Текст книги "Web of the past (СИ)"

Автор книги: Antique_devil

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

– Это было глупостью, о которой я жалею, —сказал это и у нее глаза от удивления округлились. – Я знал, что яд не действует на тебя, и себя подставил. Мог выиграть подольше время, и так глупо попался им под зубы.

– Это не глупость, а человеческий фактор, —прикрыв экран, ответила. – Если память не подводит, то я говорила, что ты не монстр. В тебе нет ничего чудовищного.

– Ты не знаешь меня, как и я тебя, —у него багровые глаза перевелись на нее, изучая также медленно и пугающе. – Нас обоих считают тут монстрами, если ты ещё не заметила. Хотя, монстры не носят пижамы с пингвинами.

– Да ты достал, лучше бы не видел этого, —улыбаясь в пространство, захохотала Кай. – Даю слово, что подарю ее тебе, я вижу, тебе она понравилась. Или я в ней.

– Очень смешно, —цокнул он. – От силы, что в тебе нравится это стиль боя и злые шутки. А, ну и музыкальный вкус.

– Тебе нравятся мои шутки? —у той улыбка шире и шире. – Серьёзно? Тебе что-то нравится? Ущипните меня. А ты эволюционируешь, Скарлетт.

– Да пошла ты, —отмахнулся и ушёл из комнаты.

Девушка хотела быть такой, как все. Какое ужасное желание, не правда ли? Столько лет мечтала слиться с толпой и быть одной из, пока предательство самого близкого существа не открыло глаза. Она всегда знала, что особенная, но отчаянно отказывалась принять это факт. Кай даже до сих пор чувствует на себе взгляд невинного мальчишки с колледжа, убитого там. Слышит по ночам его крик, чувствует его боль. Токсин говорил, что надо это забыть и двигаться дальше. Да сколько пар глаз смотрит на него? Сколько голосов в унисон проклинают его? Этот вопрос, скорее, нужно было задать Малфании. В ней с дочкой течёт одна кровь. И если она – монстр… Она тоже. И этого больше всего боится в себе. Сколько-то времени проходит, а глаза начинали слипаться. Все записи валялись по краям, на лмсточках уже сонные каракули плыли. Та уткнулась в, сложенные на стол, руки и томно вздохнула.

– Держи, – протягивает кто-то кружку с горячим напитком, поглядывая в огромное окно, за которым уже как часа два висит ночная темнота.

– М? – Кай потирает глаза и с подозрением морщит нос, заглядывая в кружку, но всё же принимает её из рук Сэма.

– Нормальный чай, – присаживается рядом, закидывая ноги на стол. Холла ничуть не удивлена его выражениями, поэтому по-доброму цокает языком и улыбается. – А то весь кофе уже выпила, на меня Неуязвимый потом возмущался с утра. И вообще, через 2 часа все встанут, обычно ты спишь дольше всех, как Питер говорил.

– Погоди, погоди. Ты почему мне чай принес? – невзначай интересуется, – Я что, блять, сплю? Так, не нравится мне все это. Либо я укуренная, либо вы поехали головой.

Нова тихо хмыкает себе под нос. Героическая гордость так и щемит грудную клетку, но юноша старается этого не показывать.

– Вообще-то, я хотел себе этот чай оставить и позависать в игре, но оказалась здесь ты и пришлось как-то ускорить процесс, чтоб ты свалила отсюда, —подло улыбается зеленоглазый, из-за чего на него обрушился разочарованный взгляд обиженной девушки. – Ну, а что? Ты весь вечер просидела, я тоже хочу отдохнуть.

– Тоже мне, герой уработанный, и вообще, ты все идёшь нахер, —как и сказала Малфания-действительно злопамятная. – Чтоб я ещё раз твою задницу спасала, да не надо мне оно, только лишний раз убеждаюсь в том, что я правильно сделала, что-…

– Да я же извинился, маразматичка! —хлопнул по столу и с психу встал из-за стола, махая к выходу руками. – Боже, да что с тобой не так? Ты правда какая-то ненормальная и провалы в памяти.

– На этой ноте ты сейчас по ебалу получишь, —кинула в него ручку, а тот ловко увернулся, издеваясь. Как только та поднялась и подняла за собой стол, Нова быстро юркнул в дверь и послал ее куда подальше. А у той смех это вызвало, говоря о том, что он будет ещё по ней скучать, когда ей придётся уйти тз их мира. Сэм скрестил ноги и прижался к стене у входа. Он ничего не ответил, только устало потер переносицу, прокручивая гребанные слова матери Кай. Ощущая ещё присутствие парня, девушка встала из-за стола и выглянула из-за двери, спросив:

– Что-то тревожит?

– Ничего, забудь, —отмахнулся брюнет.

– Брось, ты конечно, терпеть меня не можешь, но ты можешь со мной поговорить…—но тот все равно молчал, однако не двигался и это уже радовало. – Сэм, я не люблю лезть в головы своих товарищей, но ты сам буквально для меня прокручиваешь стычку с моей ебнутой матерью. Чем она так задела тебя?

Герой был непоколебимым, он только выпрямил спину и смотрел на ту долго и пусто. Именно это и тревожило все больше и больше. Спать она вряд-ли уже ляжет, но может хотя бы поможет морально ему. Хотя, с чего бы ей вообще этому идиоту помогать? Он ведь считает ее монстром, ненормальной и будет прав. Наперекор его стереотипам, хотелось доказать Нове то, что даже соперник может стать близким другом. В горле что-то назойливо булькает: всеми «любимая» горечь или кровь – сложно понять и понять это, как и слабость. Холланд встала напротив него и вздохнула, чуть посмеявшись.

– Она умеет гордость задеть, но, как я говорила ранее, не стоит слушать ее, —начала говорить.

– Не в словах дело, —чеканит Александр.

– Тогда поясни мне, раз я неправа, —бурчит также спокойно как и он. – Ты, конечно, тот ещё противный придурок, но не заслуживаешь того, что творила с тобой она. Я тебе это говорю, как человек, который ничего не получал от нее, кроме как боль и разочарование. И отцом она манипулировала до самого конца…

У него внутри чувство до того чужеродное, омерзительное в одном своём названии – Александр ранее никогда не ощущал подобного. Ему было просто отвратно слышать это оотдлчери монстра, которая точно такая же, но почему-то… одновременно не такая.

– Мы можем быть друзьями, Сэм, —говорит, как заключение. – Если ты доверишься мне. Мы уже неплохо работали в команде, если не учитывать маленькие стычки. Я не хочу, чтобы ты нес этот груз из-за нее, ты просто мальчик, который попал ей под руку и надавила на больное. Ты боишься трупов, ведь так?..

– Не то чтобы боюсь… —замялся с ответом юноша. – Просто с этим не самые приятные воспоминания. Мой отец… скажем так, был пьяницей и вечно убегал от работы. Частенько говорил за столом о своей предполагаемой жизни в Центурионе Нова. Нам порой даже денег на хлеб было трудно найти из-за него. Однажды он исчез исчезновение, а потом я попал в больницу. Там, Реактивный Енот, мой нынешний наставник, и Гамора рассказали мне правду о том, что мой отец действительно был членом Корпуса Нова. У меня было жуткое предчувствие, что папа мертв, и до сих пор меня совесть гложит, что я никак не мог понять и не смог обнять на прощание. Сколько бы раз ни пытался найти его… Вечно был таким… на своей волне.

– Сэм. —у той язык, кажется прикусился. Мальчишка смотрел прямо и говорил это с какой-то слабой улыбкой. Ему не было привыкать к суровой жизни. Даже в детстве, запертый в тщедушном теле ребёнка. Только мама его ласково поглаживала и говорила о том, что все будет хорошо.

– Твоя мама показала в голове мой труп и говорила о том, что это все моя вина. Во всех моих плохих моментах виноват только я. Даже с тобой.

– Эй, эй, эй, прекращай, ты себя накручива-. —и толькл сейчас поняла Кайлор, что Сэмюэль точно такой же любитель обвинить себя, как и она. У нее глаза застывают на нем.

– Если бы я умел молчать, а я это вообще не умею, то, может быть, мы были друзьями, я виноват, ясно? —на этом слове парень поднимает голову и смотрит ей в упор.

– Вообще-то, ты и правда молчать не умеешь, —смеется в кулак. – Но это не значит, что нельзя ничего исправить.

Но вот она: растерзывает ему сильное сердце изнутри, пока самолюбие давит на душу. Всего лишь душа, но почему же он не может сдвинуться? Холланд улыбается шире и не может смотреть ему в глаза, ощущение такое, что этим взором ее сожрет.

– Твоя ненависть к матери, наверное, единственное, что я понимаю в тебе, —говорит сухо, ненадежно. – Но все же, сейчас не понимаю, почему ты стоишь и слушаешь меня, мои слабости. Ты хочешь об этом напоминать, да? Ты добилась своего.

– Мне это нахрен не нужно, —сказала Кай. – Если оно и надо было, то давно залезла в голову, не будь дураком. Я устала просто враждовать с кем-то под одной крышей. И устала слышать одно да потому, что не надо наживать врагов бла-бла. Ты мудак, и это у тебя в природе, как я понимаю, но… в этом нет твоей вины. По крайней мере, я так считаю.

– Ну уж спасибо, —слегка усмехнулся. – И все же, ты ненормальная. И что делать будешь, когда найдёшь мать?

– Заставлю ее понять, что никакое зло не сломит ни меня и моих друзей, —глаза застилает алый гнев– сплошь ярость да жажда крови, когда носительница поднимает голову, – Она пожалеет о том, что делает. И найду Агента Венома.

У носителей Симбионтов уж слишком жаркие сердца, а разум должен быть высечен из стали, не людям понять: слабым, легко поддающимся низменным желаниям. Но от чего же девочке так больно, так горестно, так сдавливает не в груди, а в спине. Нова смотрит и молчит, его слабая улыбка не исчезает.

– Я был неправ, —признается парень. – Что? Я признал это, большее и не скажу. Хватит с меня нытья, терпеть не могу. Ты и так много наслушалась, все. Лавочка закрыта.

– Ну и зараза же ты, —закатывает глаза фиолетовласая. – Тоже мне, герой номер один. Да я те-

«Эй, успокойся» – Голос Токсина так и похож на громовы раскаты. Паразит давит мысленно девочке на хребет, потому что горячка ее чувств всё ещё слишком раскалённая, потерями рас-па-лён-ная. Юной леди порой хочется сломать ногу этому пришельцу, хочется на кости разобрать, потому что откуда ему понять чувство, схожее с выдранным из собственной плоти куском? Бунтарка выдыхает. Она помнит, что должна была быть благодарна, что жива, что Симбионт не такой, как Карнаж – убивал своих же сородичей и людей. Молодой Клинатрец, не хотя признавать, надеялся, что с ней не произойдёт ничего ужасного, как с Маллиганом.

Очень надеялся.

Он сильно привязался к ней.

Токс отдал бы ей верность, отдал бы ей все – этой маленькой и буйной девочке, и принёс в дар поля, полные пепла её врагов, даже не попроси она об этом. Куда бы ни пошел, на кого бы ни переселился, паразит чувствовал себя неприятно. С ней же не так. С ней всегда что-то да не так! В носу всё ещё свербит запахом её крови; кожу жжёт угасающим теплом, он не должен был чувствовать, но почувствовал всей своей шкурой. Не хочнт помнить, как миллиметром отступил от ее сердца и чуть не лишился лучшей, молодой носительницы.

– Это больно, – говорит однажды Клинатрец, и его голос подобен острым клыкам, прогрызающим путь к разуму Кайлор. А той всё тяжелее оставаться в человеческом теле с человеческим рассудком: то, звериное и необузданное, требует разрушений. Она помнит, кае сестра умерла. Помнит, как тосковала по ней. Всё это помнит и пытается отбелить, как пятно на одежде.

– Это всегда больно, Сэм, – она присаживается рядом; глаза у нее – сплошь небо; то немногое, что намекает на истинную суть. – Такое часто бывает.

Кажется, он спрашивает это вслух, а после добавляет:

– Тебе было так же больно, как понимаю, или есть что-то похуже? – Нова подаётся к ней, ощущая, как безумие просачивается в его жилы, в его кожу, оно говорит его губами. Девушка сжимает его плечи. Чудится, как когти впиваются кожу. Пламя к пламени взывает агонией и ожогами. Но тут же одергивает себя. – Ты ведь все ещё не в своем мире, наверняка это стремное чувство?

– На самом деле мне здесь комфортно, – она встаёт. В горле больше не булькает. Токсин мог его бы пополам переломить за слова этакие. Стоит принять этот факт и становиться сильнее, поступившись гордостью. – Здесь я не живу прошлым, не ношу тот крест, и не вижу тех, с кем я ранее была очень близка. Паркер, конечно, исключение. Иногда мне все же тоскливо глядеть на то, как он с улыбкой говорит о Мэри Джейн. Но это его выбор, и стоит это уважать.

– Точно, ты ведь его, в своём мире, а-ля бывшая, —говорит это так облегчённо брюнет и с издевкой скалится. – И каково это было? Быть девушкой столь популярного супергероя Нью-Йорка?

– Ху. —не успела ответить, как тот засмеялся.

– Я понял, можешь не продолжать, —поднял руку а знак остановки. – Я верю. И все же, он отчаянный.

– Это из-за того, что я на голову двинутая? Да, он мне это и ни раз говорил, —смеётся девушка, вытащив с пучка карандаш. – Наверное, стоит это принять, как некую черту. Как говорил один призрак из книги: «мир не так уж безумен, когда начинаешь принимать себя».

«скука смертная, кончай трепаться и пошли жрать» —напомнил о себе Токсин. Попрощавшись, Кай решила навестить Амадея в лаборатории, но вместо этого встретила незнакомую ей девушку в юбке и в классической рубашке, с документами в руках. Чуть не выронив их, бунтарка успела ухватить листочки и отдать юной растяпе.

– Ой, я такая растяпа, прости пожалуйста, —ответила ласковым голоском незнакомка. – Спасибо тебе огромное, иначе бы Фьюри очень сильно ругался.

– Ты вообще кто? —поинтересовалась.

– Я Корра Симмонс, —протянула ей руку. – Стажер-медик. А ты? Вау, какие у тебя волосы яркие! Красиво. А как тебя зовут?

– Э, спасибо, —не ответив на рукопожатие, ответила Кай. – Кайлор Холланд. Симмонс? Знакомая фамилия.

– Я родственница Джеммы Симмонс, —хихикнула. – Может, потому и знакомо. У тебя очень красивое имя, Кай. Ты здесь как агент Щ.И.Т’а? Супергерой?

– Что-то между тем и тем, —пожала плечиками. – Корра, скажи, ты же медик, верно? А насколько ядовиты свинец и ртуть? Это для моих личных интересов.

– Ну, они самые токсичные и из периодической таблицы, насколько помню, а в чем проблема? – наклонила голову в сторону светловолосая. – Боюсь даже представить, для чего тебе такая информация.

– Не столь важно, мне нужно в лабораторию к Амадею, —она прошла мимо, даже не попрощавшись толком. Багряные пятна крови заметила у той девчонки. Токсин состроил кривой оскал, порождаемый зудящим под кожей желанием лишить жизни осмелившихся.

***

Октавиус настраивал сенсорное управление, держа у себя в заложниках Флэша Томпсона и Симбионта. Ему необходимо было это существо внутри парня, оно очень сильное и могло сыграть ему на руку. Малфания, постукивая каблуками, зашла в кабинет и, поправив очки, спросила:

– Как прогресс, доктор?

– Все в процессе, необходимо навести правильную частоту и тогда Симбионт сможет стать сильнее и мы сможем вышвырнуть этого паразита, —хриплым тоном ответил Ок, параллельно печатая что-то. – Вижу, у тебя глаза загорелись. Ты что-то приготовила?

– Несомненно, Октавиус, —она поставила на стол чемодан и, распечатав его, достала стеклянные капсулы с жидкостью. – Я все ещё горю желанием заполучить Токсина, он великолепен. Вы ведь тоже восхищаетесь своим Симбионтом. Стоит втереться в доверие дочери и тогда все будет намного легче. Переманив на нашу сторону двух существ, Гидра станет непобедимой.

– Мне нравится ваш энтузиазм, мисс Блуд, —отметил мужчина.

Женщина покрутила в руках склянку с фиолетовой субстанцией и крепко-накрепко сжала ее с силой. У нее глаза карим потемнели от злости и неприязни к этому цвету. Сразу вспоминает, как брала этот оттенок в руки и причиняла боль. Ненавидела этот оттенок на своей дочери до скрежета зубов, до потери пульса. Ей хотелось сжечь, сбрить патлы лишь бы не видеть. Малфания с презрением вспоминала тот день, из-за которого пошло категорически не так, и этот невинный цвет навсегда отпечатался в коре мозга: одинокие стены молчаливо давили на женщину в одинокой палате Во рту так и оставался привкус крови. Шаги ленивых медиков, единственный звук, который не давал сойти с ума, от ужасно давящей тишины. Даже имена вроде их запомнила – Фрэнк и Майли часто посещали пациентку. Единственное, что ее здесь сдерживало – живот с ребенком. Запах лечебных препаратов настолько пах противно, что к горлу рвота подступала. Палата аккуратно открылась, по ту сторону двери стоял мужчина инадменно произнес:

– Мисс Блуд, просыпайтесь.

– Я не сплю, —говорит она и приподнимается. – Угораздило же мне попасть сюда. Где Агент Колсон? Где агент Холланд?

– Они доставили вас сюда, мисс. У вас тяжёлое состояние, кто же работает с ребёнком-то? —покачал головой. Никакой реакции. Малфания спокойно сидела на кровати, слегка хрустя пальчиками. – Ни себя не жалеете, ни дитя. И кстати говоря, помните наш уговор?

– Помню, мистер Обзорн, отдать ребёнка, когда только рожу и тогда никто не пострадает, —холодно ответила, заметив на Нормане лиловый галстук. – Зачем она вам?

Подобная наглость возмутила его немного. Норман подошел к заключенной, возвышаясь прямо перед ней. С его рта то и дело летели отвратительные слова.

– Вас это не касается, мисс Блуд, – удивительно громко вскрикнул Норман, демонстрируя свою власть. – Ваши способности определенно должны заложиться в этой девочке и тогда она будет очень пригодна Оскорпу.

Малфания глядела гимнотизирующе на лиловый галстук и попутно говорила:

– Забрали бы меня, на кой черт вам еще не родившееся отродье?

– Вам не нужен ребёнок, насколько я помню, —Обзорн хмыкнул. – Так зачем задаете такие нелепые вопросы? Для вас, мисс Блуд, другая миссия будет. Ваши силы ещё нужны, такой дар терять – категорический грех. Мошенник умеет пустить пыль в глаза, сбить с толку обоняние совершенной гармоничностью запаха, волк в овечьей шкуре классического искусства, вот кто вы, – словом, чудовище с талантом. а это хуже, чем какой-нибудь бездарный неумеха, не осознающий своего невежества.

– Что, если я вам не отдам ребёнка? —криво усмехнулась агент.

– Вечные Рыцари падут вместе с вами и тогда я самолично убью Закарию Блуд, —ответил он. – Думаете, совершите подвиг? Смешно. Все великие подвиги духа отбрасывают не только свет, но и тени и приносят человечеству наряду с благодеяниями и горести и печали.

– Я не отдам вам ребёнка, если вы будете ходить в этом стремном фиолетовом галстуке. Мерзость, —сплюнув слюну в металлический лоток. Норман сморщился, но не подал злости виду, только спокойно рассказал, что фиолетовый цвет в психологии означает двойственность, борьбу противоположностей. Мол, из-за того, что образующие его красный и синий имеют разное значение. Красный – жизнь, эмоциональность, бодрость. Синий – спокойствие. И добавил в заключение то, что цвет призван скрывать, приглушать чувства, бушующие страсти. Именно поэтому на него обращают внимание женщины во время беременности.

– Да катитесь нахер, ненавижу фиолетовый, —шикнула Мал, но Озборн аккуратно положил на стол ей книгу об жтом цвете в психологии. – Уберите ее. Живо.

– Почитайте, интересно будет, до скорой встречи, Мальфи.

Когда дверь захлопнулась, женщина косо глянула на книгу и осторожно взяла ее в руки, бережно осматривая обложку. Открыв новую книгу, от нее сразу стал веять аромат новой покупки. Это тот самый особенный запах, который не поддается логике, но пахнет прекрасно.

»… фиолетовый цвет означает неуравновешенность, немотивированный гнев и агрессию. Если у женщины любимым является сиреневый оттенок этого спектра, ее можно считать романтической натурой, которая постоянно погружена в себя. Если даме нравится пурпурный, она – роковая дама, которая безжалостно разбивает сердца своих кавалеров».

– Если ты вдруг полюбишь фиолетовый, я сама тебя придушу в утробе, —усмехнулась Малфания, поглаживая живот. – Мне жаль, Кай, однажды тебе придётся выбрать сторону: со мной или против меня. Я надеюсь, что ты выберешь правильный путь.

Прошло с того момента достаточно много времени. Ребёнка она все-таки не смогла отдать, агент Колсон придумал, как можно было избежать Нормана и его странных влечений на новорожденных. Узнав об этом, Майкл чуть с ума не сошел, уже начал было дергаться и казнить себя, что такое вообще произошло. Мистер Холланд носит безупречно-выглаженные белые рубашки и черные костюмы, которые чертовски не идут его, но неплохо так подчеркивают льдистый безжалостный взгляд. Вдобавок отлично скрывают два свежих пулевых: одно – на пару дюймов ниже сердца, другое – чуть левее.

– То есть, Норман хотел сделать из нее машину? —Колсон глядит на ребёнка, который сладко спал на руках Майкла. Фьюри ожесточенно грызет кончик карандаша, который, в общем-то, ни в чем не виноват, и бесстыдно поглядывает сквозь Фила.

– Мистер Озборн… не принуждал, —отвернулась. – Я не хотела Кай, но и отдавать этому тирану не желаю. Никто не заслуживает такого, даже она.

– Малфания, что ты такое говоришь? Кай вырастет хорошей девочкой, —Мистер Холланд нахмурил брови. – Если в ней действительно есть нечто твое, то тогда и героем станет.

– Я не герой, я просто хочу избавиться от злодеев, —поясняет сухо. – Если ему так важна девочка, то лучше избавиться от нее. Лишь бы не попала в лапы фиолетовому. Ни за что.

– Сколько пальцев я показываю? —Колсон щелкает пепед ее носом и показывает свои пальчики. Та одернула его конечность и рыкнула:

– Колсон, нормально я себя чувствую!

У нее глаза безумные и сожженные до мяса пальцы на левой руке. И во всем этом, не исключая ни одного из трех пунктов, виноваты товарищи, которые, если честно, ни хрена не смыслят в подстраховке. Ник нервно постукивает карандашом по столу.

– Не думаю, – говорит муж. – Угробить собственного ребёнка из-за одного психа, что промыл тебе мозг!

Малфания хмыкает и идет ва-банк.

– Угомонись, – пояснениях оба не нуждаются. Рука Майкла замирает в воздухе.– Иначе…

– Ну? – застывает у него на губах. И идиоту понятно, что речь не о милых историях, а о том, что потом в кровавых красках описывают в смерть ребёнка. «я сама ее к херам прикончу», – так и читается по губам. Маль добросовестно старается не ухмыляться.

– Может, стоит проверить ее у Фитц Симмонс?

– Конечно, – кивает она. – Конечно, нет.

***

«И похоть рвётся наружу из больной души, я твой могильный ворон, пощады не жди! Голоса из прошлого читают псалмы, был ли здесь выбор? Прочь из головы!» —ликует симбионт. Токсин заставил проснуться, так как вырубиться на корабле – самая тупая идея. А нечего было торчать за компом, а потом болтать то с одним классным парнем, а потомс другим. Сама виновата.

– Просыпайся, соня, все спасение проспишь, —говорит умеренно Алый. Его все такой же бархатистый голос, точно терпкий кофе – бодрит.

– Кай, ты вообще спала? —поинтересовался Человек-Паук.

– Как сказать, —она посмотрела в спину Скарлетту и готова была поклясться, что тот, в отражении сенсора, ухмыльнулься. – Просто не спалось, а здесь так тепло и уютно.

– Меньше в ноутбуке торчать надо, —подливать бензин в огонь и та, естественно, вспыхнула.

– Я тебе язык откушу, я пыталась как-то найти взаимосвязь между координатами. Но ты сейчас мне подкинул идею, —бунтарка встала из-за кресла и подошла к паучкам, всматриваясь в экран. Девушка тыкнула наточку, – вот. Это была их конечная точка.

– Уверена? —спросил Питер. – Там ведь твоя мать, точно-ли хочешь туда лететь? Я понимаю, ты тоже спасти Флэша хочешь.

– Боже, мы что, из-за него только летим? Пустая трата времени, —скептично прокомментировал Паук. Та слегка ему зарядила подзатыльник, говоря о том, что он много болтает. Никогда не знаешь, чего ожидать от неё, а тем более от Малфании. Она та ещё мастерица плутовства и обмана. Даже если ты думаешь, что ты её знаешь… ты её не знаешь.

– Он наш друг, и это один из пунктов дружбы, —вежливо пояснил Паучок.

– Дружба, —фыркнул. – Друзья часто бросают, когда нужно идти на рожон. Что-то не вижу, чтобы Чо и Майлз были с нами, вообще не полетели.

– Потому что проверяют другую часть, —ответил Пит. – Да ладно, в дружбе нет ничегр такого плохого? Что же тебе такого сделали в прошлом, что ты не веришь в дружбу?

– Мы сейчас будем откровенничать или полетим прямо по координату? —и тот двинул газу на пауко-джете. У нее нет ответов на вопросы, и это не потому что она юлит, просто кто-то тупой. Если честно, то носительница Токсина поначалу тоже такой же, и это наверное нормально. Хотя, она и нормально? Ну, как бы сказать… несвойственно.

Девушке надоело, что люди ассоциируют то, что кто-то хороший человек, с тем, как сильно готов/а молча страдать за других людей? Серьёзно, человек может быть добрым и все равно говорить: «нет, у меня нет времени или энергии, чтобы помочь тебе». Можно быть добрым человеком и все равно говорить: «мне некомфортно, пожалуйста, прекращай». Может быть добрым человеком и все равно сказать: «я не соглас/на, и вот почему». Может быть добр/ой и все равно сказать: «меня это не устраивает». Быть добр/ой – значит относиться к людям с добротой и уважением, а не быть человеческим эквивалентом коврика у двери!

После побега Октавиуса и Носорога из трикси (триксиллеон, это краткое название, которое придумал Токсин) с Агентом Веномом, Человек-Паук, Токсин и Алый Паук отслеживали их к вернувшимся Острову Гидры. Доктор и Арним Зола все ещё работают над тем, как отделить симбиота Венома от Флэша Томпсона. Тот, периодически страдая, пытается противиться, но ничего не выходит. Но вот только импомешало прибытие Крейвена, который ну уж был готов на все, чтобы принести доку Паука и стать одним из Зловещей Шестерки.

– Я убью тебя, Человек-Паук, —сказал охотник и метнул в них свои ножи.

– Нет, нет, стоп! —остановилась Кай. – А мы что, шутка для тебя? То есть, мы тут вообще что-ли призраки? Алый, пошли отсюда, нас не уважают.

– А я говорил, что надо было его грохнуть, как только можно было, —обнажив жало, проговорил он.

– Было бы странно, если ты сюда б пришел не с целью убить меня, у злодеев странная мания на меня! Мне аж тревожно стало, —уворачиваясь от атак, заметил Спайди.

– Агрх, —приземлился на потолок Алый. – Если и ножи, то точно твои шутки доконают меня.

Крейвен остановился и связался с кем-то по наушнику, немного нахмурился, выругался, а потом запрокинул голову назад, выдыхая сгусток пара.

– Планы немного изменились, —ответил брюнет и швернул электрическую сеть прямо на Кай, которая не успела отпрыгнуть, как тут жк попалась на эту никчмную ловушку. Да кто вообще попадается на такое? Пожалуй, стоит промолчать. – Ты…

– Я? —передразнивает Холланд, улыбаясь. Ее током дернуло, отчего улыбка чкть скривилась.

– Ты точная ее копия, завораживает, —усмехнулся охотник, прокрутив в руках нож. – Ты моя тоже добыча.

– Спасибо конечно, но передай маме, что я сегодня к ужину не успею, —язвит наперекор неприятной боли по телу. У охотнтка нож перешел из руки в руку без смены ориентации клинка, а потом развернул на 180.

– Эй, Крейвен, быстро же ты теряешь ко мне интерес! —отвлекая на себя, воскликнул Паучок. Использовав такой шанс, Скарлетт приземлился у Кай и одним взмахом перерезал сеть.

– Видишь, ты спасаешь меня не в первый раз, это уже что-то дружеское, —улыбнулась ему девчонка.

– Если тебя не спасти, ты тогда мёртвого достанешь, так что себе дороже, —отмахнулся Алый и застал то, как враг обнажил длинную палку, которая ток пускает. Нехорошо. Скарлетт с шагом левой ногой вперед влево, захватил рукой конец палки и, резко развернувшись на месте вправо, потянул ее мимо себя, заставив противника потерять равновесие. Одновременно извлек правой рукой жало. Разворачиваясь на месте влево и отводя палку через верх влево от себя, Алый Паук использовал ее для управления. Нанес режущий удар жалом по кисти его правой руки, чтобы он выпустил из нее палку. После чего атаковал колющим ударом острием сверху. Хотел было быстрым шагом правой ногой назад нанести тому режущий удар по кисти левой руки, как тот увернулся и пустил в него оружие.

«Этот ублюдок строит из себя хренового павлина, давай ему перья выщипаем?» —едко подмечает Токсин. —«Дерьма кусок, ни себе, ни симбионтам. Такую грушу для подколов травмирует»

– Окей, давай покажем ему класс, —лицо Кай обволокло слоем слизи и на место пришел тысячный Клинатрец. – Только без пожираний, он нужен живым.

«Да не ссы, все в лучшем виде сделаю. Я тут глянул, как тот чувак делает со странной банданой на роже прием, зацени»

Ток, подпрыгнув высоко вверх, ударил ногой по цели в высшей точке прыжка. Первая атака состояла из двух быстрых последовательных ударов ногами вперед в одном прыжке. Первый ногой, направленный в живот, являлся коротким и резким, а второй, направленный в голову – больше по амплитуде и более разрушительный. Симбионт подпрыгнул высоко и нанес толчковый удар ребром ступни под углом вниз. Контратака направилась в какую-либо точку вдоль бока противника в любом месте, начиная от головы и дальше вниз.

– Ты где такому научилась, бунтарка? —спросил Алый.

– А ты где научился водить корабли? —не ответив, задала ему тоже, хихикнув.

Человек-Паук предложил уйти отсюда, понадеявшись, что злодей не заминировал весь город. И стоило им перемещаться по мосту с нижней части, как оттуда полетели сети с грузилом. Стараясь уворачиваться от всех препятствий, Алый все же попался в одну из низ, и отцепить ее не так просто. Холланд с Паркером пытались помочь другу, а тот, ядовито пустил саркастичную цитату, по типу, ну, что? друзья сбегают тут же, когда задницу прижарит. Хотелось ему влепить пощечину за такое, да вот на секунду отвлеклась – тут де оказалась по соседству с ним в сети.

– Ты что-то говорила вроде, про то, что эти сети для детей, —язвит тот.

– Не начинай, Скарлетт, —цокнула языком она, как Паркера тоже скрутили и он полетел вниз, в воду. – Человек-Паук!

«Дело дрянь» —предупреждает ее Паразит. Тот словно накаркал. Охотник схватил Кай и Алого в пауко-джет и направился на остров Гидры. Сознание терялось и почему-то ничего рядом не оказалось, как железный пол и стены. Оказавшись в наручниках, Кайлор даже не смогла превратиться, что очень огорчало ее. Алый закатил глаза и сказал:

– Отлично, вот, до чего дружба доводит.

– Хватит ворчать, —проулила она, глянув на Крейвена. – Ну и куда летим, капитан? Хоть бы пристегнули нас.

– Успеешь нашутиться, девчонка, —усмехнулся тот и сел напротив нее. – Нашутишься так, что лишишься не только симбионта, но и жизни. Человека-Паука поймать не смог, зато поймал другого паука и отродье симбионта.

Охотник схватил того за подбородок и осмотрел. Та прикусила нижнюю губу и ударила лбом ему по переносице, вычеканивая каждую букву:

– Руки убрал от моего друга, загрызу нахуй.

– Мне говорили, что ты буйная среди них, —потирая кровоточащее место, отметил мужчина и носком сапога резко ударил ей в живот, впечатывая с силой в стену корабля. – Поэтому церемониться с тобой ненужно.

Взмах руки и та теряет сознание. Алый только фыркнул и отвернулся, лишь бы не видеть, как у той с губы течет немного кровь. Грудная клетка сжалась от злобы. Вот дура, зачем спровоцировала? Как только охотник сказал, что паучок придет за ним и за этой девкой, то парень тут же холодно ответил, что за ним никто не придет. И для спайди он – ничто. Связавшись с Мал, Крейвен раздраженно рыкнул: