Текст книги "Остерегайся тихой воды (СИ)"
Автор книги: Anakris
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
А ведь еще надо докупить одежду, – старая уже слишком плоха, маскировать дыры становится практически невозможным.
Сойти на перрон из поезда было легко. Еще легче было затеряться среди людей и аккуратно украсть щепотку летучего пороха. В моем мешочке оставалось ровно на один переход и мне не хотелось остаться без него. А самой приготовить порошок у меня пока не получалось.
Раз уж я не смогла найти работу, то придется выживать самостоятельно. Я еще в прошлом году присмотрела пещерку в Исландии, а в течение месяца таскала еду, да и домовиков попросила собрать себе корзинку.
Потому спокойно затерялась среди уходящих магов и скрылась в зеленом пламени.
Исландия встретила меня сыростью, промозглым ветром и солнцем. Ярким, ослепительным и таким равнодушным. Оно не грело, а просто освещало местность.
Отмеченная мною пещера у побережья была всё такая же пустая и необжитая, а термальный источник неподалеку привычно бурлил.
Натянутый тент должен был служить защитой от ветра и дождя, вещи я разместила в дальнем углу пещеры, накрыв их на всякий случай заклинанием невидимости. А сама обратилась в выдру и пошла ловить себе обед.
Я могла бы многое сказать об этом лете… Например, что все мои усилия впервые за пять лет были сосредоточены только на выживании, но даже так я умудрялась думать о чем-то отвлеченном и не давала себе скатиться в бездну беспросветного одиночества. Могла бы добавить, что выживала с трудом и чуть не заработала себе многочисленные болезни. Могла бы пожаловаться на… Да на что угодно!
Но это было бы лишь одной стороной Луны. Это была бы та самая сторона, которую никто не видит, темная сторона Луны.
Вместо этого я благодарила все высшие силы за то, что еще жива. За то, что я могу видеть этот прекрасный мир, наблюдать за тем, как просыпается все живое вокруг и зарождается новый день. Вы знаете, в Исландии, практически на самом краю мира, очень красивые рассветы и завораживающие закаты. Я купалась в холодных водах и ловила рыбу, я изучала океаническую воду. Я видела мирно плывущие айсберги и откалывала себе от них по кусочку, чтобы потом растопить и выпить.
Да, я не могла использовать колдовство. Надзор с меня никто не снял. Но это не мешало мне использовать руны для защиты пещеры или пить зелья, сваренные в школе.
А еще я заново и с самых разных сторон просматривала свою жизнь, вспоминала занимательные идеи, задумки, которые когда-либо мелькали у меня в голове, и пыталась их воплотить. Так у меня появился свой мешочек с гадательными рунами. Все побережье было в гальке, подходящей под основу, а нужные символы я вырисовывала углем, а потом закрепляла зельем.
Я дорабатывала обращение с посохом, училась использовать его на полную мощность и вносила последние изменения в его конструкцию. Многочисленные ката, увиденные мною когда-то в прошлом, вспоминались и тщательно отрабатывались сейчас.
Я использовала свой дар и боролась с головной болью от него.
На остатках пергамента я делала наброски углем того, что видела каждый день. Я шила себе лоскутное одеяло из остатков одежды и вязала себе очередной зимний комплект из остатков прошлогодней пряжи. Я тогда купила её из рук бабульки в Косом переулке за бесценок.
Спустя две недели спокойной жизни пряжа закончилась, и мне пришлось вспомнить, как воровать. Я начала аккуратно срезать шерсть с пасущихся неподалеку овец и скручивать нить. Да, этого было мало, но это было занятие ничуть не хуже, нежели повторение пройденного материала или изучение своих записей, изготовление пустых амулетов или варка зелий.
Иногда я делала вылазки от побережья вглубь острова и приносила себе немного дров для костра, разжигая огонь сохранившейся стихийной способностью. Костер горел долго и согревал мое жилище.
Иногда я могла уплыть в образе выдры в океан дня на три и вернуться обратно.
Это было очень спокойное лето, почти как в Манчестере у Марты, после полутора лет скитаний.
Одиночество меня не тяготило и даже наоборот, манило. А потому, когда в середине июля ко мне, преодолев всё расстояние, прилетела сова сначала из Министерства с результатами СОВ, а вместе с ней и из Хогвартса с деньгами и списком покупок, я была не в восторге. Это означало, что скоро мне придется покинуть сей благодатный край и вернуться в людское общество.
Однако об этом было рано думать. Сначала я открыла письмо из Министерства.
СТАНДАРТЫ ОБУЧЕНИЯ ВОЛШЕБСТВУ
РЕЗУЛЬТАТЫ ЭКЗАМЕНОВ
Проходные баллы:
превосходно (П)
выше ожидаемого (В)
удовлетворительно (У)
Непроходные баллы:
слабо (С)
отвратительно (О)
тролль (Т)
АЛИСА КЭРИ ПОЛУЧИЛА СЛЕДУЮЩИЕ ОЦЕНКИ:
Астрономия – П
Уход за магическими существами – В
Чары – П
Защита от Тёмных искусств – П
Прорицания – В
Травология – В
История магии – П
Зельеварение – П
Трансфигурация – П
Нумерология – П
Изучение Древних рун – П
Всего три “Выше ожидаемого”, а все остальные “Превосходно”. Что ж, я не зря училась, хотя бы смогла отлично сдать экзамен.
На этих мыслях я тихо рассмеялась. Учиться ради корочки никогда не было моим приоритетом.
После недолгих размышлений я решила не возвращаться в Лондон раньше двадцатых чисел августа. Всё равно мне нужны только покупки к школе, да десять отрезов ткани для одежды. На шитье мне понадобится три дня, на покупки еще один день. Плюс день на запас, значит, в “Дырявый котел” я должна попасть двадцать пятого августа, а до тех пор я могу продолжить наслаждаться тишиной этого полупустого острова.
После прилета сов и до двадцать третьего августа я сделала массу всего интересного. Начать с того, что я сходила посмотреть на ледник и даже попыталась его покорить, погуляла по большому острову, увидела водопад Детифосс и поднялась на Хваннадальсхнукюр.
А двадцать третьего августа я начала собираться обратно. Упаковала вещи в рюкзак, стерла все рунические знаки, привела в порядок место вокруг пещеры, сложила дрова и оставила костровище, на случай если кто-то забредет сюда в ненастную погоду и немножко смухлевала. Мне очень понравилось это место, мне безумно нравится этот остров и спокойная миролюбивая атмосфера, царящая здесь. А потому я нашла среди своих запасов три семечка ели и посадила их в землю, укрепила их рунами, полила зельем роста и укрыла углями от костра. Вновь нанесла рунические знаки и ушла к центру города. Не оглядываясь.
Если моя затея удастся, то через три года ели вырастут и, как и всякое дерево, рождению которого помогла магия, смогут принять в себя молодых дриад. Они любят горячие источники и им любопытен мир. Может быть, если одной из них понравится это место, то здесь появится лес, а это то немногое, чем я могу отблагодарить местных жителей.
“Дырявый котел” встретил меня привычным шумом, гамом и запахом алкоголя. Я быстро прошла к стойке и сняла себе комнату до тридцатого августа. В результате у меня осталось всего десять галеонов и те деньги, что должны были уйти на покупки к школе. Я сдала учебники, купила новые, нашла неплохую лавку с тканью и прочим для шитья, потом забежала в аптеку, докупила всё необходимое по списку и спокойно прошла мимо волшебного зоомагазина. Я впервые потратила все высланные деньги.
А потом заперлась в снятой комнате и начала шить. Сначала белье, потом брюки, затем нательную рубашку, юбку и лишь под самый конец, сделала себе несколько кофточек.
Мантии я в прошлом году носила не совсем аккуратно и очень много, из-за чего мне теперь требовались новые, в результате я сшила и их. Зимняя мантия была мне мала, но я смогла придать ей вид, как будто именно так и надо.
В общем-то, я смогла всё закончить к двадцать девятому августа и теперь не знала, чем заняться. Денег нет. Точнее есть десять галеонов и магловские фунты. Но это я лучше отложу.
Сидеть в комнате было тоскливо, и я спустилась в общий зал. Спокойно уселась у стойки и попросила кружку. Зачем пить чай из фляги, если можно из кружки? Незачем. Потом достала из свертка жареную рыбу и принялась её употреблять.
Собственно говоря, именно рыба и была моим рационом все эти полтора месяца, с тех пор как закончилась хогвартская еда. Меня от неё уже немного подташнивало, но радовало, что мои кости будут крепкими, мозги умными и так далее по списку.
– Кэри.
Это уже становилось подозрительно. Второй раз я сижу за этой стойкой, и во второй раз ко мне подходит Долохов. Во избежание недоразумений, прожевав, я сразу спросила:
– Как я называла соратников Дамблдора?
– Э… Олени?
– Верно. Как я тебе назвала в приемной?
– Темным некромантом.
– И что тебе нужно?
– Ничего.
– Хорошо. Я тоже рада тебя видеть, Долохов.
И вернула всё свое внимание к рыбе. Хорошо прожаренная селедка, абсолютно без специй, но зато с солью. Как-то три недели назад у меня закончилась соль, и я неделю ела пищу без нее, это было ужасно. А потом украла из хранилища мешочек и поняла, как мало мы ценим то, что имеем. Воспоминания были еще свежи, и теперь я ела, чуть ли не урча от удовольствия.
Антонин смотрел на меня со всё растущим удивлением и явно был в шоке. Зато я уверена, что это именно Долохов – только он может так удивляться.
Когда доела и почувствовала, что сыта, с удовольствием принялась за чай. Моя тушка вновь лениво растянулась на стойке, внимательно наблюдая за барменом через мутное стекло кружки и чай.
Долохов всё не уходил.
Спустя полчаса мне надоело просто сидеть, послеобеденная истома прошла, и меня потянуло на прогулку. Пытаться украсть что-то в Косой аллее бессмысленно, это я поняла еще перед первым курсом, но можно ведь и просто прогуляться. Да, здесь не так чисто как в Терсо, нет ощущения порядка, как в Белфасте, но есть что-то свое. Волшебное.
– Ты куда?
Что от меня нужно Долохову я не совсем понимала. Ладно, была бы я красивой или следила за собой, но ведь нет же. Я ведь даже не его типаж! Значит, влюбленность исключаем. А дальше – темный лес.
– Гулять.
– Я с тобой, – так решительно и непоколебимо, словно я хотела ему отказать. Ничего не понимаю.
– Пошли.
На Косой аллее мы просто шатались от витрины к витрине, вдобавок я любовалась архитектурой, а Антонин старательно за мной повторял, но в его глазах не было смысла, он смотрел, но не понимал. Реддл, Малфой, Мальсибер и Эйвери абсолютно случайно шли таким же маршрутом. В результате, когда мы подошли к Гринготтсу, я решила прервать наше замечательное молчание, потому что такое времяпрепровождение меня напрягало. Вспомнив одну прочитанную этой зимой книгу, я, указывая на здание Гринготтса, выдала на одном дыхании:
– Ты видишь перед собой замечательный образчик магического классицизма начала пятнадцатого века. Архитектор данного здания неизвестен, но по ряду незначительных деталей – ассиметричные колонны, малозаметные капители, аккуратный балкон без каких-либо живых существ и отсутствие на фасаде украшений, маскирующих руны, крайне популярные тогда, – я могу смело заявить, что это здание проектировал кто-то из братьев Фальцетти, знаменитых архитекторов того века, что прибыли к нам из далекой Италии.
Степень офигения моего попутчика показалась мне недостаточной, и я продолжила с еще большим энтузиазмом:
– Если мы посмотрим направо, то сможем заметить Портал и стражей, охраняющих его, данный ход ведет в малоизвестный жилой квартал Косой аллеи, куда, начиная с шестнадцатого века, каждый благородный род, имеющий дом в Лондоне, считал престижным создать запасной выход. Потому в народе этот проулок называют “Тысячей дверей”, многие из них не работают или сбоят из-за не очень хорошего состояния дома. Войти туда могут лишь члены тех родов, что имеют там дверь. Тебе интересно?
По мере моего монолога глаза у Долохова все расширялись, и он явно не понимал при чем тут все это. Вдруг он вздрогнул, дернулся и я, на всякий случай, незаметно достала палочку. С видимым усилием Долохов наконец взял себя в руки и ответил:
– Ага. А ты откуда всё это знаешь?
– Архитектура Британии. Издание десятое с дополнениями. Хранится в Хогвартской библиотеке.
– А я думал, ты только о магии читала…
– Отчасти так и есть, – Долохов пошел в сторону “Дырявого котла”, а я за ним. – Но это так скучно, читать всё время одно и то же.
– Вот как? И в чем еще ты разбираешься?
– В обнаружении слежки, – мои глаза смеялись, вся моя поза выражала легкий интерес и веселье, но где-то в глубине царила усталость и, наверное, это было понимание. Реддл умел завлекать людей. – Чего ты хочешь от меня, Долохов?
– Ничего.
– В таком случае мне пора. Увидимся в Хогвартсе, – и я аппарировала на зов позабытой мной метки рода Крауч.
И что ему было нужно? Ничего не понимаю.
Впрочем, какая разница, смысл гадать, если я все узнаю в скором времени?
Как оказалось, Бартемиусу Краучу, моему школьному “другу”, потребовалось не очень-то и много – он всего лишь предложил мне на шестом курсе, помимо предметов, заняться изучением чар по книгам, что подберет его брат, с которым он меня тут же и познакомил. Как оказалось, Чарльз Крауч три раза пытался сдать экзамены на Мастерство по Чарам.
Я была не против более глубоко изучать чары, это было гораздо интересней всего остального.
Однако на предложение Чарльза встречаться иногда в Хогсмиде я не согласилась.
Причина была весьма прозаическая: у меня не было разрешения на его посещение. Моим опекуном до сих пор считалась мисс Голд, несмотря на то, что я не видела её с августа тридцать восьмого и даже не знаю, где она сейчас находится, а значит, она не могла и подписать разрешение, а подделывать подпись мне было лень. Да и вдруг это вскроется?
Всё это я и рассказала Чарльзу, конечно без фраз о подделках, всё-таки я благовоспитанная девушка.
Тот посмотрел на меня недоверчиво, хмыкнул и предложил встречаться там нелегально, а я согласилась, почему бы и нет, собственно говоря?!
После возвращения в “Дырявый котел” я скрылась в своей комнате. Сегодня надо хорошо выспаться, а то завтра придется ночевать на вокзале.
Так и получилось. Тридцатого числа я освободила комнату и уверенно направилась на Кингс-Кросс. Переночевала в зале ожидания магловской части вокзала. А тридцать первого заняла свое место в Хогвартс-экспрессе. Меня ждал очередной учебный год.
========== Часть 14 ==========
Отбечено
Сентябрь тысяча девятьсот сорок третьего года ознаменовался контрударом и активным наступлением советских войск. Когда об этом узнали маглорожденные, они были в шоке. С этого момента в сердцах людей появилась надежда на то, что война скоро закончится. Этой жуткой, выматывающей нервы и магам, и маглам войне наступит конец. Потому что на магическом фронте тоже шла война. Гриндевальд и его сторонники противостояли объединенным силам магов из союзных стран и не теряли свои позиции, но раз магглы смогли, то и маги смогут исправить сложившееся положение.
То что просто не будет, понимали все. Самым ярким показателем было то, что самые сильные боевики – Дурмстранговцы – иногда переводились в Хогвартс. Правда, они были англичанами по рождению, но это никого не волновало.
Слава Мерлину и таинственным создателям магических кварталов, но от магловских атак не страдали магические территории. Потому что я до сих пор помню фотографии разрушенного бомбардировками Дрездена. А еще я безумно рада что немцы не используют химическое оружие, потому что я не уверена, что магия от него спасет.
Сентябрь шестого курса Хогвартса… Новое расписание, новые цели и старые предметы. В комнате я всё так же одна, пусть в школу и переводятся студенты, и иногда они даже попадают на Райвенкло, но девушки моего курса почему-то предпочитают Хаффлпаф или Гриффиндор. Это не то чтобы не ожидаемо или не понятно, но показатель. Я всё так же подолгу засиживаюсь в библиотеке, и мадам Янг приходится выгонять меня с помощью заклинаний. С тем же упоением я ищу решения новых задач, подкинутых мне моим разумом. И абсолютно точно так же дурачусь на уроках.
Чары, ЗОТИ, зельеварение, трансфигурация, нумерология, руны и прорицание – это предметы, взятые мною для обучения в этом году. Плюс подготовка к теоретическому экзамену в Гильдии, потому что Чарльз Крауч – троюродный брат Бартемиуса – посчитал меня достаточно подготовленной в теории, чтобы сдать его этим летом. Я не совсем была с ним согласна, но ему виднее.
Книги, выданные Краучами, были неимоверно трудными. Огромное количество терминов, понятий, старых слов и местных обозначений отвлекали на себя внимание и не давали понять текст. Приходилось выписывать список вопросов и либо ждать встречи с Чарльзом в Хогсмиде, куда я проходила нелегально, либо идти в библиотеку и штурмовать мемуары магов, увлекавшихся чарами и живших в этот временной период.
Однако, благодаря этому я могла не беспокоиться за ЖАБА по чарам, уж его я сдам без проблем и нареканий.
Школьные уроки проходили скучно и буднично.
На чарах мы сидели с Гриффиндором и отрабатывали невербальные заклинания.
На ЗОТИ приходили с Хаффлпафом, учились противостоять магическим тварям, разбирали различные модификации щитовых чар и учились бороться с Дементорами. Мы также в этом году осваивали Патронус, и у меня получилось его вызвать уже на третьем занятии. Моим Патронусом оказалась выдра, моя тотемная анимагическая форма. Как и писалось во многих книгах, Патронус – это самый простой способ узнать свой тотем.
На Зельеварении нашими соседями были слизеринцы. Мы варили долголетние эликсиры, часть из которых я уже знала, а про другую часть читала. Так сварить рябиновый отвар для меня не составляло труда, а вот напиток Живой смерти я оставила без своего внимания и варила его впервые.
Трансфигурацию мы изучали тоже со Слизерином, на уроках мы тренировались в чарах расширения пространства, учились “вечной” трансфигурации, которая на самом деле просто очень долгая и автономная, и еще много чему.
На нумерологии в этом году нас осталось трое и мы изучали различные ритуалы с точки зрения цифр, учились анализировать незнакомые заклинания и проклятия с помощью цифр и представляли их в виде уравнений. От интегралов все были в полном ужасе. А еще нам пообещали в скором времени начать теорию магического сопромата и черчения.
Руны проходили в одиночестве и упорном изучении галльских рун. Это было утомительно, муторно, скучно, но необходимо.
А на прорицаниях мы изучали всех тех, кто может видеть будущее. И это было неожиданно. Как помочь впавшей в транс прорицательнице, как понять, что она изрекает пророчество, как записать его, чего делать ни в коем случае нельзя и так далее. А еще мы изучали пророчества. Какие они бывают и чего с ними делать нельзя. Так, если пророчество сомнительное, то в него должны поверить.
Честно говоря, еще при прочтении канона у меня возникли смутные сомнения в правдивости пророчества, теперь же развеялись все сомнения. Даже если пророчество не было реальным, в тот момент, когда Лорд Волан-де-Морт в него поверил, оно стало реальным.
А на втором уроке зельеварения Слизнорт пригласил меня в клуб. Это было необычно и удивительно, особенно в свете того, что я была маглождённой, а чести быть приглашенной к нему удостаивались лишь чистокровные и полукровки.
На занятиях обсуждались разные зелья, заклинания, интересные статьи из журналов и приобретались связи.
Я не знала, что я здесь делаю. С одной стороны, я была умной ведьмой, которая прекрасно понимала всю полезность связей, но с другой стороны, каждый раз, когда я представляла, сколько побочных проектов закончить за время, проведенное в клубе, это лишало меня даже малейшего желания посещать эти сборища аристократов и умников. В любом случае, я старалась не высовываться. Да, я общалась и поддерживала беседу “ни о чем”, спокойно могла вести себя в соответствии с рамками этикета. Но мне было скучно. Потому некоторые занятия я пропускала под самыми разными предлогами.
Это не оставалось незамеченным и вскоре на меня перестали обращать внимание и в клубе.
Мои личные проекты продвигались с переменным успехом. Что-то было закончено и требовало лишь апробации (звуковой амулет, порт-ключи, посох с добавочными рунами), а что-то нуждалось в доработке (“гармоничные” заклинания, процесс превращения в ворона, палатка с расширенным пространством), некоторые “висяки” я не трогала из-за нехватки информации или интереса к ним.
На дипломную работу в Гильдии я собиралась выдвинуть амулет и метод построения заклинания. Естественно, моя идея не была нова, подобного рода магия была очень сильно развита в древнем Египте, у кельтов и на Востоке. Но мало кто из магов знал, как противостоять разрушающим частотам звука, или мог сотворить похожий амулет. По сути, моя работа всего лишь пример пословицы “Всё новое – это хорошо забытое старое”. Такое вполне было возможно. Но получить два мастерства этим летом я не могла по очень прозаическим причинам. Для Артефакторики у меня не хватает знания теории, и я не знаю, где её изучить, а для Чар не хватает дипломной работы, потому что заклинания слишком проблемная и муторная вещь.
Хотя, если говорить честно, я и не рассчитывала этим летом взять Мастерство, по моим расчетам мне пришлось бы горбатиться лет до двадцати минимум! Впрочем, может и понадобится.
“Быть незаметным – это искусство. Но, как и во всяком искусстве, тут нужна мера, – так говорил отец. – Никто не должен знать, что ты хочешь быть незаметной – это привлекает внимание, не бывает людей, которые бы полностью сливались с “серой массой”, все мы ищем способы выделиться. Это нормально и естественно.”
Я выделялась своей инаковостью. Как однажды сказал моя “коллега”, у каждого человека есть своя “причуда”, нечто, свойственное только ему и только в определенной мере. Я выпячивала свое отсутствие родословной и гордилась тем, что не знаю родителей. Я поступала наперекор неписанным правилам Хогвартса, но не переступала определенную грань. И за это меня уважали, меня не любили и меня не замечали. Я могла спокойно жить, и никто не обращал внимание на то, что я читаю и где я пропадаю. Конечно, тут немалую роль сыграл менталитет моего факультета.
На Райвенкло “причуды” были одного типа – знания. Самые разные, начиная от не совсем законных, но нужных (магия Крови, Некромантия), заканчивая законными, но найти им применение нужно постараться (философия, знание языка троллей). И каждый был слишком увлечен чем-то своим, чтобы обращать внимание на тех, кто не разделяет его интересов. Здесь уважали личное пространство и понимали стремление к тишине. Это был великолепный факультет равнодушных одиночек.
А потому, если кто и замечал, что каждый раз перед завтраком я откуда-то прихожу, то не спрашивал. Никого не интересовало, где я пропадаю и что делаю.
И я безмерно удивилась, когда я шла на пробежку, на выходе из Хогвартса меня догнал Долохов и предложил вместе заниматься. Возражений у меня не было, бегать с кем-то было гораздо интереснее, и вскоре мы занимались зарядкой вдвоем.
Иногда мы беседовали о чем-то отвлеченном, типа уроков, предметов или сплетен, а иногда обсуждали книги. Антонин оказался начитанным, интересным собеседником, способным поддержать практически любой разговор, и нередко делился со мной информацией о чем-то, что известно всем, но не написано нигде.
Однажды у нас зашел разговор о бессмертии. Антонин рассказывал теорию про крестражи, сведения о которой были найдены в каких-то книгах, а я раскритиковала ее в пух и прах. Ему вскоре надоел наш спор, и он потребовал ответа о том, где я нашла информацию об этом ужаснейшем из способов обрести бессмертие.
– Мемуары, Антонин, мемуары. Неужели ты думаешь, что этим занимались только египтяне? Многие видные маги интересовались данным вопросом и, если правильно читать, то можно вывести сравнительную характеристику.
– Да? И какова же она?
– Крестражи – это часть твоего ментального тела, заточенная в статический сосуд, она отделена от целого и не способна к развитию. Чем больше таких частей, тем быстрее деградирует изначальная или альфа-личность. После первого крестража человек становится более подвержен психическим расстройствам, после второго скачет объем магического резерва, после третьего – становишься психом, а дальше прямой путь в маньяки. Это один из самых простых в исполнении и страшных в последствиях методов получения долголетия. А еще он самый дорогой – человек, расколовший ментальное тело хотя бы раз, не сможет развиваться. Этот способ был придуман демонологами, для обмана призванных сущностей. Это, если забыть, что существо без целого ментального тела -идеальная заготовка для лича у некромантов.
Долохов слушал меня очень внимательно, и я, надеясь, что эти сведения дойдут до заинтересованных личностей, продолжила свою импровизированную лекцию:
– Создание гримуара – это чуть лучше, потому что ты не делишь свое ментальное тело, а растягиваешь его на какой-то предмет. Если умирает физическое тело, то ментальное просто перекочевывает в книгу и ищет нового хозяина, в которое и подселяет тебя. Ритуал тоже прост до безумия, но нет таких необратимых последствий. Просто рекомендуется по достижению определенного уровня начать утончать связь и постепенно возвращать себе ментальное тело, оставляя в предмете оттиск. Тогда результатом станет книжка с твоими знаниями. Говорят, помогает при потере памяти. Ритуал придумали ведьмы времен Инквизиции, чтобы знания не пропадали в веках. Правда, не стоит забывать, что в виде последствий могут быть провалы в памяти касательно тех моментов, что покоятся в дневнике, конечно же после создания оттиска, также возможны крайне неприятные ощущения, если ты и предмет будут на слишком большом расстоянии до отделения. Вместилища духа – это способ придуманный друидами, он не трогает твое ментальное тело, а просто создает для него убежище в определенном предмете. Самый безопасный на мой взгляд способ. Конечно, тут тоже есть свои нюанс относительно вместилища – это должна быть вещь ценная для тебя, которую ты сам создал. Поскольку придумывали друиды – душа твоя должна быть бела, и так далее. На самом деле способов масса. Как говорится, сколько направлений магии – столько и идей. Некоторые подходят для одних и губительны для других, другие подходят всем, но ими надо пользоваться очень осторожно. Что скажешь?
– Мощно. И всё это ты вычитала в мемуарах?
– Ну да.
– А есть какие-нибудь способы определить что станет с человеком после смерти?
– То есть?
– Ну, есть у него кресстражи или может гримуар, вместилище духа?
– Конечно. Undeanimatua, хлесткое движение палочкой и в зависимости от цвета, в который окрасится луч, решаешь. Черный – крестраж, темно-серый или светло-серый – гримуар, зеленый – вместилище духа. Другие цвета надо искать в соответствующей литературе. Этому заклинанию, кажется, отвели целую книгу.
– Спасибо.
– Да не за что.
Конечно, я понимала зачем Долохов это спрашивает. Реддл слишком сильно изменился за лето, это видели все. Мне хватило одного случайного взгляда в его глаза в Большом зале, чтобы понять. Он убил кого-то из родных по крови и чудом создал не кресстраж, а темный гримуар. Я о таком только читала и могла опираться исключительно на свой дар. Грань между гримуаром и кресстражем была очень тонка, и в том и в другом случае часть собственной души, памяти и магии помещается в объект. Но если кресстраж – это осколок души без связи с главной частью, то гримуар не отрывает душу, а привязывает её к объекту. Темный отличается от светлого методом создания: убийство или создание чего-то нового. А еще у такого способа были побочные эффекты. Гримуар помимо того, что укреплял психику и создавал, так сказать “последний бастион” разума, еще и не позволял использовать любой другой способ для продления жизни. Однако этому предшествовала “буйная” стадия, во время которой человек мало отвечает за свои поступки.
Рассказывать об этом я не стала по вполне объяснимым причинам, захотят найти информацию – вся библиотека в их распоряжении. Я им не информбюро.
Рождество я вновь отмечала в замке. Учеба шла своим чередом. Проекты дорабатывались, дооформлялись, дорассчитывались. И вскоре я могла с гордостью сказать, что формула превращения в ворона у меня практически готова. Осталось её только доработать самую малость.
Долохов тему долголетия больше не поднимал, но на зарядку приходил исправно. Иногда заводил разговор про архитектуру, спорт или новейшие магические разработки, мог пожаловаться на скуку Истории Магии или УЗМС, которые он взял, мог выслушать мои причитания в отношении рун и прорицания.
В сторону последнего Антонин проявлял неслабый интерес, когда узнал, что я взяла прорицания не ради легкого ЖАБА или скуки, а мне действительно интересно, и некоторые предсказания у меня даже сбываются. В общем, иногда он просил погадать ему на новые отношения или старых знакомых.
А однажды он предложил мне придти в закрытый дуэльный клуб. Там они просто отрабатывают заклинания, обмениваются ими и учатся чему-то новому.
Не будь у меня моего дара, не знай я, чем это станет в будущем или уже стало, я б согласилась. Просто потому, что помнила на что способен Долохов по тем дуэлям в Боевой Гильдии. Но я отказалась. Быть втянутой в жернова войны меня не устраивало, а именно это бы произошло, приди я под руку с Долоховым в “дуэльный клуб”.
Его мой отказ расстроил, это было видно по мелким мимическим признакам, всё же мы еще дети и не умеем держать лицо так, как делают это взрослые. Потом он еще несколько раз повторял приглашения под самым разным видом, но я неизменно отвечала отказом.
Я мечтаю о путешествиях и свободе, а не вечной службе на благо Родины. Тем более, что Англия до сих пор иногда меня выбешивает.
А так до самого лета жизнь текла своим размеренным чередом. Этим летом я даже не искала себе подработку, потому что до середины июля я проведу время в поместье Краучей за подготовкой к экзамену, а после тоже у них, но за подготовкой к другим экзаменам. Хотя я ни капли не сомневалась в том, что я за это получу: крышу над головой, учебники, учителя и долг в виде нескольких тысяч галеонов.
Ну, всё лучше чем ничего. Хоть не придется тратиться на еду и голодать.
Надеюсь.
========== Часть 15 ==========
Шестой курс, единственный, когда нет годовых экзаменов, потому мы покидаем школу раньше, чем остальные, в начале июня. С одной стороны – это круто. Будь у меня возможность заработать, это бы означало чуть больше денег, но так мне остается лишь больше времени к подготовке к экзаменам.
Впервые меня встречали на вокзале. Это не вызвало у меня каких-то особенных чувств, но если до этого я стремилась покинуть платформу девять и три четверти с самым большим потоком людей, чтобы суметь аккуратно увести летучий порох или просто суметь затеряться, то в этот раз уходила в парной аппарации. Не самые приятные ощущения, но терпимо.
