Текст книги "Паутина любви... (СИ)"
Автор книги: Anyuta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 40 страниц)
– Мечтать не вредно, – буркнула я и взяла десертную ложечку. Пыталась распробовать пудинг, но кусок не шел в горло. Запястье на левой руке горело. Я невольно дотронулась до него, пряча руки под столом. Было ощущение, что во мне сейчас живут два человека. Они сменяют друг друга со скоростью света, я не успеваю сориентироваться и приспособиться к ним. Подняв голову, я встретилась взглядом с Антоном. Прищурив глаза он следил за мной. По его виду я догадалась, что он понял, почему мои руки сейчас внизу, и ухмыльнулся уголками губ. «Придурок! – фыркнула я про себя. – Не дождешься, я просто выпила много!» И вновь разговор закрутился вокруг свадьбы и общих знакомых, но теперь я не хотела принимать в нем участие, пытаясь разобраться в себе. Я смотрела вперед, крутя в руках пустой бокал, пока мне его не обновили. Сквозь огонь свечи я наблюдала за Антоном. Теперь он влился в разговор и рассказывал о чем-то. Его губы быстро двигались, он расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, обнажая шею. Я поднесла к губам бокал, чтобы смочить пересохшее горло. В этот момент наши глаза встретились, он мимолетно улыбнулся и вернулся к разговору. «Хватит на него пялиться!» – приказала я себе и неохотно отвела взгляд на зеркало позади него. Я видела себя, с блестящими глазами, румянцем на щеках и приоткрытыми губами. «Господи, да я выгляжу как возбужденная школьница, – ужаснулась я своему виду и опустила голову, уставившись в тарелку. – Надо тщательней следить за мыслями и поведением. Не выдать себя ни единым лишним движением, только так у меня все получится. Правда?»
14.
Антон
На протяжении всего знакомства с Ромой никогда не хотел ему врезать, но как только увидел, что он обнимает Милану, что-то говорит, а она улыбается ему, кулак зачесался. Даже сейчас, по прошествии трех часов с этого момента, я испытывал неприятное чувство. Как будто все тело натянулось в ожидании угрозы, удара по чему-то важному. «Да что с ней не так? – спрашивал я себя. – Она сбежала после прочтения мной дебильного письма. А тут в лицо признается Роме, что он ей нравится, и предлагает закрутить роман. Точнее, обычный перепихон. Открыто, не таясь! Где та малышка Милана, старающаяся не встречаться со мной взглядом? Где тот страх в глазах? Нет, ничего нет. Только одно превосходство надо мной». Милана бросила мне вызов, заставив выйти из себя, когда назвала медведем. Я медведь?! Мелкая стерва! Она так меня раздражает, что хочется ее сильно встряхнуть. Почему мои решения тут же меняются, когда я встречаюсь с ней? Когда она далеко и я не вижу ее, все встает на свои места. Но как только она появляется в поле моего зрения, так все. Я превращаюсь в другого человека, желающего разорвать любого, кто попытается забрать мое. «Мое? Я только что сказал «мое»? С каких пор малышка Милана моя? Да мне пофиг на нее, пусть хоть перетрахает всех моих друзей. Сука похотливая!» Я снова закипел и посмотрел на причину моего ненормального состояния, болтающую с Кристинай. Да они спелись. Кристина явно желала, чтобы Рома и Милана были вместе, а Милана зачем-то помогала ей в этом. Да не верю я в симпатию Милане к Роме. Они не подходят друг другу. Она слишком активная, даже вызывающая. А друг спокойный, мягкий, романтичный. Милана же его съест с потрохами и не подавится! Еще Макс раззадоривал меня, хитро ухмыляясь, полностью уверенный, что победит. «А разве он уже не победил?» – усмехнулся я про себя. – Ты же сдался».
– Мы еще долго будем тут сидеть? – недовольно спросил я у мамы, болтающей с Розали.
– Антон, – грозно посмотрела она на меня. Я раздраженно вздохнул и скрестил руки на груди, возвращаясь мыслями к Милане. Мой взгляд остановился на ее лице, пухлые губы что-то быстро говорили и улыбались, глаза возбужденно блестели, щеки покрылись румянцем. Если бы я не знал ее, то сказал бы, что она напилась. Стоп. Я сел ровнее и теперь внимательно смотрел на нее. Девушка держала пустой бокал… уже пустой. Она решила поставить его на стол и чуть не уронила, хихикнув. «Да она пьяная! Вот этого не хватало. И где носит Стаса?» Я оглядел гостиную и не заметил ни Макса, ни Стаса, ни Ромы. Их отцы в другой комнате выпивали виски и обсуждали последние политические новости. Здесь же остались только женщины и я.
– Да ладно, не верю! – громко воскликнула Милана и расхохоталась. Кристина начала быстро кивать и тоже рассмеялась.
– Рома… в костюме Адама. – Ее голос был слишком громким, неестественным, а точнее, пьяным. – Правда, правда, – поддакнула Кристина и сделала знак рукой официанту, чтобы он подлил Милане еще шампанского. Что эта сука задумала? Я никогда не любил мать Ромы, ненавидел всеми фибрами души. Она в прошлом распространяла слухи о маме и Виталии, а потом обо мне. И сейчас специально пытается накачать Милану алкоголем. Зачем? Чего она хочет этим добиться? «Твою мать, Стас, где тебя носит?!» Я должен был защитить Милану, спасти, сам не зная от чего. И, ведомый этим чувством, встал и подошел к этой парочке. Обе удивленно посмотрели на меня.
– Милана, можно тебя на минуту? – с нажимом спросил я. Она нахмурилась, а затем медленно кивнула. Я, пока она не передумала, взял ее за руку и потащил за собой.
– Антон, что ты делаешь? – Милана не успевала перебирать ногами в этих смешных и самоубийственных туфлях. Захотелось взять ее на руки и убежать, спрятать от этой змеи.
– Хочу вывести тебя на воздух, – бросил я ей. Мы остановились между колоннами, и я повернулся к ней. Ее глаза отражали блики искусственного света вокруг нас. Неожиданно в голове вспыхнуло недавнее открытие: нежный, женственный образ девушки сквозь пламя свечей. Она о чем-то мечтала всего минуту, но ее лицо изменилось – стало мягче, на губах играла интимная соблазнительная улыбка. Как будто она кого-то представляла, того, кто стал бы для нее всем. И это так взбесило меня, что захотелось закричать и ударить по колонне. Но я сдержался и только съязвил.
– Антон, ты совсем офигел? – Я очнулся от своих мыслей и ощутил толчок в грудь.
– Милан, ты напилась, – попытался я объяснить свое поведение, но она лишь насупилась и вырвала свою руку.
– И что, если так? Тебе-то какое дело? – недовольно пробурчала она и, обогнув меня, пошла в сторону реки. У меня не было выбора, как только следовать за ней.
– И куда ты прешь? – спросил я.
– Да что ты ко мне привязался? – не оборачиваясь, зло крикнула Милана.
– Я не хочу, чтобы потом твой отец за тебя краснел, – усмехнулся я, чем вывел ее еще больше из себя, и она ускорила шаг. Как вообще можно ходить так быстро на этих ходулях? Мы дошли до того места, где она стояла в обнимку с Ромой. Я остановился позади нее. Мне захотелось обнять её за талию, ощутить ее тепло под своими руками. «Опять пошлятина? Только теперь приправленная корицей для полноты возбуждения!»
– Красиво, правда? – неожиданно произнесла Милана
– Это как сказать, вонючая Темза под окнами не впечатляет, – скривился я.
– Антон, – рассмеялась Милана и повернулась ко мне, – ты совсем не романтик.
– Нет, – покачал я головой, но мои губы растянулись в улыбке. Милана оперлась филейной частью о перила и наклонила голову набок, изучая меня.
– Но дом красивый, жаль только, что Кристина хочет его переделать, – вздохнула она и посмотрела за мою спину.
– Ты хотела бы жить в таком? – Этот вопрос сам сорвался с губ, и она удивленно уставилась на меня.
– Нет, – через минуту ответилаона и задумалась. – Я почему-то больше люблю квартиры.
– Я тоже, – признался я и был награжден улыбкой. Она смотрела на меня затуманенным взглядом. Я, подталкиваемый невидимым призраком, сделал к ней шаг, потом еще один, положил руки на перила по обе стороны от Миланы, отрезая ей пути отхода. Видно, алкоголь в ее теле замедлил реакцию на происходящее, а адреналин в моем заставил продолжить узнавать ауру, в которую вошел. Мое лицо было напротив Миланы, я чувствовал чужое дыхание на своих губах. Ну что плохого в том, чтобы поцеловать ее, обнять и долго-долго не выпускать из рук? Ощутить ответ податливых губ, которые сводят меня с ума последнее время. Разрешить себе выпустить пар с той, которая стала моим наваждением.
– Антон, – подала голос Милана, и я моргнул.
– Да, малышка, – тут же ответил ей, продолжая поддаваться гипнозу ее аромата, ее глаз с непонятными мне эмоциями. Мой взгляд опустился на ее рот. Вот показался кончик розового язычка, быстро прошелся по верхней губе.
– Что ты делаешь? – прошептала она.
– Смотрю на тебя, – признался я, чувствуя, как внутри меня бушует тайфун.
– Зачем? – Ее шепот создавал между нами новое поле, интимное, принадлежащее этой секунде, этому мгновению.
– Ты изменилась, – на автомате выдал я, когда разумом уже целовал её, наслаждался этим ощущением.
– Ты тоже, – усмехнулась она. Я ощутил ее пальцы, пробежавшиеся по моим волосам. Игривый и такой романтичный жест, которого я всегда избегал, неожиданно принес возбуждение. Возникло желание попросить ее не убирать руку.
– Мне нравились твои кудри. – Она подалась вперед, кладя свои маленькие ладошки мне на грудь.
– Отрастить? – поинтересовался я. Это был разговор ни о чем, но в эту секунду он приобрел столько смысла, столько важных деталей.
– Если только для меня. Ее дыхание опалило мои губы. Это было приглашение, пусть она под действием алкоголя, пусть я не осознаю последствий. Но я не могу так больше! Чувства, незнакомые ощущения проникали до костей, заставляя их ломаться, испытывать боль. Бесполезно было сдерживаться, мои руки оказались на ее талии, ощущая дрожь в теле Миланы, Или это дрожал я, сгорая от желания? Хочу ее, безумно хочу. До черных точек в глазах и мокрых ладоней.
– Хотя знаешь, я передумала. Тебе и так ничего, славненько, – зазвучал звонкий голос, но я был так поглощен своими ощущениями, готовыми разорваться изнутри, что даже не придал ее словам никакого значения. Моя рука прошлась по ее спине, повторяя изгиб позвоночника и сжимаясь на затылке. – Антон, ау, ты меня слышишь? Мне кажется, это ты перепил. – Какая то сила оттолкнула меня, и я сделал шаг назад, недоуменно моргая и смотря на Милану. Забыл все слова. Забыл, что такое говорить связно, и просто стоял.
– По-моему, тебе надо остыть, братик, – усмехнулась она и хлопнула меня по плечу. Я услышал сквозь стук быстро бьющегося сердца стук каблуков по мрамору, но не мог очнуться. «Я что, брежу? Она же была рядом, в моих руках! Она же хотела меня, как и я ее! Что за фигня?! Нафантазировал или действительно перебрал?» Выдохнув, облокотился о перила и закрыл глаза. «Твою мать, как больно», – с моих губ сорвался стон. Тело было возбуждено, накалено и в полной боевой готовности. Эти чувства сжигали меня, заставляли ощутить себя подростком, готовым сейчас довести себя до логического окончания. Боксеры причиняли неудобство, как и брюки. Моя рука уже потянулась к пуговице, но я отдернул ее. «Черт. – Я снова глубоко вздохнул и открыл глаза. – Это невероятно. Такого я еще не переживал, никогда! Решил передернуть прямо сейчас?! Совсем рехнулся!» Казалось, первый раз в жизни я был готов шлепнуться в обморок из-за пелены перед глазами, шума в ушах и мурашек, бегающих покоже. Я был как мыльный пузырь, готовый вот-вот лопнуть. Неужели малышке Милане удалось так завести меня и бросить? Неужели она научилась соблазнять одним голосом, без прикосновений, не делая ничего, только стоя рядом? «Да нет. – Я помотал головой. – Это я слишком много придумал несуществующих чувств для себя. Я сам себя завел, но никак не она. К тому же секс, когда ты его не помнишь, не дает никакого результата. Ну и моя сильнейшая любовь к женскому полу. Вот они логические причины. Правда?» Черт, как жарко. Расстегнул еще одну пуговицу на рубашке. Дышать нечем. Грудь начала подниматься, насыщая тело кислородом. Дрожь по телу. Сильнее схватился руками за прохладный камень. Мне нравится это…
15.
Не знаю, сколько времени я стоял на прохладном воздухе, успокаивая себя, уверяя, что это все бред. Показалось, что прошли часы, а глаза заболели от немигающего взгляда в одну точку.
– Антон, – окликнула меня Милана, и я вздрогнул. Вернулась? Закрыл глаза, пытаясь обуздать новую волну от ее голоса. Сердце, что с тобой? Почему ты куда-то бежишь? Ты же билось спокойно и равномерно. Шум в голове приобрел новые краски. – Антон, твоя мама хочет попрощаться с тобой, мы уезжаем. – Голос прозвучал совсем близко, я сделал над собой усилие и повернулся.
– Уезжаем, – повторив, я медленно оглядывал её в платье цвета милой свинки. Но оно ей шло, тесно облегало грудь, бедра, ноги.
– Эй, ты нормально себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила Милан.
– Конечно, – улыбнувшись, я поднял глаза, встретившись с ее.
– Хм, ну ладно, – безразлично пожала она плечами и повернулась. Я смотрел на покачивающиеся бедра, и пах заныл. «Предатель!» – заорал я мысленно. Сжав кулаки, ненавидя эту физическую реакцию, я уверенно пошел в сторону дома. Заметив у входа группу людей, я подошел к ним. Семьи Макса уже не было, только наша и Пирсонов. Они что-то бурно обсуждали между собой.
– Где ты был? – Ко мне подошел Рома, пока Стас болтал с сестрой.
– Остывал, – признался я, посмотрев на друга.
– Мама сказала, что ты куда-то увел Милану, а потом пропал… Да ладно, Антон. – До него дошел смысл моих слов, и он недовольно сжал губы.
– И что? – Во мне поднялось то самое незнакомое чувство, я сильнее сжал кулаки, бросив на Рому взгляд, полный ненависти.
– Не играй с огнем, – предупредил он меня.
– Сам следуй этим советам, – фыркнув, отвернулся я.
– Ревнуешь, друг? – язвительно спросил Рома.
– Бери выше, мне похрен, – отозвался я.
– Ну, тогда ты не будешь против, если я приглашу ее на свидание? – издевательски протянул он.
– Похрен, я же сказал. – Я сдерживался из последних сил. От греха подальше подошел к компании родителей и громко спросил: – Ну что, едем? Все удивленно повернулись ко мне.
– А ты не с Ромай? – удивилась мама.
– Нет, захотелось пожить дома. – Я передернул плечами, боковым зрением наблюдая за реакцией Миланой. На секунду она нахмурилась, Стас склонился к ее уху и что-то прошептал. Милана повернулась в его сторону, и он кивнул. «Сукин сын! Неужели рассказал?» Она посмотрела на меня и, сложив руки на груди, усмехнулась. Рассказал. «Ну, держись, Стас. Я теперь ни хрена не буду следовать твоим мольбам!»
– О-о-о… – Мама находилась в шоке.
– Мы едем или стоим тут? – недовольно спросил я.
– Едем, конечно, едем, – быстро сказала она и с опаской посмотрела на Виталия, который только кивнул. Все начали прощаться, а я стоял и ждал, не сводя глаз с Миланы. «И ты держись. Решила поиграть со мной? Так я тебе покажу, что такое игры!» Она уверенно встретила мой взгляд. Это противостояние мне, открытое и непоколебимое, заставило пульс ускориться. Наконец-то Виталий открыл дверцу маме, и я, обойдя машину, забрался на пассажирское сиденье, чтобы забить место у окна.
– Я не хочу сидеть по центру, – недовольно надула губы Милана.
– Господи, сядь ты уже, – застонал Стас.
– Давай ты сядешь туда, я хочу смотреть в окошко, – продолжала она гнуть свое. В этот момент мне хотелось рассмеяться. Я загнал ее в угол, и ей придется не только сидеть рядом со мной час, а то и больше, но и ощущать мое бедро, вдыхать мой аромат.
– Мил, я спать хочу, садись. – Стас толкнул сестру к открытой дверце.
– Дети, что вы там не поделили? А ну-ка марш в машину! – прикрикнул на них Виталий, а я улыбнулся. Милана что-то бубнила себе под нос, пока садилась рядом со мной. Думаю, она проклинала меня всеми возможными способами, но сейчас я был доволен. Мы отъехали от дома Пирсонов. Милана пыталась отодвинуться от меня подальше, но вариантов у нее не было.
– Прекрати ерзать, – процедил Стас.
– Отвали, – таким же тоном ответила она.
– Мне понравилось у Пирсонов. А вам? – громко спросил я.
– Да, все прошло хорошо, – поддержала меня мама.
– Мне кажется, Кристина хочет породниться с нами, – подал голос Виталий.
– Это было бы замечательно, – рассмеялась мама.
– А когда вы поженитесь, купите мне братика или сестренку? – вопрос Миланы повис в салоне машины. Я отвернулся, чтобы не заржать. «Великолепно, малышка! Ты затронула самую крутую тему для этих двоих!»
– Милана! – возмутился отец.
– Ну что? – обиженно ответила дочь. – Вы только представьте, малышка или малыш, так здорово пахнущий. Они же такие клевые, когда маленькие. Я заинтересованно повернулся в сторону Милане – в ее голосе я услышал такую любовь, что в груди кольнуло.
– Вот выходи замуж и рожай, – высказался Виталий.
– О нет, – рассмеялась она. – Детей не хочу.
– Почему? – удивился я, а она повернула ко мне голову.
– Мне еще учиться и учиться, а потом интернатура, ординатура и частная практика, – серьезно объяснила Милана.
– Разве это причины? – подал голос Стас.
– Для меня да, – уверенно ответила она.
– Милан, давай мы тебя выдадим замуж за Рому и ты наплодишь мелких Пирсонов? – предложил я.
– Давай мы тебя кастрируем и ты забудешь, что такое секс? – спокойно произнесла она.
– Милана! – Виталя разозлился и повысил голос.
– Он первый начал. – Она надула губы и сложила руки на груди.
– Все, я устал от вас, – продолжил мой будущий «папа» и включил радио. Из динамиков полился голос Стинга, и я скривился. Отвернувшись к окну, я смотрел на пробегающие мимо деревья, дома. Милана удивляла меня – то она соблазнительница, то ребенок, нуждающийся в ласке и веселье. Девушка, таящая в себе непринужденность и легкость дитя и умеющая вертеть мужиками, как захочет. Закрыв глаза, положил голову на кожаный подголовник. «Маленькие Пирсоны, – фыркнул я про себя. – Зачем вообще поднял эту тему?» «Чтобы выместить неудовлетворение», – тут же нашелся ответ. Машину легко покачивало, музыка больше не напрягала, а, наоборот, помогала расслабиться. Неожиданно что-то тяжелое легло мне на плечо, и я открыл глаза, удивленно глядя на русую макушку. Голова Миланы устроилась на мне, а сама Милана, размеренно дыша, спала. «Только вот этого не хватало! Она меня решила с ума свести?» – завыл я про себя. Повернув голову в сторону Стаса, я недовольно посмотрел на него. Он только пожал плечами, мол, ничего не сделаешь. Мы подпрыгнули на какой-то кочке, и я обхватил Милану за талию, не дав ей свалиться вперед. Теперь она уже лежала на моей груди. Сам усугубил свое положение. Почему от нее так приятно пахнет? Духи остались где-то позади, открыв мне иной аромат. Терпкий, возбуждающий, он щекотал мой нос. Я крепче обнял Милану и придвинул ближе. Устроившись полулежа на сиденье и упершись спиной в угол двери, я положил ее поудобней на себе и закрыл глаза. «Романтика, мать ее, – усмехнулся я. – В чем наслаждение прижиматься во сне друг к другу? У каждого должно быть свое место, а еще лучше – разные спальни». Но сейчас я так не думал, полностью растворился и разрешил себе немного побыть принцем. Ее принцем, готовым защитить свою девочку от всего, что бы ни случилось. Глупо. Невозможно. Невозвратно. Как бы я хотел вернуть время назад, поступить иначе. Но разве это в наших людских силах? Нет. Мы даже не можем быть честными с теми, кто нам дорог. О каком новом шансе можно говорить? Неосознанно я погладил спину Милане, она на этот жест что-то пробубнила и поднялась выше, ложась на плечо, закидывая ногу между моих. Теперь ее лицо было повернуто ко мне, и я мог изучить каждую деталь в нем. Мысленно дотронулся до ее щеки и провел по ней костяшками пальцев, прикоснулся к кончику носа, а губы потянулись к ее губам. Милана глубоко вздохнула и положила руку на мою грудь, пробираясь теплыми пальцами под рубашку. Хорошо, что она спит, иначе эта девочка поняла бы, что со мной творится. Услышала бы под своей мягкой и теплой ладонью бешеный стук сердца, горячую кожу и забралась бы глубже туда, куда не следовало. Но я позволил бы ей это, потому что сам был под властью желания открыться перед ней, исповедоваться, добиться свободы. Скоро наступит утро и начнется новый бой с ней, с обществом, с самим собой. А сейчас я мог дышать, мог немного очиститься ради этих минут.
– Антон, – из дремоты меня вывел мамин голос, и я открыл глаза, осматриваясь. Я продолжал держать Милану в руках, а все присутствующие в машине смотрели на нас.
– Да она сама легла на меня. – Мне захотелось оправдаться перед этими недовольными взглядами.
– Мы приехали, – мягко сообщила мама и вышла из машины.
– Давай я возьму ее, – предложил Стас, и я кивнул, принимая вертикальное положение. Попытался оторвать Милану от себя, но она сонно возмутилась и потерлась носом о мою шею. «Не хочу ее отпускать, не сейчас. Мне необходимы эти минуты, чтобы немного дольше чувствовать себя человеком», – пронеслось в голове.
– Я донесу ее, – тихо сказал я и одной рукой открыл дверцу машины. Скатился и коснулся ногами земли, притягивая к себе девушку. Подхватив ее на руки, прошел мимо злого Виталия и кивнул маме, которая открыла дверь. Милана была легкой для меня, теплой и такой нежной. Захотелось продлить это ощущение, и я нарочито медленно начал подниматься по лестнице. Мама шла за мной. Открыв мне дверь спальни Миланы, она включила прикроватный светильник и расправила постель.
– Не думаю, что ей будет так удобно, – прошептал я, опуская ее на постель. Секунда… связь была разрушена, тело заболело, а голова наполнилась печалью.
– Я переодену ее, иди, – улыбнулась мне мама, но я стоял, глядя на Милану. Да к черту все! Не могу уйти, не хочу уходить! Хочу лечь рядом и выспаться, отдохнуть за все годы, проведенные в грязи и во тьме. Устал… морально выжат… до предела.
– Антон – напомнила о себе мама, и я посмотрел на нее. – Что происходит?
– Ничего, – отстраненно ответил я.
– Не делай этого снова, сынок, – печально покачала она головой.
– Не неси бред, – фыркнул я и развернулся, чтобы уйти. Взгляд привлек айфон, лежащий на зеркальном столике. Я повернулся, чтобы бросить последний взгляд на ту, которая заставляла ожить и умереть одновременно. «Антон, да заткни уже свои щенячьи чувства, придурок!» – возмутился я про себя. Мама снимала с Миланв босоножки, и я воспользовался этим, схватил чужой телефон и вышел, тихо закрыв за собой дверь.
– Антон, – голос Виталия заставил на долю секунды похолодеть. Я незаметно спрятал мобильный в карман и повернулся. – Надо поговорить, – серьезно сказал он. Я прошел в комнату напротив, оставив дверь открытой.
– Что хочешь? – сухо бросил я.
– Хочу, чтобы ты оставил мою дочь в покое, – начал он.
– Да задолбало! – взорвался я. – Почему все приписывают мне какието чувства к этой девочке?! Не нужна она мне. Не нужна. У меня не встает на нее, так понятней? Не хочу передернуть. Она мне никто и такой останется. Как только вы с матерью поженитесь, с радостью забуду тебя и твою глупую дочь. Все понятно? – по слогам повторил я последнее слово.
– Кристально. И от частого передергивания можно стать импотентом. Ты уж будь осторожен. Сын, – нагло усмехнувшись, кивнул он и вышел из моей спальни. Черт! Ненавижу его, но приходится терпеть. И тяжело на душе, хотя я не сделал сейчас ничего зазорного или ужасного. Совершенно. Я всего лишь запутался в прошлом и в себе. Причем серьезно. Если раньше у меня не было времени так много думать о своих ошибках, то сейчас его слишком много. И Милана так изменившаяся, не прибавляла простоты в новый ад, который ожидал меня. Черт возьми, я хочу ее, как и любое другое тело. Никогда не отрицал свои слабости, но сейчас ощущаю, что это иное желание. Жажда до ломки внутри. Сев на пол, я прижался к спинке кровати и достал из брюк айфон. Нажав на центральную кнопку, улыбнулся при виде Миланы и ее мамы в каком-то ресторане. Зачем я взял его? Нахрен это делаю? Но пальцы уже провели по сенсорному экрану, проверяя, заблокированы ли данные. Нет. Страх. Сейчас я отчетливо его почувствовал.
Сообщения: 8.
Пропущенные звонки: Александра – 3.
Твиттер: 15 оповещений.
Инстаграм: лайки и комментарии. Фейсбук: одно оповещение. Руки двигались сами, и я уже смотрел, от кого столько сообщений: Александр – 7, Слава – 1. Открыл первого и начал читать такую фигню, что затошнило от розовых соплей. А ее ответы вообще взбесили так, что я тут же закрыл, чтобы не блевануть. И открыл другого абонента.
Милана, еще одна встреча.
Нет, Слав!
Детка, хорошо, больше ни слова о свадьбе. Я же люблю тебя, а ты любишь меня!
Славааааа! Мы расстались!
И новое сообщение, присланное пять дней назад. Она его даже не читала, но я, идиот, прочел.
Любимая моя, девочка моя, буду ждать тебя. Я купил тот дом, что мы смотрели. Тебе же он понравился. В общем, хочу быть с тобой всегда, детка. Да, знаю, что ты говорила. Что ты со мной сделала, Милана, за месяц? За долбаный месяц ты так забила мою голову собой, что я теперь схожу с ума! Вернись ко мне. Ни хрена себе, за такой короткий срок она охмурила мужика так, что он купил дом для нее! Злость возродилась с новой силой.
– Кем ты стала, Милана? – Я сам ужаснулся этой дьяволице. – Кто ты теперь? Вернулся к изучению ее телефона. Может быть, мне откроются новые подробности из ее жизни? Нажал на «Фото», а передо мной открылась куча папок с именами. Я нашел там Славу и кликнул. Сотни изображений Миланы и темноволосого мужчины с голубыми глазами. Вот они в ресторане делают селфи, счастливые и влюбленные. Далее, они в больнице, Милана в медицинском халате, он сзади обнимает ее за талию. Целующиеся Милану и Славу вблизи, на ее пальце сверкает обручальное кольцо с бриллиантом. Фото самого кольца от Тиффани. Калейдоскоп лиц замелькал перед глазами. Каждый альбом был посвящен какому-то парню. И самый последний альбом. Там были фотографии с двумя девушками, одна блондинка, другая брюнетка. Это была автобиография заядлой тусовщицы, меняющей мужиков со скоростью света. «Но я не готова пока связывать свою жизнь с кем-то на постоянной основе. Ведь мне всего двадцать один, а я в жизни еще не все попробовала», – всплыли в голове слова, сказанные в первую нашу встречу тут.
– И что же ты хочешь еще попробовать?! – возмутился я. – Да ты вкусила все, что можно было и нельзя! Встав, я начал расхаживать по комнате. «Она вела себя как ты», – новая фраза появилась в голове, но сказанная уже Ромай. Неужели это сделал я?Неужели я довел ее до этого? Превратил искреннюю, открытую девочку в шлюху, в искусительницу? В момент я стал себе противен. Теперь я понял отвращение к себе Виталия и злость Стаса. У них были причины меня возненавидеть. А она простила такого ублюдка! Физическая боль сковала все тело, сердце заледенело. Почему я так себя ощущаю? Почему продолжаю хотеть ее после всего увиденного? Почему? Она – это я, только в женском исполнении. Она мое зеркало. Нет, я изменюсь, покажу ей, что такие, как я, могут быть лучше. Ради нее, ради ее будущего. Если надо, буду играть, притворяться, но добьюсь того, чтобы Милана поверила мне. Чтобы увидела, насколько ее жизнь должна быть яркой, а не черно-белой, как у меня. Зачем мне это? Затем, что виновен. Хочу спасти ее, раз для меня уже поздно.
– Чувак, там, наверху, – мой голос разрезал напряженную тишину в спальне, – помоги мне, а? Дай мне мозгов, подай какой-то знак, что я смогу это сделать. Ведь должен быть честен, так? В общем, мне кажется, что Милана мне нравится. И я хочу пусть недолго, пусть это будет игрой ради нее, но не ощущать этот холод, на который ты обрек меня. Забери у меня все, что хочешь, только помоги, чувак. Слышишь? С надеждой в сердце я всматривался в потолок, но ничего не увидел. Дерьмо. Кто ты? Болван, идиот, тупой осел. Один. Одна.
