Текст книги "В погоне за судьбой (СИ)"
Автор книги: Ангара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 8 Планета Земля
Амире
Утро началось неожиданно. Дверь распахнулась, практически впечатываясь в стену и с таким же гулким хлопком захлопнулась обратно. На мгновение оторвав взгляд от ладоней, заметила Диму, который не задерживаясь на пороге подбежал к новехонькому шкафу, и что-то бормоча себе под нос принялся выкидывать из него мои вещи.
Вновь опустив глаза на ладони, я с силой сжала и разжала кулаки, на доли секунды выпуская длинные темные когти.
Я его убила…Невероятно!
С преувеличенным вниманием я стала рассматривать одну из кистей рук, поднеся ее прямо к глазам.
Вот этой рукой… Легко и просто, я отправила человека за грань. Не задумываясь, я его убила, и странное дело, меня почти не мучила совесть. Не было того всепоглощающего ужаса, испытанного мною в особняке графа, не было и запоздалого сожаления, окутавшего меня во время побега с Шакара.
Странно…
Рука сжалась в кулак, и я почувствовала, как когти впиваются в плоть, а на ладони вдруг стало тепло и мокро. Со странным спокойствием я ее медленно расслабила пальцы, замечая, как несколько капелек не сдержавшись, упали на вторую ладонь.
– Ты меня слушаешь? – Дима оказался рядом и, всматриваясь в мои пустые глаза, нервно коснулся плеча.
Подняв голову, поймала взгляд странно блестевших, блеклых глаз.
– Ты все прослушала, да?! – взлохматив волосы, он оглянулся и поджал губы, – Надо уходить! Я уже и вещи почти все собрал, жаль, конечно, все это оставлять, но…
– Зачем?
– В целях безопасности, Амире, в целях безопасности… Конечно, они могут сюда и не прийти, но чем черт не шутит?
– А я сегодня убила человека… – опустив голову, посмотрела на пораненную ладонь. Ранки затягивались.
– И что? Все мы не без греха! Подымайся, пора сваливать. Скоро тут будет не протолкнуться от ментов, они уже оцепили часть района… Подумать только, и какому идиоту пришла в голову идея ограбить перфектов? Да они все тут перероют… сволочи… а мы только устроились… мать вашу…
– Я убила его, – почему я это сказала? Сама не знаю, но мне очень хотелось кому-нибудь признаться, и… И что? Чтобы мне это дало? Не знаю. Чувства сожаления о смерти этого человека не было. И я даже не оправдывала себя тем, что он на моих глазах убил двоих. Нет, не оправдывала, да и действовала я тогда механически, защищая свою жизнь. Но вот его глаза – почерневшие от ужаса и его запах я запомню навсегда. Почему так?
– Я понял, ты его убила. Ничего страшного, – отмахнувшись от моего признания, Дима быстрым шагом подошел к распахнутому шкафу, – Вроде все собрал…
– Ты не понял… Я убила того идиота…
Замерев, мужчина медленно повернулся в мою сторону и, приоткрыв рот, выдохнул:
– Что?
Неопределенно пожав плечами, взмахнула рукой:
– Так получилось… Почти случайно.
Сглотнув, человек сделал ко мне шаг и застыл, всматриваясь в мое лицо. Потом закрыл глаза, глубоко вдохнул и мотнул головой.
– Значит, убила? – внимательные бледно-голубые глаза закончили мой досмотр и просканировали комнату, – От чемодана избавилась? Хотя, что я говорю, наверняка избавилась, иначе мы бы с тобой так спокойно не говорили. Поздравляю, ты богатая женщина, но если мы отсюда не уберемся, ты станешь мертвой женщиной!
Схватив сумку, доверху набитую вещами, он рванул к двери, и уже хватаясь за ручку, обернулся:
– Ну?!
– Я остаюсь.
– Что?
– Я. Остаюсь, – выпрямив спину, поймала взгляд чужих глаз, – И ты забудешь о нашем разговоре.
Бежать? Нет! Мне надоело убегать. Я нашла свой дом, пусть временный, но мой! И я не собираюсь отступать. А полицейские – это люди, просто люди, что они могут? Многое, если подумать, но и я научилась некоторым вещам.
– Амире? – Дима подался вперед, приоткрывая рот и что-то спрашивая, но наткнулся на мои глаза. Минута, и зрачок запульсировал, расширяясь и вытесняя белесую радужку. Мужчина застыл, впитывая мой голос, а я мягко стирала такое ненужное, несвоевременное признание.
– Что случилось? Дим?
Дмитрий вздрогнул и, подозрительно на меня посмотрев, опустил глаза на сумку, стоящую у его ног.
– Почему я должна куда-то бежать?
– Инкассаторов грабанули недалеко. Предположительно три трупа.
– И что? На прошлой неделе в реке выловили покойника, но шума то не было.
– Сравнила! – он отпустил ручки сумки и провел ладонью по лицу, – Я же говорил, что денежки перфектов? А эти своего не упустят. Такой плевок в лицо!
Хохотнув, он вновь схватил сумку:
– Хотел бы я посмотреть на того храбреца. Но не буду. Подымайся, мы отчаливаем.
– Дима? – мягко улыбнувшись, покачала головой, – Я остаюсь… А ты на недельку можешь исчезнуть. На недельку Дим. Думаю, этого будет достаточно.
– Нет! Нет, нет, нет. Мы исчезаем на недельку вместе!
– Дима? Давай не будем спорить… Ты. Уходишь. Один. Сейчас.
– Что? С ума сошла? – пальцы мужчины разжались, и сумка с гулким грохотом ударилась о пол, сам же он заметался по комнате, периодически взъерошивая волосы. Инстинкт самосохранения вступил в борьбу с установкой, заданной мной несколькими неделями ранее. Первое и самое главное, о чем ему необходимо было думать, это о моей безопасности. Именно она стояла на первом месте и у Димы и у Алексея. Тогда, темной ночью, после пережитого неприятного сна, я совсем не задумывалась о подобном конфликте интересов, и сейчас с любопытством исследователя наблюдала за метаниями мужчины. Установка на одно, инстинкт самосохранения шепчет о другом, я же говорю третье, созвучное с инстинктами, но противоречащее внушению.
Внезапно мужчина остановился, словно наткнувшись на невидимую стену. Голова нервно дернулась и откинулась назад, а из горла раздался страшный нечеловеческий вой.
Рванув с кровати, я буквально подлетела к Дмитрию, и, схватившись за его плечи, принялась трясти.
– Посмотри на меня? Ну же! – прикусив губу, я пыталась достучаться до разума человека. Он же вырывался, мотал головой и тоненько подвывал.
– Дима! Шерт тебя побери! – не слушая, он вяло отбивался, и уже не был похож на обычного, здравомыслящего человека, еще пять минут назад связно мыслящего и спорящего. Он изменился, он утратил человечность, в его движениях стало проглядывать что-то звериное и детское.
– Дима? Димочка? – внутренне похолодев, я звала и звала его. Я дергала, тормошила, гладила по голове. Я пыталась судорожно понять, что сделала не так? И как это исправить? Разум человека оказался слишком хрупок для моего вмешательства, или я оказалась слишком самонадеянной и грубой, полагая, что маленькое внушение не нанесет человеку вреда. Я слишком много возомнила о себе, но тогда, в ту ночь, мне показалось это наилучшим решением, ибо убивать я не хотела.
Мужчина, наконец, расслабился и больше не вырывался, и мы обессиленные осели на пол. Не выпуская Диму из объятий, я продолжала гладить его по голове, словно маленького мальчика, и тихо шептать всякую ерунду, мысленно коря себя за безалаберность. Надо исправлять ошибку, и больше не вмешиваться в его личность, я и так потопталась там грязными сапогами.
Осторожно повернув к себе лицо человека, погладила по щеке.
– Все хорошо. Посмотри на меня. Вот так… Все будет хорошо. Ты мне веришь? Мне нужно остаться, так надо. Я в безопасности, а тебе надо съездить в Москву. Помнишь, ты говорил? Съездишь, развеешься, сходишь по барам с друзьями… Сделаешь мне несколько фото. Привезешь что-нибудь интересное…
Под мерный, однотонный шепот моего голоса, Дмитрий начал засыпать, а вскоре и заснул, окончательно расслабляясь.
С кряхтеньем подняв тяжелое тело с пола, положила его на кровать и, стянув ботинки, накрыла одеялом. Как проснется, совру что-нибудь, и отправлю подальше отсюда, а сама… Помассировав виски, кинула взгляд на сумку у двери, на раскрытый шкаф, и, подхватив ноут, тяжело опустилась в кресло. Надо быть в курсе событий. И если Димины предположения верны, надо ожидать гостей.
Темный пластик засветился голубым, вскоре сменившимся заставкой со множеством значков. Дождавшись, пока ноут подключится к Интернету, залезла на сайт новостей. И первой новостью оказалась нужная мне.
'Дерзкое ограбление в Заречье.
В неблагоприятном районе Санкт-Петербурга совершено вооруженное ограбление. Добычей налетчиков, по предварительным данным, стали двести миллионов рублей. Наш корреспондент одним из первых прибыл на место происшествия, и вот, что ему удалось узнать…'
Включив предложенный ролик, откинулась на спинку кресла. Округлое лицо корреспондента, появившееся в кадре лучилось любопытством и довольством. Живые карие глаза блестели из-под небрежной челки, а губы, двигающиеся с пулеметной очередью, так и норовили расплыться в улыбке, которую не сдерживали ни хмурые полицейские, маячившие на заднем плане, ни странные следы на асфальте, обозначенные белым мелом.
– Как нам стало известно из достоверных источников, нападение на инкассаторскую машину произошло в районе одиннадцати-двенадцати часов вечера. К сожалению, более подробные данные нам узнать не удалось, но стало известно, что пропали оба охранника, перевозившие столь существенную сумму. Скорее всего, они стали жертвами нападающих, как и неизвестный мужчина, найденный в пятистах метрах от места происшествия. Давайте все же попробуем поговорить с начальником следственной группы, возможно, он приоткроет завесу тайны над этим таинственным делом…, – Блеснув в камеру белыми зубами, корреспондент лихо поднырнул под огораживающую красно-белую ленту и буквально вцепился в массивного мужчину средних лет в темно-синей форме.
– Корреспондент новостей 'Северный ветер', – под нос недовольного мужчины подсунули круглую головку микрофона с атрибутикой новостного канала.
– Скажите, за те несколько часов, что работает бригада следственной группы, Вам удалось узнать что-нибудь существенное?
– Возможно, – ответив сквозь зубы, опрашиваемый попытался сделать шаг назад, но был остановлен следующим вопросом.
– Не могли бы Вы поделиться подробностями? Наши зрители с тревогой следят за событиями и переживают за судьбу пропавших охранников, возможно, они все же живы?
– Нет, – полоснув взглядом по счастливой мордахе корреспондента, с трудом пытающегося изобразить на лице серьезность, начальник спец. группы добавил. – К сожалению, мы уже обнаружили тела пропавших охранников. Более подробную информацию я вам рассказать не могу, тайна следствия.
Сочувственно покачав головой, представитель новостной программы вплотную подошел к хмурому представителю полиции и, заглядывая в глаза последнему, поинтересовался:
– Нам стало известно, что ограбленная машина принадлежит одному из крупнейших банков северной столицы, что вы на это можете сказать?
– К сожалению, ничего! Наше дело как можно скорее найти преступников, чтобы жители города спали спокойно! – на этой пафосной ноте мужчина ретировался и спрятался за широкие спины своих сотрудников, с такими же хмурыми, как и у начальника, лицами, оглядывающими окрестности.
Проводив спину капитана недовольным взглядом, корреспондент полностью повернулся к камере и улыбнулся:
– Итак, уважаемые зрители, к сожалению, нам не удалось многое узнать. Возможно, нам поможет разговор с представителем банка.
Оглянувшись по сторонам, мужчина явно кого-то заприметил, ибо лицо его вновь засветилось довольной улыбкой.
– А вот и он! – прижав ладонь к уху, корреспондент кому-то кивнул, – Как мне стало только что известно, на место происшествия подъехал представитель банка 'Златый'. Впрочем, вы и сами, уважаемые зрители, можете его сейчас наблюдать.
Камера сместилась на подъехавшую машину представительского класса, с водительского сидения которой стремительно вышел человек. Или не человек.
Подавшись вперед, я впилась взглядом в высокую, массивную фигуру, плавно двигающуюся в сторону группки из полицейских. Слишком стремительно, слишком плавно. Было что-то не совсем человеческое в его движениях. Это что-то не сразу бросалось в глаза, ибо существо пыталось сдерживаться, но мне, даже немного жившей среди других рас, эти отличия были очень хорошо видны.
Охватив взглядом всю фигуру приближающегося 'человека', остановилась на лице с резкими, немного хищными чертами. С такого расстояния было невозможно узнать цвет его глаз, но то, что этот представитель чужой расы был явно недоволен вниманием прессы, почти настигшей его, было отчетливо видно.
– Корреспондент новостей 'Северный ветер', – представитель вестей попытался проделать тот же трюк, что и с пойманным ранее представителем полиции, но был остановлен почти убийственным взглядом и фразой:
– Без комментариев.
Вздохнув, корреспондент виновато улыбнулся в камеру:
– К сожалению, представитель банка не смог нам что-нибудь прояснить, но будем надеяться…
– Любуешься на перфекта? – рядом раздался сиплый, сорванный голос Дмитрия, – И как? Все еще не передумала ехать? Эти парни свое из-под земли достанут, возможно, тебя и не тронут, сильно, все же ты непричастна, но нервы потреплют конкретно.
Значит это и есть перфекты. Неожиданно.
Задумчиво изучая нелюдя, мелькающего за спиной корреспондента, мысленно проигрывала все то, что о них узнала. Как оказалось, всю информацию можно было бы изложить на четверти листа формата А4. Мало. Ничтожно мало. Но срываться в бега по этому поводу я не собиралась.
– Что ты о них знаешь?
– О ком конкретно?
– О нем конкретно, и о перфектах в целом.
Подняв глаза на присевшего на подлокотник кресла Диму, с удовлетворением заметила адекватность на лице. Пятнадцать минут сна сделали свое дело, вернув мужчину в ряды разумных. Внутренне выдохнув, расслабилась, и сама себе пообещала: Больше никогда! Никогда, никогда не полезу в чужие мозги… Постараюсь не лезть…Все же я не готова нести ответственность за сломанную жизнь человека.
О том, что ситуации бывают разные, и мне все же придется заняться внушением, я малодушно попыталась забыть.
– О нем? – Дмитрий задумчиво почесал подбородок, – Давай о нем. Золотов Станислав Георгиевич сорока двух лет от роду. Правая рука и старший сын владельца банка Золотова Георгия Александровича. Перфект, как ты уже поняла. Официальная должность – начальник службы безопасности холдинга. Неофициальная, я так думаю, он занимается безопасностью всей семьи, а что уж входит в это понятие…
Пожав плечами, Дима поднялся с подлокотника и, сделав пару шагов, уставился в окно.
– Увлечения – машины и женщины. Не женат. Детей нет. Слышал, ходили разговоры, об объединении семьи Золотовых с семьей де Куи. Все возможно… Мужик – завидный жених, может и женится, может и что другое найдет, более выгодное. В общем то все.
– Мало.
– Не густо, согласен. Может, что в Интернете найдешь, но там, в основном, сплетни, а говорят о нем многое, в принципе, как и о других известных людях. Это что касается твоего красавца, – вновь задумчиво потерев подбородок, Дима перевел взгляд на меня.
– Про перфектов даже и не знаю что сказать. В сети все есть. Официальная версия и позиция, а неофициальную тебе никто не скажет, кроме самих перфектов конечно. Но если кратенько, то это богатые ублюдки, изменяющие свое ДНК. Насколько помню из истории, семьи образовались во времена инквизиции, и удачно ей противостояли, благодаря нехилым знаниям алхимии. Эти товарищи уже тогда пили и ели все что изобретали в попытках изменить себя, кто-то конечно же умер, естественный отбор, так сказать. Сама знаешь, организм человека хрупкая вещь. Остальные выжили и неплохо здравствуют. Я бы даже сказал очень не плохо.
Дима замолчал, а я думала, сравнивая 'официальную' версию с тем, что успела разглядеть за несколько секунд на экране. Возможно, я ошиблась и это все же человек? Генномодифицированный? Сколько лет прошло с тех пор, как они начали менять свою суть? Или правильнее сказать, сколько веков? И до какой степени они все же смогли себя изменить?
– Ну что? Мы уезжаем? – мужчина стоял уже возле двери, нетерпеливо постукивая носком ботинка. Годы не совсем законной жизни отточили интуицию, и он явно чувствовал опасность, потому и нервничал, желая покинуть территорию.
– Ты уезжаешь, – не спеша, отодвинув ноут в сторону, поднялась и подошла к Дмитрию, – Сейчас. Ты уезжаешь. Как и договаривались. На две-три недели.
Коротко кивнув, мужчина развернулся и скрылся за новой дверью, которую сам и установил, буквально полторы недели назад. Вслушиваясь в удаляющиеся шаги, подошла к окну, чтобы проконтролировать, как Дима торопливо покидает подъезд, как его машина, мигнув фарами, резко подалась вперед, увозя с собой все его страхи и волнения.
Прижавшись лбом к холодному стеклу, закрыла глаза, вновь переживая сегодняшнюю ночь и ее результат. Усмехнувшись, качнула головой.
Сегодня я стала убийцей, очень богатой убийцей.
Взлетев на одну из крыш, острым когтем вскрыла кейс и застыла на несколько долгих минут, в шоке разглядывая пухлые пачки банкнот, аккуратно упакованные и запаянные в тонкую пленку. У меня даже мелькнула мысль вернуть деньги владельцу. Но эта мысль как-то уж очень быстро затерялась в темноте, а потом и вовсе утонула в темных водах речушки, как и опустошенный кейс, заполненный парочкой старых кирпичей, с тихим бульком ушедший под воду.
Сколько там денег? Двести миллионов? Огромная сумма. Дима прав, эти деньги будут искать. Они уже оцепили место ограбления и убийства, наверняка как-то проверяют речку, скоро дойдут и до близлежащих домов. И ничего не найдут.
Скривив губы в улыбке, я приоткрыла глаза и посмотрела на кровать. Бессонная ночь, сдобренная яркими переживаниями и не менее 'прекрасное' утро, давали о себе знать. Хотелось просто лечь и заснуть, не думая ни о чем.
***
Спрятав голову под подушку, сильнее укуталась в одеяло, но неприятный звук не становился тише. Напротив, казалось, какая-то зараза стучала у меня в голове, прогоняя остатки сна.
Бум! Бум! Бум!
Резко сев на кровати, щурясь, посмотрела в сторону окна. Солнце весело подмигнуло в ответ, даже не думая прятаться за низенькими домами. А значит, проспала я от силы часа четыре.
Бум! Бум! Бум!
– Есть кто дома? – кто-то приглушенно чертыхнулся и вновь ударил, видимо теперь уже ногой по моей новенькой двери, ибо звук удара изменился, и вместо 'Бум!' раздалось более тяжелое 'Бубум!'
– Что говорят местные? Чья квартира? – тонкие стены лишь немного приглушали голоса, а вкупе с моим обострившимся за последние месяцы слухом, я могла сейчас с точностью определить, не только, кто, что говорил, но и сколько безмолвных сердец билось по ту сторону двери.
– Чья, пока не узнали, но Амалия Васильевна из дома напротив сказала, что тут живет молодая брюнетка.
– Угу… а Амалия Васильевна не сказала что за брюнетка, откуда здесь взялась и чем занимается?
– Нет, зато предупредила, что подозрительная…
– Подозрительная значит… Эй девушка? Дома есть кто?
По двери вновь ударили чем-то тяжелым, на что она жалобно пожаловалась:
– 'Бубум!'
Не дожидаясь, пока моя дверь бесправно падет, на ходу натянула шорты с футболкой и пригладила волосы.
– Вы кто? – распахнув дверь, резко подалась назад. Стоявший передо мной мужчина, размахиваясь ногой для нового удара, не встретил сопротивления в виде двери и начал заваливаться вперед, но, сгруппировавшись, все же удержался на ногах и что-то недовольно пробурчал.
– Вы что делаете? – проследив взглядом за траекторией предполагаемого удара, наткнулась на грязное пятно, красующееся на новехонькой бледно-серой поверхности.
– Эм-м-м… Сержант Рамазанов. Следственная группа. Девушка, Ваши документы!
Поджав губы, нахмурившись, осмотрела сержанта. Довольно молодой невысокий мужчина лет двадцати пяти двадцати восьми, с коротко стрижеными темными волосами и карими глазами. В одной руке он держал ярко-красную корочку, удостоверяющую его личность, в другой, пачку документов с ручкой. За сержантом, привалившись к стене с обеих сторон находились еще двое мужчин в гражданском. Один из них скучающе оглядывал пустынный коридор, второй так же скучающе меня и комнату за моей спиной.
– Вы мне дверь испачкали… – кивнув головой в сторону пятна, зевнула. Почему-то мне не хотелось упрощать им работу, да и вежливой быть не хотелось, возможно, сказывался недостаток сна, а возможно и оценивающе– пренебрежительные взгляды, которыми они украдкой окидывали мою фигуру.
– Прошу прощения, – поджав губы, сержант повторил просьбу, – Мы можем увидеть ваши документы?
– Зачем? – после неприятного инцидента с одним из сотрудников полиции в день моего приезда в город, я специально проштудировала местный свод законов, и уже имела некое представление о своих правах и обязанностях.
– Вы знаете о том, что в вашем районе произошло вооруженное нападение на инкассаторов? – это вступил в разговор мужчина справа, тот, что неотрывно следил за мной.
– Да… Я смотрела новости, – пожав плечами, вопрошающе посмотрела.
– Мы ищем свидетелей, – уточнил он и выжидающе уставился в ответ.
– Ищите… Ничем не могу помочь.
– Возможно, Вы что-то слышали? – не унимался он.
– Простите, а Вы кто?
– Сержант Оболиев, – перед моим носом мелькнула и исчезла красная корочка. – Возможно, было что-то странное? Или видели что-нибудь? Случайно?
– Нет, – я вновь пожала плечами и оглядела мужчин. Ничего случайного я не видела, почти ничего.
– Жаль… – а это вступил в разговор сержант Рамазанов. Открыв папку с документами, он пролистнул несколько листов и поднял глаза на меня, – Нам все же необходимо узнать Ваши данные. Опрос населения так сказать.
– Хорошо. Одинцова Амина Алексеевна.
– Амина… Алексеевна… – проговаривая имя, он быстро его записал, – Год рождения?
– Тысяча девятьсот девяносто шестой.
– Восемнадцать лет значит… Угу… И вы квартиру…?
– Я тут живу.
– Да, я понял, а Вы ее снимаете или купили?
– В гостях.
Парень, разглядывающий старые стены подъезда тихо хмыкнул, сержант Рамазанов кивнул, а Оболиев все так же рассматривал мое лицо.
– В гостях… – записав новый ответ, брюнет о чем-то подумал и спросил, – Соседей своих знаете?
– Не особо, помогали дверь устанавливать. Вежливые… Сейчас вроде как в отъезде.
– Значит, вежливые? – переглянувшись со вторым сержантом, он достал визитку из кармана и вручил ее мне, – Если что-нибудь услышите или узнаете, позвоните по телефону.
– Хорошо…
– Всего доброго, – захлопнув папку, он кивнул на прощание и направился к выходу, я же закрыла дверь, и, прислонившись к ней спиной слушала тихий, удаляющийся разговор трех полицейских.
– Молоденькая совсем…
– В гостях… Как ее отчество? Алексеевна? Она Лешему не дочь? Как думаете?
– Ей восемнадцать, идиот…
– И что? Заделал ребенка в пятнадцать, почему нет?
– Точно идиот… Ты когда-нибудь слышал, чтобы у Лопаткина был ребенок? Я – нет!
– И что? По официальным данным он чист перед законом аки младенец, но мы то знаем, что он периодически что-то проворачивает! Может, и ребенка провернул? В далекой молодости?
– А фамилия?
– Матери, бабушки, да чья угодно…
– Вариант, конечно…
– Вариант, иначе я просто не понимаю, что делать молодой красивой девушке в этой дыре!? Хотя все равно, надо пробить ее имя по базе, вдруг что всплывет…
Голоса стали почти неразличимыми – мужчины дошли до поворота на лестницу и начали спускаться, а вскоре и совсем замолчали.
Посмотрев в большое длинное зеркало, заменяющее дверцу шкафа, улыбнулась, а потом и рассмеялась.
Надо же! Алексеевна!? Когда Леший неделю назад предложил достать документы, чтобы легализовать мое существование, я согласилась, почему бы и нет? От меня требовалось только выбрать любое имя на А, все остальное – инициалы и фамилия уже были. Я и выбрала имя. Долго выбирала, прислушиваясь к себе, рыская по просторам Интернета, пока не нашла подходящее – Амина. Да, я стала Аминой.
За короткие месяцы моих путешествий я изменилась, научилась лгать, претворяться, недоговаривать, давить, или как говорят местные 'наезжать'. К этим способностям последней ночью добавились новые – воровать и убивать. Да уж, далеко я продвинулась в своем развитии, очень далеко. Та девочка, год назад случайно, да какое случайно, вполне закономерно попавшая на охоту, осталась в прошлой жизни. А сейчас подпирала стенку в неблагоприятном районе города уже не Амире, а Амина, похожая, но другая. Имя как насмешка над собой. Амина – стремящаяся к безопасности, отзывчивость и прощение, понимание и любовь. Да, я научилась убивать, а вот прощать и понимать? Вряд ли. Хотя и сейчас я хочу любви. Не на ночь, не на час, на жизнь.
Любовь… Красивая и вечная… Хочу! Кто ж ее не хочет? Хочется заботы и ласки, надежного плеча и нежных рук, горячих глаз и обжигающей страсти. Хочется быть единственной, незаменимой, непохожей на других. Хочется БЫТЬ!
Кем я была для Арета? Сердцем? Но разве сердце делят добровольно пополам? Жизнью? Но разве разбивают ее на мелкие части, воруя чужие куски и ошметки? Когда-нибудь я его пойму, когда-нибудь. Нет, не прощу, пойму. Когда-нибудь с легкостью смогу принять правила его игры, в совершенстве исполняя ведущую партию, и на мне не будет маски, я сама стану маской. Если захочу. Но уже сейчас, в этом мире я устанавливаю правила своей игры. Это казалось на удивление легко. Даже забавно. И, возможно, трогательно? Мне понравилось играть ведущую скрипку в том мужском мирке, приятно, когда почти все зависит от твоего 'хочу'. Я уже готова попробовать написать свою партию, свою композицию. Поэтому имя Амина – 'находящаяся в безопасности', мне сейчас подходит. Как напоминание о прошлом, как стремление к будущему. Я нуждаюсь в любви и принятии. Я вспыльчива, но совсем не ранима и почти не обидчива, но очень злопамятна и разучилась прощать. Хотя надеюсь, когда-нибудь, я вновь изменюсь…
Сегодняшняя я с легкостью бы избежала и охоты, и встречи с братцем, хотя нет, встреча бы отложилась на более дальний срок. Но охота? Да! Я была дурочкой, поверившей 'родной мамочке' о великолепном шансе для молоденькой модельки. Дура, я же слышала, что пропадали симпатичные, красивые девчонки– одиночки, которых и искать начинали то после месяца – трех, и не находили. А в сказки про богатого друга-мужа-брата, неожиданно показавшегося на горизонте и увезшего счастливицу в розовые дали, не особо то верилось, потому что не было их, этих друзей-родственников. Были непонятные исчезновения, а так как тел не находили, то и маньяка на горизонте тоже не объявляли. Естественно. Кто же будет искать несчастных в километрах от города, в закрытом поместье одного из приближенных принца. Никто. А на нет, и дела нет…
В этом мире тоже нельзя расслабляться. Повсеместные ограбления, убийства, пропажи. Право сильнейшего и наглейшего. Прошлым вечером я оказалась сильнейшей. Надолго ли? Жизнь покажет… Но этой ночью на прогулку я точно не пойду.
Горько усмехнувшись своим мыслям, перевела взгляд на маленький белый прямоугольник с именем и телефоном.
Позвоню? Нет.
Скомкав бумажку в маленький шарик, примерилась и прицельно запустила его в раковину. Потом уберу. А сейчас? Сейчас можно и прогуляться. Грех терять такой замечательный день в попытках заснуть и избежать ночных кошмаров.
