Текст книги "Плохие сны (СИ)"

Автор книги: Ashatry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Это и это – тебе, – Хакс протянул ей термокружку и теплый длинный пыльник, чтобы набросить поверх одежды. Подмышкой у него был зажат второй пыльник для себя и такая же термокружка.

– Куда мы собираемся?

– На крышу.

– Я горю в предвкушении, – хмыкнула Фазма, натягивая пыльник и забирая кружку. В кружке оказался ароматный горячий кофе, в самый раз для такой промозглой погоды. – Мне всегда казалось, что романтика безлюдных крыш остается где-то в районе шестнадцати лет.

– Зависит от крыши, – ответил Хакс.

Глядя, как сменяются цифры в окошке, Фазма предприняла еще одну попытку узнать, что же ждет ее наверху:

– Мы там будем костер в железной бочке разжигать или что?

– Если тебе обязательно нужен открытый огонь, можешь попытаться, – ответил Хакс.

Наконец, створки лифта открылись, и они вышли в небольшое помещение, нечто вроде крытой полупрозрачным пластиком веранды. Хакс толкнул тяжелую дверь и с ухмылкой уступил Фазме путь.

За дверями был лес.

На самом деле, это был не настоящий лес, а разбитый на крыше, заросший парк, но туманная холодная морось, занавесившая небо, скрывала очертания соседних зданий и размывала перспективу. Воздух тут бы свежий, пахнущий озоном. Создавалось полное впечатление, что они находились в лесу.

– Прости, но сегодня без стрельбы по оленям, – сказал Хакс.

– Так еще и не зима, – ухмыльнулась Фазма.

Ей было приятно. Они с Кайло уже сто лет никуда не выбирались, как в старые добрые времена. Работа, семья, обязанности – все это приковывало к одному месту. А тут такая неожиданная перемена декораций, не выезжая из города.

– Еду можно заказать прямо сюда, и я решил не загадывать наперед, – Хакс указал на панель на стене.

Фазма покачала головой:

– Я еще даже проголодаться не успела. О чем ты хотел поговорить?

– Как у вас дома сейчас, после всех этих событий? – спросил Хакс. – Дочка не переживает?

– Переживает, – ответила Фазма. – Правда не… не так, как я представляла.

– Это никогда не бывает так, как представляешь.

– Что я слышу! Неужели со мной дипломированный специалист по семейным отношениям?

Хакс рассмеялся.

– Я просто наблюдательный. А как Рен? Мы с ним сейчас не видимся.

– Лучше, – ответила Фазма. – Когда Дэмерон разбился, он успокоился. Да и я тоже.

– Все хорошо?

– Насколько может быть в нашей ситуации. Что за вопросы?

– У меня недавно было очень интересный разговор с одним человеком, – заметил Хакс, отхлебывая из своей кружки – судя по терпкому душистому запаху, это был глинтвейн. – Признаться, у меня мало поводов ему не верить, но и верить на слово я не приучен. Поэтому спрашивал.

Фазма вскинула брови.

– И?

– Я поболтал с вашим сервом, – продолжил Хакс. – Она начала разговор. Попросила сообщить в… я не знаю, где вы ее взяли, в фирму, чтобы они инициировали расследование.

– Какое расследование? – напряглась Фазма.

– По словам серва, твой муж… – Хакс замолчал, подбирая слова. Он мог бы этого и не делать, но его расчет оправдался.

– Он избил ее, когда был не в духе, – призналась Фазма. – Но, вроде бы, она в порядке. Я бы заметила серьезные травмы.

– Ты плохо знаешь «декорашек», – Хакс ухмыльнулся. – Однажды одна из танцовщиц «Дворца» сломала ногу во время представления. Она не просто дотанцевала – проходила с переломом все дни до перерыва в приеме сыворотки. С тех пор они опрашивают сервов до и после выступлений, но это не гарантия. Иногда сервы сами не чувствуют всего масштаба повреждений, – Хакс вздохнул. – Извини, отвлекся. Просто меня восхищает, насколько выносливым может быть человеческое тело при правильной стимуляции… Ваша «декорашка» говорила не только о побоях.

Тон его голоса заставил Фазму напрячься снова.

– Она сказала, что он изнасиловал ее, и была готова повторить свои слова после прямого приказа говорить правду. Врать под сывороткой могут единицы, те, кто уже долго ходит с имплантом и развил толерантность к ней. Поэтому я хотел узнать, все ли нормально, – Хакс внимательно взглянул ей в глаза. – Всегда есть возможность, что она врет. Или что галлюцинирует, это тоже не редкость. Как и возможность, что она говорит правду.

Фазма хмурилась, не отвечая.

– И как же узнать, правда ли это? – спросила она, наконец.

– Найти другие доказательства, – ответил Хакс, – прямые или косвенные. Физические следы.

– Предлагаешь мне начать следить за Кайло, чтобы застукать его на серве? – Фазма криво ухмыльнулась.

– Нет, – ответил Хакс осторожно. – Возможно, ты что-то вспомнишь?

– Нет, – резко ответила Фазма, но тут же сменила тон:

– Это для меня… полная неожиданность. Я приглядывала за ней, за сервом. Мне она не нравилась, – призналась Фазма. Она покачала головой. – Я, в отличие от тебя, не могу увидеть в сервах ничего восхитительного.

Хакс вздохнул, раздумывая, стоит ли говорить это, но все-таки заметил:

– Возможно, ты просто смотрела не в ту сторону.

Фазма не ответила. Линия ее рта истончилась, на переносице между бровей образовалась складка.

– Она сможет сказать тебе, когда это случалось? – спросила Фазма.

– Мне? – удивился Хакс.

– Я не хочу с ней говорить, – ответила Фазма. – Честно, мне сейчас даже думать об этом не хочется. Ни о чем этом.

Она огляделась, а потом с отвращением посмотрела на кружку в своей руке.

– Спасибо, Арми, за то, что испортил мне очарование подступающей зимы.

***

На несколько дней жизнь словно вернулась в норму, словно Рей только-только прибыла в этот дом. Она послушно стояла в гостиной, выполняла приказы девочки, а хозяева почти не обращали на нее внимания. Рей была рада этому – но и напугана тоже. Ничто не гарантировало, что Рен не захочет обратить на нее внимание позже.

А как-то днем хозяйка приехала раньше, но не одна, а с гостем. Тем самым, рыжим. Холодный взгляд миссис Рен ничего не выражал, а вот лицо рыжего светилось любопытством.

– Это Армитаж, – сухо сказала хозяйка. – Ты ответишь ему правдиво на все вопросы, какие он задаст. Не вздумай лгать.

Рей почувствовала, как внутри все сжалось.

«Не вздумай, иначе тебя накажут».

– Да, – тихо сказала она.

Хозяйка кивнула рыжему и вышла. Рей непонимающе проследила за ней, а потом перевела взгляд на рыжего.

– Рей, – мягко обратился к ней Армитаж. – Твой хозяин Кайло Рен причинял тебе вред?

– Да, – ответила Рей.

– Уточни.

– Он ударял меня несколько раз. Избил. Изнасиловал, – ей тяжело было говорить это, даже несмотря на имплант.

Рей очень боялась, что ей не поверят.

– Ты помнишь, в какие дни это случалось? Когда он насиловал тебя? Даты?

– Да, – числа восстанавливались в памяти охотно. Помогало и то, что Рей теперь вела им счёт.

Армитаж покивал, выслушав ее, и сказал:

– Хорошо. Спасибо.

Он повернулся чтобы уйти.

– Вы… – вырвалось у Рей, и рыжий остановился.

– Вы поможете мне? – спросила она.

– Я не знаю, – ответил Армитаж.

***

– Раз узнала я – могла узнать и она, – с тяжёлым вздохом Фазма прикрыла лицо рукой. – Мне сообщил об этом Хакс, Кайло. Мой лучший друг подошёл ко мне и сказал, что, кажется, мой муж трахает нашего серва. Восхитительно! Лучшая новость в моей жизни!

Хакс. Снова чертов Хакс лезет не в свое дело, рыжий ублюдок.

Кайло вздохнул, чувствуя подступающее раздражение.

– Она же просто серв! – сказал он в сердцах. – Это как… ревновать к резиновой кукле.

– Это не ревность, – сказала Фазма. – И если бы я выяснила, что мой муж втихую потрахивает резиновую куклу, я бы тоже чувствовала себя неуютно. Но это… это что-то за гранью. Это как мастурбировать мягкой игрушкой твоей дочери.

– Что? – рявкнул Кайло, пораженный.

– Ты слышал. – Фазма холодно взглянула на него. – Мы дадим тебе шанс разобраться с этим в наше отсутствие.

– Где Кира?

– Собирается наверху.

– Куда вы поедете? В отель?

– Вот только по отелям я ещё не жила, – Фазма фыркнула. – К счастью, у меня есть друг, который предложил немного пожить у него.

– Друг… – у Кайло потемнело в глазах от нахлынувшей ненависти. Друг.

Хакс.

Мало того, что он лезет не в свое дело, так он ещё и любезно согласился предоставить его жене крышу над головой – будто она не в состоянии найти ее сама.

– В отдельной квартире, – холодно сказала Фазма, уловив перемену в его настроении. – Прямо напротив Такоданы. Кире там понравится. Нам всем нужно немного проветрить голову.

Переведя дух, Кайло собрал все свое самообладание в кулак и взмолился, надеясь переубедить жену:

– Прости меня, пожалуйста. Я клянусь, это было просто помрачение. Я в мыслях такого не имел…

– Я не умею читать мысли. Могу судить только по делам, – Фазма снова тяжело вздохнула.

– Я люблю тебя, – искренне сказал Кайло.

– Я знаю, – ответила Фазма. – Но мне нужно время. Мы с Кирой немного поживем отдельно, может быть, ещё погостим у твоей матери. И, я надеюсь, когда мы вернемся, балерины здесь уже не будет.

– Что? Нет, мам! – спускавшаяся по лестнице Кира услышала последнюю фразу и бурно запротестовала:

– Мне она нравится! Не нужно ее отдавать!

– Кира, это не обсуждается! – отрезала Фазма. – Прощайся с папой и иди в машину.

Кира надулась, демонстративно не глядя на мать, подошла к Кайло, и он присел, чтобы ей удобнее было обнять его.

– Пап, я тебя люблю, – прошептала Кира ему на ухо. – Ты только не отдавай мою балерину. Мы быстро вернёмся, обещаю!

– Я тоже тебя люблю, детка, – от слов Киры у Кайло болезненно сжалось сердце, а мрачный взгляд Фазмы сделал все ещё хуже. И когда за ними закрылась дверь, Кайло захотелось завыть. Вместо этого он развернулся и зашагал к гостиной.

Серв была на своем месте. Проклятая вещь.

– Это все из-за тебя! – Рен ударил ее наотмашь, и балерина качнулась, с трудом удержав равновесие. – Это ты виновата!

Новый удар, по другой щеке. Кайло с удовлетворением отметил, что между губ серва показалась кровь.

– Чертова ты безделушка!

Еще удар – серв отлетела к стене и медленно сползла вниз, глядя на него полными ужаса глазами.

– Как ты смела нарушить приказ! Как ты смела заговорить с Хаксом?!

«С Хаксом!»

От мысли об этом, у Кайло внутри все будто воспламенялось, глаза застлала пелена. Он начал наносить беспорядочные удары, швыряя балерину из стороны в сторону как куклу.

– Я…

Рен услышал ее смутное лепетание, рывком поставил на ноги и, удерживая за плечо, с рычанием приказал ей говорить громче.

– Я не нарушала приказа, – выдавила серв. – Кира разрешила мне говорить с кем я захочу и о чем я захочу. В тот день, когда вы с ней поссорились.

Кира.

Кайло разжал руку, и балерина рухнула на пол, мелко трясясь и глядя на него расширенными глазами. Она не пошевелилась, не предприняла попытки закрыться или принять более удобную позу.

Кира.

Кайло пнул серва в бедро, перешагнул через ее длинные ноги и направился к себе.

Ему необходимо было выпить.

***

Когда Рей просила помощи, она ожидала совсем другого. Что приедет человек, который допросит ее, который увезет ее обратно в «Фанточини». Что Рена – нет, конечно, не засудят, в это Рей не верила. Но хотя бы заставят возместить ущерб.

Это была маленькая, лелеемая ею фантазия, о которой она позволяла себе думать лишь иногда, чтобы не слишком надеяться.

Вместо этого, она оказалась запертой в доме вместе со своим мучителем. Жена оставила его, забрав дочь, и теперь он мог вымещать свою злость на Рей так, как ему захочется.

В первый день Рен был похож на зверя, бродящего по клетке. Он ходил по комнатам, обрушивая свою ярость на то, что попадалось ему под руку. Потом ушел в кабинет – Рей знала, что он станет там пить. И то, что он не трогал ее все это время, кроме того срыва сразу после ухода миссис Рен, пугало ее, заставляя чувствовать почти физическую боль от страха. Она боялась представить, что он может с ней сделать, не хотела представлять, но все ее мысли крутились вокруг того момента, когда Рен придет к ней. А то, что он сделает это, Рей не сомневалась.

Но ночь прошла тихо.

На следующее утро Рей чувствовала себя ужасно уставшей – через несколько часов должен был наступить перерыв, и она обрела бы свободу действий.

«Может сбежать?» – подумала Рей. Со сбежавшими сервами не церемонились: их объявляли в розыск, а, когда находили, серв должен был отрабатывать неустойку, размер которой определял суд. Существовали даже целые команды, посвятившие себя охоте на сервов.

Нет, броситься в бега Рей ещё была не готова.

В конце концов, если правда вскрылась, то будет ли Рен рисковать?

Чем меньше была концентрация сыворотки в крови, тем сильнее на нее наваливалась усталость. Голова гудела, руки и ноги дрожали. Когда, наконец, часы пробили девять, Рей сошла со своего места, чувствуя, как тянет спину, как болят ноги и ноют синяки, и, покачиваясь, направилась к лестнице. Странно, что экономка ещё не пришла – обычно в это время она уже была на месте, убирала посуду после завтрака.

Дом молчал. Рей старалась шагать неслышно, но ноги у нее подгибались. С трудом дохромав до верха лестницы, Рей тяжело перевела дух – она будто рассыпалась на глазах. Больше всего ей сейчас хотелось вымыться, а потом спрятаться.

Возможно, Рен ещё спит?

Рей воровато огляделась и прислушалась. Тишина.

Ей нужно всего пятнадцать минут, она закроется в ванной на замок, а потом сразу же пойдет в свою комнату, закроет дверь, подопрет ее комодом и заснёт – подтащит этот проклятый комод к дверям, даже если это будет ей стоить остатков здоровья.

Зайдя в ванную, Рей как можно тише повернула защелку и принялась торопливо стаскивать с себя одежду. Все тело ныло, и Рей морщилась, с омерзением сбрасывая надоевшие тряпки. В животе у нее протяжно заурчало, и Рей потерла его, пытаясь вспомнить, есть ли у нее вода в ее комнатушке. Спуститься на кухню и набрать? Или она сможет перетерпеть ещё несколько дней без своего концентрата?

Она напилась горькой воды прямо из-под крана, включила в душевой кабине воду погорячее и нырнула под душ, зажмурившись. Прозрачные стенки быстро запотели, кожу жалили горячие струи. Ушибы горели огнем. Рей на ощупь схватила первый попавшийся флакон, выдавила на руку гель и торопливо начала намыливаться, не открывая глаз.

Она спешила. Передвижение по дому теперь было сродни передвижению по минному полю. Она словно попала в видеоигру, где тебе нужно пройти из точки А до точки Б, чтобы тебя не заметили.

Смыв пену, Рей выключила воду, вылезла, оставляя на полу мокрые следы, и осторожно вытянула из шкафчика свежее полотенце. Вытеревшись, она закуталась в него, подхватила ком своих вещей на руки и подкралась к двери, прислушиваясь.

Тихо.

Рей повернула замок и осторожно потянула дверь на себя.

Он материализовался словно из ниоткуда. Только его не было – и вот он возник прямо перед дверью, заполнив собой узкий проход.

– Привет! – сказал Рен и недобро улыбнулся. Рей в одну секунду переменилась в лице и шагнула назад, пытаясь захлопнуть дверь, но Рен навалился на нее с другой стороны всем своим весом, ударил в нее с силой, как таран, буквально втолкнув Рей в ванную комнату.

Она рухнула на пол и попыталась отползти, но Рен подхватил и взвалил на себя, прижав спиной к своей груди. Рей заорала во весь голос, брыкаясь, а Рен потащил ее прочь из ванной, не обращая внимания на все ее попытки вырваться. Она била его кулаками, а когда попыталась укусить, он остановился и с силой приложил ее о стену в коридоре. В голове помутилось, и Рей беспомощно обвисла в его руках.

– Вот так и веди себя, – бросил ей Рен.

Он втащил ее в одну из комнат, которую Рей опознала, как спальню, швырнул поперек кровати, вернулся к двери и запер ее на ключ.

Рей с трудом упёрлась дрожащими руками в мягкий прогибающийся матрас и попыталась отползти, но Рен поймал ее за щиколотку и подтянул к себе.

– Лежать! – приказал он

– Отвали! – Рей пнула его и, к своему удивлению, попала прямо в солнечное сплетение. Рен согнулся в кашле, а она скользнула по простыням, надеясь перебраться на пол и закатиться под кровать.

Ей это почти удалось, но проклятый Рен оклемался и поймал ее за ноги, вновь подтягивая к себе, подминая под себя. Когда Рей вывернулась, он наотмашь ударил ее ладонью по лицу: сначала по одной щеке, потом по другой, и Рей, сжавшись, попыталась закрыться руками.

Удары прекратились.

Рен оседлал ее бедра, удерживая за руки. Рей дернулась ещё раз, пытаясь вырваться, но Рен держал крепко.

– Наконец-то я вижу твое лицо, – процедил он.

«Да что ты несешь?» – подумала Рей.

Одной рукой прижимая ее руки к постели за головой, второй Рен обхватил ее за лицо, чтобы она не могла отвернуться, и наклонился к ней:

– Если бы я знал, какая ты злобная сука, я бы дважды подумал, прежде чем давать согласие на покупку.

– Отвали! – провыла Рей.

Рен потерся об ее пах и сказал:

– Ты забыла добавить «сэр».

От следующей затрещины у Рей потемнело в глазах, и она обмякла, с трудом осознавая, что Рен делает с ней. Ее одежда осталась на полу в ванной, полотенце спало, пока они боролись. Она лежала под Реном абсолютно обнаженная.

Давящий на бедра вес исчез, и Рей почувствовала, как Рен раздвигает ее ноги.

– Нет, – пробормотала она, – нет, нет, нет, нет…

– Заткнись! – пропыхтел Рен.

Рей почувствовала, как он прижимается своим членом ко входу во влагалище и вздрогнула.

«Закрой глаза, Рей, и постарайся расслабиться, чтобы не было так больно».

«Да пошла ты!» – подумала Рей. Она вновь попыталась вырваться, но Рен навалился на нее всем телом, елозя тазом и пытаясь вдолбиться в нее максимально жёстко.

– Отпусти меня! – крикнула Рей. – Отпусти, ты больной урод, на всю голову долбанутый…

Рен отпустил ее руки и вцепился ей в горло, всем своим весом вдавливая ее в мягкий матрас. Рей утопала в нем, как в болоте, безуспешно царапая ногтями руку хозяина в попытках оторвать ее от себя. Тщетно! Пульс стучал в ее горле, в глазах темнело, а виски сдавило, будто она целиком попала в тиски. Боль между ног, когда Рен все-таки протолкнулся в нее, была лишь своим собственным отголоском, потому что паникующее сознание медленно начало оставлять Рей.

Рей хрипела, пытаясь вырваться, а Рен освирепело трахал ее, насухую, что-то бормоча. Только когда ее глаза закатились, он отпустил ее горло, и Рей закашляла, судорожно вдыхая, не делая больше попыток вырваться.

– Ебаная дрянь! – выдавил Рен, буравя ее членом, и саднящая боль расплескивалась внутри с каждым его движением. Кровать поскрипывала под ними, и Рей повернула голову, чтобы не видеть человека над ней, пытаясь спрятать лицо в пышных складках простыней.

– Смотри на меня! – Рен рывком вернул ее голову на место, но Рей зажмурилась. Ее покрасневшее лицо расчертили дорожки слез, волосы прилипали к взмокшему лицу. Лоб Рена тоже покрывала испарина, пот стекал по его лицу и спине. Там, где соприкасалась их кожа, она была омерзительно влажной.

Рей с трудом сглотнула, чувствуя себя так, словно ее по-прежнему душат, словно воздух едва просачивается в легкие. Саднящее чувство между ног усилилось, словно кто-то полировал ее изнутри наждаком, и Рей стиснула зубы, чтобы не застонать. Движения Рена участились, он пыхтел, вбиваясь в нее, и, наконец, кончил, тяжело налег сверху. Их лица разделяло несколько сантиметров – Рей чувствовала его тяжёлое дыхание. И когда что-то капнуло ей на щеку, Рей открыла глаза. Она думала, что, возможно, это слезы. Возможно, в этом монстре осталась хоть капля человечности, и он раскаивается в содеянном?

Но это была лишь капля пота, стекшая по его длинному носу.

Рен рывком поднялся, соскочил с кровати и принялся одеваться, не глядя на Рей. Она же лежала, безучастно рассматривая потолок, который медленно двигался над ней, словно Рей не на кровати лежала, а плавала на надувном матрасе в бассейне. Боль пульсировала во всем ее теле, пронизывала каждую клеточку, изнутри, снаружи, везде. Тошнота ворочалась в желудке тяжёлым комом.

Рен закончил одеваться, размашисто подошёл к двери, открыл ее, и на секунду застыл. Рей похолодела. Ее глаза расширились в ужасе: неужели он сейчас вернется и все повторится?

Но Рен вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

Щёлкнул замок. Рей осталась одна.

========== Часть 12 ==========

Комментарий к Часть 12

* – здесь и далее фрагменты из песни “Life” группы Health

Глава вышла короче, чем я планировала, но мне уже хочется завязать с торшероебством.

Рей отключилась.

В себя она пришла, когда за окнами начало темнеть. Рей лежала в разворошенной постели, в комнате было сумрачно, и было не понять, утро это или вечер. Рей на негнущихся ногах сползла с кровати, чувствуя, как саднит в промежности, как там липко и мерзко, и как больно глотать до сих пор. Она подошла к двери – та была заперта. Тогда Рей подошла к окну, но там ничего не было видно: лишь деревья вокруг участка да краешек другого дома. Возможно, она могла бы позвать на помощь?

Окна другого дома были темными. Если там и был кто-то, то в наступающей темноте вряд ли бы он увидел Рей, а у нее, меж тем, оставалось все меньше времени. Сейчас был ее «выходной», и им следовало распорядиться разумно.

Рей открыла окно и выглянула, прикидывая расстояние до земли. Снаружи пахнуло влажностью и холодом, и она поежилась.

Все эти побеги с помощью связанных простыней хороши были лишь в кино. На самом деле от окна до газона было метров десять. Рей не была уверена, что сможет спуститься вниз. Но разве у нее был выбор? Сколько она провалялась в беспамятстве? Сколько времени до того, как имплант снова заработает? Она должна попробовать сейчас.

Заглянув в шкаф, Рей нашла одежду – вся она была ей велика, но это было неважно. Найдя футболку и мягкие домашние штаны, Рей облачилась в них, затянув шнурок на поясе, чтобы штаны не спадали.

Рей плохо ориентировалась в этой местности. Все, что она знала – это небольшой обособленный коттеджный район в пригороде Корусанта. Нужно будет отыскать, откуда позвонить в полицию. Окна спальни выходили в сад, значит, ей предстояло не просто спуститься, а ещё незаметно обогнуть дом. И попросить у кого-нибудь помощи. Должен же тут быть хоть кто-то, кто поможет ей?

Рей стащила простыни с кровати, связала их вместе, с силой затягивая узлы, а потом обвязала один конец вокруг ножки кровати, надеясь, что она достаточно тяжелая, чтобы не сдвинуться. Сбросив конец импровизированной веревки за окно, Рей присмотрелась: не хватало больше трети длины. Впрочем, может ей повезет: внизу газон и мягкая земля.

Рей села на подоконник, сжав в кулаке ткань простыни, и осторожно встала на колени, крепко держась за нее. Она медленно опустила одну ногу вниз, пытаясь упереться босой ступней в шершавую стену, потом вторую, обхватывая ей простыню и повисая на руках. Гравитация потянула ее вниз, руки тряслись, пятка чиркнула по стене, и Рей заскользила, зажав простыню между ног. Сначала медленно, останавливаясь на узлах, а потом быстрее – руки обожгло, и с коротким вскриком Рей отпустила конец простыни, пролетела оставшееся расстояние и упала на землю. Какое-то время она лежала, медленно дыша: грудь и спина болели, болели от удара о землю пятки, но вроде бы все обошлось, и боль уходила.

Рей осторожно встала на четвереньки, оглядываясь. Уже почти совсем стемнело, и начали зажигаться фонари. Сейчас вечер, люди возвращаются домой. Она обязана встретить кого-нибудь.

Пригибаясь, Рей побежала к краю дома, отмечая, что света в окнах почти нет – лишь в кабинете на втором этаже стекла подсвечены светлыми бликами. Она выглянула из-за угла, осматриваясь. Не хватало только нарваться на сенсор движения и врубить весь свет вокруг дома в пяти метрах от желанной свободы.

– Эй, куда-то собралась?

Рей замерла. Голос ей был незнаком. Она медленно обернулась и в ошеломлении подняла глаза. Кайло Рен был высоким, но человек, окликнувший ее, был ещё выше. Огромный, мускулистый, широкий, как стена, одетый во все черное, он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на нее.

– Идём, – сказал он. – Вещам нельзя покидать дом без разрешения

Рей глубоко вдохнула и закричала:

– Помогите!

Незнакомец сорвался с места, в несколько шагов преодолел расстояние между ними и схватил Рей, зажимая ей рот рукой. Она визжала и кусала его ладонь в черной перчатке – но без толку. Незнакомец поволок ее к дверям, ведущим в сад, обратно в дом. К Рену.

К Рену.

Рей снова закричала, чувствуя, как крик тонет в чужой ладони.

Незнакомец притащил ее на второй этаж в кабинет хозяина. Светильники были выкручены на минимум, заливая все вокруг тусклым желтым светом, царила тишина, а мистер Рен сидел за столом в удобной домашней одежде. Перед ним стояла бутылка с янтарной жидкостью и два стакана.

– Отпусти меня! – взвыла Рей, стоило громиле убрать руку от ее рта, и к удивлению, он послушался: отпустил Рей, подтолкнул ее поближе к Рену и отступил назад. Рей не удержалась на ногах и рухнула на колени. Ладони саднило, ноги ныли, спина, горло, промежность… Да она вся уже давно была одним сплошным незаживающим ушибом.

– Выпустите меня! – потребовала Рей.

– Контракт еще не закончился, – спокойно сказал Рен. – До его конца ты моя.

– Тебя посадят! – выплюнула Рей, обращаясь к Рену. – Слышишь, урод ты грёбаный?

– Сомневаюсь, – ответил Рен. – Нет физических следов – значит, ничего не было.

– А… – начала Рей.

– А со своей женой и с коллегой я как-нибудь договорюсь, – оборвал ее Рен. Он выдвинул ящик стола и достал ещё один прозрачный флакон. – Видишь? Мне хватит ее, чтобы обработать тебя всю, – грязная ухмылка исказила его лицо. – Возможно, даже придется поработать изнутри.

Рей передёрнуло.

– Если не хочешь, чтобы к нашим развлечениям присоединился он, – Рен кивнул на притащившего Рей гиганта, – веди себя тихо.

Рей медленно кивнула, не сводя с него ненавидящего взгляда.

– А теперь иди, собери свои тряпки, отчисть их и надевай. Вещи моей жены положи в стиральную машинку и не смей больше к ним прикасаться. Понятно?

– Да, сэр, – процедила Рей.

Рен улыбнулся своей самой располагающей улыбкой:

– Я с самого начала знал, что ты умница. Иди. Тан за тобой присмотрит.

В сопровождении громилы Тана Рей дошла до ванной и принялась чистить свои вещи: то, что можно было, забросила в машинку и включила экспресс-стирку, а другие вычищала щеткой. Тан молча наблюдал за ней.

Закончив, Рей повесила свои вещи на сушилку и сказала, не поворачиваясь к своему надзирателю:

– Мне нужно помыться.

– Мойся, – разрешил он. – Я не буду подсматривать.

Рей резко обернулась: громила с преувеличенным интересом рассматривал потолочные панели.

– Уроды, – процедила Рей. Она сняла с себя вещи Фазмы, бросила их в корзину для белья и шагнула в душ, включив воду попрохладнее.

У нее осталась эта ночь. А потом ее опять замкнет, и она станет послушной игрушкой.

Оперевшись спиной на стенку, Рей медленно сползла по ней вниз и вцепилась руками в волосы.

Что ей делать? Что ей делать, ведь Рен от нее не отстанет! Он может избить ее, а потом вымазать бактой с ног до головы, и ему ничего не будет. Она может кричать, она может приставать ко всем и к каждому, рассказывая об этом, но всем будет плевать. Никто ей не поможет.

А если так, есть ли смысл бороться?

Рей глухо всхлипнула, уткнувшись лбом в колени. Прохладная вода слегка ослабляла тянущую боль, и Рей подумала, что было бы неплохо сейчас наглотаться, надышаться этой воды и отключиться навсегда. Труп они ведь не смогут игнорировать?..

«Или, – ее мысль заработала, – я могу сымитировать, что мне нужна помощь».

Рей оживилась. Нужно было избавиться от надзора, а единственное, что она могла сделать для этого – подчиняться.

И Рей выключила воду, вылезла из душа, игнорируя собственную наготу, завернулась в одно из полотенец и стала ждать, когда выстираются ее вещи. Громила ждал вместе с ней.

***

Полностью одетая и причесанная, Рей последний раз взглянула в зеркало перед тем, как уйти из ванной. В зеркале отразилось ее осунувшееся лицо с кровоподтеками на скулах, мешками под глазами, разбитой губой, шея, украшенная ожерельем из синяков, и плечи, пестревшие ссадинами. А еще в зеркале отразился приглядывающий за ней Тан. Рей осторожно накинула на шею чокер, завязала, и открыла зеркальную створку, оглядывая содержимое полок шкафчика за ней.

Она искала хоть что-нибудь: таблетки, булавки, лезвия – все, что угодно, что могло бы ей пригодиться, но шкафчик был забит косметической чепухой.

Дверь позади нее открылась. Рей сомневалась, что Тан вышел, оставив ее одну. Альтернатив было мало.

– У вас есть обезболивающее? – спросила она, не оборачиваясь. – Анальгин? Аспирин?

– Тебе не положено, – ответил Рен. – Откуда я знаю, как лекарства взаимодействуют с сывороткой? Я не хочу, чтобы ты умерла от токсического шока.

«Ублюдок», – подумала Рей. Она закрыла створку и повернулась к своему мучителю.

– Идемте, – сказал Рен. – Давай, Рей, тебе самое время отдохнуть, – он демонстративно взглянул на часы. – А мы с Таном проводим тебя в комнату.

Тан покинул ванную первым. Рен подождал, пока Рей выйдет, внимательно следя за ней, и вышел следом.

Рей привычно направилась к лестнице, ведущей наверх, но Рен возразил:

– Нет-нет, – и, положив ей руки на плечи, развернул ее и подтолкнул к двери, ведущей в спальню. – Спать мы будем тут. У меня, по твоей милости, тоже была бессонная ночка и беспокойный день. А Тан присмотрит по камерам, чтобы ничего не произошло.

Рей стиснула зубы, но послушно двинулась к спальне. Пока она приводила себя в порядок, окно закрыли, импровизированная веревка исчезла, а постель перестелили. Так как Рей сомневалась, что экономка приходила, похоже, что этим занимался Рен лично.

– Доброй ночи, Тан, – попрощался он с громилой. – Увидимся утром.

Тан ушел, а Рен снова закрыл дверь на ключ и повернулся к Рей.

– Устраивайся поудобнее, – сказал он.

Рей медленно приблизилась к кровати и нерешительно села на край. Она была готова спать хоть на иголках – лишь бы оказаться от Рена подальше. И как ей раздобыть что-нибудь, если он постоянно будет рядом?

– Ты ляжешь спать прямо в одежде? – любезно поинтересовался Рен.

– Другой у меня нет, – огрызнулась Рей.

– Тогда сними ее. Ты что, в лесу росла?

Повернувшись к Рену спиной, Рей принялась раздеваться, про себя кляня его на чем свет стоит. Возможно, если он уснет, она сможет найти что-то, чтобы достоверно сымитировать, что ей плохо. У такого поехавшего должны быть какие-то успокоительные лекарства…

«Или он успокаивается исключительно с помощью алкоголя и побоев».

Рей мысленно шикнула на Маленькую Рей и сосредоточилась на действиях: расстегнуть крючки, развязать завязки, аккуратно сложить одежду на стуле – эта привычка осталась с ней с самого приюта – выпрямиться.

Рен устроился на кровати не раздеваясь. Он лежал, заложив руки за голову, и рассматривал Рей с легкой ухмылкой.

– Ложись, – сказал он. – Тебе нужно отдохнуть.

Рей легла на самый край кровати, но Рен придвинулся к ней вплотную. Его тело было неожиданно горячим, даже сквозь одежду, тяжёлым – когда он обвил Рей рукой, она прижала ее к кровати, как гиря.