Текст книги "Путеводная нить (СИ)"
Автор книги: Apolra3529
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– Это ещё почему?
– Потому что у короля уж-ж-жасно противная баба! И ревнивая! И терпеть не может молоденьких и смазливеньких девчоночек – таких вот, как ты. – Холодец протянул руку, намереваясь ущипнуть её за подбородок, но она отдернула голову. Верн под столом наступил ему на ногу.
– Отстань от неё.
– Так я же говорю: я к королю по делу. Передать груз, и всё.
Холодец вздохнул:
– Все так говорят, а потом, глядишь, – и оказываются по самые уши в пуду.
– Хватит уже делиться с нами подробностями своей жизни, Холодец, – оборвал его Верн.
– Так я же это как раз про тебя! – Поддел Холодец.
– Пусть девчонка занимается своими делами. А мы займемся своими.
– Я с тобой больше никаких дел иметь не буду!
– Придётся. – Верн отобрал у Холодца бутылку и преспокойно допил её.
– Щас тебе! – Холодец вскочил с места. – А если я сейчас пойду к страже и сдам тебя?
– Сдавай. – Верн тоже поднялся. – А я тогда больше не буду молчать на допросах и такое про тебя расскажу… да-да, именно то, что ты подумал.
Холодец побелел – не то от страха, не то от злости, и уже готов был выплюнуть очередной ядовитый ответ, но тут вмешалась Юне:
– Хватит уже! Можете хоть убить друг друга, но сначала дайте мне уйти!
– И куда ты пойдешь? – Верн взял её за руку повыше локтя. – На корабль, в космопорт? Так не дойдешь: сама же видела, что по ночам творится на улицах. Или бандиты пристукнут, или стража сцапает. Лучше уж оставайся здесь – хотя бы до утра.
– Ладно. – Юне высвободилась. Что ни говори, он прав. – До утра. Завтра схожу к королю, отдам груз, а потом подумаем, что нам делать.
Верн поднял бровь. «Нам?» – казалось, вопрошал его взгляд.
– Просто я привыкла доводить дело до конца, – добавила Юне. – А вы пообещайте мне, что не прикончите друг друга.
Мужчины хмуро переглянулись. Затем Холодец вздохнул и принялся убирать со стола, что не заняло много времени.
– Договорились. Ты ляжешь здесь, а мы – в комнате. Щас матрас принесу.
Стол был отодвинут в сторону, и на его месте Холодец расстелил тощий матрас. «Одеяла уж нет, извиняйте», – заметил он при этом. Юне кивнула – обходиться без удобств было ей не впервой. Худо-бедно она устроилась на импровизированной лежанке, положив рядом бластер, но сон никак не шел. Кроме того, перегородки в доме Холодца были такие тонкие, что ей прекрасно был слышен разговор мужчин за стенкой.
========== Ничего личного… ==========
– И что потом? – В очередной раз поинтересовался Холодец.
– А потом ты знаешь. Я понятия не имею, кто она такая и откуда взялась – довольно того, что она меня выручила, и спасибо ей на том.
– И зачем же ей было тебя выручать? За красивые глаза?
– Не знаю, зачем, но, думаю, спрашивать ни к чему.
– Точно. Пока в галактике ещё остались идиоты, которые делают бесплатно добрые дела, такие, как мы, никогда не пропадут. Ну да ладно. Что ты теперь собираешься делать?
– Хочу вернуть свою птичку, Холодец.
Через стену было слышно, как Холодец присвистнул.
– Ха! И как же ты собираешься это сделать? Ты же в бегах! Это же всё равно, что спереть ауродиевый унитаз Императора или научить уму-разуму личного коммуникатора нашего короля! И даже если это чудо – допустим – случится, тебе понадобится ещё одно чудо: проскочить мимо контроля полетов и свалить с этого шарика.
– Как раз второе чудо я знаю, как устроить. И ты мне в этом поможешь.
– Я?
– Да, ты. У тебя ведь ещё остались эти штуки, Холодец, правда? Не надо, не надо, я знаю, что остались.
– Ни за что! Хоть убей, не отдам.
– Знаешь, Холодец, если ты не забыл, ты мне тоже кое-что должен…
– Не забыл, – огрызнулся Холодец. – Ты мне до самой смерти будешь этим в нос тыкать? Я, между прочим, тебе на счет тоже кое-что запишу… И не вздумай портить мне бизнес! Я только-только устроился, появился спрос, покупатели. Ты вообще представляешь, каково это – здесь жить, а тем более вести дела?
– Представляю. – Голос Верна мало чем отличался от рычания. – И проклинаю тот день и час, когда решил подработать у местных.
Воцарилось недолгое молчание, что-то забулькало – очевидно, Холодец достал из своих запасов очередную бутылку.
– Знаешь, – протянул вдруг Верн, – я тут задумался: с чего бы ей и вправду было меня спасать? Странная она какая-то. Между прочим, у неё есть световой меч.
Послышался странный хрип, а затем кашель – похоже, Холодец поперхнулся выпивкой.
– В смысле, такая энергетическая фиговина, как у джедаев? Ты что, думаешь, она – недобитый джедай?
– Я ничего не думаю, я просто говорю, что у неё есть световой меч.
– Ну и что? У меня лет пять назад тоже валялся, правда, без кристалла, я его потом на переплавку пустил. Да и непохожа она на джедая. Хотя… слушай, – оживился вдруг Холодец, – а давай её сдадим? Может, и тебе поблажку заработаем? Нет? Ну, тогда поделим деньги пополам, семьдесят на тридцать!
– Нет.
– Ладно, шестьдесят на сорок!
– Нет.
– Уговорил, пятьдесят на пятьдесят! Ну так как, сдадим? Не хочешь, тогда я сам…
– Не вздумай! – Юне прямо-таки чувствовала сквозь стену, как Верн прожигает собеседника взглядом. – И вообще забудь об этом!
Возникла пауза, а затем Холодец икнул и пробормотал:
– Забыть… а о чём?
Дальше Юне не слушала. Невероятно! Подозрение исчезло и превратилось в уверенность. Вот это да: оказывается, Верн Бартер чувствителен к Силе! И мало того, он неосознанно и вполне успешно применяет внушение. Теперь ясно, что он просто ощутил её тогда, на рынке. Неоднозначная личность, противоречивая: зачем-то ляпнул Холодцу, что у неё есть световой меч, но не позволил сдать её за деньги. Впрочем, скорее всего, они бы и денег не получили, и сами бы попались.
Интересная ситуация складывается. Но что толку гадать: завтра она сходит к королю, отдаст груз, а уж тогда подумает, что делать. Или Сила подскажет решение. Правда, когда Сила что-нибудь подсказывает, нужно суметь разглядеть и понять эти подсказки.
Юне перевернулась на другой бок – и моментально уснула.
========== Рассказ Верна ==========
Когда Юне проснулась, было уже светло. Она встала, убрала бластер в кобуру, скатала матрас и отодвинула его в сторону. Из-за перегородки доносился какой-то шорох и храп. Похоже, кто-то из мужчин уже встал, а кто-то ещё спит. Послышались решительные шаги, и Юне сразу поняла, кто именно бодрствует, ещё до того, как на кухню вошёл Верн.
– Доброе утро, спасительница, – приветствовал он её с шутливым салютом.
– Доброе, – откликнулась Юне. Верн, не глядя на неё, прошествовал к холодильнику и извлёк оттуда очередную бутылку.
– Рано же ты поднялась, – заметил он, плеснув себе в так и не вымытый стакан и осушив его. – Так не терпится увидеть здешнего славного монарха?
Теперь, при дневном свете, Юне могла получше его разглядеть. Спору нет, привлекательный тип. Высокий (она была ему едва по плечо), красиво сложенный, черты лица решительные, твердые. Покрывающая щёки и подбородок рыжая щетина уже вполне могла бы сойти за бороду, что ему весьма шло. Глаза – глубоко посаженные, взгляд внимательный и при этом ничего не выражающий. Прочесть на таком лице какие-либо эмоции было бы довольно трудно. «Интересно, это Сила, или он сам такому научился?» – Подумала Юне. Держался он очень уверенно, по-хозяйски – видно, что знает себе цену. Геройский ореол, окружавший его в глазах Юне, постепенно развеялся, но она давно уже убедилась, что в людях, да и в других существах, порой уживаются самые несовместимые черты. И слова значат гораздо меньше, чем поступки.
Юне отметила, что он переоделся. Вещи, позаимствованные у Холодца, были, конечно, не новыми, но качества неплохого и хорошо сидели. На нём была светло-коричневая рубашка, темная жилетка, брюки и сапоги.
– Как ты? – Спросила Юне вместо ответа.
Верн дёрнул плечом.
– Ерунда. Меня отец, бывало, и посильнее драл… правда, мало помогало.
– Ты ведь с Кореллии, так?
Он улыбнулся – очень обаятельно и вместе с тем не без издёвки.
– Хочешь узнать всю мою подноготную? По-твоему, я теперь просто обязан вот так сразу взять и всё тебе выложить?
– Не знаю, – ответила Юне. – Просто иногда каждому хочется, чтобы его выслушали. Меня вот некому выслушать, но часто бывало, что разные существа открывали мне свою душу. Знаешь, мне просто интересно, как такой человек, как ты, оказался, ну… и вообще, – тихо добавила она, – как джедаи смогли тебя проглядеть.
Верн поднял бровь, задумался, затем хлопнул ладонью по столу, так, что Юне едва не подпрыгнула.
– Значит, не соврала, что джедай, раз смогла почувствовать. Ладно, слушай. Нельзя сказать, что я очень уж люблю вашу братию, но и ничего плохого о вас говорить не буду. Угадала, я действительно с Кореллии, но вырос я не на самой планете. Мои родители держали ремонтную станцию на орбите Талуса – ну, сначала просто там работали, а потом отец подкопил деньжат и выкупил её. Кореллианец я, кстати, только наполовину – у меня отец был кореллианец, а мама… у неё такая сложная родословная, с примесью зелтронской крови. Кто знает, может от неё у меня и взялась эта твоя Сила. Насчет ваших: да, джедаи прилетали к родителям – и получили от ворот поворот. Как я теперь понимаю, это решение спасло мне жизнь, иначе я уже десять лет был бы дохлый.
– Я же не дохлая, – обиделась Юне, которую несколько покоробил легкомысленный тон собеседника.
– Ну, не все же такие продвинутые… или везучие, как ты. Я что-то пока ни о ком другом не слышал.
– Естественно, если кто-нибудь и уцелел, они скрываются, как я.
– Здорово же у тебя это получается, Ойре! – Съехидничал Верн. – Кстати, красивое имя.
– Может, и красивое, – Юне не знала, как понимать комплимент и осознала, что сейчас сделает очередную глупость, – но оно не настоящее. Это мое имя по имперским документам.
– Ох, удивила! Что это вообще такое – имя? Набор букв, написанный в твоем удостоверении личности, а как тебя мама назвала, никого не волнует. Я на этот счет не заморачиваюсь.
– А у тебя самого-то настоящее имя?
– Настоящее. Хотя вообще-то фамилия у отца была другая, просто ему ещё в молодости за удачные сделки дали такое прозвище – Бартер, оно к нему так приклеилось, что он взял его вместо фамилии.
– А как ты узнал, что чувствителен к Силе? Тебе родители сказали?
– Мне они ничего не говорили, я сам случайно подслушал их разговор, когда был уже подростком. А так… просто реакция всегда была хорошая, иногда я знал, кто что скажет или сделает. Ну, списывал на интуицию.
Юне хотела было спросить насчет внушения, но передумала: ей пока не хотелось, чтобы Верн узнал, что она слышала их ночной разговор с Холодцом.
– А по мне, они поступили правильно. Я по своему характеру не создан для жизни джедая, всякого там «никаких привязанностей», «служение галактике» и прочей ерунды. Хотя Сила и световой меч – это, конечно, круто. Удобная штука. Но мне и с бластером неплохо, а порой и без него.
Юне, готовая уже возмутиться, вспомнила оглушенного в подворотне громилу – и прикусила язык.
– Вот ты, – продолжал Верн, – тебя же забрали у семьи? И тебе никогда не хотелось вернуться?
– Я попыталась, – сурово ответила Юне. – И оказалась на пепелище. Империя постаралась. И вообще, – добавила она, взяв себя в руки, – мы сейчас не обо мне говорим. Продолжай.
– Извольте. – Верн отвесил ей насмешливый поклон. – Хотя рассказывать особо не о чем. У отца была крепкая команда на станции. У них я научился чинить всякую технику, научился летать буквально на чём угодно. Несколько раз пытался участвовать в гонках и даже пару раз победил. И, как всегда, однажды настал момент, когда птенчику захотелось расправить крылышки и вылететь на волю – даже не подозревая, какая она, эта воля. – Он вздохнул и замолчал.
– Тогда… как раз начались Войны клонов, да? – Тихо спросила Юне.
– Ага. Потом я узнал, что родителей хотели призвать – ну, как механиков, но мама сунула кому-то на лапу, и их оставили в покое. А я к тому времени уже бороздил гиперпространство на моем «Отщепенце».
– Почему ты его так назвал? – Поинтересовалась Юне.
– А он уже так назывался. Мне ребята на станции говорили: «Придумай, мол, новое имя, это не к добру», а мне было плевать. Мне даже понравилось, как оно звучит. Хотелось опасностей, хотелось приключений, это же казалось так здорово, да? А кто ищет, тот найдет. И я нашёл, на свою… э-э, голову.
– Ты стал контрабандистом?
– Угадала. Я что только не возил, причем не всегда контрабандой. Со мной заключали договоры и серьезные торговые фирмы – благо, птичка у меня быстрая. Только на военные поставки не подписывался – ни Республике, ни Конфедерации. Хотя продукты, лекарства и прочие снабжения возил на разные планеты, и тем, и другим. Мне было всё равно, и дело не в деньгах. Просто везде живут живые существа, которые хотят есть и которым плевать, с кем воюет их долбаное правительство.
– Тогда зря ты смеялся над «служением галактике». Ты этим и занимался. Ты поступал правильно.
– Снабжая твоих врагов? Хотя, ты тогда была, наверное, ещё мелкая, чтобы…
– И, тем не менее, я участвовала в войне. – Юне прикрыла глаза и отвернулась. Зачем только она затеяла этот разговор? Впрочем, кто знал, какое направление он примет? И всё же, в груди снова зажгло.
Верн это заметил.
– О, я, похоже, задел какие-то неприятные воспоминания… Прости меня, Ойре, слышишь? – Он подошел и приобнял её. – Прости, я не хотел. Впрочем, эта долбаная мясорубка в какой-то степени задела всех в галактике…
Юне высвободилась и повернулась к нему. Глаза её были сухи.
– Это ты прости – совсем расклеилась. Мы же не обо мне говорим, и даже не о войне… И что было потом?
– Потом? – Глаза Верна потемнели. – А потом мне как-то позвонили приятели и сказали, что к моим родителям на станцию заявились какие-то бандюги и предложили им крышу – за приличные деньги, естественно. Отец мой таких типов всегда посылал куда подальше, послал и тогда. Ну, они умотали… а потом вернулись. С торпедами. В общем, разнесли станцию ко всем ситхам… вместе со всеми, кто там был – с рабочими, с клиентами.
Юне не стала задавать глупый вопрос. И так было понятно, что родителям Верна спастись не удалось. Вместо этого она спросила другое:
– И ты узнал, кто это сделал?
– Узнал. Я их искал почти два года, зато, когда нашёл… – Он сжал ладони вместе и звонко хрустнул пальцами. Юне помертвела: она живо представила себе, как эти могучие руки смыкаются на чьих-то шеях… и без усилий ломают их…
– И потом тебе стало легче? – Осторожно поинтересовалась она.
Верн задумался.
– Хороший вопрос, джедай. Пожалуй, нет. Зато я знал одно: больше они ни с кем такого не сотворят. Знаю, что ты скажешь, – есть и другие. Да, есть, и много. Их дружки потом начали на меня самую натуральную охоту. Суди сама, чем она закончилась.
Он замолчал. Юне тоже не сказала ни слова, только посмотрела на него и отвела взгляд.
– Похоже, ты разочарована… – Сказал, наконец, Верн. – А чего ты хотела? Я не герой, а самый обычный человек. Поэтому я и считаю, что джедая из меня бы не вышло. И я не говорю, что поступил тогда правильно, что месть – это хорошо, просто… у тебя такое тоже наверняка бывало: ты заходишь слишком далеко, и обратной дороги уже нет…
Юне стряхнула ещё одно тягостное воспоминание, которое часто посещало её последние десять лет: видение в пещере Ачойи. Тогда призрак мастера Колосса, её первого учителя, предсказал ей, что она оставит путь джедая и окажется на самом дне жизни, с которого будет не выбраться. По сути так и случилось – но ведь не по её же воле!
«Все мы – заложники обстоятельств», – подумала она. – «Ежеминутно и ежесекундно мы делаем выбор. Мы выбираем то, что кажется – кажется – нам правильным, а потом и рады бы что-то изменить, но назад дороги нет».
– Ты, наверное, уже жалеешь, что выручила меня, – сказал Верн. – Считаешь, что я должен был подохнуть в рабстве за мои заслуги?
– Как ты сам сказал, – тихо начала Юне, – назад дороги уже нет. Что сделано, то сделано – и мной, и тобой. И не мне тебя судить. Знаешь, оба моих наставника учили меня смотреть в сердце любого существа. И я вижу, что ты – неплохой человек, лучший, чем ты хочешь казаться. И твой приятель Холодец – тоже.
Верн почесал голову.
– Знаешь, – сказал он, – у разных народов есть разные поговорки о том, когда кто-то хочет сделать что-то невозможное. Мон-каламари говорят: «Проще вычерпать ладонями море» – ты их море видела? Отец мой говорил: «легче обогнать кореллианского пилота», а ещё я слышал такое: «проще переспорить джедая». – Всё это было сказано пресерьёзнейшим тоном, но в его зелёных глазах плескались озорные искорки.
Юне подняла бровь – и, не выдержав, рассмеялась. Верн присоединился к ней. Они похохотали от души минуту-другую, потом спохватились.
– Блин, сейчас же Холодец проснется!
– Ну ты сказал! – Юне с трудом пришла в себя. – Хотя, наверное, в этом есть доля правды. – Она вспомнила учителя – второго учителя. – Ну ладно, мы отвлеклись. А что было потом?
– А что потом? Обычная жизнь контрабандиста, по совместительству – честного торговца. Республика стала Империей, но меня это особо не коснулось. Взятки как брали, так и продолжали брать. Пираты все убрались на Внешнее Кольцо, и вот там было довольно опасно летать, но ничего, жили как-то.
– И ты всегда летал один?
– Нет, бывало, нанимал команду – хорошие парни были. Мы летали вместе несколько лет, но, если ты сам – хороший пилот, что толку тебе сидеть вторым или штурманом? В общем, как-то мы разобрались с одной бандой и взяли трофейный корабль – ничего так судёнышко, хотя до моего далеко. Я и отдал его ребятам, мы распрощались, договорились, если что, снова поработать вместе, и разлетелись. Со мной остался только один – тви’лек Каба’лит. С тех пор мы и летали вместе, пока нас не угораздило…
– Связаться с работорговцами?
– Ну, да. Но, ты понимаешь, бывает же такое, когда ты ну совсем-совсем на мели и не знаешь, что завтра сам жрать будешь и чем корабль заправишь.
Юне понимающе кивнула – и вспомнила, как она подписалась на это самое дело.
– И дельце-то было пустяковое: перевезти несколько десятков рабов на этот самый Граур-Прайм. Дальше – больше. Сперва старался не обращать внимания, относился, как к ящикам со спайсом: какая разница, что у тебя в грузовом отсеке! А потом Каба’лит как-то углядел среди женщин-рабынь свою не то тётку, не то кузину… короче, родственницу. Они-то, тви’леки, к рабству вроде попроще относятся, а он тогда прямо озверел. Ну, уговорил меня освободить всех рабов, и чихать на кредиты. Мы их не просто отпустили – чуть ли не по домам всех развезли, и совершенно бесплатно. Потом нам повезло в сабакк, в общем, поправили мы свои финансовые дела. Но, естественно, те парни нам этого не простили. Вычислили нас как-то, выследили – наверняка кто-то навёл. Перехватили нас в одном космопорту и потребовали возмещения убытков. Мы их послали куда подальше, а они нам: «Не хотите отдавать кредиты – отработаете натурой, и корабль ваш заберем!» Слово за слово, дошло до пальбы. Каба’лита они, гады, пристрелили на месте – он был паренек молодой, худосочный, долго бы не протянул, а потом на меня насели. Я им тогда здорово навалял, они меня просто числом смяли. Потом вернулись сюда (птичку мою прихватить не забыли, сволочи!), и так я оказался у этого куска пуду, Момба. Он не смотри, что мелкий, а злой, как стая гандарков. Работать заставлял так, что сам не знаю, как я ноги не протянул. Но это ладно, я что угодно выдержу. А вот когда над другими издеваются, смотреть не могу. Ну какой смысл бить любое существо, тем более, женщину, если видишь, что она обессилела? Она что, от этого сразу встанет, что ли? Ну, я и не сдержался. Вырвал кнут у гада этого, надсмотрщика, и как врезал ему! Насмерть. А потом подбил нескольких рабов бежать со мной. Разумеется, далеко мы не ушли. Что с нами потом было, рассказывать тебе не буду. Нехорошо всё-таки вышло: сам я выжил, а других, выходит, погубил. А Момб пожаловался на меня королю.
– Ты сам видел короля? И что?
– А ничего, глаза бы мои его не видели, и бабу его тоже! Его величество высочайше объявило, что мой хозяин вправе делать со мной всё, что взбредёт в его фиолетовую башку. На торгах ко мне многие приценялись, но эта вонючая вомп-крыса не желала меня продавать, пока не сломит окончательно. Ну… а дальше ты знаешь.
Юне помолчала, а потом тихо спросила:
– Почему ты не позволил Холодцу меня сдать?
Верн опешил.
– Так… значит, подслушала…
– Я не подслушивала, просто не могла уснуть, а тут такие тонкие стены… Так почему?
– Просто… я, конечно, негодяй, но ещё не до такой степени, чтобы сдавать за деньги того, кто только что спас мне жизнь. А тем более – красивую девушку. Устраивает?
– Да. А как ты это сделал? В смысле, заставил Холодца забыть про то, что я – джедай?
– А-а… Это у меня неосознанно получается, иногда. Порой это меня ой как выручало, но чаще всего, как понимаешь, нет. Это Сила, да? Ух, как у тебя глаза загорелись! Хочешь меня поучить?
– Ты что, я сама – ученица… то есть, бывшая ученица. Да и не время сейчас.
– Точно. Заболтались мы с тобой. Вот-вот Холодец проснётся.
– Кстати, откуда ты знаешь Холодца?
– А с ним я познакомился года четыре назад, не буду останавливаться на подробностях, как именно… в общем, из тюряги вытащил. Он – мужик деловой, перебрался сюда и мигом устроился. Торговал запчастями, спидерами, оружием – как официально, так и из-под полы. Когда пару лет назад здесь были проблемы с продовольствием, открыл продуктовую лавочку, заодно шмотки продавал. Ты права, он парень неплохой, только жадный, как все торговцы. Но друга он ни за какие кредиты не предаст.
– А, может, мне стоит передумать? – Неожиданно сказал Холодец, входя в кухню. – Да ладно, шучу-шучу… Верн, хатт тебя задави, ты тут один хлещешь моё пойло! Нет, всё-таки сдам!
– И тебе доброго утра, Холодец, – примиряюще сказал Верн и протянул ему полный доверху стакан. Холодец выпил и внимательно оглядел обоих.
– Та-ак… С самого утра уже ухаживаешь за девчонкой? И что ты ей тут наболтал?
– Ничего он не болтал, я сама спросила, – шагнула вперед Юне. – И вообще, мне пора во дворец.
– Не передумала? – Осторожно поинтересовался Верн.
– Нет. И, кроме того, вдруг я смогу что-то для тебя сделать?
– И думать не смей! Даже не заикайся обо мне, поняла? Слушай, Холодец, мне сейчас на улицы вот так запросто не выйти, но, может, ты её проводишь?
– Зачем? Пусть возьмёт один из моих спидеров. Где твой груз? – Обратился он к Юне.
– На яхте, в космопорту.
– Ну вот, смотаешься туда за грузом, потом во дворец. Так и быстрее, и безопаснее будет. Теперь, выходит, я тоже тебе должен: ты ведь спасла моего друга.
– Надо же, какая крепкая мужская дружба! – Усомнилась Юне.
– Знаешь, – заметил Верн, – иногда оказывается, что, кроме дружбы, у тебя в галактике ничего и не остаётся.
========== Во дворце ==========
Юне позаимствовала спидер Холодца, чтобы съездить в космопорт и забрать с корабля груз. Затем она на том же спидере направилась во дворец, торопясь поскорее миновать невольничий рынок. Впрочем, народу там сейчас почти не было. «Интересно, что стало с теми стражниками», – мельком подумала Юне, но тут же забыла о них. Остановив спидер на специальной площадке у дворца, Юне вылезла из машины и с ящиками в руках зашагала к воротам. Ей преградили дорогу двое вооруженных до зубов стражников в броне и спросили, зачем она идет во дворец. Юне объяснила и показала им голограмму договора, но стражники не пропускали её.
– Давайте груз, мы передадим королю, – сказал один из них.
– Приказано передать лично в руки его величеству. – Собственно, на этот счет уточнений не было, но Юне решила прибавить себе важности.
– К королю нельзя с оружием. – Пальцы стражников красноречиво указывали на бластер, пристегнутый к бедру девушки.
Юне вздохнула, вытащила оружие из кобуры и протянула им.
– Ещё оружие есть? – Спросил тот же стражник с явным намерением провести обыск.
– У меня больше ничего нет, – медленно проговорила Юне.
– У вас больше ничего нет, – в один голос откликнулись оба стражника и пропустили её. – Проходите.
У входа Юне встретила пожилая женщина-тогрута. Она была хорошо одета, но переливающийся вокруг её шеи энергоошейник выдавал её статус.
– Вы к их величествам? Я провожу вас, – тихо сказала рабыня, слегка склонив голову, и, не прибавив больше ничего, повела Юне в тронный зал.
Юне вошла во дворец. В прошлом ей пару раз доводилось бывать в подобных местах, и её нельзя было удивить роскошью, но стоило отдать должное – дворец был великолепен. Юне так и тянуло рассмотреть получше драпировки и росписи на стенах, причудливую лепнину на потолке, даже пол здесь был настоящим произведением искусства, но девушка напомнила себе, что вся эта красота и пышность зиждется на крови и страданиях, – и всякое желание разглядывать убранство тут же улетучилось.
По дороге в тронный зал Юне заметила и других рабов и сразу вспомнила слова Холодца насчет причуд королевы: действительно, все женщины-рабыни были пожилыми, ни одной молодой. Теряясь в догадках и предположениях, Юне молча следовала за провожатой.
Двери в тронный зал были распахнуты настежь.
– Прошу вас. – Тогрута сделала ей знак войти, поклонилась и тут же ускользнула, словно тень.
Не без страха Юне переступила порог. Тронный зал просто поражал воображение своим великолепием. Он весь был залит светом: огромные окна тянулись от пола почти до самого потолка. В углах стояли экзотические растения в роскошных вазонах. Прямо напротив входа располагались два трона из кореллианской древесины, инкрустированные золотом. На каждом лежала бархатная подушечка. Недалеко от трона стоял внушительных размеров голопроектор, рядом с которым переминался с ноги на ногу длинноухий гунган, тоже в рабском ошейнике. Он так печально посмотрел на Юне своими круглыми глазами-стебельками, что у неё чуть сердце не разорвалось.
«Это мое первое и последнее задание, которое я выполняю для работорговцев», – мысленно поклялась она себе.
Обведя глазами зал, Юне заметила королевскую чету: они стояли у окна, спиной к ней, и о чём-то беседовали.
– О, дорогой, я не могу больше его терпеть! – Жалобно говорила королева. – Мы должны избавиться от него раз и навсегда.
– Но, милая, – возражал король, – куда же ещё я его пристрою? Он ведь ни на что другое не годен! И вспомни, ты сама пожелала, чтобы при дворе было побольше экзотических рабов!
Королева застонала в ответ и слегка обернулась – и тут заметила Юне. Та стояла молча, наблюдая эту сцену.
– Что вам угодно? – Резковато бросила её величество, с неприязнью оглядывая девушку. Король тоже обернулся.
Юне заставила себя поклониться.
– Меня прислал Пирц Вален, насчет доставки спайса.
В глазах короля зажегся интерес.
– Вален? Спайс? Прекрасно! – Он взял супругу под руку, подвел к трону, и они уселись. – Подойдите, юная леди!
Юне приблизилась, украдкой разглядывая правителей Граур-Прайма. Королю было лет сорок, он был высоким, худощавым, но крепким, светлые волосы закрывали ему уши и шею, но до плеч не доходили. Бороды и усов он не носил, черты лица были резковаты, но в целом не лишены привлекательности. Серые глаза внимательно изучали пришелицу.
Королева была, очевидно, ровесницей супругу, но прилагала немало усилий, чтобы выглядеть моложе. Светло-каштановые волосы (крашеные, решила Юне) были завиты в локоны и свободно падали на плечи, скрепленные надо лбом серебряной диадемой. Она была щедро, хотя и не безвкусно накрашена, но красавицей её никак нельзя было назвать. Кроме того, в её глазах, в чертах лица, в осанке и манерах словно запечатлелась злобная, жестокая натура. И Юне почему-то решила, что эта женщина вертит своим мужем-королем, как ей заблагорассудится.
Юне поставила ящики на пол, вытащила полученный от Валена планшет и включила голофайл с договором.
– Пирц Вален нанял меня, чтобы доставить вашему величеству груз спайса. Мне было обещано за эту работу десять тысяч кредитов. Пять тысяч я получила от Валена предоплатой. Остальные пять мне должны заплатить вы, ваше величество. – Юне демонстративно обращалась только к королю, усиленно игнорируя королеву.
Последней, видимо, это не понравилось, и она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут король ответил:
– Пять тысяч? Да-да, конечно. – Он нажал кнопку на своем комлинке-браслете, и почти сразу же открылась боковая дверь, и в зал вошел высокий смуглый мужчина-чалактанин с Малым знаком просвещения на переносице. Он взял ящики со спайсом и остановился, ожидая приказов короля.
– Принеси пять тысяч кредитов, – небрежно произнес король, словно заказывая чашку чая. Слуга поклонился, вышел и вскоре вернулся, неся указанную сумму, затем удалился.
– Благодарю, ваше величество, – сказала Юне с очередным вымученным поклоном и принялась было пересчитывать деньги, но король остановил её:
– Не трудитесь, здесь ровно пять тысяч. Я честно выполняю свою часть договора.
– Не сомневаюсь, ваше величество. Теперь, если вы не возражаете, я удалюсь.
– Не возражаем, – протянула королева.
– Нет, нет, постойте! – Остановил её король. – Вы ведь пилот, так? Вот и прекрасно, я мог бы предложить вам неплохую работу…
– Но, дорогой, разве ты не видишь – она ещё слишком молода! – Капризно заметила королева.
– Думаю, ваша супруга права, ваше величество, – поспешно ответила Юне. «Да лучше уж прыгнуть в пасть к сарлакку, чем работать на вашу братию!» – Я недавно заключила трудовой договор с одной компанией, и было бы некрасиво разрывать его сейчас.
– Жаль. – Король поджал губы. – В таком случае, не смею…
Но договорить он не успел.
========== Блокада ==========
Зазвенел роскошный королевский голопроектор. Гунган, стоящий рядом с ним, вскинул голову, тряхнув ушами, и объявил на весь зал:
– Ваша величества, твоя звонить!
Королева состроила страдальческую гримасу, но король кивнул:
– Ответь!
Гунган нажал кнопку. Юне, которая в это время незаметно пробиралась к дверям, невольно застыла на месте, увидев появившуюся на эмиттере фигуру. Огромный, с ног до головы закованный в черную броню, на голове черный же шлем с маской. На груди – нечто вроде панели управления, на которой перемигивались огоньки. С плеч ниспадает черный плащ. А на поясе – что-то странно знакомое, неужели…
Настоящий оживший кошмар. Это ощущение усилилось при звуках его голоса – низкого, рокочущего, как раскаты грома, перемежаемого сиплым ритмичным дыханием.
– Ваше величество, планета Граур-Прайм блокирована имперским флотом. Нами обнаружено, что вы несколько небрежно выполняли свои обязательства по отношению к Империи, и теперь вам придется дать по этому поводу объяснения. Советую тщательно подумать и не принимать поспешных решений. Вечером я вновь свяжусь с вами, и тогда будьте готовы дать ответ.
