Текст книги "Ты будешь моей погибелью (СИ)"

Автор книги: Anya Krut

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Глава 1

Я конечно за девятнадцать лет привыкла к повернутому ко мне одним местом везенью, но все-таки надеялась на какие-то поблажки со стороны судьбы. Хотя бы в новом учебном году! Опаздывать в первый день, тем более на пару мистера Мерфи, это самоубийство и приговор на оставшийся период учебы в колледже. И если взять во внимание около тридцати сообщений от лучшей подруги и одного пропущенного звонка от друга – я в полнейшей заднице.

Зигзагом, бросив машину на общей парковке нашей академии, я бежала сломя голову к главному входу. Телефон в кармане завибрировал, и на экране высветилось имя Донована. Второй звонок от него это уже не задница, а прямая дорога к незаконченному образованию. Сейчас же мое досье будет лежать в деканате, а завтра на почту придет приказ на отчисление. Я уже в уме продумываю речь для родителей, но возвращаюсь в реальность, принимая вызов друга.

– Андерсон! – я чуть не оглохла от визга лучшей подруги. Видимо, конфисковала у Генри телефон, – Где носит твою бесстыжую задницу?

– Я тоже по тебе скучала, Есс.

– Знаешь, подруга, я тебе уже успела прощальную речь придумать, – как заботливо с ее стороны, но я сама несколько фраз успела сочинить.

– Я уже на территории.

– Лучше возвращайся пока не поздно! – на заднем фоне послышался голос Донована. – Побереги свои волосы!

– Побереги свои нервы, дорогая, – продолжила Уотсон, – я жду тебя в течение пяти минут или пеняй на себя.

– Уже лечу! – последнее, что успела сказать, перед тем как полететь в прямом смысле этого слова. – Зараза!

– Андерсон, что это было за землетрясение? – гудело в трубке. Я быстро принялась собирать упавшие на землю книги и тетради. Но внутри разожглось какое-то волнение и это вовсе не от опоздания на пару мистера Мерфи. По телу пробежали мурашки, а само оно разогрелось до такой температуры, что я могла воспламенить что-либо одним касанием. И мой Бог, листок с расписанием начал дымиться!

– Твою мать! – ругнулась и, встав на ноги, начала топтать бумагу.

– Андерсон, у тебя секунда или придумывай мою речь на свои похороны! – не унималась Есс. Только вот листок раз за разом загорался, и моя персона успела собрать непонимающие взгляды всех студентов. Пока я настойчиво пыталась предотвратить пожар, на асфальте появилась тень подошедшей девушки. Мой взгляд медленно скользил по ее внешнему виду – белый топ, светлые джинсы с завышенной талией, красная куртка и того же цвета замшевые ботильоны. У девушки были длинные черные локоны, которым бы точно позавидовала Есс. От природы у моей подруги были ровные светлые пряди, и каким бы образом она их не крутила, они теряли свой объем. А у незнакомки напротив они выглядели достаточно естественными. Она приветливо мне улыбнулась, одним ловким движением потушив листок.

– Я конечно тоже не рада новому учебному семестру, но предпочту не гореть в жарком пламени, – она протянула мне свою руку, кисть которой обрамлял золотой браслет с красным камнем. – Меня зовут Софи. – только я вовсе не слушала ее. Чувство переживания намного усилилось, и к тому же я начала слышать странный шепот.

– Ты это слышишь? – спросила я длинноволосую.

– Что именно?

– Прости, но мне срочно нужно бежать! – вспомнив о паре мистера Мерфи, я рванула с места, проскальзывая внутрь огромного здания. Зря я вместе Уотсон прогуливала физкультуру. Очень важное занятие. Особенно помогает в случае ужасного опоздания к ужасному преподавателю на ужасный предмет. Но поскольку я предпочитала этому предмету совместный поход с подругой в кино – моя физическая подготовка, мягко говоря, хромала.

Влетела я в аудиторию, случайно в кого-то врезавшись.

– Извините, – пробубнила я, осматривая аудиторию в поисках разъяренных небесных глаз Есс, и сочувствующего взгляда Генри. Только меня совершенно не пугал настрой подруги, потому что внутри все ожило, после долгой летней разлуки. И глупо улыбнувшись, я додумалась посмотреть на стоящего рядом человека, в которого врезалась. Это был мужчина лет 27 от силы. Светлые волосы, непослушно спадающие на глаза орехового цвета. Он так внимательно смотрел на меня из-под своих очков, что я потеряла дар речи.

– Вы здесь учитесь, мисс…

– Андерсон. – закончила его фразу, и могу поклясться, что видела, как поменялось его выражение лица. – И да, здесь по расписанию моя пара, – я бросила натянутую улыбку, и двинулась занять свое законное место возле друзей.

– Беги, спасай… – шепотом начал Генри, но рука Есс закрыла его рот.

– Ты труп, Андерсон. – единственное, что сказала блондинка, легонько толкнув Донована в бок.

– Ну что ж, – откашлялся мужчина, привлекая внимание аудитории, – я ваш новый преподаватель по истории рисунка, и меня зовут Джеймс Рамирес. К сожалению, мистер Мерфи больше не будет преподавать в академии, – такого облегчения на душе у меня не было никогда. Я прям была готова завизжать от радости. Настрой явно поднялся у всех присутствующих студентов и все начали перешептываться. Даже Есс отложила свою угрозу и наклонилась ко мне с подозрительной улыбкой.

– Теперь мы не пропустим не единой лекции, Мэл, ты меня поняла? – я нахмурилась, заглядывая в сверкающие глаза подруги. Мы не виделись около двух месяцев, но она уже успела полюбить пары? – Что? – она невинно похлопала длинными ресницами. – Мистер Мерфи это не сексапильный жгучий венесуэлец.

– Есс! – я прикрыла рот рукой, показывая глазами на рядом сидящего Генри, с которым они встречаются еще со школы.

– Для меня это экспонат в музее. Я имею право на него смотреть…

– И иногда пыль протирать, да? – Уотсон бросила в меня испепеляющий взгляд. Узнаю свою белокурую подругу. Есс всегда яро реагировала на симпатичную часть сильного пола, будто имея внутри специальный переключатель. Сканировала взглядом бедного и как настоящий агент ФБР на следующий день приносила информацию о жертве, начиная с того какое у него семейное положение, заканчивая любимым запахом кондиционера для белья. Кстати нюх у нее был действительно как у ищейки, и к запахам Есс относилась очень скрупулезно. И речь идет не только о духах или других ароматах – она улавливала настроение.

– Кстати, Андерсон, – она нахмурилась, наклоняясь ко мне, – почему от тебя разит дымом?

– Я случайно подожгла свое расписание, – хотя, сама того не понимала. Не могло же оно от воздуха загореться. Ну и от меня тоже, по сути, не могло.

– Ты огнем, чтоли дышишь?

– Что ты… – я не успела договорить, увидев, как маленькая искра на моей тетради, безжалостно начала разгораться. Я вскочила с места и огонь только усилился. Ей Богу, я не поняла, как это произошло.

К нашей парте подошел мистер Рамирес, спокойно похлопав по тетради другой.

– Мисс Андерсон, вы не обожглись?

– Нет, я в порядке, – но внутри снова все съежилось. Что-то мне совершенно не нравилось мое состояние непонятной тревоги. А главное, оно появлялось на ровном месте. Хотя, второе за утро воздушнее поджигание моих вещей считается ровным местом?

Конечно, меня это смутило, но я нашла причину в недосыпе. Из-за подработки в галереи миссис Мэрилин и ее доброте, у меня была возможность организовать мини-выставку своих работ в честь наступающего двадцатилетия. Отнеслась я к своему шансу достаточно серьезно и поэтому работала над серией картин на протяжении долгого времени дней и ночей.

Пара с новым преподавателем прошла для меня довольно быстро. Честно сказать я его совершенно не слушала, в отличие от своей подруги, зачарованно пускающей слюни. Даже салфетку ей дала, а она мой юмор оценила пылающим взглядом.

– Какая у нас пара? – я очнулась посредине коридора, не зная, в какую аудиторию направляться дальше.

– Не пара, а расправа, Андерсон. – ухмыльнулась подруга.

– Мэл, я ее отвлекаю, ты бежишь, – заговаривает Генри, забрасывая руку ей на плечо и притягивая в свои объятия. Я улыбнулась, глядя на эту картину. Несмотря на то, что Генри и Есс имели абсолютно противоположные характеры – эта парочка, безусловно, друг друга дополняла. Генри был благоразумным и часто остепенял Есс в ее чрезмерной активности. Он был тактичен и воспитан, когда его девушка говорила все прямо. Они прекрасно понимали друг друга без слов, и Уотсон с ее невероятной способностью чувствовать эмоции, знала о настроении ее парня, когда сам Донован не любит делиться какими-то проблемами или переживаниями.

– Когда приезжают твои родители? – Есс абсолютно забывается в объятиях своего парня, и лучезарно мне улыбается.

– Через неделю.

– Значит наши планы по поводу празднования твоего дня рождения в силе? – одушевленно визжит та.

– Почему-то мне не нравится твой тон, – я прищуриваюсь, пытаясь расколоть ее план, но все четно. Штирлиц. – Только давай без тех игр, которые ты организовала на восемнадцатилетие.

– Они тебе не понравились?

– Это было кино для тебя. Ты нагло ела попкорн, заливаясь смехом, пока я страдала на том проклятом стуле.

– Ну, хоть мальчики тебе понравились?

– Извини, но я закрыла глаза, как только они начали раздеваться, поэтому не разглядела.

– И зря, пропустила самое интересное.

– Зато меня не мучили кошмары.

– Это была бы эротика.

– Да мне плевать!

– Наша святая Мэл смутилась! – я прикрыла покрасневшее лицо книгой, заходя в аудиторию следом за своими друзьями.

Пара чертежа была для меня часом успокоения и медитации. Идеальная возможность очистить голову от навязчивых мыслей и расслабиться, только этот день был для меня сплошным стрессом.

– Ты чего побледнела? – заботливо поинтересовалась Есс, целуя мой лоб. – Да ты горишь!

– Внимание, студенты! – я подняла взгляд на неоткуда появившегося директора мистера Арчибальда.

Глава 2

– Мэл, тебя знобит, – шепчет на ухо подруга. – Давай отведу тебя к доктору?

Только я не слышу ничего, встречаясь с горящими глазами напротив. Съедающий мои внутренности взгляд, бросил меня в холод. Я жадно хватаю воздух ртом, и в области левой ключицы начинает нещадно колоть. Брюнет будто замечает мое смятение и начинает хмуриться, не отводя своего внимания.

– Есс, – я не могу оторваться от темно-карих глаз незнакомца, но мне становиться, нечем дышать. Жмурюсь из-за устрашающего шепота, разметающего все мои мысли прочь. Он становиться громче и насыщеннее, что я не слышу ничего. Даже собственного дыхания. Или я просто не дышу?

Кто-то резко поднимает меня за локоть, и я чувствую горячее дыхание на уровне своего виска. Пелена. Сплошная пелена и дикая боль. Страх пробрал меня до кончиков пальцев ног, и я начинаю умолять, чтобы все прекратилось. Я говорю, но не слышу собственного голоса. Мои ноги непослушно подкашиваются, и я падаю в чии-то руки. Теплая ладонь человека ложиться на мою щеку, и я чувствую прилив какой-то силы. По телу вновь пробежала дрожь, но чувство, разливающейся по моим венам, категорически отличалось. Это было что-то умиротворительное, светлое и родное.

– Открой глаза! – сквозь шепот начал пробираться чей-то бархатный голос. – Посмотри на меня, Амелия! – и я послушно разлепляю веки, встречаясь с глубоким взглядом карих глаз. – Дыши и смотри на меня, – и только все начинает утихать, шепот вновь вбирается в мою голову. Я слышу собственный визг, но вдруг глаза незнакомца, которые только секунду назад были темными, начали обретать молочный свет. Я видела в них собственное отражение. – Смотри на меня, – он начал шептать и я неотрывно за ним наблюдала. Его глаза закрылись, а в области груди что-то начало светиться. Я почувствовала покалывание в области ключицы, но оно принесло мне невероятную легкость и защищенность. Страх улетучился, шепот перестал угнетать, а боль пропала. На секунду я вновь увидела четкую картинку коридора, незнакомого парня с темно-карими глазами и еще несколько фигур, перед тем как провалиться во что-то мягкое и уютное.

Чьи-то звуки шарканья заставили меня медленно открыть глаза. Передо мной открылся вид на множество фотографий, что означало, что я нахожусь в своей комнате. И вот тут меня смутило несколько моментов. Во-первых, последнее, что я помню, это как переступила порог аудитории. Как я добралась домой? Почему я ничего не помню, и почему у меня трещит голова, будто вместо академии я вместе с Уотсон поехали пить в клуб? И по состоянию мы выдудлили весь бар. Во-вторых, мои родители уехали в командировку, а это значит, что дома я одна. Кто тогда шаркал?

Не знаю, что именно пробудило во мне такую храбрость, но я на носочках поплелась вниз по лестнице, желая узнать, кто хозяйствует в моей доме. Конечно факт того, что я прихватила биту брата, не доказывает чистую храбрость, но я не бесстрашная. Дойдя до гостиной, я никого не обнаружила. Но из кухни донеслись звуки жарки. Ну, маньяк же не мог перед убийством что-то приготовить поесть. Или мог?

– Конечно, мог, – я закричала, недоуменно прикрыв рот руками. Передо мной стоял брат. – Ну и зачем, балда ты мелкая, биту брала, если не собиралась ею отбиваться?

– Ты совсем рехнулся так пугать? – я наконец-то смогла хоть слово выдавить от шока.

– Я тоже рад тебя видеть, сестричка! – он открыл руки для объятий, и немного помедлив, я запрыгнула на него, радостно улыбаясь. – Я, конечно, сам этого хотел, но ты меня задушишь.

– Это тебе моя мстя за сердечный приступ, засранец! – я начала еще сильнее его сжимать.

– Дорогая, ладно я, но нашему сыну нужен отец, – на пороге появилась кругленькая Эмми, и я налетела с обнимашками на нее.

– Подожди, подожди, – начал возмущаться Кит. – Тоесть муж тебе уже не нужен?

– А ты, братец, главное уже сделал, – я погладила животик Эмми.

– Тогда и новые краски ты не получишь. – Кит перевел на меня хитрый взгляд, – Я, между прочим, из-за них полгорода обошел. Жаль выбрасывать.

– Я тебе выброшу! – если бы я могла испепелять взглядом, мой братец бы поджарился. – Кстати, а чего вы приехали? Я вас не ждала. – Кит и Эмми как-то странно переглянулись. – Что-то не так? – я нахмурилась.

– Нет, милая, – ласково улыбнулась Эмми, проводя рукой по моим волосам.

– Просто родители звонили, – начал Кит. – Они задержаться, и попросили за тобой приглянуть.

– Почему-то раньше я не нуждалась в этом…

– Раньше ты не падала в обморок, – Кит подошел ко мне, внимательно осматривая, – У тебя что-то болит? Мучает бессонница или галлюцинации? – я закатила глаза. – Покажи язык.

– Ты издеваешься? – я оттолкнула слишком обеспокоенного брата и двинулась на кухню. – Вот не надо включать свою врачебную сущность…

– Это мой долг, Мэл, и я сейчас говорю не только о клятве Гиппократа.

– Я просто переутомилась.

– Ты спала эти дни? – я отвела взгляд в сторону. – Что-то еще тебя мучает?

– Меня мучает ужасный голод и жажда, Кит, – в подтверждение словам мой желудок дал о себе знать. – Тем более я не могу думать, когда мне пахнет потрясающей уткой твоей жены, – чтобы не ежиться под взглядом брата, я посмотрела на не менее обеспокоенную Эмми и вздохнула. – Да что вы так на меня смотрите, будто это конец света?

– Милая, никто не падает в обморок просто так.

– Я же сказала, что переутомилась! Да, я не спала в последнее время, но это вовсе не связано с какими-то галлюцинациями или бессонницей. Я дорисовывала серию картин, чтобы успеть к выставке. И немного переживала по этому поводу, – когда я замолчала, в доме повисло странное молчание. Супружеская пара вновь подозрительно переглянулась, но Эмми выдавила из себя улыбку, погладив меня по спине.

– Ты же знаешь, что можешь обратиться к нам по любому поводу, – она подошла к ящику, доставая тарелки. – И мы с тобой обязательно обсудим твои переживания по поводу выставки. Ты же покажешь мне картины?

– Их еще никто не видел кроме Есс. Она назвала их странными иероглифами.

– Я уверена, что они прекрасны, – я слабо улыбнулась, переводя взгляд на брата. Он так и продолжил молча стоять, и буравить меня глазами. Его взор резко опустился к ключице.

– Ты обожглась? – брови Кита поползли вверх, а я посмотрела на объект его удивления. На месте левой ключицы образовалось какое-то странное пятно. Я прикоснулась к нему пальцами и поморщилась от какого-то жжения. – Как оно появилось? – переспросил брат, подлетая ко мне. Его руки потянулись к ожогу, но я резко отлетела назад, что стул с грохотом упал на пол.

– Нет! – я даже не знаю, почему крикнула. Внутри образовалась паника, а сердце начало так бешено колотиться, что мне показалось, будто оно сейчас выпрыгнет наружу. Я нервно начала вдыхать воздух, но кислород абсолютно перекрыло. – Что же это такое? – меня начало конкретно накрывать.

– Мэл? – в глазах Кита промелькнуло сочувствие и безграничная ласка, от которой моя душа болезненно сжалась. Но на очередную попытку брата подойти, я отреагировала бурно.

– Не надо! Стой! – я выставила руку вперед. – Что-то не так!

– Мэл, дыши и смотри на меня, – эти слова показались мне очень знакомыми, будто я их уже слышала от кого-то. Я подняла на Кита глаза, но от неожиданного прилива слез, вовсе не могла четко разглядеть его лицо. – Мэл, это я. Твой брат.

– Кит, я… Я не могу… – мне стало страшно. Ужасно страшно, что я посмотрела на Эмми с такой надеждой, будто она сможет прекратить мою панику.

– Солнце, ты должна успокоиться, – она уверенно приближалась ко мне, аккуратно взяв за руку. – Пойдем, подышим свежим воздухом? – мы направились к выходу, который вывел нас на задний двор. Сев на качелю, Эмми крепко меня обняла, что по телу пробежала теплота. Я уже чувствовала что-то подобное, только она отличалась своим характером.

– Все пройдет… – она гладила меня по голове.

Мне категорично не нравилось свое состояние. Я официально могу записать этот день в число самых худших. За всю свою жизнь я не переживала столько эмоций, как за эти пол дня.

– Тебе лучше? – поинтересовалась Эмми.

– Да, спасибо, – я отдалилась, пытаясь хоть как-то улыбнуться, чтобы разбавить обстановку. – Не знаю, что это было.

– Видимо, паническая атака. Наверное, ты слишком близко приняла к сердцу грядущую выставку, – я опустила голову. – Сегодня утром было также?

– Нет, сейчас было что-то не так. Не знаю, как объяснить, но во мне разыгралось чувство опасности.

– Ты чувствовала ее от Кита? – спокойствие в голосе Эмми меня смутило. Я не могу понять, что это было, но моя натура не приняла собственного брата. Когда он подлетел ко мне, в голове что-то переключилось. Я смотрела на него и боялась, что мне будет больно. Я даже была в этом уверена и от этого начала еще больше переживать.

– Не знаю, что ответить. – Эмми тяжело выдохнула и поцеловала меня в макушку.

– Иди, отдохни. Я позову тебя к ужину, – она напоследок погладила мою щеку и, нежно улыбнувшись, зашла в дом.

Но по всему видимому я отдохнула до самого утра. Никогда в жизни не спала так долго. Разлепить веки казалось для меня невыполнимым, но как только я это сделала – мой взгляд упал на настенные часы. Я снова проспала на учебу! А это только второй день.

Молниеносно подняв свою тушу с кровати, я запуталась в собственном одеяле, из-за чего с грохотом полетела на пол. До шкафа в прямом смысле я доползла, но примерять на себя его содержимое, не было времени. Просто на ходу в ванную, натягивала на себя черные потертые джинсы и одела кирпичного цвета свитер. На голове сделала что-то вроде пучка и принялась чистить зубы.

– Ты уже проснулась? – об дверной косяк оперся Кит.

– Паему ты мэя нэ азбуил?

– Мне надо согласиться? Или это ты сейчас меня послала?

– Я проспала первую пару, и моя собранность катится к чертям. Рано или поздно меня отчислят, – я прошла мимо брата, и, взяв сумку, начала забрасывать туда все подряд, – Просто хочу, чтобы ты стал на мою сторону перед родителями.

– Я всегда буду на твоей стороне, – я бежала по ступенькам вниз, быстро обувая ботинки. – Но все равно попытайся не вылететь из академии, – на прощанье я послала воздушный поцелуй и пулей вылетела к своей машине.

Только остановившись возле двери водителя, я почувствовала странное чувство слежки. Мне казалось, что кто-то за мной наблюдает, поэтому я нервно осмотрелась.

– Все в порядке? – на крыльце появилась Эмми. – Или ты опять что-то забыла?

– Все хорошо, – крикнула я, открывая дверцу. – До вечера!

И я бы не смогла спокойно жить, если бы очередной раз во что-то не вляпалась. Какой-то придурок на синем ламборджини нагло меня подрезал, да так, что притормозив, я ударилась лбом. Даже я, опаздывая на учебу, не гналась по улицам, нарушая правила дорожного движения. Зато какой-то безмозглый вообще не знает о позволенной скорости в центре города. А если бы он кого-то сбил?

Вторым моим провалом было отсутствие пары. Я лоб разбила, чтобы вовремя приехать хотя бы ко второй, а у нас видите ли окно. Прекрасно! Мое, хотя бы, нормальное настроение провалилось в бездну. Направляясь в столовую, где меня ждали Есс и Генри, я вся горела от негодования и злости. И была она направлена на все меня окружающее. Раздражала каждая мелочь, начиная цветом стен в коридоре главного здания, заканчивая моим недовольством из-за расстановки пар.

– Ты что, в аварию попала? – небесные глаза Есс округлились от удивления, когда я плюхнулась на стул. – Болит?

– Я пойду, лед принесу.

– Тебе нужно к врачу, – Уотсон протянула мне салфетку, чтобы вытереть кровь, – вдруг у тебя сотрясение.

– У меня хроническое невезение и это ни одним доктором не лечится.

– Приложи. – Генри протянул мне кусок льда, обратно сев к подруге.

– Как ты себя чувствуешь?

– Мне не нравится, что этот вопрос за последние два дня, сровнялся с приветствием, – я слышала о черной полосе, но, как правило, за ней должна идти белая, но у меня цвет почему-то не менялся. – Лучше давайте сменим тему.

– Привет, можно присесть? – к столику подошла уже знакомая для меня девушка. Напряжение внутри меня начало расти, и устрашающий шепот проснулся.

Глава 3

– Только не сейчас, – я зажмурилась, но возле меня резко что-то грохнуло. Повернув голову, поняла, что это был парень. Мы встретились глазами, и я охнула, узнав этот цвет. Хотя, дело было вовсе не в нем, а в характере взгляда. Он смотрел на меня с любопытством и безразличием одновременно.

– Это очень невоспитанно с твоей стороны, Ден, – начала черноволосая, обращаясь к своему другу. Только ему вовсе было не до нее. Он сосредоточенно осматривал меня взглядом, остановившись на лбу. Его губ коснулась презрительная ухмылка, и парень наконец-то обратил внимание на своих друзей. Их, к слову, было еще двое, кроме девушки.

– Конечно, садитесь, – и тут я по-настоящему офигела. Голос принадлежал моей лучшей подруге. Я прям таки задала Есс немой вопрос, типа, «какого черта?», но она лишь пнула мою ногу под столом.

– Я так вчера и не узнала, как тебя зовут. – Софи, вроде бы ее так зовут, посмотрела на меня. – Но Есс рассказала мне о тебе, – и тут я снова посмотрела на свою подругу, спрашивая «какого черта вы обо мне говорили?», но она отвернулась.

– Раз Есс уже обо мне рассказала, я бы была благодарна узнать кто вы? – я выдавила улыбку, переводя взгляд на какого-то парня. У него были пепельного цвета волосы, достаточно пухлые губы и серые глаза. Он посмотрел на меня равнодушно, опустив глаза в телефон.

– Мы студенты по обмену. Это Лиам, – Софи показала как раз таки на того парня, – Это Калеб, – мне улыбнулся зеленоглазый брюнет. – А это Дениэль. – поворачивать голову, в сторону сидящего возле меня, я не собиралась. – Кстати, с тобой уже все хорошо? Ты вчера всех напугала, – я удивилась такому вопросу со стороны незнакомой мне девушки.

– Спасибо, но я просто переутомилась, – и больше всех испугалась своего состояния.

– Мээл, – от того как пискляво подруга протянула мое имя я поморщилась.

– Пощади мои…

– Андерсон! – и мир будто остановился. Я знала, чей это голос, и кому он принадлежит. Высокого, светловолосого парня с самой красивой улыбкой и добрыми глазами, я не могла забыть. И если это те самые галлюцинации, про которые говорил Кит, я бы не хотела, чтобы они прекращались.

Медленно, будто боясь спугнуть этот момент, я повернулась к человеку, в присутствии которого всегда трепетало мое сердце. И он был там! Стоял, широко улыбаясь. Ну, или это зрительная галлюцинация.

– Мэл! – меня толкает подруга, а я сижу приросшая к стулу и не могу пошевелиться. Нужно не забывать дышать.

– Эллиот! – наконец-то кричу я, с разгона налетая на друга. Тот ловит меня в объятия и начинает кружить. – А ты, Уотсон, чего сидишь? Иди ко мне! – он протянул одну руку для Есс, и она присоединилась к нам.

Эллиот Никсон был соседом Генри и его лучшим другом. Он старше нас два года, но мы очень хорошо дружили. Признаюсь, я была влюблена в него с того самого момента, когда увидела. Хотя для Эллиота я всегда оставалась младшей сестрой, которую он хотел. Два года назад ему нужно было переехать в другой штат, и я очень скучала. Да и не только я. Мы реже начали видеться, потом даже перестали созваниваться и переписываться. Наша связь была потеряна, но я, ни на секунду не забывала о нем.

– Ты что тут делаешь? – после наших долгих объятий, я, наконец, от него отдалилась.

– Как что? Я не приехал на твое совершеннолетие, но ни за что не мог пропустить и этот день рождение, – на моем лице появилась глупая улыбка, а живот так приятно скрутило от осознания того, что Эллиот приехал ради меня.

– Рад тебя видеть, – он обнял лучшего друга, а потом обратил внимание на остальных присутствующих. – Рамирес и его охотники, собственной персоной, – я оцепенела. Они знакомы? Только, судя по въедливому взгляду со стороны, подождите! Он сказал Рамирес? Дениэль родственник нашего нового преподавателя? – Догадываюсь чего приехал, но предупреждаю, что зря.

– Никсон, – шатен встал, спрятав руки в карманы брюк, – ты и твое мнение интересуют меня меньше всего. Это я буду решать зря или не зря приехал, – напряжение между этими двумя можно было потрогать. Ты сам неосознанно превращался в натянутую струну, которая могла порваться от малейшего касания. А от изучающего взгляда карих глаз, я вообще язык проглатывала.

– Мэл, – Эллиот обращался ко мне, но смотрел на Дениэля. – сколько у тебя сегодня пар?

– Мое расписание сгорело, – и снова ухмылка новенького в мою сторону.

– Ты его подожгла? – мне не понравился тон, с которым прозвучал этот вопрос и я нахмурилась.

– Две, – вместо меня заговорила Есс. – И потом можешь ее забрать, – только меня вовсе не устраивал такой поворот событий. Я вновь почувствовала эту тревогу, и голос внутри меня, так и талдычил отказаться.

– Я не могу! – резко выдаю я, что все поворачивают в мою сторону головы. – У меня… – мой мозг очень медленно соображал, чтобы придумать хоть какое-то объяснение. И тогда я очередной раз почувствовала на себе внимательный взгляд шатена. – У меня планы. Это очень важно. Поэтому не сегодня, ладно? – и знаете, что я сделала после? Правильно, сбежала. Просто ракетой вылетела из столовой, сбивая на пути всех.

– Что с тобой не так, Андерсон. – я скорее констатировала факт, чем спрашивала.

– Я бы тоже хотела узнать, – я взвизгнула от неожиданности. – Мэл, ты очень странно себя ведешь. Скажи, ты что-то принимаешь? – почему Есс задала этот вопрос с такой неподдельной серьезностью, что я сама об этом задумалась.

– Ты совсем с ума сошла? – я толкнула подругу в бок и подошла к окну, запрыгивая на подоконник.

– А что мне думать? – Уотсон пристроилась возле меня. – Ты бы никогда не отказалась от предложения Эллиота.

– Ты действительно сделала из-за этого такой вывод?

– Просто Мэл, которую я знаю, ни за что бы не…

– И Есс, которую я знаю, несмотря, на свою общительность, ни при каких бы пытках не рассказывала обо мне всем подряд, – ее невинность в голубых глазах только злила. Она смотрела на меня, ожидая продолжения, будто не понимает к чему я виду. – Зачем ты рассказала обо мне новеньким?

– Андерсон, с тобой действительно что-то не так, – я опешила от такого заявления, открывая рот для выражения недовольства. – Ты вчера до чертиков меня напугала, потому что чуть не согнулась пополам. И я не знала, что делать…

– Поэтому твою блондинистую головку посетила мысль поговорить обо мне с совершенно чужими людьми!

– Я не могу понять, почему ты так злишься из-за чепухи? Эти ребята вчера помогли, и я выражала им благодарность за то, что не дали помереть моей глупой подруге, – только понимание того, что все-таки мне не приснилась та сцена в коридоре, еще больше меня взвинтила. Я поняла, что мне нужно молчать, иначе будет атомный взрыв, но последней каплей был знакомый синий ламборджини, припаркованный во дворе академии, возле которого стоял новенький.

Я молниеносно спрыгнула с подоконника, оборвав какую-то речь подруги. Кровь внутри закипала и знаете, что самое странное? Мой здравый смысл так и говорил, что причины злиться нет, и я полностью с ним соглашалась. Только во мне все бурлило, раздражение больше и больше набухало, что я не могла сдерживаться. Вылетела из здания, собирая на себе недоуменные взгляды окружающих.

– Это был ты! – я прям рычала.

– Да, это был я. – от его спокойного голоса я замолкла. Парень расслаблено стоял, не сводя ожидающего взгляда. Только я потеряла все слова. У меня будто голос пропал. – У тебя все? – спустя несколько минут молчания поинтересовался шатен. – Потому что в мои планы не входит стоять, и ждать, пока твои мозги соберут всё возмущение в одно или хотя бы два предложения, – нахал!

– Ты подрезал меня!

– И? Что конкретно тебя не устраивает? – нет, это уже, не в какие рамки не лезет.

– Да я еле успела притормозить! – я показала на лоб. – Еще и головой ударилась!

– Это заметно, – он поднял безразличный взгляд на мой ушиб. – Это простая царапина, не умрешь.

– А мне нужно было сотрясение мозга получить, чтобы твоя совесть проснулась?

– Ты рассчитываешь, что меня будет мучить чувство вины? – кареглазый усмехнулся, отводя взгляд в сторону, но моментально возвращая его обратно. – Это ты пожалеешь о своем поведении и тогда совесть, которую ты пыталась разбудить во мне, не даст покоя твоей личности, – у меня появилось дикое желание его приложить. – Хочешь ударить? – я это сказала вслух? Видимо, ступор на моем лице ярко читался и новенький снова усмехнулся. Да меня бесит, что он все время так делает!

– Послушай, – я только начала, но мой взгляд устремился за спину Дениэля. Машина. Эту же машину я видела возле своего дома и чувство, будто за мной наблюдают, вернулось. Ничего не сказав, даже не поставив точку в разговоре, я вернулась в здание.

Глава 4

Отсидеть две пары было для меня как никогда тяжело. Я ничего не слышала кроме своих назойливых мыслей. Со мной действительно что-то происходит, и я не знаю, как это объяснить.

– Значит, слушай меня внимательно в оба уха, Амелия Андерсон, – пока я пыталась незаметно слинять, меня подстерегла Есс, и если дело дошло до полного имени, я не собиралась с ней спорить, – завтра твое день рождение, поэтому будь добра не порть мне настроение. Я к нему тщательно готовилась, – да, моя подруга никогда не изменится, – мы с Генри заедем за тобой вечером. Будь готова к восьми, ясно? – я кивнула. – И оденься, как тебе будет удобно. В этом я решила тебя пожалеть. Все-таки день рождение, – очень благородно с ее стороны.