Текст книги "Маяк (СИ)"

Автор книги: Аrwen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

При постоянном движении бить прицельно тоже не получалось, но мои усилия все же не прошли даром – монстр поворачивался заметно медленнее, рывками, а манипулятор с лазерами, оторванный у самого плеча, валялся в стороне.

Привстав из очередного переката, я выжала спусковой крючок. Винтовка обиженно чихнула, а зеленый огонек в стабилизаторе стал угасать. Заряд… заряд закончился! Я судорожно хлопала себя по карманам разгрузки, натыкаясь лишь на автоматные рожки, и с ужасом понимала, что подготовленных боеприпасов больше нет, а запасные батареи – в рюкзаке, где-то на самом дне…

Механический цилиндр почти довернулся, и я затравленно оглянулась назад – доктор скорчился под столом, наблюдая за схваткой. Рядом с ним валялся мой верный автоматно-гранатометный комплекс, преданный из-за красавицы-винтовки.

– Автомат, – одними губами прошептала я и протянула руку, отчетливо понимая, что фон Миллер меня не услышит. А если услышит – не поймет. А поймет – не успеет сориентироваться…

Но ученый среагировал мгновенно. Подхватив с пола оружие, он бросил его мне. Тяжелое железо больно ударило по пальцам, но я уже перехватила цевье и нащупала спусковую скобу. Выставив ствол в сторону механической твари, выпустила длинную очередь в основание защищенного головного купола.

Боек сухо щелкнул, сообщая о том, что последняя, тридцать шестая пуля увеличенного магазина покинула ствол. Манипулятор робота остановился перед моим лицом, раскрыл пальцы-лепестки, обнажая пулемет. «Вот и все…» – мелькнула в голове мысль, выступив холодной испариной на лбу и не позволяя даже пошевелиться в ожидании неизбежного.

Однако монстр не торопился стрелять. В нем что-то перемкнуло, захрипело, и по манипулятору прошла судорога, после чего он беспомощно обвис, а тело перестало двигаться.

После грохота боя в помещении повисла оглушающая тишина. Выхватив запасной магазин из кармана, я дрожащими руками пыталась вставить его в предназначенную планку.

– У него есть резервный генератор? – хрипло спросила я, когда рожок, наконец, встал на место.

– Есть, – донеслось из угла. – Но вы разбили переходную панель, так что он не заработает.

– Уверен?

– Уверен, я сам принимал участие в разработке этого механизма.

– Ты же психолог, – одна рука удерживала автомат, вторая копалась в недрах рюкзака, отыскивая микроядерные батареи для второго оружия.

– Это кибернетический механизм, – вздохнул ученый, – в нем используются некоторые участки человеческого мозга, так что и мне нашлась работа при его создании.

Когда оба ствола оказались заряжены и лежали рядом, я осмелилась, наконец, осмотреть поле боя.

Пол был засыпан осколками плитки, отбитой выстрелами со стен; сами стены зияли глубокими выбоинами и чернели пятнами от попаданий лазера. Документы со стола разнесло в клочья и неравномерным слоем разбросало по рассыпанной плитке. Венчая картину, по всей площади комнаты поблескивали свежие темно-красные пятна, кое-где образовывая скопления капель, а где-то разводы и размазанные полосы.

Я опомнилась, с тревогой взглянув на клиента, все еще сидящего за опрокинутым столом:

– Ты ранен?

– Нет, – он покачал головой и кивнул в мою сторону. – Я нет, но ваша нога…

Я опустила глаза вниз. На правой ноге, чуть ниже колена кожаные брюки топорщились неаккуратным разрывом, из которого медленно вытекала чуть пульсирующая струйка. Ах, ты… зацепило, все-таки! Боль не чувствовалась – адреналин, щедро выплеснутый организмом во время вооруженной стычки, все еще кипел в крови. С ненавистью покосившись на замершего робота, я принялась стягивать сапог. Закатала штанину так высоко, как смогла.

Пуля прошла по касательной, тем не менее, задев несколько сосудов и выворотив кусок мяса, висевший теперь бесформенным черно-красным комком. Кость, к счастью, не пострадала.

Как следует промыв рану, я обколола ногу вокруг нее – обезболивающее, кровоостанавливающее, противошоковое. Достала из аптечки хирургические принадлежности.

Неслышно на четвереньках подполз фон Миллер. Посмотрел, как я пытаюсь вдеть стерильную нить в иглу и скромно предложил:

– Давайте помогу вам. Я умею.

Оценивающе оглядев его с ног до головы, я отказалась:

– Не надо. Свои раны я привыкла обрабатывать сама. Но… спасибо за предложение, – улыбка вышла кривой, но постепенно выправлялась. – И за автомат спасибо. Без тебя бы худо пришлось.

– Как-то само собой вышло, – словно в оправдание произнес ученый.

Прикусив губу, я пристроила кусок мяса на место и теперь неспешно накладывала швы. Пустяки по большому счету, хотя все равно неприятно: теперь около месяца на ногу будет больно наступать.

Закончив шить, еще раз тщательно протерла голень спиртом и, подумав, поднесла флягу ко рту и сделала несколько глотков. Больше нельзя – алкоголь разбавит кровь и затуманит разум, который сейчас должен быть остер как никогда.

– Будешь? – спросила я фон Миллера, когда огненная жидкость, ласковым огнем прошедшая по пищеводу, упокоилась в желудке.

– Нет, я не пью, – ответил тот.

– Дело твое, – я залила рану регенерирующим гелем и плотно замотала бинтом. Собрала оружие и медицинские принадлежности. – Сколько еще таких тварей впереди?

– Больше нет, – заверил спутник. – Мы пришли.

========== Глава 9. Главный зал ==========

Четвертой карточкой с красной полосой ученый активировал последнюю дверь, и мы вошли в большое круглое помещение с восемью колоннами, удерживающими свод на… на какой глубине? За время спуска по винтовым коридорам лаборатории я потеряла из виду, сколько витков мы сделали вглубь скалы под маяком.

Почти все пространство главного зала занимало оборудование разной высоты и конфигурации. Высокие аппараты, напичканные записывающими бобинами; компьютерные мониторы, соединенные с целой стеной кнопок и регулирующих устройств; большие прямоугольные монументы с рядами изредка мигающих ламп…

Оказавшегося в родной лаборатории фон Миллера словно подменили. Казалось, будто рыбу, часами томившуюся на берегу, вновь опустили в прозрачную прохладную воду. Из скромного и послушного спутника он превратился в единоличного хозяина, владыку над всем этим электронным многообразием. Его глаза за тонкими стеклами очков буквально сверкали, он бегал от одного монитора до другого, что-то включая, что-то фиксируя, и выглядел абсолютно счастливым.

Положив драгоценную винтовку на один из лабораторных столов, я устало присела под стеной, привалившись к ней всем телом, и откинула голову. Задание было выполнено, клиент доволен, чего еще желать?

– Интересно, когда мы пойдем обратно, – вполголоса произнесла я, – нам снова придется преодолевать рубежи обороны?

– Я остаюсь здесь, – оповестил клиент, что-то набирая на клавиатуре. – А вам будет проще вылезти через аварийный люк, – он махнул рукой в сторону неприметной лесенки, притаившейся в самом темном углу. – Столько информации, столько работы!

Я привстала, намереваясь проверить пути дополнительного отхода, как вдруг ученый спохватился:

– Позвольте вернуть это вам, – он протянул мне пистолет, который я автоматически спрятала в кобуру. – Сообщите мне свой виртуальный адрес, я перешлю на него пароль к сейфу в своей комнате мотеля, где находится остаток вознаграждения.

– Отправь на адрес бармена с пометкой, – сдержанно отозвалась я, – потом заберу у него.

– Как хотите, – бывший клиент копался в программном обеспечении основного компьютера лаборатории.

Пока он занимался этим делом, я забралась по длинной лесенке аварийного выхода, наткнувшись на толстый люк, который не поддавался при всех стараниях скрутить металлическое колесо.

– Как он открывается? – крикнула я вниз.

– Он не заперт.

Мозг будто кольнули два разноименных электрода, заставив передернуться.

– Откуда ты знаешь?

– Он сломался перед эвакуацией, – донеслось снизу, – чинить было некогда, так и оставили. Снаружи он хорошо замаскирован, да и места дикие, лезть некому.

Толкнув стальную лепешку и отмахнувшись от посыпавшейся на меня земли, я высунулась на поверхность – один из островков позади маяка, во множестве образовавшихся вокруг после обмеления Потомака. Действительно, с берега и не заметишь.

Рассветное солнце уже поднималось из-за горизонта, слепя глаза, и я захлопнула крышку люка, защищаясь от режущих лучей.

– Ты знал об этом… – полувопросительно, полуутвердительно произнесла я, спустившись по тонким ступенькам.

– Знал.

Электроды в мозгу перемкнули, донося до него простую, но невероятную для понимания мысль.

– Тогда почему вместо того, чтобы тихо и незаметно проникнуть в лабораторию по запасному пути, ты заставил нас пробиваться с боем через главный вход? – я подошла к фон Миллеру и тронула его за плечо.

Нехотя отвернувшись от компьютера, он развел руками:

– Я уже говорил вам, что я психолог, изучаю реакции людей. Нам было необходимо пройти через все коридоры, чтобы скрытые камеры наблюдения запечатлели ваше реагирование на различные средства охраны. Теперь оно сохранено в дата-центре и представляет собой прекрасный материал для исследований. Все произошедшее являлось продуманным и спланированным мной экспериментом, в котором вы сыграли главную роль! – он вновь повернулся к управляющей панели и повернул пару рычагов. – Кстати, у вас неплохие результаты, и, пожалуй, я мог бы предложить вам постоянную работу охранником при лаборатории… – он внимательно изучал данные на экране, – разумеется, за более скромную плату, чем нынешний гонорар…

– Ты сознательно подставил меня под пули ради какого-то эксперимента? – я задохнулась.

– Не совсем, – с некоторой досадой пояснил ученый. – Я специально подбирал себе опытного сопровождающего, чтобы тот прошел сквозь систему безопасности, – он скосил глаза на мою раненую ногу, – с минимальными потерями.

– Но ведь ты тоже шел со мной. Ты тоже мог погибнуть!

– Честно говоря, нет… – замялся доктор и, распахнув халат, указал на левую сторону груди. – Под бронежилетом у меня хранится специальный маячок, испускающий радиоволны на определенной частоте. Считывая их, все охранные устройства лаборатории инициируют владельца, как «своего». В меня бы не стали стрелять. Конечно, рикошеты и шальные пули создавали определенный риск, но ради науки…

– Сволочь ты.

Пистолет сам прыгнул в руку, и я направила его на бывшего спутника, отчего тот резко отодвинулся.

– Что вы делаете? – возмутился он. – Я же вам заплатил!

– Ты заплатил мне не за это, – я приближалась к ученому, а он отходил назад, пока не уперся спиной в стену, а черное дуло пистолета не коснулось его лба.

– Ведь я тебя защищала… – с горькой усмешкой произнесла я, – ты мне даже понравился, я почти начала тебя уважать…

– Я не мог предупредить вас, эксперимент вышел бы грязным, – воскликнул фон Миллер, но я прервала его:

– Заткнись.

Самым простым и логичным было сейчас просто спустить курок, ставя жирную кровавую точку во всем трудном и долгом путешествии. Палец выжал уже половину слабины спуска, как вдруг на меня опустилось неожиданное равнодушие.

Мне стало все равно. Я смотрела в расширенные от страха глаза за тонкими ободками очков, видела, как подрагивают побелевшие губы в ожидании выстрела и понимала, что если сейчас кафельную голубую стену раскрасят мозги ученого, я не получу удовлетворения. Мне будет противно. Более того – меня стошнит. Почему – я не могла объяснить. Быть может, мы слишком долго шли вместе, слишком многое пережили в компании друг друга, слишком часто спасали друг другу жизнь…

Но так просто уйти я не могла. Круто развернувшись, я нажала на спусковой крючок, выпуская пули в компьютеры и приборные стойки.

– Что вы делаете? – вскричал фон Миллер, хватая меня за руку. – Это бесценное оборудование! – но я с силой оттолкнула его локтем.

Ламповые экраны взрывались от попадания свинцовой начинки, в глубине приборных панелей искрило, над установленной на стенах клавиатурой поднимался темный дымок. Расстреляв весь боезапас, я вновь наставила пистолет в лоб ученому, заставив того опять прижаться к стене. Патронник был пуст, но неопытный спутник вряд ли знал об этом.

– Стой на месте и не шевелись, – строго предупредила я, – до тех пор, пока не выберусь отсюда. А если еще раз встречу тебя в нашем баре, пристрелю, не задумываясь! – придерживая рукой автомат, все это время висевший за плечами, я стала отступать к аварийному выходу.

Фон Миллер не пошевелился и ничего не сказал, лишь проследил за мной взглядом. Забравшись по лестнице, я вылезла через люк, и, захлопнув его, уселась сверху.

Небольшой скальный островок, заросший пробившейся между камнями травой, прятался за маяком, который стрелой возвышался между ним и берегом. Приблизив к лицу разбитый окуляр оптического прицела, я взглянула на береговую линию. Болотники возвращались на привычное место обитания: рядом со вчерашними трупами я насчитала четырех новых особей – взрослую и трех подростков. Жаль, патронов к автомату на всех не хватит, а чудо-винтовка осталась внизу. Вернуться бы… Но после того, что произошло, вновь видеть фон Миллера было выше моих сил.

Плевать! Если попробовать проплыть дальше, а потом свернуть к разрушенному деревянному пирсу, можно попытаться проскользнуть незамеченной. О тяжести металлических частей доспехов и поврежденной ноге, которая вновь пульсировала болью, постепенно отходя от наркоза, я предпочла не думать.

Если доберусь до берега, то при достаточной степени удачи и старания к вечеру дойду до мотеля, где разыщу Варга и от души выскажу все, что думаю о нем и его нанимателях. Только нужно не мешкать, в запасе всего день.

Мешкать было нельзя. Но я все равно почему-то сидела на вершине островка и смотрела, как восходящее солнце ласково и нежно целует кромку воды, оставляя после себя длинную светящуюся дорожку.