Текст книги "Чарльз из чайничка (СИ)"

Автор книги: Argo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

В туалетную комнату обнаружилась очередь, кипяток кончился, и Эрик недовольный сидел внизу у прохода. Если бы он успел получить права нового образца, на которые подал документы в Швейцарии, и был чуть более расторопен с покупкой билетов, то не пришлось бы смотреть сейчас на чью-то вонючую ногу, свисающую с боковой полки.

Аэропорт встретил недовольного и голодного Эрика барахлившим табло с расписанием, грязным попрошайкой на входе и таможенником, чуть ли не выпотрошившим его сумку до подкладки. Когда чайник звякнул о стол, Леншерр все-таки не выдержал, скрежетнув зубами:

– Осторожней можно?

– Не переживай, мой чайник крепче, чем кажется!

Чарльз появился прямо между таможенником и Эриком, заставив последнего отшатнуться.

– Ты охренел?

– Что? – мужчина в форме поднял на пассажира недовольный взгляд. Его брови сдвинулись к переносице, и он абсолютно не замечал, что перед ним завис полупрозрачный джинн.

– Ничего. Могу я идти? – кое-как справившись с порывом врезать бестелесному существу по морде за такие фокусы, Эрик прошел в сторону зала ожидания.

Люди обращали на него внимания не больше, чем на ряды лавок в центре помещения или снующих туда-сюда работников. Стало ясно: никто в аэропорту, кроме самого Леншерра, Чарльза не заметил.

«Мог бы и предупредить, что ты невидим!»

– Но это же очевидно. Если бы меня видели все подряд, ты знал бы о джиннах куда больше, – Чарльз парил перед Эриком на своем стуле, скрестив руки и самодовольно улыбаясь.

В отличие от хозяина своего чайника, он выглядел сытым и отдохнувшим, чем вызвал еще одну волну раздражения у последнего.

Ах да, и он опять рылся ночью у него в башке!

– Нет, не рылся, я просто…

– И ты опять это делаешь! Заткнись, черт возьми!

Две женщины, нагруженные сумками, с опаской обернулись в сторону Эрика, который в одиночестве топал через зал и разговаривал сам с собой. Черт! Ему стоило быть осторожным…

Чарльз обиженно поджал губы, надувшись, и продолжал парить перед ним молча. Сквозь его синий свитер Леншерр заметил вывеску молочного бара и направился туда, чтобы перекусить. Джинн наблюдал за его завтраком с завистью в глазах и разве что не пускал слюни, но Эрик был твердо настроен игнорировать наглеца. Тем более что разговаривать с ним вслух он не мог, а мысленно – не хотел. Все-таки вторжение в разум могло обернуться чем угодно.

На этом моменте джинн закатил глаза и покачал головой, всем видом выражая то, что он думает об Эрике. Сидя на пустом табурете напротив, он все еще держал рот на замке.

Взгляд Эрика в ответ был красноречиво убийственен.

– Ты опять это делаешь! – рискуя быть услышанным, он все же прошипел свое недовольство.

Чарльз показал что-то жестами, скорчив рожу.

– Говори нормально, я не сурдопереводчик.

– Сначала запретил мне говорить, а теперь недоволен! Я твой джин – я не могу не читать твои мысли. Это часть моей природы. Но если что – я слышу только то, что ты думаешь обо мне. Так что твои половые секреты в безопасности, не волнуйся.

– Половые секреты? Думаешь, я переживаю, что ты узнаешь, с кем я спал? – это было совершенно не так, и возмущению Эрика не было предела.

Он был взрослым человеком, и, даже если бы джинн вытащил из его головы все самые грязные воспоминания о ночах в борделях или с девицами легкого поведения, Эрик бы навряд ли смутился. Были вещи куда серьезней и опасней сексуальных похождений. Но понял Чарльз его опасения или нет, продолжил он о своем.

– Большинство из моих хозяев, живших в последние века, тряслись о сокровенности своей личной жизни. Это глупо. Можно подумать, если я в чайнике, то мне не слышно, что они делают снаружи, – Чарльз закатил глаза, помешивая ложечкой чай в своей призрачной чашке. Эрик не заметил, когда она появилась, но решил отбросить вопрос в сторону. О чем они вообще тут говорят?

– Что ж, буду знать, что тебя надо убирать подальше, если приведу кого-нибудь в гости.

Джинн нахмурился, недовольно поджимая губы, а Эрик вернулся к завтраку. Вот-вот должны были объявить посадку, до Женевы лететь всего три часа, а там отель, горячий душ и нормальный сон прежде, чем продолжить дело.

– Может, все-таки угостишь меня чем-нибудь съестным? – чашечка Чарльза исчезла, и он опустился щекой на столешницу, заглядывая снизу вверх в холодные глаза Эрика.

– Еще не заслужил.

– Я подам на тебя жалобу за жестокое обращение с джиннами! Ты обязан меня кормить!

– Ты ел… свой чай вчера вечером! И по тебе не скажешь, что ты истратил всю свою энергию.

Бурча себе под нос, Эрик взял сумку и убрался восвояси под недовольное сопение. Хотя как это вообще было возможно? По логике Чарльзу не нужен был кислород для дыхания, он ведь состоял из воздуха.

– Я должен быть реалистичным.

– Угу. И прожорливым, как человек…

В автомате Эрик все-таки купил пачку печенья, но убрал ее в сумку, решив припасти на время полета. Может, Чарльз и невидимый, но пропадающую из воздуха еду точно кто-нибудь заметит. На него и так подозрительно косились, боясь, что он умалишенный.

К счастью, посадка прошла без происшествий. Место Эрика было у окна. Он засунул сумку с чайником под впереди стоящее сиденье и достал свежий номер «Жечпосполита», практически уткнувшись носом в колонку новостей в надежде, что джинн поймет намек. Он, конечно, мог просто приказать Чарльзу убраться в его посудину, но кажется, тот был способен выходить, когда хотел, если не имел обратного приказа. Эрику претила мысль запереть создание в его фарфоровой тюрьме собственноручно. Хотя он и так был пленником чайника, но, по крайней мере, к этому Эрик отношения не имел.

Звучало лицемерно.

Джинн никак не прокомментировал эти мысли, сидя на соседнем кресле и рассматривая салон. В проходе появился тощий парень в очках с видом ботаника и, заикаясь, спросил, не занято ли место. Ботаник говорил на английском, но акцент выдавал в нем американца. Что только этот тип забыл в Варшаве?..

– Если у вас билет на это место, то полагаю, что нет.

– Пожалуйста!

Эрик покосился на джинна, который демонстративно встал и отошел в сторону, жестом предлагая пареньку сесть в кресло. И не важно, что тот этого не видел.

– Эмм, да, точно. Так и есть. Я Хэнк, кстати.

Нервно задев подлокотник и споткнувшись о ножку кресла, Хэнк все-таки сел, ни на секунду не переставая возиться. Хотя самолет еще не взлетел, лицо бедняги уже было слегка зеленоватым, а на лбу блестели бусинки пота.

– Если летишь в первый раз, лучше не отказывайся от пакета.

– Какого пакета?

Эрику показалось, что с появлением Чарльза, он начал притягивать к себе всякую бестолочь.

– Эй-эй, погоди-ка! Мы что сейчас будем лететь?

Джинн рванулся к Эрику, пройдя прямо сквозь ничего не подозревающего Хэнка, и его горящий взгляд не предвещал ничего хорошего.

Очевидно, что последние пятьдесят лет джинн провел у того, кто никогда не летал. Если у него, конечно, вообще был хозяин в этот промежуток времени. Эрик задумался на секунду о том, откуда чайник взялся у старушки Руты, отмечая мысленно, что стоит спросить об этом Чарльза. Как назло именно сейчас джинн не был с ним на мысленной связи, потому что находился за бортом самолета.

Они успешно взлетели. Немного потрясло, но не больше, чем обычно. Сидящий рядом Хэнк как-то нехорошо начал синеть, и Эрик кивнул ему в сторону пакета, который тот сжимал в правой руке. Только быть обблеваным с ног до головы не хватало…

Чарльз же пребывал на седьмом небе от счастья. Чуть ли не в прямом смысле. Неудивительно, если учитывать, что он был духом воды и воздуха.

Полупрозрачная цепь тянулась из сумки и уходила прямо в обшивку корпуса. Джинн сидел на крыле самолета за окном иллюминатора. Ветер трепал его волосы. Из-за облаков облик Чарльза слегка расплывался, словно Эрик смотрел через мутное стекло. Он мог поклясться, что слышал его ликующие вопли снаружи.

Сглотнув, Леншерр с опаской обвел взглядом салон, но убедился, что каждый был занят своим делом. Читал, спал, бездумно пялился в иллюминатор.

– Вам что-нибудь нужно, сэр? – стюардесса обратилась к пассажирам на английском с сильным акцентом, который, впрочем, скрашивала ее милая улыбка.

Эрик опустился на сиденье, с которого успел привстать, и попросил скотч со льдом. Леслава, как было написано на ее бейдже, кивнула и достала из барной полки передвижного столика бутылку. Хэнк на ее вопрос о самочувствии невнятно закивал головой и снова задышал в пакет.

– Может, вам тоже налить выпить? – Леслава сочувственно склонилась к нему, но он не успел ответить.

– За мой счет налейте двойной. На него смотреть жалко, – Эрик с усмешкой хлопнул парня по плечу, отчего тот чуть не съехал с кресла. И когда стюардесса отошла, Хэнк тут же залпом опрокинул в себя стакан и разгрыз кусочек льда.

Выглядеть от этого он лучше не стал, но, по крайней мере, пакет опустил и откинулся в кресло, закрыв глаза.

– Ненавижу самолеты…

Эрик ничего не сказал в ответ. Он никогда не боялся летать или плавать на корабле, даже наоборот чувствовал себя куда спокойней в окружении металла. Будучи совсем юным, в свои первые перелеты он любил отпустить металлокинез, ощупывая внутренние детали самолета. Гладкий корпус, сложно устроенные двигатели и множественные жгуты кабелей – машина ощущалась идеальным слаженным механизмом, достаточно прочным, чтобы не бояться поломки и падения. Конечно, обычные люди не разделяли его уверенности, и их можно было понять. Посади Эрика в воздушный шар или на лошадь, он тоже почувствовал бы себя не в своей тарелке.

– Что это с ним? – Чарльз высунулся из иллюминатора, глядя на Хэнка.

«Не все обладают способностью торчать на крыле самолета на высоте девяти тысяч метров. Некоторые справедливо бояться высоты и летать».

– Оу, пожалуй, в этом есть доля рациональности, – заинтересованный взгляд джинна скользил по Хэнку, чуть-чуть вернувшему естественный цвет лица.

И Эрику вдруг стало любопытно.

«А ты можешь сделать так, чтобы он избавился от страха?»

– Это твое желание? – джинн прищурился, чуть склонив голову к плечу. Его губы застыли в полуулыбке.

На секунду Эрик запнулся о собственные сомнения, но идея уже пустила свои корни в его разуме, подогревая решимость.

«Да. Хочу, чтобы ты избавил его от страха перед полетом».

– Окей!

Улыбка Чарльза показалась Эрику чересчур довольной, но джинн уже снова исчез за бортом самолета.

Стюардесса, проходя мимо их кресел, сказала Хэнку, что он выглядит гораздо лучше. Атмосфера в салоне вообще будто стала позитивнее.

– Ну, как? – пытливый взгляд Леншерра высматривал на лице соседа признаки исцеления.

– Спасибо, мне гораздо лучше. Все оказалось не так…

Договорить Хэнк не успел, потому что самолет вдруг резко ухнул вниз, заставив его до крови прикусить язык и впиться пальцами в подлокотники, чтобы не вылететь из кресла.

– Какого черта?..

Эрик, в отличие от него, ухватиться не успел, и его мотнуло на переднее сиденье, об которое он больно ударился подбородком. Кто-то охнул, закричал. Со стороны кабины послышался звон посуды: стюардесса уронила столик и только чудом удержалась на ногах. Тут же красным загорелось табло «пристегнуть ремни».

«Приступаю!» – раздался в голове голос Чарльза, и самолет тряхнуло по новой.

Эрик еле успел защелкнуть замок, а Хэнк рядом все-таки вскрикнул. И не он один.

– Уважаемые пассажиры, сохраняйте спокойствие. Самолет вошел в зону турбулентности. Всем просьба вернуться на свои места и пристегнуть ремни, – голос Леславы оставался на удивление спокойным и звучал ровно.

Сила Эрика против его воли обволокла самолет, и он повернулся к иллюминатору. На крыле, как ни в чем не бывало, сидел Чарльз. Он обернулся, почувствовав, что на него смотрят, и, злорадно улыбнувшись, резко прильнул к крылу.

Самолет накренился, с плохо закрытой кем-то полки посыпались пакеты и сумки, дети сзади зарыдали от страха.

– Ты что, мать его, творишь?! – совершенно забыв о конспирации, Эрик заорал во всю глотку на довольного джинна снаружи.

Пилот выровнял машину (не без помощи металлокинетика, кстати говоря), но табло продолжало гореть красным, а Чарльз все еще сидел на крыле. Сосед покосился на Эрика, не понимая, к кому тот обращается, но комментировать не стал. От ужаса он забыл, как говорить, и едва ли мог разомкнуть стиснутые зубы.

– Выполняю твое желание! – чтобы Эрик услышал сквозь порывы ветра за бортом и шум в салоне, Чарльз приложил ладони рупором ко рту.

– Это ни хера не смешно, сукин сын!

– Что? Я не слышу, прости! – джинн поднялся на ноги.

Его волосы выглядели жутковатым черным пламенем на фоне резко темнеющих туч. В ставших ярко синими глазах мелькнули огоньки молний, и небо рассекла первая вспышка. Самолет оказался в самой гуще грозовой тучи, и Эрику почудилось, что он слышит недоуменные и испуганные разговоры пилотов в кабине, не понимающих, что происходит.

Внутри клокотал страх вперемешку со злостью. Что этот сученыш возомнил о себе?

– Господи, нам всем конец. Нам конец. Конец. О боже! – причитал рядом Хэнк, еле шевеля губами, потому что его челюсти оставались стиснуты.

Эрик сжал кулаки на коленях, сосредоточив все свое внимание на том, чтобы удержать самолет в равновесии. Краем глаза он заметил, как Чарльз подпрыгнул, застыл на секунду наполовину клубящимся облаком над крылом, и снова опустился на него, с силой ударив ногами по металлу.

Крен вышел бы сильнее, если бы Эрик не тянул в обратную сторону, пытаясь удержать равновесие.

Ливень хлестал в окна под раскаты грома, но Чарльз оставался для него недосягаем. Он посмотрел на Эрика вопросительно и снова собрался прыгнуть, но не успел.

– Я желаю, чтобы ты вернулся в свой чайник, Чарльз! Сейчас же!

Эрик проорал это на весь салон, чтобы сучной дух уж точно расслышал его и не смог прикинуться глухим. Самолет все еще трясло из-за нестабильных воздушных потоков, и пассажиры в панике шептались, плакали и вскрикивали от страха. Если кто-то и обратил внимание на голос Эрика, то тут же забыл об этом. У каждого было о чем подумать перед возможной гибелью на высоте десятка тысяч метров…

Цепь в ногах Леншерра звякнула, и клубы серого дыма исчезли в утробе его сумки. На крыле больше никого не было, а через пять минут тучи рассеялись вместе с дождем.

Табло погасло. Из динамика послышался голос пилота.

– Зона турбулентности позади, полет нормальный.

Раздался шквал аплодисментов, и Эрик измученно откинулся на подголовник кресла, только сейчас понимая, что ногтями чуть не рассек кожу на ладонях – так крепко сжал кулаки. Сила медленно съеживалась вокруг него, щупальца металлокинеза, обволакивающие самолет, таяли вместе с грозовой тучей. Он чувствовал себя выжатым, будто вручную протащил чертову машину через облака. Так оно и было практически в какой-то момент.

«Ублюдочный джинн. Чертов сукин сын…»

Для гнева у него не осталось моральных сил, хотя адреналин все еще бушевал в крови, заставляя сердце колотиться в два раза чаще обычного. Он покосился на соседа.

– Порядок?

Белый, как смерть, Хэнк кивнул. Его не трясло от страха, и он уж точно не плакал, как пара женщин на соседнем ряду. Эрик думал, что парнишка просто кивнет, но он ответил спокойным голосом:

– Никогда. Никогда больше я не сяду ни в один самолет. Никогда.

Леслава шла по салону, раздавая воду и средства из аптечки тем, кто нуждался в помощи. Насколько Эрик мог судить, пострадавших не было. В основном люди просто испугались, кто-то получил упавшей сверху сумкой по плечу, но отделался ушибом. У самой стюардессы на щеке виднелась ссадина, но она даже не заклеила ее пластырем, спеша обойти пассажиров.

Эрик со злостью пнул сумку ногой. Чайник звякнул внутри.

«Я выполнил твое желание, нечего меня пинать! Твой сосед больше никогда не сядет в самолет, а значит, и бояться летать не будет!»

«Ублюдок! Ты чуть не угробил весь самолет своими выходками!»

«Я не могу причинить тебе вреда, я же говорил».

«Я думал, ты просто щелкнешь пальцами, и он перестанет бояться. Не можешь, так бы и сказал! Мне нужно было узнать, на что ты способен».

«Ты не уточнял способа, которым хочешь, чтобы я выполнил твое желание. А поскольку ты меня еще и не кормишь, я выбрал его на свое усмотрение».

В памяти Эрика тут же всплыла чуть ли ни первая фраза джинна в их вчерашнее знакомство.

– Мы еще и пары минут не знакомы, а ты оскорбил меня уже дважды! Я, конечно, обязан исполнять твои желания, но, знаешь ли… Я могу делать это спустя рукава.

«Не думай, что можешь обращаться со мной, как с собакой, и при этом получать все, что захочешь взамен…» – Чарльз звучал обиженно и зло, и Эрик снова стиснул пальцы.

Да чтоб тебя! Не прошло и суток, а он уже творит какую-то ахинею с этим духом. Ему нужен был перерыв и хороший отдых, чтобы вынуть голову из задницы и начать думать рационально, а не вестись на поводу у мимолетных желаний. Чтобы успокоиться и унять ломоту в висках, Эрик несколько раз спокойно вдохнул и выдохнул, очищая разум от каких-либо мыслей и эмоций.

«Печенье в сумке».

«Ты велел мне сидеть в чайнике».

«Можешь вылезти и есть. И без всяких фокусов!»

Из сумки повалил клубками дым, и Чарльз с пакетом крекеров в руках, даже не посмотрев в его сторону, проплыл через впереди стоящее сиденье обратно на крыло самолета. Никто этого не заметил, и Эрик устало закрыл глаза. Все это чертовски слишком, даже для него…

Комментарий к Глава 2

Хэнк случайно вписался в сюжет)

========== Глава 3 ==========

– Делай, что хочешь, только оставь меня в покое.

С этими словами Эрик поставил чайник Чарльза на комод под зеркалом и, сбросив куртку прямо на пол, протопал в душ. Джинн тут же просочился обратно в коридор, и все, что Эрику оставалось наблюдать, – это полупрозрачная цепь, уходящая в стену. Уйти Чарльз далеко не мог, наверное… Стоило и этот вопрос задать джинну, но потом.

Тесная душевая кабинка тут же наполнилась паром. Горячая вода смыла головную боль и помогла уставшим от длительной дороги мышцам расслабиться. Он посмотрел на свое нахмуренное лицо в запотевшем стекле: по трехдневной щетине плакал бритвенный станок, волосы отросли, и их пора было укоротить. Пока Эрик гонялся за Нойманном, времени на это не было, зато для встречи со следующим человеком презентабельный вид мог пригодиться.

Когда с водными процедурами было покончено, стрелки маленького старого будильника на тумбочке показывали только половину третьего. Впереди был целый день, но Эрик решил, что сегодня ему нужно остаться в номере и проработать план дальнейших действий. А еще лучше – наведаться в городскую библиотеку. Совершенно ясно, что пользоваться услугами джинна так неосмотрительно ему больше не следует.

Он вернулся в душевую, чтобы повесить мокрое полотенце и вздрогнул от неожиданности. Чарльз клубился перед зеркалом, рассматривая свое отражение.

– Твою мать, – ругнувшись под нос, Эрик вышел, поймав напоследок короткий взгляд.

Черт с ним, пусть таскается по комнате. Если Эрик сейчас не растянется на постели и не полежит в тишине хотя бы полчаса, джинн снова окажется заперт в чайнике. Уверенность в том, что Чарльз этого не хочет, давала надежду на возможность отдохнуть.

Николь Майер – тридцатидвухлетняя дочка мэра Томаса Майера, не замужем. Вице-президент департамента услуг для правительства и международных организаций в офисе «SGS». Со слов Нойманна Шмидт крутился вокруг нее пару недель, а потом пропал, очевидно, получив, что хотел. Николь должна была прояснить ситуацию. Нойманн утверждал, что она передавала Шмидту какие-то документы.

Проблема была в том, что если к мелкому дельцу Петеру с его никчемными нервами подобраться не стоило труда, то с Николь могли возникнуть трудности. Навряд ли дочку мэра и вице-президента крупной компании в одном лице удастся вот так просто навестить в ее загородном доме и хорошенько припугнуть, не рискуя при этом нарваться на охрану, которая сядет на хвост. Эрику совершенно ни к чему было светиться. Одно дело нацисты и их подельники, вроде коррумпированных судий или адвокатов, другое – женщина, приближенная к правительству одной из богатейших стран Европы. Возможно, невинная и втянутая в игрища Шмидта, а может – подсадная утка. В любом случае стоило все разузнать прежде, чем делать следующий шаг. Когда Эрик начинал спешить, он совершал ошибки. А сейчас он подобрался слишком близко к своей цели и просто не имел права облажаться.

– Почему у тебя нет кота?

Джинн опустился на постель рядом с ним, по-турецки скрестив ноги и положив ладони на коленки.

– А почему должен быть? – Эрик повернул голову в его сторону, все еще не планируя вставать.

Чарльз выглядел сейчас, как и сутки назад: мягко и безобидно. Легкий пар, окружающий его, казался почти прозрачным. От дьявола, прыгающего по крылу самолета, ничего не осталось.

– Ты одинок. Одинокие люди заводят себе домашних животных.

– Я не одинок, и я терпеть не могу домашних животных, – Эрик снова уставился в потолок.

– Но они милые и охраняют дом от злых духов.

– Я не верю в злых духов. К чему ты…

Чарльз медленно вплыл в его поле зрения, нависнув над ним сверху. На его макушке в густых волосах торчали два бархатных кошачьих уха.

– Ты и в джиннов не верил, пока не встретил меня. Но я ведь существую. Я могу быть котом и охранять тебя, – он улыбнулся, дернув ухом, и перекувырнулся через себя.

Длинный кошачий хвост мазнул бы Эрика кончиком по лицу, если бы не был бестелесным. Пришлось-таки сесть. Чарльз завис в воздухе над постелью.

– Неужели ты всерьез думаешь, что я воспользуюсь твоими услугами еще раз, пока не буду уверен, что ты не вытворишь чего-то подобного, как в самолете? Не знаю, какова природа твоей магии и этого, – Эрик постучал по своему виску, намекая на телепатическую связь между ними. – Но я более, чем уверен, что ты на меня как-то влияешь. Иначе я бы вовсе не позволил тебе покинуть этот чайник до тех пор, пока не разобрался.

Напряжение, скользящее во всем облике Чарльза, прибавило Эрику немного уверенности. И хотя он был хозяином джинна, а не наоборот, нехватка знаний заставляла чувствовать себя марионеткой. Доказательств не было, но интуиция Эрика еще никогда не подводила. В Чарльзе таилась какая-то угроза, хотя бы просто потому, что он был неведомым древним существом, попавшим в руки Леншерра совершенно случайно. И никаких аргументов тут больше было не нужно. Стоило расставить все точки над «и», пока не стало поздно.

Хвост Чарльза нервно подергивался, как и оба кошачьих уха.

– Ты хочешь закрыть меня в чайнике? Не знаю, как людям, но мне не нравится сидеть все время в замкнутом пространстве. Обычно, хозяева дают мне свободу передвижений, если хотят получать желаемое…

Эрик резко поднял вверх ладонь, прерывая поток недовольства.

– Я понял, что ты – чертов манипулятор и за свою магию хочешь еды, чая и свободы, иначе погрызешь тапки и нассышь на покрывало. Я не садист и мучить тебя не собираюсь. Скажи сразу свои условия, чтобы мы могли их обсудить по-человечески, а не как вчера.

Изучающий взгляд Чарльза скользил по его лицу, ища подвох. Но Эрик был серьезен и настроен решительно. Джинн перед ним или нет – если они заключат нормальный договор, а не ту бересту, что ему подсунули, может еще и выгорит все, что Эрик задумал. Если нет, просто выкинет чертов чайник…

– Ладно, – Чарльз кивнул, и его лицо разгладилось. Кажется, он только и ждал, когда ему дадут слово! – Я не хочу быть запертым в чайнике, когда тебе не нужен. Хочу летать, где мне вздумается, и заниматься тем, чем я хочу…

– Стоп. Я не позволю тебе привлекать ко мне лишнее внимание. Так что если хочешь в полтергейста поиграть и попугать людей…

Чарльз закатил глаза, и кончик его бестелесного хвоста прошел сквозь коленку более материального собеседника.

– Я вырос из детских игр около двух тысяч лет назад, друг мой. Обычно я просто наблюдаю за чем-нибудь интересным или читаю. Но у тебя что-то не видно книг.

– Потому что у меня нет на них времени. Что еще? – Эрик откинулся на спинку кровати, скрестив руки. Пока просьбы джинна звучали безобидно.

– Думаю, ты уже понял, что не стоит морить меня голодом, – Чарльз обличительно ткнул пальцем ему в грудь. – Я питаюсь так же, как ты. Если ты голоден, я тоже хочу есть. Если я исполнял твое желание, я очень хочу есть.

А вот это звучало уже интересно. То, что волшебное создание не хотело томиться в своей тюрьме и скучало без развлечений, понять было нетрудно. Но вопрос с пропитанием вдруг предстал своей оборотной стороной. Эрик почесал подбородок указательным пальцем (после бритья кожу немного щипало) и все-таки спросил:

– Если ты не будешь есть, ты умрешь? Джинны вроде бессмертные? Или нет?

– Просто впаду в спячку. И нет, джинна тоже можно убить, но я не скажу тебе как, даже если ты мне прикажешь!

Какое-то время они буравили друг друга взглядами. Эрик отступил первым: ответ не так уж интересовал его. Как бы то ни было, он не собирался морить Чарльза голодом. Уж кому, как не Эрику, было известно, что это такое, когда пустой желудок прилипает к позвоночнику, и даже плесневая корка хлеба кажется пищей богов. Джинну стоило сразу быть конкретным в своих желаниях.

– Ладно, как знаешь. Что-то еще?

– Да. Бери мой чайник с собой, я не хочу тут торчать целыми днями, пока ты будешь заниматься своими делами где-то еще.

– Да вот еще, – от возмущения Эрик чуть не скрутил дверные ручки с помощью металлокинеза. Что за указы? – Я не собираюсь, как дурак, таскаться по городу с чайником. У меня, кроме твоего содержания, есть и другие дела.

– Но это все равно, что запереть меня! – Чарльз сжал кулаки и подался вперед, тяжело дыша от негодования. Его голубые глаза потемнели, а кошачьи уши прижались к голове, почти слившись с волосами.

– Я не буду водить тебя с экскурсией по городу. У меня нет на это времени, ясно?

Для того, кто был зависим от воли другого человека, джинн вел себя слишком уж нагло.

– Бери хоть иногда! – лицо Чарльза пошло красными пятнами не то от злости, не то от обиды. Он нервно взъерошил челку и добавил уже не так пылко, отводя взгляд в сторону комода, на котором стоял его заварник. – Я не могу быть долго один. Если ты все время будешь далеко, я начну терять свой облик…

– Почему? – на самом деле Эрику было все равно, но он здраво рассудил, что чем больше будет знать, тем лучше. Как только он разберется со Шмидтом, их пути разойдутся. Какой бы соблазнительной ни была мысль оставить джинна себе навсегда и жить припеваючи, Эрик нутром чуял, что это плохая идея.

– Потому что сам по себе я бестелесный. Просто бесформенный сгусток магии и водяного пара. Ты делаешь меня человечным… Разумным. Я выгляжу так, – он подергал синий свитер на груди, – потому что ты хочешь видеть меня таким.

Что за чушь? Эрик еще раз осмотрел Чарльза с ног до головы от начищенных ботинок до кончиков кошачьих ушей. Его брови в знак солидарности с чувством изумления приподнялись вверх.

– Я хочу видеть тебя богатеньким выпускником Оксфорда с кошачьими ушами? – оставалось надеяться, что выражение лица передавало все невысказанное словами отношение Эрика к заявлению джинна.

– Скорее твое подсознание, – Чарльз пожал плечами, невинно улыбаясь, мол, я тут ни при чем. Реакция хозяина его, кажется, вовсе не заботила.

– Отлично. Прекрасно. Всегда знал, что мне нужно к психоаналитику, – скепсису в голосе Эрика не было границ. Не зря он не доверял самому себе в последнее время. И облик Чарльза был тому доказательством. Разве что джинн все это не выдумал.

– О, ну конечно! Сам создал меня таким, а я еще и придумываю!

– Уши ты сам себе отрастил.

– Ты на меня злился (причем не справедливо), я хотел разрядить обстановку котами! Что еще мне было делать?

Рот Эрика беззвучно открывался и закрывался, но нужные слова так и не приходили в голову. Что вообще на это можно было ответить? Театр абсурда продолжался, и он опять был в нем актером, не знавшим своего сценария.

По-крайней мере с желаниями самого джинна они немного разобрались. Пора было заканчивать этот странный диалог. Эрику срочно нужно было проветрить голову и подумать.

– Я все понял. Когда понадобится твоя помощь, я скажу. По рукам? – Эрик протянул джинну ладонь, и Чарльз удивленно уставился на нее.

Вспомнив о бестелесности собеседника, Леншерр уже хотел хлопнуть себя по лбу. Но Чарльз медленно протянул ему свою ладонь и опустил сверху в неуклюжем рукопожатии. Его пальцы оказались осязаемыми и теплыми, но по ощущениям напоминали скорее легчайшую воздушную ткань, чем плотную человеческую кожу.

Эрик растерянно потер подушечки пальцев, пытаясь разобраться в ощущениях, а рука джинна снова стала полупрозрачной.

– Ты можешь касаться реальных предметов, если захочешь?

Чарльз фыркнул и покачал головой. Его кошачьи атрибуты уже успели исчезнуть.

– Конечно. Как я, по-твоему, ем?

С того дня пролетело почти две недели.

Поход в библиотеку оставил Эрика раздосадованным. Джинны упоминались в религиозных трактатах и множественных исламских легендах. Но, к сожалению, чаще то, что было написано в книге, мало сочеталось с тем, что Эрик видел сам и слышал от Чарльза. Джинны описывались, как подобные людям и живущие среди людей, и отличались от них лишь наличием сверхспособностей. Хотя ему удалось найти информацию о тех разновидностях джиннов, что назвал Чарльз, на этом совпадения заканчивались.

Во все времена люди опасались этих существ и приписывали им отрицательные черты. Уходя из библиотеки, полный мрачных дум Эрик в чем-то был с ними солидарен. Нечто неизвестное, магия – это всегда опасно и требует осторожности. Но с другой стороны, что подумали бы люди о самом Эрике, узнав, что он обладает сверхъестественной силой, что он могущественней и опасней любого обычного человека…

Его твердая уверенность в том, что человеческий род ополчится на него, мутанта, и попытается уничтожить, заставляла Эрика испытывать большие сомнения на счет написанного в книгах… То, что джинны отличались от людей, не делало их злыми.

И все же… Кто-то давным-давно посадил Чарльза на цепь, чтобы он из века в век исполнял прихоти смертных. И не потому ли он оказался в чайнике, что, будучи свободным, приносил беды?

Был вариант, что Чарльз в своей тюрьме и родился, но Эрик относился к нему скептически. Однако поднимать тему не спешил. Разговор мог зайти в не самое приятное русло, а Эрик пока не был готов к тому, чтобы расстаться с возможностью использовать чужой дар по такой низкой цене. Как бы мерзко он при этом себя не чувствовал порой.

Но после их серьезного разговора на счет поведения джинна только Эрик, кажется, такими мыслями и терзался, и то иногда. Чарльз таскался по соседним номерам, пересказывая самые интересные (по его мнению) события. Подслушивал телефонные разговоры, смотрел телевизор, болтался перед зданием среди прохожих, читал прессу, которую ежедневно приносили в номер, и досконально изучил содержимое его чемодана и карты с фотографиями. Стоило Эрику появиться в поле досягаемости Чарльза, как он тут же оказывался где-то поблизости, выспрашивая что-нибудь или пытаясь рассказать, например, как подрались две женщины в соседнем номере за какого-то пузатого мужика; как администратор тайком протащил в свою комнату бездомную собаку с улицы, за что получил нагоняй от начальника; как старушку этажом ниже хватил сердечный приступ из-за телефонного звонка, и как Чарльз кидал в окно свое печенье, чтобы покормить чаек, ловивших его прямо в воздухе.