Текст книги "Паутина любви... (СИ)"
Автор книги: Anyuta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц)
24.
Милан
Наш самолет приземлился точно по расписанию, и мы, как новобрачные после отдыха, вышли к ожидающей нас машине. Александр был счастлив, а я разыгрывала веселье. Подъехав к дому, заметила стоявшего у крыльца папу и сочувственно посмотрела на мужчину.
– Пришло время познакомиться с родителями? – рассмеялся он.
– Похоже на то, – усмехнулась я. Он первый вышел из машины и открыл мне дверь. Пока водитель доставал мой багаж, мы подошли к папе.
– Ну, добрый вечер, – недовольно начал мой родитель.
– Привет, папа. Познакомься, это Александр, Алесандра это мой отец Виталий Орлов. – Я старалась не выдать внутреннего страха. С мамой было проще, намного проще.
– Очень приятно познакомиться. И я прошу прощения, что без разрешения увез вашу дочь, – уверенно сказал он и протянул руку.
– И мне приятно наконец-то встретиться с вами. – Мужчины обменялись рукопожатием.
– Спасибо за поездку. До встречи. – Я решила прекратить эту затянувшуюся паузу и повернулась к мужчине.
– Позвоню тебе. До свидания, – кивнул он отцу и быстро скрылся в автомобиле. Мы наблюдали, как машина выехала за ворота, и я повернулась к папе.
– И как это понимать? – зло спросил он.
– Боже, папа, я взрослая. И все было замечательно, никто не посягнул на твое сокровище, – пошутив, заметила, что моя реплика еще больше вывела его из себя. – Я устала, поэтому пойду спать. – Быстро подхватив сумку и чмокнув его в щеку, я чуть ли не бегом заскочила в дом.
– Милана, – окликнул меня папа, когда я уже была посередине лестницы.
– Да, – улыбнулась и повернулась.
– Мы с Анжелай улетаем на несколько дней, ты остаешься в доме одна. И если я узнаю, что тут находился этот Александр, какой бы он прекрасный ни был, то накажу тебя, – пригрозил папа.
– Одна? – переспросила я, нахмурившись.
– Да, Стас вчера улетел на срочные съемки, – кивнул он.
– А Антон? – испуганно спросила я.
– Не появлялся все время, и, надеюсь, не появится. Анжела сказала, что он уехал куда-то веселиться, – сообщил он мне, а внутри меня все перевернулось. «А ты что, ожидала, он будет тебя ждать? Лить горькие слезы? Антон всегда останется самим собой!»
– Понятно, – ответила я.
– Буду звонить и узнавать у Дороти, – предупредил папа.
– Хорошо, спокойной ночи, – бросила я и уже начала подниматься медленней. В непонятных расстроенных чувствах зашла в темную комнату и заперла за собой дверь. Устало бросив сумку на пол, тяжело вздохнула. Обидно. Неожиданно комната озарилась светом, и я заморгала от такого чуда. Что за светомузыка? Повернула голову к источнику света, и мой рот сам раскрылся в удивлении, непонимании и шоке. На моей постели сидел, а точнее, полулежал Антон, со скрещенными руками на груди, мрачно смотря на меня из-под бровей. Черт, как Серый Волк прямо! «Что за галлюцинации? Я что, придумала его?» Еще раз моргнула, но мужчина продолжал находиться там же, где и был.
– Что ты тут делаешь? – прошептала я в полной сумятице чувств.
– Наотдыхалась? – холодно спросил он, проигнорировав мою фразу.
– Эм, да, – медленно ответила я, еще полностью не осознавая, что происходит.
– Идиотка, – фыркнул он и вскочил с места. Мне казалось, что сейчас меня накажут за плохое поведение, как первоклассницу. Я замерла, осматривая Антона. От одного вида светлой футболки, облегающей его торс, стало душно. Его губы сурово сжаты, и глаза с ненавистью смотрели на меня. «Заткнись, сердце, прошу тебя», – молила я. Но оно уже не слушало меня, а зажило своей жизнью. Смотрела на Антона, понимая, что сейчас упаду в обморок от такой встречи, от тупой радости внутри от того, что ему не все равно. Он стоял, сжимая кулаки, и его грудь быстро вздымалась, выдавая в нем злость. Я облизала пересохшие губы, продолжая, не мигая, смотреть на него, ожидая продолжения. Не знаю, что произошло в следующую минуту, но вдруг он и я начали двигаться друг к другу с сумасшедшей скоростью. Мы столкнулись, сильные руки подхватили меня и посадили себе на бедра, мои губы жадно впились в его. Вот он, голод в открытом виде. Загорелась, потухла, загорелась и снова потухла пульсация внизу живота от его грубого поцелуя. Язык Антона врывался в мой рот, на обратном пути подхватывая нижнюю губу и всасывая ее в себя. Это было наказание за мою поездку, но я готова была уезжать каждый день, лишь бы ощущать это. Сжала его голову руками, чтобы усилить натиск, и он понял меня без слов. Схватив меня за затылок, он сдавил его, и его язык прошелся по нижней губе и опустился к шее. Укус, болезненный и такой сладкий, что с моих губ сорвался стон, требуя большего. Пальцы вцепились в его майку, сжимая, пытаясь разорвать. Страсть, сумасшедшая и сбивающая все на своем пути, охватила меня. Больше не осознавая, что я делаю, схватила его за волосы, поднимая его лицо с горящими зелеными глазами к себе, и прижалась губами к его губам. Это было яростное желание дойти до конца, сейчас, немедленно. Мне требовалось, чтобы он взял меня. Антон ощущал то же самое, и мы упали на постель. Теперь в моей власти было стянуть с него майку, и она полетела куда-то в сторону. Не отрывая от него губ, я провела ногтями по его спине, заставив его раскрыть шире рот и вдохнуть в меня его желание.
– Малышка, – Антон оторвался от меня и, прерывисто дыша, посмотрел в мои глаза, – трахалась с ним?
– Нет, – выдохнула я, глупо улыбаясь. Глаза мужчины наполнились радостью, и в следующий момент губы, горячие и жадные, начали покрывать мою шею поцелуями. Его рука сжимала затылок, поднимая меня к себе, выгибая тело, чтобы он дотронулся до всех нервных окончаний на коже. Моя футболка полетела в сторону. Язык Антона, оставляя мокрый след на коже, прошелся от шеи до ложбинки между грудей. Я безмолвно молила о продолжении, выгибая спину. Ноги раскрылись шире, прижимаясь к его возбужденному паху. Его руки стянули лямки бюстгальтера и расстегнули его, я была свободна. Зубы дразняще прикусили сосок, заставив меня выдохнуть и застонать, схватить Антона за волосы, вжимая в себя. Он расстегивал мои джинсы, а я ногами пыталась сбросить их. Его лицо вернулось к моему, и он был вознагражден бешеным поцелуем, таким, что звезды показались в моих глазах. Мои пальцы прошлись по его спине, опускаясь ниже, и нашли молнию джинсов. Под ней я почувствовала горячую плоть, и это заставило меня действовать быстрее. Между ног стало жарко, я ощущала эту влагу внутри себя, потому что импульсы, сотрясавшие тело, рождались именно там. Он сам сбросил с себя ненужную вещь, вжимаясь в меня, начав тереться о чувствительную точку внизу. Мои возбужденные соски касались его груди, руки гладили каждый миллиметр моего тела, я не могла не ерзать под ним, пытаясь найти то, что ослабит эту натянутую до предела струну внутри.
– Антон,– застонала я, когда его рука прошлась по моему животу и скрылась под тканью трусиков.
– Черт, какая ты мокрая. – выдохнул он в мои губы, я только могла раскрыть рот, чтобы насытить тело кислородом, которого мне отчаянно не хватало. Он впился в шею, то проводя по ней языком, то подхватывая зубами кожу. Я не знала, чему отдать предпочтение: рту или рукам. Пальцы раздвинули складки внутри меня, и один прошел в глубину горячей плоти, заставив податься вперед и вцепиться ногтями в его спину. Реальность и фантазия смешались воедино, мои руки опустились по его спине, нащупав кромку боксеров, я спустила их, тогда же и мое оставшееся нижнее белье волшебным образом исчезло. Руки дрожали, проходя по его упругим ягодицам, прижимая к себе, умоляя сделать меня своей, поцелуи уже причиняли боль. Одно резкое движение, и он вошел в меня. Антон подхватил меня за спину и начал медленно двигаться, покрывая поцелуями лицо, шею и возвращаясь к губам. Мои ноги обвились вокруг его талии. Тело подстроилось под него и полностью позволяло разрывать себя с каждым ударом. Животные инстинкты говорили за нас. Он не давал мне кричать, заглушая каждый мой стон под напором своего рта, а я даже забыла, где мы находимся. Хотелось вопить и показать ему, насколько это хорошо. Наркотик, который должны прописать, как лекарство от всей жизни. Я потеряла контроль, когда толчки переросли в бешеный ритм, подводя меня к черте. Моя грудь стала еще чувствительней, и каждое движение приносило новую и новую волну тепла в тугой узел внизу живота. Я корябала ногтями его спину, плечи и тянула за волосы. Его рука сжимала мою голову, а губы терзали мои. Дыхание стало единым, неразрывным, необходимым. Еще один резкий толчок, и мы двигаемся быстрее, чтобы продлить это ощущение полноты и сладкой смерти. Мои зубы впились в солоноватую кожу на его плече, чтобы не закричать, не выдать нас, и это заставило его издать хриплый рык. Руки Антона сжали мои ягодицы, он входил еще резче, и я почувствовала, как его тело дрогнуло, изливаясь в меня, его глухой стон в моих волосах и уже замедленное качание. Это заставило меня всхлипывать от передозировки чувств, пока кровь продолжала бурлить, не желая успокоиться. Поцелуи стали медленными и ленивыми, но говорящими о том, что мы оба достигли своей цели. Руки поглаживали друг друга, шепча спасибо за такое окончание. Мелкая дрожь била меня, пока отступал оргазм. Ни разу в жизни я не испытывала его. Никогда. Считала, что это не для меня. Это ни с чем не сравнимое ощущение легкости и небытия, а затем свободы, и мне хотелось только улыбаться. Девочки говорили, что надо просто найти своего партнера, размеры которого будут идеально тебе подходить. И через столько лет им оказался Антон. Судьба? Проклятье, мое проклятье. И с этим ничего не поделать, только продолжать бороться за себя. Я грешница, узнавшая, что такое настоящее наслаждение.
25.
Антон
Сколько прошло минут? Пять? Десять? Двадцать? Я не знал. Просто стоял и смотрел на нее, готовый упасть от переизбытка чувств, клокотавших во мне: ярость, обида, тоска, ревность. Мне казалось, что сейчас я взорвусь. Взгляд Миланы изменился, больше в нем не было испуга. Радость? Мое сердце теперь билось в ином ритме, не напряженном, а обрывистом. Невидимая рука толкнула меня в спину, и через секунду мои руки уже поднимали девушку, сажая на себя, а губы впились в ее. «Шлюха, только что была с другим, а теперь так жадно целует меня», – билось внутри, но мне сейчас было похрен на все мысли и голоса. Я не мог больше сдерживаться. Скучал, каждый день, каждый час, каждую минуту. Забыть не получилось, как и отвлечься. А сейчас? Сейчас в моих руках моя доза, требующая полной отдачи ей, растворения в этом моменте. Ее руки в моих волосах, притягивающие ближе, да мы оба знаем, что такое каннибализм. Стало неприятно оттого, что и она играла во взрослые игры с пометкой восемнадцать плюс. Я сжал ее затылок и заставил подставить шею с нежной загорелой кожей. Сделать больно, как она мне. Мои зубы прикусили плоть. Но не ожидал, что это заставит ее дрогнуть в моих руках и издать стон, полный благодарности и мольбы о повторении, а меня не рухнуть вместе с ней на пол от собственного возбуждения и реакции на это действие. Мы тащились друг от друга, от животных внутри каждого из нас. Грубость, жесткость, секс. Никаких прелюдий, только достичь пика, кончить. Вот были наши путеводные звезды. Мягкая постель, и горячее тело подо мной, срывающее с меня одежду. Острые ногти прошлись по моей коже на спине, и я раскрыл глаза и выдохнул, ток забился в теле, заставляя испытать страх. Я должен был знать, должен.
– Малышка, – я немного поднял голову, чтобы видеть ее глаза, – трахалась с ним? Мое сердце замерло в ожидании ответа.
– Нет, – на выдохе ответила она, и ее губы дрогнули в понимающей улыбке. Она знала, что заставила меня пережить. Хитрая соблазнительница! Тело наполнилось потерянным теплом. Моя! Со мной! Дикие поцелуи, я должен был попробовать каждый ароматный миллиметр ее кожи на вкус. Индейка давно истекала соками, но я хотел сейчас наслаждаться. Боялся, что больше не захочу, страсть и это желание пропадут, как только все окончится. В том, что происходило дальше, мой разум уже не участвовал. Ее футболка полетела к чертям. Я пытался снять бюстгальтер, но сломал застежку. Не мог ждать, хотел сейчас. Её руки на моем теле, мои – на ее. Грудь под моими ладонями и бусинка возбужденного соска между зубами. Она дрожит, раздвигая ноги шире, прижимая меня к себе. Как жарко. Очередной неистовый поцелуй, и я услышал свой стон. Сдался. Мои руки чуть ли не разорвали ее джинсы, а она быстро снимала их ногами, обнимая меня и не отрывая губ. Ногти прошлись по моей спине, и маленькие ручки Миланы уже расстегивали мою одежду. Сорвать ее. Так и сделал. Между ее ног не горячо, там лава. Ее грудь вжалась в мою. Мы мокрые оба от нескольких минут. Я сходил с ума от того, что происходило.
– Антон – Это был стон, полный мольбы взять ее сейчас. Моя рука прошлась по ее плоскому животу, и я опустился ниже. Палец утонул в ее смазке. Это невероятно! Так скользко и жарко.
– Черт, ты такая мокрая.– высказал вслух свои мысли. Кожа под моим ртом, зубами. Разорвал ее трусы к черту. Точечными движениями, заставляющими меня практически кончить в свои трусы, Милана прошлась по кромке боксеров и резко опустила их. Никаких препятствий. Приглашение. Хочу. Сейчас. Она обняла меня ногами, и я вошел в нее. Так тесно, что хочется заорать от кайфа внутри. Мое тело само жило, зная, что делать, концентрируя все чувства в одной конкретной части тела. Кожей ощущал страсть, живущую в ней. Я не чувствовал боли от ее ногтей, только заглушал собственные стоны ее поцелуями. Бешеный ритм сказывался. Пот катится ручьем с нее, с меня. Животные. Сильные хлопки плоти, и все взрывалось внутри от тугих спазмов. Я потерялся, не понимая, где мои руки, а где ее. Где мои ощущения, а где ее. Все смешалось. Почувствовал, как Милана выгнула спину, а стенки ее плоти еще теснее обняли мой член. Острые зубы укусили мое плечо, и я больше не мог сдерживаться, прижал Миланк ближе. Желал, чтобы это никогда не прекращалось. Кончил. Это я так дрожал или она? Похрен. Сотрясаемся в конвульсиях оба. Хорошо. Мать твою, как это хорошо! Хочется целоваться дальше, но сил нет, и получаются только короткие поцелуи и дыхание друг в друга. Обнимаю её, не разрешая ей убежать от меня. Никогда. Грешник, познавший, что такое страсть в истинном обличье. И кто мне это показал? Малышка. Вдыхаю терпкий аромат, наполнивший комнату, и понимаю, что мне мало. Требуется передозировка, и по новой. «Твою мать, я не надел презерватив», – пронеслось в голове. Похрен. Если будут последствия, решим их. Задохнулся от своих розовых соплей и успокоился, уткнувшись носом в ее шею. Если бы я мог растаять, то давно бы уже это сделал. Никогда не разрешал девушкам перебирать мои волосы, ненавидел это, поэтому состриг. А сейчас девичьи пальчики играют на них, как на гитаре, заставляя внутри меня звучать музыку. Хочется замурлыкать, как Чеширский Кот, и просить добавки. Я до сих пор нахожусь в Милане, а ее ноги обвивают мою талию. Наслаждаюсь, ведь не знаю, что будет дальше. Как начинать разговор, если хочется просто сказать ей, что скучал без нее? Как спросить о многом и не обидеть? Попал. Попал и пропал. Пять лет, прошло пять лет. Я думал, что то был сон. Мой пьяный и обкуренный мозг выдал фантазию, обычную, без последствий. Врал, сам себе отчаянно врал. На момент я вернулся в прошлое, в воспоминания, как девочка зашла к себе в спальню, а я сидел на ее постели с бутылкой пива. Мой еле двигающийся язык и ее слезы, как обнимал содрогающееся девственное тело, а она доверчиво цеплялась за меня. Не знаю, как случилось следующее, но в память врезались губы, не знающие, что такое поцелуй. Я держал в руках лицо Лив и наслаждался ее ароматом чистоты. А далее? Что было дальше? Мне стало плохо. Меня вырвало прямо на нее, а затем я проснулся со склеенным ртом. Отомстила мне. Пришлось зажмуриться, чтобы прогнать от себя прошлое и вернуться в настоящее. Милана подо мной заерзала, желая освободиться. Теперь не отпущу.
– Антон, мне уже дышать нечем, – услышал я шепот. Скатился с Миланы и лег на бок, подставляя под голову согнутую руку. Красивая, она всегда была хорошенькой, действительно похожей на принцессу. Но сейчас после бурного секса она стала невероятной. Губы припухли и покраснели, лицо было спокойным и умиротворенным, на лбу блестели капельки пота, скорее всего, моего. Никогда не думал, что буду смотреть на голую девушку и любоваться, завидуя тем, кто умеет рисовать. Мой взгляд прошелся по груди, идеального для меня второго размера, и замер под ней.
– Малышка, у тебя татуировка? – Я был настолько удивлен, что мне удалось сказать это только надрывистым шепотом. Девушка повернула ко мне голову и хитро улыбнулась:
– Да. Мне всегда нравились твои, захотелось и себе. Это признание меня снова шокировало, но от него стало еще теплее в груди. Не монстр, не урод, я ей нравился даже таким, разрисованным полотном.
– Что там написано? – улыбнулся я ей.
– «Укради мое сердце». – Мне показалось, что она смутилась, когда произнесла эти слова. В этом была вся она, лежа рядом со мной, как куртизанка, и краснеющая в то же время, словно девственница. «Так, она не была ею. А ты так надеялся», – съязвил я внутри себя.
– Кто был у тебя первым? – Мой голос стал резче, чем я бы хотел. Мне не удалось проконтролировать мою новую подругу – ревность.
– Антон, – рассмеялась она и села на постели.
– Милан, я же задал вопрос, – последовал ее примеру.
– Я лишилась девственности с королем бала на выпускном, мы напились, а потом переспали. Из всего, что помню, – больно, неприятно и наутро противно, – спокойно рассказала она. А мне стало обидно, что это был не я. Но сейчас она была со мной, вот тут рядом, стоило только протянуть руку и прижать к себе.
– Останусь у тебя? – Вопрос сам сорвался с губ, и Милана удивленно повернулась. – Просто никто не знает, что я дома, – объяснил я, и она кивнула.
– Я в душ, – бросила она мне и встала.
– С тобой можно? – Индейка была готова отправиться в духовку, как только Милана начала нагибаться и собирать вещи, не стесняясь своей наготы.
– Конспирация, Антон. Не забывай о ней, – обернувшись, наигранно серьезно сказала она мне, захотелось затанцевать от счастья. «Вот попрыгунчик со стажем», – усмехнулся я своим ощущениям. Встав с постели, сбросил с нее покрывало и забрался обратно, довольный всем, что со мной сейчас происходит. Ее аромат витал повсюду, я поменял подушки и улегся на чужую, ожидая свою малышку. «Свою?» – снова надо мной смеялся внутренний голос. «Да, моя, она моя. Пора это признать», – уверенно ответил я ему. В сумке Миланы пикнул телефон, и я скривился. Александр. Точно. Кто еще может написать ей так поздно? «Не обращай внимания, этот урод теперь не играет никакой роли, ведь Милана была с тобой, а ему никогда ничего не светит», – уговаривал себя. Никто не мог испортить моего настроения. Сейчас все переживания и три дня, оказавшиеся для меня сущим адом, разрывающим мой мозг от желания найти её и притащить обратно, успешно забылись. Но вряд ли это была влюбленность или тупая любовь. Мой член думал о высоком, называя обычный секс, пусть и страстный, невероятный, незнакомый, чем-то большим. От внутренних мыслей, не дающих расслабиться, меня оторвала вернувшаяся Милана в махровом полотенце. Она что-то пела себе под нос и, подойдя к своему шкафу, начала надевать трусики, затем топик и штаны.
– Какой у тебя долгий ритуал, чтобы лечь спать, – улыбнулся я, наблюдая, как девушка расчесала волосы, намазала одним кремом руки, другим лицо.
– Люблю приятно пахнуть, – был мне ответ, а его хозяйка продолжала натирать себя вонючками. Это действие происходило еще минут десять, пока все, что стояло на зеркальном столике, не было открыто и использовано по назначению. Она подошла к правой стороне кровати и забралась под одеяло. – Выключи свет, Антон, – зевая, попросила она меня. Щелкнул кнопкой, и темнота вокруг нас сгустилась. И что дальше? Обнять ее или просто отвернуться, как обычно? Притянуть к себе и вдохнуть аромат? Ну, раз сегодня я розовый шимпанзе, то буду следовать этому сценарию. Повернулся на бок и, протянув руку, обнял девушку за талию, прижимая к своей груди.
– Малышка, что будем делать дальше? – прошептал я ей на ухо, а сам внутри сжался от приговора.
– Спать, Антон. Мы будем спать, – усмехнулась она и похлопала меня по руке на ее талии. Но я не хотел спать, мне захотелось поговорить. Обсудить последние новости и узнать, что она думает о сексе. В общем, стать телом, заглядывающим в рот.
– Мы не предохранялись. – Я нашел самую глобальную тему для нас, но услышал лишь хихиканье, и она повернулась в моих объятьях.
– А то я не заметила. – Ее дыхание было близко, согревало мои губы, скучающие без работы. – Это выдает в тебе хренового любовника, Антон.
– Чего? Я был возмущен и обижен. Какаято девочка мне говорит, что я не сексгуру? Что за хрень?
– Только не хмурься, медвежонок, – протянула она, едва сдерживая смех. – Я о том, что ты не думаешь ни о своей безопасности, ни о безопасности партнерши. Надеюсь, ты проверяешься часто… – задумалась она и через секунду продолжила: – Я пью таблетки, но вот боюсь представить, сколько же маленьких Волковых бегает по миру. Я же должен орать, продолжать злиться, но, как больной кролик, расплылся в улыбке и притянул Милану ближе к себе, обнимая и вдыхая букет ароматов, от которого можно было заработать отравление. Но похрен, я позволяю ей смеяться надо мной. Ведь это же малышка Милана. Моя малышка Милана.
– Антон, – прошептала девушка.
– М-м-м, – промычал я, все еще держа ее в своих руках.
– Антон, я хочу спать. – Милана снова зевнула, и я отстранился. Жаль, что не мог посмотреть на нее сейчас.
– Спи, малышка, спи. – Мой голос выдал все мои чувства. Я погладил ее по волосам и, повернувшись на спину, уложил себе на плечо, обнимая это хрупкое создание.
– И еще одно… – она приподнялась и приблизилась ко мне. О да. Сейчас мы начнем второй акт. Ее губы едва касались моих, теплая ладонь прошлась по моей груди и палец дотронулся до губ, очертив изгибы. Готов. Снова хочу, а я боялся, что не встанет. – Ненавижу, когда меня обнимают во сне, – услышал я не те слова, что ожидал, и ощутил быстрый поцелуй в губы. Получил солнечный удар и упал в обморок. А та, которая заставила меня потерять дар речи, спокойно зашелестела одеялом, взбила подушку и отвернулась. «Получил за свою пошлятину, Антон», – высмеивал я сам себя внутри. Злость и обида поднялись в душе, и я тоже отвернулся, яростно перетягивая одеяло на себя. «Вот замерзнешь, сама ко мне прискачешь», – прошипел я мысленно. Но она так и не шевельнулась, послышалось размеренное дыхание Миланы, а я смотрел в темноту. Я так же не любил обниматься, так какого хрена сейчас решил, что пришло время поменять правила? Отморозок. Промучившись еще некоторое время, я повернулся и придвинулся к девушке. Обнял ее за талию и укрыл одеялом. Вдыхая запах шампуня в ее волосах, уснул, продолжая таить в себе обиду и обещание наказать Милану за такое отношение. Но сейчас я хотел только одного – заснуть так, как велело мне ванильное сердце. Полное спокойствие и счастье, когда просыпаешься, стали для меня незнакомым пробуждением. Открыв глаза, я уперся в пустую часть кровати. Никакого утреннего секса? Жалко. Комната была пуста. Сумка, валявшаяся на полу, исчезла, как и сама Милана. «Наверно, завтракает», – решил я. Наскоро приняв душ и переодевшись, я сбежал вниз. На часах, к моему удивлению, было уже за полдень. Но это не помешало мне выстроить план на день. Отвезу Милану куда-нибудь на свидание, буду делать все, что она захочет, хоть на голове стоять и ловить ртом попкорн. Потом пообедаем, а затем отправимся на уроки танцев для свадьбы. День обещал быть для меня лучшим в моей жизни.
– Милан, – позвал я девушку в тихом холле. Ответа не было. Вошел в столовую, и там никого. – Дороти! – крикнул зло я. Что за фигня происходит? Домработница прибежала и удивленно, с долей страха, посмотрела на меня.
– Мистер Волков, мне сказали, что вас не будет, – заикаясь, произнесла она.
– Приехал. Где Милана? – задал я главный вопрос.
– Мисс Орлова уехала в десять утра с Александром, сказала, что ее не будет до вечера, но она не уверена. «Что? А ну-ка повторите этот момент!» Ничего в голове не перекрутилось, а только злость с еще большей силой возросла, застилая весь разум. Потерянный олень, брошенный и избитый внутри. Сука! Похотливая сука!
– Свободна, – зло процедил я женщине, и она тут же испарилась. Все знали, что лучше меня не раздражать, когда я в таком состоянии. Но не Милана, она не представляла даже, что сейчас выкинула. Какого черта тут происходит?! Я достал телефон из джинсов и набрал её. Послышались долгие гудки, и вызов был сброшен. Я снова набрал ее, уже сжимая кулак от ярости.
– Добрый день, Антон. Что-то случилось? – ответил мне мужской голос.
– Дай ей трубку, – с ненавистью приказал я.
– Милана сейчас занята, принимает душ. Что-то передать? – Голос Александра был довольным и таким приторно-учтивым, что захотелось блевануть, хотя внутри меня все похолодело от действительности. Меня использовали как тампон, чтобы затем пойти развлекаться с другим! Ведь он принц, а я? Жалкий медвежонок, не годный ни на что! Желание разнести все к чертовой матери проснулось, контролю это не подчинялось.
– Антон, мне передать что-то Милане? А вот и она, – напомнил о себе собеседник и зажал динамик, но я все услышал. – Дорогая, тут твой будущий брат, по-моему, злой. – Трубка была передана этой суке.
– Антон, привет, – предательский радостный голос послышался в динамике.
– Привет? И как это понимать? Мы вчера переспали, а ты свалила со своим Александром?! Живо двигай домой, иначе прибью нахрен! – уже орал я.
– Тише-тише, малыш Антон, – рассмеялась Милана, а я ногой долбанул стул, что тот отлетел и вписался в стену. – я сейчас, – бросила она своему принцу. – Антон, что тебе непонятно? Да, перепихнулись, это называется одноразовый секс. Бывает со всеми, но не требует продолжения. Забыли и живем дальше, – равнодушно сообщила она мне. Воздуха перестало хватать, мышцы во всем теле заледенели, а комок в горле было невыносимо вытерпеть.
– Шлюха! Какая ты сука, Милана! – вопил я.
– Боже, Антон, с тобой все хорошо? Может, тебе принять успокоительные? – Она продолжала надо мной смеяться. Я окончил разговор, швырнув в стену телефон, который разлетелся на мелкие кусочки и шмякнулся на пол. Ненавижу эту тварь! Ненавижу! Как же это больно, что дышать стало сложно! Орать! Только раскрыть рот и орать, чтобы выпустить всех демонов из себя. Заметил на столе вазу с розами, подаренными этим ублюдком. Моя рука с размаху сбила ее, стекло полетело на пол и разбилось, как разбилось во мне что-то хрупкое. Меня трясло, пар шел из ушей, адреналин в крови играл с невероятной, разрушительной силой. Я опустился на пол и сжал руками голову. Хотелось реветь в голос от обиды. Ведь никогда не ощущал столько всего внутри, и это задело меня сильнее, чем должно было. Милана открыла дверь всем страхам внутри, и сейчас они атаковали меня. «Использован и брошен, как щенок на паперти», – билась мысль. Я расслышал свой скулеж и зажмурился. Паника, словно тиски, сжала мое сердце, замедлившее свой ход. Почему она? Почему так поступила? Да, ничего не обещали друг другу. Но… твою мать, должно быть «но». Не было. Ничего больше не осталось хорошего во мне, только монстр, живший так долго. Я сидел на месте и не мог пошевелиться. Все вокруг казалось каким-то другим, как и я сам. Когда это случилось? Что повлияло на это? Ей нравится быть шлюхой – пожалуйста! Но это так просто не сойдет ей с рук, я разрушу ее сказочный мир с этим ублюдком и тогда сам посмеюсь над ней, когда она будет реветь от своего клейма и прибежит ко мне, ища спасения. Не спасу, затяну глубже. Оба будем гореть в аду! Больше мне ничего не мешало пойти и напиться вдрызг, забыть свое имя. Меня мучило, просто разрывало на клочья чувство боли и ревности, жалости к самому себе. Она первая и она последняя, кто вызывал во мне такой ураган. Плохое, отвратительное предчувствие подтвердилось. Влюблен. Влюблен в потаскуху, унизившую меня. Это чувство разрослось с новой силой, заполнив меня целиком, остановив сердце на этом моменте, чтобы запомнить его и больше никогда не попасть в ее паутину.
