это, – он встал со стула и отвернулся, – посмотрите мои расчеты, вы все поймете. – Дамблдор посмотрел на пергамент и покачал головой, отодвигая его в сторону. Молодые люди всегда такие вспыльчивые, всегда думают, что знают лучше, чем опытные люди. Однако это лишь иллюзия.
*
– Всегда мечтал здесь побывать, – Гарри провел рукой по каменным статуям, – мне кажется сам остров настолько волшебный сам по себе насколько это возможно.
– Правда?– Невилл удивленно вскинул брови, – никогда прежде от тебя этого не слышал. Мероприятие получилось что надо, просто грандиозное. Никогда не думал, что победу над Гриндевальдом праздновали с таким размахом.
– Это точно, – согласился Поттер, оглядываясь по сторонам. Он первый увидел Тома, который оглядывался вокруг, он смотрел на него, зная, что возможно видит в последний раз.
– Блин, опять он, что ж такое, пойдем в другое место, а то он уже направляется сюда, – недовольно проворчал Невилл.
– Иди, я скоро догоню тебя, – Гарри кинул косой взгляд на Лонгботома.
– Ты уверен? – Нахмурился Невилл, кидая недовольный взгляд в сторону приближающегося Реддла.
– Да, будь спокоен.
– Что, цербер, решил покинуть нас, какое благородство, – фыркнул Том, провожая взглядом Фарелла, он перевел свой взгляд на Бриенна, тот смотрел на него так пристально, словно разглядывал, стараясь запомнить каждую черточку.
– Он хороший друг и это я попросил его уйти. Возможно, это наш последний разговор, наш миг окончен и вот наши последние слова друг другу. – Гарри впился взглядом зеленых глаз в глаза Тома, не отрываясь, ловя любое изменение в них.
– Зачем ты так, Бриенн?
– Потому что я вижу, что для тебя важно, – Гарри взял Тома за руку, которую украшало кольцо, – вот это. Я не могу понять, ты ведь такой умный, целеустремленный, лучший среди лучших, гений своего времени и это путь, который ты выбрал? – Они оба смотрели на кольцо, чей темный камень провалом украшал его верхушку. Неожиданно остров содрогнулся и словно молнии землю прорезали провалы, из них била магия, Гарри пошатнулся и случайно ухватившись за руку Реддла, снял с него кольцо, оно отлетело от них на небольшое расстояние и упало прямо рядом с одной из расщелин. Вокруг началась паника, маги заметались, Поттер сделал шаг в сторону кольца, но Том крепко ухватил его за руку и потащил следом за собой.
– Что ты делаешь?! Это ведь не просто кольцо, – уперся Гарри, заставляя Реддла обернуться.
– Не важно, я не могу так рисковать нами, еще немного и тут все ко дну пойдет. Пойду за кольцом и потеряю тебя в толпе, потом не смогу найти. – Твердо сказал он, снова пытаясь вести их дальше, туда, где можно было бы аппарировать, но Гарри вырвал свою руку и сделал шаг назад, а затем побежал обратно.
– Нет, стой!
Он успел схватить кольцо, обернулся и на глазах Тома под ним в мгновение ока образовалась щель и он провалился внутрь нее, затем была еще одна волна и его выбросило куда-то в воду, вокруг все словно превратилось в водовород и Гарри не хватало воздуха, а в глазах начинало темнеть. Он почувствовал, как кто-то дернул его за руку и открыл глаза. Том. Он на ощупь попытался одеть ему кольцо, но тут мощная волна магии снова ударил по ним и его рука выскользнула из ладони Тома. Последнее, что он видел прежде, чем мир погрузился во тьму – темно-синие глаза.
Невилл застыл глядя на то, как Том Реддл, который в их времени известен как Темный Лорд, прыгает следом за Гарри и исчезает в пучине. Он почувствовал что-то странное и поднял свою руку, она словно истончалась и становилась все более прозрачной. Невилл закрыл глаза и поднял лицо, что ж, похоже из время пришло, прошла еще одна волна магии и он осыпался светлыми искрами превращаясь в пыль.
Том очнулся резко, над его головой кто-то кричал, кто-то тряс его за плечи, но в голове был словно туман. Он сел и потер лоб, а затем его взгляд сфокусировался на руке, где на пальце, не доходя даже до костяшки было надето кольцо. Он закрыл глаза, вспоминая, как ладонь Бриенна в последний раз выскользнула из его. Зеленые глаза, что он видел в последний раз, смотрели на него как и прежде. И вдруг это кольцо, стало в десятки раз тяжелее, пудовым грузом оседая на его пальце.
*
Он стоял под дождем, но не было сил даже поднять волшебную палочку, чтобы укрыться от него. Перед ним было простое белое надгробие, на котором было написано имя человека, чьи зеленые глаза теперь преследовали его во снах, словно наваждение.
– Том, тебе стоит пойти домой и отдохнуть, – капли дождя перестали бить по лицу и плечам, Дамблдор поднял свою волшебную палочку укрывая их обоих от него, – мне жаль, что так случилось.
– Я вас всегда ненавидел, вы пришли ко мне, отвели в магический мир, но всегда были напоминанием о том времени, что я провел в детском доме. Ваш взгляд, подозрительный, обвинительный, он преследовал меня повсюду. И напоминал мне о нем, ведь там на меня смотрели так же, смотрели так на каждого, кто там жил. Не важно, кто что украл, не важно, что случилось – во всем виноват, вон тот парень из детского дома. И я вас ненавидел за этот взгляд, точно такой же, как у всех тех людей, до зубного скрежета. А он с первого дня, видел во мне лучшее, что было. Видел меня таким, каким я мог только мечтать стать, он показал мне, что доброта не означает слабость и показал мне мир, таким каким его никто не видит. А теперь остались лишь мы с вами, даже не настолько достойные жизни, как он. Я ведь просил Вас, а вы наверняка даже не посмотрели на то, что я вам принес, вы ведь всегда считаете, что знаете лучше других, что правильно. Как какой-то мальчишка может знать лучше? Думаете, моя гордость задета от того, что я вас просил, но нет. Знаете, я не чувствую от этого стыда, чувствую, что сделал все, что мог, чтобы спасти его и это стоило того, что бы просить Вас о помощи.
– Послушай Том, мне тоже очень больно от всего того, что произошло. Это моя ошибка, много людей пострадало, и этому нет оправдания.
– Вам больно? – Реддл резко повернул голову в сторону Дамблдора, – знаете, что я чувствую? Пустоту. Будто из меня кусок вырвали, и там нет больше ничего и нечем это место заполнить, а вы говорите мне, что вам больно? Он был чище и светлее Вас, почему теперь он погиб, а вы стоите тут передо мной с лицемерной миной скорби на лице? Вы говорите, что вам жаль, профессор? О нет, вам не жаль, но будет. Я всегда мечтал о вашей смерти, но что такое смерть по сравнению с тем, что я чувствую сейчас? Вы не заслужили ее. Все кто вас окружает будут страдать, все что вам дорого, я уничтожу и превращу в пепел и буду смотреть, как ваша жизнь будет превращаться в ад, день за днем. Как вы будете мучиться, наблюдая за страданиями тех, кто вам так дорог, любой кто вас поддержит, кто за вами пойдет – будет обречен. Вот тогда, вы пожалеете о каждой своей ошибке, но в особенности об этой. – Том замолчал, осторожно прикоснулся к надгробию, а затем развернувшись на каблуках вышел под дождь, его силуэт медленно удалялся, а Дамблдор все смотрел ему вслед, пока он окончательно не скрылся из виду, а затем перевел свой взгляд на надгробие. Там в самом низу, появилась надпись выведенная изящной рукой: «Последний же враг истребится – смерть».
Год спустя.
Том взмахом руки расчистил все вокруг от опавшей листвы и положил на землю букет белых лилий.
– Кажется, давно меня здесь не было, я скучал по тебе, – он осторожно прикоснулся к холодному камню надгробия и снова выпрямился, – я лгал тебе так много. Обещал забыть, но вот я снова здесь и знаешь, ничего не изменилось. Я путешествовал, был в Албании, уверен тебе бы там понравилось, ты бы нашел там много интересного для себя. Ты бы показал мне ее такой, какой я никогда не смогу увидеть сам, это ведь не так просто. – Том повернул на пальце кольцо, которое не снимал с того самого дня. Оно служило для него вечным напоминанием о том, что он потерял. Напоминанием об ушедшей любви, оно было его тяжким бременем от которого нельзя было избавиться.
Среди толпы благородных магов окружающих его, он всегда чувствовал себя на своем месте . Все они жалкие пародии, которые только, что и могут болтать, бездействуя. Разглагольствуют о маглорожденных, которые все больше и больше захватывает волшебные мир, но ничего не делают.
– Скажите, вы правда верите, что они сами уйдут из магического мира? – его голос тихий и вкрадчивый, заставил магов замолчать, Том поднял темный взгляд, – Однажды вы проснетесь, а они в вашем доме. Только недавно они все были вам не ровней и что теперь? Они стоят на одной ступеньке вместе с вами, с теми, чьи предки оберегали магию столетиями. – вокруг поднялся ропот, маги что-то согласно выкрикивали, – скоро они с легкостью отправят вас самих на самое дно. Они будут выпускать законы, которые будут притеснять нас, тех кто всегда были хозяевами магического мира и в итоге просто избавятся от каждого из вас! Мы должны сами, своими руками вернуть то, что нам принадлежит по праву! Показать им, где их место, только мы можем сделать это! Только мы, те, кто видят всю суть проблем магического мира, должны стоять в его главе. – Маги вокруг согласно взревели, поднимая бокалы, они взбудоражено выкрикивали что-то и он отпустил свою магию, позволяя ей проникнуть в каждого из них. Он прошел к балкону и пока он шел, каждый хотел пожать ему руку, каждый мечтал заглянуть в глаза. Он вышел и вдохнул свежий воздух, коснулся медальона Слизерина и провел пальцем по змейкам, те разошлись в стороны, позволив ему открыть его. Том внимательно разглядывал его внутренности, а затем прошептал:
