Текст книги "Шаг в бездну"

Автор книги: Анатолий Хвойницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Джон Грейс считал себя хорошим психологом. Его подшефные работали во многих странах мира, и некоторыми своими агентами он мог гордиться. Грейс усмехнулся и взмахом руки дал команду Абдулу вывести пленного.

Стеклов истолковал этот взмах по-своему и, коверкая слова, залепетал по-английски:

– Не надо меня стрелять, не надо, я всё сделаю, слышите, всё!

Грейс посмотрел на пленника и на фарси дал команду Абдулу:

– Посади его отдельно от остальных и накорми!

После того, как пленника вывели, Грейс вернулся на своё место и опустился на ковёр рядом с Махди.

– Если бы все русские были, как этот, ваша война закончилась бы давно!

– Если б они все были такие, этой войны вообще не было бы! – в ответ бросил Махди. Он не первый год воевал вместе с Грейсом и уважал его, как солдата, и сейчас понимал, что Грейс прав. «Интересно, а работает ли мой Абдул на Грейса? И сколько моих людей получают доллары из твоих рук, Джон?» Но в глазах Махди было приветствие и радушие, – угощайтесь полковник, о делах наших мы поговорим завтра!

А назавтра Грейс продолжил свои эксперименты. Тщеславие играло, вчера без усилий он сломал русского солдата, он даст ему ещё несколько дней томительного ожидания, потом постреляет поверх головы и сломает его окончательно! Человек будет цепляться за жизнь и будет готов работать на него!

Но как только перед ним предстал очередной пленник, Грейс понял, с этим упрямцем придётся возиться долго. Он даже сразу обозначил, что легче будет этого русского солдата просто расстрелять или переправить в Кандагар для обмена. Сразу видно, у этого фанатика красные лозунги в голове!

Джон Грейс стоял перед пленным и изучал его. Пронзительный взгляд сверлил русского, но тот глаза не опускал. Полковник не выдержал и ударил, ударил жёстко и быстро. Орлов незаметно пошёл навстречу удару и погасил его, но шёл уже и левый боковой в голову. И здесь Алексей сделал классический нырок, его плечо дёрнулось, но связанные за спиной руки остановили это движение.

Грейс интуитивно сделал шаг назад «А ведь он боксёр! И не будь у него связаны руки, он ударил бы!» Один из конвоиров за спиной Алексея лязгнул затвором автомата. Американец, упреждая, вскинул руку вверх:

– Не стрелять! Абдул, попробуй с ним поговорить, надеюсь, ты русский язык ещё не забыл? Будет молчать, заставь его говорить!

Алексей понял, что разговор идёт о нём. Нагло глядя в глаза Грейсу, он сплюнул кровавый сгусток под ноги полковнику и проговорил:

– Думаю, что и ты понимаешь по-русски, прикажи своим шакалам развязать мне руки, и посмотрим, на что ты способен, связанного бить ума не надо!

Грей понял сказанное, нервный тик задёргал его левый глаз, кулаки сжались. Самолюбие полковника было задето. Грейс мельком заметил, как присутствующие в комнате Махди и его заместитель Равзи переглянулись и иронично улыбнулись.

Нет, сегодня он не будет играть в благородство, не место, да и кто его знает, на что способен человек в отчаянии и желающий умереть! А этот парень ещё и боксёр и, верно, не плохой мастер! Пусть с ним поработает Абдул и приведёт его в нерабочее состояние!

Грейс взмахом руки велел людям Махди увести пленного.

Абдул был мастер развязывать языки, его подручные старались, но русский упрямо молчал и даже пытался сопротивляться. После нескольких ударов прикладом, его тело рухнуло на землю. Так без сознания, со связанными руками Алексея и сбросили в яму.

После очередного допроса Виктор Голиков на ногах стоять не мог, одна из них была сломана, нога распухла и при малейшем движении доставляла сильную боль. Виктор уже не питал надежды на спасение, сколько он ещё выдержит, неделю-две? Гангрена или расстреляют – финал один! А вот товарищу помочь надо!

Он подполз к Орлову, развязал ему руки и перевернул его на спину, Алексей в сознание не приходил. Виктор прислонился спиной к песчаной прохладной стене ямы и пытался уснуть. Всё тело ныло от боли, и эта боль не давала ему уснуть, он, так и не сомкнув глаз, просидел всю ночь.

«Что думает человек перед смертью? Говорят, перед глазами проносится вся жизнь. А что у тебя, Виктор Голиков, было в этой жизни, жизнь ведь только начиналась, ещё и сделать в ней ничего не успел. Двадцать лет всего, школа, учебка, Афган!

Афганистан! Что нам, русским, здесь делать? Пусть бы сами афганцы и разбирались в своей жизни, как им жить и с кем дружить! Как не хотела мать меня отпускать сюда, как цеплялась за руки и кричала. На всю деревню голосила, как будто уже тогда хоронила. Может, чувствовала, что не увидит больше меня, единственный я у неё!

Без отца меня поднимала и теперь в неизвестность отпустить не могла. Что ты, Виктор, ей обещал? Вернуться!.. И Катька, одноклассница тебя не дождётся! Один раз всего-то и поцеловал её!

А теперь в этой яме и встретишь свои последние минуты. Пусть лучше наверху расстреляют, там хоть солнце, небо в последний раз увижу!..».

Виктор поднял голову и посмотрел вверх. Там первые лучи солнца пытались найти путь к нему в яму. Виктор с усилием поднял руку вверх и попытался дотянуться до луча на стене. Не получилось!

Он в бессилии опустился на дно. Отдохнув несколько минут, подвинулся ближе к Алексею, тот был ещё без сознания. Виктор с трудом наклонил голову к его груди. Сердце друга тихо и медленно стучало. «Жив, Лёшка, жив! Может хоть тебе удастся выжить. Живи за нас двоих, живи, друг!..»

Виктор взял в свою руку холодную ладонь Алексея. Если б можно было отдать остаток своих сил товарищу, он бы сейчас это и сделал. «Мне уже всё равно не выкарабкаться! Интересно, где сейчас этот сержант Стеклов? Двое суток уже нет его! Наверное, расстреляли, хотя выстрелов слышно не было. Ну, эту работу и кинжал легко сделает. Значит, ему повезло: умер быстро, не мучаясь!..».

Наверху послышались возбуждённые голоса, к яме подошли двое. Но сил открыть глаза и поднять голову, у Виктора не было, он так и сидел, прислонясь к стене.

Вдруг, неожиданно, что-то упало рядом. Послышалось шипение, оно усиливалось. Голиков открыл глаза: рядом с ним, извиваясь, на песке лежала огромная змея. Гюрза!

В средней Азии её называют «гробовой змеёй», Виктор однажды видел такую в туркменском кишлаке, когда их роту перебрасывали в Афганистан.

Но эта была крупнее, более метра. Змеи эти сами по себе агрессивны, а сейчас она явно была рассержена и готовилась к нападению. И атака эта была неизбежна, солдат невольно сделал едва заметное движение ногой, и змея атаковала. Разинув пасть, она совершила молниеносный бросок. Первый удар пришёлся в бедро, следующий в грудь. Боли укусов Виктор не почувствовал, но внутри у него вспыхнула дикая ярость, захотелось сопротивляться, захотелось уничтожить, убить эту смерть!

Солдат усилием воли бросил своё тело на гюрзу, придавил её, та под ним извивалась и пыталась вырваться. Виктор двумя руками охватил её толстое тело и, перебирая их, приближался к голове змеи. Та шипела, рвалась и атаковала, впрыскивая очередную порцию яда в руки, лицо, тело солдата.

Наконец руки охватили шею змеи у самой головы, и, что было сил, Виктор сжал их, почувствовал, как ломались позвонки змеи. Её вертикальные зрачки ещё секунду назад светились каким-то зловещим светом, теперь стали угасать. Из разинутой пасти вырвалось шипение, и змея затихла. Солдат с трудом устроился у стены и смотрел на змею. Её красновато-коричневое огромное тело распласталось рядом. Руки стали твёрдыми и непослушными, и теперь он почувствовал боль укусов. «Ну, вот, Лёша, и всё! Она тебя не укусит!».

И хотя всё тело Виктора было в кровоподтёках, в местах укусов змеи эти кровоподтёки стали проявляться ярче. Прошло минут десять, боль нарастала, появилось головокружение. Левая рука приобрела багрово-синюшний цвет, постепенно тело стало покрываться чёрными пятнами.

Виктор понимал, что умирает, но страха не было, он принимал смерть, как неизбежное и как избавление. Он устал от боли, его больше никто не будет мучить! Стало холодно, холод медленно стал приближаться к груди…

К полудню Алексей Орлов открыл глаза. Он не мог понять, где находится, голова раскалывалась от боли, и всё перед глазами кружилось. Рядом как-то неестественно сидел Виктор, весь в чёрных пятнах. Алексей прикоснулся к плечу друга, и его тело, заваливаясь набок, упало на песок. Алексей проследил за ним взглядом и вздрогнул. Рядом лежало тело огромной змеи, он узнал её – это была гюрза. И ему стало понятно, почему тело Виктора имеет такой цвет.

Сердце в груди сжалось и заныло. «А ведь ты, Витя, меня спас! В этой яме гюрза меня всё равно достала бы! Прости, друг, что я не смог тебе помочь! Мы с тобой здесь только несколько дней, но ближе друга у меня и не было, и ты это доказал! Ты спас меня, но надолго ли? Сейчас бросят сюда ещё одну такую тварь или просто расстреляют! В плен попадают многие, а спасаются единицы! Есть ли у тебя, сержант Орлов, хоть маленький шанс на спасение? Вряд ли!..»

4.

Джон Грейс переступил порог в комнату, со словами: «Добро пожаловать!» Салех Махди, в наброшенном поверх плеч дорогом расшитом халате, пошёл ему навстречу и протянул обе руки для приветствия. А после пригласил гостя устраиваться на курпачу к дастархану – скатерти, постеленной на полу, на которой их ждали изысканные блюда: плов, шашлык, несколько мясных блюд с овощами, зелень, фрукты, перец, пряности и, конечно же, чай!

Грейс снял ботинки и пробежал взглядом по блюдам. В голове невольно возник вопрос: «Откуда здесь, в горах, такая роскошь в питании? Кругом война, нищета, разруха, а наш друг Махди не бедствует! И к чему это всё пиршество? Хотя, надо отдать им должное, афганцы народ гостеприимный, умеют принимать гостей! И врагов, тоже!» Но промолчал, и, поджав под себя ноги, стал устраиваться на курпаче. Он уже почти год в Афганистане, но никак не мог привыкнуть принимать пищу сидя на полу, но и нарушать местные обычаи тоже не мог.

Совершив обряд хвалы Аллаху, молча, приступили к обеду. Минут через двадцать, закончив кушать, Грейс высказал слова похвалы хозяевам за столь богатый и вкусный стол, и приготовился слушать.

Хозяин, выждав паузу, спросил:

– Полковник, наши друзья в Кандагаре просят деньги!

– Не беспокойтесь, уважаемый, через два дня деньги будут у Вас, а также и караван с оружием, он уже в пути!

– Хвала Аллаху, он услышал наши молитвы! – Махди провёл ладонями по лицу. – Вы сообщили нам добрую весть! А что с оставшимися пленными, мы можем обменять их у гяуров на наших людей?

– Простите, уважаемый Махди, но пленные – мои! И что это Вы устроили за представление в яме, я мог потерять нужного мне человека

– Простите полковник, человек, совершивший это, уже наказан!

По приказу Ахмат Шаха Махди вынужден был выполнять все пожелания и просьбы полковника. «Без помощи американцев, мы сейчас не обойдёмся, но они ведут себя в нашей стране, как у себя дома! Придёт время, и мы выгоним с нашей земли и русских, и этих американцев!» Салех Махди искренне в это верил.

Грейс тихо, но твёрдо произнёс:

– Мне нужен этот русский! Один умрёт, для того, чтобы второй работал! Этот второй будет плохим агентом, но и такие мне нужны! Иногда в наших играх противнику нужно кого-то отдать!

Махди понял расчёт американца – жестоко, но верно! Война диктует и устанавливает свои правила, которые можно переписывать и нарушать! Он посмотрел на полковника: «Да, Грейс не новичок в разведке, у этих американцев тоже надо чему-то учиться!»

Допив из чаши чай и поставив её на ковёр, Грейс попросил, чтобы привели пленного Стеклова. Он уже несколько раз подробно допросил Стеклова и знал и о нём, и об Орлове достаточно много.

Минут через пять в комнату втолкнули Стеклова. Вид у этого вояки был испуган и затравлен. Если бы кто-то из присутствующих знал Стеклова годом ранее, то никогда не признал бы в этом жалком существе того холёного, наглого и уверенного в себе человека.

На вопросы он отвечал, заикаясь, торопливо и несвязно, Стеклов понимал, что в очередной раз решается его судьба. Заискивающим взглядом он пробегал по лицам присутствующих, надеясь хоть у кого-то найти сочувствие и защиту, но натыкался на презрительные взгляды. Жалкий вид сломленного предателя не вызывал ни у кого сочувствия. А то, что этот человек ради своей жизни предаст любого, не вызывало никакого сомнения.

Через полчаса все вышли во двор. У глинобитной стены сарая в изорванной тельняшке стоял Орлов, заросший, худой, грязный, весь в синяках и следах пыток. Только глаза жили, и было в них упрямство, ненависть и сила. А ещё вспыхнуло презрение, когда среди своих врагов он увидел Стеклова. Его целая защитная форма, чистое лицо говорили о том, что содержание обоих было разным.

Вадим старался не смотреть в сторону своего одноклассника и, по-видимому, стал догадываться, что ему предстоит сделать. Руки его стали дрожать.

К Стеклову подошёл Абдул, всунул ему в руки автомат и вытолкнул вперёд. Двое из моджахедов, лязгнув затворами оружия, направили его на пленника.

Грейс подошёл вплотную к Вадиму и, кивнув в сторону стоящего у стены Орлова, подбирая слова, по-русски произнёс:

– Стреляй или становись рядом с ним! Bы, кажется, были друзьями? Как там у вас, русских говорят, вместе и погибать… – Грейс замолчал, выискивая в своём словарном запасе нужное слово.

Стеклов поднял автомат и направил в сторону Алексея, сейчас смерть Орлова была его пропуском в эту жизнь. Руки его дрожали, а палец никак не мог найти спусковой крючок.

До него донёсся крик Алексея:

– Ну, ты и гни-да, Стеклов!..

– И долго ты будешь выбирать? Посмотри вокруг, жизнь прекрасна или эта жизнь тебе не нужна? – Грейс достал из кобуры, висевшей у него на поясе, пистолет и направил в грудь стоявшего перед ним человека.

Серое лицо Стеклова стало белым, безумные глаза ещё более округлились, а по телу побежала дрожь. Наступившую тишину снова разорвал крик Орлова:

– Стреляй, су-ка! Я вернусь за тобой! Я тебя из того света достану! Су-ка ты!!!

Грейс выстрелил!.. Пуля вздыбила фонтан песка у ног стоявшего перед ним человека. Звук выстрела подбросил Стеклова, он дико закричал и автомат заплясал в его руках. Очередь переломила тело Алексея пополам и швырнула назем. А пули продолжали разрывать глинобитную стену.

Автомат умолк только тогда, когда закончились патроны в его магазине, а Стеклов всё кричал и кричал. Стоявший рядом с ним Абдул, ударом ноги выбил из его рук автомат, а удар приклада заставил опуститься пленного на колени и замолчать.

Всё это время Салех Махди со своим окружением находился во дворе и с любопытством следил за «спектаклем» устроенном Грейсом. «Да, надо отдать должное этому американцу. Коварен, жесток, но ведь и результат на лицо! Русский сломался, я бы этого шакала расстрелял! Страх и деньги хорошего агента не сделают, хотя для политической акции материал может пригодиться. По-видимому, именно для этого этот русский ему и нужен!»

Во дворе наступила тишина, которую нарушил Грейс:

– Айюз, кино получилось?

К нему подбежал один из моджахедов.

– Да, господин! – и он с улыбкой протянул полковнику компактную японскую кинокамеру «Тошиба». – Этот гяур – настоящий артист, ещё несколько таких фильмов и «Оскар» ему обеспечен!

Грейс не оценил его чувство юмора, но камеру взял. В это время послышался нарастающий звук авиационного двигателя, и из-за гребня скалы, нависшей над горным кишлаком, показался и сам вертолёт. Его появление здесь и сейчас оказалось полной неожиданностью для отряда моджахедов, оно же прервало и рассуждения Махди.

Абдул схватил своего хозяина за рукав:

– Господин, надо уходить, здесь сейчас будет ад! – и он потянул его в укрытие.

МИ-24-й лёг на боевой курс.

Командир экипажа майор Нестеров прекрасно видел цель. По-видимому, это была та самая банда «духов», совершившая три дня назад нападение на транспортную колону в ущелье.

– Штурман, приготовились! Работаем аккуратно!

– Понял, командир! Сейчас сметём «Фалангой» этот кишлак к чёртовой матери! Командир, смотри, тридцать градусов влево, джип уходит!

– Вижу, Коля, вижу! Пройдёмся по линии, а транспорт потом достанем: он на открытой местности, уйти не успеет!

– Как тараканы зашевелились! Высоко забрались, не ожидали? – капитан Рябинин готов был открыть огонь.

С пилонов вертолёта вниз ушли ракеты С-8, вдогонку заработали пулемёты и 30-ти миллиметровые пушки. Внизу выросла стена огня. Пройдя вдоль кишлака, вертолёт завис на месте, развернулся и прошёлся над целью ещё раз. И снова смерч огня накрыл кишлак.

– Ну, а вот теперь примем экзамен по вождению. Что ж это вы, ребятки, скорость превышаете! – злая усмешка промелькнула на губах Рябинина.

«Шмель» опустив нос к земле, ринулся вдогонку за автомобилем. Последняя ракета разметала джип на куски; зависнув над местом взрыва, майор Нестеров закончил работу огнём пулемётов.

Весь боекомплект был израсходован, да и цель в этой густой завесе пыли, обнаружить уже было невозможно. Рисковать машиной командир не хотел, он знал примеры, когда очередь из автомата Калашникова доставала вертолёт. Работу сделали – пора домой!

Вертолёт скрылся в ущелье. Пыль, поднятая взрывами, порывами ветра уносилась вслед за ним. Наступила тишина.

Грейс вылез из укрытия, проклиная этих русских; он благодарил Бога за дарованную жизнь. Действительно, ему повезло: он остался жив и не единой царапины, только слегка кружилась голова, но это проходит.

Полковник вышел во двор и увидел Стеклова. Тот так и стоял на коленях посреди двора, покачиваясь из стороны в сторону, и держался руками за голову. «Вот кому повезло, русские своих не стреляют! – потом поправился, – Не все!».

Он подошёл ближе к пленному. На подошедшего полковника тот не обратил никакого внимания, будто того и вовсе не было. Пулемётная очередь, пройдя рядом со Стекловым, ушла к стене и образовала в ней проход. Грейс только головой покачал: «Действительно повезло ему, метр ближе и по частям не собрали бы!»

Махди тоже выжил. Сориентировавшись в обстановке, он дал команду срочно готовиться к выступлению. Потом подошёл к американцу:

– Аллах смиловался над Вашим человеком, полковник! Похоже, он везунчик, может и Вам с ним повезёт! – ещё раз глянул в сторону ущелья, где скрылся вертолёт русских, и снова обратился к Грейсу: – Если бы у нас были обещанные Вами «Стингеры», этот дьявол в нашем небе больше не летал бы, на этих камнях остался бы!

Полковник промолчал. Махди был прав: ПЗРК сейчас были бы к месту, стоит поторопиться с доставкой комплексов в район боевых действий; эти русские в воздухе чувствуют себя безнаказанными!

Тут к ним подбежал Айюз:

– Хозяин, там Резаи… – он осёкся, – Вам лучше посмотреть самим!

Джамиль Резаи был старейшиной рода, уважаемый в горах человек. Сейчас он вместе со всей своей семьёй лежал во дворе дома. Взрыв ракеты разметал их по всему периметру двора. Дочь с мужем, младшая дочка с малолетним ребёнком и сам хозяин. Не выжил никто! Кругом кровь!..

После минутной паузы Грейс дал команду Айюзу

– Возьми камеру, сними всё это! Пусть мир увидит, с кем воюют русские! И поработай с ракурсом. Обыватель любит кровь, так и покажи ему эту кровь!

«Ты и зарабатываешь на нашей крови, полковник, и карьеру делаешь! Как будто тебя печалит смерть уважаемого Резаи! Тебе сейчас больше крови подавай и без разницы, чья она! Сегодня у нас нет выбора, говорят, враг твоего врага, тебе союзник! Но придёт время, мы и вас, американцев, выпроводим из нашей страны!».

Махди был искренне опечален смертью старейшины, уважаемый Резаи многое делал для борьбы за независимость своей страны. Двое его сыновей в этой борьбе сложили голову. Он с Джамилем давно был знаком, и даже состоял с ним в некотором родстве.

Действительно, «Колеса дьявола», как повстанцы называли русский вертолёт МИ-24, основательно перепахал вершину горы, на которой приютилось несколько убогих хижин. Сейчас от кишлака остались одни развалины.

Двенадцать воинов Аллаха были преданы земле, вместе с семьёй Резаи погибло ещё несколько мирных жителей.

Махди был обеспокоен: он потерял почти треть отряда.

– Надо уходить за границу, в Пакистане мы пополним свои ряды и вернёмся отомстить за гибель наших братьев!

– Я с Вами согласен, уважаемый! – Джон Грейс поддержал его. – Пусть Ваши люди займутся транспортом! Русские могут вернуться!

Действительно, из семи автомобилей три были уничтожены. Полковник торопился. Ещё раз испытать судьбу ему не хотелось, в следующий раз она может быть не так милостива!

Махди тоже осознавал опасность, потому уже через полчаса остатки отряда, разместившись на четырёх автомобилях, выдвинулись из разрушенного кишлака в южном направлении. До границы с Пакистаном было более ста километров. В замыкающем транспорте на полу кузова сидел русский солдат, бывший русский солдат Вадим Стеклов. Он всё ещё не отошёл от контузии, стеклянным взглядом смотрел в пустоту и, пожалуй, даже не осознавал своего нынешнего положения.

Для него война закончилась, но, главное, он сохранил жизнь, и не важно, как это произошло! Кто будет знать об этом? Солдаты на войне гибнут каждый день. Но почему именно он, Стеклов Вадим, должен быть в их числе?

Осознание того, как жить дальше, придет к нему не сейчас и не в этом трясущемуся на ухабах горной дороги автомобиле!

Салех Махди сидел в головной машине рядом с водителем, его одолевали мрачные мысли. За последний месяц боёв он потерял половину отряда. Задачу по уничтожению русской колоны он не выполнил. Людей за деньги всегда можно найти, но потерять расположение и доверие Ахмат Шаха…

Вот чего боялся Махди! В афганской оппозиции шла жестокая борьба за политическое влияние, за власть, деньги. И когда вершину этой власти займёт Ахмат Шах, Салех Махди должен быть рядом с ним! Американские доллары придут к тому, кто будет диктовать условия в регионе, кто будет обладать реальной властью!

В размышления был погружён и Джон Грейс. Его миссия была выполнена не полностью, но своему руководству он вполне сможет объяснить причины неудач своей командировки. Основную роль в операции выполнял Махди, ему и отвечать! Руководство спецотдела Азиатского направления заверило полковника Грейса, что после Афганистана он будет направлен в Европу. Этот вопрос сейчас на согласовании у руководства. А вот русский Стеклов, может быть использован в России, и это аргумент! Приятель Митчел Старк обещал похлопотать перед руководством о переводе товарища в отдел Восточной Европы и СССР.

А в Афганистане миссия его заканчивалась. Он был одним из ключевых игроков в операции «Циклон», которую в течение всех этих лет проводило ЦРУ в этой стране. Только одному Богу известно, сколько сотен миллионов долларов уже вложила Америка в эту страну, и сколько ещё вложит!

Устал Грейс в этой дикой стране, пора отдохнуть в сытой Европе. Во всяком случае, там он не будет ночевать в палатках рядом с ползающими тварями и вздрагивать от выстрелов в рейдах по этим чужим горам!

В плане операции «Фарадей» совместно с британской SAS, разведуправление министерства обороны США уже имеет в Европе несколько баз, где готовятся боевики для работы в Афганистане в зонах действия военного контингента русских. И опыт полковника Грейса там будет востребован. А его агента можно будет задействовать в работе радиостанции «Свободный Афганистан».

Джон Грейс видел себя уже в Европе.

5.

…Шабир Ахмад с трудом брёл за своим ишаком по горной тропе. Он возвращался домой. Рядом, то забегая вперёд, то останавливаясь по своим делам, весело вертелся пёс Акри.

Старик посмотрел на солнце: через два часа оно спрячется за пик вершины, темнота в горах наступает быстро. «Надо торопиться, а то придётся опять ночевать у костра! Пожалуй, успею к ночи подойти к порогу уважаемого Резаи и принять из его рук чашу горячего чая!»

С Джамилем Резаи он был знаком с детства. И хотя статус их семейств несколько отличался, но детство они провели вместе.Это уже позже их жизненные пути разошлись, но уважение друг к другу осталось. Сегодня война у многих семейств забрала былое состояние и достаток, но Резаи и сегодня один из самых почтенных старейшин в округе. Так, погружённый в свои мысли, Шабир, не спеша, следовал за своим многолетним спутником, таким же старым, как он и сам, ишаком.

«Скоро закончится восьмой десяток лет, как быстро пролетела жизнь! И как она изменилась! Мы живём здесь высоко в горах, но и сюда долетают страшные вести с низин, всё воюют люди! Когда это кончится? В начале века британцы пытались поработить. Потом друг друга убивали, и сегодня не понятно, кто с кем воюет. Сын Рашид в Кабуле служит, в каком-то ХАДе, он умный человек, многое знать должен. Говорит, что русские нам помогают страну строить. А Джамиль другое говорит, мол, захватчики они. Попробуй, разберись во всём этом!».

Скоро он будет на месте. Старик вышел из-за скалы: невдалеке ещё дымили остатки автомобиля, бурые пятна крови застыли на камнях, но тел самих уже не было. Забеспокоился Шабир, и не зря. Взгляд его обратился в сторону кишлака, и он увидел редеющий столб дыма. Заторопился старик, может, сможет, кому ещё помочь. И чем ближе к строениям подходил он, тем более страшная картина представлялась ему.

От кишлака остались одни руины, а вот и захоронение. Видно, много людей лежит там! Заглянул Шабир и во двор Резаи. И здесь бурые пятна на земле. Узнал халат своего друга, в пятнах крови и изорван весь. Был бы Джамиль жив, встретил бы его! Сжала острая боль сердце старика, подкосились ноги, присел на развалины. «Некому помогать, мёртвые здесь, живые ушли!».

Отдохнув, двинулся вдоль дувала по улице. Залаял Акри. Пёс звал его. Старик заглянул ещё в один из дворов и увидел у разбитой стены тело человека. «Как же так, на растерзание диким зверям тело оставили?!»

Темнело уже, но рассмотрел убитого. «Потому и не похоронили, что чужой, не нашей веры! Перед смертью мы все равны, хоть камнем тело укрыть надо! А молод чужак этот, мальчишка совсем! Пожалуй, одногодок со старшим внуком моим будет, и похож на него!

Коль враг солдат, так и смерть должен был принять, как солдат, но видно, этого русского истязали и мучениям подвергли! Неправильно это! Жестокость порождает жестокость в ответ!».

Старик приблизился к телу русского солдата, наклонился над ним и долго рассматривал его. Джамиль считал этих русских врагами. Взял за руку солдата и почувствовал, что лежащий перед ним человек живой. В крови весь, но тело не потеряло тепла ещё. Да, жизнь угасает! Душа его ещё здесь, но скоро покинет тело! «Тебе, Ахмад, он не враг, а для Рашида русские друзья. Если сын узнает, что я оставил ещё живого человека умирать, простит ли меня? Шабир, Шабир, ты воином был, убивал, но на поле боя ты и врагам раны лечил! И сейчас, что сможешь, сделаешь. Жизнь этого юноши в твоих руках и в воле Аллаха!».

Раны солдату уже в темноте перевязывал, с трудом взвалил его большое тело на круп ишака и двинулся в путь. Дорога вверх поднималась, в горы. Через лес. Всю ночь он шёл, торопился. Животное упрямилось, отдыха требовало, а хозяин всё гнал и гнал его. Собака рядом жалась, только в ответ на волчий вой злобно рычала. Ахмад старый карабин «Маузер» достал, затвор вздёрнул, на предохранитель оружие поставил: в темноте и не прошеный гость на тропу может выйти. Нет, не человек, медведь здесь хозяин!

Солнце уже почти в зените стояло, когда Ахмад к своему жилищу подошёл. Жена его у крыльца ждала, а младший внук, Хасан, навстречу выбежал:

– Дедушка, где ты так долго был? Бабушка ночью плакала! – потом увидел раненого на спине ишака, остановился испуганно, глаза мальчишки удивлёнными стали.

– Что со мной станет, кому в этих горах старый человек мешает? – произнёс старик, а потом на немой вопрос внука ответил: – это русский!

Мальчишка с опаской ближе подошёл:

– Дедушка, а он живой? Ты его в плен взял?

– В плен его другие взяли, а мы с тобой лечить его будем, если он ещё не умер!

Втроём они с трудом сняли русского солдата, внесли в хижину и уложили в углу комнаты на медвежьей шкуре. Жена не задавала вопросов мужу: раз этот человек здесь, значит так надо, и она сделает всё, чтобы он выжил. А лечить Дара умела!

Хижина старого Ахмата располагалась на границе редких хвойных полос леса, выше начинались снега. Она имело круговое, в диаметре более пяти метров, строение из камней, уложенных один на другой. Плоская крыша накрыта жердями с укладкой дернового слоя. Дверь из крепких толстых досок доходила до самого потолка. У основания крыши были отверстия на– подобие окон. Даже днём в помещении было темно, двери днём большей частью были открыты. Свечи и жир для них экономили.

Внутри жильё было просторным. Посередине помещения в углублении был устроен очаг, а вокруг с одной его стороны место для приёма пищи, со второй оборудовано место для отдыха. У стены напротив входной двери стояли два довольно объёмных сундука. Там хранилось постельное бельё и одежда. Обычно именно в сундуках и хранили наиболее ценные в доме вещи. Над ними к стене были прикреплены полки, на которых аккуратно расставлена медная посуда для приготовления пищи. У сундука ковёр стоял, им устилали пол только во время обеда. Всё скромно, но аккуратно.

К хижине пристроен небольшой сарай для ишака и коз, а также небольшое пространство было огорожено жердями – летний загон для животных.

Лет сорок назад Ахмад с семьёй перебрался в эти труднодоступные места. Сын Рашид давно с гор спустился. Уехал в Кабул. Грамоте там выучился, образование получил, в армии теперь служит. Редко приезжает. А когда летом в 1984 году его жену убили, он маленького сына в горы к родителям переправил. Посчитал, так для него безопасней будет, некому присматривать за ним, сам в разъездах и на службе. Время сейчас тяжёлое, война, а здесь в горах спокойно. Война там, в долинах!

В зимнее время огонь поддерживался постоянно, дров хватало. Это там, в долине и на плоскогорье, дерево в большой цене. Когда-то Шабир Ахмад лесом торговал, потому сына и выучил.

Теперь хижина старого Ахмада надолго стала пристанищем для Алексея Орлова.

6.

Отряд Салеха Махди благополучно пересёк границу и углубился на территорию Пакистана. Ахмат Шах будет недоволен действиями своего подчинённого. И Махди это прекрасно понимал. В личном отчёте, свои неудачи он свалит на плечи Грейса. И в этом была некоторая доля правды. «Эти американцы только кормят нас своими обещаниями. Да, деньги они платят, но «Стингеры» не поступают, а именно ПЗРК сейчас могли бы сдержать свободу русских в воздухе. Их долларами и автоматами вертолёты русских не собьёшь! Хотя и такое случалось!..»

Но проблемы Махди мало интересовали Грейса. Оставив Махди в пригороде Чамана на базе афганских боевиков, прихватив с собой пленного русского солдата Стеклова, он убыл в город Кветта.