Текст книги "Консультантка (СИ)"
Автор книги: Ann.Si
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
– Пятый… – едва слышно прокряхтела девушка в ответ, с последних сил повернув к нему взгляд.
Пятого бросило в дрожь. Она была бледнее Смерти, глаза полузакрыты, а руки дрожали от лихорадки – её силы были на минимуме, а сама она на грани от того, чтобы отплыть в последний путь. Инфинити срочно нужно было выпить зелье.
– Что ты с ней делаешь, крыса недоделанная?! – не решаясь пока подходить, спросил сквозь зубы парень, отчаянно раздумывая над тем, как помочь и где взять зелье. Внутри все трясло от страха и переживания за девушку, которую до отчаяния не хотел терять.
– Ты всегда был красочен в своих выказываниях, Пятый, – размеренно ответил Сэмми, вальяжной походкой ходя вокруг кресла. Харгривзы заметили, как изменился его голос и подача: если раньше он был более застенчив и доброжелателен, то сейчас походил на безумца, который чувствовал себя богом. – Пока что ничего особенного, но ожидаю, когда она будет на грани от Смерти, чтобы вобрать суть её силы…
– Зачем тебе это? – Диего был напряжен, но более собран, нежели Пятый, который терялся в переживаниях от вида Инфинити.
– Чтобы править временем, конечно, – словно это был один из самых глупых вопросов ответил испанец, доставая из заднего кармана тот самый кольт, которым светил у лавки с травами. – Если вы не знали, но люди бояться людей с властью, – хмыкнул он, проверяя магазин.
– Ты мне никогда не нравился, – презрительно выплюнул Пятый, наконец-то зацепившись взглядом за то, что могло помочь.
– Хоть что-то у нас взаимное, да? – парировал Сэмми.
Больше номер Два не мог ждать, резко схватив свои ножи, он метко бросил в раздражающего парня, но достиг определенной отметки, они просто отскочили, с громким звоном падая поодаль на холодный пол. Сэмми победно улыбнулся, наблюдая за тем, как менялись эмоции на лице Харгривзов.
– Какого хрена?!
– Руны, – беззаботно ответил на вопрос Диего испанец, опираясь бедрами о кресло в ногах Инфинити, которая от этого лишь издала стон. При каждом движении ремешки на её руках стягивались все сильнее и сильнее. Казалось, она не чувствовала уже мизинцы. – Вы не можете использовать свои силы в определенном участке. Вот здесь.
Он указал на несколько камней с рисунками, выложенными пятигранной звездой, которая создавала круг. Рассматривание занимательного участка прервали болезненные стоны Инфинити, которая чувствовала невероятную боль во всем теле.
– Тайм, ты только держись, всё будет хорошо, – рванно, но с уверенностью произнес парень дрожащим голосом. Он не мог смотреть на её страдания, но и не мог пока что ничем помочь.
Его злость уже кипела через край, отчего из ушей едва ли не шел пар. Он метался взглядом по залу, в попытках найти хоть что-то, что бы помогло им. Неожиданно на глаза попалось их спасение. Резко исчезнув, он появился у стенда с огнетушителем, схватил его и направил во врага. Не успел Сэмми и что-то сказать, как ему в лицо прилетела сильная струя пены. Попытка отбить не увенчалась успехом, и он поскользнулся, съезжая вперед.
Ровно в этот момент взорвалась левая стена и за пеленой дыма показались остальные, что всё ещё отбивались от киллеров. Конечно, не такого большого количества, как было изначально, но человек десять было.
Начался хаос.
Диего попытался подбежать к Инфинити, но его откинула линия прямо в кучу уламков, отчего тот сильно забыл спину. Пятый ринулся к Сэмми, но того подхватила Ча-ча, наставляя автомат на парня. Он исчез, появляясь на другом конце зала и обезвреживая одного из киллеров.
Среди этого шума не было слышно болезненных стонов Инфинити, но это было к лучшему, ведь не отвлекало Пятого, не заставляло его нервничать и не вводило в состояние переживания. Впрочем, его сейчас даже радовало то, что девушка находилась за куполом, и никаких пули и взрывы ей были не страшны.
Эллисон обезвредила двоих, а после взглянула на Лютера, который с громким рыком откинул Ча-чу влево. Внезапно она задел руничный камень, отодвигая влево. Но этого тут же взорвалась, словно кто-то запустил бомбу внутри неё. Это было чертовски противно.
Осознание того, что Инфинити теперь была в опасности, Диего рванул вперед, быстро раскрывая ремешки на кресле, чтобы убрать девушку из-под огня. Она была слаба, но в момент оживилась, понимая, что сейчас должна была прикладывать силы по максимуму.
Пятый с неким расслаблением выдохнул, замечая, как брат защищал Тайм, а после повернулся к уничтожению Хейзела. Этот не слишком отличался от Хейзела их временной вселенной, но всё равно не собирался идти на мировую. Было как-то даже грустно убивать друга, но что поделать?
Парень рвано дышал, когда голова Хейзала покатилась по полу. С топором в руках он выглядел чертовски устрашающее. Взгляд метнулся к семье, которая разбиралась с последними киллерами, которые отчаянно хватались за свою жизнь.
Выстрел прозвучал неожиданно.
– Нет, Пятый!..
Под душераздирающий крик Ифи все словно в замедленной съемке оборачивались и с ужасом наблюдали за тем, как пуля вылетала из дула пистолета и, преодолевая воздушные барьеры, направлялась прямо в Пятого, который не до конца осознавал происходящее.
Инфинити неверяще глядела на это, понимая, что не была готова смотреть на смерть любимого человека. Из последних сил, которые были на исходе, с невероятными усилиями, которые вызывали невероятную боль, она замедлила время. Поднимаясь на ноги, девушка видела, как застывали фигуры, как замедляла свою скорость пуля. Она шаталась, пару раз могла завалиться, но упрямо сжимала руки в кулаках, пытаясь управлять временем.
Чувствуя быстрый упадок сил, Инфинити дернулась вперед, и ровно в этот момент время остановило свой бег. Она глядела прямо в почему-то испуганные глаза Сэмми и слышала изумленные вздохи.
Ей не было больно. От слова совсем. Тайм бы и не почувствовала то, что пуля вошла в её живот, прорвав ткани, если бы не кровь, что тут же ринулась наружу. Она прижала руки к ране и оступилась прямо в руки Пятого, который с ужасом глядел на неё.
– Инфинити… – недоуменно с нотками истерии и испуга шепнул он, не понимая, как она оказалась перед ним. Почувствовав что-то липкое и теплое на своих руках, Пятый быстро среагировал и посмотрел вниз, замечая красное пятно. – Боги, нет…
Сдавленный стон из стороны Сэмми заставил на мгновение обратить внимание и увидеть, как Диего пронзил его сердце насквозь мачете. Взгляд тут же стал стеклянным, а из уголка рта потекла кровь. Испанец упал на колени, а после завалился вперед.
Пятый встряхнул головой и взглянул на девушку, которая с неким нежным упоением глядела на него. Медленно он опустил её на пол, подпирая голову странным мягким мешком. Тайм с мягкой улыбкой глядела на него.
– Нет-нет-нет… лихорадочно шептал Пятый, приложив руки к ране, отчаянно веря, что так кровь не будет покидать её тело. – Ты не умрешь, Тайм. Ни за что… Вызывайте скорую, твою мать!
Но Харгривзы застыли на местах не верящее глядя на пораненную девушку. Она смотрела на них и легонько отрицательно качала головой, словно говоря не нужно.
– Это конец… Пятый… – хрыпя и отхаркивая кровь, прошептала Инфинити.
Парень, который упал подле неё на колени, вздрогнул, услышав нежеланные слова, и отчаянно замотал головой, не хотя принимать горькую правду. Не сейчас. Ни в этот момент, когда они обрели друг друга.
– Нет, – ответил он с истерической усмешкой на лице. – Ты будешь жить…
Но Инфинити лишь горько усмехнулась, на пару мгновений прикрывая глаза. Болевой шок и усталость не давали прочувствовать весь спектр боли, но это было даже к лучшему – дольше останется в сознании и успеет попрощаться с родными.
Остальным медленно подошли к ней и со слезливой пеленой на глазах глядели на неё. В груди каждого болело, но они понимали, что это конец всему.
– Сам не понимаю, как так вышло, но я люблю тебя, Иф, – едва слышно начал Пятый, с необычным и несвойственным ему трепетом поглаживая её лицо. – Ты ведь не оставишь меня? Правда?
Девушка лишь устало моргала, чувствуя, как кровь только больше заливала джинсовый комбинезон. На её больших голубых глазах были слезы, а на устах лёгкая улыбка счастья и некого неверия. Пускай в последние минуты жизни, но он сказал. Он признался в том, что всегда отвергал.
Пятый отвергал любовь. Не верил. Презирал.
Только вот, когда на его руках умирала единственная девушка, сумевшая зацепить не только самолюбие, а и душу, он понимал насколько ошибался.
Любить – не глупость. Любить – не наказание. Любить – самое лучшее, что может получить от Судьбы в подарок человек.
И сейчас Пятый хотел любить. Так отчаянно. Искренне. Светло. Сжигающее. С нотками боли и грусти. Так невероятно и душераздирающее. С нотками ревности и с милыми моментами. Так уютно. Полностью и без остатка. С идеальными свиданиями и глупыми встречами. С улыбкой в душе. С восхищением в глазах. Невероятно и изумительно. Так по-разному, и так одинаково. Засыпать с мыслями о ней, и просыпаться с мыслями о ней. Так близко и так далеко.
Блять!
Видимо, быть одиноким и несчастным – его удел бытия. Или же это расплата за все грехи, которые он успел сотворить за всю долгую жизнь.
Красное пятно только увеличивалось, а жизнь из голубых, словно небо, глаз Инфинити утекала. Он вновь мог остаться с дыркой в сердце.
– Тайм, ты не можешь со мной так поступить… – это был лихорадочный шёпот, в котором слышались нотки грусти, тоски и отчаяния. – Не можешь… – его дрожащая ладонь поглаживала окровавленное лицо, на котором было выражение тоскливого, в какой-то степени виноватого, но счастья. – Кто будет бесить меня одним только своим присутствием? – Искренняя, милая и такая родная для Пятого улыбка Инфинити была словно последним подарком любви для него.
Она умирала. Последние минуты, которые так бесповоротно утекали сквозь пальцы. Тайм сделала рваный вздох, который причинил невероятную боль, а после слезливо усмехнулась, глядя на того единственного, которого искала всю жизнь.
Кто же знал, что Судьба ироничная настолько, чтобы им оказался убийца её родителей?
– Пятый… – хриплый голос был прерван кашлем, а кровь тут же вылилась со рта сквозь окровавленные зубы. В карих глазенках стояли слезы, которые он так отчаянно пытался придушить. – Я… Я…
– Что?.. – тихо спросил он, наклоняясь ближе. Ему было уже плевать, что рука, закрывающая рану, была вся в тёплой, темно красной жидкости. Он видел только небесно-голубые глаза перед собой, в которых испарялась любовь и сожаление.
– Я… Я всё еще… тебя ненавижу… – Ифи попыталась засмеяться, но лишь закашлялась, выхаркивая кровь. – И вас… ребята, я тоже ненавижу…
Взгляд метнулся к остальным, которые стояли за спиной Пятого и с грустью, отчаянием и тоской смотрели на неё. На мучительную смерть хорошей подруги, которая подарила лучшую альтернативную вселенную со всех. Клаус грустно передернул носом, поспешно вытирая слезы, Ваня прятала лицо, а точнее слёзы, в груди Диего, который также едва ли сдерживал лишнюю влажность. Лютер опустил взгляд в пол, лишь бы не видеть страдания молодой девушки, а Эллисон беззвучно плакала. Бен, который знал Инфинити больше за других, поджал губы в тонкую полоску и своим благословляющим взглядом успокаивал подругу.
За эти пять недель Инфинити стала полноценным членом их безумного семейства. Кто же знал, что так круто изменится её жизнь?
Всё своё бытие она была глубоко одинокой и иметь хоть одного друга даже в лице Сэмми – было пределом её мечтаний. Но вот эти Харгривзы, эти грёбаные Харгривзы, вдохнули в неё новую жизнь, разбавляя серые будни своим присутствием. Она впервые в жизни почувствовала опеку других, их защиту и переживания. Она нашла целых шесть друзей и одну настоящую любовь в лице того, кого ненавидела всю свою жизнь.
Инфинити Тайм умирала счастливой.
– Пя… Пять… – с хриплыми вздохами, сквозь адскую, обжигающую боль, начала она.
– Что, Ифи? – испуганно шепнул он, не выпуская её ладони из своей руки. – Что такое?
– Иди…
– Что? – Не поверил. Не хотел верить своим ушам и её хриплым просьбам сквозь силу. – Я не оставлю тебя, Тайм. Не сейчас, когда только обрёл…
– Пять… – её грустная улыбка сквозь боль била сильнее, нежели само осознание неизбежного, – ты должен… уйти… Домой… – её крохотная рученька медленно, используя последние силы, аккуратно и нежно, заботливо стирала одинокие и горькие слёзы на его лице. – Я не… – Она закашлялась. Опять. Кровью. – Я не хочу… чтобы ты видел… мою смерть…
– Нет-нет, не неси глупости! – в паническом бреду затараторил он, поглаживая мокрое лицо, которое пронзала гримаса боли и страданий. – Всё будет хорошо и…
– Ребят… – хриплый голос с каждым разом только больше терял краски и стало ясно, что душа понемногу покидала тело. Тайм с кривой улыбкой посмотрела на остальных. Они также горько плакали, не веря в происходящее. – Заберите его… Идите…
Диего, как самый собранный, кратко кивнул, совсем не пряча искаженную долю улыбку, и в пару шагов преодолел разделяющую их дистанцию.
– Я не оставлю Инфинити… – Парень был словно в бреду: нежно гладил лицо девушки, мягко улыбался и смотрел только в её глаза, из которых медленно утекала жизнь.
– Пятый, мы должны! – серьёзно отчеканил Диего, чувствуя невероятную сквозящую дыру внутри груди. Ему чертовски будет не хватать Инфинити. Бен ввел нужные координаты в портфель, кратко кивая брату, а после ободряюще улыбнулся подруге, понимая, что ничего не будет хорошо.
– Нет! Я не…
Но было поздно. Клаус, который обнимал плачущую Ваню, схватился рукой за Номер Два, который держал руку на плече Пятого. Чемодан запустил свой механизм и в ту же секунду это здание озарила синяя вспышка, позволяя Инфинити наконец-то с болью заскулить, принимая свою смерть. Горячие слёзы стекали по острым скулам, точно также, как кровь стекала по её телу, заливая всё вокруг. Плач эхом отдавался в пустых стенах.
Ей не было страшно. Ей было одиноко. Пиздецки одиноко в этой вселенной, где ничего не осталось.
Но всё же – Инфинити Тайм умирала счастливой…
========== 12 ==========
Пятый ненавидел каждого.
Слыша сейчас заплаканных, грустных, тоскливых родственников, он их ненавидел. Ему хотелось взять нож и каждому запустить в сердце, наблюдая за тем, как убегала бы жизнь из их глаз. Но тогда он точно остается один в этом мире.
Он ощущал холод кафеля, на который его выбросила временная воронка, но не ощущал жизни в своих венах. Ему казалось, что вместе с ней умерла и его душа. Пятый безэмоционально глядел в потолок, пытаясь осознать происходящее. Но не получалось. Точно так же, как и встать на ноги, чтобы проверить всё ли было хорошо с семьей.
Ему было не хорошо.
Ему было плохо.
Медленно Пятый принял сидячее положение, опираясь спиной о стену, а после опустил взгляд на свои руки, замечая то, как сильно они тряслись. Он не верил, сознание отказывалось принимать правду о том, что произошло. Душа болела, но он ещё не падал в истерику, что говорило о том, что не осознавал.
Инфинити умерла.
Инфинити больше нет.
Он не почувствовал, как стало пощипывать глаза, и первая слеза сорвалась вниз, очерчивая линию от уголка глаза до скулы. Он не чувствовал ничего кроме как пустоты, которая сквозила в душе. Она лишь разъедала всё больше и больше, не оставляя ему ни единой эмоции, которая бы могла напомнить, что он человек, что он живой.
– Пятый…
Тихий зов Вани не принес нужного результата, ведь брат никак не отреагировал. Лишь всё также подпирал стену, глядя куда-то в сторону расфокусированным взглядом. Эллисон с тоской в глазах и болью в сердце взглянула на Лютера, а после, не раздумывая бросилась ему в объятия, чтобы поделиться своей болью.
Бен, в котором всё ещё было два сознания, чувствовал себя невероятно странно в стенах родного дома. Клаус молчал, просто откупорив бутылку отцовского коньяка, который стоял в баре, ведь внутри всё рвало лишь при одной мысли и Ифи, Диего раздумывал над тем, как привести брата в чувства, а Ваня едва ли сдерживала слёзы.
Медленно Пятый исчез и в следующую секунду появился у окна, настежь его раскрывая. Казалось, что он что-то там высматривал, но они все знали, что он так пытается прийти в себя, не сорваться и наконец-то принять поражение.
Принять то, что не получилось.
– Пятый…
– Нет уж! – резко оборвал он Диего, мигом развернувшись и выставив руку с протянутым указательным пальцем. – Сейчас уже заткнись, – брат лишь сожалеющее свет брови, слегка наклонив голову набок. – Каждый из вас… Каждый!.. Не позволил мне остаться с ней!
– А что бы ты сделал? Она не имела шанса выжить, а мы не должны были упускать возможность перенестись домой…
– Как быстро ты забыла её помощь, доброту и то, что именно Инфинити сделала расчеты, Эллисон! – прервал реплику сестры, Пятый, также резко обернувшись к ней.
– Я не забывала её доброту, Пять! – в свою защиту воскликнула женщина, вытирая слёзы. – Это было разумное решение! – топнула она ногой. – Она сама тебя об этом просила! Нас просила!.. – немного понизив свой голос на последних словах, Эллисон ударила ладонями по ногам, а после обвела каждого из членов семьи взглядом.
Парень замолчал, отчаянно отказываясь принимать слова сестры. Перед глазами тут же возникла картина, которую он наблюдал минут двадцать назад и в груди потянуло, около сердца защемило.
– Иди…
– Что?.. Я не оставлю тебя, Тайм. Не сейчас, когда только обрёл…
– Пять… ты должен… уйти… Домой… Я не… Я не хочу… чтобы ты видел… мою смерть…
– Нет-нет, не неси глупости! Всё будет хорошо и…
– Ребят… Забери его… Идите…
– Ифи умерла бы, – тихо вновь начал Бен, – ты и сам прекрасно понимаешь, что не было способа её спасти…
– Нет, был и вы…
– Пятый, – оборвал бессвязную истерику брата Лютер, – Инфинити сама выбрала этот путь, – он сделал шаг навстречу, заглядывая ему в глаза, – она сама захотела, чтобы ты жил, дала тебе этот шанс всё изменить и…
– Мне тошно от вас, – с презрением выплюнул номер Пять, не желая слушать правду, от которой бежал. Трудно ведь понимать и принимать тот факт, что твоя любовь отдала за тебя жизнь. – От каждого из вас. Вы так быстро забыли всё её добро и сейчас меня переубеждаете в том, что смерти Ифи было не избежать? Вам её не жаль?
– Не одному тебе больно, – неожиданно подал свой голос Клаус, с громким звуком поставив бутылку на стол. – Она нам всем стала другом, и то, что мы не заливаемся слезами, не значит, что мы не скорбим или нам не больно, – голос номера Четыре сейчас звучал чертовски уверенно и серьезно. – Инфинити стала нашим другом, который впервые в жизни не пытался нас убить, не держал каких-то планов насчет нас и просто помогал в меру своих возможностей и потребностей, – всё едва заметно утвердительно кивали, глядя то в пол, то друг на друга, то на говорящего. – Да, Ифи была добрым человеком – ты сам это сказал, – и своей жертвой она в который раз это решила нам показать. Она не убила тебя, как мечтала двадцать восемь лет своей жизни, – Пятого передернуло от воспоминания сколько боли он причинил ей до сегодняшнего дня, – она отпустила, да и ещё выбрала твою жизнь вместо своей, предчувствуя скорую смерть от упадка сил…
Клаус сделал паузу, чтобы втянуть ртом воздуха и наполнить легкие. Его глаза были полны слёз и боли, зеркальной той, что была на душе Пятого.
– Мы были не достойны её дружбы, но она всё равно нам её подарила, – эти слова лишь стали очередным порезом на сердце каждого. – Ты был недостойным жизни, но она всё равно тебе её дала, – никто не решался прервать монолог Клауса, даже едкой шуточкой о том, что он умеет быть собранным. – И Инфинити не хотела, чтобы ты убивался, ненавидел нас и себя за это. Инфинити подарила тебе новый шанс изменить и измениться, – он сдавленной сглотнул, на мгновение улыбаясь мыслям о Ифи и её прекрасной улыбке. – Поэтому не подведи её…
Номер Четыре сделал три больших глотка коньяка по окончанию высказыванию своих мыслей.
Все молчали, повесив голову. Каждый з них осмысливал слова брата, прекрасно видя в них истину и то, в чем они не хотели себе признаваться. Это было больно, но справедливо.
Пятый лишь грустно хмыкнул, быстро моргая, чтобы избавиться от слёз, которые новой волной набежали на глаза. Руки всё также тряслись, сердце болело. Ему хотелось кричать, упасть в истерику и никогда больше в жизни из неё не выходить, пока Высшие Силы не сжалятся и не вернуть его Инфинити ему.
Но этого не произойдет. Это невозможно. Впрочем, в их жизни было много чего невозможно для обычных людей, но как быть сейчас? Из всех «чудес», которые они переживали, ему хотелось, чтобы они умели воскрешать людей. Пятому была необходима Инфинити, как глоток свежего воздуха.
Он не понимал, почему Жизнь была так жестока к нему, почему только обретя, он сразу же потерял её? Почему всё выглядело, как жестокая насмешка Судьбы, в которой никогда не было нормального чувства юмора?
Пятый грустно передернул носом, чувствуя, как буря внутри его набирала обороты, как осознание медленно принимала смерть любимого человека, как ему хотелось орать от несправедливости и боли, что разъедала, не оставляла и частички тепла, которое она дарила ему.
– Мне нужно побыть одному… – лишь и сумел шепнуть Пятый, потупив взгляд в пол.
– Пять, но…
Договорить Эллисон не успела – брат растворился в воздухе, оставляя по себе лишь тень грусти и боли, впрочем, в каждом из них сейчас была такая.
***
Ничего.
На месте кафетерия «Coffee&Books» не было ничего, лишь обычная стоянка для машин рядом стоящей высотки, какого-то бизнес-центра. Конечно, было глупостью надеяться на то, что это место будет целым, было глупостью, но это давало хоть какой-то смысл ему жить.
Пятый сдавленно сглотнул, сдерживая слёзы. Трудно было стоять на противоположной улице на повороте и не видеть здания, в окне которого он бы с радостью заметил знакомую копну белокурых, пышных волос. Но всё же он стоял, глядя на пустырь, тем самым причиняя себе больше боли, чем одно понимание о смерти Инфинити.
Ему до чертиков хотелось, чтобы сейчас она появилась перед ним. пускай с презрительным, полным ненависти взглядом, главное – живая. Это дало хотя бы призрачный шанс на прекрасное будущее.
Но этого не произойдет.
Это было невозможно.
Не силясь больше смотреть на то, что было разрушено и причиняло адскую боль, он развернулся и медленно побрел в сторону набережной.
Пятому было странно вновь находиться в своей временной вселенной.
Он ходил между не замечающих его людей вдоль тротуара и не понимал, каков был смысл всего? Изначально он мечтал вернуться домой, вдохнуть носом родной воздух и как-никак, но быть со своей семьей, пусть в разных уголках планеты, но в одном времени, в одной вселенной. Вновь вернуть всё на круги-своя, пусть это и подразумевало атмосферу напряженности.
Но сейчас, точнее за этот месяц, Пятый наконец-то понял, чего желал и к чему стремился – к спокойствию. А спокойствие в его понимании – это были хорошие отношения в семье, такие же, как и восемнадцать лет назад, до того, как он исчез, это был дом, который он чертовски любил и ненавидел одновременно, а также любовь… Любовь, в которую он не верил, но которую всегда хотел ощутить на уровне подсознания.
Мимо пронеслась пара влюбленных студентов, которые под звуки уличной музыки, танцевали и задорно смеялись. В районе сердца в который раз болезненно кольнуло при воспоминании, как дрожала в его объятиях Инфинити, кружась с ним танце посреди набережной.
Это было так противно больно, что ему хотелось вырвать сердце и разорвать его в клочья, чтобы не чувствовать.
Инфинити…
Пятый никогда не понимал, как одно имя может вызывать столько эмоций, столько боли и любви одновременно. До этого времени. До этой секунды. Стоя посреди пешеходного моста и глядя вдаль на мерцающий город, он остро ощущал все эмоции, он прекрасно понимал всю боль и все истины жизни, которые не сумел обрести в Апокалипсисе.
Он полюбил её. Правда полюбил. Так чисто и искреннее. Так отчаянно и так невозможно. Так нужно и не подозревая о той боли, которую причинил и постоянно причинял.
Пятый был виноват. Виноват во всем. Начиная тем, что ослушался отца и решил сам прыгать во времени, да заканчивая тем, что не заметил раньше опасность в Сэмми. Он испортил жизнь многим, сам того не подозревая и, быть честным, искренне плюя.
И, видимо, жизнь Инфинити была расплатой.
Парень смахнул рукой скатившуюся слезу, а после крепко ухватился ладонями за железные перила моста, глядя вниз, на мутную воду, в которой ничего нельзя было заметить. Она манила и заставляла задуматься над ужасным. Над тем, чтобы точно не одобрила Инфинити, пожертвовавшая собой.
Ему хотелось кричать.
Впрочем, он это и сделал.
Изо всех сил, едва ли не срывая связки, до боли и хрипа в горле Пятый кричал о своей боли, несостоявшейся любви и тяжелой участи одиночки. Он беспорядочно ударял ладонями по железу, пытаясь хоть так ощутить немного той боли, которую пережила в последние секунды Ифи.
Он не заслуживал жизни. Не такой ценой.
Слёзы лились из глаз, и он не мог их сдержать, не хотел. Боль всегда хочет, чтобы её чувствовали. Боль всегда была обратной стороной Жизни, той движущей силой, которая давала бег всему.
На мосту не было никого, кто бы услышал его крик отчаяния, всплеск эмоций, от которого холодела кровь в венах. В его жизни не было никого, кто бы заменил его Фэйт Инфинити Тайм.
– Почему?! Почему, Тайм?! – кричал Пятый, глядя в небо, до отчаяния веря, что она его услышит, что даст какой-то знак и позволит всё изменить. – Я же, блять, полюбил тебя! Почему ты позволила себе умереть?! Почему ты выбрала мою ничтожную Жизнь вместо своей?!
С каждым словом он всё сильнее и сильнее избивал свои ладони до покраснения о металл, не чувствуя того, как по рукам бежала кровь из-за маленьких закосов, о которые при ударах он резался.
– Почему?!..
Удары практически сошли на нет. Он, откровенно рыдая, опустил голову вниз на перила, позволяя слезам залить ладони и смешаться с кровью.
***
Он вернулся домой, когда стрелка часов убежала за двенадцать. Как и предполагалось в особняке была гробовая тишина. Не было даже звона бутылок, говорившего о запое Клауса. Чувство, слово были поминки тут же поселилось внутри и Пятому захотелось закричать, лишь не ощущать настолько всё остро.
Медленно он прошел в гостиную, рассматривая то, что практически не изменилось за время его отсутствия. Все было на своих местах, кроме него, который не находил себя.
«Вот ты дома. Радуйся. Ты же этого хотел, Пять, не так ли?..» – внутренний голос лишь больше изнурял его, не давая и секунды отдохнуть от самогрызения. Устал он плюхнулся в кресло, протягивая ноги и подпирая голову рукой. Он безэмоционально глядел на свой портрет, который нарисовали в его память и с надеждой, что он когда-то вернется.
Ну вот. Вернулся. Что дальше?
Всё было таким… ненужным.
Именно без неё.
Позади послышались чьи-то тихие шаги и спустя пару секунд на диван приземлился Клаус. Под безэмоциональный взгляд Пятого он поставил на стол очередную бутылку элитного алкоголя и три бокала. Искоса он взглянул на брата, задержавшись на израненных, окровавленных руках.
– Что с твоими руками? – ради приличия задал номер Четыре вопрос, разливая алкоголь. Пятый словно опомнился о своих ранах и искоса взглянул.
– Да так, – недолго рассматривая окровавленные ладони, отмахнулся он. – Поцарапался, – совсем невесело произнес Пятый. Будь они при других обстоятельствах, то Клаус с удовольствием сказал что-то язвительное, но сейчас лишь грустно и понимающее хмыкнул. – Для кого третий бокал?
– Это привычка, – посмотрев на граненную посудину, начал номер Четыре. – Привык, что Бен всегда со мной.
– А где он сейчас? – как-то обеспокоенно спросил парень, не понимая, куда за эти несколько часов его отсутствия мог деться номер Шесть. – Что случилось?
– Да всё нормально, он наверху в своей комнате. Просто привычка, – повел плечом Клаус, протягивая бокал брату. Тот едва ли кивнул головой в знак благодарности. – Как ты?
– Дерьмово? – то ли спросил, то ли утвердительно произнес Пятый, повернув взгляд к брату. Казалось, что Клаус стал ещё старше за этот день. В нем поселилась какая-то толика мудрости, или она была всегда? – У меня на руках умерла, скорей всего, любовь всей жизни. Как думаешь, как я?
Номер Четыре предпочел промолчать. Он аккуратно качнул бокалом, словно безмолвно сказав: «За Ифи», а после сделал небольшой глоток, держа алкоголь во рту. Пятый скосил взгляд на янтарную жидкость, а после залпом выпил содержимое. Ему не нужно было пить, чтобы выразить память о Тайм, но внутренний голос предательски шептал о том, что это поможет забыться.
– Что планируешь делать дальше? – вновь тихо задал вопрос Клаус. Номер Пять скосил на него заинтересованный взгляд, не понимая, откуда взялось столько серьезности в этом человеке.
– Не знаю, – честно признался парень. – Я не видел жизни без трех вещей.
– Каких?
– Семья, кофе и Инфинити, – безразлично ответил Пятый. – Последний пункт мертв и теперь я уж точно не вижу своего будущего.
Клаус понимающее поджал губы, потирая свои ладони. Ему было жаль брата. Он знал, как это – терять любовь всей своей жизни. Он понимал, какая это боль, и как рвет в такие моменты изнутри. Только вот не мог подобрать нужных слов, чтобы заверить Пятого, что всё будет хорошо. Потому что это не так.
Время не лечит.
Нихера не лечит.
Впрочем, брату было достаточно и его присутствия. Казалось, Пятый понимал, что их связывало и от этого становилось как-то спокойней. Клаус всё ещё жив, а значит жизнь после такого есть, что уже радовало.
– А ты? – вопрос Пятого прорезал тишину. Номер Четыре хмыкнул, а после прикусил губу.
– Наверное, попытаю удачи в Судьбы и постараюсь сделать нашу семью нормальной, – Пятый недоуменно нахмурился, не понимая, о чем говорил брат, точнее, как он хотел это сделать. – Я ведь забрал «Полотно Судьбы» с собой.
Парень понимающе кивал, краем уха слушая брата. Он глядел на бокал перед собой и потирал руки, осознавая сказанное. Невольно он напрягся, а после резко встрепенулся, устремляя взгляд на собеседника.
– Ты сделал что?.. – неверящее переспросил шепотом Пятый. Шестеренки в его голове начала быстро крутиться на месте, генерируя идеи.
– Забрал «Полотно» с собой. Чего уж добру пропадать? – спокойно ответил Клаус, наливая себе коньяк. Пару минут зашедший назад Бен пораженно приоткрыл рот, глупо моргая, стоя за диваном, на котором восседал брат.
– И ты молчал, алкоголик шизанутый?! – встрепенулся Пятый, вскакивая на ноги. – Где оно?!
– Да во внутреннем кармане пиджака, – отмахнулся номер Четыре. Его сейчас больше интересовал алкоголь и очередная ночь без кошмаров, ведь ему было невероятно больно переживать каждый раз смерть не только Дэйва и Иф, а и всей семьи. Он не любил эту тему, о которой стоило говорить.
