Текст книги "Милоа – спасители Эбери. Книга 2. Милоа-госпожа"

Автор книги: Анабель Ви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

На пятый день император устроил пир. В одном из залов накрыли огромные столы. Советники по-прежнему сидели по обе стороны от Их Великолепия, а я занимала почетное место по левую руку от императора. Самые высокородные вельможи, прибывшие из Турмалона, были рассажены за отдельный стол (про себя я назвала его VIP-столиком), и, хотя к ним относились с особым почтением, Атамурлан так ни разу и не снизошел до беседы с ними. И это при том, что он охотно переговаривался со мной и Амирошем, даже шутил и презрительно фыркал, бросая на гостей неоднозначные взгляды.

Атмосфера была несколько скованная, но я чувствовала себя в ореоле императорской ауры, словно в золотых облаках – они надежно защищали и при этом согревали.

«Кажется, я начинаю понимать, что значит “греться в лучах славы”», – думала я, уже привычно ощущая любопытные взгляды собравшихся.

Конечно, все эти дни были крайне напряженными. Я поселила Идина в каморку у моих покоев, велев ему лично докладывать обо всех, кто желал меня видеть. Инстинктивно мне хотелось обезопасить свою территорию от любых посторонних вторжений.

Настоящий диалог начался только на седьмой день. Тогда прибывшие вельможи стали в порядке строгой очереди приходить к императору с прошениями. Первыми за закрытыми дверями Атамурлан принял представителей Законодательного Совета из Турмалона. Меня туда не допустили, а из Семерки присутствовало только четыре человека – Амирош, Харун, Куртих и Синая. Встреча длилась порядка четырех часов: обсуждались государственные дела и новые законопроекты, с которыми и приехали советники.

На следующий день ситуация повторилась. Турмалонские послы от Законодательного Совета ходили взвинченные и натянутые. Было видно, что они вынуждены считаться с императором, и что император вовсе не так прост и сговорчив, как им хотелось бы.

– Они приезжают к Их Великолепию со всеми новыми законопроектами? – поинтересовалась я у Адрэа.

– Очень много бумаг приходит со специальными послами, – ответила улуза. – Но несколько раз в год часть Совета является к императору лично с особо важными проектами. В том числе обсуждаются планы работы Совета на будущие месяцы. Кроме того, все Стремительные пишут отчеты о состоянии дел в землях, где мы бываем. Император же, сравнив наше мнение со своим, выносит общий вердикт. Есть законы, которые он издает сам, и ему никто не смеет противоречить. Но, понятное дело, ему не справиться со всем объемом, и многие обязанности берет на себя Законодательный Совет.

– Но разве не бывает так, что законы Совета могут войти в противоречие с законами императора? И разве они не жаждут ограничить его власть? – чересчур прямолинейно спросила я.

Адрэа округлила глаза.

– Император – это закон Эбериана! Если от него приходит бумага с законопроектом, Совет принимает его, лишь иногда направляя уточняющие вопросы или предлагая незначительные поправки. Но ни разу еще никто не посмел отклонить закон, изданный императором!

Кажется, улуза свято верила в абсолютность эберианской власти. Но мне казалось, что Атамурлану следует больше внимания уделять столице. Да и сам он говорил, что даже среди его офицеров не все так верны ему, как хотят казаться. Но я предпочла промолчать – жизнь при дворе быстро учила меня хранить свои мысли при себе.

Только на третий день от начала приема император снова показался в тронном зале, и к нему потянулись многочисленные просящие.

– Да уж, это тебе не закон трех из народа, – печально усмехнулся Амирош, явно сочувствуя повелителю. Мы с ним стояли чуть позади трона Их Великолепия, следя за входящими в зал посетителями.

– Трех из народа? – переспросила я.

– Где бы мы ни остановились, каждый из советников должен принять трех человек с жалобами, выслушать их и самолично решить их дело, – принялся объяснять каганетт. – Можно больше, если есть охота. Эту традицию ввел сам император. Он принимает только высокородных вельмож, но народ может обращаться к нам. Поэтому, бывает, стоит прибыть в какой-нибудь город, как туда стягивается люд со всех окрестных деревень, надеясь попасть в число тех двадцати человек, которых мы обязаны выслушать.

– Интересно, – задумалась я. – И это эффективно?

– Это уже традиция, – пожал плечами Амирош. – Лучше давать людям хотя бы маленький шанс, чем не давать его вовсе. Тем более, к тебе на аудиенцию может прийти даже маленький ребенок. Это небывалое нововведение. Но именно поэтому императора так любят в народе. И всегда ждут, куда бы он ни поехал. В отличие от многих знатных людей…

– Он и вправду немало делает, чтобы укрепить свое положение, – забывшись, стала я размышлять вслух.

Амирош кашлянул в кулак.

– Это не спасет его, если старая аристократия взбесится. А они очень недовольные ходят в последнее время. Особенно эти, – кивнул он на столичных вельмож.

«Что лучше? Быть любимцем народа или любимцем знати? Увы, кажется, все-таки второе, – подумала про себя я. – Аристократы не только хитры, они и умны. Они владеют землями, в большинстве своем образованны и способствуют развитию империи. Народ же – толпа, которую легко переманить. Так почему же Атамурлан так старается для простых людей? Или у него просто нет иного выбора?»

Мои мысли были прерваны появлением на ковровой дорожке к трону императора женщины, с головы до ног окутанной желтыми шелковыми одеяниями.

– Бличетта Иранэш Бу Ланез покорно просит Их Императорское Великолепие, Сияющего, подобно Солнцу, Наимудрейшего и Наихрабрейшего Повелителя Земель от Западного моря до гор Триниана, Владыки всех смертных, Стремительного и Непоколебимого Атамурлана Арлан Димитора Ито-Ланского, прозванного Железным, о скромной аудиенции, – привычно пропел глашатай. Я же заинтересовано проводила глазами облако золотого шелка, робко семенящего к императорскому трону на полусогнутых ногах.

Подойдя шагов на двадцать к трону, бличетта упала на колени, склонившись и коснувшись лбом пола. Затем привстала, не разгибаясь, приблизилась шагов на семь и снова упала, на этот раз выпростав вперед руки.

– Все, предел достигнут, – усмехнулся Амирош, явно забавляясь зрелищем.

Дело в том, что у каждого аристократа, в зависимости от его титула, была своя дистанция, на которую он мог приблизиться к императору. Бличетт или бличетта могли подойти к Их Великолепию не ближе чем примерно на три метра, если только повелитель сам не позовет их. Для улузов дистанция сокращалась до двух метров. Дэкоры могли приближаться к императору на расстояние около метра. Учитывая, что на весь Эбериан дэкоров было всего-то несколько десятков, эта честь и вправду была исключительной. Но лишь каганеттам позволялось подходить к императору вплотную и касаться его. И во всей империи таких людей было трое – я, Амирош и один генерал, помогший Атамурлану закрепиться на троне и сейчас командующий западным войском.

Только позже я узнала, что мое назначение каганеттой произвело настоящий фурор в Турмалоне. А еще, что особенно меня поразило, поползли слухи, что я – не кто иная, как возлюбленная Атамурлана. Иначе почему бы ему делать постороннюю девушку, вчерашнюю дикарку, своей ближайшей помощницей? Родство с императором имели многие, но едва ли кто-то удостаивался столь большой чести.

Честно сказать, чем больше я пыталась осознать, насколько высоко меня закинула судьба, тем больше у меня перехватывало дыхание от ужаса. Мне казалось, что меня подняли на несколько тысяч метров над землей, и в любой момент я могу вывалиться из самолета. Причем, кажется, без парашюта. От моего собственного положения захватывало дух и бежали мурашки по всему телу. Бывало, я даже задыхалась в странном приступе восторга, смешанного со страхом.

Все произошло быстро. Бличетта так и лежала на ковре, распластавшись у ног Их Великолепия, пока глашатай зачитывал Атамурлану ее слезную просьбу снять с нее обязанности по управлению Айзеланом – землями близ Западных гор. Чувствовалось, что каждое слово обращения было тщательно продумано. Бличетта благодарила императора за оказанную ей честь, но аргументировала свою просьбу вовсе не занятостью делами мужа и семьей, а своей скромностью – де, мне столько земель не надобно, пускай они достанутся более достойному, а то и вообще, чтоб Их Великолепие сами там распоряжались.

Курт с совершенно непроницаемым выражением лица объявил решение императора – снять с бличетты все обязательства над землями и отпустить ее с миром. Ясное дело, все прошения были рассмотрены и решения по ним приняты задолго до прибытия самих просящих. Поэтому Атамурлан лишь сидел на своем троне и молчал, наблюдая за цветом турмалонского общества, падающим ниц при одном его виде.

Бличетта еще раза три поклонилась, пятясь обратно к выходу. Кажется, она и вправду испытала облегчение.

«Отправиться в столь долгий путь, оставив мужа и детей ради того, чтобы отказаться от обширных территорий… Интересно, я бы унизилась до такого, будь Атамурлан в моем понимании кем-то вроде снизошедшего на землю бога?» – подумала про себя я, оценивая ситуацию.

Но, кажется, для эберианского общества подобное поведение было привычным ритуалом. Еще сорок минут к трону подползали высокородные дворяне с различными просьбами и, выслушав из уст Курта вердикт, так же жалко отползали обратно. После чего прием завершился, вся аристократия, пятясь, утекла из зала, а Атамурлан, скинув с плеч тяжелый плащ, небрежно спустился с трона и удалился через заднюю дверь, словно актер, отыгравший главную роль в спектакле.

Тем же вечером Атамурлан закатил пирушку в одной из небольших гостиных. Естественно, только для своих. Я сидела рядом с ним и пыталась сравнить того Атамурлана, которого видела сегодня на приеме, с тем, который вальяжно сидел передо мной, куря трубку и шутя с советниками. Курил император редко, при мне, наверное, в третий раз, и я поняла, что он действительно сильно устал и стремится расслабиться.

В этот же вечер он наигранно торжественно вручил мне бумаги на бывшие земли бличетты.

– Вот, каганетта, теперь вы – крупная землевладелица. Не подведите меня, – многозначительно сказал он, кладя на низкий столик несколько свитков и печать.

– Да уж, из меня такая землевладелица, как из господина каганетта – тринианский дикарь, – пошутила я, заметно повеселив советников.

– Всему можно научиться. Я пригласил к нам несколько бауров – они профессионалы и помогут тебе разобраться во всем на первых порах, – небрежно махнул рукой император, затягиваясь. – Кортеж из шуинов и слуг тебе тоже обеспечен. Остальным обзаведешься по приезде.

– И когда же я должна выехать? – несколько напряженно спросила я.

– Да когда угодно, вы же каганетта, – улыбнулся Атамурлан.

Но по его голосу я поняла, что сильно затягивать с отъездом не стоит. Я аккуратно взяла в руки один из свитков. Развернув толстую бумагу, я увидела на ней карту земель. Территория тянулась вдоль Западных гор, отходя от них на восток на добрую сотню миль. В длину же помеченная полоска на глаз могла занимать все триста. По сути, мне во владение досталось маленькое государство. На территории точками было отмечено несколько пунктов, но и сами земли были подписаны. «Айзелан» – гласили четко выведенные буквы.

– Значит, Айзелан? – как будто пробуя на вкус слово, впервые услышанное на приеме бличетты, произнесла я.

– Ранее Айзеланское королевство, – уточнил Амирош. – Когда-то оно и вправду существовало, но в итоге от него осталось только название небольшого городка на востоке. Но и сами земли продолжают зваться Айзеланскими.

– Теперь эти земли стали Айзеланским каганартом. Твоим каганартом, – веско произнес Атамурлан.

– Богатые угодья, между прочим, – хмыкнула Синая, сидящая на небольшом диванчике напротив нас с кубком в руке. – Плодородные холмистые земли, пышные дикие леса и залежи полезных ископаемых в горах.

– Ага, только попробуй ты там все развить с местной погодой, – отозвался из угла комнаты Курт.

– А что там не так? – поинтересовалась я.

– Говорят, там дуют неожиданно сильные ветра. И вообще последнее время все верх дном.

– Это началось после того, как Милоа нарушили положение кристаллов, – шепнул мне Амирош. – С этих пор там и вправду бывает жутковато.

– Отлично! Местечко как раз по мне! – с напускной иронией воскликнула я.

«Отправляют на другой край света, в логово Милоа в близости от не менее опасной столицы, при этом без каких-либо подготовки и знаний! Еще одна безумная авантюра, которую мне придется как-то пережить», – с содроганием подумала я.

На душе снова стало пусто и одиноко. А пустота вскоре заполнилась страхом. Ночью я плохо спала.

Прошло еще несколько дней, в течение которых все так же зачитывались прошения знатных особ и ответы императора на них. Затем приемы завершились, и Атамурлан больше не появлялся перед аристократами. Мы окончательно разделились по половинам усадьбы: Атамурлан, я и советники отдыхали и развлекались в восточной части, а турмалонские дворяне постепенно покидали поместье со стороны западного крыла.

В то же время что-то явно поменялось в атмосфере нашей компании. Атамурлан стал общаться с Адрэа. Было видно, что для нее это большая неожиданность. Она смущалась и вела себя очень осторожно. Амирошу же явно не нравилось поведение императора. Я все чаще ловила хмурые взгляды каганетта, устремленные на повелителя, но, что настораживало куда больше, точно так же он поглядывал и на меня.

Впрочем, мы неплохо проводили время. Синая неожиданно пошла со мной на контакт. Пару раз мы бродили вместе по саду, и она даже играла с Барклаем. Адрэа тоже периодически присоединялась к нам, явно прячась от внимания Их Великолепия.

Вечерами мы продолжали собираться в гостиной, где пили увеселительные напитки, играли в настольные игры и непринужденно болтали на отвлеченные темы.

На пятый день после дарования мне земель я приказала служанкам начать паковать вещи. До Айзелана мы со всем багажом доберемся в лучшем случае через месяц, а я не хотела приезжать поздней осенью, когда дороги размоет и погода испортится. Особенно если учесть, что говорили о климате в тех краях советники.

Атамурлан же собирался отбыть на юг, побывать в некой южной крепости, стоящей на берегу моря, а оттуда проехаться вдоль берега и снова оказаться в стороне Триниана. В его планы входило посетить крепость, которую я разведывала, будучи еще антом на тринианской службе и год прожив с Энабел, Альвом и Кириллом в лесной чаще.

С тяжелым сердцем я вспоминала те времена. Своих друзей и наши приключения в горах, тайную цивилизацию землян и мое желание разобраться в ее внутренних делах. Теперь это казалось прошлой жизнью, чем-то вроде долгого сна, откуда меня вдруг вырвали в эту, совсем иную реальность.

Заканчивалась третья неделя нашего пребывания в Вингеше. Тем вечером мы с Атамурланом оказались на одном диване. Вместо легких сиропов принесли напитки покрепче – мы не на шутку разошлись. Император приказал привести танцовщиц. Девушки из гарема, которые, я знала, незаметно следуют за Стремительной Семеркой вместе с основной свитой, вышли в центр комнаты и закружились в страстном танце. Когда Атамурлан приказал прекратить музыку, Синая стала открыто заигрывать с музыкантами – юным флейтистом и весьма привлекательным барабанщиком (я не слишком разбиралась в местных музыкальных инструментах, на обозначила их для себя именно так).

– Каганетта, вы никогда не пробовали эберианский табак? – неожиданно спросил Атамурлан, перебирая в руке дощечки от ту-рама. Мы с ним были в одной команде и в пух и прах уделали Амироша с одним из братьев-советников. Признаться, за прошедшее время я неплохо поднаторела в этой игре.

– Мне вполне хватает дыма, – отшутилась я, демонстративно отгоняя рукой облако, давно уже заполнившее всю комнату.

– Попробуйте. Курить и вдыхать дым – совершенно разные вещи, – отметил император, протягивая мне трубку, которую сам только что держал во рту.

Что-то было в этом будоражащее – коснуться губами предмета, только что побывавшего в его губах. Мои щеки, и так раскрасневшиеся от выпитого, вспыхнули новым румянцем. Я осторожно втянула в себя едкий дым, стараясь не закашляться, и сразу же почувствовала легкое головокружение, ощутив, как слабый наркотик ударяет в мозг.

– В первый раз много не стоит, – заметил Дима, забирая у меня трубку. В этот момент он снова стал для меня простым одноклассником – таким близким и… притягательным.

– Ты что, хочешь подсадить меня? – шепотом спросила я, шутливо толкая его плечом.

Атамурлан рассмеялся.

– Да что ты, иногда можно расслабиться, но не более, – и он выложил одну из своих дощечек на стол. Комбинация совпала, и мы снова оказались впереди соперников.

Амирош иногда что-то шептал на ухо Адрэа, которая сидела по левую его руку и глупо хихикала, так как от дыма и вина вконец опьянела. Странно, но каганетт, хотя выпил несколько кубков крепкого алкоголя, оставался на удивление трезвым и сосредоточенным. Я отметила, что он ни разу при мне не курил, а если и пил, то никогда не пьянел.

– Ох уж эти турмалонцы, жалкие людишки, раболепские, – нараспев пробормотал под нос Дима, делая очередной ход. Кажется, он и сам здорово набрался.

Я лишь усмехнулась его словам.

Через полчаса у меня начали слипаться глаза. Чуть пошатнувшись, я поднялась и попросила позволения императора идти спать.

– Как жаль, что вы меня покидаете, кузина! Ваша компания мне крайне приятна! – нарочито громко вздохнул Атамурлан.

– Позвольте, я провожу вас до покоев, – предложил Амирош, вставая после меня. Он даже не покачнулся, в то время как я не была уверена, устою ли на ногах.

Доверчиво опираясь на его твердую руку, я поплыла к выходу. В тот момент я бы не отказалась, чтобы меня отнесли на руках – так смыкались веки и гудело в голове.

«Меньше пить надо и дышать всякой гадостью», – мысленно надоумила себя я.

Каганетт проводил меня до комнат, не сказав ни слова. В его компании я чувствовала себя на удивление уютно и спокойно. Он галантно отворил дверь в мои покои, вошел в гостиную и остановился только у порога в спальню.

– Спокойной ночи, каганетта, – аккуратно отпуская мою руку, поклонился он.

– Спокойной ночи и вам, – улыбнулась я в ответ, для надежности взявшись за дверную ручку.

Амирош вышел, сперва почему-то пристально оглядев коридор, и только потом плотно затворил за собой дверь.

Сонная служанка торопливо подошла ко мне.

Наспех ополоснув лицо и переодевшись в тонкую шелковую сорочку, я отослала служанку и рухнула на кровать. От дыма и вина мысли путались в голове, но мозг продолжал взбудоражено работать, не давая уснуть. Сердце громко билось, и я пыталась успокоить его глубоким дыханием.

Меня не сразу привлек скрип отворившейся и негромко закрывшейся двери. Служанка вполне могла зачем-то войти в покои. Но вскоре чье-то присутствие заставило меня инстинктивно поднять голову.

На пороге в мою спальню стоял Атамурлан.

Первое, о чем я подумала – что ему надо со мной поговорить. Торопливо поднявшись, я села, пытаясь избавиться от подкрадывавшегося уже сна.

– Дима… что случилось? – произнесла я шепотом, протирая глаза.

– Да так, просто решил пожелать спокойной ночи. Этот Амирош утащил тебя, как ястреб.

Атамурлан подошел к кровати. Было видно, что он немного пьян, хотя походка была твердой и решительной.

Я же, сама не знаю почему, поспешила встать.

– Как видишь, со мной все нормально. Кажется, мы сегодня перебрали, – робко улыбнувшись, я оперлась рукой на набалдашник кровати. Голова слегка кружилась, и больше всего мне хотелось сейчас забраться под одеяло и уснуть.

– Перебрали? Возможно. Последние недели выдались тяжелыми, – Дима подошел вплотную, буквально нависнув надо мной. Лунный свет давал необычный отблеск в его темных глазах. Подняв руку, он провел ею по моей щеке.

Я вздрогнула и напряглась всем телом. От исходившего от императора хмеля меня начинало мутить, а его действия пугали.

– Дим, я серьезно спать хочу, – почти умоляя, пролепетала я, пытаясь отстраниться. – Мне вообще хреново…

– Я дал тебе власть, о которой любой в Эбериане мог только мечтать. Дал тебе титул, даровал земли – неужели я не заслужил никакой благодарности? – напирал Атамурлан.

Прежде, чем я придумала, что ответить, его правая рука уже обвила мою талию, вплотную приблизив к себе.

– Дима! Благодарность силой не берут! И… и вообще… если ты все делал для меня ради этого, то можешь забирать обратно… – язык заплетался, мысли путались.

Я попыталась освободиться от его хватки, но она лишь усилилась. Кое-как извернувшись, я поспешно отскочила в другой конец комнаты, чуть ни споткнувшись о кресло, за спинку которого и ухватилась.

– Ах, значит, было лучше сделать тебя рабыней и оставить на растерзание солдатам? – явно вспылил Атамурлан, развернувшись и снова двигаясь на меня.

– Не глупи! Ты пьян и несешь бред! Я готова быть твоим союзником, готова бороться за тебя, отстаивать твою власть в Айзелане, но ни о чем «таком» мы с тобой не договаривались! – мой мозг с трудом понимал, что происходит.

– Да ну? А кто весь вечер жался ко мне и всячески соблазнял? – скривился Атамурлан, подходя совсем близко.

– Ты совсем с ума сошел! Проспись! – я метнулась за одно из кресел в надежде, что препятствие его остановит…

Но император одним резким движением откинул разделяющий нас предмет мебели. Не успела я опомниться, как его пальцы сомкнулись на моих запястьях, и он потащил меня к кровати.

– Что ты творишь? Я же твой друг, твоя сестра! Я же с Земли! – задыхаясь, шипела я, не решаясь орать.

Я никогда не любила кричать и привлекать к себе постороннее внимание. Даже когда однажды в автобусе украли мобильный телефон, я не решилась привлечь внимание общественности или даже сообщить кондуктору. Увы, с годами ничего не изменилось. Мне было стыдно. Стыдно перед служанками и придворными, а еще стыдно за Диму. За Диму, но не за Атамурлана – я прекрасно понимала, что даже если он вонзит кинжал мне в сердце, никто не посмеет его осудить. Император всегда был прав, всегда.

Он повалил меня на кровать и рывком разодрал сорочку. Звук рвущейся ткани до сих пор заставляет меня содрогаться.

Я пиналась и плевалась, пытаясь вывернуть свои запястья из его железной хватки.

«Зачем ты так? За что? Решил единственным известным тебе способом утвердить надо мной свою власть?» – хотела заорать я ему в лицо, но не хватало сил.

– Здесь тебе не Земля, Ли, а я – не твой одноклассник. Могла бы сразу понять это! Да любая мечтала бы оказаться на твоем месте!

– Но не я! Это же насилие! А ты – моральный урод, а не император! – я готова была плюнуть ему в лицо, но в горле, как назло, пересохло.

Мне казалось, что еще немного – и он ударит меня. Но вместо этого он навалился на меня всем телом так, что я едва смогла вздохнуть.

«Черт бы побрал мою слабость!» – помнится, подумала тогда я, продолжая биться, как рыба, выброшенная на берег.

Но воздуха отчаянно не хватало. Боясь задохнуться, я рефлекторно ослабила свои попытки. В тот момент губы Димы прижались к моим, и я в омерзении отвернула лицо. Меня стала колотить истеричная дрожь, к горлу подступил ком. И в то же время я ощутила жар, волной прокатившийся по моему телу.

– Сколько у тебя уже не было мужчины, Ли? Год? Два? – я не успела заметить, когда Атамурлан сумел стащить с себя брюки. Его рубашка расстегнулась, и он налег на меня полуобнаженной грудью.

– Тебя это не касается. Грязное животное, ты ничем не лучше остальных – даже хуже! Ты привык, что тебе все подчиняются! Ты превращаешься в монстра! – выплевывала я оскорбления, откашливаясь и все еще пытаясь выбраться из-под тяжелого мужского тела.

Но Атамурлан лишь усмехнулся.

– Прислушайся к своему телу, Ли. Оно ведь хочет меня, хочет мужчину. Хватит уже ломаться!

Снова схватив мои запястья, император прижался к моей шее, вдыхая аромат кожи, одновременно ногами пытаясь раздвинуть мои колени. У меня уже не было физических сил сопротивляться, но внутри все мое существо противостояло ему в бессильном отчаянии и злости.

Я рванулась, но он вошел в меня, насильно закрыв мой рот своими губами. Мое тело содрогалось под ним в конвульсиях, и в тот момент я с ужасом признала, что во мне смешиваются в едином потоке волны душевной ненависти и физического наслаждения. Я выгнулась, понимая, что сейчас силы Димы тоже ослаблены, но вывернуться из его объятий уже не смогла.

Резкие толчки заставили меня лишь сцепить зубы, отчего слезы сами собой хлынули из глаз.

Закончив, он сперва распластался на моем теле, полностью придавив меня к кровати. Несмотря на полную подавленность, я постаралась поскорее спихнуть его с себя. Недовольный сопротивлением, Дима зло поднялся, а я вскочила следом, скорее инстинктивно, чем специально – не хотелось, чтобы он возвышался надо мной, как победитель.

Я почувствовала, как по внутренней стороне бедра теплой струйкой стекает его семя.

– Ну что, разве плохо было? – усмехнулся мне в лицо Дима, отчего меня опять затрясло.

– Да какой ты правитель. Ты просто ничтожество, – прошипела я, отшатываясь от него.

По выражению его лица казалось, что Атамурлан вот-вот влепит мне пощечину. Но он лишь фыркнул, небрежно натягивая на себя штаны.

– Это ты – полная дура, раз сперва соблазняешь, а потом отвергаешь самого императора.

Я села на кровать, импульсивно схватившись за ткань и натянув на себя простыни. Меня уже колотило в полную силу, даже голова тряслась. Но Диме было все равно. Он спокойно оделся, даже поправил ворот рубашки, и, выходя из спальни, через плечо бросил:

– Я не ставил цели заделать тебе ребенка. Но если таковое случится – не беспокойся. Возможно, именно он станет наследником этой проклятой империи.

Плотно закрыв за собой дверь, Атамурлан вышел.

Я осталась сидеть на простынях, раскачиваясь взад-вперед. Дрожь никак не унималась, я впала в оцепенение. Неизвестно, сколько я просидела в таком состоянии, но что-то холодное, ткнувшееся мне в ногу, вывело меня из состояния полузабытья.

Барклай, лениво виляя хвостом, просился на ручки. Обняв щенка, я завалилась на бок, крепко прижав его к груди. Увы, маленький пес еще не понимал, когда надо защищать хозяйку. Теперь же, будто почувствовав неладное, он начал лизать мою руку.

Не сдерживая больше сдавленные всхлипы, и зарыдала, уткнувшись носом в его теплый шерстяной бок. Единственным другом, поддержавшим меня в этот тяжелый час, оказался маленький домашний питомец. И я никогда не забывала о его безусловной верности.