Текст книги "Вопреки. Том 4"

Автор книги: Анна Бэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 10

Я проснулась поздно, проспала завтрак и совершенно об этом не жалею. Мой организм давно так не отдыхал, хотя в душе всё равно была тревога и боль. Жар как рукой сняло… стоп. Я-то знаю единственную руку, которая могла его снять. Открыв глаза, я увидела ещё спящего в кровати Винсента. Он красив и безмятежен во сне, но на лбу залегли морщины.

Это мой муж.

Вчера Винсент притащил меня в часовню и насильно заключил со мной новую «сделку». Нельзя сказать, что я ни разу не допускала в своих грёзах мысль о браке с ним, но… всё это совершенно опошлено и безнадёжно отвратительно, как и всё вокруг меня. Он не спросил меня, а приказал. И всё для того, чтобы самом не жениться на Анне Гринден. Жениться на своей рабе выгодно: я и так и так не имею права ему возразить, ничего своего нет и всё моё и так его. Ему можно трахаться налево и направо без последствий, в общем, заключая этот «контракт» со мной, он ничем не жертвует.

Хотя теперь я приобрела титул, но, если честно, мне наплевать.

Герцогиня. Курам на смех.

Крадусь тихо, чтобы не попадаться на его глаза. Не могу смотреть в зеркало, тошнит от собственного вида, поэтому прохожу мимо отражения, даже не взглянув.

Приехав в Мордвин впервые, я увидела на своей кровати рабское платье и тогда… тогда громко рассуждала о том, что, чтобы не происходило вокруг меня, кто бы меня не покупал-продавал, я рано или поздно остаюсь наедине с собой у зеркала и смотрю на себя. Пока мне нравится тот человек в отражении, я – самодостаточна, и значит есть шанс. Мои глаза всегда блестели, я не сдавалась. Возможно хотела умереть, да, но и это было скорее из эгоизма, то есть из-за любви к себе.

А сейчас я не хочу смотреть в зеркало. Мне заведомо противно всё, что связанно с именем «Алиса», какие бы фамилии не стояли после, теперь это не важно, я ненавижу своё имя. Себя.

Встаю под тёплый душ, хочется кричать, но крик застрял где-то в горле комком. Не так я себе представляла замужество. Я до боли тёрла кожу в надежде освободиться от той грязи, в которой я погрязла. Она везде: в воздухе, лежит клубами на земле, в моих волосах, на моей коже, но теперь и во мне. Грязная я, грязная магия. Ненавижу.

Надо бы вернуть трезвость мыслей, а то стала истеричкой и всё хладнокровие отшибло, но я не хочу. Малодушие захлёстывает меня соблазнительной перспективой забыться, и я выхожу из душа, закутываясь в полотенце, всё это происходит на автомате.

Винсент ко мне не притронется, как и обещал. Он держит слово, живёт сделками. Может это и правильно…

В кровати пусто, в комнате тихо. Боковым зрением ловлю движение сбоку, поворачиваюсь и….

Мой крик так и не разрезал тишину, но я отпрыгиваю назад от зеркала, в котором из моего тела на меня смотрят чёрные глаза демона.

Как это возможно? Я в трансе Архимага? Почему я тогда в сознании, чётко мыслю? Боже, это снова какой-то кошмар… отворачиваюсь и смотрю на свои трясущиеся руки.

– Лис? Ты как? – говорит Винсента хриплым после сна голосом, стоя у меня за спиной.

Мне вдруг показалось, что я стою слишком неподвижно, как статуя, даже дышать перестала. Чувствую, кстати, себя так же: как что-то каменное. Винсент повторяет свой вопрос, вкладывая нотки заботы в свой голос. На меня это подействовало бы, если бы не… ах, да! Я – статуя с дьявольскими глазами. Вдох…

– Эй… искорка, не бойся… дыши. – говорит он и без страха смотрит в мои жуткие глаза, как будто это абсолютно нормальная ситуация, – Всё в порядке, ты привыкнешь… тебе больно?

Удивительно, но… нет! Как раз сейчас мне и не больно, лишь страшно.

– Милая, – позвал он меня и мягко улыбнулся, – Мы будем тренироваться, ты только не бойся. Хорошо хотя бы то, что вы с Квин теперь действительно одно целое – это здорово.

Что-то я не разделяю его щенячьих восторгов! Почему он улыбается? Снова смотрю на себя в зеркало и снова дурно.

– Как… это исправить?

Но я и сама знаю. Надо идти на боль, и я делаю усилие. Надо ли говорить, что в минуты перехода обратно вспоминается? То, что привело меня к Архимагии… Эхо тех пыток Некроманта, того жуткого облака грязной магии, которое рухнуло на меня, лишая дыхания, лишая возможности закричать.

А Винсент проходит через это ежедневно. Какой ужас…

– Ну? Как себя чувствуешь?

Мельком смотрю в зеркало, а оттуда на меня смотрит испуганная мордашка истерички, которая только и делает, что ноет. Зато глаза у неё человеческие, хоть это радует.

– Как человек, который взял ипотеку, два кредита под сверхъестественно-запредельные проценты, заложил дом, проиграл в покер свой пистолет, которым хотел выстрелить себе в висок и покончить этот цирк. В придачу за попытку самоубийства этого человека отлучили от церкви…

– Могу чем-то помочь? – на его лице грусть.

– Конечно. Купите у меня почку! А лучше обе… – не устаю извергать потоки бреда я, – Чёрт, а ведь вы не можете купить у меня то, что и так уже купили, да?

Слышу, как он глубоко вздыхает. Ах, проснулась совесть великого Герцога!

– Хватит, Лис… – в его голосе всё же слышу сожаление, – Почему мне не сказала?

– Вы поговорить хотите? Потому что я желанием не горю.

Он молчит и смотрит мне в спину. Я на всякий случай иду к оккупированному мной дивану.

– Я – идиот. Ты по меньшей мере раз 10 просила вернуть тебе силу, но я так боялся того, что она тебя поглотит, что стал слеп.

– То есть фразу «Я не могу рисковать» теперь толковать как заботу обо мне?

– А была другая трактовка?

– В контексте того разговора, да.

Недолгая пауза и снова тяжёлый вздох.

– Мне жаль, что тебе так плохо рядом со мной. Я не буду тебя обременять, наш брак лишь формальность.

– Лорд Блэквелл…

– Я – твой муж, называй меня по имени…

– Хорошо, тогда оставь меня в покое, Винсент, ещё раз прошу.

Он уходит, и я стою одна наедине со своими мыслями, не понимая, что больнее: когда он рядом или далеко от меня.

Какая же я непроходимая дура.

Глава 11

Винсент Блэквелл в последнее время стал совсем другим. Сплошная череда каких-то нелепых событий и неудач просто со всех сторон свалилась на него и медленно выматывала до предела. У него начало всё сыпаться из рук, концентрироваться было крайне сложно. Сейчас он стоял на большой летней веранде Мордвина, сплошь украшенной белыми орхидеями и свечами, которую смастерили специально для его свадьбы. Вокруг шумели гости, то и дело пожимая его руку и поздравляя со свадьбой, но всё пролетало мимо ушей. Мимо прошёл слуга, несущий поднос с напитками, и Блэквелл схватил два бокала шампанского, которые стремительно опустошал. В ушах звенело, в голове царил хаос намного хуже, чем обычно. Алиса так и не спускалась, и он не знал, как себя вести, потому что меньше всего он хотел продолжать с ней разговор после слов о ненависти. А самое странное, что теперь они даже жили вместе, поочерёдно принимали душ в одной ванной, но стали ещё дальше друг от друга.

– Поздравляю, Блэквелл! Вы – счастливчик! – сказал ему очередной Лорд N, имя которого вертелось на языке, но мозг не хотел напрягаться в поисках ненужной информации.

Вынужденной мерой было принять гостей совсем не долгожданных в лице братьев Вон Райн, Винсент выдохнул, когда Роланд в последний миг не смог приехать, но Уолтер всё же явился и не один, а с тем, кого так же сквозь зубы пришлось пустить:

– Поздравляю… – сухо сказал Алекс Вуарно, пожимая руку Герцогу, – А где Герцогиня? Хотел лично поприветствовать.

– Тихо ненавидит меня где-то в замке, – честно ответил он.

– Как она? Ну… знаю про Саммерса, – на лице Алекса появилась тень сопереживания и выглядело это вполне искренне.

– Как и добивались организаторы: раздавлена. Так и передай, пусть порадуются.

Винсент отстранённо смотрел в пустоту, периодически поглядывая в сторону, откуда могла прийти Алиса, но её не было, но к нему медленно шёл человек, который будил в его душе бурю эмоций.

– Привет, Винс, – Уолтер протянул ладонь для рукопожатия, и спустя несколько секунд раздумий, Блэквелл пожал её, но не расцеплял.

– Зачем ты здесь, Уолтер?

– Приехал на свадьбу к лучшему другу, – он вежливо улыбнулся, – Правда была вероятность, что это будет свадьба с сестрой нашего Грега, но вышло даже лучше.

– Лучше для кого?

– Для тебя. Знаешь как говорят? «Первая жена от Бога, вторая – от дьявола, третья – молодая жена как прекрасная птичка, ее надо от людей в клетке держать», – Уолтер улыбнулся, – Думал, что ты не решишься на этот шаг.

– Мне страшно представить, какую роль ты сыграл в моём браке, Уолт.

– Не представляй. Не хотел бы быть твоей очередной головной болью. Лучше представь мне свою жену.

– Нет. – сухо ответил Блэквелл, – Как мудро говорят в народе «…третья – как прекрасная птичка, ее надо от людей в клетке держать». Хватит с неё знакомства с одним Вон Райном, который почти убил её.

– Он Блэквелл.

– Нет, он перестал быть Блэквеллом, когда убил своего отца.

– Познакомь меня с Алисой.

– Вы виделись на туманном острове, не вижу смысла в дальнейшем вашем знакомстве.

– Винс!

Винсент повернул голову к Уолтеру и посмотрел так, что Граф Вон Райн лишь улыбнулся:

– Аха… Ты всё решил. Я понял, но не обещаю, что лезть не буду.

– Зачем она тебе? Понимаю планы твоей семьи на неё, но не твои…

– Приятно тебя удивлять после стольких лет, друг. – он осушил бокал с шампанским и пожал руку Герцогу снова, – Я уезжаю, чтобы не злить тебя, но ты должен знать, что всё по-прежнему.

– Я рад был тебя видеть, но больше не приезжай, – ответил тихо Блэквелл, и чуть позже добавил, – …Друг.

С исчезновением Уолтера Винсент стоял и смотрел в одну точку, осушая один бокал за другим. Он взял с подноса ещё два бокала, и только хотел осушить один из них глотком, как бокал перехватили ловкие руки в кружевных кремовых перчатках.

– Ты же не хочешь напиться в такой день? – спросила Алиса и отпила немного шампанского.

Она взяла под локоть мужа и подняла на него спокойные глаза.

Винсент посмотрел на неё без слов, и вдруг ему стало немного легче дышать. Её тихий голос успокаивал, приводил мысли в порядок. Мир стал не такими угрюмым, как только рядом появилась Алиса. Она была каждый раз по-особенному прекрасна, а в такой день – особенно. Жемчужно-золотистые локоны были подняты на затылок и закреплены большим бело-кремовым пионом, платье идеально облегало фигуру и завораживало золотисто-кремовым кружевом, украшенным редкими жемчужинами. Грудь красиво подчёркнута вырезом, на шее только медальон, в ушах массивные серьги с розовым и белым жемчугом. Сам Блэквелл был одет в кремовую жилетку, нашейный платок был небрежно запихан в задний карман брюк в цвет жилетки, а верхние пуговицы белой рубашки расстёгнуты, рукава закатаны.

Алиса внимательно его оглядела, пока он смотрел в другую сторону, и тяжело вздохнула, снова отпивая шампанского.

– Что не так? – поинтересовался он беспомощно, – Рубашка мятая?

Вместо ответа она отрицательно покачала головой, не желая продолжать беседу. Они не разговаривали между собой, лишь принимали поздравления и стояли рядом, почти не меняя позу. К ним подошёл Артемис Риордан, он поцеловал руку Алисы, глядя на неё как-то странно и сказал:

– Леди Блэквелл, мои поздравления!

Алиса перестала наигранно улыбаться и закусила губу, а Блэквелл тихо сказал Артемису:

– Риордан, ты же не собираешься опять поднимать истерики и сцены ревности?

– Нет. Я хотел пожелать вам… деньги есть, титулы тоже, власть… хм! Ах, вот что: любви взаимной, равенства, взаимопонимания и детишек побольше! – едко сказал он.

Блэквелл переусердствовал, сжимая фужер, и хрусталь лопнул, впиваясь в его ладонь. Винсент смотрел в точку и пытался унять приступ, Алиса заслонила его спиной от Артемиса и тихо заговорила другу:

– Риордан, ты идиот!? Ты какого лешего пришёл злить Архимага!?

– Алиса, ты даже не начинай…

– Чтобы я никогда от тебя больше этих шпилек не слышала, тебе ясно? Он – мой муж, прими это или пойди прочь! – сказала она в гневе и дождалась, пока Риордан развернётся и уйдёт.

Потом повернулась к Герцогу, который всё так же стоял и смотрел, куда-то в сторону, но уже чёрными глазами. В его руке по-прежнему был сжат лопнувший фужер, и струйкой текла кровь. Алиса вытащила платок из его заднего кармана, намочила его шампанским, разжала руку Блэквелла и быстро обработала рану. Когда она закончила, он снова пришёл в себя и принял безразличный вид.

Потрясения и неприятные выпады на этом не закончились. Блэквеллу принесли срочные новости, и они были очень плохими, потому что один из союзных замков пал, жителей вырезали под чистую вместе с семьёй правящего Лорда. Затем представитель Графа Гринден прислал Алисе в коробке букет красных роз, в которых ползали черви, и молодая Герцогиня побледнела. А добил вечер Лорд Саммерс, пришедший пьяным на приём, который нагло упомянул о том, что молодая жена не первой свежести. Винсент взял Саммерса под грудки и вынес прочь, оставляя гостей. Алиса продержалась на десять минут больше, лучезарно улыбаясь гостям и шутя над глупостью пьяных мужчин, а потом, подмигнув самой болтливой даме на приёме, прошептала ей:

– Я покину вас, а то боюсь пропустить брачную ночь! – взяла бутылку шампанского и два фужера и пошла следом за мужем.

Глава 12

Мордвин сам вёл её туда, куда ей было нужно. Алиса нашла мужа в Северной башне, в которой всегда было пусто. Девушка открыла дверь верхней комнаты башни, и ей стало не по себе: она узнала в этой комнате то место, где была убита Эванжелина Вэйнс. Винсент сидел на полу, закрыв лицо ладонями, а кожа его дымилась. Алиса подошла к нему и села так же рядом на пол. Он произнёс:

– Не сейчас, Лис! Не сейчас! – его голос прозвучал так, что у Алисы защемило сердце.

Весь вечер она наблюдала за ним и хотела как-то ободрить, он был таким растерянным, грустным. Алиса корила себя за нерешительность, но боялась сделать ещё хуже.

Она села ближе притянула его к себе и положила его голову себе на грудь, обнимая. Он громко вздохнул и обнял её, как будто найдя покой в её объятиях. Он просто молчал и лежал у неё на груди, и тогда Алиса тихо и ласково прошептала:

– Кто обидел моего Герцога? – она гладила его по голове, – Кто посмел стереть мою любимую улыбку?

Она просто обнимала его и перебирала тёмные волосы мужа, пока он не унял приступ магии, а потом Герцогиня отстранилась и посмотрела на него с улыбкой:

– У меня есть шампанское!

– А у меня есть ты… – он грустно улыбнулся, – Ты же не хотела, чтобы я напивался.

– Чёрт побери! Двух Архимагов не напугать парой бокалов, верно?

– Лис…

– Заткнись, – предостерегающе сказала Алиса и выставила перед ним указательный палец.

– Ты… моё сокровище.

– Я знаю! – ответила она с улыбкой, но щёки налились румянцем.

Она взяла бутылку и начала её открывать, но Винсент выхватил её из рук жены:

– Издеваешься? Начинаешь совместную жизнь с демонстрации того, что ты – глава семьи?

– Но у тебя рука кровоточит, ты мне платье зальёшь!

Блэквелл поставил бутылку между коленей Алиса, а здоровой рукой откупоривал пробку со словами:

– Держи крепче, а за платье не бойся.

Он бесшумно открыл бутылку одной рукой, не пролив и капли напитка, а потом разлил шампанское по фужерам, которые Алиса держала в руках. Она протянула ему один бокал, а вторым чокнулась с ним, ничего не произнося. Они лишь посмотрели друг на друга и отпили по глотку. В тишине они сидели и смаковали напиток, смотря в окно, за которым была тёплая летняя ночь. Блэквелл взял девушку за руку и поднёс её к губам, нежно поцеловал:

– Ты сказала, что не любишь свадебные платья и прочие свадебные обряды.

– Так и есть.

– Выглядела, как в своей тарелке, кроме момента с червями…

– Я…

– Знаю: тебя от них мутит.

Алиса покраснела, а её муж продолжил:

– Не смущайся слабостей… у меня их тоже не мало. Тоже терпеть не могу…

– Знаю: приёмы и балы. А ещё тупость!

– Это уже что-то… – усмехнулся он, – Ты уже знаешь меня лучше, чем половина моих приближенных. Может, не всё так плохо: два Архимага, ненавидящих балы и лишние разговоры идиотов.

– Да у нас очень много общего! – Алиса криво улыбнулась и осушила бокал.

– Прости. За всё, за каждый раз. Мне жаль…

– А ты за то, что накричала на тебя.

– Я понимаю твой гнев, но так будет лучше. Верь мне, ладно?

Она просто кивнула, смотря так внимательно, будто видела его насквозь.

– Ты – гений, логично, что не все решения пройдут через мои женские нервы. Только умоляю, больше не поднимай вопрос про то, что я должна зачать ребёнка от Дрейка!

– Почему мне кажется, что ты всё-таки хочешь ребёнка?

– Хочу, – тяжело сказала она, – Но родила бы только от человека, которого любила бы, поэтому прошу, не грузи меня этой темой, ладно?

Блэквеллу было некомфортно такое слышать, немного грустно и в тоже время он проникся ещё более глубоким уважением к Алисе.

– Лис, если ты когда-нибудь почувствуешь это к кому-то, – начал он, преодолевая тянущее ощущение в солнечном сплетении, – …Скажи мне. Я не стану препятствовать, я буду относиться к этому ребёнку, как к своему, он не будет ни в чём нуждаться. Обещаю.

В её взгляде что-то еле ощутимо изменилось, губы поджались, и она робко заговорила:

– Это ты из-за Элементалей? Просто… чисто теоретически! – она замялась, потому что не знала, как сказать, – Твой мёртвый сводный брат Архимаг зачал ребёнка благодаря твоей энергии. Ты уверен, что ты сам не можешь продолжить свой род?

– Ой, Лис… – с тяжестью сказал он и потёр виски, – Я пробовал. У меня с этим делом было туго ещё до серьёзных магических уровней. Когда маг быстро постигает энергию, его начинают чуть ли не с полового созревания размножать. Папа был не против моего раннего брака только потому, что взял с меня обещание быстро наплодить детей, хотя, поверь, в 22 года мне эта тема была абсолютно не интересна. Я был магом третьего уровня и уже тогда ничего не выходило.

– А Ирэн была какого уровня?

– Пятого. Она была девчонкой… но когда случился первый выкидыш, то резко повзрослела.

Эта невесёлая тема будто нагнетала атмосферу:

– Знаешь, когда она умерла, я пустился во все тяжкие, отцу со мной было жутко сложно. Я был невыносим, – он сделал паузу и криво улыбнулся, – Да, ты не поверишь, но я был намного хуже, чем сейчас. Единственное, что меня увлекало, это политика и магия, прямо как тебя сейчас, только прибавь вспыльчивость, свободу и абсолютную власть над всеми. Я был катастрофой.

– Феликсу пришлось не сладко…

– Куда хуже, чем ты думаешь, ведь у него был не один трудный ребёнок, а целых два, и один ни жив ни мёртв и к тому времени развязал войну. А я хотел развивать магию, но отец… не мог позволить этого, пока я бездетный. Я был таким эгоистом… – он спрятал лицо в ладонях, – Отец расширил наш дворцовый «штат» любовниц на все дни недели, это напоминало инкубатор, только никто не рождался…

– Это очень странное родительское решение. Вроде и понятно почему, но…

– Он был в отчаянии, Лис. Он видел, как его время заканчивается, а я всё никак не мог зачать ребёнка. А потом… одна из моих пассий всё же забеременела, и это казалось чудом, хотя папу воротило от моей новой жены, но альтернативы не было. Беременность была такой тяжёлой, что выкидыша ждали буквально каждый день, – Винсент сделал паузу, – Но он всё же родился. Недоношенный, но… мой. Папа так его и не увидел. Они оба умерли.

– Как ты… пережил это? – поражённо смотрела Алиса. Она вкратце знала, как было дело, но слышать из первых уст было… больно.

Винсент отвернулся и попытался сделать беззаботный вид, но никак не выходило:

– Было тяжело. Я вдруг остался один. И не знал, что делать ни с магией, ни с Сакралем…

– Ты сказал, что до смерти отца был на третьем уровне… ты преодолел сразу два уровня?

Он кивнул так, будто эта деталь была несущественной, до крайности обычной, но у Алисы не укладывалось в голове как это возможно с такой скоростью, ведь она помнила, как тяжело ей далось преодоление двух уровней за полтора месяца, хотя её держало Лимбо, и всё же она… почти разваливалась на кусочки.

– Не жалей меня, – оказывается он уже смотрел на неё внимательно, – Я верю, что всё существует в балансе и в следующей жизни всё будет иначе.

– На эту надежд нет? – наивно улыбнулась Алиса.

– В этой тоже могут быть свои радости, – Винсент положил руку на её плечо, – Я не могу иметь детей, но… Алиса… – начал он и улыбнулся.

– Винсент, у меня больше нет месячных, так что я – стопроцентный генетический тупик, – она посмотрела на него очень серьёзно и как-то трагически, а потом хмыкнула, – А теперь давай оставим эту тему, тем более, у тебя теперь есть наследник-Элементаль.

Они замолчали, но на этот раз пауза была неловкой. Винсент не понимал, что чувствует, эта новость словно опустошила его, лишила надежды.

– О чём молчишь? – спросил Блэквелл.

– О том, что ты выбрал странное место для уединений.

Блэквелл грустно обвёл роковую комнату глазами. Алиса внимательно посмотрела на него и погладила пальцем его подбородок.

– С этой комнаты всё началось, – тихо сказал он, – Это был первый раз, когда мне было очень больно.

– Но ты всё равно приходишь сюда, – задумчиво сказала Алиса.

– Здесь я с ней познакомился.

Герцогиня сидела тихо и смаковала вновь налитый напиток, задумчиво глядя за окно. Подул сквозняк, и она закрыла глаза, наслаждаясь свежестью летней ночи, а когда открыла, то увидела, как Винсент смотрел на неё крайне внимательно.

– Что? – спросила она.

– Мне кажется, или ты опьянела?

– Есть немного…

– Три бокала за вечер и моя Герцогиня пьяна? – улыбнулся он.

– Похоже на то! – сказала она и поставила пустой бокал на пол, поправила платье и начала медленно вставать, – Тебе надо выспаться, завтра у тебя эта нелепая командировка.

Блэквелл взял её за плечо и властно надавил, чтобы она села. Она подчинилась, вопросительно на него глядя.

– Не уходи, меня раздражает, когда ты куда-то уходишь.

– Почему?

– Потому что я не знаю куда ты идёшь, о чём молчишь, с кем и о чём говоришь.

– Думаешь, я сейчас пойду интриги плести?

– Интриги и интрижки…

– Чёрт, видимо мой новый статус ещё больше усугубил твоё чувство собственности.

– Ты… – он вцепился в свою голову, словно от сильной боли, – Ты – самое непонятное, что со мной случалось!

– Если ты не понимаешь меня, это не значит, что я воплощение зла, разве нет? – осторожно спросила она.

– Ты ведь хотела убить меня.

Алиса побледнела и задержала дыхание, несколько мгновений ничего не говоря.

– Мы опять начинаем спорить, – она тяжело вздохнула и отвернулась, – А у нас ведь сегодня праздник.

– Эй… – позвал он робко, но Алиса не поворачивалась, тогда он развернул её лицо к себе и невольно улыбнулся, – Ты вот-вот заплачешь потому что я насильно на тебе женился? – в ответ она отрицательно замотала головой, а он нежно поцеловал её в щёку, по которой текла слеза и почувствовал на губах привкус соли.

Блэквелл нашёл своими губами её губы и накрыл своими. Это был долгожданный поцелуй, Винсент так долго об этом мечтал, он так скучал по губам своей возлюбленной, думал о них постоянно. Он осмелел, проникая языком в её рот, прижимая её к себе, лаская руками её тело. Алиса отвечала на его ласки, гладя его грудь, плечи, шею… он вновь почувствовал, как невероятно её хочет, голова кружилась, в ушах звенело, дыхание сбилось. Он властно взял её за талию, чуть приподнимая, чтобы положить её на пол, и лёг сверху. Блэквелл придавил её своим весом, и спустился с поцелуями к её ключицам. Он улыбнулся, когда посмотрел на красиво освещённый мягким светом луны бюст, подчёркнутый глубоким вырезом кружевного платья. Винсент начал целовать ложбинку между её грудей, а рукой вёл по внутренней части её бедра от колена вверх. Алиса испуганно вздрогнула, и сжала ноги, препятствуя движению руки. Её мышцы напряглись, и Блэквелл отстранился, смотря в серые испуганные глаза.

– Ты боишься… – произнёс он, читая её реакцию, – Да?

Она затаила дыхание и робко кивнула:

– Прости…

Её испуг словно отрезвил Блэквелла, в его памяти вдруг всплыли слова Квин о том, что он не должен быть с ней, потому что она умрёт по его вине. Это воспоминание оживило те чувства, которые он испытывал, думая, что Алиса мертва. Он хотел видеть её живой и счастливой, а с ним она такой быть не могла. Винсент упёрся руками в пол, приводя мысли в порядок.

Он освободился от её объятий и сел на своё место, пристально вглядываясь в её действия и не понимая, что сделал не так. Алиса вела себя очень странно, она села на расстоянии от мужа, поправила платье, ссутулилась, поджала колени к подбородку и обняла себя за ноги. Она по-прежнему не смотрела на мужа, взгляд казался загнанным. Она спрятала лицо, уткнувшись в колени. Винсент недоумевал, а сердце разрывалось от того, что он видел, но вдруг понял, что её так тревожит:

– Лис, я не буду настаивать, не бойся. Я просто хочу побыть рядом, никакого секса, ладно? – он осторожно придвинулся к ней и обнял, – Я убью этого подонка Саммерса… – гневно сказал он, – Это ведь из-за него?

– Кажется… – она тяжело вздохнула, – Меня так много раз пытались изнасиловать, я со счёту сбилась, но почему-то именно в этот раз мне было страшно.

Мышцы девушки расслаблялись, пока они сидели рядом и молчали. Она вела какой-то внутренний монолог, потому что в один момент отрицательно показала головой, а потом сказала:

– Не надо убивать.

– Что?

– Саммерса убивать не надо.

– Не поверю, что ты решила пожалеть этого ублюдка!

– Конечно, нет. Я бы сама убила его, но ведь тогда мы не дождёмся его прокола.

– Да, он темнит, – он задумался, – Его держит за яйца Алистер Вон Райн, я уверен, но доказать не могу…

– Он слишком самоуверен, это его погубит, не волнуйся.

– Очная ставка?

– И в этот момент…

– Да, – улыбнулся он, – На горячем! Суд, позор, лишение титула и замка.

– …Которые?

– Которые что?

– Ты же наверняка готовил Марка к чему-то более масштабному, чем возня в деревушке.

– А… – задумался Винсент, – Пропихиваешь своих любимчиков по карьерной лестнице?

– Корф уникален, тебе ли не знать, да и Древняя Кровь не последний аргумент. Он «мой любимчик» не безосновательно!

– Талантлив, не спорю.

– Эй… – она снисходительно посмотрела на мужа, – Будь объективен.

– Хорошо! – недовольно сказал Блэквелл, – Ты права, Марк достоин большего, да и Кэмптон его по праву наследия. Верёвки из меня вьёшь…

Алиса хмыкнула и повертела кольцо с изумрудом на своём пальце, А Винсент с тяжестью сказал:

– Вообще-то у меня для тебя есть небольшой свадебный подарок, – он тяжело вздохнул и достал из кармана заранее приготовленные два билета, – Знаю, что кажусь тебе озабоченным кобелём и бездушным стратегом. Знаю… но очень важно твоё уважение и… мы можем быть партнёрами, напарниками… даже друзьями? Такое часто бывает в браках без любви, со временем, конечно…

Алиса внимательно слушала и смотрела на пригласительные. Она разглядывала название места и не верила своим глазам, потому что это было в Ординарисе. Блэквелл продолжал:

– Тут два билета, как видишь. Ты можешь взять кого угодно, не беспокоясь ни о чём.

– Нет, не могу, – ответила она тихо и показала на окольцованный безымянный палец, – Мне полагается появляться везде с мужем.

– Ерунда. Я же понимаю, что сам себя тебе навязал. Я даю тебе выходной, абсолютную свободу во всём на 24 часа. Ты можешь быть где угодно и с кем угодно, говорить обо мне что угодно и даже попытаться меня убить, – он грустно улыбнулся, – Я не буду против. Только одно условие: ты вернёшься домой, – его улыбка стала неуверенной, – Только ничего не говори, подумай, есть время.

За окном послышался салют, море мерцало от света. Алиса немного расслабилась и вытянула ноги. Она сидела уже спокойно, Винсент обнимал её одной рукой. Она положила голову ему на плечо, а он прошептал:

– Мы с тобой одни против целого мира. Спасибо, что ты рядом, искорка.

Они дальше сидели молча и смотрели за окно, а допив бутылку, Винсент встал, подал руку Алисе и помог ей подняться. Они забрали с собой фужеры и бутылку и пошли в спальню, по-прежнему ложась раздельно.