Текст книги "Общая цель (СИ)"
Автор книги: AnnyKa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
========== Пролог ==========
Вначале была темнота и ее оттенки. Страх, болезненным холодом окутывающий все тело, и примитивное желание выжить, даже если сознание еще не могло найти для этого причин. Была слабость и бесконтрольность. И холод металла. Цепи и оковы, которые медленно, поддаваясь гневу, становились послушными. Вели к свободе, врезаясь в человеческие тела, раздирая форму и плоть, добавляя в мир оттенки алого.
Этот цвет брызгами заполнял каждый день, пока не собрался в одну точку. Пока не вобрал в себя всю боль и отчаяние и не наполнился выжигающим желанием отомстить. Оно всегда тлело, подобно углям, оно грело, не давая потерять волю к жизни окончательно, но не разгоралось пламенем из-за бессилия. Но не теперь.
В жизни было много грязи. Она серыми, склизкими комками скользила под подошвами сапог, смешивалась с потоками дождевой воды и, впитывая в себя свежесть воздуха, обращалась в затхлый смрад.
Вместе с силой медленно отступал страх, обращаясь одержимостью. Целью. Той, что заставляет идти, когда нет сил. Заставляет сердце биться удар за ударом, подгоняя вперед. Каждый день, сколько бы это ни продолжалось. Терпеливо, беспощадно, бескомпромиссно. Не желая ничего иного. Не зная, что может быть иначе.
Эта жизнь едва не оборвалась в ледяной воде. Он видел его. Видел Шоу, лишь его. И не мог упустить. В тот момент все чувства обострились, и мир заполнился алым светом гнева, сердце так бешено рвалось в груди, что его гул затмевал все звуки вокруг. И, достигнув своего создателя, Эрик, словно бешеный пес, вцепился в него всеми силами, бездумно почти не заметив, как он сам ушел под воду, отчаянно пытаясь удержать подлодку.
Вода давила все сильнее, и легкие горели от нехватки кислорода, а металл впервые не покорялся, продолжал тянуть за собой все глубже, и всего гнева и боли было не достаточно, чтобы остановить подлодку.
Он бы не отпустил. Сам ни за что не отпустил. Не понял бы, что это возможно.
И оттого были такими нереальными руки на его теле и голос в голове, который успокаивал воспаленный гневом и болью разум, заполнял его собой и вел наверх. Он разрушил все вокруг. И, поднявшись из-под воды, Эрик вздохнул, словно впервые в жизни, еще не до конца осознав, что он упустил все, за чем гнался столько лет. Еще не осознав, что погиб бы, если бы не сделал этого.
«Отпусти меня! Отвали!» – он отбился от чьих-то рук и развернулся в воде, удерживаясь на плаву и всматриваясь в лицо мужчины, голос которого всего мгновение назад наполнял его сознание.
«Кто ты?» – впервые забыв о Шоу, подрагивая в ледяной воде, спросил Эрик.
«Ксавьер. Чарльз Ксавьер»
« Я думал, что один такой…»
«Ты не один, Эрик. Ты не один»
Этот голос с ярким акцентом просачивался в его сознание и еще не раз звучал в его отдыхающем сознании. И даже во снах он был инородным. Звучал в холодном воздухе над окровавленными образами и мелькающими грязными тропинками, и не мог принадлежать миру Эрика.
В один день встретить кого-то себе подобного. Кого-то, кто в одно мгновение смог проникнуть в самые глубины его души. Ворваться туда, взломав все замки и сломав все преграды, не упустив ни одного даже самого темного и болезненного воспоминания. Вся жизнь за пару мгновений.
Эта сила пугала. Была слишком опасной. А ее владелец казался невозможным.
Эрик Леншерр не умел доверять людям, которые предлагали ему помощь. И если шел на контакт, то только если видел в них лишь способ достижения цели. И Чарльз мог бы стать для него таким же человеком. Получить нужную информацию и продолжить поиски, идти к цели так же, как прежде. Так было всегда.
Но не в этот раз.
«Мне не нужна твоя помощь». «Неправда. Вчера она была тебе нужна». «Я не буду тебя удерживать. Могу. Но не стану».
Это была возможность. Нет, не только «стать частью чего-то большего», как говорил Чарльз. Это была возможность стать сильнее и получить новый инструмент достижения своей цели. И вот уже он сам предлагает свою помощь с поисками, а Чарльз так легко соглашается.
========== Часть 1 ==========
Церебро тихо гудел, и датчики непрерывно скакали, с тихим шелестом на пол сползал испещренный график активности мозга Чарльза, который теперь уже стоял тихо, до дрожи в руках вцепившись в поручни, тяжело, болезненно дышал, и Эрику даже казалось, что телепат задыхается, но при этом внешнем болезненном состоянии его голубые глаза горели ярко, как никогда, переполненные эмоциями.
И все равно, все стояли на своих местах и ничего не делали.
– Сколько еще? – не выдержал Эрик и враждебно посмотрел на худощавого Хэнка, который носился возле приборов и что-то восхищенно бормотал себе под нос.
– Хотя бы пару минут, он только настроился. Я… я же прежде не испытывал прибор так, – словно извиняясь, проговорил ученый и обеспокоенно посмотрел на профессора, а затем восхищенно подскочил к печатной установке, которая так и шуршала, фиксируя место положения мутантов, которых смог найти Чарльз.
– Нет, достаточно, – отрезал Эрик, заметив, что Ксавьера начало трясти, а его и без того неровное дыхание стало совсем рваным и резким, а по виску текли капли холодного пота.
– Но…
– Я сказал, отключай! – приказал Эрик, и Хэнк не осмелился с ним спорить.
– Он в порядке? Что с ним? – взволнованно спросила Рейвен и испуганно замерла на месте, пока Эрик снимал с головы Чарльза Церебро.
– Нет-нет… я могу еще, – забормотал профессор, крепче сжимая вспотевшими руками поручень.
– Ты и так сделал достаточно, – подбодрил его Эрик и пораженно нахмурился, заметив, что его друга трясет вовсе не от боли, а на его лице все еще оставалось блаженное выражение и легкая мечтательная улыбка.
– Запись прошли девять адресов, этого… Это просто восхитительно! – неверящим тоном проговорил Хэнк, доставая исписанные листы бумаги.
– Видишь, более чем достаточно, – повторился Эрик и подошел к Ксавьеру как раз вовремя, как только профессор попытался двинуться с места и отпустил поручень, его ноги задрожали и подогнулись, а Ксавьер благодарно вцепился в Эрика. Профессор все еще не мог прийти в себя, но на ногах уже держался немного увереннее.
– Они повсюду, Эрик. Я видел их. Чувствовал, смог коснуться их сознаний. Всех сразу. Это восхитительно. Это блаженство, – как в бреду шептал Чарльз, и Эрик слегка неловко, удобнее подхватил профессора, чувствуя на себе взгляды Хэнка и Рейвен, которые хотели и не решались подойти.
– Чарли? – обеспокоенно позвала Рейван и, как ни странно, но ее голос и правда вывел профессора из транса, но он даже не посмотрел на свою названую сестру.
– В дом. Отнеси в дом, – попросил он Эрика.
– Я все перепроверю, сменю настройки, чтобы потом не было такой отдачи. Бога ради, простите, профессор, – запричитал Хэнк.
– Оно стоило… того стоило, – тихо проговорил Чарльз, цепляясь за Леншерра.
– Просто распределите адреса, а я отведу его, – распорядился Эрик, и Рейван моментально кивнула.
– Да, я сделаю, – она с трудом сошла с места и направилась к Хэнку, а Эрик повел за собой будто хмельного Чарльза.
– Я знаю, кто будет первой, – со смешком произнес Ксавьер, спустя несколько минут, когда Эрик довел свою ношу до гостиной и водрузил на темный кожаный диван.
– Очнулся? – хмыкнул Леншерр, чувствуя спокойствие от одного осознанного взгляда голубых глаз Ксавьера.
– Да. Почти, – с прищуром проговорил профессор, укладываясь на диване. – Принесешь воды?
– Разве у тебя для этого нет прислуги?
– Да ладно. Прошу, – и ему трудно было отказать. На мгновение Эрик даже заподозрил, что Чарльз внушил ему это действие, но он без лишних препираний взял со стола графин и налил профессору стакан воды, выполняя его просьбу с непривычной для себя покорностью и, что необычнее, желая помочь.
– Ну, и кто же у нас первый в списке?
– Ооо, поверь, тебе понравится, – с лукавой улыбкой пообещал Чарльз.
***
– Ты специально, – утвердительно сказал Эрик, развалившись на кровати в вип-комнате стрип-клуба. Танцовщицу уже забрали агенты, ну а профессор со своим новоявленным, после распитого вместе алкоголя и пары приватных танцев, которые Эрик все же заказал в их вип-ложе, другом, предпочел остаться в городе. И агенты не смогли возразить его убедительному: «Тсс, нас тут нет».
– Что? Нет, просто она была ближайшей, – развел руками профессор, едва не задев ладонью лицо Эрика, который удобно развалился рядом с ним на алых простынях.
– Значит, это просто удачно совпало, – весело хмыкнул Леншерр, не желая спорить или подниматься с кровати. Алкоголь притупляет рефлексы, замедляет мысли, и Эрик давно не позволял себе пить больше, чем дозволено. Но, черт возьми, Чарльз каким-то образом (и, по его заверениям, без всякого внушения) уговорил его отпраздновать удачные переговоры. «А что? И повод, и место подходящие» – аргументировал он, откупоривая шампанское.
– Нам везет, – беззаботно пожал плечами профессор, и Эрик не смог не улыбнуться в ответ. Тем более, что губы Ксавьера уже раскраснелись, и теперь выделялись на фоне бледной кожи и светлого костюма, что отвести взгляд было почти невозможно. Пусть даже невозможным это делал алкоголь. Трезвым Эрику не приходило в голову любоваться растрепанными прядками мягких волос Ксавьера, так пристально изучать его лицо, даже придвигаясь ближе, специально поворачиваясь к нему всем телом.
– У-х, друг мой, я пока не так пьян, – все с той же улыбкой предупредил Чарльз, только заметив образ в сознании Эрика, до того как он сам решился бы придвинуться еще ближе и перейти к действиям, которые были еще неоформленным намерением.
– Что? О чем ты … – непонимающе проговорил Эрик, и запоздало поняв, добавил. – Прочь из моей головы!
– Да ладно, я совсем чуть-чуть, порой я тоже это не контролирую, – соврал Чарльз в оправдание. Хотя, было бы за что оправдываться. Сознание Эрика сейчас было на удивление спокойно, там выделялось лишь желание коснуться слишком ярких губ, лишь проверить. Алкоголь путал его мысли, делая примитивными, и одного красного цвета было более чем достаточно.
– Господа, – к ним в вип-ложе проскользнула еще одна девушка, но мужчины даже не удостоили ее взглядом. – Ваше время истекло, и мы уже закрываемся, – произнесла она, и Чарльз недовольно поморщился, и прижал тонкий палец к своим алеющим губам.
– Я все устрою, – пообещал профессор и перекатился на спину, прижал пальцы к своему виску. – Все в порядке. Вы больше не хотите нас беспокоить, и скажете остальным, что у нас все оплачено.
– Тоже мне, нашел где остаться, – фыркнул Эрик, устраиваясь удобнее на смятых простынях.
– Я просто не хочу тащить тебя до отеля, – пояснил Чарльз и сжал плечо друга. – Не думал, что ты не умеешь пить.
– Что? – Эрик даже сел в постели от возмущения, но голова тут же протестующее закружилась и наполнилась добрым смехом Ксавьера, который мягко потянул Эрика обратно в постель.
– Просто лежи. Спи, – его прикосновения были слишком непривычными, бережными и заботливыми. Эрик попытался избавиться от них. Или наоборот прижаться ближе к теплым рукам. Он толком не понял, что именно он сделал, проваливаясь в сон.
– Вот так, – заботливо проговорил Чарльз. – Не волнуйся, друг мой, я никому не скажу.
***
Серые, грязные стены давили со всех сторон. И даже свет, проникающий сквозь узкие прорези где-то высоко под потолком, был холодным, могильным. Голоса и крики за стеной смешивались в гул, пробирающий до самых костей. От него немело тело, и Эрик крепче вжимался в шершавую стену, словно загнанный, обезумевший зверек, забивался в самый угол тесной камеры, сжимаясь всем телом в комок, закрывая уши руками, пытаясь заглушить крики и жесткие голоса военных. Пытаясь не слышать выстрелов и шагов солдат, до паники сводивших сознание, боясь, что придут за ним. Шаги все ближе и сердце с колкой болью сжимается в груди, и дышать нет сил, когда дверь камеры со скрипом открывается, заливая все вокруг болезненно желтым, блеклым светом. «Нет, нет! Не подходите, не надо…!»
– Нет… – Чарльз резко открыл глаза, все еще чувствуя, как давят стены камеры, как крепко держат грубые руки военных, и от животного страха все органы внутри сводит судорогой. Сон. Всего лишь сон. Чужой сон, который будто склизкий паразит просочился в его восприимчивое сознание.
– Эрик, – обеспокоенным шепотом позвал Ксавьер, перекатываясь на бок, но его друг все еще спал, не мог вырваться из этого кошмара, увяз в нем настолько, что не мог вернуться к реальности. Болезненно хмурился и испуганно что-то шептал сквозь сон, цепляясь сильными руками за алые простыни. – Тише-тише, друг мой, – прошептал Чарльз, позволяя своему голосу звучать и в воспаленном сознании Леншерра, но этого было мало, чтобы успокоить его или разбудить, и Чарльз бережно коснулся его виска, насильно разгоняя жуткие воспоминания, успокаивая сознание спящего друга, пока в нем не осталась спокойная пустота. И Эрик успокоился, но не переставал хмуриться во сне, словно ждал, что кошмар вот-вот вернется. Видеть его таким… Чарльз тихо вздохнул и попытался оживить в сознании Эрика какое-нибудь приятное воспоминание. Что угодно, недавнее хотя бы.
Холодная вода стекала по лицу, и тело мелко дрожало, пока он держался на плаву.
– Ты кто, черт возьми, такой?
– Ксавьер. Меня зовут Чарльз Ксавьер.
– Я думал, что один такой…
– О, нет. Не один, Эрик. Ты не один.
Это было первое, что отозвалось в сознании Леншерра, заполняя пустоту. Приятное воспоминание, пусть сам Эрик не доверял ему, но чувствовал настороженную надежду. И даже это чувство для него было в новинку. И оттого приятнее.
– Спи, мой друг, – мягко, с улыбкой проговорил Ксавьер, легко внушая мысли о спокойном сне Эрику, прежде чем убрать руку от его лица. Телепат невольно улыбнулся, устраиваясь в постели удобнее, испытывая странное, теплое чувство, лишь отдаленно похожее на смущение, понимая, что все-таки смог пробиться сквозь стену, которой Эрик отгораживался от всех людей.
***
Наутро Эрик слегка удивился, проснувшись все в той же приватной комнате, и постарался вспомнить, какого черта он все еще здесь, но в гудящей голове были только размытые образы: он помнил, как они разговаривали с танцовщицей, помнил пульсирующюю музыку и смех Чарльза, который подливал ему шампанское и что-то весело шептал ему на ухо (кажется, рассказывал про «выдающиеся» фантазии одного из посетителей в общем зале); помнил, как пригласил девушек, но их самих помнил лишь частично, что было неудивительно; помнил, как посмеивался над Чарльзом, который, перебрав со спиртным, вдруг стал уговаривать одну из танцовщиц вернуться в Оклахому к родным, и уже собирался сделать ей «внушение», когда Эрик перехватил его запястье и отпустил девочек. «Сама разберется, нечего строить из себя спасителя» – проворчал Эрик на протестующего телепата. «Эрик, да у нее ветер в голове, она должна…» «Это ее жизнь, оставь девчонку в покое», – успокаивал Леншерр друга, который уже скользил с кровати на пол, видимо, чтобы идти нести светлое, доброе, вечное в сознания служительниц порока. А вот как дошло до того, что через полчаса, когда посетителей в клубе почти не осталось, Чарльз стал обучать одну из девочек вальсу, Эрик не помнил. Но это воспоминание невольно вызвало у него улыбку.
– Доброе утро, – мягкий голос Чарльза резкой болью отдавался в голове и Эрик невольно поморщился и сел в смятой кровати, окинул взглядом свою измятую одежду и только теперь понял, что не знает, где его пиджак.
– Это была плохая идея, – вместо приветствия негромко сообщил Леншерр и поднял взгляд на друга, который, слегка ухмыляясь, стоял у занавеса и держал в руках чашку свежего кофе, запах которого, казалось, заполняет все вокруг.
– Здесь, между прочим, продаются завтраки, – ответил Чарльз на так и не заданный вопрос, который только оформлялся в сознании Эрика, и профессор благосклонно передал другу чашку.
– Какого черта мы вообще здесь остались? – чуть сиплым голосом спросил Эрик, чувствуя легкое давление в своей голове никак не связанное с похмельем. – Прекрати.
– Ты был не в состоянии идти до отеля, а тут вполне уютно, – пожал плечами Ксавьер, игнорируя просьбу Эрика, и поправил свою на удивление свежую и отглаженную рубашку. – У Жанин есть отпариватель, твой пиджак у нее, остальное сам передашь, – пояснил профессор, и Эрик сейчас был не против его способностей, было очень удобно просто молчать. «Я подумал, что тебе не понравится, если я раздену тебя, пока ты спишь», – игриво прозвучало в голове Эрика, и он чуть не подавился горячим кофе, бросил предупреждающий взгляд на Ксавьера.
– Завязывай с такими шуточками, – слова Эрика прозвучали как угроза, но Чарльз будто не слышал их, хотя, все же решил не напоминать другу, что эту ночь они провели в одной кровати. Так же, как не стал спрашивать про кошмары. – Собирайся, у нас полно работы, – бодро распорядился Чарльз.
========== Часть 2 ==========
У Чарльза всегда была какая-то тяга ко всему поврежденному, отличающемуся от всего остального, видоизмененному. Это выражалось по-разному, начиная от тяги к винтажному шику и заканчивая его научными исследованиями. Ну, а если эти качества были сконцентрированы в человеке, то лучше и быть не могло. Такие же, как он, мутанты притягивали его, завораживали и казались невероятным сокровищем в этом мире. А узнавая о душевной боли или отклонениях, Чарльз непременно чувствовал потребность помочь. Казалось, это всегда в нем было. Возможно, так проявлялась какая-то особенная запущенная форма эгоизма. Как-то Рейвен в сердцах сказала, что вся его «помощь», распространяется только на симпатичных девушек, которые потом готовы ему ноги целовать в благодарность, что Чарльз конченный эгоист и не выносит и секунды без всеобщего внимания и восхищения. И, возможно, она в чем-то была права. В чем-то.
Но сейчас все внимание было сконцентрировано на Эрике, и он точно не подходил под понятие «симпатичной девушки», и тем более, было невозможно даже представить, чтобы повелитель металла стал бы так бурно выказывать свою благодарность. А, следовательно, он по всем пунктам выпадал из теории Рейвен.
И, тем не менее, к нему манило неимоверно. Словно у Чарльза сердце было сделано из сплава железа, и рядом с Эриком его насильно притягивало силой Леншерра. Ксавьер видел его агонию, его прошлое, насквозь пропитанное болью и страхом, которое до сих пор подгоняло его, и эта боль никуда не ушла, лишь пряталась за силой, но все так же крепко выжигала Эрика изнутри. Ему не нужна помощь? Он лишь боится ее принять, боится довериться. Чарльз видел это, так же, как чувствовал надежду. А он может помочь. Только бы получить разрешение – и он может избавить Эрика от ночных кошмаров. Может помочь усмирить гнев и успокоить душу, залечить каждую его рану, пока Эрик не уничтожил сам себя. Но он не позволяет. Пока что. Но медленно подпускает ближе, словно дикий раненый зверь, постоянно огрызается, но при этом тянется к ласковым рукам, нуждаясь в отдыхе. И именно это ощущение снова посетило Ксавьера посреди ночи, нервно разгоняя его сон. Чарльз сел в постели и проморгался, концентрируясь на ощущениях, которые его разбудили, и был совсем не удивлен, почувствовав бодрствующее сознание Эрика и грубую ругань с проклятьями, которые заполняли его мысли вперемешку с жуткими кровавыми образами расправы над Шоу, и лишь увидев, как тело мучителя Эрика пробивают металлические бруски, раздирая плоть и раздрабливая кости, Чарльз поспешил покинуть сознание своего друга. Он обеспокоенно встал с постели и направился на кухню, где он и почувствовал Леншерра.
«Скотина, я не позволю тебе умереть медленно! Ни за что», – рвано проносилось в сознании Эрика, среди кровавого месива мыслей. Чарльз сочувственно вздохнул и хотел уже было переступить порог кухни, как из ящика с лязгом вылетели сразу три кухонных ножа и, разрывая воздух, со скоростью пули полетели в лицо телепата, но так и замерли в паре сантиметров. Страх пришел запоздало, холодной волной спустился по телу и осел покалыванием в босых стопах.
– Чарльз, – выдохнул Эрик, и ножи плавно опустились на столешницу. – Не подкрадывайся ко мне, – с враждебным упреком сказал Леншерр и устало провел по волосам дрожащей рукой, направился к холодильнику.
– Ты в порядке? – заранее зная ответ (и настоящий, и тот, что будет сказан вслух), спросил Чарльз, неспешно проходя в кухню, ощущая холодную плитку под ногами.
– Да, – коротко ответил Эрик и достал бутылку воды. Ксавьер обреченно вздохнул, разглядывая обнаженную спину друга, испещренную длинными шрамами, но не стал ничего говорить.
– А ты чего встал? – уже миролюбивее спросил Эрик, поворачиваясь к Чарльзу, оперся на столешницу, допивая остатки воды.
– Ты громко думаешь, – через силу хмыкнул телепат.
– Тогда не лезь ко мне в голову, – почти прорычал Леншерр и какой-то звериной напряженной походкой подошел к окну и достал из кармана серых спортивных штанов помятую пачку сигарет и зажигалку, торопливо закурил, словно специально игнорируя осуждающий взгляд Ксавьера.
– Не знал, что ты куришь.
– Ты же говорил, что знаешь обо мне все, – немного спокойнее хмыкнул Эрик, делая затяжку и медленно выдыхая дым. Это и правда его успокаивало. Немного. Чарльз касался его сознания, незримо, легко, и смог ощутить, как его друг приходит в себя.
– Знаешь, я могу помочь тебе с кошмарами. Действенней, чем никотин, – предложил профессор, все больше беспокоясь за своего друга. Слишком ярко и подробно он видел его жизнь и чувствовал его боль. Видел в несгибаемом повелителе металла человека, чьи реальные воспоминания пробирают до костей куда лучше любых ночных кошмаров.
– Я сам справляюсь, – фыркнул Леншерр, словно иначе он и не мог ответить. Не допускал возможности подпустить кого-то ближе. Не признавал даже вероятность того, что он будет зависеть от кого-то.
– То-то оно видно, как прекрасно ты справляешься, – в тон Эрику хмыкнул Чарльз и не нашел ничего лучше, чем забрать у него пачку сигарет и закурить вместе с ним, стоически перенося горечь дыма на языке. А на вопросительный взгляд Леншерра лишь пожал плечами и выдохнул дым в открытое окно, больше не говоря ни слова, чувствуя, как гудит голова Эрика, и как его душу переполняют разрозненные чувства. В таком состоянии он не способен добровольно признать свою слабость и согласиться на помощь. Но это не означает, что Чарльз не может просто быть рядом с ним в этот момент. Пусть это и меньшее, на что он был способен, но максимум того, что сейчас мог допустить Эрик. И когда он не стал ничего говорить и не отошел, Чарльз победно улыбнулся, понимая, что еще одна стена, которой отгораживался ото всех Леншерр, только что дала серьезную трещину.
***
С тех пор, как они начали собирать команду, прошло чуть больше недели, а Эрик уже стал сомневаться в правильности сделанного им выбора. Пусть даже начало было многообещающим. Наверное, Чарльз выбрал танцовщицу из стрип-клуба для их первого совместного выезда специально, чтобы сбить Леншерра с толку. Еще бы, в первый раз все вышло так легко и просто, даже приятно. Да и совместное посещение подобных мест, не говоря уже о том, что там же они и переночевали, только способствовало их дружеским отношениям. «Друг мой». Так Чарльз постоянно называл Эрика, и это звучало непривычно, но вместе с тем приятно и тепло. Пусть даже самому Эрику произнести вслух это обращение было трудно.
– Еще раз, она что умеет? – почти прошипел Эрик, и сжал в руках руль, хоть арендованная машина спокойно стояла на парковке.
– Что? Не у всех мутантов такие способности как у нас с тобой, но это не повод ставить клеймо на ком-то или игнорировать его существование, – сразу занял оборонительную позицию Чарльз, но все же придвинулся ближе к дверце машины, слегка отодвигаясь от Эрика.
– Мы ехали почти сутки, чтобы поговорить с девушкой, которая может становиться мягкой? – медленно спросил Леншерр, и Чарльз в который раз заметил, что когда его друг злится, то походит на хищника, готового к атаке. Походит на него немного больше, чем в обычное время.
– Но мы уже на месте, вон ее дом, давай поговорим с ней, – Чарльз обезоруживающе улыбнулся, и с этим аргументом спорить было сложно, но Эрик с трудом сдержался, чтобы не погнуть руль автомобиля.
«Не злись» – мягко прозвучало в сознании Леншерра, пока Ксавьер выходил из машины.
– Ты идешь? – уже вслух спросил Ксавьер.
– Тут подожду, – грубо отозвался Эрик и в окне автомобиля тут же появился Чарльз.
– Да ладно, ты за рулем уже несколько часов. Выходи, тебе ноги размять нужно.
Эрик смерил Чарльза злобным взглядом, но все же вышел из машины. Может, если бы не долгая дорога и кошмарные сны-воспоминания, которые этой ночью не дали ему уснуть, то он бы с радостью вступил в бессмысленный спор с Чарльзом, но сейчас куда проще и быстрее было идти с ним. Но это вовсе не означало, что Эрик внезапно одобрил выбор своего друга, и еще собирался поговорить с ним о критериях, по которым им стоит отбирать кандидатов в их команду.
– Отлично. Тут недалеко есть бар. Я угощаю, – попытался сгладить ситуацию Чарльз и весело посмотрел на друга.
– Который? – сухо спросил Эрик, игнорируя предложение профессора.
– Крайний, с номером «348», – охотно отозвался телепат и первым направился по чистой, широкой дорожке к нужному дому, стоящему в ряду однотипных пригородных двухэтажных коттеджей с маленькими двориками-лужайками. Эрик прищурился от яркого солнечного света и пожалел, что не взял свою шляпу, хоть какое-то укрытие было от этих слепящих лучей, в которых нежился Чарльз.
– Ее зовут Эмилия Стивенсон, обнаружила свои способности когда…
– Мне не нужны эти подробности. И она не подходит, – прервал Эрик своего жизнерадостного и чрезмерно оптимистичного друга.
– Но она нуждается в нашей помощи, – не согласился Ксавьер. – Вспомни, что ты сам испытал, когда впервые меня увидел. Ты ведь считал, что ты единственный. Это чувство пугает, оно обрекает, а без осознания самого себя и принятия своих сил, без контроля жизнь похожа на пытку.
– Возможно, – спокойно проговорил Эрик, – но это не значит, что нам нужна девушка, предел способностей которой будет заключаться в том, что она сможет просочиться в слив раковины.
– Нельзя просто ставить на человеке крест из-за этого, – возмутился Ксавьер и свернул к нужному дому, с виду такому же, как и все остальные. Разве что газон здесь был давно не стрижен, и окна на втором этаже заколочены.
– Так теперь это все будет проходить? Словно Свидетели Иеговы или продавцы пылесосов будем стучаться в двери и спрашивать, не хотят ли они вступить в нашу небольшую «секту»? – спросил Эрик скорее для того, чтобы отыграться за впустую потраченное время, пока Чарльз надавил на дверной звонок.
– Ну, не все они в стрип-клубах, – пожал плечами профессор и, уловив размазанные образы, которые всплыли в сознании его друга, невольно хмыкнул. – Если тебе понравилось, можем выбраться туда в свободное время, – беззаботно предложил профессор.
***
Неудача. Одна из многих. Чарльз был к ним готов, понимал, что далеко не каждый согласится куда-то отправиться с двумя незнакомыми мужчинами и оставить всю свою жизнь, какой бы ужасной и непонятной она ни была. А вот Эрик каждую неудачу воспринимал не так легко, тем более, если им отказывал потенциально сильный кандидат.
– Хватит им мило улыбаться, просто внуши, что нам можно доверять, и мы сэкономим кучу времени, – как-то предложил Леншерр, с силой захлопывая дверцу машины.
– Да? А тебе бы понравилось, если бы ты узнал, что нашу дружбу я тебе внушил? – гораздо спокойнее поинтересовался Чарльз, устраиваясь на пассажирском сидении.
– Но ты ведь этого не делал, – утвердительно произнес Эрик и с угрозой посмотрел на друга, но его убийственные взгляды никогда не действовали на Ксавьера.
– Конечно нет! – возмутился телепат. – Я не играю людьми как марионетками, уважаю свободу мысли и личный выбор. У нас ничего не выйдет, если я каждого из них сделаю своим личным зомби.
– Хм, – задумчиво хмыкнул Леншерр и вот это уже насторожило Ксавьера.
– Нет. Черт, Эрик, даже не думай об этом!
– Просто запомни это, как вариант, – пожал плечами Леншерр и улыбнулся другу своей жутковатой улыбкой.
***
Несмотря на убеждение Эрика, Чарльз не просматривал его мысли постоянно. Более того, он намеренно делал это как можно реже, учась доверять своему хищному другу и не желая отталкивать его от себя. Но порой, когда и без того молчаливый Леншерр замолкал надолго и о чем-то задумывался с особо хмурым выражением лица, Чарльз очень осторожно невесомо касался его мыслей, просто чтобы знать, что все в порядке. И, обычно все оказывалось далеко не в порядке. А видеть сцены кровавой расплаты в мыслях друга было тяжело и больно. Но именно эти чувства и образы было легко уловить. Настолько, что спустя всего пару дней знакомства, Чарльз стал их улавливать, даже не желая этого. И в такие моменты он обычно старался отвлечь Эрика беседой или игрой в шахматы, или спором о том, в какую забегаловку заехать по дороге, о том, чья очередь вести машину, в конце концов. Что угодно, лишь бы отвлечь мысли Эрика, вытянуть его на свет из той темноты, к которой он так привык. И это помогало. Даже лучше, чем он мог предположить.
– Эрик, я правда не уверен, что это съедобно, – с сомнением сказал Ксавьер, глядя на свернутый лаваш с чем-то подозрительным внутри, прикрытым зеленью и щедро залитым белым соусом.
– Ой, да ладно, если это не омары, то сразу несъедобно? – откровенно веселясь, спросил Эрик, пока они возвращались к машине, бесстрашно доедая свои порции подозрительного нечто.
– Что? – возмутился Ксавьер, – при чем тут это? Просто я почти уверен, что там не соблюдаются санитарные нормы. У этого парня нет лицензии, да и процесс готовки сомнительный. Я проверил, – Чарльз легко махнул рукой у виска, но это только рассмешило Эрика.
– Ну, простите, ваше высочество, в следующий раз будем прокладывать маршрут с учетом ваших гастрономических предпочтений, – Эрик сел за руль и с веселым прищуром посмотрел на недовольного друга.
– Просто не хочу отравиться, – пояснил профессор, усаживаясь на пассажирское место, и поставил на приборную доску подставку с двумя стаканчиками с кофе, чуть подумав, положил туда же свою порцию придорожной еды, что вызвало у Эрика новую усмешку.
«Такой нервный», «очаровательный», «… когда злится…» – внезапно ласково прозвучало среди прочих мыслей в сознании Эрика, что Чарльз тут же забыл свою мимолетную обиду и удивленно посмотрел на друга.
– Что? Поверь, я пробовал блюда и сомнительнее. Ешь уже, нам до города часа три ехать, – спокойно посоветовал Леншерр и завел мотор арендованного автомобиля.
