Текст книги "Web of the past (СИ)"

Автор книги: Antique_devil

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

– Да, твоя дочь у меня вместе с пауком. Ага. Ты не говорила о том, что она заводится с пол тычка.

– О, она тебе не все ещё таланты продемонстрировала, —хмыкнул Алый. – Я бы на твоеп месте не советовал злить ее.

– Замолчи, Паук.

Спайди все это время был на корабле, решив проследить за охотником и куда летит с друзьями. Пауки и симбионт пробрались через Крейвена и Агентов Гидры на остров, что находился в космосе. Приземлившись, Крейвен отдал тело Кай ждущей Мал и проследовал с Алым и солдатами вперёд, но тут вмешался Питер и перевел весь триумф на себя, помогая освободиться другу из заточения. Скарлетт не ждал помощи от него, отчего сильно удивился. Как только удалось убежать от всея этой толпы гидровской, Паркер спросил у парня о местонахождении девушки.

– Не знаю, он передал её какой-то женщине, как понял, она ее мать. Я в шоке оттого, как Кай не стала злодейкой, раз ее мать на стороне этого индивидума, —отметил Алый.

– Нам нужно ее найти и спасти Агента Венома, —говорит Паучок, перемещаясь по путине.

– Это займёт черт знает сколько времени, —отмечает.

– Алый, они и твои друзья, —напомнил. – Кай за тебя тоже заступалась в бою, и я уверен, что и Веном тоже так бы сделал. Они доверяют тебе.

– Не люблю привязываться, и дружбу, это всегда болезненно, —залез в трубу, проговорил. – Я не просил Кай защищать меня, она сама Крейвену втащила в переносицу, за то что он прикоснулся ко мне.

– Она что?..

– Ты все слышал, мощно втащила лбом ему в переносицу, отчего, дура, получила удар и потеряла сознание. Зачем было так выпендриваться?..

– Она тебя защищала, Алый, —говорил герой. – Как бы ты ни старался не привязываться, с ней куда комфортнее и безопаснее. В этом вся Кай, мне порой кажется, что я знаю ее вечность.

– Может, это как-то связано с тем, что вы в ее мире близкие друзья, оттого и чувство дежавю.

***

Запах аммиака врезался в носовые рецепторы, благодаря чему ей удалось открыть глаза и застать такую странную картину, как она прикована к наручникам, на шее иновационный ошейник, совсем не как у собаки. Смотрит на сторонам, пытается вырваться – сил не хватает, а переодический звук в ушах заставлял шипеть и ее, и его. Вибрация носилась стремительно по ушному проходу, отдавая по стенкам и заставляя издавать глухие крики. А свет иак и зверски жжется больно, до красных укусов на бледной коже. Она так и ищет глазами источник. Опустив голову, Холлад заметила, как волосы начали свисать впереди, но не это привлекло ее внимание. Прежние фиолетовые волосы были удалены и выжжены светлым оттенком, близко к жемчужному. И героиня была готова поклястья, что это точно не эксперименты.

– Как самочувствие? —пришедшая Малфания разрядила эту нагнетающую обстановку. Ответ не поступил, а та и не ждала его и вовсе. Потерла свои бледные ладони друг об друга и вздохнула.

– Прекрати! – пищит Холланд в ответ, низко-низко наклоняя голову. Дочь знает, что лицо у нее залито алым до самых корней светлых волос, по телу. И это вовсе не из-за жары. Все мучения должны закончиться сейчас, иначе…

Девочке так хочется назад, к ребятам, к какой-никакой цивилизации, вентилятору под боком и хоть самому ничтожному, но все равно отдыху от этого, который все затягивает, затягивает, затягивает, вихрем унося в бездонную черную дыру. До сбившегося дыхания, боли в груди, усталых ног и стертых подушечек пальцев на руках.

– Прекратить что? —у той глаза наполнились непониманием. – Твое исцеление? Милая, ты погрязла в мире этих геройчиков. Ты была рождена не для этого. Ты можешь сильнее, ты нечто.

Отцепляет ее от наручников, совсем беззаботно. Кай, сплюнув черные, жгучие сгустки, только оскалилась. Ощущая холодный кафель босыми ногами, девчонка замахнулась на нее, но та спокойно отбила. Отскочила назад и фыркнула.

– Я хочу помочь, —говорит шепотом Мал. – Ты можешь стать куда сильнее, сильнее чем Веном, сильнее всех на планете Земля. Ты можешь разрушать планеты, поглощая. Ваш симбиоз с Токсином превосходит предыдущих образцов симбионтов.

– После всего, что ты сделала, —схватилась за свои светлые патлы и чуть одернула клок волос. – ПОСЛЕ ВСЕГО, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА, Я ДОЛЖНА ВЕРИТЬ ТЕБЕ? Я НИКОГДА НЕ ПОВЕРЮ В ТО, ЧТО ТЫ БЫЛА ХОРОШАЯ. Ты-… Ты… Ненавидела меня всегда. Тихо, молча.

– Я ненавидела не тебя, —мать неловко отводит взгляд. – А ситуацию с тобой. Норман хотел сделать из тебя носителя куда раньше, а меня он поймал и поставил на условия, когда я работала в Щите. Я была беременна тобой, и, если я ему не рожу тебя – то было бы все куда плачевнее. Ты была запланирована изначально для Симбионтов. В тебя вкладывала я все самое лучшее, чтобы была здоровой, умной.

Дочка от неожиданности чуть было не клюет носом в широкую грудь Малфании, отстраняется и, бормоча невнятные слова, вперемешку со слезами. Да, они самые. Уверенность и хладнокровие дают трещину. Свет греет голову, припекает, грозя возможным ударом. По шее тонкой струйкой скользит пот. Мать осторожно гладит ее по спине и вздыхает.

– Я ужасная, я это поняла, как только согласилась на это, —у той самой голос хрипит, перемешивается с отчаянием. У Мал худые острые плечи, блудные, но все равно чуть обгоревшие, выжженные солнцем. И это еще заметнее теперь, когда она с закатанными рукавами рубашки торчит тут совсем рядом, в такой невыносимой близости, что чувствуется. Дочь очень хорошо помнит, что говорила когда-то, будто доброта матери– та еще глупость. Отстойная штука, не имеющая смысла. Светловолосая неловко краснеет. Тоже не от жары – это ясно любому идиоту.

– Мама… —сжимает свои плечи. – За что?

– Это за мои грехи, – цыкает она. – Прости…хотя, этого недостаточно. Я просто хочу тебе помочь стать сильнее и отомстить Оку, Норману. Всем им. Они считают, что мужчины умнее, что женщины не могут быть слабее. Говорят, что за успешным мужчиной всегда стоит женщина.

– Не знаю, я никогда не стояла за мужчиной, —самым бесцветным, самым пустым голосом говорит. Ее определенно не волнуют нежности и розовые сопли, не должны волновать. Малфания поднимает уставнее лицо дочери, на котором были порезы, синяки на скуле и едва засохшей кровью. Мисс Блуд очень, очень, очень хочется сжать покрепче тонкое запястье – так, чтобы та прикусила губу и заплакала. У той глаза голубеют неестественно, пугающе, оттого и завораживать мать. У нее пробежала улыбка.

– Вы сильнее, чем думаете. Прошу, Кайлор, —гладит по светлым волосам. Женский голос звучит довольно твердо, от чего каждется, что воздух в комнате начинает сгущатся, становится необъяснимо вязким и крайне противным. Она оглядывает помещение, цокает языком. Сил не хватает сопротивляться и та опускает голову. Мать осторожно обнимает девочку и оипускает в камеру вновь, прижав к кандалам и усилив частоту. У нее тело начинает дрожать, изменяться, порой покрываться Токсином. Изо рта так и лезет омерзительный рев Симбионта, выплевыкая слова, точно дракон магму. Материнские пальцы касаются края пустой кружки, в которой парой минут ранее был коньяк. В помещении царит противная, тянущаяся тишина, которой не видать ни конца, ни края.

«То-о-окси-ин» —ласково зовет. Маль зовет снова и только после этого в помещение заходит мужчина, волоча на плечах провода.

– Я принес, —кидает охотник провода.

– Благодарю, —отвечает она. – Можешь идти.

– Зачем тебе столько проводов?!

Женщина хмурит брови, но уже в другой момент прыскает смехом, прикрывая уставшее лицо ладонью.

– Всего лишь исцеление. И принятие нового Симбионта. Совершенный Токсин.

Она знает, что сейчас Ок занят отделением симбиота от Флеша. Но только снова суматоха, стрельба и грохот заставил закатить глаза женщину. Крейвен молча удалился, направляясь к источникам звука. Проведя по сенсору пальцем, белокурая женщина прикусывает губу и говорит:

– Пора избавиться от них.

Человек-Паук и Алый Паук чудом смогли спасти Флэша, но стала кромешной проблемой то, что Крейвен, в результате которого он слился с Веномом, стал похожим на льва. Парни старались отступить и взорвались в новую комнату через вентиляцию, давая Томпсону отдохнуть. Блондин не был в форме и в состоянии здраво мыслить. Спайди напомнил, что им ещё спасти надо Кай, только Алый тыкает того в плечо и указывает на темный угол, в котром виднелось очертание стула. Казалось, обычный стул в темноте. Но вдруг, из мрака показалась повисшая голова светлой патлатой бунтарки. Пит, затаив дыхание, хотел шагнуть, но паучье чутье у обоих сработало внезапно. Осмотрелись-никого.

– Как так? Паучье чутье говорило…

– Когда игра заканчивается, король и пешка падают в одну и ту же коробку, —голос тихий, такой спокойный. Звуки цепей заставили всмотреться в мрак, из которого вышло бледное тело, что было ныне Кайлор. Такая светлая, точно одуванчик, а глаза злые, как у испуганной шавки, в которую камнями кидали. Напряжённое молчание повисло в комнате. Питер ждал. Минуту, две, пять. Он молчал, лишь глала бегали из стороны в сторону. Холланд только с лёгкостью сломала об колено наручники и потрепала свои лохмотья на голове, завязав в небрежный хвост.

– Кай? —спрашивают Флэш и Питер.

– У меня предчувствие, что это что-то похуже Венома, —отоходя назад, говорит Алый. – Человек-Паук, бери его и уходим.

– Ты так и не понял? Мы заберём Кай! —говорит Паркер, отчего слышит ворчание и шипение.

– Заебал уже горланить, пацан, —говорит Кайлор низким голосом, склонный Токсину. У нее спортивный топ весь истерзанный, как и душа. Держит за лямках и на резинке, что обвтвает ребра. – Вы выбрали неудачное место, чтобы передохнуть. Но могу вам обеспечить тоже самое, только ударение на «о».

Лишь красный свет фонарей разрезает полотно ночи. Слезы обжигают холодные щеки. В душе у паутинного героя ужасно тоскливо ещё и Алый навевает свою атмосферу. В голове единственный вопрос «Почему? «. В памяти невольно всплывают общие моменты. Питер шагает смело вперёд, говоря:

– Кай, что с тобой сделали?

– Где ты здесь видишь Кай? —смотрит по сторонам она. И в этот момент врывается на локацию КрейВеном. Приземлился на задние лапы и начал реветь на них. Носительница начинает громко смеяться и переминаться на месте. Существо рычало, глахело то на Пауков, то на Токсина. Черный Симбиот одним кулаком образовал трещины на полу, от которых у всех ноги ходуном начали идти.

– Можешь буянить сколько угодно, но по итогу, ты сла-аб, —кривится в зверском оскале Кай и покрывается черно-красным Симбионтом, который стал в три раза больше своего деда. Тот поглядел на него и, так отчаянно метнулся на него. Тот, разинув пасть, вцепился зубами в тело Венома и прижал к стене, пробивая все слови базы вперёд. Откинул и выпнул из комнаты, точно тряпку. Он – стихийное бедствие. Кай всегда делала отчаянные попытки побороть то, что намного сильнее нее. А плящущие языки пламени, способные поглотить всё, что дорого сердцу, не волновали больше. Ворсинки так и извивались в воздухе, образуя методичное нечто острое. Токсин жадно улыбался, пускал ядовитую слюну на пол.

– Мерзость, —Алый сморщился. – Ей походу мозги последние промыли, я все ещё удивлён, что они у нее есть.

– Алый, черт возьми, —Флэш хмыкнул. Веном, которого ждать не пришлось, тут же появился, сбивая новую стену. Он хотел играть с огнём, не побоявшись обжечься. У него рваные раны от зубов на спине туго заживать стали.

– Ты сла-аб, де-еду-уля… —смеётся над ним и лезвтем сносит ему к чертям львиную голову ко всем чертям. По полу фонтаном расплескалась черная кровь и раздался рев. – Ничтожесто. Пусты-ышка.

– Кай! —кричит Питер. – Кай, остановись!

– Замолчи, —Симбионт лапой отмахнулся от Паучка, кинув в собратьев его. – Тошнит от вас.

– Пора сваливать, —Алый твердит одно да потому. – Человек-Паук, ты вообще понимаешь, что происходит? Ее не вернуть? Надо уходить.

– Нельзя, я так не поступлю, —Паучок осторожно встаёт и пускает паутину в потолок, полнимаясь в прыжке. Токсин забавится с черным симбионтом, не оставляя ни елиного шанса шевельнуться. Но мерзкий голос Октавиуса и Золо застрелили его поднять голову: «Малфания, какого черта твой монстр бьет Венома?!».

в моей голове – звери,

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀они бы тебя съели, если бы я разрешил;

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Малфания осторожно выходит вперёд и смотрит на Токсина, с невинной улыбкой, говорит:

– Моя дочь превосходит ваш проект, Октавиус. Она совершенна. Ты умница, милая.

«мама…» —рычит тоскливо существо и наклоняется к ней. Паркер поверить глазам не может, как и Алый, хоть и не мог этого так нагло показать.

– Простите, что отвлекаю вас, мэм, но вы ответите за то, что сделали с ней! —спайди пускает в нее сгустки паутины, но ту откровенно защитил лапой Токсин, негодующе рыча. Мисс Блуд хлопает в ладони и гладит ту по руке.

– Вперёд, разрушай все, и убей Венома.

– Ты что творишь, Малфания?! —кричит доктор, нападая, но Симбиот ему перегрызает все щупальца и бросает в своего телевизионного товарища. Его тело мутировало, менялось. Он скрючился и ударил кулаки по кафелю, превращаясь постепенно в человека. Упав на колени, Кай выблевала воду из себя и начала задыхаться от нехватки воздуха. Любовь пожирает ее изнутри – перекатами и переливами, самыми сложными рифмами и изощренными пытками, голодными адскими псами, живущими в хрупкой клетке из моих рёбер, отделяющими плоть от белёсых костей.

– Эй, верни ее обратно, —указал жалом на Мал, а потом на Кай. – Ты изуродовала ее, какая ты после этого мать.

– Нет фиолетового, она очищена, она приняла себя… Она совершеннее всех пауков. Она – идеальное будущее этой планеты.

Холланд сидит на коленях, точно послушная служанка. На ней ошейник с мигающим значком, который похоже регулировал ее состояние эмоций. Мал погладила ее по голове, говоря о том, что хорошая девочка сделала хорошее дело. Кай осторожно поднимается и боком глядит на Алого, скалясь.

– И это ты говоришь, что монстр, парень? —от этого у Скарлетта ноги поджались, зубы стиснулись до скрежета. Тем не менее, Флэш принуждает своего симбиота вновь вернутся к нему, так как они понимают друг друга. В результате повторного слияния, Агент Веном получил новый облик. А Паучков новая цель – остаться в живых и вернуть девушку.

– Знаешь, она тут права, я даже в подметки не стою, —нервно усмехнулся Алый.

– Веном немного усилил свою регенерацию, —говорит Агент. – Мы сможем противостоять.

– Тобой движет слабоумие и отвага? —шикает. – Она. Нас. Убьет. Покромсает. Сожрет. Истерзает. Вырежет. Поглотит. Измучает. Изрежет. Вскроет. Подвесит. Да что, черт, угодно!

У нее взор такой, будто вцепиться в шею хочет перманентно, пересчитывая каждую жилу и вену в совокупности, зверея от того, как в глазах плещется превосходство от каждого его больного и извращённого действия, направленного против нее, потому что эффект всегда идёт от обратного, каким бы нездоровым прикосновением он не пытался наградить. Агент Веном приготовился атаковать, но та распахнула руки в стороны и сказала:

– Тебя ничему жизнь не учит? Я поглошу тебя.

– Кай, борись. Ты сильная. Давай же! —говорит Паучок.

– Она больше не Кай, это Кайлор – совершенное дитя, —Малфания стоит рядом с ней и восхищается творением. – Наилучшее оружие любого поколения.

– Мама… —тихо говорит и та ее заключает в объятия. – Я…

– Ты умница, —целует осторожно в лоб. – Милая моя, добей этот дилетантов.

Но та только сплевывает повторно черноту, вместе с кровью и, сжав ее запястья, заломила руки. Каково ей там, на самом дне преисподней? Холланд пускает из себя острия из разных участков тела и протякает насквозь плечи, бедра матери. Та, замирая на месте, раскрывает шире глаза и чувствует привкус железа. Маофания видит в ее глазках надломленность и одновременно усмешку– нечто непостижимое, обречённое на сорок ножевых в виде острой, как лезвие заточенного скальпеля, правды, когда плоть нанизывают на раскалённые прутья, взывая к высшей степени правосудия.

– Ты дура, в курсе? —лыбится ей нагло и щелкает по носу. У той застывает в венах ужас. – Ты проиграла ещё тогда, когда только выпустила меня. Это была твоей большой ошибкой. Кажется, существует теория, что страдания облагораживают людей, делают их сильнее и, чтобы шагнуть вперед, мы должны пройти искус огнем.

– Ты. Ты должна была подчиниться воле Токсину! —кричит.

«Она и так моя, идиотина» —Лицо Симбионта показалось над головой крупным планом. —»Ты не подавишь нашу связь из-за своего «хочу» и своей поехавшей крыши»

– Это невозможно, я бы почувствовала, я проштудировала весь твой мозг, вдоль и поперек.

– Сколько же есть на свете людей, которые мучаются оттого, что они не в силах выбраться из-под опутавшей их паутины своих страхов, и в своей безрассудной слепоте возводят перед собой огромную стену, которая заслоняет правду. Я не твое личное оружие против твоих страхов. Я-и есть твой страх. И ты меня не приручишь.

Вытянутая рука захватила женское горло: большой палец с одной стороны, остальные – с другой. Кайлор отбросила ту в толпу солдатов и перерезала у выхода провода, вызвав сбой системы. От этого образовался небольшой взрыв и огонь усилил ситуацию. Девушка повернулась к героям и подняла руки, усмехнувшись.

– Вы бы видели свои рожи сейчас, ахренеть да? Я та ещё сучья актриса, —протерла глаз от имитированной слезы. – Флэш, черт, ты живой.

– Так, это точно ты? —прищурил глаза Агент Веном.

– Флэш Томпсон носит трусы с щенятами, —улыбается чисто и искренне. А тот, смеясь, хлопнул Паркера и Алого по спинам, говоря, что это точно она. Алый немного выдохнул и смог спилотировать один из самолетов Гидры, так как пауко-джет сломан в хлам и он предупредил Паука, что спалит его Амадею на тот случай. Когда удалось вылететь из острова гидры, Пауки немного отвлеклись от тишины и Пит спросил:

– Как она не поняла, что ты имитировала безумное состояние?

– Ну, частично я все ещё сходила с ума, Токсин мне подкинул идею и я немного поработала над своим мозгом, проецируя то, что желала она. Она хотела безумного монстра? Он и был. Но все же, все тело болит, как будто я была на концерте Skillet, или Ghostmane.

– Знаешь, а тебе даже идет со светлыми волосами, почему она их высветлила? —спросил Томпсон.

– Она до смерти ненавидит фиолетовый, а мне он наоборот – нравится, у нее с этого и крыша поехала, —спокойно ответила она, глядя в сплошное отражение окна. – Хм, давно я не видела свои родные волосы.

– Я обычно в таких диалогах не участвую, но я соглашусь с Веномом, —не отвлекаясь от пилотирования, заявил Алый.

– Ну, засмущали меня, —утыкается в спинку сиденья Питера. – Простите, парни, за суету. Если б попыталась предупредить, она просекла. Я рада, что вы целые, и конечности не потеряли, а то Токсин уже на них планировал спать и танцевать макарену.

– Тц, —Пит дернулся. – Я свои кости не отдам симбиоту!

– Пх-ха-ха, —та хохотнула в кулак. – Спасибо, парни. Что не оставили.

Алый сжал руль крепче. Ему показалось, что сейчас совесть внутри сожрет его сильнее, чем обычно. Да что же такое? Обязательно такое говорить? Вот как чувствует. Скарлетт фыркает себе под нос и решил честно признаться:

– Вообще-то, я хотел, потому что ты выглядела куда опаснее и внушительнее. И, типо…я виновен.

– Я знаю, но спасибо за честность, поэтому ты и хороший, – прикрыла глаза она и не ощутила, как ноги стали ватными и утянули на ближайшее сиденье, падая в обморок. Флэш похватил девчонку и аккуратно усадил ближе к окну, говоря, что она всего лишь измоталась. Хоть на Скарлетта и обиду не держали, легче ему в груди не стало. Из-за своего недоверия все внутри перемалывается, как в мясорубке. Питер видел, как тот, хоть и молча, ненавидит себя. Но честь – это совесть, но совесть болезненно чуткая. Человек-Паук лишь сказал, что совесть в основном – это уважение к самому себе и к достоинству собственной жизни. Или же, честь – это внешняя совесть, а совесть – это внутренняя честь. Чуть не осторожно приземлившись на площадку академии, их тепло встретили друзья. Паучки вылезли с корабля, а Флэш помог вытащить на руках Кай, она все ещё спала.

– Эй, Паучок, куда тело тащить? —смеется.

– О, вы где ее так измотали? —спрашивает Неуязвимый. – До парикмахерской?

– Брат, там такое случилось, я вам все расскажу, —болтливый Флэш вернулся.

– Эй, громила, что с ней? —среди толпы левитировал Нова, что подлетел к нему.

– Все нормально, Нова, она просто устала, —похлопал по плечу Люк. Нова стоял напротив него и смотрел как-то спокойно, но Агент был точно уверен, что он переживал. Глаза зажмурились у нее и та резко подняла, с чилой сталктваясь лбом со шлемом Новы. Тот, схватившись за лоб и прошипел:

– Ауч! Ты своей головой пробьёшь мой шлем, Кай!

Холланд спустилась осторожно и не сразу поняла, что у нее ссадина на лбу от шлема Сэма. У нее светлая челка выпала из ряда и прилипла к лбу, а светлые чётко очерченные брови придавали какой-то перфекционизм. Толпа последовала за Агентом Веномом, а на корабле остались Паук и Скарлетт, о чем-то бормоча.

– Эх, спасла команду по итогу я, а герой только Флэш, —вздохнула она и усмехнулась. – Но, зато у него апгрейд, пусть повеселится.

– Ага, а у тебя новая прическа, и когда ты на миссии успела покраситься? —усмехнулся в ответ на иронию Сэм.

– О, ты заметил? Это называется прическа «попади в лапы матери, которая ненавидит фиолетоввй цвет до шизы и высчетлила меня и сделала из меня машину против венома и гидры». Послений писк моды. Да, я тут самое саркастичное животное.

Нова засмеялся и закинул руку ей на плечо.

– Обожаю твою самоиронию, —говорит.

У той губы сыграли с кривой ухмылке. Прикусив чуть их, она почувствовала, как половина коричнево-малинового оттенка помады стерлось. Зеленоглазый косо глядит и с издевкой лыбится.

– А я обожаю, когда ты молчишь. Аж расцеловать готова.

– Кишка тонка, гордость не переступишь. Чтобы дойти до такого уровня, вам нужно обновить и повысить уровень сил.

– По ебалету получишь, отвечаю.

– Я имел ввиду, что ты устала и не в себе, иди спать, —толкает ту вперед, махая паукам на прощание. – Все, тащись вперёд.

Неосознанно тянуться к нему ещё с момента первого столкновения со столь неожиданным в своей гармонии эмоциональном диапазоне, предвкушая встречу с фантомным идиотом.

– Да не хочу я, отцепись! Эй, ты глухой? —смеётся девчонка и уворачивается от его рук, что так крепко держали плечи. Вывернула ему руки так, что покрутился и оказался перед дверью выхода. У Кайлор насмешливый взгляд лукавых глаз. Нова противится, а та сжимает руки сильнее, пристроила подборрдок ему на плечо и говорит:

– Ты же не хочешь потанцевать на нервах, провоцируя меня? Ибо у тебя это хорошо получается.

– Нова не боится девчонок со светлой бошкой и странными предпочтениями к кофейным напиткам! И кто виноват, что у меня талант – бесить тебя. Может, я тебе просто нравлюсь и тебе что не повод так подгореть.

– Планку снизь, не вырос ещё, —щёлкнула ему по носу и развернулась, подмигивая ему. – Может, когда-нибудь через мой труп и понравишься мне ты. И то сомнительно.

– И это мне говорит карлик, что на пять сантиметров ниже, —загнулся пополам от смеха, а та стала дубасить его по плечу, что-то крича.Ему не то чтобы больно, это даже немного щекотно. Стоило переждать бы бурю, как нормальный мальчик, но кто сказал, что он нормальный? Александр только облокотился на стену и продолжил смеяться. – Пх-ха-ха, ну ты, ты представь! Такой злой хомячок! Ха-ха.

– Такой ну, с щёчками? —надувает щеки и глупо улыбается. А тот кивает и сильнее истерит в смехе. – Хэй, ха-ха, ладно, может быть и похожа. Ха-ха-ха!

«Вы двое, задолбали ржать» —Токсин двум зарядил ворсинкой по затылкам и прошипел. —»Шумите больше всех, дайте поспать»

– Завались, паразит! —одновременно сказали Сэм и Кай. Холланд, выпучив глаза, прикрыла рот.

–У меня предчувствие, что нам хана, —говорит бунтарка.

– Ой, да расслабься уже, – протянул Сэмюэль, глядя на то, как та лихорадочно стала перебирать руки. Токсин, нависая тихо над ними, сверлил взглядом до тех пор, пока те не подняли голову и не завизжали, как две конченные истерички. Симбиот заржал на весь коридор.

«Видели бы вы свои рожи»

Блонди пискнула и потянула руку к Токсину, но он поймал ее ладонь и притянул к своей пасти, шепча:

– И ещё одна попытка и я тебя укушу, – словно в подтверждение своих слов паразит несильно куснул ее за пальчик и улыбнулся, наблюдая за нахмуренным лицои. – За паразита вы у меня оба на фарш будете пущены.

– Ауч, ты сегодня не в себе, тебе мало было сожрать лапы Док Ока и расштопать мою мать на британский флаг? —потирает больное место девочка.

«Я хочу спать, и тебе бы советовал. Все эти рожи меня нервируют»

Нельзя было назвать его настойчивым; скорее, подобные диалоги складывались спонтанно и приносили обоим приподнятое настроение. Конечно, Токсин хотел добиться своего, но с каждым разом чувство, будто он просто шутит, становилось сильнее. Стоит послушать своего товаоища по телу и направиться в сторону комнаты, попрощавшись с Новой.

– Ты разве не устал? —спрашивает.

– Нет, что за глупости? —Сэм закинул руки за голову и пошел в противоположную сторону. – Я зарублюсь в игры, пока есть настрой и невыпитая кола.

Теперь, когда он ловил себя на проблеске желания согласиться и повеселиться наедине с собой, здравый смысл напоминал о том, насколько происходящее бессмысленно. И только бодрое появление Железного Кулака и Не уязвимого заставили его уйти от мыслей и поднять руку в знак приветствия. Те двое слушали похождение Агента Венома и воинов Паутины. Сейчас бы Паркер точно обиделся, ведь это он возглавляет эту команду. Нова несильно впечатлен Агентом Веномом и его носителем, даже несмотря на то, что Флэш изменился. Да, он тот ещё проказник и вечно обижал Питера, что вызывало у него смех и издевку, но сам факт. С Веномом у него воспоминания не самые хорошие. Поэтому Сэм старается не контактировать с такими тварями, но сам ещё не понял, что привязался к одному из таких тварей. И нет, Александр только сейчас признал то, что бунтарка не такая уж плохая и действительно может развеять обстановку. И от этого становится в душе не по себе.

– Ты сегодня задумчивый, друг мой, —методично проговорил Дэнни.

– Да, если Нова думает, то это к апокалипсису, —смеётся Люк. – Я шучу, чувак. Не обижайся.

– Подумаешь, и похуже словечки слышал, от того же Паутиныча и той гиперактивной девки с тварью внутри, —усмешка на лице ведроголового заставило Кулака немного выдохнуть. Огрызание и некое хамоватое поведение Сэма так родное, успеваешь привыкнуть. Хотя, после столького времени, он уже изменился и стал сильнне, на каплю сдержанее.

– Кстати о них, —Люк скрестил руки на груди и нахмурился. – Ты слышал, что говорил Агент Веном?

– Я его не слушаю, —отмахнулся Нова.

– Было бы удивительно, если ты начал слушать тех, кто имеет симбиотов, ты же их на дух не переносишь, как и арахис, —отметил Неуязвимый. – В бою, Кай обезумела и могла ранить своих товарищей, как сказал Агент Веном, это из-за стычки Октавиуса, Золо и матери Кай, что была в Щ.И.Т’е… Она вырвала все шупальца Ока и расчетвертовала свою мать.

– Ненависть поглотит ее светлую душу, —поддержал Кулак. – И это больше не из-за существа внутри, а в ней.

– Ну, и зачем мне это знать? Я хотел заняться прохождением уровней, а не снова слушать о ней, скоро голова ей так будет забита, —отмнулся он и пошел своей дорогой. Люк остановил своего друга и развернул к себе.

– Это к тому, что Человек-Паук не всегда сможет сдерживать ее, из-за того, что она ему близка как друг и их души схожи по ситуациям, —сказал Люк. – Ткач, скажем, мягко относится к ней, закрывает глаза на многие ее нарушения. А ты, скажем… можешь сказать ему все по факту, кинкть правду.

– Друг, мы не это хотели же сказать… —Железный хотел разбавить ситуацию, а Нову это начало заводить и подкипать изнутри.

– Вы просто ссыте, —чеканит Сэм и снимает шлем. – Чувак, мы же не были там, ткач или этот Алый знают больше, уточняй у них. А меня оставьте в покое, я устал уже от нее.

– Ты доверяешь ей, —с невинной улыбкой заявляет Дэн. – Мы можем узнать почему? Хотя, она нам тоже вреда не причиняла, но мы ее не знаем так, как знаете вы с Пауком.

Люк усмехнулся, замечая у Новы в глазах жгучую ненависть, кипящая внутри. Искры в зеленых глазах, наполненных гневом и холодным презрением. Не к ним, к ситуации. Сэм фыркнул и только отвернулся, не отвечая на данный вопрос, а вот Неуязвимый, зная этого парня лучше, так как напарник, прямо заявил:

– Тебе нравится она. Дружище, вот уж от кого, но не от такого придурка, как ты, не ожидал.

Ой, как же Александр сейчас кипел внутри. Оскорбления, вертящиеся на кончике языка так и рвались наружу. Атаив дыхание, парень обнаружил острую нехватку кислорода в момент, когда взгляды пересекаются у них. Брюнет вздернул бровь и криво усмехнулся.

– Ты же вроде умнее меня, а сказал какую-то глупость.

– Пожалуй, вам есть о чем поговорить, не шумите только, —Кулак снял с себя маску и прошёл вперёд, по корпусу с комнатами. В самом конце комнат был общий зал, в котором был длинный диван. И на нем лениво располагалась Холла, с пледом вокруг себя. Спала лицом в подушку, словно убитая. Это уже почти как привычка – вспомнить солнце, так вот и оно. Так едва уловимый, ускользающий сквозь пальцы прохладный ветер ранним одиноким утром. Да, уж точно Кайли – такая свободная, не обременённая обязательствами, ничья. Наверное, таким живётся проще. Монах стал идти мимо дивана на цыпочках, не будить «злого зверя», но голос резкий, точно нож, врезается в спину:

– Выход в другой стороне.

Голова девочки поднимается и смотрит на него с усталостью и осыпшей тушью на щеках. Дэнни морщится, когда солнце озаряет линию горизонта и бьёт в лицо, ослепляя.

– Я хотел взять почитать, не хотел будить, —отчитывается перед ней, как будто она как Фьюри. Холланд пробежалась глазами по полке с книгами и, ухватив алой ворсинкой обычную книгу, с обычной обложкой, сказала:

– Мне эта понравилась, думаю, тебе такое зайдёт.

– Не думал, что тебе нравятся произведения Харуки Мураками, —блондин подошёл осторожно и спокойно. Не хотелось пугать и воссоздавать конфликт. – У тебя хороший вкус, благодарю тебя.

– Я обычно читаю комиксы, но иногда мне нравится что-то зарубежное читать, —пожимает плечами она и уместилась, точно Спайди, на спинке дивана. Присела на корточки и держится аккуратно. – Ты хочешь поговорить?

– Что? Не-е то что-… ах, да. Мысли. Ты же слышишь их. Прости.

– Да все хорошо, —отмахнулась и спрыгнула с дивана. – О чем хочешь поговорить?

Прохлада была единственным спутником ему в эту минуту. Вопросы вечно повисают в воздухе, так и не озвученные, но Кай никогда не отвечает, ведь, пожалуй, она ничего никому не должна. Она так схожа со стихией – столь же неукротима, столь же необузданна, до невыносимости безжалостна, вольна и непредсказуема. Девчонка никогда не принадлежала никому, и так жилось проще. Словно дикая кошка, блуждающая по свету, лишь изредкадаёт себя погладить, но никого не назовёт хозяином, ни в чьём доме не задержится.