Текст книги "О ведьмах, демонах и черных дырах (СИ)"

Автор книги: ash_rainbow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Раскрыв свою сумку как можно шире, я стала рыться в поисках нужной склянки. Помню же, что точно кидала ее внутрь несколько дней назад… Проблема осложнялась еще и тем, что пузырьки выглядели практически одинаково, а надписи на наклейках были практически не видны. Но не успел Иван поинтересоваться, долго ли я еще буду копаться, как нужное зелье было найдено.

Вытащив пробку из пузырька, я осторожно перевернула его и вылила несколько капель густой жидкости на ладонь. К сожалению, зелье было уже почти на исходе, а для того, чтобы сварить новое, мне не хватало несколько редких ингредиентов.

Как следует закрыв пузырек и бросив его обратно в сумку, я растерла между ладонями зелье, чувствуя приятную прохладу. Едва состав впитался, как руки слегка засветились мягким голубоватым светом. Я взобралась на табуретку, чтобы быть выше пятна, и осторожно опустила ладони в колыхающийся воздух.

– Что… что это такое? – раздался вопрос позади меня. Я не сдержала самодовольной усмешки и обернулась как раз вовремя для того, чтобы засвидетельствовать удивление на лице чародея. Он не сводил глаз с ткани пространства, которая приобрела голубоватый оттенок и теперь мялась под моими светящимися пальцами, как пластилин. На ощупь, к слову, она была больше похожа на мыльное тесто: такое же плотное и скользкое.

– Моя наработка, – откликнулась я, решив нести просвещение в массы. – Зелье, которое позволяет работать с пространственной тканью.

– Но ведь его испытания были окончены еще несколько лет назад и зелье было признано небезопасным! – воскликнул чародей. – Исследовательская группа опубликовала отчет, в котором было ясно сказано, что зелье имеет серьезные побочные эффекты!

Я наслаждалась недоумением в его голосе так, как не наслаждалась ничем за последний месяц. Все-таки приятно, когда твою работу ценят. Пусть даже это какой-то случайный чародей неизвестного уровня способностей.

– Широкий спектр побочных эффектов, от аллергии до растворения используемой поверхности, да, – я осторожно ощупывала ткань пространства, пытаясь найти несросшийся разрыв. Мне было достаточно даже маленькой трещинки. – Я изучила их отчет и придумала, как их устранить.

– Ты?! – даже не видя лица Ивана, я знала, что оно искажено гримасой презрения и шока.

– К твоему сведению, – холод в моем голосе было не измерить ни одним термометром мира, – я была лучшей студенткой на курсе. Завкафедры экспериментальных исследований дал мне полный допуск до институтских лабораторий и запасов. Если бы не отчисление… – я прервалась и вздохнула. Надо было прекращать страдать из-за того, что могло бы быть, и жить тем, что я имела сейчас. Конечно, в данный момент я имела большое такое ничего, но мир на этом не прекращался.

Наконец-то несросшийся разрыв был найден. При этом сразу же появилась новая проблема: мне нужно было дотянуться до сумки, чтобы взять и зелье, и зажим, и при этом как-то удержать разрыв, который выскальзывал из пальцев как мокрая рыбешка.

Оглянувшись на сумку, я вздохнула и повернула голову в сторону чародея, который тут же перестал вытягивать шею и принял скучающий вид.

– Иди сюда, – сказала я с ноткой обреченности в голосе. – Будешь помогать.

Чародей, не теряя скучающего вида, степенно подошел ко мне.

– Достань из моей сумки пузырек с надписью «Проявитель 34». – Чародей, вздохнув, нагнулся и стал рыться в вещах, бесцеремонно вытряхивая их на пол. Внезапно он вздрогнул и чертыхнулся: на ладони появилось маленькое, но очень удовлетворительное кровавое пятно. – Ой, я что, забыла сказать, чтобы ты был по-осторожнее?

– Ты нормальная, чтобы втыкать булавки острием наружу? – со злостью в голосе поинтересовался чародей. Однако теперь он перебирал вещи куда осторожнее. – Держи свой пузырек.

– Отлично, – я перехватила по-удобнее ткань пространства. – Открой его и возьми серебристый зажим. – Чародей послушно выполнил мои указания, с любопытством поглядывая на мои руки. – Где твой объект фокусировки? – спросила я.

– А зачем тебе?

– И не надо выпячивать свою подозрительность, – я закатила глаза. – Зажим настроен на меня и не любит чужой магии, поэтому может заартачиться, если твой объект находится рядом.

– Не волнуйся, не находится, – сказал чародей и глянул на меня недовольно.

– Теперь закрепи зажим чуть выше моих пальцев… ага, вот так, и капни одну каплю «Проявителя» внутрь разрыва.

Ивану пришлось привстать на носочки, чтобы выполнить мои указания, а я беззастенчиво пользовалась этим, чтобы пробежаться по его телу внимательным взглядом. И нет, это был исключительно профессиональный взгляд: раз его объект фокусировки не находился рядом с зажимом, значит, он не был ни кольцом, ни подвеской. При этом чародей не был одет в огромный балахон, который мог бы спрятать, например, посох, значит, его объектом было нечто маленькое. Знать мне это было совершенно незачем, ведь в дуэль вступать я с ним не собиралась, но всегда было приятно иметь преимущество перед потенциальным соперником.

Едва Иван капнул зелье в разрыв, ткань пространства начала меняться. Я поспешно отпустила ее и сняла зажим. Разрыв ярко сверкнул, да так, что я несколько мгновений моргала, пытаясь прогнать черные пятна из глаз. Стоило мне проморгаться, я увидела, что ткань пространства заходила бурными волнами и окрасилась в угрожающий красный цвет.

– На пол! – скомандовала я и первой рухнула вниз со табуретки, прикрывая голову руками. Это меня и спасло, а вот чародей замешкался, и его снесло взрывной волной, которая так удачно прошла надо мной, зато в него врезалась как товарный поезд. Иван описал красивую, но короткую дугу, пролетев над моей головой и впечатавшись в стену лбом. Он сполз на пол вялой кучкой.

Я подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как остатки заклятия самоуничтожения гаснут на ткани пространства и та разглаживается, будто ничего и не было. Видимо, тот, кто открывал черные дыры с той стороны, знал, что его будут пытаться выследить, и оставил всем потенциальным умникам подарочек.

Слыша топот ног и крики в коридоре, я, пожалуй, впервые за этот странный день почувствовала страх. Если тот, кто был в силах целенаправлено открыть черную дыру, что было уже потенциально невозможно, мог закрепить с той стороны заклятие самоуничтожения с отсрочкой активации, то что еще он мог нам устроить?

И во что я ввязалась?

========== Часть шестая ==========

Когда раздался робкий стук в дверь, я была в самой середине трудоемкого процесса по вывариванию экстракта летучей ягоды. В комнате стоял густой дым, пахло жжеными волосами, а сама я была похожа скорее на каноничную Бабу-Ягу, чем на современную молодую ведьму, которая на досуге не прочь полистать модные журнальчики.

Я все-таки решилась обустроить лабораторию в своей комнате из подручных средств, бессовестно «одолжив» необходимое оборудование из магазинов смертных. Конечно, для этого пришлось хорошо поколесить по гипермаркетам и извести почти все готовые чары сговорчивости, благодаря которым работники соглашались с каждым моим словом, в том числе с тем, что вещи они мне отдают даром. Я им, конечно, все верну с первой зарплаты, когда бы она не случилась, но совесть все равно заставляла стыдливо краснеть.

Лаборатория получилась очень скромная, и в лучшие свои дни я бы даже близко к этому нагромождению колб и пробирок не подошла, но лучшие дни прошли, и выбора у меня особого не было. Ткань из пузырька должна была быть обследована.

Взрывом кабинета Халфас Малзусович был очень недоволен. То есть, когда недоволен смертный, это ерунда. Когда недоволен ведьмак или чародей – да, немного боязно. Когда недоволен демон, хочется рассыпаться испуганной кучкой и спрятаться куда-нибудь, прочь с его жутких глаз. Демон, к моей радости – и огромному облегчению – не стал думать, что я пыталась его убить или покалечить, но вот в моих намерениях относительно Ивана он был не уверен. Поэтому, кратко обрисовав ему то, что случилось, я изложила свои выводы и ретировалась, сказав, что вернусь, как исследую образец.

Что-то мне подсказывало, что сделать это нужно было как можно быстрее. Этим чем-то, вероятно, был нарастающий страх перед тем, кто мог сотворить такое с законами магической науки. Этот таинственный некто не просто попрал их, он порвал их в клочья, и, казалось, это было только начало.

Вооружившись клеем и липкой лентой, я стала сооружать себе необходимые приспособления, в который раз сетуя, что нельзя воспользоваться магией. Гораздо проще и быстрее бы было приклеивать трубки и мензурки чарами, чем суперклеем, но тут был свой нюанс: реактивы могли войти с чарами в контакт и испортить результат, и это в лучшем случае. В худшем – взорваться, что было уже, кажется, моей личной профессиональной подписью.

Стук в дверь я сначала не услышала, была слишком сосредоточена на смешивании вытяжки из болотника, которая ускоряла процесс вываривания. А когда услышала, решила проигнорировать, отвлекаться мне было очень некогда. Но стук из робкого постепенно переходил во все более настойчивый, и я не выдержала.

Мой незваный посетитель явно не ожидал, что дверь откроется, и из нее вывалится взъерошенная, перемазанная девушка в толстом кожаном фартуке. Дверь я за собой тут же прикрыла, чтобы вездесущий дым не выполз наружу.

– Тебе чего? – хмуро спросила я.

Мой посетитель оказался молодым человеком, которого я уже несколько раз встречала на общажной кухне. Невысокий, худой, темноволосый и совершенно смертный. Заселяясь, я, под предлогом знакомства с новыми соседями, накормила их пирогом, у которого была совершенно особая начинка. Любое сверхъестественное существо бы тотчас его выплюнуло, так как я положила внутрь остролист. Все мои соседи оказались целиком и полностью смертными, только некоторые слегка сморщились, что значило, что в их корнях когда-то давно затесался залетный представитель другого вида.

Нелюбезный тон соседа слегка смутил, но не обескуражил.

– А… вы заняты? – спросил он.

– А что, не похоже? – из пучка выбилась прядка и настырно лезла мне в глаза, и я смахнула ее, недовольно морщась.

Сосед оглядел меня с головы до ног, думая над ответом.

– Похоже, – вздохнул он. И продолжил молчать.

– Ты чего-то хотел? – повторила я, не выдержав, буквально кожей чувствуя, как экстракт начинает закипать.

– Да я пригласить вас куда-нибудь хотел… Кофе там попить… – признался сосед. – Все смотрю на вас, смотрю, уже месяц смотрю.

Новость меня слегка ошарашила. Нет, не то чтобы я вся такая неприступная и непривлекательная, но обычно смертные молодые люди меня обходили стороной. То ли чувствовали мою чужеродную природу, то ли попросту побаивались. А тут… такое.

– А ты… кто?

М-да, Ярина, смущать и без того смущенных парней ты мастер.

– А вы меня не помните? – спросил он с таким отчаянием в голосе, что мне даже стало как-то не по себе.

Я прищурилась, честно пытаясь вспомнить, но попытка успехом не увенчалась. Ну не привыкла я запоминать людей, с которыми не планировала не иметь никаких контактов. Тем более смертных в общежитии, из которого надеялась уехать как только найду работу и стабильный заработок.

– Ну, не то чтобы не помню… – уклончиво пробормотала я.

Парень вздохнул, на этот раз признавая поражение. Пожав плечами, он повернулся и пошел прочь по коридору. Тут уже не выдержало мое природное любопытство.

– Как тебя зовут-то хоть? – крикнула я ему вдогонку.

– Максим я, – отозвался он, оборачиваясь через плечо. – Из тридцать девятой.

Все-таки между смертными и всеми остальными была огромная пропасть. Помимо одного большого секрета, который мы хранили от мира смертных, между нами лежали века отчуждения, отсутствия такой необходимой социализации. Не знаю, как дело обстоит у других видов, но ведьм традиционно растят вдали от смертных детей. Мы не ходим в обычные школы, так как знания, которые нужны нам, сильно отличаются от того, что учат обычные дети. Нет, нам преподают и точные науки, и всякие физики-химии, но под другим углом, и происходит это обычно путем частных уроков. Дети ведьм общаются в своем кругу, и для нас это нормально. Поэтому я честно не знаю, о чем говорить со смертными, как себя с ними вести. Да и как строить с ними нормальные стабильные отношения, даже дружеские, когда ты просто не можешь рассказать собеседнику восемьдесят процентов своей жизни?

Именно поэтому Максим продолжал уныло идти дальше по коридору, а я скрылась в своей задымленной комнате.

Я успела как раз вовремя: экстракт летучей ягоды покрылся мелкими пузырьками и еще чуть-чуть, и он сделал бы жизнерадостный ба-бах. Схватив деревянную ложку, я стала торопливо размешивать его, убавляя огонь и вливая вытяжку, которая пахла отвратительно, но обладала поразительными свойствами. От экстракта почти сразу же повалил густой белый пар, и он уменьшился в объеме вдвое. Я погасила горелку под котелком с экстрактом, и уселась на табуретку, поглядывая на пузырек с кусочком ткани пространства. Теперь оставалось дождаться, пока экстракт остынет, загустеет, и его можно будет использовать для определения магии, остатки которой переливались в пузырьке.

Светлая мысль пришла в мою голову, и я подскочила на месте. Расчистив в центре лабораторного стола достаточно места, я взяла остатки черного угля и нарисовала на его шершавой поверхности небольшой круг из защитных рун. Занятие было кропотливым, так как между рунами не должно было остаться даже крохотного просвета, иначе в случае очередного подарочка от таинственного создателя черной дыры общежитие имело все шансы пережить магический взрыв.

Пока я чертила круг, экстракт остыл. Сняв его с подставки, я поставила котелок в центр круга. Глубоко вздохнув, чтобы успокоить бешено стучащее сердце, я сняла чары с пузырька и одним резким движением вытряхнула кусочек ткани прямо в варево.

Выпав из вакуума пузырька, ткань закружилась в поисках знакомого пространственного возмущения, как кусочек пазла пытается найти свое место, чтобы встроиться в систему, но у него ничего не получалось. И тут я активировала экстракт. Кусочек, притягиваемый чарами, устремился прямо в густую, дурно пахнущую жижу, и с легким чавканьем всосался внутрь.

Несколько секунд ничего не происходило. Я на всякий случай взяла уголек и начертила на ноге еще одну защитную руну. Экстракт пошел рябью, и я приготовилась отражать взрыв, но ничего не произошло. Видимо заклятие было наложено на определенные действия, и забор ткани зачарованным пинцетом в их список не входил.

Жижа стала медленно светлеть, переходя из темно-коричневого цвета в светло-янтарный. Это изменение происходило за счет того, что экстракт вытягивал остатки магического следа и размноживал его, будто магический ксерокс, заполняя пустоты в энергетической структуре экстракта.

Теперь мне предстояло самое времязатратное действие. Зачерпнув несколько ложек экстракта, я опустила его в мензурку, капнула туда несколько капель проявителя, так некстати активировавшего заклятие самоуничтожения в офисе агентства. На этот раз проявитель сработал как надо: жижа тут же стала куда менее густой и выросла в объеме. Я поспешно прикрутила мензурку к лабораторной установке и включила под ней горелку. Янтарная жидкость стала постепенно нагреваться. Мне оставалось только ждать, пока она вся не превратится в пар и путем многоступенчатой реакции не соберется на другом конце длинной системы стеклянных трубок и колб. Тогда, руководствуясь палитрой цветового кодификатора, я смогу определить, какое существо применяло магию. Например, ведьмы оставляли после себя желтый цвет, чародеи – зеленый, а феи – розовый. Интенсивность и густота цвета позволяла определить возраст и уровень способностей субъекта.

Процесс занял куда больше времени, чем я рассчитывала. Я успела пострадать, лежа на кровати, сходить в магазин, чтобы попускать слюнки на торты и пирожные, позвонить маме, почитать забытую кем-то на кухне книжку. Ей оказался какой-то детективный роман. Романчик был так себе, но я хотя бы убила пару часов времени.

Несколько раз в кухне появлялся Максим. Все разы я делала вид, что увлечена чтением, и он не подходил. Поэтому он только бросал на меня косые печальные взгляды и удалялся восвояси. Ничего, переживет. Ни ему, ни уж тем более мне ничего этого не надо. Конечно, было бы интересно попытаться узнать, как думают смертные, можно было бы даже провести полноценный исследовательский проект с последующим написанием отчета и изложением выводов… Да что со мной не так? Пора было уже свыкнуться с мыслью, что мои проекты уже никому не понадобятся, как и выкладки, сделанные в точности с требованиями Института, и с полным оформлением сносок в отчетах.

Не хотелось этого признавать, но я скучала по учебе. Первое время мне даже нравилось то, что никуда не надо вставать по утрам, не надо засиживаться до рассвета над нудными книгами с зубодробительными текстами. Однако теперь мне всего этого не хватало. Я уже месяц ничего не делала, и меня это беспокоило. Я ведь могла потерять все свои с трудом заработанные навыки! А что насчет знаний? Что насчет дальнейшего развития? Моя ограниченная лицензия не допустит меня в закрытые от публичного доступа секции библиотек, и ни один уважающий себя ведьмак со степенью не возьмется меня учить. Если даже бабушка – родственница, которая говорила, что что бы ни случилось, семья никогда не бросит – не подавала признаков жизни, хотя я отлично знала, что она в курсе моей ситуации. В конце концов, она ведь приезжала в ИЧВ, чтобы накричать на ректора… Но этим ее вмешательство и ограничилось. А ведь лезть не в свое дело всегда было ее любимым занятием.

Из продолжения самокопания меня вывел писк таймера. Отбросив в сторону книжку, я понеслась в комнату. Последние струйки пара собирались в колбе. Погасив горелку, я уставилась на колбу и застыла в недоумении. Пар в ней был абсолютно белый, такой густой, что можно было подумать, будто колбу изнутри залили белой краской.

Цветовой кодификатор ничего путного не дал. Белого цвета там попросту не было. Я несколько раз проверила, пролистала каждую страничку и даже заглянула в примечания в конце. Реальность отказывала изменяться.

Тогда я решила, что где-то напутала с построением лаборатории. Проверив каждое сочленение и каждый реактив, уверилась в правильности своих действий. Экстракт я тоже сварила правильно, и все ингредиенты были свежие, с не истекшим сроком годности.

В чем же дело?

Прогипнотизировав колбу с белым паром несколько минут, я решилась на отчаянный шаг. Достав на всякий случай нашатырный спирт из саквояжа, я осторожно открутила колбу и вдохнула запах пара.

Меня окружил густой аромат корицы.

Голова закружилась, окружающий мир поплыл. Пар был слишком сильной концентрации. Трясущимися руками я только и успела, что наложить на колбу закупоривающие чары. Дотянуться до нашатыря я уже не смогла. Мир в очередной раз качнулся, и я почувствовала, как лечу вниз с табурета.

========== Часть седьмая ==========

Колба с паром во время моего падения не разбилась, и я в очередной раз похвалила себя за привычку сразу накладывать чары неразбиваемости на все, что было хрупким и имело тенденцию падать.

Когда я пришла в себя, за окном уже стояла глубокая ночь. Точнее, она была чуть глубже, чем тогда, когда я заканчивала опыт. Передо мной стояла сложная дилемма: дождаться утра или отправляться на поиски Халфаса Малзусовича прямо сейчас.

Запах корицы недвусмысленно говорил о том, что источником магии был демон. Вот только в цветовом кодификаторе образца демонской магии не было, так как в нашем измерении демоны магией практически не пользовались.

В наше измерение демон мог попасть двумя путями: через стабильный портал или путем вызова. Несмотря на то, что через портал пройти демонам было куда легче и экономней, большинство все-таки предпочитали вызов. При проходе через портал демоны блокировали большую часть своих способностей, так как граница между нашими измерениями иначе не пропускала их. В итоге демоны не могли воспользоваться собственной магией или делали это в крайних случаях, так как это вытягивало из них слишком много сил. Другое дело, если они попадали в наш мир через вызов.

Вызов мог быть проведен теоретически любым сверхъестественным существом. На практике же получалось, что при этом было необходимо обладать способностями к магическому оперированию. Например, Марфа бы демона вызвать не смогла, так как, несмотря на свою принадлежность к сверхъестественному, магическими силами не обладала. Наоборот, само ее присутствие в комнате, где проводят обряд вызова, могло спровоцировать его провал. При этом вызов демона также ограничивал его способности, но в куда меньшем размере. Зато дополнительное ограничение накладывалось самим вызовом: демон мог делать все, что пожелает его черная душа, но в целях вызова. То есть, если демона вызвали для того, чтобы он устроил потоп, то он может использовать любую способность из своего арсенала, но только для устройства потопа.

Поэтому получить «чистый» образец их магии для внесения в кодификатор было практически невозможно. При портальном переходе магия демонов принимала окрас портала и смешивалась с энергией нашего мира, а при вызове магия демона смешивалась с магией того, кто его призвал. Каждый раз создавались новые сочетания и вывести единую «золотую середину» было нельзя. Точнее, наши ученые пытались, но результат получился настолько далек от даже такой, измененной демонской магии, что они оставили попытки.

Что-то мне подсказывало, что в моем случае демон не прошел через портал, а был призван. Это была ни ни чем не подтвержденная догадка, единственным разумным обоснованием которой было то, что если на чью-то голову в этом деле и свалится кирпич, то определенно на мою.

Сомневаюсь, что это сделал Халфас Малзусович. Он ведь поручил мне разобраться с этой проблемой, значит, дыры открывал не он. Ну или это была какая-то особо извращенная попытка развлечься и поводить меня за нос. В любом случае, ему нужно было знать о том, что я обнаружила.

Здравый смысл говорил мне, что в офисе уже никого нет и нужно дождаться утра. К тому же телефоны ни у кого не отвечали. Я несколько раз звонила Халфасу Малзусовичу, но у того включался автоответчик. Марфа и офис также хранили тишину. Я даже преодолела неприязнь и позвонила Ивану, готовая услышать его недовольный голос, но и чародей трубку не снимал.

Здравый смысл продолжал настаивать, что ничего плохого за ночь не случится, но что-то – возможно, пресловутая ведьминская интуиция – продолжало тянуть меня в сторону выхода. Я боролась с собой еще полчаса и поняла, что если сейчас же не отправлюсь в офис агентства, то просто сойду с ума.

Моему внешнему виду позавидовал бы самый продвинутый ниндзя. Я оделась в спецкостюм для проведения опытов на Полигоне. Ткань была пропитана особыми составами против возгорания и повреждения, так что если в меня полетят осколки, допустим, вазы, то они отскочат прочь. А уж зубы тех уродцев ее точно не должны прокусить.

Накинув сверху любимое пальто с огромным количеством карманов, я рассовала по ним практически весь свой запас опасных зелий и готовых чар. Конечно, на улице не май и я скорее всего замерзну до смерти еще до того, как доберусь до агентства, но по крайней мере я умру в полной боевой готовности.

В дороге я еще раз позвонила Халфасу Малзусовичу и наговорила ему длинное сообщение на автоответветчик. Я кратко рассказала о том, что обнаружила, и что что-то толкает меня в офис агентства, поэтому именно туда я и направляюсь. Пообещав напоследок не трогать ничего ценного и не рыться в документах, я отключилась и с чувством выполненного долга сунула телефон в карман.

Фонари возле здания горели очень эпизодически: половина погасла еще до моего прихода, оставшиеся моргали и шипели. Но мне это только было на руку. В кабинете охранника светилось окно, а мне бы не хотелось, чтобы камеры, расставленные по периметру двора, засняли, как я крадусь ко входной двери.

Достав из кармана пальто верный маркер, я нарисовала руну отведения глаз прямо на ткани пальто и добавила для верности еще одну на выглядывающем из-под него рукаве водолазки. Пока руна впитывалась, я набрала с земли горсть камушков, которые могли пригодиться. Камень был хорошим проводником для чар, поэтому иметь запас всегда полезно. Использовав один из них для преодоления двери, я прошла внутрь здания и направилась наверх.

Света на этаже не было, что не удивительно. Мой черный силуэт передвигался практически невидимо, и при желании я могла нырнуть в тень и раствориться в ней. Вот только шорохи от моих шагов разносились по лестницам и коридорам шелестящим эхо. Я поморщилась. Надо было еще руну бесшумности нанести, но уже было поздно. Стараясь ступать как можно более осторожно, я дошла до нужной двери. То же самое чувство, что заставило меня примчаться в пустой офис посреди ночи, подсказало, что дверь лучше не открывать. Сама не зная почему, я его послушалась и пустила в ход очередной камушек.

В офисе было тихо, пусто и совершенно спокойно. Я постояла немного у входа, созерцая. Где-то в глубине тикали часы, двери были приоткрыты, из незанавешенного окна в кабинете Хамона в коридор проникал лунный свет. Розы в вазонах казались черными, а там, где на них попадал лунный свет – синими.

Несмотря на то, что ничего ровным счетом не происходило, меня не отпускало чувство тревоги, с каждой секундой все нарастающее. Промявшись еще немного, я решила пройтись по кабинетам ради успокоения совести и, если ничего не найду, отправиться домой. В конце концов я могу и ошибаться.

Не прикасаясь к дверям, я обошла территорию офиса, по очереди заглядывая в каждый кабинет и строя догадки, кому он принадлежит. Два кабинета – демона и черта – я уже знала, остались четверо: фея, чародей, оборотень и троллиха. С последней было просто: Марфе бы определенно понадобились большие крепкие стулья и тяжелый стол, который просто так с места не сдвинуть. При этом только в ее кабинете висели умиротворяющие картинки с котиками и собачками, а на тумбах лежали узорчатые кружевные салфеточки. Кабинет феи я тоже определила без труда: в нем было много разнообразных диковинных растений, среди которых я узнала некоторые специфические лианы и травки, широко применяемые профессиональными отравителями. Фея была дамой определенно интересной.

Вот с кабинетами чародея и оборотня вышла заминка. Две оставшиеся комнаты были очень похоже в убранстве: минимум мебели, никаких картин или фотографий на стенах, хилые цветочки на столах, жизнь в которых поддерживалась явно без их участия. Чтобы сказать точно, нужно было изучить книги, стоявшие на стеллажах. Подумав, что эта загадка уж точно будет мучать меня всю ночь, я протиснулась через проем в двери и подошла к стеллажу. Но не успела я сосредоточить свое ночное зрение на темных корешках книг, как из соседнего кабинета послышался странный звук, будто в длинном туннеле подул ветер.

Чувство тревоги торжествующе просигналило в моей голове, и я сжалась от нехорошего предчувствия. Как можно тише переступая с ноги на ногу и стараясь поменьше дышать, я двинулась в сторону нарастающего звука.

Звук раздавался из кабинета Хамона. Помятуя о предыдущем визите в эту обитель несчастий, я присела на корточки и осторожно сунула голову в приоткрытую дверь, готовая в любой момент отскочить.

На уже знакомом мне месте медленно крутилась переливающаяся воронка ткани пространства, которую затягивало в другое измерение. На этот раз воронка, на месте которой потом появится черная дыра, была больше, что не могло значить ничего хорошего. Однако, судя по тому, как крутилась воронка, у меня еще было время, чтобы подготовиться.

Первым моим желанием было бежать из этого офиса куда глаза глядят и так быстро, как только смогу. Вторым – позвать на помощь. Третьим – влезть в петлю и посмотреть, сколько я смогу продержаться против неведомого создателя черных дыр.

Стоит ли уточнять, какое из желаний победило?

План был настолько же хорош, насколько сумасброден. Все мои скудные знания о черных дырах и способах их контроля стянулись до нескольких кратких выводов, на которых нужно было за считанные секунды построить целую теорию. Теорию, которую не сумели вывести лучшие умы нашего времени!

Хорошо. Мой план не был сумасбродным. Он был просто бредом сумасшедшей, в роли которой выступала я вместе с треклятым духом авантюризма.

К тому моменту, как вращение воронки ускорилось, а в ее центре появился едва видимый, но с каждым мгновением все больше расширяющийся разрыв пространственной ткани, я была готова. В каждой руке было по несколько пузырьков, их же аккуратный ряд стоял на стуле рядом. Чтобы осуществить задуманное, нужно было использовать их в строгой очередности.

Я еще никогда прежде не видела, как открывается черная дыра, своими глазами. В Институте нам показывали иллюзию, и тогда нам казалось, что это невероятно. Теперь же я понимала: иллюзию и реальность нельзя было даже пытаться сравнивать. Я видела, как искажается пространство, как теряет краски моя реальность и сквозь нее просачивается реальность чужая, такая же настоящая. Витки воронки переливались разноцветными искрами, а сквозь них проглядывал густой лунный свет. Это зрелище завораживало.

Во все глаза наблюдая за раскрывающейся дырой, я заметила странность. Согласно учебникам, дыра раскрывалась с одной стороны в другую, будто пуля, которую выпускают из оружия смертных, проходит через тело. Эта воронка открывалась иначе: она была направлена внутрь себя, хотя я точно знала, что открывают ее не с этой стороны. Либо наши ученые ошибались, либо эта черная дыра выходила за рамки обычного.

По воронке побежали яркие всполохи, она стала расширяться все быстрей, будто мать, готовая вот-вот родить. Сквозь рваную ткань реальности стало все больше проглядывать другое место, и я поняла, что пора начинать. Пробормотав просьбу святой Вальрпугии помочь нерадивой подопечной, я как следует размахнулась и запустила точно в центр расширяющейся дыры пузырьки сначала из левой руки, а потом, отсчитав несколько секунд, пузырьки и из правой.

Сначала по поверхности образовывающейся дыры прошла рябь, будто подул легкий ветерок, а потом, будто возмущаясь, дыра забурлила, и ткань пространства вздыбилась и окрасилась голубоватым светом. Я все еще не видела обратной стороны черной дыры. Зато на той стороне виднелся силуэт, отдаленно похожий на человеческий. И, кажется, обладатель силуэта увидел меня: сквозь дыру пронесся рев, человеческий совсем не напоминающий.