Текст книги "Вскрытие (СИ)"

Автор книги: Astery

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Я не знал, есть ли у меня право обижаться на него. В конце концов, я сам во всём виноват. Да и кто я им? Всего-то студент-практикант, который тут на несколько месяцев. И который им уже доставил проблем.

– Ты обиделся на меня? – спросил Раф, беря у меня порезанную морковку и закидывая в суп.

– Не сказал бы… Я просто хочу, чтобы всё это закончилось.

– Я тоже. – негромко сказал он.

– Слушай, так это… кто вас так помял? Тебе помочь рану обработать и перевязать? – я решил перевести тему. Да и к тому же, рана на его животе и груди не исчезла.

Он подумал и кивнул. Я сгонял за перекисью, бинтом и ватой наверх, где лежала Софа. Она мирно дремала в постели под одеялом, заботливо укрытая по самый подбородок. Софит, ты только не умирай, ладно? Я вернулся на кухню. Раф закончил возиться с овощами, которые закидывал в бульон, сбавил огонь и заметил меня. Он снял толстовку и футболку, залитые кровью, и сел передо мной. Я же заметил, что ран несколько. Две на груди и две на пузе. Промывая их, я невольно подметил, что на его теле нет волос. Когда я проходился мокрым полотенцем по коже, круглый живот Рафа забавно вздрагивал и колыхался. Видимо, холодно. Он довольно мягкий и горячий. Не удивляюсь, почему я к нему так прижался, когда меня из ячейки в трупохранилище вытащили.

– Раф, не втягивай.

Он закатил глаза. Пузо подалось вперёд. Я обработал раны и когда наступил момент перевязки, меня осенило. Если с грудью всё ещё нормально, то с животом будут проблемы. Руки за его спиной я вряд ли смогу сомкнуть, а значит мне придётся ходить вокруг, перевязывая непомерное брюхо. И пока я это делал, Рафаил сидел и отводил глаза, держа недовольное выражение лица. Наверное, материт меня и своё пузо. Но так как я его жрать не заставлял, то невозмутимо нарезал круги, дабы привести брюшко в божеский вид и не дать Рафу умереть от гангрены.

Когда я закончил, Рафаил оценивающе глянул на изорванную и окровавленную одежду, после чего пошёл искать другую. И он нашёл. И я заржал.

– Заткнись! – шикнул он, одёргивая свитер, который если и был ему в пору, то где-то килограмм пятнадцать назад. Круглое пузо грациозно выглядывало из-под синей ткани, которая заметно выделяла пухлые складки на боках. Рафаил потянул свитер вниз, стараясь прикрыть солидное чрево, но у одежды было своё мнение на этот счёт. – Да завались ты! Хватит ржать!

– Пхыых, не могу. – смеялся я. – Он тебе очень мал, ты когда его носил хоть?

– Лет десять назад. Ничего смешного нет! Не так сильно я и поправился, понял?! – он сильно потянул, и что-то треснуло. – Ой…

– Видимо, швам пиздец.

– Да и похер. – буркнул Раф, растянув напрочь свитер и кое-как прикрыв огромный живот.

Через час проснулась Софит. Раф и я мигом ломанулись её кормить и охаживать. Девушка чуть не плакала, хватаясь за живот и поскуливая.

– Не хочу… – она отвернулась от ложки с супом. – Не надо… боже, как больно…

Рафаил склонился над ней и прильнул ко лбу, а руку уложил на живот. Софа успокоилась, дыхание стало ровнее. Гранде вытер её лоб и поцеловал.

– Полегче?

– Да… ох, Рафи, это свитер, который мы тебе на день рождения покупали? – она присмотрелась. – Мне казалось, он был тебе маловат.

– Был. Ключевое слово – был.

– Погоди… – она потрогала одежду. – Ты его растянул?

Я конечно извиняюсь, но на таком пузе всё само растянется.

– Да. Теперь поешь, тебе нужно. – он ещё раз поднёс к ней ложку с супом.

Софа стала есть, пока я осматривал её руку. Как они потом пояснили – Рафаил убрал у неё боль, чтобы она не мучилась. И как я понял, они только убирают боль, но не исцеляют. Когда Флейм поела, то с помощью Рафа поднялась с кровати, и они поплелись её переодевать. Она вышла в серых свободных спортивных штанах и безразмерной футболке. Видимо, когда-то она принадлежала Рафаилу. Из-за дискомфорта во время движений, Софит передвигалась с помощью парня, потому в гостиной её уложили на диван. Она легла головой на ляжку Гранде и уткнулась щекой ему в брюхо.

– Тебе-то самому не больно? – спросила она. – Как ты?

– Крис меня забинтовал, так что нет.

– Ты ему помог? – Софа посмотрела на меня и устало улыбнулась. – Спасибо.

– Да, на моё пузо пялился кто-то кроме тебя, я теперь падшая женщина. – фыркнул Раф, отпивая чай.

– Боже, всё, ты изменник! Нашёл себе молодого любовника, который тебе на животик пялился, а я тебе больше не нужна.

– Ой, не надо мне такой радости! – усмехнулся я. – Я боюсь, что не прокормлю хозяина этого животика. – я легонько, стараясь не задеть рану, хлопнул Рафа по пузу.

Софа засмеялась, а тот закатил глаза.

– Ну почему никто меня не любит? Почему все меня обижают и гнобят? Даже молодой любовник попялился, помацал, и всё, и я ему не нужен!

– Я тебя люблю, я. – улыбнулась Софит, обняв парня за живот и погладив по нему. Нежно похлопала. – И с этой радостью, и со всем жирком, и даже со старым растянутым свитером.

Раф наклонился и поцеловал её. И не успел я умилиться этой картине, как в двери раздался стук, от которого у меня сердце упало даже не в пятки, а как минимум в подвал.

========== Конец ==========

Стук был лёгкий и ненавязчивый. Рафаил и Софа переглянулись, а я схватился за сердце. Гранде поднялся и бесшумно направился к двери. Прислушался. Софа подползла ко мне, держась рукой за живот, и прошептала:

– Не двигайся и сиди тихо.

Я сглотнул и едва заметно кивнул. Флейм попробовала встать, на что Раф махнул рукой, и её повалило обратно. Он одними губами сказал:

– Лежать!

– Я могу помочь! – шёпотом орала девушка.

– Лежать, сказал!

Стук повторился, но уже немного раздражённый. А затем сильный удар.

– Рафаил, я тебя чую. Открывай. – сказал мужской голос. Властный, требовательный, и пугающе спокойный.

Гранде насупился и немного побледнел. Софа воздела руки и начертила в воздухе круг. Затем пара жестов, и над входом появилась пентаграмма. Правильная, два её конца смотрели вниз, и один наверх. Та же пентаграмма появилась на полу, под креслом, в котором я сидел. Флейм приставила палец к губам, давая мне понять, чтобы я ничего не спрашивал.

– Правильная пентаграмма – защитный символ. Не выходи за пределы круга, в котором она нарисована, понял? Иначе пизда всему. – прошептала она.

Я закивал. И в дверь раздался удар такой силы, что я был в шоке, как она с петель не слетела. Рафаил выгнул спину дугой и на руке его начали появляться когти. Его глаза снова стали гореть красным, как в квартире. Софа поджала под себя ноги и обеспокоенно на него посмотрела. Следующий удар всё-таки дверь не выдержала. Она рухнула на пол, едва не придавив Рафа, тот успел отскочить назад, к дивану, на котором сидела Софит. Он закрывал её собой, неотрывно пялясь на дверь. На пороге мне не было никого видно из-за темени. Тут в дом что-то забросили. Я сначала не понял, что это было, а потом у меня едва не вырвался крик. Голова. Волчья, только с кислотно-жёлтыми глазами и огромными острыми зубами. Ёб твою налево мать, что за нахуй?! Раф хмыкнул и поднял глаза ко входу. Там из неоткуда появилась чья-то фигура. Крупная, примерно с Гранде ростом. Они примерно одинаковы, но вот только силуэт был шире в плечах, а Раф в животе.

– Что это? – сказал мужчина на пороге, кивнув в сторону головы.

– Ты же закинул, тебе виднее.

– Я тебя ещё раз спрашиваю, – уже с нотками угрозы зарычал незнакомец. – ЧТО это?

Раф шикнул, сильнее заслоняя Софит.

– Ну голова.

– Голова, умница. А какого хрена я в лесу нахожу своего оборотня без башки?

– Он первый начал!

– Твоя баба прячет добычу Альмы, сбежала, оборотень был послан привести её обратно. Тебе кто позволил его убивать?!

– Я в разрешениях не нуждаюсь, Белиал.

– Это ТЫ мне говоришь? – усмехнулся мужчина. – Впусти меня живо. Или сам войду.

– Оставь нас!

– Конечно, как скажешь. Ещё что-нибудь?

Силуэт вдруг исчез. А затем окно со звоном разбилось, и в дом ворвалось чудовище, метра под два или даже три. С красной кожей, огромными рогами, копытами и львиным хвостом. Настоящий демон. Он прижал Рафа за шею и брюхо к стене и прорычал:

– Где он?

– Не трожь! – вскрикнула Софа.

– Не лезь! – рявкнул Раф, отбившись и ударив краснорожего по скуле.

Демон фыркнул и швырнул парня в коридор. Рафа. Швырнул. Полторы сотни килограмм только что вылетели из просторной гостиной в коридор. Сколько сил у этого парня? С грохотом и звуком битого стекла Гранде покинул чат, а демон повернулся к Софе. У меня сердце стучало в висках, я едва дышал, видя его чёрные огромные глаза и острые зубы с железными когтями. А он почему-то смотрел так, как будто не видел меня. Он расплылся в улыбке.

– Софа. Плохо выглядишь, как самочувствие?

– Да шикарно, меня ж каждый день оборотни лупят. – язвила она, приподнявшись и выгибаясь дугой.

– Я так и понял. Пойдём-ка со мной.

– Не пойду. – она отодвинулась назад.

– Ты не поняла, это не просьба.

Демон взял её за волосы. Но потянуть, или сделать что-либо ещё он не успел. На него накинулась огромная тварина. Не такая огромная, как он, но довольно сильная, раз смогла повалить на пол и начала душить. У твари были очень большие глаза на плоской морде, кожистые крылья, сильные челюсти и острые зубы, массивное тело с выпиравшим животом. Это… это Рафаил что ли? Он вот так вот выглядит? Оба стали перекатываться по полу, избивая друг друга. Раф был меньше и слабее, потому ему досталось больше. Когда демон вломил ему по лицу, Софа взвизгнула и запустила ему в голову табуреткой.

– Руки убрал! – она пискнула и упала на диван, обхватив себя руками. – Белиал, не трогай ты его!

Белиал, или как там его зовут, зарычал и бросился к ней, как его схватил за хвост Рафаил и дёрнул назад. Демон упал на пол, а тварь села ему на спину и начала изменяться. Её тело будто раздувалось, становясь ещё больше, на голове прорезались рога, и прорастала чёрная грива. Лапы становились массивнее, Крылья широко распахнулись. На них тоже прорастали когти. Глаза налились кровью, а морда немного вытянулась вперёд, как у льва. Белиал с рыком попытался вырваться, но его ударили по голове и вогнали когти под рёбра. Рафаил давил на него всей тушей и старался задушить. В конце концов, демону похоже надоело, и он щёлкнул пальцами, начиная колдовать. Рафаила отбросило в сторону, и Белиал бросился к нему, выставив вперёд рога. Благо, Гранде сориентировался, и кинулся навстречу. Их рога сильно ударились, и парни начали бодаться. Они рычали, выли и шипели, схватившись за руки и силясь убить друг друга. А на диване лежала Софа, хватаясь за живот и плача. Боже, что с ней сделали? В какой-то момент Рафаил отвлёкся и посмотрел на неё. Он хотел что-то сказать, но Белиал врезал ему в солнечное сплетение и хищно улыбнулся.

– Она, бедняжка, так страдает. И меня это даже заводит, если хочешь знать. Давай, ревнуй, злись, Рафаил. Мне так даже больше нравится. Я выебу её во все дыры на твоих глазах. И ты в этом будешь виноват, когда решил замахнуться на меня.

Рафаил взбесился и с размаху пнул демона в живот. Белиал хрипло засмеялся, и вдарил парня головой о стену несколько раз, а потом дважды в солнечное. Раф стоял весь в крови, а на демоне не было и царапин от его когтей. Он свалил парня на пол и прыгнул сверху, ударив копытами в живот. Изо рта Гранде потекла кровища, он захрипел и начал дёргаться.

– Что, уже всё? Мне казалось, тебя хватит на подольше. Ты меня расстраиваешь.

Я испуганно пялился на это, и не понимал, что сейчас должен сделать. Если Рафаила даже в облике вот этой твари сейчас убьют, то я вообще и вдохнуть не успею. Я повернул было голову, как заметил, что на диване Софы нет. Кровавая дорожка тянулась куда-то к выходу из комнаты. Белиал замахнулся было когтями, как на него, пробив в потолке дыру, бросилась вторая тварь. Почти того же размера, я не успевал её толком рассмотреть, она слишком быстро кусала и резала когтями тело беса, появляясь то тут, то там. Когда Белиал свалился, а тварь выпрямилась, я наконец увидел. Она была высокой, как и парни, но чуть пониже. Задние лапы как у гончей, пушистый волчий хвост, гибкое тело как у кошки. Дворовой, судя по тому, какая тварь была тощая. У неё были видны рёбра, а живот будто прилип к позвоночнику. На голове были большие уши, как у лисицы наверное, длинные передние лапы с тонкими коготками. На лбу у твари был перевёрнутый крест, из которого сочилось что-то чёрное. Морда была как у волка… как у оборотня, которого, видимо, убил Рафи. У неё тоже были крылья, только не такие внушительные, как у Гранде. У твари была другая фишка – вдоль позвоночника были острые шипы. Белиал зашипел на неё, как тварь сделала какой-то жест, после чего он отъехал в коридор и ударился головой. Я так понял, это Софа, да? Судя по всему да. Она склонилась над Рафом и начала водить над ним руками. Его раны затягивались на глазах, кровь остановилась. Он быстро поднялся и отвёл её за спину, что-то прорычав. Та кивнула. Меня, если честно, напрягли их хищные улыбочки и блеск в глазах. Когда разъярённый Белиал понёсся к ним, его схватил Раф, заново начав драку. Только когда он ударил демона в грудь, он широко распахнул крылья. И из-за его спины на демона выпрыгнула Софа, сильно жахнув по башке. Они работали в команде, словно читая мысли друг друга и прикрывая, когда это нужно, или блокируя удары. Софа убирала раны Рафаила, а тот избивал Белиала. Как я понял, в полной своей форме она может исцелять, а в человеческой они могут только убирать боль. Вдруг Рафаил дал прижать себя к стене и пока получал по лицу, на Белиала бросалась Софит, сильно царапая и, видимо, магией ломая ему кости. Иначе я не понимаю, откуда этот хруст. Демон яростно зарычал и схватил Флейм за шею, перекинул через себя и ударил о пол. Поднял и швырнул на пол снова. И уже занёс было когти, как Рафаил, который всё это время ковырялся в стене, подскочил к нему с извлечённой стеклянной банкой и разбил ему о голову, молниеносно выхватив из лап Софу и отскочив назад метра на два. В банке оказалась вода. Только при соприкосновении с телом демона она начала шипеть и пениться, а Белиал издал оглушительный визг и рёв. Он начал плавиться, полыхать, и через несколько секунд от него не осталось ничего, кроме чёрной жижи на полу. Он… он умер? Что это было в банке? Раф и Софа на секунду засветились, а потом стали людьми и устало рухнули на пол. А потом Флейм вскочила и бросилась целовать Гранде.

– Мы победили! Рафи, мой сладкий и бесстрашный пончик, мы победили! Мы нагнули его!

– Я люблю тебя! – он вскочил на ноги и закружил её по комнате. – Я самый пиздатый!

– Ты самый пиздатый в квадрате!

– Ммммуа! – он громко поцеловал её в щёку. – Выходи за меня!

– Ну я подумаю. – она кокетливо накручивала прядь волос на палец. Оба посмотрели на меня. – Крис, выходи, всё закончилось!

Пентаграмма пропала. А я бросился их обнимать и расспрашивать, целы ли они, больно ли им, и что это было. Они рассказали. Белиал – один из демонов, которые властвуют над озлобленными душами умерших, и Альма была в его подчинении. Когда умер он, исчезли и все призраки, над которыми он главенствовал. В банке, которой его огрел Рафаил, была святая вода, которая и уничтожил его. Альма подчинялась Белиалу, а София и Раф – Альме. По идее они должны были умереть тоже, ведь попали под её проклятие. Но когда демон убивает другого, он получает его силу. Так что теперь Рафаил занял место Белиала, и освободил от проклятия и сохранил жизнь Софе. За окном забрезжил рассвет. И пока мы трое счастливо обнимались, на нас падали лучики света нового дня. Всё будет хорошо. Теперь всё точно будет хорошо.

Прошло десять лет, от лица Рафаила

Дурацкое солнце лупит прямо по глазам, когда я просыпаюсь и чувствую, как меня целуют в щёку.

– Сладкий. – сонно бухтит Софочка.

– М?

– Я тебя люблю.

– Взаимно. – лениво промычал я, обняв девушку. Спать хочу, а разговаривать не хочу.

– Честно?

– Мгм.

– Можешь тогда штору задвинуть?

– Нет.

– Ну Рафи, ну сладенький, любименький, кругленький, пухленький, вкусненький, миленький…

– Да сейчас, сейчас. – сдался я, задвинул шторы, и рухнул обратно. Так, что Софит аж на кровати подскочила.

– Кровать не проломи. – довольно сказала она, подползая ближе и пристраиваясь мне под животом.

Я зевнул, подмял её под брюхо, и задремал. По-другому спать мне неудобно, непривычно, и вообще не нравится. На душе спокойнее, когда чувствую, что мне в грудь сопит возлюбленная, как немного возится и лапает жирок, и иногда бормочет: «тепло… зефирка… мишка мягкий…». Иногда я ловил себя на мысли, что мне нравится выглядеть таким пузатым, потому что ловлю на себе восторженные взгляды Софочки, которая потом обязательно обласкает и зацелует. И меня, и пузо.

В коридоре раздалась возня и нетерпеливый топот. Дверь спальни открылась. И мне отдавили бок четыре лапы, а лицо обслюнявили.

– Джорди, фу! – рыкнул я, силясь спихнуть с себя собаку, но где там. Наглый ретривер требовательно вылизывал меня, заставляя встать и накормить. – Отвали, придурок! Встаю я, встаю, успокойся. Софит, твоя собака опять хочет меня съесть!

– Не моя, а наша.

Я открыл глаза. Пёс спрыгнул с меня и стал топтаться по полу, и вилять хвостом так, что мне казалось, он оторвётся. Но на мне осталось второе чудо. Рыжеволосое и голубоглазое чудо, упиравшееся мне в живот маленькими ручками.

– Папа, мама, я кушать хочу.

У нас родился сын. Шесть лет назад. Толстенький здоровенький мальчик со звонким голосом и кудряшками. Собсна, это не удивительно – и у Софы, и у меня волосы вьются. Он похож на меня. Мне так кажется. Софит, услышав голос сына, продрала глазоньки и сонно улыбнулась.

– Моя булочка, проснулся?

– Да. – он улёгся между нами. – Мама, накорми меня.

– Твой сын проснулся. – зевнула рыжая.

– Не мой, а наш. – передразнил её я, немного отодвинувшись, чтобы не придавить ребёнка пузом. – Уайлен, сейчас папа встанет и поднимет маму, можешь пока Джорди корма насыпать?

– Хорошо. – он полез через меня, и я охнул. Да, сын определённо в меня. Если уж не лицом, так аппетитом точно.

– Боже, Уай, ты меня раздавишь скоро.

– Неправда! – заулыбался ребёнок. – У тебя животик очень большой, и я его не раздавлю.

– Ну конечно. – вздохнул я.

Джорди гавкнул. Уайлен повёл его прикармливать, а я стал расталкивать Софит.

– Дорогая, пора кормить дитё.

– Дитё перед сном наелось, можно ты его покормишь?

– Ну а кто ж виноват, что ребёнка ночью на поесть прорывает?

– Я б сказала, но не буду. Итак очевидно. – она нежно похлопала меня по животу, а потом погладила его. – Ладно, пошли. Нам ещё Джорди выгуливать. И кстати, я хотела тебе сказать, давай заведем второго?

– К… каво? – растерялся я.

– Второго, говорю. Тоже мальчика, чтобы потом не заморачиваться.

– Соф, ты извини, но мне кажется, Уайлен ещё не готов.

– Почему? Он тоже не против. Он хочет беленького, но я бы чёрненького завела.

– Чего, блин? Какого чёрненького? Мы о коже, или о цвете волос?!

Она посмотрела на меня как на идиота.

– О шерсти.

– Какой… стоп, чё?

– Собаку, говорю, давай ещё одну заведём! Ты о чём подумал, папаша? – засмеялась Софа.

– Да так и говори! Я сижу и думаю, какой нахрен чёрненький ребёнок, откуда нам? Оба бледные, как поганки.

– Дурачок! – улыбалась Софит. – Кто-то не проснулся ещё. Пошли завтракать, я приготовлю блинчики на сливочном масле.

– С этого и надо начинать. – я тут же вскочил и поднял девушку. Чмокнул в щёчку. – Люблю тебя, пышечка.

– И я тебя, пончик.

Кухня была на первом этаже дома, куда мы переехали за два месяца до рождения Уайлена. Он был бесёнком, таким же как мы, только ещё не понимал. Мальчик просто радовался, что умеет летать и заставлять игрушки оживать и играть с ним. Мы его любили. Очень, всем сердцем. От этого боялись, что он будет очень избалованным. Уайлен тяжело нам достался, беременность протекала не очень гладко, у Софы часто был токсикоз и перепады настроения, про неуёмный аппетит я вообще молчу. Самая жесть была, когда она разбудила меня в два часа ночи и сказала: «Рафи, я умираю… мне плохо и больно… палочки крабовые хочу, сил нет. Клянусь, если сейчас не съем – умру». Палочки я таки достал. Когда ей расхотелось. Сидел потом, как дурак, жевал их, пока Софит мне на брюхо улеглась и задремала. Но когда Уайлен родился – здоровенький, крепкий, пять с половиной килограмм, я расцеловал Софу и закидал деньгами всех в больнице. Потом было неудобно их обратно просить, я случайно на радостях всю зарплату продарил. Потом мы завели собаку. Мы оба любим животных, Софа всегда хотела пса, теперь жилищные условия позволяли, вот я и подарил ей на день рождения щенка. И омолаживающий крем. Всё-таки восемьдесят лет человеку исполнилось, пора начать её подкалывать, как и она меня. Софит мне просто тогда слуховой аппарат подарила. Собственно, возрастом мы всё время друг друга подъёбываем.

Завтрак прошёл в мирной воскресной обстановке. Уайлен вызвался приготовить обед. Ему нравится готовить со мной или с Софой, недавно мы с ним даже для нашей мамы решили сюрприз сделать, и приготовили жаркое. Обошлось без ожогов и даже без пожара. Вскоре мы взяли Джорди, себя, ребёнка, и направились гулять. Ну и за продуктами зайти. И когда возвращались, прямо перед нами тормознула красная машина, из которой выскочил какой-то парень, который счастливо заулыбался, увидев Софу и меня.

– Раф? Рафаил? – сказал он.

Я пристально на него уставился. Большие карие глаза, ямочки на щеках, светлые волосы… стоп…

– Крис? – выдал я.

– Привет! – Засмеялась Софа и рванула к нему обниматься. Поцеловала в щёку и начала их тискать. – Божечки, у тебя щёчки такие милые стали!

Он изменился. Стал взрослее, даже будто выше, совсем слегка поправился. Наконец-то и я могу его этим подъебать, бугагашеньки! Мы обнялись, и не успел я и спросить ничего, как меня за руку подёргал Уайлен и сказал:

– Папа, кто это?

Крис ошарашено посмотрел на ребёнка, на нас, и улыбнулся.

– Это ваш? Какая прелесть, Раф, на тебя похож!

– Это наш с мамой друг. – ответил я. – Дядя Крис.

– Привет. – он опустился к сыну, дружелюбно улыбаясь и протянув руку. – Как тебя зовут, малыш?

– Я Уайлен. – улыбнулся Уайлен и взял ладонь Темпеста.

– Очень приятно, молодой человек. – Крис легонько пожал его руку.

– А как вы с мамой и папой подружились?

– О, это очень длинная история…

– Которую мы расскажем за чашкой чая. – Софа крепко чмокнула Сына в пухлую щёчку.

И мы вместе с Крисом направились домой, где поведали Уайлену нашу историю, что случилась много лет назад.