Текст книги "Зло отдыхающее. Ведьмак: истории (СИ)"

Автор книги: arno.a

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== 1 ==========

Плотва шла словно нехотя, и Геральту уже пару дней как надоело уговаривать ее сотрудничать. Обычно она была кобылой вполне покладистой. Не из норовистых скакунов, хоть и не тягловая. Здоровая и крепкая кобыла для хорошего похода, ни больше, ни меньше. На пути ведьмак ее не торопил, не испытывая никакой срочности. Даже специально обогнул крюком в полсотни лиг холмистые голопольские долины, мысль о которых будила не самые приятные воспоминания. Да и погода радовала. Не было ни зноя, ни холодных дождей. Только солнце и приятный, освежающий ветерок.

Но стоило лишь перейти пограничную заставу на перевале Мышаковом, что отделял Реданские владения от Северного Каэдвена, – началась катавасия.

Другого слова, кроме ругательного, на язык и не шло. Вроде бы дорога как дорога, – думал Геральт, – ничего необычного. Ни звука, ни шороха. Никакой преграды нет, ни камня, ни даже куска щебенки. Но вдруг, ни с того ни с сего, поворачивала Плотва с пути долой, и, ускоряя шаг, уходила в поле, а то и в лес, будто не пугали ее ни чаща, ни колючие кусты.

Геральт много раз надолго останавливался и чутко осматривал и обыскивал каждый локоть утоптанной дорожной земли и кустов вокруг, пытаясь понять, что оказалось так неугодно ее лошадиному высочеству.

Интуиция животного, порой, может быть острее многократно обостренного, в сравнении с человеческим, ведьмачьего чутья. Капкан, засада, дикие звери или чудовища – все могло быть. Но ничего из этого Геральту разглядеть, услышать или учуять не удавалось. Дорога была свободна.

И все же, упрямая кобыла не шла. Не этим путем. Через бурьян, кусты, репейник, но не по ровной и чистой дороге. На пятый раз Геральт, пропустив сквозь зубы ругательство, понял, что так и за месяц не осилит недельной дороги, и вынужден был смириться с причудами Плотвы.

Конечно, о причине такого поведения он догадывался. Эти места Северного Каэдвена давно были известны за свои богатые залежи лазурита, карондита и олеора – минералов с магическими свойствами, спрос на которые рождала очень удачно расположенная в этом регионе мужская школа магов в Бан Арде. Минералы залегали под землей очень густо, но достаточно глубоко, чтобы медальон лишь слабо подергивался в местах очень близких к поверхности выходов.

Плотва же, как теперь понял Геральт, обладала к магическим минералам крайне обостренным чутьем. Порой, когда та забиралась в совсем уж густые кусты, огибая неприятную ей область, ведьмак всерьез задумывался, не обменять ли ее в ближайшем селе. Приходила также ему и мысль продать ее искателям минералов, но, к несчастью, Плотва огибала области с магическими камнями, а не шла к ним, а за такое едва ли заплатили бы много.

Несколько дней ведьмак провел в седле и к исходу недели уже весь изошел на мат, адресованный своей непутевой лошади, которая, словно нарочно, вела его по самым густым зарослям, колючкам и репейникам. Вдоволь исколовшись и изрезавшись об острые ветви, Геральт был несказанно рад только еще почуять отголоски печного дыма – впереди, в паре лиг, стояло село.

До села, впрочем, он доехать не успел. На холме, под высоким, раскидистым дубом, возле которого стоял путевой столб, его остановил громкими воплями выбежавший навстречу рыжеусый крестьянин.

Крепкого, на вид телосложения, и широкоплеч и ростом довольно высок. Но вопил он так, что Геральту сделалось немного тошно.

– Мастер ведьмак! Мастер ведьмак! Прошу! Погодите! Дело у нас к вам. Прошу, погодите!

Давно не было у меня заказов – подумал про себя Геральт.

Остановив Плотву, он спешился.

– Что такое?

– Проклятье на нас пало, милсдарь ведьмак. Выручите! Не поскупимся! Я вам святым Лебедой клянусь. Сколько хошь дадим. Только помогите.

Наученный опытом, Геральт знал, что «сколько хочешь» обещают только два типа людей – бандиты и нищие. На бандита, на первый взгляд, этот тип не походил. Но Геральт на пути видел всякое. Бывали негодяи с лицами святых, а бывали уроды с чистейшим сердцем. Потому всегда предпочитал уточнить вопрос цены сразу.

– Сколько хочешь, – это сколько в кронах?

– А сколько вы берете? Вам бы с прокопфом потолковать, он скажет…

Торгуется – значит, скорее всего, не врет. Либо хитер безмерно.

Геральту доводилось видеть и хитрейших лжецов, и честнейших на свете. Делить людей по внешности он давно перестал. А потому сомневался.

– А что за проклятье?

– Я бы вам рассказал, милсдарь ведьмак… Но тут это. Дело честно секретное. Конфиденциальное! Строгой важности.

Эти слова Геральту не понравились. Проклятье, само собой, всегда серьезное дело. Но о нем, обычно, и без лишних разговоров знает вся округа. С другой стороны, вполне возможно, что действие проклятья легко скрыть, а потому его не раскрывают кому попало. Так или иначе, приходилось выбирать.

Крестьянин поднажал:

– Наша деревня – вон там, милсдарь ведьмак. Убережье зовется. Потому как у берега реки. Доедем враз. А там послушаете прокопфа, а?

Геральт пригляделся: до Убережья было меньше полулиги. Если бы бандиты захватили деревню, едва ли дымили бы все печи, а ведьмачье обоняние ощущало аромат свежеиспеченного хлеба. Да и по лицу этого крестьянина, по его голосу, Геральт не мог сказать, что он врет.

– Что же за секретное дело такое?

– Милсдарь ведьмак, не почтите за грубость. Прокопф вам в деревне расскажет. Я вас святым Лебедой заклинаю, соглашайтесь, а? Денег вам дадим – уууй. Со всей деревни соберем. Вы только помогите, у нас ведь житья нормального с той поры нету.

Геральт ненадолго задумался.

Я, ведь, соглашался и на более рисковые заказы. А тут – мужик, в глазах мольба и счастье, что подвернулся, наконец, ведьмак. И даже медальон не дрожит.

А, будь, что будет.

– Добро, – сказала Геральт, взяв Плотву под уздцы. – Показывай дорогу к Убережью. А пока – расскажи, что за проклятье на вас легло.

– Ну не могу, мастер ведьмак. Говорю же – прокопф расскажет. Вы уж смилуйтесь. А то вдруг вы не согласитесь на работу. А нам потом сраму не оберешься.

– Ладно, – Геральт был привычен к суевериям, – но хоть скажешь, как тебя зовут?

– Рысик звать, милсдарь ведьмак. В армии служил, в бурой хоругви. С нильфами бился под Новиградом. Ежели чего – вам ночлег обещаю и заступ. Опротив меня никто в деревне переть не посмеет. Потому как по морде получит, и еще легко отделается.

Когда человек называет свое имя, это всегда к лучшему. Негодяи предпочитают оставаться инкогнито.

– Я Геральт, – сказал ведьмак. – Что ж, веди, Рысик. Я в седле уж насиделся. А ты расскажи мне хотя бы о своей деревне, что имеешь право рассказывать.

========== 2 ==========

Деревня Убережье располагалась на берегу тихой и живописной речки Колейки. С первого взгляда становилось понятно, что живут здесь вовсе не бедняки. Эти места, как знал Геральт, славились своим благосостоянием и за пределами страны. Раздол многие годы был и оставался житницей Каэдвена. Конфликтов с соседней Реданией у каэдвенского государя давно не возникало, а нильфгаардцы досюда никогда не доходили. Не знавшие войн и разрушений, эти края долгие годы цвели и богатели. Урожаи, которые собирали здесь, кормили не только весь Каэдвен. Поставки ржаного и пшеничного зерна за большую цену шли и в сопредельные регионы Редании и Голополья.

Убережье являло собой пример того, как может расцвести крестьянская жизнь, если дать ей волю и не прижимать к стене податями и налогами. Дома здесь были крепкие и основательные, крытые тесом с глиняной черепицей, а не соломой. На окнах разукрашенные резные ставни. Коньки у крыш украшены деревянными фигурками птиц и зверей. Много где такое могли себе позволить лишь крайне зажиточные люди. В Убережье же это было в порядке вещей. Даже собаки тут оказались откормленные и добрые, в сторону Геральта совсем и не смотрели, не то что облаять. Пузатыми и раздобревшими были и кошки. Обычно они встречали ведьмака шипением, чувствуя в нем магию. Здешние не соизволили. Должно быть потому, думал Геральт, что им просто лень.

– Отличная у вас деревня, – заметил он, обращаясь к своему спутнику.

– Ну дык, – Рысик гордо развел руками. – Стараемся, мастер ведьмак. За добрую работу и награду себе сами выстроили. Как пророк Лебеда завещал. Почитай два года уж как наша деревня самой приглядной в Раздоле слывет.

– Вот как? А кто был до этого?

– Соседы наши, Подполянье. Но теперича мы у них это звание отбили.

– И как соседи к этому отнеслись?

– А, хотите знать, злятся ли? Позлились, как без этого. Но враждовать – нее. У нас это… честная контуренция.

Геральт чувствовал на себе взгляды. Привычное чувство: так бывало всегда по приезду в новую деревню. Люди смотрят сквозь ставни, шепчут – «ведьмак». Кто-то со страхом, кто-то с подозрением, кто-то с облегчением.

Женщины шептались, мужики негромко переговаривались. Ничего необычного. Геральт все слышал, но уже научился не слушать такие разговоры. Причин не доверять чужакам у любого всегда в достатке.

– А вот и дом прокопфа, мастер, – Рысик указал большой и красиво украшенный дом. – Пойдемте.

Прокопфу было много лет, но старым он не казался. Он представлял собой дельного и весьма энергичного деда, при этом не походил на ушлого, как и Рысик.

– Два меча за спиной. И глаза кошачьи. Мастер ведьмак, стало быть, – сказал тот, чуть поклонившись, – это вы очень кстати пожаловали. Рады будем, весьма даже рады. Меня звать Золотник, я прокопф деревни этой.

– Геральт из Ривии. Рысик говорит, у вас случилось проклятье.

– Не то слово, мастер Геральт. Горе сущее. Но обо всем по порядку. Вы с дороги, а у нас в Убережье принято путников, а тем более гостей, хлебом да солью встречать. Потому пожалуйте садиться скорее за стол, сейчас Зульке моей велю накрыть.

Геральта, которому за полторы недели путевая еда, состоявшая из сухого копченого сала, да подножного корма, порядком осточертела, уговаривать было не нужно. В своей работе он реже, чем хотелось, встречал хотя бы банальную порядочность, а таких нанимателей, кто приглашал к столу, и вовсе почти не случалось.

Жена прокопфа оказалась подвижной и любезной женщиной в годах. Люди в Раздоле, как понял Геральт, не спешили стариться. По какой причине – хороший климат, влияние магических минералов под землей, или же просто мирная и тихая жизнь – кто знает. Но факт остается фактом: здоровье у местных на славу.

Угощала хозяйка щедро, а сам прокопф Золотник оказался не дураком поболтать. Уплетая золотистые печеные картофелины с бараньими котлетами и краюхой душистого каравая, Геральт слушал о крестьянской жизни Раздола. У Прокопфа было четыре сына. Старший руководил дубильной мастерской в Ард-Каррайге, потому всегда в семье прокопфа была добрая и нарядная одежда. Двое средних служили в войске, один сотником, другой десятником. Младший же явился прямо к ужину.

– Папка! Гля, каких выловил.

Рослый и крепкий плечами белобрысый детина, ввалившийся в дом с двумя трофеями в руках выглядел крайне довольным собой. Щуки, на взгляд Геральта, были и впрямь достойными. Обе по три локтя с четвертью, фунтов под двадцать каждая. Одной такой хватит накормить человек десять.

– А вот и Борка, мой младшой, – сказал Золотник.

– Здорово, Борка! – Рысик махнул ему рукой.

– И тебе здорова, Рысик, – Борка просиял, но тут взгляд его упал на Геральта: – А это…

– Это гость, Геральт из Ривии, мастер ведьмак. Давай скорее вешай щук да бегом к столу. К самому угощению пришел.

Прокопф, однако, возразил:

– Разговор не к его уму будет, Рысик. Дело серьезное, а он мал еще.

– Где ж мал, он тебя на две головы перерос, – возмутился Рысик. – А окромя того, дело это всей деревни касается. Борка, ну-ка, живо садись.

Прокопфов сын не стал ждать дозволения отца, когда приглашают к столу. А сам Золотник, видимо, тоже не увидел в этом большой беды.

– Будь по твоему.

– Наливочки не желаете отведать, мастер Геральт? – засуетилась жена прокопфа.

Геральт поглядел на Рысика и Золотника, но те, видимо, не возражали.

– Соглашайтесь, мастер Геральт. Лучше нашей, убережевской дубовой наливки вы более нигде не испробуете.

– Почему бы и нет.

– Не скупись, хозяйка, налей и сыну, – поддержал Рысик. Это, внезапно, Зульку задело.

– Ты, Рысик, меня скупой не зови, а не то так вдарю – зубы весь Раздол облетят. А Борке рано еще.

– А то он без тебя не угощался!

– Ах ты, – Зулька сердито поглядела на Рысика, но чарку сыну таки наполнила.

Прокопф поднял свою:

– Благослови, святой Лебеда.

Геральт тоже поднял чарку и выпил до дна. Наливка в самом деле оказалась весьма недурной. Крепкая, но мягкая и с приятным терпким вкусом.

Настало время говорить о деле. Начал Золотник:

– Видите ли, мастер Геральт, есть у нас к вам важное дело.

– В чем же оно заключается? Как я погляжу, в Убережье все идет хорошо.

– Так-то оно так. Да не так. Беда с нашей деревней приключилась такая, какую и описать трудно.

Прокопф с Рысиком обменялись тяжелыми взглядами, после чего он продолжил, понизив голос:

– У всех мужиков в деревне, от мала до велика, это… мужское не работает.

– Да болит притом как – ууй! – согласился Рысик тем же приглушенным голосом, не глядя на ведьмака.

Такие моменты в работе, Геральт это знал, случались чаще, чем хотелось бы. Его нередко принимали не за того. Будь он с дороги и без крошки в животе, скорее всего не сдержал бы раздражения. Но после плотного угощения, благодаря которому рассосалась тяготившая усталость, мог лишь недоуменно пожать плечами.

– Так позовите лекаря, к чему вам ведьмак?

– Звали же, мастер ведьмак, да не раз. И своя целительница у нас есть. Прагметка наша, при том, умнее многих званных оказалась. Да все без толку. Ни приезжие, ни она, исцелить недуг бессильны. Потому как проклятье над деревней довлеет, я вам говорю.

– С чего так решили?

– А с того, – ответил Рысик, – что у всех мужиков разом беда началась. Сперва-то, понятное дело, каждый ото всех свою участь скрывал. Да только шила в мешке не утаишь. Порешили собраться всей деревней да ответить честь по чести перед всеми, у кого чего. Так и поняли – на всех напасть разом наскочила. Проклятье это, мастер ведьмак.

– Очень странно, – теперь Геральт задумался всерьез. – Чародеев звали?

– Звали, – отозвался Золотник. – Я сам в Бан Ард ездил, к чародейской школе. Да только никто из толковых не отозвался.

Тут вставил свое слово Борка:

– Так был же чародей один. Рысик приводил.

– И то верно, – согласился Рысик, но махнул рукой, – да только не чародей он был, а шарлатан. Все обещался помочь, проклятье снять. А только как приехал – той же ночью и был таков. Будто его и не было.

Геральт задумывался все сильнее. С этим делом определенно было что-то не так. Тот чародей, будь он шарлатаном, скорее начал бы пускать пыль в глаза и стараться получить кое-какую плату. Вместо этого он припустил прочь отсюда почти сразу, как только приехал. Странно? Не то слово.

Зулька, тем временем, вновь наполнила чарки сидевших за столом. Выпили. Даже после хорошего ужина добрый самогон здорово пьянил. Геральт старался не потерять мысль.

Судя по опыту, выходит нехорошо. Так обманщики не поступают. Вполне возможно, тот человек и впрямь был чародеем, но учуял что-то такое, от чего захотел поскорее покинуть проклятое место. Но это лишь гипотеза.

– Что думаете, мастер ведьмак? – осторожно спросил прокопф.

– И впрямь, похоже на проклятье. Но я бы подождал с выводами.

– Но вы нам поможете? – произнес Рысик с надеждой. – Возьметесь за дело, а?

Геральт помедлил с ответом. Потом, вздохнув, сказал:

– Прежде чем соглашусь, хочу, чтобы вы знали. Проклятье, если оно действительно имеет место, не всегда можно снять… простым способом. Проклятье может быть очень комплексным и завязанным на множество вещей, повлиять на которые я не в силах. Так что… Не могу гарантировать успех. К тому же, не обязательно это будет проклятье. Причиной вашего недуга может быть и болезнь или отравление. Хоть это и маловероятно, но исключать я бы не стал. И самое главное. Моя работа стоит недёшево.

– Ведьмаки задаром не работают, это мы знаем, мастер, – согласился Золотник. Геральт видел, что все за столом, и даже жена прокопфа, Зулька, стряпавшая у печи, замерли в ожидании.

– Тысяча крон вас устроит?

Геральт, пусть и вдохновленный теплым приемом и приятными людьми, с первых слов прокопфа имел серьезные сомнения – браться ли за это дело. Выглядело оно, прямо сказать, не слишком обнадеживающе. Но подкупленный добрым отношением местных, он хотел уйти от заказа как можно менее резко, сделать так, чтобы прокопф сам не захотел соглашаться на условия. Он намеревался назвать сумму, которую крестьяне едва ли смогут просто так выплатить – четыреста крон.

Теперь же, благодаря ведьмачьим мутациям не выказав на лице эмоций, он с изумлением понимал, что чуть не продешевил в два с половиной раза. Щедрость крестьян говорила о многом. Особенно о том, как сильно беспокоит их случившееся. Геральта же немного беспокоило то, что денег в кармане оставалось едва на одну стоянку в корчме, а далеко не во всех деревнях живут столь гостеприимные крестьяне. И тысяча крон, это, все-таки, тысяча крон.

– Хорошо, я решу вашу проблему. Во всяком случае, попытаюсь.

– Вот и славно, мастер, – обрадовался Рысик. – Тогда давайте выпьем за удачу дела. И потом еще по одной – на край.

========== 3 ==========

Несмотря на любезное предложение прокопфа, Рысик настоял, чтобы ночевать Геральт остался у него, и проживать предложил бессрочно – сколько потребуется.

Дом Геральту не слишком запомнился, потому что пришли туда оба уже здорово пьяные – на «крайней» дело не закончилось. Почему-то Геральту, уставшему с дороги, не хотелось отказываться от угощения. Присоединилась и жена прокопфа, которая тоже опрокинула чарку. Мужчины же, в том числе и ведьмак, опрокинули их изрядно больше.

Геральт едва помнил, как привязал Плотву и поднялся по лестнице в комнату для гостей на чердаке. Уже утром, оглядевшись, он понял, что комната обустроена не хуже остального дома. Кровать была мягкой и свежей, блох в матрасе не водилось, под ногами, когда Геральт поднялся, был мягкий ковер.

Очнулся он, однако, разбуженный громкими криками внизу. Ругалась женщина, и поначалу Геральту стало немного не по себе за то, что стал причиной раздора. Но, прислушавшись, понял, что ругались, хоть и из за него, но по другому поводу.

– Требуем мастера ведьмака! – кричали внизу.

– Спит он, и будить не смейте! – бойко отвечала женщина.

Решив, что не готов вмешиваться в перепалку с похмелья, Геральт дождался, пока крики стихнут, выждал для верности еще пару минут и спустился.

Он чувствовал аромат готовящейся еды. Женщина, которая занималась готовкой, а скорее даже девушка – глядя на нее со спины, ведьмак решил так по голосу, – мурлыкала себе под нос незатейливую мелодию, ловко управляясь с чугунами, мисками и сковородой.

Должно быть, жена Рысика – решил Геральт. Он мог пройти так тихо, что она ничего бы и не заподозрила, но решил дать о себе знать. Услышав звук шагов, девушка быстро развернулась.

– Ой, милсдарь ведьмак, разбудила я вас! Пьяницы эти поголосить заставили, – не прогонишь!

Хозяйка, по всей видимости, встала гораздо раньше ведьмака – медные волосы ее были заплетены в длинную, ровную косу. На вид ей было немногим больше двадцати: на вдоволь усыпанном веснушками лице Геральт не разглядел ни единой морщинки.

– Ничего страшного, – заверил Геральт. Ему становилось неловко от столь трепетного отношения хозяйки. – А где Рысик?

– На дворе он. Умывается. И вы к нему идите, а потом скорее к столу. Я для вас такого состряпала – у самой слюнки текут.

Геральту сделалось еще более неловко за причиненные хлопоты и он не нашел ничего лучше кроме как молча направиться во двор. Рысика он застал в одних штанах, без рубахи, нависающим над бочкой с холодной водой. Тот повернул голову. По его лицу Геральт сразу многое прочел.

– Здорово мы с вами вчера накушались, мастер ведьмак, – хрипло проговорил Рысик. Геральт не мог с ним не согласиться. Ведьмачий организм быстрее справлялся с токсинами, но и ему было не слишком хорошо. Каково было Рысику – оставалось только гадать.

Давно со мной такого не бывало, задумался ведьмак. Не припомню, чтобы когда-нибудь напивался с заказчиками до беспамятства еще даже до того, как приступил к работе. Непрофессионально. Видать, старею.

Хозяин отошел от бочки и стал натягивать рубище, а Геральт не отказал себе в удовольствии умыться ледяной водой, чтобы немного освежиться.

– Ну, пойдемте теперь в хату, а то Марунка уж все сготовила.

Когда Геральт увидел, какое угощение приготовили в его честь, ему сделалось почти что стыдно. За то, что доставляет хозяевам такие хлопоты своим присутствием. И за то, что едва способен проглотить хоть кусок огромной запеченной с луком и грибами щуки. Есть совершенно не хотелось. К счастью, Рысик проблемами с аппетитом не страдал. Ловко отправляя в рот кусок за куском, он, кажется, ловко замаскировал от Марунки равнодушие гостя к роскошному угощению.

– Ах, ну и вкуснотища, – хвалил Рысик, не успевая прожевывать. – Марунка, ты у меня золото!

– Благодарю за гостеприимство и угощение, – сказал Геральт хозяйке, чуть наклонив голову, а та порозовела и рассыпалась в ответных благодарностях:

– Гостя мы всегда встретим и накормим, мастер ведьмак. Не знаем, как в других местах, а у нас так принято.

– Зовите меня Геральт, – сказал он в ответ. Ему очень не хотелось злоупотреблять простодушной приветливостью хозяев. Да и пора было приступать к работе:

– Я слышал, к вам приходили утром. Они искали меня.

– Пьяные они были, мастер Геральт, – пояснила Марунка. – Это Долик с Фелестом, два брата. Говорят, мол, знают, кто порчу на деревню навел.

Геральта это заинтересовало:

– Вот как. Значит, уже есть подозреваемый?

– Говорят, зараза его не тронула, – сказал Рысик. – Сам не местный он, проездом в Убережье.

– Чтобы обвинять в наведении порчи, этого мало, – рассудил Геральт. – Но поговорить с ним лишним не будет. Кто он такой, где его искать?

Ответила Марунка:

– Где искать, это вы у Долика с Фелестом спросите. Он с ними все водился.

– А звать его, вроде бы, Одрин, – сказал, прожевывая, Рысик.

– Одрин?.. – Геральт не сразу понял, откуда ему знакомо это имя, а когда вспомнил… – А что еще о нем известно? Откуда он пришел? Может, рассказывал что?

– Говорил, мол из солдат он. Служил в войске, еще при Хенсельте – в Нижней Мархии Саскию бивал с ее скотоелями. А вы, мастер Геральт, его, смотрю, знавали?

– Было дело, – согласился ведьмак. – Со слов похоже, что это тот самый Одрин, и если так, то я сильно сомневаюсь в его причастности к вашей беде. Хоть исключать его пока рано, Одрин, которого я знаю – хитрец, плут и пройдоха, но никак не чернокнижник, способный на проклятье.

– Эх, жаль, непросто все, – вздохнул Рысик. – Но все ж хорошо, что так. Я в нем тоже колдуна не вижу, хоть и знаком с ним мало. А ежели выходит посему, то с какого конца за дело браться желаете, мастер Геральт?

– Золотник вчера упомянул целительницу, которая пробовала лечить ваш недуг. Хочу расспросить ее о болезни.

Марунка поглядела сначала на Рысика, а потом на Геральта.

– Прагметка-то?.. Странная она, мастер Геральт. С девками ни с кем не дружит. Нелюдимая. Живет себе одна.

– На то она и знахарка, – сказал Рысик. – Чего ей с другими бабами лясы точить? Ее дело – в травах да кореньях ведать, а не галдеть как галка.

Марунка на это вспыхнула:

– Ах, я тебе – галка, стало быть?

– Ну, ды я ж так… – Рысик поглядел на ведьмака в поисках спасения:

– На отшибе ее хата, мастер Геральт, я отведу! Если желаете, хоть прям сейчас.

– Да, заглянем к ней. Захвачу мечи и пойдем.

В путь двинулись верхом – Геральт на Плотве, а Рысик – на рослой гнедой кобыле. По пути ведьмак оглядывал деревню. На вид – и не скажешь, что здесь приключилось что-то недоброе. Жители Убережья умело скрывали случившуюся беду.

На улице резвились неугомонные мальчишки – крутили собакам хвосты, бегали за курами и кошками. Из окон выглядывали жители, провожая взглядом беловолосого ведьмака и рыжего Рысика. Встречались и группы мужчин, играющих в кости и карты. Выглядели они довольно праздно, что ведьмака удивило.

– Я вижу, в Убережье не слишком много забот.

– А об чём заботу иметь, мастер? Рожь с пшеницей засеяны, картопля с капустой посажены. А до жатвы еще далеко. Лето на дворе. Феаинн! Пора без забот. Веселись да отдыхай.

– Справедливо, – согласился Геральт. – Кстати, ты сказал Феаинн, не июль. В Раздоле знают эльфский календарь?

– А как же. Эльф – он умный мужик. Иначе как же так точно календарь свой составил? Блатхе – посев. Ламмас – жатва. А промеж них – Феаинн, вызревание. Покуда урожай зреет, мужик гуляет. Три больших праздника у нас в это время. Сперва – летнее Солтыцие. За ним – сам Феаинн. Они уж были. А дале – Ламмаса начало. Созревание. И весь Раздол в пляс уходит…

Весело же здесь живется, думал Геральт. Весело и беззаботно. Так что аж самому на отдых захотелось.

Рысик, тем временем, продолжал свой неторопливый рассказ:

– Прагметка, целительница наша, у рощи поселилась, что там, за речкой, в былой сторожке. Раньше в ней охотники останавливались. Потом новую сообразили, подальше, а эту бросили.

– Я так понимаю, целительница у вас тоже родом не из Убережья?

– Ежели подумать, выходит, что так, мастер Геральт. Живет она у нас долго, лет пять, аль шесть, никто уж и не помнит, что не здешняя она. Да разве можно ж ее нездешней назвать, коли дом ее теперича здесь?

– А откуда она? Не рассказывала?

– Она у нас не шибко разговорчивая. Оно и понятно – делом своим занимается, в чужие заботы не суется. А мы к ней тоже не лезем. Все, что надо – даем, и не беспокоим. А ей того и довольно.

– Понятно. Расскажи еще об этом вашем проклятье. В чем оно проявляется?

Тут Рысик, как и раньше, понизил голос, будто боялся, что его услышат посторонние:

– Ну как в чем. В этом самом… Не поднимается оно, мастер. Как ты ни трудись. А еще, бывает, как схватит – хоть волком вой. Болит – ууй. Страх.

– Значит, боли не постоянные. А когда появляются?

– Да леший их знает. Не угадаешь. То, бывает, по два раза на дню ломает. А то – по целому дню не приходит.

– А какие действия вызывают приступы боли?

– Я ж говорю, мастер Геральт, – раз на раз не приходится. То, бывает, во сне среди ночи схватит, то в поле, то за столом.

Впереди был широкий брод через речку Колейку. Лошади фыркнули, замочив копыта, и зашлепали по мелкой воде. Геральт задумчиво хмыкнул.

– Странно все это. Отсутствие периодичности и явного активатора не характерно для полноценных проклятий. Но и болезни с подобными симптомами, которой могли бы заразиться все в деревне разом, я не знаю.

– Вот и мы думаем – проклятье это. Чары на нас наложили. И на всех одинаково. Оно ж, мастер, самое паскудное – что и стар и млад сразило. Как думается, и до грудничков. У Роллы одну луну тому сын родился, Мариком назвали. Так тот, бывает, тоже как разорется – аж на душе скребет.Их, малых-то, не поймешь, отчего ревут. Но тут я вам скажу, мастер – бывает просто хнычет, а бывает – так завоет, что мурашки по спине. Жалко дитёнка. А Ролле с Оленкой, женой евойной, стало быть, вовсе горе. Мы-то, мужики, уж свыклись – зубы сожмешь, да перетерпишь. А на мальчонку какого глянешь, как страдает, так и на душе темно делается. А больше всего с того страшно – что не знаем, где виноваты. За что на наши головы напасть?!

– Не знаю, что это, но постараюсь разобраться, – пообещал Геральт. Дело снова ему не нравилось, несмотря даже на обещанное вознаграждение, более чем солидное.

Некоторое время ехали в молчании. Геральт заметил впереди дым из трубы, а вскоре показался и сам домик у еловой рощи.

Рысик осторожно спросил:

– Мастер Геральт, вы на Прагметку нашу, небось, думаете?

– Пока не знаю, – честно сказал ведьмак. – Но исключать ее сейчас из списка подозреваемых не стоит. В теории проклятье мог наложить кто угодно. Возможно, после разговора ситуация прояснится.

– Вам-то, конечно, виднее… – проговорил Рысик, – но я вам сказать хочу – не она это. Не могла она такое сотворить, не по ейному это – людей муками проклинать, а тем больше целую деревню без разбору. Прагметка хоть и девка непростая, да только… вот знаю я, что не она. Чую я так. Хоть чем поклянусь. Сколько раз она у наших всякие болячки да хвори лечила. Умная она деваха, всякую рану смогет исцелить. Никому не откажет, а за дела свои никакой платы не брала окромя того, что мы ей сами и так даем – да и от этого отказывается. Бывает – попросит каких цветов или кореньев ей раздобыть, а то наловить сверчков аль бабочек – так у нас Убережье любой бабе в радость со знахаркой нашей поделиться, любой мужик все леса излазит, но найдет, чего барышня Прагметка испросила. Любим мы ее, мастер Геральт.

Геральт никого не собирался подозревать, пока не найдутся хоть какие-то улики, а на слова Рысика ответить ему было нечем. Остаток пути до хаты знахарки проделали молча. Подъезжая, Геральт отметил, что хозяйка очень любит цветы. Их в палисаде у дома было полным полно. Росли здесь как простые полевые, так и необычные цветы. Ромашки и одуванчики соседствовали с ирисами и эдельвейсами. Среди пестроты разноцветных лепестков и бутонов, ведьмак видел и травы, которые применялись в алхимии и целительстве. Ласточкина трава, игольчатый мирт, омела, берберка, белисса и роговейник.

Спешились. Геральт взглянул на спутника, но тот мотнул головой.

– Вы идите, мастер, а я тут постою. Вы ж там о проклятье говорить будете, а мне это слухать не по душе. Еще прихватит, чего доброго.

Геральт не стал уговаривать. Он постучал в дверь, но ответа не дождался. Дверь была не заперта. Из трубы шел дым, хозяйка должна быть дома. Шагая очень осторожно и тихо, ведьмак вошел внутрь. В хате было темновато. Резные ставни на окнах были закрыты и пропускали не слишком много света. Свечи не горели. Но для ведьмака темнота помехой никогда не являлась.

В доме целительницы было чисто и прибрано. Все, как водится – на полках шкафов склянки и флаконы, под потолком – пучки сушёных трав. Посередине комнаты стол, а на нем чернильница и несколько починенных перьев: хозяйка вела записи.

О том, что этот дом когда-то был сторожкой охотников, напоминали только крючья в потолке, на которые раньше подвешивали освежёванные туши.

Сквозь пряные запахи трав особенно ощутимо Геральт чувствовал приятный аромат одуванчиков.

– Прагметта?

Ответа не было.

Он перешагнул через табуретку, словно нарочно поставленную на пути.

– Не прячься, я не причиню зла, – сказал он. И не дождавшись ответа, добавил:

– Я знаю, ты здесь. В соседней комнате. Слышу, как ты дышишь.