Текст книги "Мы встретимся снова...(СИ)"
Автор книги: Ariennim
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
========== Все хорошо ==========
Dashi mannal keoya geuttae ulja jogeumman deo chamgo geuttae utja
Dan han bangurui nunmuldo kkok chamanae jwo ulmyeon yeongwonhi ibyeorin
Geoya
“U-kiss”
“Мы встретимся снова,” – скажи потом
Давай подождем еще немного и улыбнемся потом
Пожалуйста, возвращайся назад, даже если будет хоть капля сожаления,
Если ты будешь страдать, мы попрощаемся навсегда
“U-kiss”
«…Прекрасная атмосфера ресторана «8AM & 8AM» как нельзя лучше располагает к себе всех посетителей. Кстати, известная героиня национальных сказок Чхун Хян, изображенная на стене, есть и в остальных ресторанах. Она ваш талисман?
Микрофон переместился в сторону высокого молодого человека, одетого в светлый костюм.
– Да, можно и так сказать… Она одна из моих любимых литературных героинь. А вообще…
– А также, – перебил молодого человека ведущий, – вчера состоялась, если можно так сказать, премьера новой кухни. Теперь индийская! Кстати, а вы больше не планируете сниматься в фильмах? Говорят, вам предлагали роль в новой дораме…
Микрофон переместился в сторону второго молодого человека, серьезного и немного стеснительного.
– К сожалению, нет, – ответил он. – Все мое время у меня занимает ресторан…»
Человек в черной футболке и джинсах взял пульт в руку и выключил телевизор, брезгливо отбросив этот самый пульт в сторону. В комнате, где он находился, царил полумрак из-за нераскрытых занавесок, хотя уже давно был день. Вместе с полумраком царил некоторый беспорядок, валялись бумажки и обрывки газет. Человек сел на диван, взяв в руки свежую газету, в которой тоже была статья о ресторане, про который говорили в воскресной кулинарной программе. Это все началось после посещения ресторана одним высокопоставленным чиновником. На фотографии под заголовком были два молодых человека, счастливо улыбающихся и машущих руками.
– Гаденыш… – прошипел мужчина. – Ты меня еще не знаешь! Придется нам познакомиться…
Под рукой оказалась ручка. Ею он обвел голову одного из двух молодых людей, проткнув бумагу ручкой где-то в районе переносицы. Но для начала важный разговор…
Стекло, отделяющее свободу от вынужденного заточения, было исцарапанным и грязным. Как оно могло стать таким, если все время присутствовал страж порядка, неясно. Мужчина в черной футболке и джинсах сидел со стороны, которую можно было назвать «свобода». Его собеседник, мужчина лет сорока с хвостиком, в казенной одежде, небритый, – с другой стороны. Полицейский с непозволительно скучающим видом рассеянно наблюдал эту сцену.
– Еще четыре года и шесть месяцев… – хрипловатым голосом прервал установившееся ненадолго молчание мужчина в форме заключенного.
– К сожалению, долго, сачжанним*, – подтвердил тот, что находился на «свободе».
Снова минутное молчание. Полицейский уже хотел прервать встречу, но они заговорили снова.
– Кстати, я дочитал ту книгу… – сказал тот, что был на стороне, где свободы не было. – Не так интересно, как предыдущая. Ты принес еще?
– Да, принес, сачжанним, – ответил мужчина со стороны «свободы», с готовностью положив две книги перед стеклом. – И принес еще кое-что. Сейчас стал очень популярным один ресторан… Говорят, там все кухни мира. Но более интересны его хозяева.
Тот, кого называли «сачжанним», непонимающе приподнял бровь.
– Один из них мне напоминает нашего младшего секретаря, что работал у нас полтора года назад.
При последнем слове на лице мужчины сорока с лишним лет отразилось понимание, а в глазах загорелась ненависть.
– Очень интересно, – вместо расспросов ответил он. – Хотелось бы с ним встретиться.
– Понял, Канг-сачжанним.
На этом беседа прекратилась окончательно. Мужчина в черной футболке и джинсах поспешно ушел. Человек, которого назвали Канг, еще сидел некоторое время, пока полицейский проверял принесенные книги. Ненависть в глазах продолжала гореть, с каждой минутой становясь все больше.
*сачжанним – обращение к руководителю какого-либо предприятия.
Был обычный летний день, такой, как и вчера, как и позавчера, – жаркий и душный. Солнце нещадно палило город, а дождь по прогнозу синоптиков должен был быть только в следующий четверг. Сеул изнывал от жары, люди спасались от этой жары под кондиционерами у себя дома, на работе или во всяческих кафе и ресторанах. Таких как «8AM & 8PM», например. Скандинавская кухня, обещанная посетителям в этот день, просто предполагала прохладную атмосферу. Клиенты с удовольствием пробовали новые для себя, необычно совсем не острые, блюда.
– Эти интервью отнимают все свободное время… А в прошлом месяце прибыль составляла немного больше, чем в этом.
– Многие уезжают в отпуск. Убытки незначительные.
– Да, но строительство ресторана в Инчхоне снова откладывается…
Молчание. Скрип ручки по бумаге в крайне деловой атмосфере.
– А вообще… Чонсу, ты не находишь, что мы с тобой начинаем напоминать калькуляторов? Или там роботов… Уже год прошел с открытия, и мы так изменились.
Чонсу еще некоторое время продолжал что-то записывать в отчете, только потом оторвавшись от столь скучной бумажки. Несколько секунд он внимательно смотрел на друга.
– Что ты имеешь в виду, Минкё?
– А то, что мы с тобой только и разговариваем о цифрах, как я приезжаю в Сеул. А если я и в Нью-Йорке, то мы с тобой разговариваем об этих цифрах по интернету. У нас просто нет других тем для разговора…
Минкё, одетый в светлые узкие брюки и футболку, с такой же косой челкой, спадающей на глаза, и с таким же бестолковым взглядом плюхнуля на маленький диванчик, стоящий у стены неподалеку от окна. Оба участника диалога находились в кабинете, так сказать главном офисе небольшой, но достаточно популярной сети ресторанов.
Чонсу, теперь серьезный и деловой молодой человек, в темном костюме, снова вернулся к бумагам. Он сидел за столом, в кожаном кресле и был немного бледноват от частого сидения в этом самом кабинете.
– Строительство нового ресторана в Инчхоне очень важно. Это наш приоритет в планах на эти полгода, – произнес он, не отрываясь от бумаг.
– Ким Чонсу! – воскликнул Минкё, вскочив с дивана. Он прошелся по кабинету туда-обратно, а потом подошел к другу и развернул его кресло так, чтобы они оказались лицом к лицу. – Ты себя-то слышишь? Когда ты в последний раз был дома в Кванчжу? Оливии когда звонил? Когда мы с тобой в Пусан на берег Тонхэ ездили? Через две недели я уезжаю, а ты только и можешь, что о деньгах говорить!
Чонсу все это время спокойно смотрел на лицо друга, не отводя взгляда и ожидая, когда закончится эта истерика.
– Хорошо, Шин Минкё… хённим, – прыснул Чонсу, когда Минкё закончил говорить. – Давай на выходных съездим в Пусан, если тебе так хочется.
Он уже хотел вернуться к бумагам, но друг не дал этого сделать. Он снова отвернул его от стола.
– Давай сегодня!
– Уже поздно…
– Следующий поезд отправляется через полтора часа. Бросай все, поехали!
«Видимо, Минкё заранее готовился к этому разговору», – подумалось Чонсу. Он снова развернулся к столу, но к бумагам уже не притронулся. С опущенной головой, не говоря ни слова, он обдумывал что-то, только потом сказав:
– Ладно, едем.
Он быстро навел относительный порядок на столе, а потом достал из шкафа небольшую дорожную сумку, специально приготовленную для коротких деловых поездок. Иногда приходилось ездить и проверять состояние счетов в ресторане в Кванчжу. С Минкё все обстояло по-другому. Его большой чемодан покоился в гостинице и ехать он туда не предполагал.
– Мне давно пора прикупить пару-тройку вещей, – объяснил он. – У Джун Джей как раз новая коллекция вышла…
Чонсу посмотрел на друга, усмехнувшись. Впервые за сегодня на его губах появилась улыбка.
– Ты неисправим.
Многим была известна любовь Минкё ко всяким тряпкам. Из каждой новой коллекции любимых дизайнеров он покупал минимум по одной вещи. Но и вкуса у него было не отнять. Именно поэтому он подбирал одежду Чонсу на открытие их первого ресторана в Корее.
Через полчаса, дав все ценные указания Майклу, теперь уже шеф-повару, друзья вышли из своего ресторана через черный ход. Чонсу еще несколько раз порывался отложить поездку, хотел взять документы с собой, хотел купить билеты в Кванчжу, чтобы посетить другой ресторан там, но Минкё был непреклонен.
– Ты просто разучился отдыхать! – под конец воскликнул он.
Железнодорожная станция Сеул была переполнена людьми. Как всегда и бывает в конце рабочего дня. Вечером жара значительно спала, солнце село, и только разогретый асфальт напоминал о жарком дне. Где-то там, в небе, появлялись белые блестящие точки, которые было трудно разглядеть из-за яркой иллюминации города.
Чонсу уже в десятый раз взял в руку телефон, чтобы снова дать ценные указания своему заместителю. Он переживал, что в его отсутствие в ресторане обязательно что-то случится, поэтому к концу дороги до вокзала почти забыл о своем спутнике. Минкё уже перестал как-либо обращать на себя внимание, просто ожидая, когда же, наконец, его друг вспомнит о нем.
Билетов осталось мало, но к счастью, друзьям удалось купить два места вместе. В поезд они забежали в последнюю минуту. Чонсу чуть не выпустил свой телефон из рук, пока они преодолевали последнее расстояние.
– Прямо как во втором классе старшей школы, – смеясь, сказал Минкё, когда они уселись на свои места, а поезд начал движение. – Помнишь?
Он посмотрел на друга, но увидел только, что теперь он уставился в свой планшет, подсчитывая расходы за последний месяц. Он разочарованно покачал головой. Еще немного и Минкё отнял планшет у друга, словно у неразумного дитя.
– Что ты делаешь? – возмутился Чонсу, пытаясь забрать свой планшет обратно, но поймать получалось только воздух.
– Вы-ход-ные, – ответил Минкё тоном, не терпящим возражений. – Так помнишь, как мы опоздали на поезд во втором классе старшей школы?
Чонсу непонимающе смотрел на друга. Тот спрашивал о времени, которое было давным-давно, которое почти забылось из-за многих последующих событий. Но он вдруг вспомнил…
Весной обычно прохладно. Из-за этого хочется есть чаще. И вот два друга забежали в кафе, чтобы перекусить. Вкусный запах они уловили еще за квартал, и теперь с аппетитом поедали вкусный хотток. Пряный аромат так и манил, а сам хотток просто таял во рту.
– Минкё, если не поторопимся, то опоздаем, – напомнил Чонсу. – Пак-сонсэнним ненавидит опоздавших!
– Да-да, шейчас пойдем, – не в силах оторваться от хоттока, и пережевывая остатки, сказал Минкё.
Они вышли из кафе через минуту и побежали в метро, самый быстрый способ, чтобы добраться до станции, откуда отходил поезд в Тэгу, где должна была проходить двухдневная школьная экскурсия. Пересаживаясь на другую ветку метро, они снова бежали как могли, но…
– Где поезд до Тэгу? – еле переводя дыхание, спросил Минкё у работника вокзала, только они прибежали на платформы.
– Ушел, – коротко ответил работник.
– Как ушел? – воскликнул Чонсу. – Что же делать?
Но работник уже потерял к ним всяческий интерес, занявшись своими рабочими делами.
В итоге пришлось выскребать все свои деньги, которые родители дали на сувениры, и покупать билет на следующий поезд, ведь экскурсию никак нельзя было пропустить, потому что за этим могла последовать и отчисление.
– Да, помню, – отсмеявшись вместе с другом, сказал Чонсу, забыв об отобранном планшете. – Ох, Пак-сонсэнним нас потом огрел бамбуком!
– Весело было, – смеясь, поддакнул Минкё.
В это время последовало объявление, информирующее о поездке. Поезд уже набрал хорошую скорость, за окном быстро проносились здания, а пассажиры удобно устроились в своих креслах.
– Три с половиной часа? – чуть ли не выкрикнул Чонсу, побудив сидящего впереди дедушку обернуться. – Так долго! Почему не на самолете?
От такого крика Минкё пришлось прикрыть уши ладонями, хотя он ожидал такой реакции.
– А ты забыл, как боялся самолетов в детстве?
– Это в детстве, – возразил Чонсу. – А теперь мне часто приходится летать на самолете по делам.
– И теперь совсем не пугаешься от того, что самолет быстро взлетает и быстро садится? – приподняв бровь, спросил Минкё.
– Совсем нет.
– Но тогда ты меня повеселил…
Посадка на самолет Кванчжу – Сеул была объявлена вовремя, минута в минуту. Тогда друзья еще учились в последнем классе начальной школы, им было тринадцать лет, или двенадцать, как сказали бы европейцы. Они вскочили и ухватились за свои маленькие чемоданчики, в то время как родители Чонсу, с которыми они ехали в Сеул на фестиваль, спокойно поднялись со своих кресел. Друзьям так хотелось узнать, что там есть в небе, как там светит солнце. Они быстро прошли на посадку и через несколько минут уже оказались в комфортабельных креслах самолета.
– Там обязательно летают пингвины, – авторитетно заявил Минкё, обернувшись к Чонсу с сидения, находящегося впереди. Он сидел с отцом Чонсу.
– Шутишь? – даже не посмеявшись, спросил друг.
– Нисколько, – так же убедительно сказал Минкё.
Друзья чуть ли не подпрыгивали на месте, так им хотелось взлететь в небо. Но как только самолет начал разгоняться, а потом подниматься, что-то пошло не так. Взгляд Чонсу остановился, стал совершенно неподвижен. Его руки вцепились в подлокотники, а ладошки вспотели. Первый, кто заметил это, была мать Чонсу, Ли Чжу Ын. Она позвала сына, но тот никак не отреагировал, только схватил ее за руку. Она позвала своего мужа, но и он оказался бессилен. Не помогли и стюардессы, пытавшиеся развеселить ребенка. Только когда Минкё с силой отвесил другу три пощечины, взгляд того начал становиться осмысленным.
– Что? – только спросил он.
– Ничего, – хмуро ответил Минкё. – Мог бы сказать, что боишься летать на самолетах…
– Ой, не напоминай, – сморщился Чонсу.
В это время они проезжали Сувон, сверкающий разноцветными огнями. На небе тускло посверкивало несколько звездочек. Многие пассажиры предпочли сон, просмотру предлагаемых фильмов. Чонсу достал из кармана вибрировавший телефон, но под строгим взглядом друга положил его обратно. Вдруг совсем пропало желание видеть все эти сухие цифры, которые и его самого заставляли быть сухим и безжизненным. Воспоминания оказались в тысячу раз красочней этой настоящей жизни. Он уже было хотел предложить заехать на обратном пути в Кванчжу, но Минкё опередил его:
– И вообще, перестань так печься об этих деньгах, об этих цифрах, – сказал он громко, да так, что на него недовольно посмотрела обернувшаяся старушка. – Помнишь, до чего тебя довели эти деньги, когда их было совсем мало?
– Это когда?
На большой скорости они въехали в тоннель. В вагоне стало темнее.
– Когда ты работал везде, где только мог. Забыл? Тогда ты и официантом был, и мойщиком стекол, и автозаправщиком…
При этих воспоминаниях Чонсу чуть нахмурился. Эти факты его богатой биографии не доставляли приятных впечатлений.
– Ты же себя тогда чуть в могилу не загнал! – воскликнул Минкё. – Но благородный хён тебя спас!
Старушка снова строго посмотрела на Минкё. Но он уже ничего не замечал…
Бледное лицо Чонсу было совсем безжизненным. Глаза закрыты, а рука беспомощно свешивалась с края больничной койки. В Нью-Йорке была весна, солнце уже начинало пригревать, но никакой радости это не приносило. И вот, Минкё сидел около своего друга, совершенно не зная, как же ему помочь. В больничной карте значился диагноз: «Переутомление». Всего лишь переутомление. Но вот уже второй день Чонсу не открывает глаза, свои светлые и добрые глаза, чтобы посмотреть на друга.
– Ты поправишься, – уверенно сказал Минкё, легонько полопав по свисавшей вниз руке друга.
Тот попал в больницу после того, как упал в обморок прямо по дороге в их будущее кафе. К счастью, Минкё был рядом, поэтому после бесполезных похлопываний по щекам совсем скоро подъехала скорая. У Чонсу не было медицинской страховки, в этом заключалась главная проблема, но Минкё оформил друга по своей страховке. Это был единственный способ помочь Чонсу. Минкё знал, что все образуется, его друг очнется к вечеру, но в этот момент было совсем не до пустых насмешек и легкого отношения ко всему. Он ненавидел, когда кто-то болел, и всем сердцем сочувствовал другу, когда тот хватал какую-нибудь болячку, что происходило довольно часто. Мерный сигнал аппарата, измеряющего пульс, уже начинал выводить из себя. Минкё не отходил от друга даже за сэндвичем, забыв о том, что не завтракал.
Так солнце склонилось к горизонту. А он никак не мог сдвинуться с места. Только хмурился и подсчитывал расходы за больницу.
– Очнись скорее, слышишь? – прошептал Минкё. – На второй день мне на тебя денег не хватит!
Будто услышав друга, Чонсу свел брови, а потом через несколько секунд открыл глаза. Минкё даже не сразу заметил это, а заметив, обнял друга так, что тот только прохрипел:
– Задушишь ведь!
И рад он был, конечно, не тому, что не пришлось тратиться на второй день в больнице.
– Да, сложно тогда было, – вспомнил Чонсу. – Каждый день на работе, а отдыхать…
– Только в восьмой день. Я помню, – договорил за него Минкё.
Друзья переглянулись, а еще через несколько секунд засмеялись. Засмеялись тем самым смехом, которым смеялись когда-то давным-давно, еще в школе, когда не было никаких обязательств и обязанностей. Когда солнце светило как-то по-особенному ярко. Все эти воспоминания вдруг начали возникать в памяти, будто это было только вчера, и не было этого ресторана, где они просиживали днями и ночами над бумагами или пробовали на вкус новые блюда.
– А помнишь… – все так же смеясь произнес Чонсу, так что выговаривать слова было трудно. Вдалеке сверкал довольно большой город Вончжу. – Помнишь, я тебя через неделю нашел около мусорной свалки после того, как ты напился вдрызг вместе со своим начальником по поводу высоких продаж вашего журнала?
– О, только не напоминай… – сквозь смех сказал Минкё.
– Ну почему? Было очень смешно! Тогда ты…
На улице царила самая настоящая весна, пора романтики и любви. Эта атмосфера сильно окрыляла Минкё. Он поймал, как он сам выражался, вдохновение и отпускать не собирался. Продажи газеты «Фриланс репортер» только шли в гору, что добавляло хорошего настроения. И вот, на сей раз он просто нюхом чуял, что следующая статья будет самой лучшей в этом месяце. Хотя пришлось вносить много изменений, статья вышла блестящей, и по этому поводу главный редактор пригласил Минкё на следующий день к себе.
– Предлагаю отметить наш увеличенный тираж! – благодушно сказал он, наливая в стакан небольшое количество виски.
За этим, казалось бы, малозначительным предлогом последовал второй и третий стаканы, окончившись тем, кореец вышел из кабинета главного редактора, славившего своей любовью к выпивке, на нетвердых ногах, покачиваясь на каждом повороте. До дома он дойти так и не смог, просто забыв, куда же, собственно, ему надо идти. В конце концов, к вечеру он совсем не устоял, хотя алкогольные пары уже начали выветриваться, и рухнул на казавшуюся такой мягкой перину.
– И как это понимать?
В глаза нестерпимо светило яркое солнце, а громкий голос оглушал, словно тысячи барабанов. Чонсу нависал над ним, будто Статуя Свободы.
– Что именно? – еле выговаривая слова, спросил Минкё.
– Ты лежишь на свалке мусора на заднем дворе нашего будущего ресторана, грязный и выпивший. Это нормально?
– Абсолютно ненормально, – промямлил Минкё, переворачиваясь на другой бок.
Но через две секунды до него начала доходить вся суть происходящего. Он вскочил, словно ужаленный, потирая бок. По крайней мере, ноги привели его в родное здание, которое должно было стать их совместным рестораном.
– Не вспоминай этот позор, – проворчал Минкё. – Я после этого еще месяц к алкоголю не притрагивался.
– Правда?
Они проехали маленький городок, название которого даже не успели разглядеть. Настроение заметно улучшилось, и о цифрах уже давным-давно никто не говорил. Минкё начал напевать какую-то незамысловатую мелодию нового хита, который взобрался на вершины хит-парадов всего за несколько дней, А Чонсу смотрел в окно, хотя вряд ли что-то мог там разглядеть – было уже совсем темно. Каждый начал думать о своем.
– А ты… – начал было Минкё, но замолчал, продолжив только через несколько секунд: – ты не помнишь, что завтра за день?
– Четверг, а что? – удивленно ответил друг.
– Да ничего…
– Проверяешь меня на вменяемость? – усмехнулся Чонсу.
На эти слова Минкё ничего не ответил. В душе появилось какое-то разочарование. Как резко изменились они с этим рестораном! Иногда Минкё хотелось и вовсе предложить продать все и зажить по-старому. Но, к сожалению, старого совсем невозможно было вернуть. Господин Лу сжег тот ресторан, а строить новый не было смысла. Жизнь на родине казалась Чонсу самым лучшим и самым возможным вариантом, он никогда не любил Америку и так и не выучился нормально говорить по-английски. Теперь он достиг исполнения своей мечты, забыв обо всем остальном на свете. Оливия… Он с радостью принимал ее к себе в гости, но сам выезжал к ней лишь раз, в остальных случаях отговариваясь большой занятостью. С Минкё он говорил по большей части о деловых вещах, и вот результат: завтрашний день…
«Станция Тэгу», – громко объявил женский голос в динамике. Некоторые пассажиры заторопились к выходу. Поезд приехал в большой сверкающий и красивый город Тэгу, что располагался не так далеко от Пусана. Кто-то был с маленькими чемоданами – возвращались из командировки, кто-то – с большими сумками, значит, отправлялись в отпуск или возвращались из него. Минкё посмотрел на друга. Тот незаметно уснул, прислонив голову к стенке вагона. «Как всегда», – пробормотал Минкё, в который раз удивляясь способности Чонсу быстро засыпать. Через три минуты поезд двинулся дальше.
Так мимо окон вагона промелькнуло еще несколько маленьких и незамеченных городков, не оставивших в сознании ни малейшего следа. Минкё бы и сам был не прочь уснуть, последовав примеру своего друга, но боялся пропустить конечную станцию и уехать обратно в Сеул. Обычно он спал очень крепко. Вместо этого он принялся разглядывать соседних пассажиров. Оглядывавшаяся на него бабушка не представляла для него никакого интереса, а вот соседняя с ней симпатичная девушка с длинными волосами, сидящая через проход от нее, была очень даже ничего. Минкё со своего места видел, что она стройная и чертовски привлекательная, и уже начал заготавливать парочку фраз для знакомства, но… К ней подсел высокий плечистый парень, и она быстро заговорила, будто соловей. «Да… не познакомишься просто так сейчас с девушками», – подумалось Минкё. Он начал дальше наблюдать за пассажирами, но в остальном они были совершенно не интересны.
«Через две минуты поезд прибывает на конечную станцию Пусан, – заговорили динамики. – Уважаемые пассажиры, пожалуйста, не забывайте свои вещи. Вход с левой стороны…». Услышав эти слова, Минкё улыбнулся сам себе, а потом толкнул Чонсу локтем в бок. Тот долго не хотел просыпаться, так что пришлось повторить эту несложную операцию.
– Уже приехали?.. – спросил он, совсем по-детски протирая глаза.
На этот вопрос Минкё решил не отвечать, ведь все и так было очевидно. Поезд начал замедлять свой ход, и уже виднелись сверкающие здания большого прибрежного города. Пусан встретил их с распростертыми объятиями и официальной мелодией города, звучащей на вокзале. Наконец-то можно было размять затекшие ноги, пройдясь по перрону, и купить что-нибудь перекусить для оголодавших желудков, что они и сделали, только ступив на пусанскую землю. Купив в маленькой лавке по хот-догу, они уселись на лавочку и принялись поедать свою добычу без лишних разговоров.
– Надо номера в гостинице заказать, – сказал Чонсу, прожевав последний кусочек недостойного европейского блюда. – Ты об этом подумал?
Он посмотрел на довольное и сытое лицо друга.
– Ты абсолютно прав, надо заказать, – подтвердил он, думая, не купить ли ему добавки.
Чонсу потянулся было к своей сумке, но потом вспомнил, что его планшет был отнят самым бесчестным образом.
– Ты не хочешь мне вернуть мой планшет? – обратился он к Минкё.
На улице стало прохладней, Чонсу немного поежился. А его друг округлил глаза от такого вопроса, но тут же скрыл свою растерянность. Он почесал в затылке, потер переносицу, но мыслей о том, как же признаться Чонсу, что он забыл его планшет в поезде, никак не приходили.
– Понимаешь… – начал он. – Он был у тебя старый и немного тормозил…
– Ты его потерял? – тут же понял Чонсу подтекст всей сбивчивой речи.
– Ты только не волнуйся! – Минкё излишне жизнерадостно похлопал друга по плечу. – Будем искать гостиницу старым добрым способом!
– Как?
– По телефону!
Как результат друзья стояли у справочной и звонили во все городские отели, но их ожидал только один ответ – все номера заняты. Сложно найти свободный номер в морском городе в сезон отпусков! В итоге, уменьшив свои требования к отелям, они нашли… один номер.
– Будем брать? – спросил Минкё, прикрыв ладонью трубку.
– Жить в одном номере?..
– Зато двухместном!
Чонсу только поморщил нос.
– Забронируйте этот номер, – сказал Минкё в трубку.
До станции Чагальчхи дорога должна была занять полчаса, и, предварительно захватив карту города из справочной, друзья отправились в метро. Несмотря на поздний час пассажиров в метро было довольно много, так что толком рассмотреть карту города не удалось.
В начале одиннадцатого друзья вышли из подземки. Их встретил морской запах и запах рыбы, который преследовал их всю дорогу в отель. Совсем неподалеку был рыбный рынок, торговля в котором закончилась не так давно, некоторые продавцы еще только собирались уходить. Рынок казался совсем опустевшим, людей в округе было немного. Отель Ноа привлекательно сверкал окнами, друзья прибавили шагу – так хотелось отдохнуть от тяжелой дороги.
– Завтра сходим в Ёндусан? – спросил Минкё, уже подходя к главному входу в отель. Он уже успел заглянуть в путеводитель и оценить размеры местного парка.
– Завтра решим, – ответил Чонсу. Он не любил загадывать.
На первом этаже отеля играла тихая непринужденная музыка. Друзья подошли к стойке регистрации гостей. Процедура заняла больше времени, чем хотелось бы, но последнее высказывание администратора обескуражило обоих друзей. Администратор напомнил, что в номере одна двухместная кровать. Теперь было вполне понятно, почему администратор то и дело подхихикивал и с интересом посматривал на обоих. От этого регистрация и проходила так долго. Чонсу только вздохнул. Минкё отвел взгляд в сторону.
– Ну что, как всегда? – спросил Минкё, только они зашли в номер.
Друг кивнул. Они встали друг напротив друга, сжали кулаки и одновременно произнесли:
– Кави-бави-бо!
В первый раз оба выкинули бумагу. Пришлось повторить. На этот раз победу одержал Чонсу. Счастливый, он положил свою сумку на стул и начал искать свою пижаму. А Минкё прошел, ворча что-то по поводу того, что не нужно было доверять столь ответственное дело как выбор хозяина кровати глупой игре в камень-ножницы-бумагу. Он начал стелиться на полу. Он все ожидал чего-то, ждал, что друг вспомнит, скажет что-то… Но ожидания оказались тщетны. Чонсу лишь надел пижаму и забрался в постель, пожелав другу спокойной ночи. Что же заставило его так поменяться? Минкё остановился на секунду, перебирая все недавние события, а потом встряхнул головой. Ничего. Он улегся на самодельную постель на полу, устроенную сбоку от большой кровати, поздно ответив в пустоту: «И тебе спокойной ночи, Чонсу».
========== Вспомни ==========
Несмотря на неудобную постель Минкё уснул быстро и крепко. Все-таки ночи, проведенные в их ресторане в Америке, не прошли даром. Можно было только с улыбкой вспомнить их ежедневные розыгрыши обладания старым диваном, купленным на распродаже. Чонсу приходилось и того хуже. Раньше он ночевал не только в дешевом егван, но и в маленьком жилище бывшего боксера, так что можно ему было сейчас простить эту удачу в захвате кровати. Минкё спал спокойно и тихо, ему ничего не снилось и даже фонарь, светивший в окно номера, не тревожил его. Но утром произошло другое не очень приятное событие…
– Ааа!
– Что ты?!
Кричали оба, долго не имея возможности прийти в чувства. Оказалось, двое лежали на кровати, причем не просто на краешке, а в обнимку, что заставило их смутиться до невозможности.
– Отпусти меня, наконец! – крикнул Чонсу.
– Ты сам меня держишь! – так же громко ответил Минкё.
После минутного замешательства они все же отпустили друг друга, отодвинувшись на максимально возможное расстояние, а потом и вовсе скатившись на пол. Из-за противоположной стороны кровати Чонсу сначала услышал подхихикивание. Потом смешки. А потом откровенный смех, неудержимый и безостановочный. Поднявшись, Чонсу увидел интереснейшую картину: его друг катался по полу и никак не мог перестать смеяться. Он пытался сказать что-то, но у него совсем не получалось, и он продолжал смеяться дальше. Этим смехом он заразил и Чонсу, до последнего старавшегося сохранить серьезный вид, который должен был быть в подобной ситуации. Но и он не смог сдержать смех. Все закончилось тем, что у Минкё началась икота, которая совсем не могла остановиться.
– Ну-ик!-все! – все же произнес он, кое-как встав с пола и опираясь о стул. – Теперь я-ик! обязан на тебе жениться!
Не быстро закончился этот безудержный смех. И даже выходя из номера, Минкё все еще хихикал, иногда прерываясь на икоту.
Друзья отправились на первый этаж для того, чтобы выполнить крайне важное дело – позавтракать. С утра они не брали в рот ни лапшинки и вот теперь с удовольствием поедали свой законный завтрак, набрав всего, что только на подносе уместиться. Чонсу иногда отпускал замечания по поводу оборудования и обслуживания, то и дело приходя к выводу, что у них в ресторане все в тысячу раз лучше, а Минкё то и дело напоминал, что это всего лишь столовая отеля, поэтому ждать от нее многого не стоит.
– Посмотрим на Тэпхён-ян*? – предложил Минкё по окончании завтрака.
Чонсу не возражал. Да и вообще ничего не сказал, что могло означать полное согласие. И вот уже через пять минут друзья были на улице. После того, как они прошли параллельно улице Нампходон, их глазам представилось зрелище, полностью отличающееся от того, что они видели вчера вечером. Рыбный рынок Кукче, расположенный недалеко от отеля, жил полной жизнью: люди сновали туда-сюда, продавцы зазывали к своим лавочкам, обещая самый лучший товар, и так и пахло свежей рыбой и кимчхи.
Проехав немного на автобусе, друзья вышли на остановке, которая находилась ближе всего к берегу. Издалека уже можно было различить шум накатывающихся на берег волн, а в воздухе пахло морем. Этот запах нельзя было сравнить ни с чем, он заставлял почувствовать себя снова ребенком и забыть о скучных проблемах обыденной жизни. С каждым шагом по дороге, ведущей к морю, йодом пахло все сильней. В этот момент Чонсу совсем забыл о цифрах, о сметах и отчетах. Минкё изредка поглядывал на друга, совсем ничего не говоря. Они дошли до лестницы, дальше был только песок, по которому в ботинках идти было совсем неудобно. Первым это понял Минкё. Он снял свои светлые летние туфли и поставил их подальше от накатывающих волн. Немного подумав, Чонсу последовал примеру своего друга. Дальнейший путь к морю они преодолевали босиком. На пляже отдыхали редкие посетители, в море пробовали высоту волн редкие серферы. Солнце уже начинало припекать, и небольшие облачка не мешали все набирать силу.
