Текст книги "Скайрим не для нордов (СИ)"
Автор книги: Arbalet
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
========== Глава 1 ==========
“Слепцы плачут без слез”… Ага. Расскажите об этом мне! Прямо сейчас расскажите, чтобы я мог плюнуть вам в морду!
А-а-а! Больно! До чего ж больно-то, блин!
*
Все началось четыре года назад. Именно тогда погиб мой отец, разбившись на служебном автомобиле. Компенсацию выудить не удалось, и мать, лишившись любимого супруга и кормильца, неожиданно стала пить, хотя раньше за ней такого не водилось. Всего за полгода мама из цветущей и красивой женщины превратилась в развалину – грязную, страшную в своем раздражении и ненависти к этому миру. В нашей квартире стали появляться всякие подозрительные личности, ценных вещей в ней оставалось все меньше. Поэтому, когда мы с братом, однажды вернувшись со школы, нашли свою мать с ножом в груди, никто не удивился. Убийцу, конечно, нашли (им оказался давний собутыльник мамы – человек без определенного места жительства, которому оставалось-то прожить не более полугода из-за запущенного цирроза печени), но, честно говоря, особой радости нам это не прибавило.
Как ни странно, смерть матери стала для нас с братом благом. Он как раз заканчивал 11 класс, а я, соответственно – десятый. Благодаря тому, что он был совершеннолетним, опеку надо мной ему удалось оформить без особых проблем. Так что где-то пару недель после похорон матери, мне даже стало казаться, что все, в конце концов налаживается. Оказалось, что казалось.
В один не очень прекрасный день, возвращаясь с занятий, я попал под машину. Авария была довольно серьезной, и я получил травму, в результате которой… ослеп. Именно так. Зрение я потерял практически полностью, тем самым лишив себя всякого будущего.
Последующие годы, мысль о самоубийстве посещала меня, как минимум, раза три в сутки. Хроническая депрессия стала постоянным спутником жизни. Каждый божий день в голове роились мысли о том, что я – не более, чем обуза для брата, который вынужден кормить и оберегать инвалида.
Нет, были и хорошие дни – например, когда брат подолгу сидел со мной и рассказывал о своих похождениях. Лешка (так зовут моего любимого брата), кстати, после покупки компьютера, частенько убегал в виртуал (полагаю, что от проблем реальной жизни), и мог часами рассказывать мне о слабостях того или иного монстра, о том, чем стальной меч лучше железного (плазменная пушка лучше лазерной), или о кратчайшем маршруте, которым караван может пройти из пункта “А” в пункт “Б”. Мне, из-за моей слепоты, понятное дело, в мир компьютерных игр путь был закрыт.
Обычные книги я тоже не читал. По понятным причинам. А специализированные, которые выпускают специально для “людей с ограниченными возможностями”, стоили слишком дорого, чтобы мы могли покупать их часто. В результате, у меня было две книги, которые я “зачитал” до дыр: “Дети капитана Гранта” и “Остров сокровищ”. Не считая аудиокниг конечно. И музыки. В конце концов, если постараться, современный мир открывает широкие возможности для развлечений, даже для слепого инвалида.
Кстати, надежда на то, что зрение когда-нибудь вернется была. Врачи, как обычно, обнадеживали, но говорили, что без операции не обойтись. А операция стоила слишком дорого, чтобы мы могли ее себе позволить. Поэтому в какой-то момент я смирился со своей участью. Научился жить в мире вечной темноты. Ориентироваться по звукам и запахам, слышать скрытые интонации собеседника, узнавать знакомых по звуку их шагов. Научился огибать препятствия, слушая, как ветер шумит на их гранях, ощущать ласковые лучи солнца на своей коже. Я запомнил, где лежат все вещи в нашей квартире, поэтому ориентировался в ней лучше, чем зрячий брат. Мои чувства обострились, но, конечно, заменой зрению, они служить не могли.
И только в последний год все начало налаживаться. Школу я давно закончил, пусть не с отличием, но с весьма неплохими оценками. Брату удалось выбить для меня место в Московском народном институте искусств, к котором обучали таких же инвалидов, как я. С проживанием и питанием в специализированном интернате. Благодаря этому, я, наконец, слез с шеи Лешки, которому, конечно, приходилось нелегко. Но он все равно ездил каждую неделю за двести километров от нашего маленького городка, дабы меня проведать.
Если вы еще не поняли: мой брат – лучший в мире.
И вот опять. Очередная неприятность! Вчера, во время возвращения в интернат, на меня напали. Самые обыкновенные воры, вероятно, просто решившие, что обокрасть слепца не представляет особой сложности. Вот только звук их шагов и их негромкий разговор я слышал задолго до того, как они, собственно, напали. И, поэтому, был готов.
Сейчас я понимаю, что, наверное, стоило просто отдать им наплечную сумку. Денег там было всего ничего, да и буханка хлеба с молоком особой ценности не представляла. Однако, я уперся, оказал сопротивление… и получил нож под ребра.
Руки разжались, колени подогнулись, и последнее что я слышал, прежде чем потерять сознание, быстро удаляющийся топот ног.
*
Черт, как мне хреново-то! Ребра отзывались резкой болью на любое движение, и это, вероятно, было плохо. Сломаны?
Я чувствовал какую-то повязку на своих глазах, нос забивал запах незнакомых трав.
Спустя пару секунд удалось отвлечься от боли, и мне неожиданно пришлось озадачится вопросом: а где, собственно, я нахожусь?
Логично было бы предположить, что в больнице. Однако я не ощущал поднадоевшего запаха эфира, не слышал писка медицинского оборудования. Не было мерного гула переругивающихся медсестер, доносящегося из коридора, или голосов неспешно беседующих пациентов. Вместо этого я слышал завывания ветра, беснующегося где-то совсем близко, и бросающегося на стены, пытаясь найти малейшие щели. Причем, похоже, щели он находил, потому что иногда грозное завывание превращалось в торжествующий свист, и я чувствовал порыв обжигающе холодного воздуха на своей щеке.
А еще я слышал дыхание. Мягкое, глубокое, спокойное. Это дыхание я не узнал.
– Где я? – мой собственный голос мне не понравился. Совсем не похож на мой – какой-то грубый, хрипящий… слишком взрослый.
– Ух ты!
Помещение заполнили звуки женского голоса – мощного, грудного, невероятно притягательного. При этом, я неожиданно осознал, что говорит она вовсе не на русском, но я ее понимал. Это было странно.
– Ты пришел в себя! Надо же! Я-то уж и не надеялась, – по тому, как скрипнули половицы, я понял, что она встала, а по едва заметному изменению температуры на коже – что подошла близко. От нее пахло звериными шкурами и кровью. – Вообще, я, обычно, не помогаю имперцам, но бросить тебя было выше моих сил.
“Имперцам”? Что еще за “имперцы”?
– Простите, не знаю вашего имени… – надо проявить вежливость.
– Анги, – по голосу я догадался, что она усмехнулась. – Зови меня Анги.
– Очень приятно, Анги…
– Ага, верю… дай-ка посмотрю на твои глаза, – ее горячее дыхание почти обожгло кожу, жесткие пальцы прошлись по щеке, прежде чем осторожно снять тряпку с моих глаз.
В какое-то мгновение, мне даже показалось, что я сейчас начну видеть. Что травы какой-то странной травницы Анги помогут мне лучше, чем лекарства и операция… Конечно, мечты эти были глупы.
– Неплохо, – заявила травница. – Вообще, ты счастливчик. Мало кто может похвастаться тем, что выжил после дыхания дракона, а у тебя всего лишь глазки обожгло… Ну, еще хвостом по ребрам получил. Повезло.
Подождите-подождите… Дракона?! Какого дракона?!
– Того, что напал на Хелген, конечно, – судя по удивленному голосу, последний вопрос я задал вслух. – Много там народу полегло, если честно…
Ничего не понимаю… Какой Хелген? Это вообще где? И… и… какие драконы, о чем вы?! Откуда драконы?! Зачем драконы?!!
Фух… ладно, отставить истерику, мы такое уже проходили, когда нам сообщили, что я потерял зрение на ближайшие… пока не вылечусь. Тогда меня тоже захлестнула истерика, так что брать себя в руки я умею. Поэтому – успокоиться.
Итак. Думаем. Что мы имеем? Какую-то хижину, в которой почти нет благ привычной мне цивилизации. Анги – девушку, от которой пахнет кровью и дикостью. Непонятный Хелген, на который, судя по всему, напал дракон. И, собственно, самого дракона, который пожег мне глаза, и ударил хвостом.
Мда…
Вообще, это странно. Как я мог обжечь глаза, и сохранить все остальное? Мое тело должно было превратиться в один большой ожог, разве нет? Или мне ткнули в глаза этим пламенем?
Господи, о чем я думаю?! На меня, блин, дыхнул пламенем дракон!
Однако, чтобы не молчать, я озвучил последнюю странность вслух.
– Твои доспехи были зачарованы на защиту от огня, – ее руки вернули тряпицу на мои глаза, и по усилившемуся запаху трав, я понял, что она обновила мазь на повязке. – Вероятно, благодаря им ты и спасся. А пламя оказалось таким ярким, что твои глаза не выдержали… В следующий раз будешь думать, прежде чем смотреть на огонь, выдыхаемый драконом.
Офигеть.
– Агни… и все-таки… где я?
– В Скайриме, – по голосу я понял, что очевидно, это была попытка пошутить.
Что-то вроде того анекдота:
Шерлок Холмс и доктор Ватсон решили отправиться в путешествие на воздушном шаре. Долго летали, наконец, решили спуститься, и спросить, куда их занесло. Спустились прямо рядом с каким-то мужиком, и, собственно задали ему вопрос: “Где мы находимся?”. На что получили закономерный ответ: “На воздушном шаре”.
Там еще продолжение было про парламент, но, честно говоря, я не помню.
Так вот. Похоже, ответ “В Скайриме”, был вариацией того самого воздушного шара. Однако этот ответ сказал мне гораздо больше, чем все остальное.
Компьютерную игру “Скайрим” я знал. Сам, понятное дело, не играл, однако где-то месяц брат говорил о ней не переставая, так что более или менее в мире сориентироваться смогу. И на этом хорошие новости заканчиваются. Потому что даже в игре мир северной провинции Тамриэля был суров, жесток, страшен и не прощал ошибок. Места в нем инвалиду было даже меньше, чем в моем родном мире.
– Понятно, что в Скайриме, – изобразить смущение удалось с некоторым трудом. – Я спрашиваю, где, я… в том смысле, мы все еще в Хелгене?
В конце концов, говорить, что я – человек из другого мира, наверное, не стоит. По крайней мере, пока не пойму, кому можно доверять.
– Хелген полностью разрушен, дружок, – Анги тяжело вздохнула, мягко провела ладонью по моим ноющим ребрам, вызвав легкую дрожь во всем теле. – Постарайся не думать о своих погибших друзьях, ладно?
– Я постараюсь… и спасибо вам.
– О, – по голосу я понял, что она снова улыбается. – Не надо обращаться ко мне на “вы”. Так я чувствую себя очень старой.
– Прости, что не могу увидеть тебя, Анги, – прежде чем, я успел осознать, что делаю, моя рука схватила ее ладонь, поднесла к губам. Губы коснулись жесткой кожи, пропахшей травами и лесом. Я поцеловал ее руку так, как обычно целовал руки матери в детстве. В тот момент это казалось правильным, но я понятия не имел, как эта дикарка отреагирует на мой жест. – Но по голосу понимаю, что ты совсем не старая!
Она вырвала руку, словно мой поцелуй ее обжег, я почти физически ощутил ее смущение:
– Все-таки вы имперцы такие… такие… такие! – Анги резко встала, кровать жалобно скрипнула иссохшим деревом. По громким стонам половиц под ее ногами, и по злобному скрежету открываемой двери, я понял, что девушка покинула меня.
И что я такого сделал-то?
Блин. Впредь надо держать себя в руках и думать о последствиях, прежде чем что-то сделать. А сейчас – отдохнуть. Да. Это будет лучше всего.
Я расслабился, отпуская сознание в объятия сна.
*
Не знаю, что там было намешано в мази Анги, но ее травы творили чудеса. Ребра зажили буквально через неделю, это учитывая, что в своем мире, я бы пролежал в больнице не меньше месяца.
Анги вообще была очень странной женщиной. Простая и открытая, она легко рассказала мне историю своей жизни: солдаты легиона убили ее родителей, и теперь имперцев она ненавидит. Однако меня (явного имперца) спасла. Живет охотой и собирательством, продает шкуры и мясо добытой живности в ближайшее поселение – в Фолкрит. Исходя из ее слов, и описания мира Скайрима, данное мне братом, я предполагал, что с ее талантами, она легко могла бы прибиться к Братьям Бури, и стать там весьма уважаемым следопытом. Однако нордка к войне никакого отношения иметь не хотела, хоть и отзывалась о подчиненных Ульфрика Буревестника с гораздо большей теплотой, нежели о легионерах. Ее знания трав поражали, девушка могла часами рассказывать мне только лишь об одном лепестке горноцвета, когда очередная буря загоняла нас в хижину, и нам надо было скоротать время.
Именно благодаря ее стараниям и ее таланту, я встал на ноги так быстро. С другой стороны глаза заживать все еще не хотели. Впрочем, я не особенно-то и надеялся. Поймите правильно, народ, за три года слепоты, любой научиться смотреть на свои неудачи с иронией. Конечно, я хотел вернуть себе зрение, но… в принципе, если не верну – ничего страшного. В крайнем случае, уйду куда-нибудь в закат, если пойму, что Анги в тягость заботиться об инвалиде. Пока, судя по ее реакции и ее словам, я приношу ей больше радости, чем горя.
– Слушай, – мой чуткий слух уловил ее мягкие шаги задолго до того, как она вышла на дорожку, которая вела к хижине, что за короткое время успела стать мне домом. – Ты ведь так и не сказал, как тебя зовут.
А ведь действительно. За эту неделю, мы много говорили, но она ни разу не поинтересовалась моим именем… вообще с ее стороны не поступило ни одного вопроса о моем прошлом. Выдумывать что-то я не хотел, но тогда пришлось бы рассказывать правду. Правду, в которую она вряд ли поверит.
– А я все ждал, когда ты, наконец, спросишь, – я бледно улыбнулся, лихорадочно пытаясь сообразить хоть какое-то имя. В конце концов, не придумал ничего лучше имени Довакина, под управлением моего брата. – Меня зовут Сахеб. Еще раз очень приятно, Анги.
Только спустя мгновение до меня дошло, что “Сахеб”, должно быть, в этих краях звучит не менее экзотично, чем “Сергей”. И что мне стоило назваться настоящим именем? Мда. Идотизм не лечится.
– Сахеб? – по ее голосу я догадался, что она удивлена. – Странное имя. Редгардское?
– Ага, – пусть лучше местные сами придумают мне легенду – они это сделают куда лучше меня.
– Кто-то из родителей были редгардами, наверное? – она хмыкнула. – То-то я смотрю у тебя кожа смуглая.
Ну вот, что я говорил?
– Слушай… – охотница хмыкнула, и, судя по скрипу, уселась на скамью, прилаженную перед домом. – А кем ты был… ну, до нападения дракона?
Ох… вот этого вопроса, я и боялся. Про мир “Древних Свитков” я знаю преступно мало, поэтому ничего толкового придумать не получается. Что же делать?
– А сама-то как думаешь? – я уселся рядом, ощущая, как от ее тела исходит приятное тепло.
– Ну, судя по очень неплохим доспехам… точнее, по тому, что от них осталось после дыхания дракона… бедняком ты не был, – начала рассуждать Анги. Я слышал, как она возиться с тетивой лука, буквально в полутора метрах от меня. – Вероятнее всего, какой-то наемник, причем не из дешевых. Я права?
– Ну, кое-чему меня научил отец, но я бы, не сказал, что я хорош, – надо осторожно подкорректировать ее историю. Не хотелось бы, чтобы она записала меня в крутые наемники, которым все по плечу.
– О? Отец-редгард? – будь я зрячим, наверняка утонул бы в ее расширившихся ореховых глазах. – Наверное, он тебя хорошо обучал… А зачем ты в Хелген приехал?
– Не то, чтобы так уж обучал… – я пожал плечами, обдумывая собственную легенду. Пока получалось складно. Главное, не переборщить. Наемник? Ну, неплохо…. Хорошо бы изобразить потерю памяти: штамп, конечно, еще тот, но ничего лучше я придумать пока не могу.
Так. Дальше. Зачем я мог приехать в Хелген?
– В Хелгене был проездом, – очередное пожатие плеч. – Подвернулась работенка, но и отдохнуть пару дней хотелось с дороги… В общем, неудачно я отдохнуть зашел… оказался не в том месте не в то время.
– Бывает, – согласилась Анги, тяжело вздохнув. – А специализировался ты на чем?
Ну, вот, очередной тонкий момент. Понятия не имею, что она имеет ввиду, под “специализацией”. Ладно, была не была…
– Маг.
– О? – она даже подвинулась ближе, окутав меня ароматом своих волос. – Маг?! А изобрази что-нибудь? У нас, в Скайриме, магов не так уж и много.
– Не могу, – сокрушенно покачал я головой. – Пытался уже. Не получается… такое чувство, что пламя дракона выжгло во мне всю магию.
– Никогда о таком не слышала, – отодвигаться Анги не спешила, так что я легко ощутил, как она качнула головой. – Впрочем, я раньше и о драконах-то не слышала… Так что же получается, вся та магия, которую ты изучал годами… все это пропало? Недоступно?
– Боюсь, что так, – я изобразил самый тяжелый вздох, на который был способен.
– Плохо, – она отодвинулась, и это было… неприятно. – Слушай, а что ты теперь делать-то будешь?
– Не знаю.
– Хм, – скамья снова скрипнула, когда Анги встала на ноги. – Тебе в Коллегию Винтерхольда надо. Там могут помочь.
Ага. Помню эту коллегию. Брат рассказывал.
– Судя по слухам, ничего хорошего меня там не ждет, – не согласился я. – Вообще… да, ну ее, эту магию! Ну, верну я ее. А вдруг еще какой дракон на меня огнем дунет? И что? Снова все заново учить?
– Согласна! – судя по голосу, Анги неистово кивала. – Настоящему норду не нужны огонь и молнии, чтобы сражаться с драконами!
– Я не норд, – мягко напомнил я.
– У тебя сердце норда! – горячо воскликнула девушка. – Уж я-то вижу!
Я улыбнулся. Она несколько секунд смотрела на меня, словно ожидая реакции, или смущенная своей горячностью. Потом вдруг засуетилась, кинулась готовить ужин. Я вздохнул. В этом я ей мог помочь…
Так прошла еще неделя. Я совсем оправился, но глаза так и не зажили. За это время, я начал осознавать, что это тело – отнюдь не мое. Оно было мощным, мускулистым, неожиданно сильным. Руки были длиннее моих прежних, суставы гибче, а кости – крепче. На лице образовалась жесткая щетина, но мне было неловко просить Анги помочь мне с бритьем. Сам бриться я боялся – безопасных бритв тут не было и в помине. Не хотелось бы погибнуть от неосторожного пореза.
Я вышел на улицу. Хижина была маленькой, поэтому расположение вещей в ней, я запомнил без труда. Да и особенности крутого спуска к небольшой тренировочной площадке, с установленными там мишенями – тоже заняли уютное местечко в моей памяти.
Анги была там. Стреляла она почти беспрерывно, по окрестностям снова и снова разносился скрип натягиваемого лука, звон отпущенный тетивы, и глухой удар стрелы об мишень.
– Ты здорово стреляешь, – ляпнул я, подходя ближе и прислоняясь к специальному поваленному бревну, играющему роль рубежа, за который не стоило переступать во время тренировки.
– Откуда ты знаешь? – ее смех заполнил мою голову звоном весеннего ручья. – Может я мажу постоянно? Ты же не видишь.
– Ни за что не поверю, что ты можешь промазать, – я улыбнулся, нащупал рукой учебный лук, прислоненный к бревну, на которое опирался. Поднял к глазам, ощущая его легкость и прочность.
– Хочешь попробовать пострелять? – в голосе Анги явно угадывались заинтересованные нотки.
– Интересно, как? – из горла вырвался какой-то странный, лающий смех. – Я же слепец. Слепой стрелок из лука – это что-то новенькое.
– Ну, ты же не всегда будешь слепцом, – мне показалось, что она пожала плечами. Почти равнодушно. – Когда-нибудь, ты будешь видеть. В крайнем случае, маги из Винтерхольда помогут. У них там, наверняка, есть маги восстановления.
Вот в этом я не уверен. Уж не знаю, почему.
– И что? До Винтерхольда надо добраться… Что по нынешним дорогам, довольно опасно.
– Согласна, – она подошла ближе, резким движением развернула меня к мишеням, обняла сзади. Ее дыхание обожгло кожу на моей щеке, а жар тела – возбуждал желания, мало связанные со стрельбой из лука. – Ты уже держал лук раньше?
Я сглотнул, ставшую вдруг очень горькой, слюну:
– Нет, – мой собственный голос напоминал хрип.
– Тогда смотри… левой рукой, берешься за основание лука… вот здесь… правой, натягиваешь тетиву… не будь так напряжен, Сахеб… позволь луку самому принять самую естественную форму в твоих руках…
Ее голос ласкал слух, а ее грудь, упирающаяся мне в спину – путала мысли, сводя с ума. Блин, неужто я так хочу девушку, которую даже ни разу не видел?! Как такое вообще возможно?
Я почувствовал, как меня обволакивает аромат ее волос и кожи. Аромат дикий, абсолютно не похожий ни на что, другое. Никогда еще я не ощущал ничего подобного.
– Теперь стрела, – ее губы были слишком близко, чтобы это игнорировать. – Возьмись за ее основание тремя пальцами… не оттягивай так, успокой дыхание… приложи стрелу к тетиве… почувствуй, как они сливаются в одно целое…
Я знал, что от моего лица уже можно прикуривать, знал, что она это чувствует. Ее губы почти касались моего уха.
– Позволь стреле найти цель, – ее рука легонько поправила мою, державшую лук. – Отпусти ее…
Я отпустил. В это же мгновение, она прикусила мочку моего уха.
Это было слишком для восемнадцатилетнего парня, у которого девушки-то ни разу не было!
Резко развернувшись, я накрыл ее губы своими. Почувствовал, как она улыбнулась, и в улыбке этой мне почудилось торжество. Лук был отброшен в сторону. Мои руки быстро подняли ее тело, показавшееся мне в тот момент почти невесомым. Я мысленно поблагодарил свои новые мышцы, вряд ли я смог бы так легко оторвать ее от земли теми щепками, которые в прошлой жизни заменяли мне руки. Потащил ее в дом, не переставая целовать, и прекрасно зная, каждую щербинку и кочку на этом пути.
Я захлебывался счастьем, пытаясь насытиться ее губами, ее языком, что так требовательно жалил мой. Мои руки, уложив ее на ложе из звериных шкур, начали увлекательное путешествие по ее телу, исследуя каждую его частичку. Она застонала, когда я легонько сжал ее грудь, прижалась ко мне еще крепче, сводя с ума своим ароматом. Этот стон окончательно выбил всяческие мысли из моей головы, оставив в голове только туман – столь плотный, что разум мгновенно утонул в нем, растворившись, словно в водах самого темного из озер…
…Очнулся я минут через двадцать, усталый, но настолько удовлетворенный, насколько это вообще возможно. Мир вокруг играл тысячей разных красок, хоть я и не понимал, как можно различать эти краски в темноте. Больше всего это напоминало разноцветные круги перед глазами, которые вы, возможно, видите довольно часто, вглядваясь в тьму под вашими веками.
С меня градом валил пот. Я провел ладонью по бедрам нордки, собирая капельки влаги, и ощущая как она дрожит под моими пальцами.
– Все-таки, вы имперцы кое-что умеете, – тяжело дыша, констатировала Анги. – Или же…
Она резко оказалась сверху, обдав меня невероятно возбуждающим запахом желания.
– Или же, дело не в имперцах, а в тебе?
– О, я собираюсь доказать тебе, – припадая к ее шее, нежно прошептали мои губы, – что я показал тебе далеко не все, что умею…
“Слепцы плачут без слез”… Да, расскажите мне об этом сейчас. Потому что сейчас слезы счастья сами собой катились по моим щекам.
Следующие несколько дней стали самыми счастливыми в моей жизни. Анги была прекрасным человеком, очень способным учителем, и нежной любовницей, для которой моя неопытность в сексе стала настоящим откровением.
Каждый день она учила меня стрелять из лука, сетуя на то, что я – полнейший бездарь в этом деле.
– Слушай, я конечно понимаю, что дар стрельбы дан не каждому… но ты просто какой-то совсем косорукий.
– Я не косорукий, – приходилось оправдываться. – Я слепой.
– Жалкие оправдания! – она фыркнула, совсем по-кошачьи.
– А ты сможешь сама, с закрытыми глазами? – я обиделся.
– Конечно! Смотри!
Она закрыла глаза, натянула тетиву, выстрелила, почти не целясь. Я слышал, как стрела с глухим стуком врезалась в мишень. Судя по звуку, девушка попала точно в центр.
– Во-первых, возглас “Смотри”, по отношению к слепцу, звучит издевательски, – мурлыкнул я, подходя ближе. – Во-вторых, откуда я знаю, что ты и вправду закрыла глаза? В третьих… давай-ка ты поразишь какую-то другую мишень, а не ту, в которую ты прицелилась заранее?
Так и жили. Анги тренировала меня, мы проводили насыщенные дни и потрясающие ночи. Наконец, однажды, спустя месяц после моего появления здесь, она заговорила вновь:
– Сахеб, нам надо в город… припасы заканчиваются… я бы хотела, чтобы ты съездил со мной.
Я кивнул, безо всякого энтузиазма. Анги я доверял, но вот всему остальному миру – нет. Однако вопреки моим ожиданиям, поездка прошла без проблем. И тут выяснилось, что я – прирожденный торговец. Потом Анги призналась, что никогда еще у нее не получалось продать свой товар так дорого, а купить чужой – так дешево.
С тех пор я стал ездить в Фолкрит вместе с ней. А, спустя еще пару недель – и вовсе один.
Как выяснилось потом – это была самая большая ошибка в моей жизни.
*
Они пришли ближе к вечеру. Не скрываясь, тройка нордов, одетых в броню Братьев Бури, подходила к нашей хижине.
– Здравствуйте, – холодно поприветствовала подчиненных Ульфрика Буревестника, Анги. – Вы забрались далеко, здесь часто бывают патрули Легиона.
Норды заржали. Мне это не понравилось. Я вышел и встал рядом с девушкой, надеясь, что моя молчаливая поддержка поможет ей сохранить самообладание.
– Ух, ты, – голос вышедшего вперед мужчины был груб, басовит и неприятен. У меня тоскливо засосало под ложечкой в предчувствии неприятностей. От норда пахло дешевым медом, агрессией и злобой. – А я не верил, что благочестивая Анги, которая отвергла так много ухажеров из Хелгена и окрестностей, связалась с имперцем. С чертовым сиродильским ублюдком…
– С кем я связалась – мое личное дело, – прошипела девушка. – Не уподобляйтесь Легиону. Уходите отсюда, иначе мне придется…
Договорить она не успела. Норд оказался рядом слишком быстро, быстрым ударом отправив ее на землю. Я услышал хруст ломаемого носа, почувствовал терпкий, металлический запах крови.
Секунда моего замешательства, стоила дорого. Двое других неожиданно оказались рядом, удар кулака, закованного в мощную стальную перчатку, чуть не раздробил мне голову.
– Ну, что, шлюха, – сквозь звон в ушах, я слышал, как норд, ударивший Анги, поднимает ее. Видимо, за горло – ибо ее хриплая попытка сделать вздох, пробивалась даже сквозь звук его тяжелого дыхания, наполненного похотью и злобой. – Развлечешь нас? Доблестных защитников Скайрима? А?
– Пошел ты, – Анги все-таки нашла в себе силы сопротивляться. Звук глухого удара, и сдавленный стон норда стали музыкой для моих ушей. Однако в следующее мгновение, я почувствовал, как мое сердце громогласно ухнуло в груди, ибо до моего слуха донесся громкий шелест вынимаемого из ножен клинка.
– Ах ты, шлюха! – столько злобы в голосе я не слышал еще никогда.
Что-то хрустнуло, что-то с противным “хлюп” вошло в плоть. В нос ударил тошнотворный запах крови. В ушах поселился хрип, переходящий в бульканье… Я похолодел, чувствуя, как внутри разрастается какой-то жуткий в своей чуждости ледяной ком.
– Ты – идиот, Рагнар! – я понял, что говорит кто-то из тех, что держали меня. – Ты же убил ее!
– И что? – после паузы ответил тот, кого назвали Рагнаром. – Подумаешь, еще одна имперская подстилка сдохла от моего меча… впрочем, она еще теплая, так что я, пожалуй, наслажусь ею в последний раз…
Шорох… Удаляющийся шорох…
Только через пару секунд, я понял, что Анги… мою возлюбленную Анги только что убили, и уносят для того, чтобы надругаться над ее телом!
– А-а-а-а! – я заорал, дернулся в сильных руках, но мощный удар в живот выбил воздух из легких, и я захлебнулся криком.
– Не ори, ублюдок… ты тоже еще свое получишь, – на меня дыхнули перегаром, и отвратительным запахом гнилых зубов.
Я слышал, как закрылась дверь за Рагнаром, слышал треск разрываемого платья, и громкое сопение норда. Но не слышал дыхания Анги. Ни единого ее вздоха.
– Слушай, а парень-то тоже ничего, – один из Братьев Бури схватил меня за зад, вызвав почти неконтролируемый приступ тошноты.
– Вы – два извращенца, – в голосе третьего норда, все это время молчавшего, появилось отвращение. – Я в этом не участвую.
– Да сколько угодно!
Я почувствовал, что меня отпустили с одной стороны, но натиск с другой – тут же усилился. До слуха донесся звук тяжелых удаляющихся шагов. Попытка ударить державшего меня мучителя в район колена ничего не дала – зато я получил чувствительный тычок по ребрам:
– Не дергайся, ублюдок, я тебе гарантирую: тебе еще и понравиться!
Голос его хрипел от возбуждения.
Спокойно… Спокойно…
Я захлебывался от ненависти, но в какой-то момент, она из горячего, раскаленного потока лавы, бушующего внутри, превратилась в обжигающе холодный ком пустоты. Мысли очистились, паника исчезла. Осталась только цель: убить. Убить их всех.
Я слышал, как норд возиться с завязками моих штанов, отвратительно сопя мне в ухо. А когда почувствовал, как мужик отпустил меня, чтобы взяться за свои…
Рывок, и я, неожиданно оказался у него сбоку. Там на поясе должен висеть кинжал. Я нащупал его через мгновение, еще через миг, темная сталь оказалась у его горла.
– Лук, – тихо прошипел я, и норд понятливо, пододвинул свое оружие в мою сторону. Меня трясло от ненависти, но голос мой звучал настолько спокойно, что это испугало меня самого. Нащупав лук и стрелы под левой ногой, я усмехнулся, самой злой и паршивой усмешкой, на какую только был способен. И обратился к норду, от которого сейчас пахло горько-кислым чувством страха:
– Кричи.
И он закричал. Закричал, выплескивая в этот крик весь свой ужас перед лицом близкой смерти. В следующий миг его крик оборвался, превратившись в нечленораздельное бульканье, когда кинжал вспорол ему горло.
Я тут же рухнул на колено, не удосужившись, поднять штаны, взялся за лук. У меня будет время всего на один выстрел. Не больше. На натягивание тетивы, и наложение стрелы ушло не больше двух секунд. Еще секунда на то, чтобы прицелиться. Дверь. Он выйдет из двери. Я слышал его проклятия о том, что его прервали в самый неподходящий момент, слышал, как он, так и не натянув штаны, берет в руки меч. Слышал скрип половиц под его ногами.
Дверь с душераздирающим стоном отворилась, и в то же мгновение, я выстрелил. Услышал, как стрела вошла в плоть, слышал как Рагнар стал захлебываться своей кровью. Понял, что он – не жилец, резко развернулся к тропе, зная, что третий безымянный норд спешит на помощь своим друзьям. Вздохнул, слушая, как гравий крошиться у него под ногами, срываясь вниз. Выстрелил, спустя секунду. Попал. В щит. Глухой стук металла об металл сказал мне об этом с точностью. Я взялся за следующую стрелу, слушая шорох вынимаемого из ножен меча. Ждал, ощущая каждый его шаг, словно удар молотка, вбивающего гвозди в крышку моего гроба.
