Текст книги "Диктатура Свободы (СИ)"

Автор книги: Аноним

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Министр:

– Группа Локк, атакуйте главный вход, заблокируйте гараж, не дайте им уйти!

Бенж:

– Запрыгивай, нельзя медлить!

Значит полиция уже пытается драпать, интересно. Снайпера работают оперативно, и часть наших бойцов окружила главный вход. Остался только гараж, и похоже нам придется его взять на себя. Судя по всему техника там еще осталась, хотят прорвать окружение. Нельзя им дать это сделать. Но чем я-то могу помочь? Только шугаюсь по углам, ничего более. Ну максимум задену кого-нибудь очередью. Ладно, покончить бы с этим побыстрее, а остальное не так важно. Вот и гараж, прямо под участком, закрыт воротами.

Бенж:

– Вылезай, прикроешь меня.

Зря он на меня надеется, напарник я никакой. Но и другого не дано. А значит автомат в руки и вперед. Пока рядом никого, это радует. Ага, решил значит заблокировать ворота джипом. Ну что же, надеюсь это как-то поможет. Небольшая дверь рядом, настораживает как-то, если не смогут выбраться на технике, будут ломиться в нее. И заблокировать ее нечем, того мусорного бака явно недостаточно. Хотя, он задержит гадов на миг. Кажись шумиха в гараже, надо снять оружие с предохранителя. Палец не на спусковом крючке, что-то заводят внизу. Воротам не хватает сил открыться, работает. Еще немного, и должны заклинить по идее. Если только не постараются взять тараном и прорваться на чем-то тяжелом. Судя по гудению движка там что-то однозначно мощное… Шаги возле двери, приближаются. Их много, явно все вооружены. Со всех сторон пытаются вылезти… Бежать некуда, спрятаться нельзя, придется вступить в бой. Уже ломятся в дверь, вот-вот откроют… Была не была! Получайте, сучары, на, на, на! Кто-нибудь остался жив? Я убил их? Я убил их! В серой форме и полном обмундировании, со шлемами, да бронежилеты легкие, не спасли. Наверно это и есть те самые отряды. Вроде все лежат смирно, кровью испачкали стены. Весь магазин разрядил, надо вставить новый, пока другие не набежали. Чем там Бенж мается? Из джипа он вроде выходил, а пулемет дежурит, водит по воротам. Точно прорвутся, машина слишком легкая, сметут ее, напористые. Гранату бы, или что потяжелее, да нет ничего. Ворота уже промяты основательно, да и джип подвинуло. Что же за Голиаф прячется внутри? Ух, надо отойти подальше, не к добру это. И с двери набегут скорее всего… Если увижу противника, даже не знаю, палить в него, или в себя, что бы не мучаться… Все, ворота пробиты, эта махина хоть целый участок может разворошить, лишь бы уничтожить наших… И снова взрыв?! С салютом и петардами?! Ну хоть можно было предупредить, что джип, за которым прятался от пуль, все это время был начинен взрывчаткой?! Какого черта?! Осколки пролетели совсем рядом, если бы не запрыгнул за угол, пробили бы не хуже пуль. Надеюсь Бенж не встроил мне подобное как подарок. Боже, все в огне. Выстрелов больше не слышно. Неужели это все? Тихо слишком, только огонь потрескивает. Оружие убирать еще рано. Так все же, Бенж жив или нет? Был ли он в машине, или нет? Хотя он парень башковитый, не стал бы так геройствовать. Джип только жалко, славный был. Надо бы обойти здание и проведать наших. Или не стоит, бойцы в азарте, могут и меня ненароком подстрелить. Да, нагло соваться точно нельзя. Огонь вроде не разрастается, может рвануть через дверь? Так, еще один выстрел, надеюсь финальный. Возгласы какие-то, не разобрать. Теперь точно победа. Все же надо проведать гараж, вдруг кто остался? Жарковато тут, повязкой лучше прикрыть лицо, да дыхание задержать. Вроде никого. Машин не осталось, только одна совсем старая, видимо даже не завелась. Кто-то вдали…

– Мать вашу, не стреляй, свой, свой!

– Брось оружие! Живо!

– Слушаюсь, слушаюсь, но только не стреляй!

– А это что за повязка?

– Да говорю же, я свой.

– Не помню тебя, представься!

– Джейсон Стилвуд, был с Морганом Саммерсом.

– А, вспомнил, ты тот самый водила. Прости, обознался.

– Ничего, я бы тоже проверил.

Чуть не пристрелили, но не удивлен, меня и правда почти не знают. Пришел, значит, хрыч с горы, и внезапно стал своим. Главное, что все обошлось. Вот значит как выглядит участок изнутри, толстые стены, агитплакаты всюду, еще неубранные трупы и чужих, и наших. Этих вообще разорвало, наверное гранатой. Мерзко выглядит, не завидую им. Хорошо, что мне не пришлось прорываться внутрь, здесь был настоящий ад. А то довольно легко отделался, даже не ранен вроде. Не вижу никого из знакомых, поискать бы их. Надеюсь Морган и министр живы. Хотя они вряд ли были на передовой, а значит и не стоит волноваться. А эти куда бегут? Кажись раненого несут.

Адриана:

– Кайла, щипцы! Мартин, перекись!

Я-то думал она отсидится где-нибудь подальше, а нет, сразу ринулась спасать жизни людей. Благородно. И Мартин с Кайлой молодцы, помогают не только словом, но и делом. Надо отойти с прохода, дабы не мешать другим. Я свое отвоевал, ни в чем на данный момент не нуждаюсь, а значит мое дело стоять в стороне и отдыхать. Бинт конечно поменять не мешает, но это потом, у людей есть дела поважнее. Выпить бы, отпустить нервы, да расслабиться. Запах конечно стоит противный, но видно так и пахнет победа – кровью. Один маленький захват для группировки, и огромный шаг для человечества. Прав был Морган, когда говорил, что на войне нет киношного геройства. Пока адреналин охватывает тело, пока борешься за жизнь, ни о каком пафосе нет речи, а после бойни приходит осознание. Страшно все это. Ужасно жить в мире, в котором свободу приходится отстаивать ценой человеческих жизней, но другого не дано. Они сделали свой выбор, мы сделали свой. Мы в ответе за эти смерти, но другого выбора нет. Да и на фоне гибели практически всей цивилизации зачистка сотни людей это лишь малая капля в реку Стикс. ФемКом должен был рухнуть, а мы лишь не дали ему возродиться. У этих людей могли быть семьи, дети, но сколько жизней разрушили они сами? Отчасти мы все причастны к этой трагедии. Возможно, если бы народ сверг ФемКом чуть раньше, этого всего не произошло бы. Но время уже не повернуть вспять. Жизнь никогда не будет прежней, но нужно ли нам то прошлое, наполненное страхом, несправедливостью и голодом? Однозначно нет. Не знаю, получится ли у нас создать более совершенный мир, но это не значит, что не стоило пытаться. В конце концов, даже левыми двигали благие намерения. Они явно не желали такого сценария, но что случилось, то случилось. Неудачному продукту эволюции пора на свалку истории. И мы когда-то уйдем в забвение, этого не избежать. Но сейчас наш шанс поставить человечество на верный путь. И мы не упустим его…

Глава 6: Что дальше?

Все стихло. Трупы убраны, но запах смерти еще смердит. Никакой суеты вокруг, люди отходят от сражения: кто-то оплакивает погибших, кто-то зализывает раны. Цена победы высокая, много наших полегло, две третьих группы точно, в основном те, кто непосредственно штурмовал здание. Вторую такую победу уже не переживем. Можно сказать, что настал наш триумф, но нет. Это лишь начало. Начало чего-то великого. Будет это великой гибелью, или великим возрождением, покажет время. Прогуляться бы что ли, проветрить мозги. Окна тут узкие, не бойницы конечно, но тем не менее. Одна дверь совсем роскошная, дубовая, резная. Наверное кабинет начальника. А диспетчерам выделили несчастную коморку. Вот и все «социальное равенство». Может хоть в том кабинете будет хорошая панорама ночного города? Как-то не очень вежливо заходить без стука, хотя кого это волнует? Не заперто. Темно. Только свет луны на столе. Кто это зажег лампу?

Залмон:

– Тоже мысли не дают покоя?

– Можно было так не пугать?

– Можно было. Да думал, что после такой резни ты не удивишься ничему. Знаешь о чем я думаю?

– О чем же?

– О нашем будущем. Есть два примерных сценария: хороший, и плохой. При плохом сюда прибудет еще не развалившаяся регулярная армия, и сотрет нас в порошок.

– А при хорошем?

– А при хорошем, мой друг… Не знаю что будет. Трудно мигом изменить сознание тысячи людей, они всю жизнь росли на левой почве, даже до КША, народ сознательно голосовал за Демократов, эти идеи считай пропитали их насквозь. А перековать их мышление нужно, иначе нам не удержаться. Понимаешь всю проблему?

– Что же планируете делать?

– Это прозвучит противоречиво, но нам нужна диктатура. Нельзя резко взять, и радикально все изменить. Люди этого не примут. Нынешняя ситуация не позволяет нам установить свободный строй, который к тому же требует личной ответственности от каждого. Народ напуган, он ждет решительных действий, и я их понимаю. У нас считай военное положение, а на войне нет места мягкости, своеволию. Да, безусловно мы ослабим оковы, но люди сами должны дойти до права быть максимально свободными. Знаешь как ФемКом пришел к власти?

– Смутно помню, почти ничего не сообщалось.

– А я прекрасно помню как все начиналось. Женщина-президент, экономический кризис в Китае, «глобальная ностальгия» в России, усиление культурного марксизма в Европе. Весь мир шатало из стороны в сторону, люди хотели стабильности и процветания, и тут кто-то откопал давно заколоченного в склепе зомби – социализм. Его социальные гарантии каждому нищему, его негибкая плановая экономика, его «народность» – естественно все это подкупило умы молодых поколений. В США это зашло слишком далеко, марксизм культурный слился с марксизмом экономическим, и родилось чудовище, именуемое ФемКомом. Знал я, что Кейнсианство до добра не доведет, но чтобы дошло до такого…

– Так все же, как будем спасать положение?

– Эх, что же… Будем бить их же методами. Надавим на самое больное. Видишь этот плакат? «Мужчина внутри капиталист. Капиталист внутри угнетатель. Угнетатель заслуживает страдания.» Если двадцать лет назад этот плакат попал бы в прессу, он разразил бы огромный общественный резонанс. Но путем долгой идеологической пропаганды люди стали воспринимать это как норму. Нам нужно использовать те же методы. Как отреагируют люди, если заявить им, что именно ФемКом спровоцировал войну? Сначала пойдет отрицание, ярое, неаргументированное, но первый столб веры уже треснет. Для его полного разрушения потребуются убедительные факты. И тут культурная изоляция населения сыграет нам на руку. Можно выкинуть практически любой абсурд, подкрепленный известными именами, и люди поверят, ведь их не учили сомневаться в словах вождя. И ФемКом рухнет окончательно, ему не останется места даже в сознании граждан. Возможно я безумец, но если все сработает, мы сможем даровать людям свободу. Вернее, они сами к ней потянутся. Наша цель лишь посеять это зерно.

– Надеюсь все получится.

– С тобой это уже получилось. Иди поспи, ты заслужил отдых. А я тут побуду, кому-то же надо наращивать мощь Виолии словом, а не только лишь кулаками.

Да, он чокнутый. Диктатура во имя свободы… Звучит совсем бредово. Но с другой стороны, есть ли другая альтернатива? Либо режим, либо фанатики. И последние хотя бы общаются между собой наравне, никто не возносит себя над другими. Адриану проведать стоит, у нее сегодня день выдался явно тяжелым. В прочем, как и у всех нас. Никому сейчас не легко. Разве только мертвым, им уже ничего не грозит. Ага, вот она. Уставшая, аж с мешками на глазах.

– Бинт наверное стоит сменить, где он только не пылился.

– С грязью может проникнуть столбняк и прочная инфекция, дай ка взгляну. Рана не загноилась, внутренняя сторона бинта еще чистая. Сейчас намотаю новый.

– Много раненых удалось спасти?

– Много, но недостаточно. Крови не хватает на всех, у кого совсем большая потеря, шансов не было.

– Не жалко их?

– Жалко, но если всех жалеть, то не выжить. Чувства притупляются со временем, и сострадание уходит. Остается только врачебный долг.

– Бесчувственной я бы тебя не назвал, там в убежище…

– Не начинай. Это личное.

– Прости.

– Как же ты на него похож, его безумные глаза, его любопытность. Он тоже рвался в бой, хотел быть героем, что-то изменить. Но удача рано или поздно отворачивается от таких…

– Во первых, я не лезу на рожон, мне это не нужно. Во вторых, я тут вообще оказался случайно, не идея меня привела сюда, а воля случая.

– Нас всех привела удача, это не аргумент. Знаешь почему никто не пошел отвлекать полицию? Все боялись. Все дорожат своей жизнью. А ты легкомысленный, для тебя это все игра, пострелушки.

– С чего это ты так запереживала обо мне?

– Ты мне слишком напоминаешь его. Люди тут серьезные, ответственно относятся к делам. А он всегда был заводилой, весельчаком, немного придурком. И этим отличался от остальных. Когда зимой был голод, он был одним из немногих, кто мог сохранять позитивный настрой и вдохновлять других. По его инициативе мы поехали грабить продуктовую базу. И там…

– Если больно, можешь не продолжать.

– Береги себя.

– Постараюсь.

Ох, резко все это. Слишком быстро все происходит. То ядерная война, то переворот, теперь возможные отношения. Ее толком не знаю, но что-то мне подсказывает, что все может сложиться хорошо. По крайней мере лучше, чем с женщинами, чтущими заветы режима как аяты. С другой стороны, с ней есть о чем поговорить. А по-настоящему интересных людей сейчас даже неумелый токарь может пересчитать по пальцам. И все же это иронично, стоило только прогуляться по городу раньше будильника, и вот, жизнь так завертелась, что любой путешественник позавидует. И путешествий сейчас толком нет, выдавали женщинам путевки во Флориду, и все. Тяжела мужская доля сейчас: то быть считай рабом, то погибать за свою свободу. И до сих удивляюсь девушкам, которые встали на другую сторону баррикад. Казалось бы, им обеспечили хорошие условия, они занимают руководящие посты. Что их толкнуло к этому? Совесть? Логика? А говорили, что женское мышление не понять. Очередной стереотип. Да, мыслят по-другому, но приходим к одним и тем же выводам. И Адриана тоже. Холодно тут, в сон уже клонит. Спать особо негде, разве что на нарах для временных заключенных.

Бенж:

– Ничего не забыл снаружи?

– Твою ж петарду, я думал ты погиб!

– А не, не дождешься. Дистанционное управление на что дано? То-то же.

– Чего тогда меня бросил?

– Я вообще не думал, что ты выживешь, в тот момент я лишь хотел заблокировать гараж, чудо, что ты застал их врасплох.

– То есть, на мою жизнь всем было плевать?!

– А ты как думал? Своей-то жертвовали, а о чужой не думали тем более, шприц в вену и попер.

– Погоди, ты до ночи шастал по городу ради машины?

– А что, свою я угробил, о тебе ничего не знал, а от трофея никто не откажется.

– Ты…

– Ма-ро-дер. Частная собственность это конечно хорошо, но не бросать же «ничейное», нам еще пригодится, да и мне охота оставаться на колесах. И да, стволы заберу себе, как плату за доставку. Рыночек.

И с этим человеком я прятался от пуль. Хотя чего идеализировать людей? Я вообще угнал Ледокол с церкви, и ничего. Так что, простительно. Но чего даже не предупредил никого? Или как всегда мне одному ничего не сказали? Намучаюсь я с ними еще не раз. Но другой реальной силы нет. Придется смириться с такими выпадами. По крайней мере, машина цела, и все еще моя. А стволы, черт с ними, автомат остался и ладно. Да и оружия тут целый арсенал, хватит на всех. С транспортом только проблема, ничего не осталось. Надеюсь никто не будет против, если заберем и отремонтируем брошенные машины, хотя кто вообще будет спрашивать?

Министр:

– Ребята, нашел архив предстоящих законов, хотите узнать от чего мы спасли народ?

Ну и галдеж, ничего не разобрать, но все согласны.

– И так, начнем. Дело «о родственниках прихожан». «За родственниками и друзьями верующих устанавливается более тщательная слежка, им запрещено вступать в фемпартию, получать высшее образование, служить на государственных должностях».

Мартин:

– Да как они только смели? Сначала гонения на нас, теперь и родственников хотели приструнить? Беспредел!

Министр:

– Ладно, продолжаем дальше. «О зажиточных мужчинах». «Любой мужчина, зарабатывающий более пятисот временных ассигнаций, облагается налогом в двадцать процентов от его заработной платы. Налог не распространяется на лица женского пола и несовершеннолетних.

Кайла:

– Они своим существованием очернили идею равенства полов до немыслимых масштабов. Не уверена, что мы когда-то сможем вернуть словам старый, истинный смысл.

Министр:

– И напоследок. «Поправка Эмели Винкерс». «Солдат мужского пола не может получить звание выше ефрейтора, лиц, получивших более высокие должности ранее, понизить в звании до ефрейтора».

Морган:

– Они точно поехавшие. Не удивлюсь, если окажется, что сама Мидлстоун первой приказала выпустить ракеты по Китаю или России.

Такие законы вообще могли существовать? Это точно не стеб? Как только люди терпели подобное? Почему молчали? Хотя нет, не молчали. Их просто уничтожали. Да, после такого уже ни капли не жалко этих копов, эту власть. Пожалуй, они заслужили смерть. Лишь бы самим не постичь эту участь. Денвер, конечно, не лучшая площадка для старта, но если сможем покорить Колорадо, с западными штатами проблем точно не возникнет. Вроде там были фермеры. Надеюсь, хоть что-нибудь уцелело после ударов. А ведь и радиация сейчас куда выше нормы. Хреново это. Но не первостепенная проблема. Гараж бы проведать, оттуда идет какой-то шум. Ну и лестницы тут, скользкие, вот зачем нужно было покрывать ступеньки кафелем? И плакаты всюду, тьфу. ФемКом уж позаботился о выработке лояльности у силовиков, от такого скопления пропаганды кто угодно станет верен режиму до конца. Ага, Бенж, ковыряет ту рухлядь. Лет пять не видел подобные на улицах, видимо оказались не особо надежными, раз их сменили новым поколением. Просто так не стали бы их менять, работали бы и ладно. А тут, похоже все совсем плачевно.

Бенж:

– Подсматривать нехорошо, этим делом лучше займись в душевой, там все интереснее.

– Ага, и как успехи с рыдваном?

– Половина свечей дохлые, стартер работает через раз. Но это наладить можно, отыскать ближайший ГЧАП, и дело сделано. У первого и второго поколения кишки почти одни и те же, варьируются только по мелочам вроде более надежной проводки, фильтров большей площади и так далее.

– До Фурье далековато отсюда, да и ночью соваться не хочется, лучше подождать до утра.

– А я и не тороплюсь. Если бы спешил, твою машину пустил бы на запчасти. Но, как видишь, я этого не сделал.

– Даже не думай строить на нее глазки, Ледокол мой.

– Впервые вижу человека, который дает клички автомобилям. И как отношения? Уже выбрал хомут для нее?

– Под обстрелом ты посмирнее.

– Я не в духе, лучше отстань. Такой шедевр построил, и пришлось его уничтожить ради победы. Теперь придется возиться с этой дрянью.

– Наберем запчастей, обыщем брошенные машины, и соберешь новый агрегат, может даже лучше старого.

– Да, лучше старого… Где я достану сервоприводы? Докоммунистический пулемет калибра двенадцать и семь?

– Собери нечто новое, чего не собирал раньше. Вон, твоя электропушка прекрасно работает, хотя казалось бы, банальная микроволновка.

– Ладно, придумаю что-нибудь, хлама навалом.

– Вот и славно. И не унывай.

А может и зря на него злился. Техника сейчас на вес золота, и терять ее обидно. Особенно если вложил в нее не один день работы, кучу сил. Дурацкая привычка прощать всех. Но плюс от нее есть, никаких негативных эмоций. Поесть бы чего-нибудь. И пить хочется. Вода из-под крана, конечно, не лучшей чистоты, но другой поблизости нет. Чем их там кормили? Надо бы в столовую заглянуть. Ужин явно давно остыл, но вдруг есть сухпайки? Ага, двойная дверь, точно столовая.

Мартин:

– На кухню лучше не заходи, Кайла веселится с ухажером.

– То есть, даже не будешь осуждать ее?

– Это не в моем праве. Бог ей судья, я лишь хочу наставить людей на путь истинный.

– Трудно это будет, людей долго отучали от церкви.

– Вера осталась, ее не вытравить просто так, можно лишить человека всего, но сделать из него животное не получится. Выбор должен быть добровольным, никакого навязывания.

– Разумно. Что же, с едой придется подождать.

– Я тут с той же целью, надеюсь у них найдется что-нибудь постное.

Охренеть, кто же отважился идти к Кайле? Видимо кто-то совсем не брезгливый. Либо планку сорвало, тоже вполне вероятно, женщин в Виолии было маловато, а городские не лучше. Что же, значит с Адрианой точно стоит попробовать, шанс хороший. Если уж на Кайлу нашелся мужичок… То мне ворон ловить не стоит. Да и типаж мой, не грубая, с самооценкой все в порядке, внешность приятная. Так почему, собственно, и нет? Сон уже окончательно рубит, но и живот возмущается. К черту все, и раньше спал голодным, не привыкать. Рассвет уже скоро наверное, не будет же ночь вечной. А я тут хожу как додик, не сплю. Отходняк что ли. Пофиг, в камере можно поспать. Вниз по коридору, и вот те самые «спальни». Решетки толстенные, нары жесткие, но пойдет, не один я тут хочу перекорнуть. Интересно, о чем думали люди, когда попадали сюда по обвинению? Что-то вроде: «о нет, я забыл очистить историю браузера!» А если серьезно, довольно страшно, закрытая комнатка особо впечатлительным может и психику сломать, но не надолго, мало было мягких приговоров, в основном людей после ареста никто не видел. Вон, даже на полу чей-то волос, черный и плоский. Не той ли азиатки из булочной? Хотя вряд ли, слишком большое совпадение было бы. В городе много разных наций, наверное все-таки не ее. Но с чего он тут вообще оказался? Крупноват пучок для банального выпадения. Удивляться тут, в принципе, нечего, сюсюкаться тут копы не любили, наверное избивали человека, вот и выдрали клок в эйфории. Не, не усну тут никак, лучше потом отосплюсь, или вообще на столе в той же столовой. Но не тут. Что это там за темный коридор? Следы на полу как-то настораживают, и запах все хуже и хуже. В конце дверь, заперта ли? Нет, открыто. Зачем только лез… Да тут все в крови и мясе! Ногти оторванные, господи! О боже… Я понимаю, когда бьют туда, но отрезать и повесить в рамочке… Бедный мужик... Изверги! Чудовища! За что? Зачем? Какой смысл? Даже ни одного механического инструмента, пила и та ручная. Какой же монстр это практиковал? Надеюсь он сдох вместе с остальными. Нет, никакой пощады врагу. Вообще никакой. До пыток не опустимся, но в живых никого не оставлю. И рука больше не дрогнет. Вот истинное лицо ФемКома. Вот их истинное желание, истребление людей, а особенно мужчин, самым жестоким способом. Надо это показать остальным. Пусть знают, от каких мразей они очистили мир. Больше ни секунды тут. Как это забыть? Потянуло же любопытство. Шерлок чертов. Так, министр идет, один.

– Там внизу, за камерами…

– Комната допроса? Ох, видел ее уже. Конечно, ради раскалывания «языков» в ЦРУ использовали методы и похлеще, но тут... Вот именно это и происходило с теми, кто боролся. Срыв праздника, митинг, гневное сообщение в интернете, без разницы. Всех постигала эта участь. Любой, кто попадал сюда, молил только об одном – поскорее сдохнуть. Теперь понимаешь почему врага нельзя жалеть?

– Так точно, министр.

– Иди подыши на улице, ты аж побледнел. Я понимаю, зрелище не для слабонервных, но привыкай, такое увидишь не раз.

Нет, я это не хочу видеть еще раз. Одно дело трупы падших в бою, но тут… От одного только вида мутит, по образу можно прочитать страдания этих людей, прочувствовать их в полной мере. Это куда страшнее, чем смерть в бою. Там все быстро, спонтанно, на эмоциях. Тут же высасывали кровь и тягу к жизни до последней капли, намеренно ломали людей, заставляли их испытать немыслимые муки. Почему нельзя было сразу убить? Ладно, пожалуй, стоит прислушаться к совету министра. И об увиденном лучше не думать. Отвратительно, ужасно, но это происходит. Не за зря воюем. На входе наша техника, фура там, грузовик, и моя ласточка тоже. Солнце только-только встает, лучи от немногих относительно чистых окон бьют прямо в лицо. Воздух свежий, деревьев вокруг пусть и нет, но и никаких машин с заводами, все пусто. Экологи пищали бы от восторга, да к кормушке их больше не подпускают. Еще явно никто не проснулся, но скоро у всех зазвенят будильники. Город спит, а мы нет. Сигаретку у Моргана попросить что ли. Или просто полюбоваться на наш Денвер, отвоеванный ценой не одного десятка жизней. В любом случае, хуже быть уже вряд ли может. Бывает война бессмысленная, когда просто стреляешь по указке сверху, самому это не нужно. Но тут мы сплочены единой идеей освобождения, понятно за что убиваем. И надо прекратить называть себя на «мы». Пусть и приняли относительно тепло, но это не значит, что я влился к ним полностью. Мало времени прошло. А сколько событий прогремело! Интересно, те громкоговорители еще работают?

Министр:

– Доброе утро, Денвер. Это послание адресуется всем гражданам нашего прекрасного города. К сожалению, Мидлстоун предала нас. На наши дома были натравлены ракеты со всего мира, нас хотели раздавить, уничтожить, сравнять с землей! Но мы одни из немногих, кто смог избежать этой участи. Мир никогда не будет прежним, и нам придется измениться вместе с ним. Старые порядки рухнули вместе с правительством, и мы должны начать новую жизнь с новым мышлением. Я верю, что прекрасные люди, населяющие наши тихие края, способны построить новый мир на руинах старого. Я призываю каждую женщину, каждого мужчину забыть разногласия и склоки, забыть о классовой борьбе, зачем нам сражаться, подавлять инстинкты, если можно наладить сотрудничество? Больше никаких арестов за вольное мнение, высказывайтесь, критикуйте, никто не ворвется в ваш дом, отныне вы защищены! Забудьте нелюбимую работу, вспомните о своих талантах, занимайтесь тем, к чему душа лежит, отныне никаких планов! Нам предстоит непростая работа, но я верю, что вы сможете сделать Колорадо великим снова!

Сильный он взял размах, смелая речь. Но ораторские качества у министра на высоте. Не знаю, во что это выльется, но равнодушным такое послание не оставит никого. Кто-то возможно будет в гневе, кто-то наоборот запоет от счастья, знаю только одно – у людей есть надежда на изменения в лучшую сторону. И мы должны оправдать их ожидания. Да будет новая жизнь! Да будет Виолия!

Часть 2.

Глава 1. Приятная рутина.

Звон будильника. Пора вставать. Адриана просила не будить ее сразу, пусть полежит еще минут пять. Вроде и кудри растрепаны, и лицо сонное, а милая. Не зря тогда подстрелило плечо, возможно и не встретил бы ее, не узнали бы друг друга настолько близко. И шрам остался, в память о тех днях. Помню все так, словно это было вчера. Вроде и было страшно, вроде и не хочется вновь отнимать чужие жизни, но острота тех дней даже в некоторой степени приятна. Хочется примерно то же самое, но без риска для здоровья. Или не хочется. Есть дом, приятная девушка, машина в конце концов, что еще нужно-то? Так, надо не забыть выпить немного спирта и принять пару мармеладок, по инструкции рекомендовано, что-то связанное с радиацией выводят. И Адриане напомнить стоит, все-таки это не шутки. Грядки собирать рано, через недельку другую должна дозреть кукуруза. А пока можно и тушенку от Макмитлсона съесть, не идеальная, но лучше старого «Изобилия». Прав был Залмон, приватизация по конкурсу пошла на пользу, да и мелких заведений заметно прибавилось, есть где купить относительно качественные еду, одежду, прочие мелочи.

Адриана:

– Доброе утро.

– Доброе. Что-нибудь снилось сегодня?

– Не-а. Смена вчера была тяжелая, сразу несколько людей с анафалактическим шоком, одного не смогли спасти.

– Экология ни к черту, но надо как-то выживать. Не забудь про спирт с мармеладом.

– Опять клубничные, ты же знаешь, что я не люблю этот вкус.

– Остальные вкусы кончились, гребут их как горячие пирожки, полагается так.

– Надоели мне эти нормы, вспоминаю ФемКом с его постоянными наставлениями.

– Лучшего не дано, да и не в нашем положении жаловаться, в других местах еще хуже.

– Слышал про начало производства аналога бензина?

– А то, на ГЧАПах уже испытали его, не девяносто восьмой конечно, но ездить можно.

– Ох, так много аббревиатур, как только раньше в них не путались. По рюмочке?

– По рюмочке.

Жгучий спирт, еще и пахнет резкой синевой. Так себе в этот раз перегнали. Надо было взять тот подороже. Надеюсь голова не будет раскалываться. И чего она не любит клубничный вкус? Классный же. Ой, время поджимает, на дежурство пора. Где там моя форма? Еще и погладить ее забыл. Ну ничего, сильно ругать не будут, свою работу выполняю исправно, и на этом молодец. Сигнализация от Бенжа ловит отлично, хотя пробиться к нему трудновато, поток автолюбителей к нему мама не горюй. Топливный насос наверно скоро накроется, заводится долго что-то. Адриана задерживается, с чего бы это? А, вот она.

Адриана:

– Я тут вспомнила… Сегодня у меня сокращенная смена, сходим вечером куда-нибудь?

– Я только за, уже приглядела местечко?

– Не скажу, но тебе понравится.

– Ну что же, ты умеешь удивлять.

А что, тряхнуть стариной не помешает, лишь бы ничего не случилось под конец смены. Да, Ледокол барахлит, придется проявлять чудеса инженерной мысли, родных деталей не найти на классику. К Бенжу заскочу после работы, авось что придумает. Он в этом деле шарит не хуже меня, а иногда и лучше. Денвер напоминает человека, пережившего тяжелую операцию, но понемногу встающего на ноги. Частные дома заселяются, держат свой огород, каждый промышляет чем может. О, тут раньше был памятник Марксу, люди сами захотели его снести. Больше никаких культов личности, Виолия безлика, прям как правосудие. Как говорил Морган: «К истинной свободе люди тянутся сами, им не нужно придумывать вождей-Богов, внешних врагов и прочей пропагандистской дряни». И ведь прав этот фанатичный черт! Уже сколько времени прошло, а так и не запомнил фамилию Министра. Что-то на «К» и ладно. Вот и госпиталь.

Адриана:

– Мне пора, удачи.

– И тебе удачи.

Надеюсь сегодня на участке ничего серьезного не случится. После легализации оружия, конечно, глупостей случается поменьше, но психи до сих пор подворачиваются. И усмирять их приходится пулей в лоб, иначе никак. В прочем, они были, есть и будут всегда. А Адриана взяла с собой тот револьвер? А, точно, он же на поясе блестел. Тогда не о чем волноваться. Полицейский участок. Тот самый, который мужеством и кровью брали когда-то. Памятная дата, ее даже называют «Правый день», кто-то предлагал сделать ее праздником, но тут нечему особо радоваться. Слишком высока была цена победы. Едрить тебя в корень, не глохни! Пару метров осталось, и тут на тебе. Ледокол, ну же, дотяни эти жалкие крохи. Эх, накрылся насос медным тазом. Вручную придется толкать. И на патруль придется не на нем выходить, жалко. Он уже считай наш талисман. Надеюсь Бенж побыстрее приведет его в порядок.