Раздол туманов. Страницы шотландской гэльской поэзии XVII–XX вв.
Текст книги "Раздол туманов. Страницы шотландской гэльской поэзии XVII–XX вв."
Автор книги: Антология
Жанр:
Зарубежная классика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Ладья Макдональдов из Кланранальда
I. Благословение ладьи[3]3
Эта молитва возникла, видимо, потому, что автор знал Литургию Епископа Карсьюелла, которая содержит форму для Благословения Судна, идущего в море, где последовательно призывается каждый лик Троицы, а Рулевой занимает место Священника.
[Закрыть]
Пусть, Господи, легко скользит сия ладья,
Тебе хвалы в пути утроив.
Да будет милостна сегодня длань Твоя,
Благослови Твоих героев.
Святая Троица, к моленьям снизойди,
Дай рифы миновать и мели,
Утишь бурленье вод, что ждут нас впереди,
Позволь достичь заветной цели,
О Святый Отче! Пусть не сгубят нас ветра,
Пусть не колеблются мужчины.
О Сыне! Будет пусть фортуна к нам добра,
Пусть не разверзнутся пучины.
В открытом море нам не присуди пропасть,
Пусть не коснутся нас недуги,
Пусть уцелеет руль и вся иная снасть
Бушприт, и якорь, и опруги[4]4
Шпангоуты.
[Закрыть].
И киль оборони, и мачту, и набой[5]5
Возвышение борта.
[Закрыть],
Пусть не ярится зыбь морская,
И да избегнем мы опасности любой,
Просторы вплавь пересекая.
Нам укажи средь волн благополучный путь,
Пусть мы придем к надежной суше,
Надежным лоцманом для мореходов будь,
Мы веруем, о Святый Душе.
II. Благословение оружия
Вложи уверенность в тяжелые мечи,
Что были куплены в Толедо,
Секиры укрепи, кинжалы заточи,
Надежда в них и в них победа.
Пусть никакой бойцам не учинится вред,
Пусть охранят их в бранной сече
Кольчуга, бармица, кираса и дублет
Все то, что ляжет им на плечи.
И благородный лук с надежной тетивой.
И верных стрел пучок колючий
Уложенный в колчан, удобный, боевой,
Обшитый шкурою барсучьей, —
Благословенье дай чекану и ружью
Рулону яркого тартана,
Всему, что для войны загружено в сию
Ладью Макдональдова клана.
Команда моряков, испытанных бойцов,
Взойти на готовая судно
И сесть по нашестям, где весла для гребцов[6]6
Скамья в лодке, банка.
[Закрыть]
Укреплены благорассудно.
Ни трещина, ни щель не оскорбляет глаз,
Исправны прорези уключин;
Ладья – ваш дом родной, и вера есть у вас,
Что будет путь благополучен.
Как только вашу мощь на деле ощутит
Вечноярящееся море,
Немедля предпочтет принять покорный вид
И тишь наступит на просторе.
Так, в миг, когда поймет на суше супостат,
Что не уступите ни пяди,
Он, не задумавшись, предпримет шаг назад,
Окончит бой, спасенья ради.
Порой и нà море взметенный к небу шквал
Чреват победою грядущей,
И подчинится тот, кто прежде бушевал,
Как заповедал Вездесущий.
III. Вёсла!
Отправляйся же, ладья,
В дальние края!
Навалитесь тяжело
Каждый на весло.
Сила каждого валька
Будет велика.
Будет каждый ваш гребок
Пенист и глубок.
Море искры в небо шлет;
Их шальной полет,
Словно пламя на ветру,
Губит мошкару.
Ветер свищет меж снастей
И меж лопастей,
И взрезает гордый струг
Океанский луг.
Чтоб стихию оседлать,
Вскрой морскую гладь,
Встреть враждебную волну,
И начни войну.
Взводень стонет под веслом —
Вот и поделом.
Пусть валы идут вразброс —
Помни, ты – матрос.
Время нынче, моряки,
Стиснуть кулаки
Докрасна и добела, —
Не жалей весла!
Для весла не зря нужна
Красная сосна.
Что сравнится с добротой
Древесины той?
Каждый, с носа до кормы,
Кликнет: «Ай да мы!»,
Чтобы справился с волной
Мощный загребной,
Если вас из бездны вод
Кинет в небосвод,
Или срезать вы должны
Гребешок волны.
Вырвать весла из гнезда
Норовит вода
И ватагу моряков
Стиснуть с двух боков,
Только это весляру
Даже по нутру:
Помнит руки в волдырях
Тот, кто был в морях.
Не боится мореход
Разъяренных вод,
Так что, лодка, не дрожи,
Береги гужи,
Ибо труд у моряков
Прост, и он таков:
Через пену и рапу
Проложить тропу.
И важна для моряка
Сильная рука,
Ибо угадать нельзя,
Где лежит стезя,
Ибо тот всегда в бою,
Кто ведет ладью
Тот, кто думает про цель,
Огибая мель,
И плевать хотел на смерть,
Мчась чрез водоверть.
IV. Песня загребного
И после того, как шесть мужчин и еще десять разместились на веслах, чтобы грести к месту назначения, было позволено крепкому Малькольму, сыну Ранальда Морского, запеть иоррам[7]7
Лодочная песнь, двойной термин: она исполнялась и как задающая ритм гребцам, и как отходная при отправке ладей с телами умерших вождей к месту погребения, на остров Св. Ионы.
[Закрыть] у переднего весла, и он был таков:
Труд начать – всегда во благо,
Ибо собрана ватага,
Страх да не лишает вас ума,
Страх да не лишает вас ума.
Ни в какую непогоду
Не убавит лодка ходу,
И да не погубят вас шторма,
И да не погубят вас шторма.
Сколько соберете силы,
Столько и вложите в жилы,
Станет шире пены полоса,
Станет шире пены полоса.
Пусть летит по морю лодка
Храбро, весело и ходко,
Песней надувайте паруса,
Песней надувайте паруса.
Руки стиснуты до дрожи,
Закипает пот на коже,
Только вам плевать на неуют.
Только вам плевать на неуют.
И на то, что на работе
Руки скоро в кровь сотрете,
Ничего: мозоли заживут.
Ничего: мозоли заживут.
Пусть понощно и подённо
Пихтовые веретена[8]8
Часть весла от лопасти до валька.
[Закрыть]
Движутся, чтоб лодка вдаль несла,
Движутся, чтоб лодка вдаль несла.
Пусть звучит, душе все слаще,
Каждый плеск волны, кипящей
От движенья каждого весла.
От движенья каждого весла.
Положитесь друг на друга,
Весла двигайте упруго,
Твердо цель свою определя,
Твердо цель свою определя.
Мощно дайте лодке тягу,
Смело рассекайте влагу,
Режьте море носом корабля,
Режьте море носом корабля.
Пусть при деле этом добром
Дрожь по деревянным ребрам
Пробегает с силою любой,
Пробегает с силою любой.
Пусть кругом то шквал, то вьюга,
На весло давите туго,
Управляйте собственной судьбой,
Управляйте собственной судьбой.
Море пусть ревет и стонет,
Но ладья в воде не тонет,
Как бы ни ярились небеса,
Как бы ни ярились небеса.
Перед каждым поворотом
Заливает брови потом,
И все шире пены полоса,
И все шире пены полоса.
Так упритесь в решетины[9]9
Стрингеры.
[Закрыть]
И покиньте Уйст утиный[10]10
Утки-пеганки живут на Гебридах круглый год.
[Закрыть],
Подставляя ветру паруса,
Подставляя ветру паруса.
V. Все по местам
Миг настал: великий клан
Вызов морю бросил,
Опустили в океан
Все шестнадцать весел.
Будет каждый из гужей
В нужный миг отвязан.
Будет каждый из мужей
Делать, что обязан.
Мало ль что произойти
Может по пути[11]11
Ладья отправляется в плавание, видимо, сам глава клана или кто-то, им назначенный, называет одного за другим мужчин, которые стоят перед ним, ожидая указаний. Он называет их не по именам, а по личным качествам и по обязанностям на борту ладьи. Поэт, возможно, сам – персонаж картины, которую нарисовал, и назначил каждому члену экипажа роль по обстоятельствам, описывая в то же время внешность каждого так, чтобы его могли легко узнать те, кто был с ним знаком.
[Закрыть].
VI. Кормщик[12]12
Начиная с этой главы и до конца автор использует только sneadhbairdne (snay-vuy-erd-ne) – древнюю ирландскую форму, довольно редкую в Шотландии.
[Закрыть]
После избрания каждому человеку было приказано взять на себя ответственность за собственную задачу, в результате этого рулевому было приказано сидеть у руля следующими словами:
Роль всегда найдется для
Рулевого:
Пусть садится у руля
Кормового.
Для его могучих ляжек
Труд не тяжек,
Он внимательный и сильный,
Он двужильный.
Невысокий, норовистый,
Мускулистый,
Страстный, яростный, живучий
И могучий.
Если волны все враждебней
Пенят гребни,
И дорога в океане
Вся в тумане,
Он удержит путь прямой
В непогоду
И оставит за кормой
Злую воду,
Не боится он волны,
Одичалой,
Не дает он слабины,
Самой малой.
Если бесконечный ливень
Непрерывен,
Если тащит, как в трясину,
Древесину,
Он не верит ни в какую
Казнь морскую,
Только ждет, чтоб миновало
Время шквала.
Он – сидящий при руле
Гордый воин,
На воде, как на земле,
Он спокоен,
Отлетает в облака
Пены обрезь,
Он – являет моряка
Строгий образ.
Снастью править потому
Надо плавно,
Чтобы ветер на корму
Брать исправно.
Чтоб пощады злая сила
Запросила,
Чтоб легко ладья домчала
До причала.
VII. Ответственный за бегучую снасть
Пусть силач, расставя ноги,
Тянет дроги[13]13
Фалы.
[Закрыть],
Охраняет от напасти
Эти снасти.
Коль ладья трещит по шву,
По приказу
Он щеглу-середову[14]14
Грот-мачта.
[Закрыть]
Срубит сразу.
Он следить за ветром станет,
Делом занят,
И держать в порядке вожжи
Будет тоже.
Пясть его поднаторела
Делать дело:
Снасть удерживать вручную
Власяную.
VIII. Ответственный за прямой парус
Рядом – парень мускулистый
И костистый,
Пусть присмотрит, чтоб ветрило
Не дурило,
Чтобы парус не завис
Серединный,
Чтобы шел он вверх и вниз
В миг единый.
Буря стихнет, буря грянет,
Чуя встряску,
Он ослабит, он подтянет
Всю оснастку.
IX. Ответственный за косой парус
X. Впередсмотрящий
Пусть следит впередсмотрящий;
Направленье,
Пусть следит земли манящей
Появленье,
Пусть осмотрит все, что можно,
Осторожно,
Пусть воскликнет голосисто:
«В море – чисто!»
Пусть следит он каждый знак
Бездны водной;
Он в пути для вас маяк
Путеводный.
XI. Ответственный за снасти косого паруса
Пусть-ка парень смотрит в оба,
Чтоб особо
Не качалась снасть косая,
Провисая.
И надежно, и отлично,
И привычно
Он присмотрит меж делами
За узлами.
Парень крепкий, удалой,
Не измучен:
Управляться со щеглой
Он обучен.
Не упустит никакую
Снасть тугую,
Узел вяжет он скользящий,
Настоящий.
Ведь матросу по нутру,
Это дело —
Чтоб ветрило на ветру
Загудело.
XII. Море забурлило, кормщик пригласил следящего за волнами
Пусть у нашести со мной
Сядет рядом
Он, следящий за волной
Острым взглядом.
Пусть он будет чуть трусливым,
Но сметливым,
Ибо худо плыть по волнам
Трусам полным.
Пусть следит на всякий случай
Он за тучей,
Если небо беззащитным
Пригрозит нам.
Пусть меня он сей же час
Потревожит,
Чуть беду в пути для нас
Предположит.
Шквал вскипит волною мутной
И могутной,
В души ужасом плеснет нам
Безотчетным,
Если бесится вода,
Вихрь лютует,
Путь ладье держать куда —
Пусть диктует.
Пусть один за всех решает,
Не сплошает,
Чтоб уйти нам хоть сегодня
Прочь от взводня.
XIII. Откачивающий воду
Пусть ведром из плотной кожи
Парень гожий
Выливает за борт воду
В непогоду.
Все равно весь путь водица
Будет злиться,
Дождь и буря скроют овидь
Все равно ведь.
Он силен и длиннорук,
Он осилит:
Наберет в ведро тузлук
Да и выльет.
Парню – горе не беда,
И по силам,
Чтоб не хлюпала вода
Под настилом.
Он спокойно и в охотку
Сушит лодку,
Как просушивает солнце
Бочке донце.
XIV. Два человека назначены тянуть за боканцы[16]16
Здесь: при бакштагах.
[Закрыть], чтобы паруса не сорвало бурей
Ну, и вот еще: герои
Эти двое,
Двое сильных, грубоватых,
Волосатых;
Сберегают молодцы
Наши судьбы;
Им бы только взять концы
И тянуть бы.
Пусть, пришедши на подмогу,
Всю дорогу
Вожжи Дункан возле Яна
Тянет рьяно;
Оба – парни-великаны,
Оба с Канны.
XV. Шестеро запасных
Пусть-ка эта шестерица
Исхитрится
Потрудиться до упада
Там, где надо.
Будто от собак зайчиха
Мчится лихо,
Будто белка мчит в родную
Глушь лесную;
Чтоб заставил расстараться
Братец братца,
Чтоб у них всегда во власти
Были снасти,
Чтоб ладья легко домчала
До причала,
Чтоб Макдональда ветрило
Воспарило.
XVI. Путешествие
И когда все необходимое было сделано и каждый воин без страха и без робости занял свое место, они подняли паруса на рассвете дня Святой Бригитты, отправляясь из устья Лох Эйнорт на Южном Уйсте[17]17
Св. Бригитта Ирландская, 1 февраля. e 58 E
[Закрыть].
Выпал солнца шарик хрупкий
Из скорлупки,
Небо стало темным, хмурым,
Стало бурым;
Серой синью придавило,
И явило
Все тартанные расцветки
Напоследки.
Кратко вспыхнуло при этом
Семицветом,
И возник меж туч и радуг
Беспорядок.
Пестрый парус взмыл над райной
Неслучайно;
Заплескалась ткань сухая,
Набухая
Над щеглой, еще душистой
И смолистой.
Провисать возжам негоже,
Дрогам тоже,
Их концами укрепили
На ветриле.
Все закреплено надежно,
Что возможно
Для бойцов высокорослых,
Что на веслах.
Свод небес, пустых и сирых,
В темных дырах;
Туча крылья распростерла,
Скалит жерла.
Вскинулось над морем шквала
Покрывало
Грубое, в чернильных пятнах
Неопрятных.
Бурей океан измотан,
И встает он
То холмом, а то порою
И горою.
Злилась бездна роковая,
Завывая,
Злобно чавкая волною,
Как слюною.
В искрах моря опахало[18]18
Автор описывает появление на поверхности моря слоя «панцирных жгутиковых». Их огромные скопления заставляют море полыхать искристым огнем. При этом явлении массово гибнет рыба.
[Закрыть]
Полыхало,
Громоносна и багряна
Шла моряна.
Шла валов гряда седая,
Наседая,
Даль угрюмо лиловела
И ревела.
К небу нас морская сила
Возносила —
Паруса на гребне вала
Нам срывало.
Вниз несла волна другая,
Настигая:
Висли, как волокна пряжи,
Наши тяжи.
Бури уханье в сувое
Громовое;
Волн стенанье роковое
Горше вдвое.
Все отчаянней, все пуще
Шквал ревущий,
Но и кормщик в гневе диком
Шит не лыком.
Гребни пенные срезаем
И сползаем
В преисподню тьму подводну,
Чуть не пó дну.
Толпы яростных, злорадных
Чудищ смрадных,
Полный горьких сожалений
Крик тюлений.
Бесконечная болтанка,
Лихоманка,
Мозга взорванного брызги,
Треск и взвизги.
Рвется вопль из водной бездны
Бесполезный:
«Не покиньте раб смиренных
В долах пенных!»
Если выглянешь из лодки
В миг короткий,
Всюду прикоснется взор твой
К рыбе мертвой.
С ложа сорванные хлябью,
Плыли рябью
Горы донных, безобразных
Слизней грязных.
Море закипело чашей
Гнусной каши
С кровью мрази ядовитой,
Клешневитой,
Тошнотворной, маслянистой
И когтистой,
Многоглавой, бесноватой
И рогатой.
Из пучин всплывали орды:
Злые морды,
Сонмы чудищ вездесущих
И орущих.
Изнывало в этом вое
Все живое,
Внемля эдакому ору,
Сгинуть впору.
И стихия не сдержала б
Горьких жалоб
Демонов глубинноводных,
Безысходных.
К цели мчимся полным ходом
Вдаль по водам,
И в борта носы дельфиньи
Тычут свиньи[19]19
Морская свинья (Phocoena phocoena).
[Закрыть].
И ворочается море
В тяжкой хвори
Меж ладьей и дальней сушей
Грузной тушей.
Нас в дороге постепенно
Топит пена,
И гремит над синей бездной
Гром небесный.
Круглых молний длятся пляски
Средь оснастки,
И висит над нами скверный —
Запах серный.
С морем небеса смешались,
Не решались
Огнь, Земля, Вода и Воздух
Дать нам роздых.
Но, поняв, что мы не сгинем
В море синем,
Вдруг притихла ширь морская.
Размякая.
На ладье – печальный гомон:
Руль поломан,
Вышли весла из уключин,
Всяк измучен.
Напрочь порваны на части
Наши снасти,
Напрочь выдраны кусины
Парусины,
Покорежена с испода
Вся колода[20]20
Киль. e 59 E
[Закрыть];
Разломались, как тростины,
Решетины,
Нашесть дыбится любая,
Погибая,
И трещит доска кривая
Бортовая.
Хоть еще ветрило плещет
И трепещет,
Но, похоже, лопнут вожжи
Чуть попозже.
Все заклепки расклепало,
Все пропало.
Ничего, сказать по чести,
Нет на месте!
На ладье царит усталость:
Всем досталось.
Верить в то, что цело судно.
Нынче трудно.
У пролива на Гебридах
Сделав выдох,
Проявила буря милость,
Притомилась.
Удалилась с небосвода
Непогода,
Уступив черед отраде
Синей глади.
И молитва клана смело
Возгремела:
Сохранила нас сегодня
Длань Господня.
Паруса часы свои
Отслужили.
Мы щеглу на дно ладьи
Положили.
Вот и кончена дорога
До порога,
Нас гребок сосновых весел
К суше бросил,
Сделать шаг всего один
Надо скоро:
Каррикфергус – наш притин
И опора.
Только пища и вода —
Вся награда.
Но отсюда никуда
Нам не надо.
Йан Руа Стюарт
(1700–1747/52)
Перевод Е. Витковского
Йан Руа Стюарт, «Рыжий Полковник Стюарт», родился в Кинкардине, в горах близ долины Баденох в 1700 году; известно, что он был единственным ребенком в семье, и что матери его, когда он родился, было пятьдесят три года. Дед его был представителем баронов Стюартов, но сын его, отец поэта, (из-за происков «родни») титул уже утратил. Родным языком поэта и воина был гэльский, хотя стихи он сочинял и на английском. Стихов от него сталось немного: по нашим данным, это 12 произведений, изданных единственный раз в 1947 г. отдельной книгой, которая пока остается недоступной. Во время восстания принца Бонни Чарли Стюарта в 1745–1746 годах Йан Руа (или Джон Рой – по-английски) «Рыжий Полковник» командовал резервным полком эдинбургского ополчения, вместе с ним и потерпел страшное поражение в битве при Куллодене. Судя по тому, что никаких особых побед, кроме этой, герцог Вильям Камберленд, устроивший 16 апреля резню горцам Принца, не одержал ни до, ни после, прозвище «мясник» он заслужил недаром. К тому же Йан Руа Стюарт (как, видимо, и Принц) верил в предательство графа Джорджа Мюррея, хотя предателей хватало всегда. После поражения при Куллодене через крайний Север Шотландии (Кейтнесс) Полковник бежал во Францию; очевидно, там и умер между 1747 и 1752 годами. Самые знаменитые его стихотворения приводятся ниже. «Псалом» в оригинальной гэльской версии втрое длиннее английского варианта, который также приписывается ему; впрочем, сходство версий дальше первых строф не идет.
День Куллодена
Я плачу не над Божьей карой,
Но над жестокостью врага:
Господь, сынам отвагу дàруй:
К Тебе взывает Твой слуга.
Наш победитель – герцог Вильям:
Иссохнет пусть его рука!
Мы – колоски, мы не осилим
Презренной мощи сорняка.
О горе! Узурпатор трона,
Чудовище, Георг Второй,
Не чтя исконного закона,
Пригнал красномундирный строй,
Страшна не пушка, не бомбарда, —
Страшны – южане-дикари!
Всевышний! Карла-Эдуарда
На трон шотландский водвори!
Не отразишь меча тартаном,
У горцев слишком мало сил.
А к злобным лисам, к англичанам,
И Сатана благоволил:
Стихии стали им подспорьем;
Земля промокла, и тотчас
Дожди и вихри по нагорьям
Пришли, одолевая нас.
Безжалостные сассенахи
Торжествовали в этот день:
А мы рассеялись во прахе
Вдали от гор и деревень;
Лишь чародейством, самым черным,
Нас победила эта рать, —
Мы прячемся по склонам горным,
Врага не в силах покарать.
Тела, как память роковая:
Белеют меж альпийских трав.
Их бросили, не отпевая,
Не спеленав, не закопав.
Кто уцелел – проси защиты
Когда чужой земли достиг;
Преступны все, кто якобиты
И всяк мятежен, кто не виг.
Ликует армия чужая,
Венчает грабежом войну;
Несчастья наши умножая,
Нас гонят из страны в страну;
Разрушена твердыня Дуна,
В руинах пыльно и темно;
Все, что сулила нам Фортуна
Утрачено и сожжено.
Незабываемых видений
Проходит предо мною строй:
Цветы лесные в день весенний
Преклонены к земле сырой;
Не вечен миг победы вражьей,
Но жатву собирает смерть.
Смягчи, Всевышний, души стражей
И палачей умилосердь.
Я никогда не присмирею
Пред сей позорною судьбой:
Продажной гадине, Мюррею,
Проклятье шлю за этот бой;
Он мог служить чертополоху,
Но стал рабом иных щедрот:
Он предал всю свою эпоху —
И да взойдет на эшафот.
Есть поражению причины,
Но можно ли забыть о том,
Что в битве сгинули мужчины
С мечом в руках и со щитом;
Забвенья нет для этой раны,
И, если б мысль убить могла,
Сейчас бы торопились враны
Склевать английские тела.
Увы, печалуюсь недаром
И в скалах прячусь много дней,
Глядишь, не попадусь рейтарам,
Что в Кейтнесс привели коней;
Вооруженные вояки
Наглеющие в суете,
Обнюхивают, как собаки,
Погосты в вечной мерзлоте.
И разорен, и опозорен
Тот край, что приютил меня:
Не наберешь и горсти зерен
Здесь ни овса, ни ячменя;
А если где-то цел курятник —
Незваный гость в него полез:
Ты победил, английский ратник,
Ты проклят, как трухлявый лес.
Мы, словно загнанные звери,
Отодвигая смертный час,
Бежим и прячемся по мере
Последних сил, что есть у нас,
В нужде, в беде, в упадке духа,
Таимся под покровом тьмы,
Лишь горестно кричит сипуха
О том, как проиграли мы.
Псалом Йана Руа
Йан Руа Стюарт, – это я, —
Три дня бежал без передышки.
Я полощу в воде ручья
Свои несчастные лодыжки.
Пусть даже Кэмпбеллов орда
Придет за мной порой ночною,
Я верю: даже и тогда
Они не справятся со мною.
Семь раз молитву я прочту
И Петр, Апостол, чудо явит[21]21
Деяния, 3, 1–10 (первое апостольское чудо).
[Закрыть],
Измученность и хромоту
Он от меня уйти заставит.
И чудо нам еще одно
Подаст Небесная Царица:
Я верю, будет нам дано
Врагу вовек не покориться.
Но я на том себя ловлю,
Что на душе – одна забота:
На всех, служивших королю,
Теперь объявлена охота.
Тверды в своей неправоте,
Грядут враги по душу нашу;
Иисусе, Господи Христе,
Не дай испить нам эту чашу.
Я верю, что француз изгнал
Из Фландрии чужие рати,
Что он придет через Канал,
Британца призовет к расплате[22]22
Автор надеется, что, победив окончательно Британию во Фландрии в войне за австрийское наследство, Франция продолжит борьбу уже в Англии; вера основывалась на том, что именно победы французского оружия вдохновили принц Карла-Эдуарда на восстание 1745.
[Закрыть].
Его войска по дну пройдут,
Как Моисей во время оно,
И совершится правый суд
Над гордой ратью фараона.
Когда Израиль оттолкнул
Все, в чем была его свобода,
То стал царем над ним Саул
И сделался бичом народа.
А днесь Британская земля
