Текст книги "Паутина любви... (СИ)"
Автор книги: Anyuta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 40 страниц)
47.
Из сна меня вырвал громкий грохот и такой же мат. Я села на постели и заморгала, осматриваясь, пока ктото продолжал бубнить себе что-то под нос и ругаться. Так, я в отеле, в номере. Но должна быть одна. Быстро оценив ситуацию, включила прикроватную лампу и с бешено бьющимся от страха сердцем, осторожно спустила ноги с постели и встала. Облегчение, глупая радость, а затем непонимание пришли разом, когда я увидела сидевшего у двери Антона, продолжающего что-то говорить.
– Что ты тут делаешь? – Мой голос был такой жалкий, что пришлось прочистить горло. Он слишком резко поднял голову и стукнулся затылком об дверь, издав стон. Но это заставило меня улыбнуться, он был таким милым плюшевым мишкой, хоть и не моим. Любовь запульсировала в груди. – Больно? – стараясь не смеяться, спросила я.
– Нет, кончил, – буркнул он и встал на колени, чтобы подняться. Пьян. Он был чертовски пьян. И мне почему-то стало еще смешнее, я зажала рот рукой, наблюдая за его попытками привести тело в вертикальное положение. Он посмотрел на меня и прищурился, облокотившись о стену, и широко расставил ноги.
– Помочь? – уже не скрывая, смеялась я.
– Да пошла ты, – выдохнул он и поднял голову к потолку.
– Ладно, – пожала плечами и повернулась, чтобы вернуться в постель.
– Стой! – простонал он. – Мне ночевать негде. Я буду спать с тобой… тут.
– Чего? – удивленно повернулась я.
– Твой дебил-брат притащил ко мне эту суку-блондинку… Рома с милашкой, а Алекс с кем-то тоже. Все спальни заняты… Я пришел. – Антон посмотрел на меня и развел руками, пока я переваривала информацию. Сука-блондинка – это Ира? А милашка – Настя? И почему он называет ее милашкой?! Кобель! Ревность заколыхалась в подсознании, и я невольно сжала губы.
– Это я вижу, – процедила я. – Сними еще один номер.
– С чего бы это? – усмехнулся он, оттолкнулся от стены и, как мячик, вписался в противоположную. – Антон, – покачала я головой, но мое «я» жаждало ему помочь и было радо, что он тут. Подойдя к нему, взяла его руку и положила себе на плечо. Он усмехнулся, а затем оперся на меня. Я не ожидала такого и, схватившись за его спину, попятилась, таща его за собой. Всего на долю секунды страх, что сейчас мы просто грохнемся на пол, отразился на моем лице, и я в ужасе распахнула глаза. Но на его лице было победное выражение, он улыбался, а глаза блестели. Антон схватил меня сильнее и сам делал шаги. Кто кому помогает? Я ему или это он меня толкает? Упасть мы все-таки упали, только на постель, и он придавил меня своим весом. Да почему так приятно? Почему так сразу тепло стало? Почему жизнь так несправедлива?
– Антон скатись с меня, – выдохнула я, упираясь руками в его грудь. Сейчас его близость была опасной, потому что я знала, чем это закончится. Разум помашет мне ручкой, и включится режим «год без секса». И я поддамся ему, желая этого мужчину больше всего на свете, а потом буду реветь и оплакивать то, что он относится ко мне как к игрушке. И, вообще, даже помыслить о сексе была глупая идея. Потому что моторчик внутри, отвечающий за разврат, медленно начал заводиться.
– Ты так вкусно пахнешь, – протянул он, и его голова опустилась. Я ощутила горячее дыхание рядом с шеей, где быстро бился пульс. Пришлось закусить губу, чтобы не выдать себя, когда его губы коснулись кожи.
– Антон, слезь! – Я повысила голос и попыталась сама скинуть его. Но он схватил мои руки и поднял над головой, заставляя посмотреть в его затуманенные глаза.
– Гамбургер, – по слогам сказал он, а я подняла брови в непонимании.
– Чего? Ты есть хочешь? Лучше тебе пойти и снять… Но мне не дали договорить. Горячие губы заглушили звук моего голоса, опьяняя и меня. Мягкие, но уверенные легкие поцелуи заставили зажмуриться и взмолиться всем богам, чтобы мне дали силы не поддаться ему.
– Антон. – Я резко отвернулась, и его влажное дыхание оказалось на шее.
– Милан, мать твою, да за что ты так со мной? – простонал он, и я почувствовала, что мои руки больше не удерживают и вообще, свободна. Но в голове крутилась последняя фраза. Что это – боль? Обида? Горечь? Отчаяние? Это сказал Антон или мое воображение играет со мной жестокую шутку? Я удивленно повернула голову и увидела его, лежащего на спине и смотрящего в потолок. Внутри мечта зародилась о том, как моя голова удобно устраивается на его плече, а его руки обнимают меня, обещая защищать всю нашу жизнь. Заморгала, чтобы прогнать видение и тоску в груди. Нельзя. Я решила уберечь его от смертельной правды. Пришлось сделать глубокий вдох и сесть на кровати, затягивая халат туже.
– Антон, может, воды? – спросила я.
– Ты же хирург… да? – растягивал слова он.
– Хм, будущий, – настороженно ответила я.
– А ты можешь убить меня? – Этот вопрос выбил всю почву из-под ног, и я уставилась на него как на диковинку.
– Антон, что ты говоришь? – немного отойдя от шока, прошептала я и подползла к нему, садясь на колени. Он повернул голову в мою сторону, и его губы тронула печальная улыбка. Боже, почему так сильно люблю? Какой невероятный, какой родной и в то же время такой далекий и недоступный.
– Ты красивая, – отстраненно произнес он, и его рука потянулась к моей щеке, от прикосновения и неожиданности я вздрогнула.
– Спасибо, ты тоже, – не знала, что с ним происходит, да и что вообще говорить. Его рука опустилась ниже, и он пальцем провел по шее, опускаясь к разрезу на груди халата. Надо его остановить. Но так сладко, так нежно, так необходимо. – Антон, – перехватила я его руку, все же разум вернулся и помог мне не поддаться искушению. Но он дернул рукой и, быстро поднявшись, ухватился за мой затылок и притянул к своему лицу, сжимая его. Я только успела вскрикнуть и упасть на его грудь, выставив вперед руки. Но как только они коснулись тонкой материи, уже ощутила горячий бархат его кожи под ней. Он продолжал удерживать меня рукой, поглаживая пальцем затылок. Мы так и лежали глаза в глаза, дыхание смешивалось.
– Я люблю тебя, Милан. Мать твою, так люблю тебя. А ты холодная… я не нужен тебе, – прошептал он, а я замерла. Столько эмоций разом проснулось и тут же умерло под ядовитой стрелой генов. Я закрыла глаза и покачала головой. Горько. Глаза снова помутнели, и я шмыгнула носом.
– Нет, Антон, ты пьян. Просто пьян, – уверенно сказала я и попыталась встать, но в следующую секунду уже была повалена на кровать, а надо мной нависал мужчина. – Опять? – устало спросила я.
– Милан, ты не поняла меня? – Он облизал губы и смотрел на меня, ожидая ответа.
– Слушай, мы буквально несколько часов назад сказали друг другу все. А сейчас ты пьян, ты…
– Нет, – перебил он меня. – Похрен, да. Пьян. Из-за тебя, ты виновата во всем. Я стал сумасшедшим. Я заболел. Я наркоман, малышка. Наркоман, но я зависим не от иглы, а от тебя. Но скажи, неужели ничего не осталось? Он опустил голову, прижимаясь ко мне, сгребая меня руками. Сердце плакало, как и я, из глаз потекли слезы. Не должна. – Малышка, ты же моя, всегда была моей, – шептал он мне в ухо, пока внутри меня происходила борьба. – Скажи мне, не играй, я так устал, любимая, устал быть без тебя.
– Господи, – прошептала я, когда мои руки обняли его за шею. Я затаила дыхание, чтобы позволить послушать еще те слова, которые так мечтала когда-то услышать. Сердце счастливо забилось и готовилось запоминать этот голос, чтобы потом была возможность достать из внутреннего сейфа эту дозу сил для жизни.
– Милан, – он поднял голову и выпустил меня из объятий, опираясь одной рукой о кровать, другой гладя по волосам, – почему ты плачешь? Я тебе стал настолько противен? Ты меня так ненавидишь за то, что сказал? Я был зол, я… блин, я урод. Ревнивый мудак. Беру все слова обратно, малышка. Я так не думаю, но бешусь, когда ты говоришь про своего Александра. Когда ты отрицаешь, что между нами есть что-то большее, чем секс. Ни с кем не спал, кроме тебя. Потому что идеальная… и не моя. Я не хочу больше прятаться, хочу, чтобы ты была со мной. Ведь я так давно тебя полю… Я закрыла его рот своей ладонью и покачала головой. Не было сил больше слушать, потому что это было сумасшествие. В висках стучало, голова разрывалась от мыслей.
– Никогда бы ничего не получилось, – сглотнув, произнесла я, стараясь смотреть только на свою руку на его лице. – Сделаю вид, что ничего не слышала, хорошо? Я все понимаю… наверно, новая игра. Ты не можешь любить такую, как я. Мы… черт, нет никаких нас. Понимаешь? Я не могу. Подбородок предательски задрожал, а из глаз вновь потекли слезы. Ненавидела я себя за эту любовь. Зажмурилась, и захотелось просто умереть, упасть в обморок, чтобы избежать этой унизительной и болезненной минуты.
– Я знаю все, малышка, нам нечего бояться, – услышала нежный шепот и почувствовала легкий поцелуй в губы. – Знаю, что тебе сказал Виталий. Знаю, почему ты так себя повела. Я все понял.
– Знаешь? – удивленно открыла я глаза, смотря в теплую зелень.
– Да, – улыбнулся Антон, одаривая меня еще одним осторожным поцелуем.
– Но откуда?
– Дороти мне позвонила, думала, что ты со мной. Потом набрал Александру, он сказал, что ты с ним. И я разозлился, уехал в ресторан, но ты ждала… меня, малышка. А я мудак, не понимаю… Но все получится, обещаю. Мы просто подождем, – уверял он меня, а мой рот раскрывался, но я ничего не могла сказать. – Свадьба закончится, и он не сможет больше шантажировать меня. И тогда сделаю твоему отцу подарок к первой брачной ночи, поцелую тебя при всех, а потом мы уедем, проведем остаток лета вместе, – шептал он, пока мое лицо вытягивалось. Шантаж? Папа шантажировал Антона? Чем? Как? С каждым часом становилось все отвратительнее на душе, осознание всего заставило застонать и закрыть глаза. – Милана, скажи мне правду. Если ты на самом деле не чувствуешь ко мне ничего больше, уйду, постараюсь не встречаться с тобой, не целовать тебя, но не смогу перестать любить. Пять лет. Гребаных пять лет вспоминал о тебе и старался забыть, но только сейчас понял почему. Я хочу быть твоим принцем, или Шреком, или похрен кем, как назовешь, тем и буду. Только скажи мне, – его голос надрывался. С каждым словом он вбивал в меня острый кол, прямо в сердце, это было больнее, чем ненависть. Это было тяжелее, это был мой личный ад. Я была загнана в угол своими же тайнами, своим прошлым и своим мраком. – Малышка, открой глаза, – прошептал он. Но как я могла открыть их, ведь не нашла ответа. Правильного ответа. Не имела права сказать, что люблю, больше всех люблю, даже больше самой себя. До боли в костях, до безумия в голове. Люблю так, как никто не полюбит. Я хочу ему поверить, но есть ли у меня для этого свободная жизнь? Нет. Себя потеряла, на одном дыхании жду боли, но ее нет, хотя сердце уже физически болит. Могу ли ему сказать все? Могу ли отдать всю себя? Ведь без него моя жизнь перестала бы быть ценной. А с ним она станет крахом. Его крахом. Разве могла любимого человека обречь на это? Я не хочу быть похожей на своего отца, и поэтому приняла решение. Одно-единственное, неправильное, но спасительное.
48.
Антон
Да почему я такой неудачник? Что за гребаная проклятая жизнь. Я сидел у себя в квартире и смотрел, как мои друзья напиваются вместе с девушками, даже мне привели одну. Но сама мысль о том, чтобы прикоснуться к ней была противна. Душа переворачивалась, когда я смотрел на сидящую рядом брюнетку, старающуюся завести меня. Небрежное прикосновение к бедру, а мне хотелось блевать. Даже мой затуманенный мозг не хотел признаваться себе, что я пропал. «Малышка, моя любимая и… не моя», – от осознания этих слов стало еще хуже, я грубо скинул руки тела с себя, на что получил удивленный взгляд Стаса. Да и пошел ты! Твоя сучка уже норовит откусить твой член, так вперед, чего ждешь и смотришь на меня?! Перевел взгляд на Рому и Настю, которые смеялись над какой-то шуткой Алекса. У каждого есть пара, а я ною как придурок.
– Ты знаешь, где моя сестра. – От внутренних переживаний меня отвлек голос парня, и он сел рядом.
– А она пропала? – равнодушно спросил я.
– Я же тебе звонил и говорил об этом. С отцом поругалась, по словам Дороти, из-за тебя. Скажи, ты совсем идиот или как? – усмехнулся Стас и сделал глоток пива из бутылки.
– Ты в моей квартире, поэтому осторожнее, – предупредил я его.
– Если ты обидишь ее, снова поиграешь, я тебе подкину наркотики и сдам властям, – серьезно сказал он, а у меня это вызвало лишь улыбку.
– Мне нахрен не сдалась твоя стерва-сестра, – выплюнул я слова из себя.
– Вот именно туда она и сдалась, – ухмыльнулся Стас и сжал мое плечо, заставляя посмотреть на него. – Так вот, Антон. Я знаю больше, чем ты думаешь. Даже Милана не предполагает, как много я знаю. Но я буду надеяться, что сейчас не совершаю ошибки. Ты знаешь, где она. Так не понимаю одного, какого хрена ты сидишь тут? Поезжай к ней и сделай так, чтобы моя единственная сестра была счастлива…
– Да заткнись, – перебил я его и сбросил его руку с себя. – Она с Александрам, собирается за него замуж и…
– Ты реально мудак, – рассмеялся Стас. – Александр? Серьезно? Антон, теперь включи свой мозг, хотя сомневаюсь, что он есть, но все же рискну продолжить. Для нее отец всегда был примером супергероя, идеального мужчины. А она плюнула на это из-за тебя. Тебе это ни о чем не говорит? Да она до сих пор сохнет по тебе, только настолько боится это показать, что лучше будет той, кем ты ее считаешь. Это ее защитная реакция против боли. И моя сестра не шлюха, чтобы трахаться со всеми направо и налево. Это я знаю точно. И если она спала с тобой, это тоже говорит о многом.
– Бред, – фыркнул я, но глупая надежда все-таки появилась внутри.
– Как знаешь, – пожал плечами Стас. – На случай, если возьмешь себя в руки, передай ей, что я ее люблю. С этими словами он встал, оставляя меня в подвешенном состоянии. Рука поставила бокал с виски, но затем взяла, и я выпил остатки. Решиться. А если все же нет? Я не узнаю, если не рискну. А потом свалю из этой страны навсегда и вернусь только в день свадьбы или… задохнусь от своих розовых соплей и счастья. И как Капитан Америка вылетел из своей квартиры, сбивая на своем пути прохожих, и залез в такси. Практически вбежал в отель, не стал ждать лифт и поднялся на четвертый этаж, останавливаясь у двери, обдумывая, что я делаю. В итоге вздохнул и только усмехнулся своим надеждам, спустился вниз и зашел в бар. Один стакан, второй, третий, а дальше уже не считал. В еще большем опьяненном состоянии закатил истерику на ресепшене, что потерял ключ от номера, и мне выдали новый. И я, как Геракл с трофеем, вернулся и шагнул в пропасть… И теперь, глядя на побледневшую Милану, готов уже спрыгнуть с балкона от ожидания. Черт, она что, заснула? Мать твою, я тут распыляюсь, как проститутка, а она что, просто взяла и заснула?!
– Милан, – уже с нажимом произнес я, а девушка подо мной вздрогнула.
– Если я отвечу, то ты слезешь с меня? Ты не пушинка, – вздохнув, сказала она, а я расплылся в улыбке.
– Сначала говори, а потом подумаю, – подразнил ее. – Почему тебе так тяжело это сказать?
– Потому что ты кобель. – Она раскрыла глаза, по которым даже в своем трезвом состоянии я не мог ничего понять. А в таком тем более. – Но, видно, моя судьба такая, любить тебя. А ну-ка, я не понял. Я шире раскрыл глаза и придвинулся ближе.
– Повтори, мне кажется, это у меня… алкоголь, – выдавил я из себя, пока сердце в груди стучало так, что его можно было расслышать на другом континенте. – Ты правда любишь меня? Честно? – настороженно прошептала она.
– Да, Милана, конечно, а как объяснить мой дебилизм всю нашу жизнь? – мягко спросил я.
– Ты гиперактивный, – уверенно ответила она.
– Почему ты мне не веришь? – вглядывался в ее глаза, ища хотя бы одно подтверждение ее слов, но мне показалось, что она ответила мне взаимностью. Ее лицо ничего не выражало, ни единой эмоции, только белые зубы покусывали нижнюю губу.
– Почему я должна тебе верить, Антон? Ты высмеял мое письмо, ты поспорил на меня, ты выиграл, ты бросил мне в лицо обидные слова, и это только начало, – облизав губы, перечисляла она.
– Мда, и, правда, послужной список у меня большой. Я могу тебе все рассказать, и тогда ты поймешь. Только сейчас поверь мне, я гулял по городу… вру, пил внизу, и ноги сами привели меня сюда. Потерян без тебя, не могу предвидеть будущее, но уверен, что если мы попробуем, то никто от этого не умрет… надеюсь. И сейчас это будет проще, ты теперь должна понять, почему я ушел, почему пропал после того, как вернулись наши родители. У меня не было выбора, но сейчас ты даешь мне надежду, – говорил все, что приходило на ум, в то время как в ее глазах снова показались слезы. – Ну не реви ты, – взмолился я. – Не могу смотреть, как ты плачешь, Милан. Это убивает меня, не знаю, как помочь, что сделать…
– Я люблю тебя, Антон. Всегда любила и сейчас чувствую себя дурой, а если ты не встанешь с меня, буду мертвой дурой, – перебила она меня и осторожно улыбнулась. Что там, люди не умеют летать? Умеют, потому что сейчас я был готов быть мальчиком-воробушком. Был счастлив, все вопросы, все страхи испарились. Видел только ее и ясную дорогу вперед. – Антон, я поняла, ты теперь хочешь убить меня, чтобы никто не знал, что ты влюблен. – Ее улыбка стала шире, и тонкие прохладные пальцы коснулись моей щеки. Даже эта невинная ласка стала для меня самой невероятной.
– Прости, – прошептал я и скатился на бок, а Милана довольно вздохнула. – Ты можешь повторить еще раз.
– И это я тупею от алкоголя, – рассмеялась она и повернулась в мою сторону. – Знаешь, почему у меня татуировка?
– Нет, – улыбнулся я.
– Она означает «Укради мое сердце». Эти слова были написаны у меня над кроватью в нашем доме, потому что ты однажды пел песню, помнишь? И они принадлежат тебе. – Она нахмурилась. Вот это было плохо.
– Но тебе тогда было…
– Тринадцать, – закончила она за меня.
– Значит, ты притворялась все время? – удивился я ее таланту актрисы.
– Нет. Когда вернулась, думала, что все забыла, полностью, и ты больше не властен надо мной. Но, к сожалению, оказалось, что сама себя обманывала. И признаюсь, тогда в клубе знала, что это ты, а не Александр. Я решила, что так уберегу себя от новой ошибки, – открыла она мне правду, а я закусил губу и повернулся на спину. Какой я придурок! Поверил ведь этой хитрой лисице. Я делал опять нелепые выводы, как обычно, не отличаясь логикой. Она просто боялась, что я остался тем уродом, который обидел ее. А разве изменился? Да. Стал полноценным, живым и узнал, что такое дышать полной грудью.
– И о чем ты мне еще соврала? – спросил я, пока Милана придвинулась ко мне и легла на мое плечо, кладя свою ладонь на мою грудь. Мать твою, как я счастлив! Обнял ее, поцеловав в волосы, наслаждаясь этим мгновением. Было ощущение, что все стены рухнули, а ведь все было так просто.
– Я не спала с Александрам, хотя никогда не подтверждала твои догадки и не опровергала их. Но между нами ничего не было, – ответила она, а я готов был запрыгать от идиотизма.
– И ты больше с ним не встретишься, попробуй только заикнуться, – предупредил я.
– Это будет сложно, я хочу знать, что он может предпринять против тебя. Хотя он обещал, но все же… – Милана приподнялась и серьезно посмотрела на меня.
– Да мне похрен, – фыркнул я. – Ты со мной, только дотронется до тебя, я ему врежу…
– И тебя посадят, – покачала она головой. – Ты неисправим, Антон. И зачем ты напился?
– Я же мудак, мне можно, – отшутился я, но она сузила глаза, а я обреченно вздохнул. – Потому что наговорил тебе ерунды, приревновал к Александру а еще твоя сучка-подружка подлила масла в огонь рассказами о Славе.
– Ира? – удивилась она. – Что она сказала?
– Даже не хочу говорить об этом, – зло ответил я.
– Антон, что она сказала? – Милана села и посмотрела на меня.
– Что такой, как я, никогда не станет для тебя подходящей парой. Что ты всегда ненавидела меня и говорила только гадости им обо мне. Что ты никогда не простишь меня. Я не заслуживаю этого. Какая ты замечательная, как мужики вьются около тебя, поют под балконом, пишут признания в небе…
– И это все? – перебила она меня.
– И еще Стас просил передать, что он любит тебя, – вспомнил слова ее брата. Она усмехнулась и отодвинулась, прижимая ноги к груди. А я смотрел на нее и впитывал образ моей малышки. – Так я останусь у тебя? – уточнил я.
– По-моему, у тебя нет вариантов, как и у меня, – улыбнулась она. – Только прими душ, от тебя несет алкоголем.
– Только если с тобой. – Я приподнялся и подмигнул ей. Она только покачала головой, а я поднял брови в удивлении. Ведь я же чувствовал, что больше нет барьеров. Тогда откуда между нами снова появилась стена? – Милан, если ты считаешь, что я только хочу тебя трахнуть, то ты ошибаешься, – резко сел на постели, что голова закружилась, и я зажмурился.
– Я не могу тебе поверить просто так, Антон, – тихо ответила она.
– Знаю, малышка, и сделаю так, чтобы ты поняла, какой я был идиот раньше, – распахнув глаза, я постарался быть серьезным. Она должна мне поверить, должна. И я из кожи выпрыгну, но никому не позволю разрушить свой наладившийся сценарий.
– Хорошо, только папа…
– …не должен знать, а то он откажется жениться на маме. Знаю, – перебил я ее. Милана на секунду раскрыла рот и резко побледнела. Я что, сейчас сделал глупость? Зачем вообще снова начал об этом? Ведь знал, что это ее расстраивает.
– Ну да, – медленно ответила она, нахмурившись.
– Милан, мы просто будем встречаться тайно, пока они не поженятся и этот кошмар не закончится. Хорошо? – придвинулся к ней ближе и взял ее тонкую холодную руку в свою.
– Да, – отстраненно ответила она и осторожно высвободила руку, встав с постели. – Иди в душ, и я хочу спать.
– Ладно, – закатив глаза, согласился я. Постепенно. Буду соблазнять ее постепенно. Пошлятина должна быть в нашей жизни, то есть романтика, так ее называют в мире. Но это не про нас. Ведь мы с ней похожи даже больше, чем сами догадываемся об этом. Встал на ноги и немного покачнулся. Нахрена надо было пить? Но если она будет так улыбаться, когда я в таком состоянии, то я буду каждый день надираться до васильков в глазах. Любить ее – это невыносимо прекрасно. И знать, что и она чувствует то же самое. Хотел попасть в сказку? Так вот она, рядом. Пытаясь идти прямо и не врезаться никуда, я думал, что мне это удалось, пока, скрывшись в ванной, не услышал смех Миланы. Я невольно улыбнулся и прижался спиной к двери. «Так, сейчас не время растаять в своем счастье», – напомнил себе и, оттолкнувшись, на ходу начал стягивать с себя одежду, забираясь под душ. Прохладная вода помогла смыть с себя часть опьянения, и пришел неведомый страх. Ведь привык, что моя жизнь должна исключать такие понятия, как счастье, любовь, радость, спокойствие. Я сын своего отца, а он был полным ублюдком. А если сейчас охладею… или позже… Что будет с ней?
– Прекрати, – прошипел я, глядя на себя в зеркало, натягивая халат. – Хватит. Не думай о будущем, она тут с тобой. Бери свою тощую задницу в руки и дуй к ней. Кивнул своему отражению, вышел из ванной комнаты и замер. Милана стояла у окна. Неслышно ступая, подошел к ней и обнял за талию, притягивая к себе. Она вздрогнула, а затем вздохнула.
– Антон, ты серьезно хочешь этого? Или ты снова поспорил? – тихо спросила она. Я резко развернул ее в своих руках и поднял ее подбородок двумя пальцами, заставляя посмотреть на меня.
– Больше никаких споров, они закончились. Мы просто пришли к тому, что это было глупо. Я ничего не выиграл, как и Макс. Вру. Выиграл. Тебя. Я хочу еще больше, но для начала мы завтра отправимся в одно место, и ты будешь со мной. Если кто-то скажет тебе, что я урод, ты и так об этом знаешь…
– Ты не урод. – Милана приложила палец к моим губам. – Никогда не говори так, даже в шутку. Нежность ее голоса окутала меня, и я, улыбнувшись, кивнул. Отняв палец от своих губ, я приблизил лицо к ней и вглядывался в ее глаза. Теперь они ожили, светились ожиданием и в них была искра, необходимая мне, чтобы дышать.
– Я. Люблю. Тебя, – прошептал, разделяя слова, сокращая расстояние между нашими лицами. И тут в мою пьяную голову пришла самая идиотская мысль, на которую я был способен. – И чтобы доказать тебе, что ты мне нужна вся, я отказываюсь от секса, – уверенно сказал я, а в ее глазах промелькнуло сомнение. – А да, и ты тоже.
– Антон… – Она беззвучно рассмеялась, положив руки мне на шею, поглаживая затылок. Я же говорил идиот. Одно прикосновение, и мой внутренний мир ожил. Нет. Смогу. Должен.
– А теперь пошли спать, – слишком быстро сказал я и, отстранившись, взял ее за руку, ведя за собой. Да, мы действительно как молодожены. Оба в белых халатах, болтающие о любви, только тут дрожащая девственница – это я. И трясет меня от возбуждения. Сбросил халат, оставаясь голым, на что Милана только усмехнулась. Она отпустила мою руку и расправила постель, забираясь туда. – А ты что, будешь спать так? – удивился я.
– Эм, да. А есть проблемы? – поддразнила она меня.
– Есть. Снимай свою шкуру, медведь-гризли, – кивнул я, прыгая на кровать рядом.
– Но мне не в чем спать, – покачала она головой.
– Возьми мою футболку, если тебе так необходимо что-то на себя напялить, но если тебе хочется услышать мое мнение…
– А как же «отказываюсь от секса»? – рассмеялась девушка.
– Я и не собираюсь нарушать это правило, поэтому давай, малышка, я уже видел тебя и в более обнаженном виде, – дотронулся до узла на ее халате, и она убрала руки, позволяя мне это. Это было круче, чем разворачивать рождественский подарок. Я, как мальчишка, с горящими глазами и дрожащими руками развязал пояс и выдернул его из махровой ткани. Милана наблюдала за мной с интересом. Да я сам был полностью поглощен этим занятием и не мог остановиться, опуская ворот одежды, наслаждаясь нежной кожей под ладонями. Даже не обратил внимания, как приподнялся и осторожно освободил ее из халата и отбросил его на пол. Мои руки прошлись вдоль ее спины по позвоночнику, подхватив ее ягодицы, я опустил ее на подушку. Склонившись к ее лицу, я мог сейчас закричать про любовь, смотря в блестевшие уже загоревшейся страстью глаза.
– Поцелуй меня, – прошептала она. Я уже было наклонился к ее губам, но вспышка в голове заставила остановиться. Если я сейчас сделаю это, то не смогу уже разумно думать. «А ты думал когда-то разумно?» – усмехнулось внутренний голос. Девичьи руки опустились мне на плечи, поглаживая кожу, заставляя меня взвыть от эффекта «по стойке смирно», и я резко выпустил воздух. Быстро поцеловал ее в нос и резко откатился, на что услышал громкий хохот, а сам закрыл глаза. Возбуждение было безумным, это заставило зажмуриться. – Антон, Антон, ну хорошо, доказывай, – смеясь, сказала Милана и дотянулась до выключателя. Темнота окутала комнату. Я даже дотронуться до нее не могу, потому что не сдержусь. Но разве меня спрашивает эта гребаная судьба? Ни хрена. Милана, шурша одеялом, легла на мою грудь, и ее рука опустилась на мой живот.
– Мать твою, ты издеваешься? – прошипел я, на что получил незамедлительную реакцию.
– Терпи, малыш, терпи, тебя никто за язык не тянул, – уткнувшись мне в шею, прошептала Милана и оставила поцелуй на ней.
– Да к черту, – вздохнул я, обнимая обнаженную спину, закрывая глаза. – Спи, малышка.
– Спокойной ночи,, – и чуть не умер от нового легкого поцелуя горячих губ в плечо. Даже в таком состоянии я быстро забылся и, обнимая свою девушку, отрубился, пока чей-то настойчивый телефон не начал трезвонить. Чей-то? Ну конечно, мой. Какой придурок не выключает этот аппарат на ночь? Я. Кто еще не понял, что все беды начинаются именно с такого утра? Я. Голова немного болела, но то, что к моей спине было прижато теплое и нежное тело, облегчило этот отголосок вчерашнего вечера. Милана спала, обнимая меня за талию, дыша мне в позвоночник, заставляя напрячься место, которым я точно постоянно думаю. Новая трель, и девушка что-то пробубнила, а я ощутил удар по плечу.
– Антон, возьми ты его уже, – простонала она, переворачиваясь на другой бок и накрываясь с головой одеялом.
– Не хочу, – просто ответил я, игнорируя звон, поворачиваясь в ее сторону и накрывая себя с головой. Под руками горячая кожа, и кислорода стало не хватать. Я первый раз в жизни проснулся так, как бы мне хотелось, обнимая Милану, слыша ее учащенное сердцебиение и нежный шепот:
– Доброе утро, медвежонок.
– Доброе утро, малышка, – тем же ответил я, целуя ее плечо.
– Кто-то очень тебя хочет, – протянула она.
– Правда? Я тоже кого-то очень хочу, не могу ничего с собой поделать, потому что люблю ее. – Я поскользил рукой по ее животу и опустился к трусикам. Отбросив все свои обещания, я был уже полностью готов насладиться этим утром.
– Я про абонента, Антон, – рассмеялась она и откинула одеяло, а я недовольно вздохнул.
– Ладно, сейчас, – пробубнил я, вставая с постели и подхватывая халат. Найдя телефон в ванной комнате, в джинсах, я посмотрел на незнакомый номер и провел пальцем по экрану. – Да.
– Антон, доброе утро, прости, ты, наверное, еще спал. Но я бы хотела поговорить с дочерью, – сообщили мне на там проводе, и я нахмурился.
– Доброе, Маргарет. Но Миланы, скорее всего, дома, или с Стасом, или…
– Антон, ты можешь это говорить Виталию и остальным, я знаю свою дочь. Я никому не скажу про вас, поверь мне, уже давно было пора тебе включить мужика. И мне необходимо с ней поговорить, – перебил меня не терпящий отказа, но в то же время полный доброты голос. Вышел из ванной и нашел Милану лежащей на постели и хитро улыбающейся. Может, оборвать звонок? И пошло все к черту? Тут она и я. Но я должен сделать так, как поступил бы нормальный человек, заботящийся о своей возлюбленной.
– Твоя мама, – одними губами сказал я, а Милане резко села, прижимая руками одеяло. Видел, как она побледнела, и в глазах появился страх. Она протянула руку, и я передал ей телефон.
– Да, мам, – тихо ответила она, быстро выбравшись из постели, подхватила халат, и я услышал стук двери в ванную комнату. Сценарист, если я когда-нибудь узнаю, кто ты, я придушу тебя собственными руками. Чтобы ты мучился так же, как и я сейчас. «Но у тебя есть время, чтобы обдумать дальнейший план», – предложил внутренний голос, и я сел, ожидая Милану и выстраивая следующий ход, чтобы показать ей, как люблю.
