Текст книги "Мы встретимся снова...(СИ)"
Автор книги: Ariennim
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Он уже который день думал об этой официантке из Пусана. Это было странно, он не думал об одной девушке дольше, чем три дня, но именно она зацепила его своей простотой и обаянием. Сун У была, как самый прекрасный цветок лотоса среди старых сорняков. Тогда… когда он провожал ее, было нечто, что запомнилось ему лучше, чем всякая случайная встреча. Тогда поцелуй у дверей ее дома превратился в нечто большее. Но дальше он зайти себе не позволил. Он даже забыл взять ее номер телефона, за что очень корил себя. Найти кого-то в Пусане было подобно тому, как найти отдельную каплю моря в этом безбрежном пространстве. Она могла уволиться из этого кафе, могла уехать…. И вот теперь Минкё снова остановился посреди улицы, размышляя, не махнуть ли ему на пару деньков в Пусан. Но сначала нужно было предупредить друга об отъезде. Минкё направился к автобусной остановке, ресторан от торгового центра CU располагался не так далеко, всего четыре остановки. В автобусе он разглядывал проплывающие мимо здания, хотя мало что оставалось в его сознании. В его голове было много мыслей, одна вытесняла другую, многое просто не могло оформиться в цельную идею. В его голове уже снова поселилось ставшее привычным осознание того, что нужно скоро улетать, всего через пять дней. Он всегда не хотел этого, всегда грустил, хотя старался совсем этого не показывать, прикрываясь беспечным весельем. Чонсу, наверное, не понимал, что его друга каждый раз больно уезжать, но он не хотел обременять его. Все равно ведь вернется. Обязательно.
Вот и их ресторан. Посетители заходят и выходят, все как обычно. «Дом, милый дом», – тихо пробормотал Минкё, усмехнувшись себе. Когда-то то же самое он сказал в Нью-Йорке. Но тогда то был действительно милый дом, потому что они жили на втором этаже их кафе. Он открыл дверь и вошел через главный вход. Снова поклоны, снова приветствия. А он только улыбался.
– Ай-гу, сколько всего накупил-то! – воскликнул Чонсу, как только увидел друга на пороге своего кабинета.
Обычно он встречал Минкё показным безразличием, но в этот раз на его лице была более чем буря эмоций. Радость, удивление, презрение и сомнения – все смешалось на его лице.
– Всего-то пару вещей, – отмахнулся Минкё, проходя к своему излюбленному месту. – Как идут у нас дела?
– У нас… – эхом повторил Чонсу и на секунду задумался. – У нас все хорошо.
– Вот и отлично, – радушно сказал Минкё. Потом посмотрел в окно. – Я, кстати, хотел сказать, что мне надо отлучиться на пару дней в Пусан. Ты тут сможешь без меня?
Чонсу внимательно посмотрел на друга. Минкё только улыбнулся в ответ на этот пристальный взгляд. Такой взгляд бывает у его друга, только когда он собирается сказать что-то крайне важное, но обдумывает, как это сделать. Поздновато для серьезных заявлений – Минкё улетает через пять дней.
– Может, пообедаем? – неожиданно предложил Чонсу.
Минкё даже вздрогнул от серьезности в его голосе. Редко когда Чонсу разговаривал с ним в таком тоне. Минкё только пожал плечами.
Через пять минут они уже сидели в вип-кабинке, ожидая свой заказ. Минкё на этот раз заказал блюда корейской кухни. Он всегда так делал, когда перед отъездом оставалось несколько дней. Чонсу смотрел на него все тем же серьезным взглядом. Минкё успел перебрать уже все свои мелкие и не очень грехи, чтобы понять, за что извиняться перед другом, но так ничего и не придумал.
– Хорошо здесь, да? – вдруг начал Чонсу. Он заказал себе бокал вина и теперь отпивал его мелкими глоточками. На его левой руке поблескивали дорогие часы.
– Да, конечно, – непонимающе ответил Минкё. – А что ты…
– Знаешь, а ведь это дополнительное освещение я придумал, я закупал материалы, я заказывал рабочих… – перебил Чонсу.
– Ты о чем?
– И занавески тоже я выбирал. А как было сложно, когда расходы превышали доходы!
– Что-то ты рано начал вспоминать, вечер еще не начался…
– Я хочу сказать, что все в ресторане делаю я. А ты? Что ты делаешь?
Минкё удивленно посмотрел на друга. С чего это он начал говорить об этом? Неужели нашел фотографию, где он целуется с другим парнем? Так это на спор!
– Что ты хочешь сказать? – снова спросил Минкё.
– Ты приезжаешь сюда, как на отдых, бегаешь по магазинам и свиданиям, помощи от тебя чуть, а я только и делаю, что работаю… Может, попробуешь себя в чем-то другом?
– Ты хочешь, чтобы я ушел… – неверяще прошептал Минкё. Глаза его расширились, он ничего не понимал, кроме одного – его друг больше не нуждается в его существовании. Чонсу все продолжал пить свое проклятое вино. – Хорошо, – громко сказал Минкё. – я ухожу. Больше не буду надоедать тебе своим присутствием! За документами зайду потом!
Минкё резко поднялся из-за стола, да так, что стул, на котором он сидел полминуты назад, опрокинулся и с грохотом упал на пол. Потом поднес ко лбу два пальца, будто честь отдал и развернулся на все сто восемьдесят градусов. Ничто не вечно, и их дружба вечной тоже не оказалась. Это можно было предвидеть… Нужно надеяться только на себя. Он прошел по главному залу быстро, словно ветер. Он намеревался забрать из квартиры Чонсу все свои вещи, часть оставить в камере хранения, часть увезти с собой в Пусан. Сейчас ему как никогда была необходима ласковая девушка, способная залечить все раны. Через полчаса он уже покупал в кассе билеты в Пусан. Хочет жить сам? Пусть живет сам, в одиночестве!
Чонсу остался в одиночестве за столиком на двоих. Проклятое вино все не заканчивалось, и он глотнул как можно больше, чтобы избавиться от этого тянущего вкуса. Глотнул так стремительно, что закашлялся. Не доев свой обед, вытирая рот рукой, он поднялся из-за столика. Оставалось только вернуться в кабинет.
Этого он хотел? Порой он бывал зол на друга, но сегодня перешел все рамки. Хотя их дороги уже давно разошлись, рано или поздно Минкё должен был уйти. Он просто ускорил процесс. В любом случае он будет счастлив в другом месте, не здесь. По дороге он мельком посмотрел на любительски нарисованную Чхун Хян. Минкё всегда гордился этим рисунком. Чонсу только еле заметно улыбнулся.
Он вошел в свой кабинет, вдруг опустевший, тихий, закрыл дверь на ключ. Он не хотел никого видеть, даже своего новоявленного партнера по строительству нового ресторана. Вместо этого он подошел к своему столу, сел в кресло. Просидев так немного, решился на то, что уже давно пора была сделать. Оливия не отвечала на мобильный… Но у него же есть номер ее домашнего телефона! Сейчас ему было просто необходимо поговорить с человеком, который поймет его. Он порылся в своей записной книжке, с трудом нашел нацарапанный карандашом американский номер. Он забыл, что сейчас там раннее утро, что, возможно, еще все спят, просто позвонил на удачу.
Ответили не сразу. Это был женский голос, судя по легкой хрипотце заплаканный и исстрадавшийся.
– Оливия? – сказал Чонсу, но уже усомнился в правильности своего предположения. Приходилось снова говорить по-английски. В этом он уже довольно преуспевал, ведь не зря же говорят, что лучше всего язык учится с помощью девушки.
– Кто ее спрашивает? – вместо ответа донеслось с другого конца света.
– Это… я звоню из Кореи, я ее…
– Она пропала, – прервали его. – Мы не можем найти ее уже три дня, она не отвечает на звонки, в колледже ее не видели…
Это была ее мать, миссис Филлон. Чонсу встречался с ней всего пару раз, но она всегда была рада принять его в своем доме. И вот, она сообщает, что Оливия пропала! С другого конца связи уже давно слышались только сухие гудки, но Чонсу все никак не мог опустить руку с телефоном. Исчезла! А он, дурак, совершенно не подумал, что с ней может что-то случиться…
Чонсу продолжал оставаться в неподвижном состоянии довольно долго. Она исчезла, а он ничего не мог сделать… Разве что отправиться в Америку и начать искать ее самому. Он снова позвонил на ее номер. Нет ответа…
– Айщ… Минкё, что мне делать? – спросил он, повернувшись в сторону дивана. Но там было только пустое место. Он забыл, что сам выгнал собственного друга, заставил уйти его из бизнеса! Какие еще сюрпризы преподнесет ему этот день?
Осиротивший молодой владелец ресторана взял в руки папку с документами, которую нужно было поставить на место в шкафу. На лице его не отражалось ни одной эмоции. Поднялся, ступил два шага… потом с размаху кинул эту папку в сторону, в стену! Пусть все оно провалится, если рядом нет близких людей! Он взял карандашницу, и она последовала за папкой, рукой смахнул со стола все имеющиеся на нем бумаги, подошел к дивану, с размаху ударил по мягкой обивке. Раз, другой… Хотелось разгромить все. Из горла вырвался крик, а он даже себя не слышал. Он резко опустился, сложился почти пополам, оперся руками о колени, из глаз брызнули слезы… Он не слышал телефона, настойчиво звонящего на столе, не слышал стука в дверь. Пришел в себя он только через пять минут, когда дверь открылась сама, а на пороге показались двое взволнованных официантов и Ким Ын Сон. Меньше всего Чонсу хотел, чтобы его видели в таком состоянии. У него начали спрашивать все ли в порядке, а он и ответить ничего не мог. Ын Сон выгнал всех из кабинета и довел Чонсу до дивана. Тот только всхлипывал тихонько. В таком случае бы полагалось успокоить, утешить… Но на губах Ын Сона появилась только усмешка. Еще немного, и расхохотался бы! Чонсу посмотрел на него своими заплаканными глазами.
– Что-то случилось? – спросил Ын Сон неуместным в таком случае тоном самодовольства.
– Он… ушел… – выдавил из себя Чонсу. – Девушка пропала…
– Твоя девушка?
Чонсу лишь кивнул. Улыбка на лице Ын Сона стала шире. Он сидел рядом с Чонсу, но смотрел на него сверху вниз, пренебрежительно, насмешливо. Чонсу не замечал ничего этого. Его мир вдруг рухнул в одну минуту. Он бы уже согласился отдать свой ресторан первому попавшемуся человеку, только чтобы все, что было у него раньше, вернулось и никогда не исчезало.
– Давай съездим завтра в Инчхон и посмотрим на новую площадку для строительства?
Это предложение было совершенно неуместно в сложившейся ситуации. Чонсу даже забыл, что это за площадка такая и для чего она нужна.
– Может, выясним что-то о твоей девушке, – продолжал Ын Сон.
Эти слова были еще более непонятны. Как Оливия быть связана со строительством? Чонсу незаметно ущипнул свою руку. Это могло сниться только в страшном сне. Но нет, он почувствовал небольшую боль. Он не спал. Кто ему может помочь? Он остался один, звонить Минкё сейчас бесполезно.
– Я не могу, сейчас не время… – ответил Чонсу, замотав головой.
Какой, к черту, ресторан, когда из его жизни пропали главные составляющие!
– А я думаю, нам удастся кое-что узнать о твоей… Оливии. Ее ведь так зовут?
Глаза Ын Сона сверкнули недобрым блеском. Он барабанил пальцами по подлокотнику дивана, на его губах все сохранялась эта усмешка, а Чонсу не мог понять, как он мог так быстро измениться в своем поведении.
– Откуда вы… знаете имя? – в ужасе прошептал Чонсу.
Собрав остатки силы, он вскочил с дивана, неосознанно пятясь от этого человека.
– Я знаю его так же, как и то, что два года назад ты работал в адвокатском агентстве «Правая защита». Я прав?
У Чонсу чуть сердце не остановилось, когда господин Ким упомянул это заведение. Порой оно еще снилось ему в кошмарах. Ночами он просыпался в холодном поту, а рука, раненая тогда, начинала ныть.
– Так что у нас есть о чем поговорить. – Ын Сон тоже встал с дивана и направился к двери. – Я зайду за тобой завтра в девять часов утра. И… – Он снова окинул презрительным взглядом Чонсу, который и пальцем не в силах был пошевелить. – Можешь не искать свою принцессу. А, и еще, – Ын Сон приостановился. – Надеюсь, ты не станешь звонить в полицию?
Эти слова окончательно убили всякую надежду. Он хотел броситься на Ын Сона, задушить его, но он был единственной ниточкой, ведущей к Оливии. Ын Сон ушел, совершенно не чувствуя опасности. А Чонсу остался стоять посреди своего кабинета.
Итак, он не был никаким бизнесменом. Это единственный вывод, который можно сделать из произошедшего. Кто же он тогда? Явно ничего хорошего сделать он не может. Сомнений нет, имя его выдуманное. Нет и никаких данных. У него ничего нет! Остается только ждать завтрашнего утра, чтобы он отвел его туда, куда хочет. Сердце начинало биться быстрее при мысли о том, что он там увидит. Еще через минуту Чонсу осел на пол, ноги уже не держали. Он был загнан в угол и не знал, как из этого угла выбраться. Село солнце, показалась луна, а он нисколько не сдвинулся с места. Он сидел так до тех пор, пока ноги не затекли совсем, но даже когда это произошло, был не в силах сдвинуться с места. Свет до сих пор не был включен, глаза давно привыкли к темноте. Чонсу не собирался ехать домой, да и метро закончило свою работу. Что делать? Оставалось только ждать. Он был совсем один.
Один он приехал в Пусан в этот раз. Без особых сложностей разыскал то самое кафе, хотя было уже темно. Всю дорогу он думал о необычном поведении Чонсу. С чего это он вдруг решил так резко разорвать все связи? Неужели тот бизнесмен устраивал его больше? С самого первого слова о нем он не внушал никакого доверия Минкё. От того, что Чонсу буквально выгнал друга, становилось обидно до слез. Признаться, Минкё даже пустил одну слезу в самолете, но тут же быстро вытер ее тыльной стороной ладони. Никогда он не должен показывать себя слабым. Фонари слабо светили, волны плескались недалеко, чайки кричали… Но ничто его не могло отвлечь от предательства друга. Он просто не понимал.
И теперь он лежал в чужой постели чужой квартиры рядом со спящей девушкой по имени Сун У. Он разыскал ее без труда, в этот день снова была ее смена. Без особого труда он добился ее прощения за отсутствия звонков. Без труда в тот же вечер покорил ее сердце, оказавшись с ней в одной постели. И теперь она спала, положив свою тонкую руку на его грудь, а он продолжал думать о сложившейся ситуации. Он сам себе усмехнулся, подумав, что лежа в постели с девушкой, он впервые размышлял о друге, а не о том, какую красивую фразу сказать утром. Минкё чувствовал, что творится что-то не то, что ему нужно вернуться в Сеул, но гордость не позволяла ему сдаться так рано. Позвонить? Нет уж, пусть Чонсу будет первым! Девушка придвинулась ближе. Он скосил взгляд в ее сторону. А все-таки симпатичная. Длинные волосы темным водопадом спадали на подушку, веки подрагивали во сне. Ее маленький носик временами смешно морщился. Минкё невесомо провел рукой по ее спине.
Ночь проходила. За окном стало совсем тихо, а он все не мог уснуть. Не мог понять предательство друга. Не мог понять, отчего так неспокойно сердце. В конце концов, когда на восточном краю неба уже забрезжил свет, он осторожно встал, стараясь не разбудить Сун У, и направился к журнальному столику. Он хотел найти чистый листок, но оказалось, что это было довольно сложно. Наконец, нашел и написал несколько слов, о том, что еще вернется, еще перезвонит. К этой бумажке он приложил свою визитку, где был написан адрес их главного офиса. Если она работает официанткой, то какая разница, где работать? Тихо одевшись и собрав все свои разбросанные вещи, он вышел за дверь. Утренние улицы Пусана были красивы. Воздух наполнен запахом моря. Ветер свежий и ободряющий. Минкё даже не чувствовал, что не спал всю ночь. Он хотел повторить маршрут поездки с Чонсу. В Кванчжу ему нужно было забрать несколько своих вещей, которые он побоялся доверять почте. На сей раз он выбрал самолет за скорость. Чувство того, что он должен вернуться в Сеул, не покидало его, и он решил ему поверить. Но сначала свои дела!
Всего три часа и он уже на своей малой родине в Кванчжу. Еще не было и полудня, как он добрался домой по единственной ветке метро. День обещал быть жарким. Было очень кстати, что первым пунктом назначения Минкё выбрал свой дом, где хранилось немало вещей, которые он носил когда-то. Легкая футболка в этот день пригодится уж точно.
Минкё ехал в метро родного города, будто и не уезжал никуда, будто не было этих лет, проведенных заграницей. Он ехал недолго, всего полчаса до станции Хвачхон, но за это время словно вся прежняя жизнь пронеслась перед глазами, жизнь без особых трудностей, где самая важная проблема заключалась в том, чтобы не схлопотать неудовлетворительную оценку по математике или ханчча или же вовремя занять вакантное место в столовой у окна. Только сейчас не было рядом друга, который переживал все эти проблемы вместе с ним. Сейчас этот друг был в другом городе, и все бы ничего, если бы у Минкё не было такого смутного предчувствия чего-то нехорошего.
Дома никого не оказалось, только тишина и мелкий слой пыли на верхней полке книжного шкафа. Минкё быстро поднялся к себе, переоделся, взял все необходимое в свою дорожную сумку. Уже собирался уходить, но из кухни донесся соблазнительный запах пирога с начинкой из бобов. О, эту сладость он не пропустит никогда! Пришлось потерять еще полчаса на спокойное поедание своей законной половины пирога. И вот он снова на улице.
Солнце подбиралось к половине своего пути, близился полдень. Сначала Минкё направился снова к станции метро, но потом передумал. Лучше он забронирует билеты по интернету и посидит немного в своем… нет, уже бывшем своем ресторане.
Доехав до ресторана на автобусе, со вздохом он вошел в главный зал. Все так быстро и глупо закончилось… Он знал, что в таких вопросах Чонсу более чем серьезен. Оставалось только смириться. Принимать поклоны официантов было теперь как-то неловко. Он оглядел зал. Свободных мест было совсем мало. Но заинтересовало его другое. Снова она…
– Кёнхи! Какими судьбами?
С дежурной улыбкой Минкё подошел к бывшей однокласснице и сел рядом с ней. Странно было видеть ее снова здесь. Хотя… он бросил взгляд на висящий в углу календарь. Особо ничего странного и не было, ведь наступила суббота.
– Нравится мне тут, – ответила Кёнхи, отпив еще один глоток коктейля.
– Выглядишь уставшей… – сделал вывод Минкё, оценив ее вид.
Кёнхи только вздохнула. Потом посмотрела на улицу через окно. Солнце светило по-прежнему и менять свой курс не собиралось.
– Где Чонсу? – вдруг спросила она.
– В этот раз его здесь нет, – уклончиво ответил Минкё.
Он подозревал, что у них что-то случилось, но подробностей знать не хотел. Лучше пусть у этого маленького сердцееда будет одна девушка. Кёнхи кивнула, отпила еще глоток.
– Так что случилось?
– Экзамены, – одним словом ответила Кёнхи. – Меня вымотали эти межсеместровые экзамены.
– Ты сдаешь сейчас экзамены? – удивился Минкё.
– Нет, дети. У класса, в котором я веду уроки, экзамены. По корейскому тоже. Вот и устала… Но, – она сделала театральную паузу. – Но они-таки смогли их сдать!
На ее лице появилась улыбка. Облегчение и усталость – вот основные эмоции, отраженные на ее лице в этот час. Минкё не знал, что ответить на это. Оставалось только поздравить. Неплохо было бы иметь такую учительницу, подумалось ему. Не то, что их О-сонсенним.
Поговорив еще немного, он распрощался с Кёнхи. Пора была идти в аэропорт. Напоследок, когда он уже открывал дверь, она крикнула ему «Передавай привет Чонсу!». Он не стал ничего отвечать. Пусть никто пока не знает об их ссоре. И он даже не знал, что встретит в Сеуле. Новый блестящий проект или… об этом он старался не думать.
========== Возвращение ==========
Как он мог подумать, что этот человек, который называет себя Ким Ын Соном, на самом деле лжец и бандит? По дороге в Инчхон Чонсу заметил у него под одеждой пистолет. Ничего не оставалось, как полностью ему подчиниться. Только бы с ней ничего не случилось…
Со стороны они выглядели, как хорошие знакомые. Никто бы и заподозрить не смог о всей серьезности происходящего. Чонсу бы и хотел задушить его при сотне свидетелей, но только он мог привести его к Оливии. Как было бы легче, если бы Минкё никуда не уезжал, остался здесь! Но нет, он сам выгнал его из ресторана. Теперь оставалось полагаться лишь на себя, но сил уже не оставалось. Человек с вымышленным именем изредка поглядывал на Чонсу, усмехаясь при этом. Над злостью в его глазах этот господин смеялся, упиваясь бессилием Чонсу сделать что-либо.
Солнце светило ярко, но Чонсу был не в силах заметить даже это. И конечно, он боялся не за себя. Он боялся того, что увидит, боялся за Оливию. Она же ничего не понимает! Даже по-корейски ничего не может сказать… Наверняка, испугалась сильно. С каждым километром, преодоленным на поезде, он приближался к ней. Он хотел успокоить ее, утешить…
– Ты же не думаешь, что мы просто так отдадим тебе твою принцессу? – будто прочитав мысли Чонсу, сказал похититель.
Не имело смысла что-либо отвечать. Чонсу и так понимал, что никакое похищение не совершается без выдвинутых требований. Он лишь с ненавистью посмотрел на этого гнусного человека.
Поезд уже подъезжал к городу. Вот и вокзал. В Инчхоне как всегда царила неразбериха и большое столпотворение. Человек, который даже имени своего настоящего не назвал, подтолкнул Чонсу к правому выходу. Тот послушно пошел перед ним. Куда же дальше?
У выхода их ждала черная машина. Водитель был даже чем-то похож на господина «Кима». Такой же непримечательный и не выделяющийся. Чонсу подтолкнули к машине. Он сел, и только после этого уселись эти двое. Дорога была длинной, машина много раз сворачивала, кружила по подъемам и спускам. В конце концов, они приехали в маленький пригород, названия которого Чонсу даже не заметил. У небольшого одноэтажного дома, скрытого забором, машина остановилась. Сердце у Чонсу стучало как бешеное, он шел быстрым шагом к дверям дома, подталкивать его не приходилось. Дверь оказалась закрыта. Господин «Ким» постучал условным сигналом. Открыл ничем не отличающийся от водителя мужчина. Теперь на лице лжеца держалась и не исчезала презрительная усмешка. В доме было темно, занавески почти не пропускали свет. Зайдя в дом, главарь этой шайки подошел к пыльному зеркалу, которое висело на пустой стене, снял очки и быстрым движением руки отклеил усы. Даже они оказались фальшивыми! Потом повернулся к Чонсу, ожидая чего-то. Теперь его лицо выглядело более знакомо. Призрак из прошлого, щупальце давно прошедших неприятных дней!
– Да-да, это я, – подтвердил мужчина, главный здесь. – Как ты помнишь, ты мне подчинялся когда-то… Это я, Хон Ён Хван!
У Чонсу подкосились ноги, он чуть не упал. Тот самый старший секретарь Канга, его правая рука! Что им опять нужно?.. Никаких документов у него больше не было, а ресторан им совсем не нужен…
– Ты думаешь, что нам нужно? – снова усмехнулся Ён Хван. – Сейчас скажу. Дело в том, что наш общий начальник сейчас находится в тюрьме. Это произошло по твоей вине. И я хочу предложить тебе облегчить его участь.
У Чонсу только удивленно приподнялись брови. Он совсем ничего не понимал. Ён Хван говорил загадками и недомолвками.
– Подойди сюда, – он поманил рукой Чонсу к двери в другую комнату. Тот послушно поплелся за ним.
Дверь открылась, и его глазам предстало то, чего он так боялся. Оливия не была связана, не была избита. На ее теле вообще не было видно ран. Она, красивая, смешная, в легком желтеньком сарафане с заплетенными блондинистыми волосами. Ей не грозила никакая опасность. Но она вообще не двигалась! Будто лежала на старенькой кровати и тихо спала. В ее руку около локтевого сгиба была вставлена медицинская игла, соединенная с неким подобием капельницы. Чонсу рывком попытался приблизиться к ней, ему показалось, что по его вине умер прекрасный цветок, окрашивающий в яркие краски всю его жизнь! Но Ён Хван остановил его твердой рукой, не дав этого сделать. Он вообще не дал зайти в комнату.
– Она не умерла, – сказал он обезумевшему Чонсу. – Пока не умерла. Она находится под действием новейшего снотворного, которое постоянно добавляется в ее кровь. Но стоит немного увеличить дозу и…
Договаривать он не стал. Конец и так был ясен.
– Ее жизнь зависит от тебя. Если ты пойдешь в отделение полиции и возьмешь вину на себя… если придумаешь слезливую историю о том, что господин Канг спас тебя, пожертвовав своей свободой, что ты сам проворачивал все эти дела в конторе втайне от него ради продвижения, а он был всего лишь прикрытием, тогда твоя принцесса останется жива. Если нет… живой ты ее больше не увидишь.
Ён Хван закрыл дверь, потом прошелся по комнате взад-вперед. Повернувшись на каблуках своих начищенных до блеска туфель, он ожидающе посмотрел на Чонсу. Тот не мог ничего сказать. Ему казалось, что у него пропал голос, и он никогда не сможет ступить шагу.
– Но я не такой плохой, как ты думаешь, – мягко добавил Ён Хван. Даже подошел и по-братски похлопал Чонсу по спине. – Я тебе дам сутки на раздумье. Подумай хорошо, иначе…
Договаривать он не стал. Просто открыл входную дверь и подтолкнул Чонсу в ее направлении. Тот пошел на несгибающихся ногах, будто робот, а голова кружилась и никак не могла остановиться. Неужели у него оставался только один путь в полицию?
Только один путь был у Минкё, и этот путь он решил преодолеть на метро. Чтобы удостовериться в том, что его тревоги безосновательны, оставалось только снова приехать в ресторан. К тому же нужно было забрать некоторые документы.
Перед тем, как войти, он прошел немного дальше, к побережью. Ханган сверкал, как и тысячу лет назад, солнечные блики закатного солнца ослепляли глаза, но именно сейчас хотелось, чтобы этот свет не давал смотреть дальше. Может быть, Минкё смотрел на это все в последний раз, и на это место ему больше не придется приходить, поэтому он постоял у ограды немного дольше, чем сам того хотел.
– Ну вот и отдохнули, – пробормотал Минкё, отвернувшись от сверкающей реки. – Дом, милый дом, – в который раз он сказал самому себе, посмотрев на красноватое здание, где находился ресторан «8AM & 8PM».
С каждым шагом идти становилось все тяжелее. Он не хотел этого последнего раза. Он бы и университет мог оставить, только бы все оставалось по-прежнему! Но через две секунды Минкё постучал себя по голове ладонью, попытавшись выгнать эти сентиментальные мысли. Рановато ему становиться таким чувственным! Решительным шагом он преодолел последнее расстояние, на правой полосе дороги чуть не угодив под машину. Водитель даже не притормозил. Минкё привычно выругался, да так, что прохожие оглядывались на него с недовольством.
В ресторане кипела обычная жизнь. Может, даже посетителей больше стало. Но это было лишь внешне. Минкё постарался пройти незаметно в кабинет управляющего, что удалось ему с трудом. Пришлось поднимать воротник и прикрывать им лицо. В кабинете будто никого и не было. Тихо, спокойно… Минкё зашел и огляделся. Где же Чонсу? Пройдя к шкафу, Минкё открыл сейф с документами. Код знали только два человека. Он и…
– Чонсу? Что ты здесь делаешь?
Зазнавшийся владелец ресторана сидел на полу около боковой стороны стола. Одну ногу он согнул и поставил на нее локоть. Казалось, что он узнал о приближающемся апокалипсисе и готовился поведать о нем миру – настолько было скорбно его лицо. На лице были мокрые дорожки, будто он плакал совсем недавно.
– Что случилось? – Минкё присел около друга, с тревогой вглядываясь в его лицо.
Тот не мог ничего сказать еще две минуты. Собирался и не мог. А потом слова полились сами нескончаемым водопадом. Чонсу говорил все: как он ошибся в новом партнере, что его и зовут-то по-другому, что он очень сожалеет, что выгнал своего единственного верного друга, что Оливию похитили и…
– И вот, мне завтра придется сознаваться в том, чего я не совершал! – уже со слезами на глазах сказал Чонсу.
Минкё только хмурил брови, что было признаком крайней безысходности, а также глубокого мыслительного процесса. Чонсу опустил голову насколько это возможно. Ему было стыдно смотреть в глаза друга, ведь он наговорил ему столько гадостей недавно. Ему было стыдно, что Минкё видит его беспомощность. Единственный выход казался совсем неутешительным, этот выход лишал его свободы, чести… Но что он еще мог придумать, если его любимая девушка находится на волосок от гибели? Лучше пожертвовать этими глупыми понятиями ради невинной жизни. На глаза снова начали наворачиваться слезы, а Чонсу этого даже не замечал. Он и друга-то своего почти не замечал, почти не слышал и не видел.
– Сложно… – тихо произнес Минкё. Было крайне мало случаев, когда он не мог придумать выхода из сложной ситуации, но эта оказалась одной из них. Он уже забыл о тех обидных слова, произнесенных Чонсу совсем недавно. Сейчас до этого просто не было дела, а слова прощения были лишними.
Чонсу посмотрел на друга глазами, полными слез, безысходности и тревоги. Потом снова до невозможности опустил голову. Минкё уже был не в силах смотреть на потерявшего все в один момент Чонсу. Он встал, прошел несколько шагов туда-обратно, взлохматил одной рукой волосы. Ничего не приносило сообразительности. Потом он рванулся к двери из кабинета, бормоча что-то себе под нос, из чего можно было только различить «Мне нужно придумать… Мне нужно…». Он вышел, оставив друга наедине со своим горем. Чонсу хотел снова все разрушить, снова бросить папку в стену, сломать стул, сжечь документы, разнести кабинет к чертям… Но на это уже не оставалось сил. Он так и продолжал сидеть на полу, а перед глазами было безжизненное лицо Оливии.
Через три минуты вернулся Минкё. В его руке была наполовину пустая бутылка соджу. Уже не таким твердым шагом он снова подошел к Чонсу и присел на корточки.
– Хочешь? – как ни в чем не бывало предложил Минкё, немного приподняв бутылку.
Чонсу только безразлично посмотрел на предлагаемую бутылку и опять опустил голову.
– Зря, – заключил Минкё, отпив еще один глоток. – Помогает соображать. Я кое-что придумал…
С этих слов всегда начиналось увлекательное и довольно опасное приключение, в конце которого Чонсу был готов убить друга за глупую идею. Но в этот момент именно эти слова были самыми долгожданными. Чонсу вопросительно посмотрел на друга.
– Помню я одно произведение… – пространно начал Минкё.
– А ближе к делу? – поторопил Чонсу. Сейчас каждая секунда была дорога, и на пустые разговоры просто не было времени. Минкё принял чуть обиженный вид.
– Какой нетерпеливый… – Еще один глоток. – Ладно. Есть у меня одна знакомая. Она работает в полиции. Я думаю, за тобой сейчас следят? И ты можешь пойти в отделение полиции, только чтобы дать ложные показания? Так вот… – Минкё сделал многозначительную паузу. – Я могу встретиться со своей знакомой, но только чтобы она была в штатском. И она сможет помочь нам, сделать так, чтобы выслали наряд полиции. Как тебе?
Несколько секунд Чонсу смотрел на друга, как на придурка. Произошло то, чего он и боялся – Минкё снова выдал свою глупую идею. Но не глупость ли должна им помочь в этой ситуации? Там, снаружи начали поблескивать окна соседних домов, светло и не очень, весело и грустно, но обладателям этих окон было невдомек о глобальных проблемах владельцев маленького ресторана.
