Текст книги "Олеся (СИ)"

Автор книги: Ана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

   Я шла по городу и вспоминала, как мы гуляли с ним, то там, то здесь. Когда желудок дал о себе знать, я поняла, что прошла уже очень много, а ведь поесть хотела ещё в универе. Здесь рядом было кафе, которое любил Петька. Вообще японскую кухню я не очень любила, но именно сейчас мне захотелось роллов. До головокружения. И я направилась туда. Была там пару раз, потому что обычно Петька шел навстречу мне, и мы ели пиццу. В горле образовался комок. Неужели теперь я постоянно буду вспоминать о нем, и мысленно представлять его действия или слова?

   Зашла в кафе, ко мне подошла девушка-администратор, чтобы узнать, какой зал я предпочитаю. Я посмотрела в глубину зала и замерла. За НАШИМ столиком сидел Петька с девушкой. Я не слышала, что говорила мне администратор. Я смотрела на Петьку, который улыбался незнакомой мне брюнетке, кивал что-то на её слова. Словно почувствовав мой взгляд, он поднял глаза и увидел меня.

   – Девушка, вы слышите меня? – я заставила себя посмотреть на администратора. – Вы в порядке?

   – Да, все хорошо, – я перевела взгляд на Петьку. Он, не отрываясь, смотрел на меня, его спутница повернулась, чтобы понять, куда он смотрит. Словно опомнившись, Петька вскочил, а я, не рассуждая, развернулась и выбежала. Я старалась медленнее спуститься по ступеням, но, едва сойдя с крыльца, побежала. Не понимая – зачем и куда. Я натыкалась на прохожих и почти сразу свернула с центральной улицы во дворы. Народу здесь было меньше. По щекам побежали слезы. Я лихорадочно стирала их. Все нормально. Все хорошо, уговаривала я себя. Слезы не помогут. Просто если ты дура, то это уже не лечится. Ведь сама недавно думала о том, как Петька и Эльмир похожи. А то что Петька сейчас сидит с привлекательной девушкой в кафе, так это просто закономерность. Он ведь меня сам предупреждал о том, что похож на отца. А я говорила, что все зависит от него. И до сих пор верю – это сознательный выбор. Его решение.

   Просто он устал ждать. А может и не устал, а решил найти себе временное утешение? Вряд ли он думал, что мне станет известно что-то об этой брюнетке. Интересно, а до неё кто-то был? И с какого момента? А ведь он так искренне говорил, что не хочет мне изменять... Мне было больно. Внутри что-то рвалось.

   Я понимала, что не будет тех отношений, которые были у нас когда-то. Что он не будет брать меня на вечеринки, с которых мы будем разъезжаться в разные стороны, довольные друг другом.

   Теперь вооще ничего не будет! Потому что он обманул. Впервые за время нашего общения, но так, что простить я не смогу. Теперь уже не будет между нами того доверия, которое было раньше. Я не смогу смотреть на него, оценивать его по каким-то особым меркам. Он стал... обычным. С того пьедестала, на который я ставила его, сама того не понимая, он спустился на грешную землю. Может от этого мне так плохо? Если не идеален мой Рыжик, то кто? Впрочем, уже не мой. И называть его Рыжиком уже не хочется. Я снова судорожно всхлипнула.

   В боку закололо. Неконтролируемый слезопад прекратился. Я остановилась и прижала руку, слегка наклонившись, в надежде унять боль. Другой рукой я терла щеки, кожу которых тянуло после слез. Надо успокоиться.

   – Девушка, с вами все в порядке? – я подняла глаза. Передо мной стоял огромный мужчина в строгом костюме. Невольно отступила на шаг назад.

   – А... Да, – пискнула я. – Все хорошо.

   – Олеся? – присмотрелся ко мне парень. Я испуганно ойкнула. Суровое лицо, и вообще весь вид производил пугающее впечатление. И я точно его не знала!!! – Вы ведь Олеся? – уточнил гигант, вполне так уважительно, от чего мне слегка поплохело. Я думать забыла, что у меня что-то болит. Настороженно кивнув, я осмелилась спросить:

   – Мы знакомы? – еще на шажочек ненароком так отступила. Мало ли...

   – Нет, – мои брови невольно взлетели. – То есть... Я вас знаю. Вам нехорошо? Может, вы зайдете, освежитесь?

   – К-куда? – испугалась я. Вспомнились детские лекции мамы и папы – не разговаривай с незнакомыми дядями. Мужчина, похоже, сообразил, что я его побаиваюсь, руки за спину убрал, и кивнул в сторону здания:

   – В ресторан, – я повернулась. Действительно ресторан. Только вот зайти в него мне было бы явно не по средствам.

   – Нет, спасибо, мне надо идти, – я попыталась его обойти, но он переместился.

   – Олеся, вы не очень хорошо выглядите, зайдите, выпейте чашку чая, и я не буду вас больше задерживать.

   – Мне не по карману ваш чай, – отрезала я.

   – Я вас угощу, – он сделал приглашающий жест. – Прошу.

   Мне это не нравилось.

   – Зачем вам это? И откуда вы меня знаете?

   – Знаю я вас по Олимпу. А мне лично ничего от вас не нужно. Пойдемте? – он осторожно подтолкнул меня.

   Я пошла, насторожившись. Что делать? Телефона не было, и я уже не была этому так рада, как в начале дня. Мимо персонала меня провели к девушке, которая стояла у стойки.

   – Лена, покажи Олесе, где можно освежиться, она будет отдыхать за угловым столиком в зеленом зале. Счет запиши на первый номер, – Лена дежурно улыбалась мне, но в глазах плескалось любопытство. А я смотрела насторожено – что ещё за первый номер?!

   Лена дождалась меня, и повела за собой. Я шла послушно, но настороженно поглядывала по сторонам. Села за столик. На нем лежало меню, которое я проигнорировала.

   – Я буду черный чай.

   – У нас большая чайная карта... – начала Лена, но я перебила:

   – Любой.

   – Десерт желаете? – уточнила девушка.

   – Нет, – буркнула я. – Спасибо.

   Лена разглядывала меня с таким горячим любопытством, что мне хотелось, чтобы она ушла поскорее. И когда она открыла рот, чтобы ещё о чем-то спросить, то я мило улыбнулась:

   – Мне только чай. Если можно, быстро.

   – Да, конечно, – она, наконец, ушла. Я покрутила головой. Народу было немного. И мужчину, который меня сюда привел, я не видела. Может, нужно быстренько уйти? Но мне принесли чай, и навалилась апатия. Я вспомнила, как оказалась здесь. Вспомнила Рыжика и брюнетку.

   Мне принесли чай в стеклянном чайничке, внутри которого распускались дивной красоты цветы. Интересно, Петька угощает её таким чаем? Он любит хороший чай. И мне пытался привить к нему любовь, и стонал, когда я тянулась за чаем в пакетиках. Я налила в кружку немного жидкости, и стала помешивать её ложечкой. Просто так. Чай я пью без сахара. Но помешивание меня успокаивало.

   Я сидела, мешала чай. Навалилась тоска, и не хотелось думать не о чем. Вот залезть бы сейчас под одеяло и пореветь. Просто так. От того, что все сложно. От того, что нет счастья. От того, что нет покоя. От того, что все не так. Мне стало очень жаль себя. До жути. До тумана в глазах. Потом я сообразила, что это не туман, просто я как истеричка опять собралась реветь. Запрокинула лицо к потолку. Вдохнула воздух глубоко и медленно, чтобы успокоится. Надо с собой что-то делать. Быстро поморгала. Ещё раз судорожно вздохнула. Вроде помогло. Опустила глазки от потолка и поймала взглядом идущего к моему столику Эльмира. Он пристроился на диванчик напротив меня. Пробежал встревоженными глазами по моему лицу.

   – Привет.

   – Привет, – я пристроила локоть на стол, наплевав на этикет и прочее, устроила щеку на ладонь. Я перенервничала сегодня на много дней вперед, и причина появления Эла здесь, по большому счету, меня не интересовала. Он явно ожидал вопросов. Но мне все было безразлично. Взгляд Эльмира скользнул по столу.

   – Хочешь сладкого? – я покачала головой. – Ещё чего-нибудь? – я ответила тем же жестом. По его глазам я поняла, что ему не понравилось мое поведение. – Олесь, почему ты плакала?

   Я опять мотнула головой. Говорить не хотелось, в горле стоял ком.

   – Поехали отсюда, – предложил Эльмир, настороженно глядя на меня. Я кивнула. Эльмир был растерян. Взяв меня за руку, он пошел к выходу. Там я увидела мужчину, который привел меня в ресторан. Я невольно сжала руку Эльмира крепче. Он обернулся и поймал мой взгляд, направленный на гиганта.

   – Олесь, ты чего? Влад тебя чем-то напугал?

   Так они знакомы.

   – Откуда он меня знает? – тихо спросила я.

   – Из Олимпа он помогал тебя до квартиры доставить. С тобой на руках сложно было бы отпирать двери. Он швейцаром подработал. Спасибо, – обратился он к Владу, когда мы до него дошли, они пожали руки друг другу. Влад еле заметно улыбнулся мне и кивнул. Я настороженно кивнула в ответ. Он меня сюда против воли привел, Эла вызвал. Он мне не нравился.

   Эльмир открыл дверь со стороны пассажирского сиденья. Я села в машину, Эльмир пристегнул ремень безопасности. Я безучастно наблюдала. Его рука легла на мою щеку.

   – Леся, да что с тобой?! – я не понимала, раздражен он или просто встревожен.

   – Все нормально, Эльмир, – я посмотрела на него и попыталась улыбнуться. Вышло плохо, Эл тяжело вздохнул, но дверь закрыл и отправился за руль.

   Я отвернулась к боковому окну, но не смотрела туда. Просто прикрыла глаза. И когда машина остановилась, оказаться перед домом Эла было сюрпризом. Эльмир смотрел с вызовом. Он ждал, что я буду спорить. Не буду. Мне все равно. Думала, он вздохнет с облегчением, но ему это не понравилось. Он опять повел меня за собой за руку.

   Вспомнилось, как после того, что сказала мне Лика об Эльмире, я поехала к Петьке, и пыталась его соблазнить. Только Эл оказался невиновен, а Петька слишком благоразумен. И мои неумелые приставания прекратил. Интересно, а если я решу забыться с Элом, он так же трезво все рассудит и отложит секс на потом? Почему-то я в этом сомневалась. Но... Проверять не хотелось. Когда узнала, что Эл предпочел мне другую, меня это задело, но главным образом задето было моё самолюбие. А сейчас мне было больно. Я слишком поздно поняла, что значил для меня рыжеволосый парень, его ослепительные улыбки и такие сильные и при этом нежные руки. И равноценной замены тому, что было у нас я не видела. Для меня он был таким, каких просто не существует. Оказалось, что и правда не существует, потому что Рыжика я выдумала. А Петька... он обычный и не мой, так что о нем размышлять?

   В квартире он пытался меня накормить, я отказалась. Ушла в комнату. Легла на кровать и стала разглядывать потолок. Вскоре пришел Эльмир. Он сел на кровать, взял меня за руку, стал поглаживать её.

   – Расскажи мне, – тихо попросил он. Я посмотрела на него.

   – Все нормально. Просто мне грустно.

   – Ты с Петькой поругалась? – вопрос дался ему непросто. Он перестал поглаживать мою руку, ожидая ответа.

   – Нет, мы не поругались, – я опять уставилась в потолок. – Просто... – а что тогда? Я и сама не могла выразить. Как объяснить, что пока я размышляла о своих чувствах, его чувства охладели. Во всем я виновата сама, и теперь, когда он нашел мне замену, я поняла, кого потеряла – не только парня, но и лучшего друга? И все то, что было у нас до того, как мы решили встречаться? Делиться этим с Эльмиром бессмысленно. Ему достаточно того, что я рассталась с Рыжиком, для счастья. Но и об этом я говорить не буду. Боюсь, что его радость добьет меня окончательно. – Я не хочу разговаривать, Эл. Я хочу побыть одна.

   Он сжал мою руку, потом отпустил.

   – Хорошо. Зови, если что, – он ушел.

   Ближе к ночи он опять пришел. Я продолжала разглядывать потолок. Голова словно была забита ватой.

   – Лисенок, – позвал он, пристраиваясь на кровать. Я посмотрела на него. – Так что случилось?

   – Я же сказала, ничего.

   – Олеся, дело в Рыжем? – я промолчала, перевела взгляд на потолок. – Он чем-то расстроил тебя? Вижу, расстроил, – какой-то он чересчур догадливый стал. – Что мне сделать? Скажи! – Эльмир потянул меня за руку. Я продолжала молчать. Говорить не было желания и сил. – Олесь, бросай его. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Ты нужна мне.

   Я горько усмехнулась. От эмоций, переполняющих меня, я даже села, и руку освободила.

   – Эльмир, ты можешь думать о ком-то кроме себя? – он дернулся.

   – Я думаю о тебе, – он возмутился. – Тебе плохо из-за него.

   – Мне плохо из-за себя. И это вопрос моей глупости и ничего больше, – опять захотелось зареветь. – И больше я все это обсуждать не намерена. Мне, наверно, пора домой.

   – Олесь, дело к ночи, – он ловил мой взгляд, но я отводила глаза. – Я тебя никуда не пущу. Я не повторяю своих ошибок. Утром я тебя отвезу, куда скажешь.

   – Я сама доберусь.

   – Хорошо, доберешься сама, но завтра.

   – Ладно, – сил спорить не было. – Тогда спокойной ночи.

   Эльмир правильно понял меня и, поднявшись, направился к двери. Я провожала его взглядом. И уже открыв дверь, он обернулся и, внимательно глядя на меня, спросил:

   – Олесь, ты его любишь? – от такого вопроса лицо словно свело судорогой. Я провела ладонью по лицу, мечтая, что открою глаза, а Эльмира здесь уже не будет. Но он никуда не делся. И ждал, не отрывая от меня взгляда.

   – Это уже не важно, Эльмир, – все-таки ответила я. По его глазам я догадалась, он все понял. Понял, что Петьки уже нет в моей жизни. И мне было непонятно только одно – почему его плечи понуро опустились, когда он уходил.

   Меня начинало знобить. Плохо. Просыпаться с температурой у Эльмира дома, похоже, становится неприятной традицией. Пора начинать носить с собой аптечку. Я разделась, на кресле лежала футболка Эла, которую он оставил мне переодеться. Облачилась в неё, закуталась в одеяло и повернулась к стене. Иногда накатывали всхлипывания, я шмыгала носом, жалела себя. Редкие слезинки катились по щекам, я даже не вытирала их.

   Спустя какое-то время, я услышала еле слышный шорох открывающейся двери. Буду лежать не шелохнувшись, поймет, что я сплю и уйдет. Сам не уйдет, выгоню. Он опустился на кровать. Блин.

   – Я же просила, оставь меня. Мне нужно побыть одной, – хрипло напомнила я.

   – Тебя нельзя оставлять одну. Это опасно для тебя самой, – забарахталась в одеяле, в которое укуталась основательно, оставив открытым только лицо, чтобы не задохнуться. В итоге одеяло с меня стянули. Я резко повернулась. Петька. Подбородок задрожал, и я плотнее стиснула челюсти. Замечательно! Эльмир меня сдал. Причем сдал, понимая, что с Петькой мы разошлись! Ну что за люди? Ни кому нельзя верить. А тому, который сидел передо мной – особенно. Потому что больнее всего было, когда именно он развенчал мою веру.

   – Думаю, теперь это тебя не касается, – хриплым от слез голосом ответила я.

   – Ещё как касается, – Петька хлопнул ладонью по кровати. Он был сердит. Это мягко говоря. Глаза бешено сверкали. – Олеся, какого черта ты сбежала?!

   – Мне нужно было составить вам компанию? – ядовито поинтересовалась я.

   – Нет, твоя компания там была бы не к месту, – я задохнулась от жестокости слов. За что он так со мной? Я никогда не делала ему больно намерено!!! Опять слеза побежала по щеке. И ведь я не плачу. Она сама. Я смотрела на него и пыталась увидеть того человека, которого, оказывается, любила, сама того не понимая. Только вот этот человек был совсем другим. Мой любимый никогда не сделал бы мне больно. Мне стало неприятно смотреть на него, и я отвела глаза. Не хочу видеть своего Рыжика таким. Пусть где то на задворках он останется идеальным. – Хорошая моя, – от этого обращения я вздрогнула и опять посмотрела на него. – Прости, – он пододвинулся ко мне ближе, и стиснул меня в горячих объятиях, прижав моё лицо к груди. – Ты не представляешь, как напугала меня.

   Я была несколько ошарашена столь скорым переходом от злости к облегчению, звучавшему в его словах.

   – Я напугала? – по инерции прошипела возмущенно.

   – Я тебя ищу с обеда.

   – Зачем? – я попыталась оттолкнуть его, вспомнив вдруг все. – Тебе твоей брюнетки мало? – но он позволил отодвинуться не на много. Ровно на столько, чтобы заглянуть в глаза.

   – Олесь, ты опять делаешь поспешные выводы, – я насупилась, а Рыжик отвел с лица прядь волос, наверное, сейчас весьма растрепанных, и пристально смотрел мне в глаза. – Кто-то обещал спросить меня в случае чего о любых сомнениях.

   – А о чем спрашивать? Я все видела, – посмотрела сердито. Я уже понимала, что в чем-то ошиблась, но до последнего не хотела сдаваться. И негативные эмоции выплескивались помимо воли. Рыжик только вздохнул.

   – Что ты видела то? – я промолчала. – Олеся, у меня было собеседование.

   Я смотрела на него и понимала, что отчаянно хочу верить, что так все и было. Раньше я ни на мгновение не усомнилась бы в его словах. Он мог чего-то мне не рассказать, как в случае с Лилькой, но никогда не соврал бы. Если бы Рыжик сказал, что выпал зеленый снег, то в окно бы я посмотрела не чтобы проверить, а чтобы полюбоваться. Так было всегда. До этого момента. Сейчас я сомневалась. И он мои сомнения читал на лице, как в раскрытой книге. Я это понимала и прямо спросила:

   – Петь, с каких пор собеседования проводят в ресторанах, а не в офисах?

   – Ну, можно было, конечно, в гостинице провести его, – ехидно ответил Петька, в глазах была обида. Мое недоверие его задело. Но ведь он сам хотел, чтобы я задавала любые вопросы, которые у меня появятся! Только вот слова о гостинице выбили всякие связные мысли из моей головы. Он не отпускал меня, продолжая обнимать, но я вся словно заледенела, и его руки уже не были такими родными, и не согревали. Я почувствовала, что опять начинаю мерзнуть, перевела взгляд на пуговицу рубашки. Рубашка, кстати, классная, мы её вместе покупали, он меня тогда замучил – ни когда до того не думала, что парни так придирчиво одежду подбирают. Меня тряхнули.

   – О чем ты опять думаешь, а? Олесь, сколько можно-то? – я так и не поднимала на него глаза, сама не находя ответов на его вопросы. А он... Он мучился. Его голос звучал напряженно, слова он цедил, но не зло, а скорее потерянно. Он чего-то ждал от меня, но я не могла понять – чего именно. Он отпустил меня. Передвинулся, и теперь мы сидели рядом, на некотором расстоянии, боком друг к другу. – Ты помнишь, я в Москву резюме отправлял? Так эта брюнетка как раз оттуда. А про гостиницу... Это я со злости, просто живет-то она там, а здесь у них представительств нет. Потому и ресторан, – он говорил тихо и спокойно. Это не звучало оправданием. Скорее... словами, которые говорят, в общем-то, чужому человеку, потому что сказать хоть что-то нужно, а на нейтральные темы эмоции тратить не очень и хочется.

   Руки задрожали, и я сунула их между коленок, чтобы он этого не заметил. Вот. А раньше я не скрывала от него ничего – ни плохое, ни хорошее. Подумала, что я виновата и надо извиниться, но Петя неожиданно заговорил, сидя все также, и по-прежнему не глядя на меня, не касаясь. Он опустил голову, пристроил колени на ноги, и словно забыл о том, что я вообще есть рядом.

   – Я всегда хотел карьеру, и прилагал к этому немало усилий. И давно, ещё до нашего знакомства распланировал, что и как будет. Год назад мы закончили проект, после которого мог претендовать на неплохие должности. Тогда же стал искать работу в других городах. Что мне было терять? Я свободен. Мама достаточно молода и нет нужды быть с ней рядом, тем более, что сестры-то здесь. Все пришло к тому моменту, которого я ждал долго. Все двери открыты. Я сам удивился тому, что предложения были, причем, иногда даже лучше, чем я мог рассчитывать. Если я обсуждал это с друзьями, то вроде все было отлично. А ты всегда морщила нос – Петька, ты явно заслуживаешь лучшего! Мне было смешно, ты ничего не понимаешь в строительстве, в проектах, над которыми я работал, в тех требованиях, которые предъявляются к кандидатам на должности, которые я хотел получить... Но ты всегда твердила одно и то же. Я тебя высмеивал. А потом отказывался. Раз за разом. Это было глупо, опрометчиво, я терял изумительные варианты и условия, и все равно отказывался.

   Наверно, мне нужно было сесть и подумать, что же со мной твориться. А вместо этого я погружался в работу, почти забыл, когда просто отдыхал лежа на диване. Даже отдых был настолько активным, что времени подумать не оставалось. И в последнее время, если куда-то выбирался, то старался захватить тебя с собой.

   Когда рядом с тобой замаячил Эл, то я даже не воспринял этого всерьез. Я привык к тому, что ты всегда одна, и если я звоню, ты всегда рядом и моя. Пусть подруга, но ближе меня у тебя никого не было. Разве что, Андрюха, но он мне не конкурент. Он не заявлял прав на твое внимание. А потом ты приехала ко мне. В слезах и с разговорами о сексе. Меня словно обухом по голове ударило. Веришь, я второй раз в жизни посмотрел на тебя, как на женщину. Первый раз был в день нашего знакомства, но тогда это была привычка, тогда я на всех так смотрел, почти сразу и думать забыл об этом. И вот я впервые задумался о том, что рано или поздно кто-нибудь из твоих приятелей очухается, и поймет, какое чудо ходит рядом. И все. Ты уже не будешь откликаться на мой зов, когда я захочу тебя просто увидеть, что-то рассказать или просто помолчать рядом с тобой. Вряд ли твой мужчина потерпит с тобой рядом другого. И ладно бы это. Но мне хотелось убить Эла, который вообще подумал о тебе. Ты не представляешь, чего мне стоило не поддаться твоим поцелуям. Впрочем, может и представляешь. Ты же поняла, что я тебя хотел тогда. Нет, я не думал о любви, просто и мысли делиться тобой с кем-то не допускал. И вдруг понял, что мне нужно не только твое внимание, но и твоя страсть. И я все сказал тебе днем. По-честному. И ты согласилась.

   До сих пор не понимаю, интуиция тогда сработала, или что. Отложи я этот разговор ненадолго, и Эльмир бы поговорил с тобой, и все уладил. И я бы потерял тебя. Всегда думал головой, а тут вон, о чем заговорил, – грустно усмехнулся мой Рыжик. Я старалась не дышать, чтобы не сбить его с откровений. – Но я рад, что все вышло так, – он повернулся ко мне. – Знаю, что обещал тебе всегда быть честным, но единственный раз, когда обманул, обман был неосознанным, – он замолчал. Ждал ли Петя вопроса? Не знаю. Но мне не хотелось говорить. Я впитывала его горячий взгляд, нежное прикосновение к моему лицу. Мне уже на все было плевать. Потому что я понимала, что единственное, что мне нужно, чтобы он продолжал ТАК на меня смотреть, и ТАК прикасаться. И если он обманул, то я прощу. Я положила руку поверх его, затем повернулась и быстро поцеловала его в ладонь.

   – Петь, – он покачал головой.

   – Я договорю, хорошая моя. Только, может ты, все-таки сядешь ближе? – с судорожным вдохом, я потянулась к нему. В итоге я пристроилась у него на коленях, он крепко прижимал меня к себе, а я одной рукой обнимала за талию, а другой гладила по груди. – Так вот, о чем я?

   – Ты меня бессовестно обманывал.

   – А... Да... Помнишь, я сказал, что нахожусь ещё за той чертой, когда могу действовать в твоих интересах?

   – Помню, – тихо ответила я.

   – Уже нет, Олесь.

   – Что нет? – не поняла я.

   – Уже не могу. Я слишком люблю тебя, и не смогу отпустить. Я решил быть благородным и дать тебе выбор, но сегодня как никогда ясно осознал, что сделал глупость.

   – Когда понял? Когда я убежала из кафе?

   – Нет, – проговорил он, почти касаясь губами моих волос. – Я понял это, когда мне расписывали, как хорошо молодому человеку моего возраста жить в Москве, имея престижную работу.

   – А как это связано? – я даже не пыталась размышлять о чем-то, просто млела от ощущения горячего и сильного тела рядом со мной. И вопросы задавала для того, чтобы Рыжик выговорился, я чувствовала, что ему это нужно.

   – Так ты же здесь, глупая. Мне не нужна Москва без тебя. Но именно тогда я понял, что впервые в жизни у меня есть настолько дорогой человечек, и я просто ушел в сторону, ничего не предпринимая, что мне не свойственно. И когда я думал о том, что позвоню тебе после собеседования, ты вдруг возникла у меня перед глазами. Я не сразу понял, что ты настоящая. А пока до меня дошло, ты уже сбежала.

   – Зачем ты вообще пошел на это собеседование?

   – Потому что чем дольше ты мне не звонила, тем больше я склонялся к тому, что ты выберешь не меня. А может, вообще решишь, что мы поторопились, и лучше нам остаться друзьями. И я продумывал варианты переезда в любой другой город.

   – Что?! – такого от него я не ожидала. – Ты бы уехал? Совсем?!

   – Почему совсем, к матери бы я приезжал, – его спокойный ответ меня вывел из себя. Он бы оставил меня одну! Я подняла лицо, чтобы разглядеть его спокойный взгляд, направленный на меня. Он явно не понимал всей возмутительности своих помыслов! У меня наступило состояние аффекта. Как иначе можно объяснить мою возмущенную реплику:

   – Из-за Лильки ты не переехал! – я тут же вжала голову в плечи и закрыла глаза. С языка сорвалось ещё одно неконтролируемое слово. – Блин.

   Петька молчал. Я глаза открыла и виновато на него посмотрела. Он смотрел с интересом, ни гнева, ни страдания в его глазах я не видела.

   – И давно ты знаешь?

   – Не очень, – если бы была собачкой, то виляла бы сейчас хвостиком. Петька приподнял бровь, ожидая уточнения. – После того, как мы начали встречаться, узнала.

   – Лилька рассказала?

   – Ага, – я вжалась лицом в его грудь. – Ты не сердишься?

   – Скорее я должен задать этот вопрос. Ты не сердишься, что я тебе не рассказал?

   – Ну, – потянула я время. – Я понимаю, что у тебя до меня была своя жизнь, и...

   – Сердишься. Хоть и не сильно, – со вздохом констатировал Рыжик, прижимая меня к себе покрепче. – Я удивлен, что ты сразу ко мне не пришла с вопросом, почему я не рассказал.

   – Уже почти не сержусь, – "утешила" я его. – А не пришла потому, что если бы хотел – сам рассказал раньше. Хотя, действительно, хотела узнать ответ на этот вопрос.

   – Сначала мы были не настолько близки, чтобы это обсуждать. А потом я узнал, что ты с Лилькой общаешься и решил не усложнять. Хотя один раз едва не не проболтался, – я кивнула, вспоминая тот раз. – История была не самая красивая, так что лишний раз о ней вспоминать желания не было.

   – Некрасивая? – закинула я пробную удочку. Петь,ка коснулся губами моих волос:

   – А что ты вообще знаешь?

   – Немного. Лилька сказала, что она сделала тебе больно.

   – Как пафосно, – хмыкнул Рыжик. – Любите вы, девушки, все усложнять.

   – То есть она обманула?

   – Да, не то, чтобы обманула. Просто это её видение ситуации. В общих чертах, как-то так... Но по большому счету... – он замолчал. – Ты хочешь узнать, как все было? – он явно через силу спросил меня об этом. Любой деликатный и тактичный человек на моем месте оставил бы это тему, а я, ответила:

   – Хочу.

   – Мы с ней были в одной группе, – со вздохом начал Рыжик. – Первые дни я появлялся в институте чаще, чем потом.

   – Потом ты просто в гости приходил.

   – Вроде того, но я ведь работал. Так вот. Заметил я её сразу.

   – Ещё бы, – буркнула я. Лильку все парни замечают.

   – Не злись. Ты ведь в другой группе училась. И тебя я тоже, кстати, заметил сразу.

   – Верю. Тогда меня многие заметили. Скандал у нас с тобой знатный вышел, – я говорила недовольно, но Петька рассмеялся.

   – Ты всегда была особенной. И первой, кто вместо того, чтобы меня пропустить, ноги оттоптала. Неудачно ты тогда шпильки одела.

   – А, по-моему, так вполне удачно. А то некоторых стоит поучить, – вообще-то, шпильки я тогда одела первый и последний раз в жизни. И, замучившись на них перемещаться, пообещала себе, что больше такой глупости не совершу. А на ногу Петьке я нечаянно наступила. Первый раз точно нечаянно. А потом... Ну, доконали меня шпильки и Петькина наглость! В один день это было для меня слишком.

   – Да, я помню, – как-то мечтательно протянул Петька. – Ты была такая сердитая и забавная, что...

   – Забавная?! – возмутилась я. Петька принялся целовать мою шею, отвлекая:

   – Я хотел сказать очаровательная, – прикрыв глаза, я пробормотала:

   – Ну-ну... – потом сообразила, что мы уходим от темы, и, слегка отклонившись, напомнила. – Так что там с Лилькой? Любовь с первого взгляда?

   – Какая любовь... Ты ведь меня знаешь. Все как обычно. Только она меня отшила, а меня это задело. Я это принял за вызов. И вроде все шло как обычно. И своего я добился, а за это время по-своему к ней привязался, потому мы, условно говоря, стали встречаться. Только я понимал, что она равнодушна ко мне. Не понимал только одного – зачем я ей нужен? – у меня сложилось другое впечатление об отношении Лили к Петьке, но я решила помолчать. – Время шло, я ломал голову над нашими отношениями, и все больше привязывался к ней. Сейчас она в стерву играет, а тогда была другой. Взбалмошной, ранимой, любила веселиться, легко находила общий язык с людьми, доверчивой была. И очень легко привязывалась к людям. Ей было очень важно, чтобы её любили.

   – Мы про одну Лилю говорим? – не сдержалась я.

   – Про одну.

   – И ты её любил.

   – Вроде того, – уклонился он от прямого ответа. Но мне все равно стало как-то неприятно.

   – Так может, потому она и хотела быть с тобой рядом? Раз хотела, чтобы её любили?

   – Нет. Не потому. Слушай, не перебивай. И руку отпусти, мне больно, – я и не заметила, что думая о Петькином признании, вцепилась ногтями ему в руку. Я его тут же по ней погладила, но он все понял. – Может не стоит рассказывать?

   – Продолжай, – упрямо потребовала я. Петька поцеловал меня в висок и продолжил.

   – Город у нас относительно маленький. И при желании можно узнать почти все. Я захотел узнать. Мне рассказали о её, как я на тот момент думал, бывшем, парне.

   – Она тебе изменяла? Или, точнее ему? – я слегка запуталась, но возмущена была до глубины души. – Вот она коза! – Петька мои вопли проигнорировал, и продолжил, как ни в чем ни бывало.

   -Там тот ещё урод был. Он её лет на пятнадцать старше. Сначала поиграл в любовь, потом внушил, что она его любовь разрушила. Как-то так. Она не первая была, и не последняя. Они видеться продолжали. Она умоляла вернуться, унижалась. Не буду детали рассказывать. Я решил с ним увидеться. Ей не сказал ничего. Узнал, про клуб, в котором он бывает постоянно. Пришел. И она там была. Он со своей компанией отдельные апартаменты снимал. У меня там знакомый работал. Провел. Я зашел. Лучше бы не приходил. Они меня не заметили, забавлялись. Рядом с её бывшим была девочка какая-то, хорошо, если не школьница, видимо, замена Лили. А она сама... Даже вспомнить тошно. Хорошо, на коленях не ползала. Я к ней подошел, за плечо взял. Она в шоке была, когда меня увидела. Вся в слезах. А этот *цензура*, – Петька напрягся от воспоминаний. – Меня подколоть решил, обратился ко мне – ты тот мальчик, к которому меня хотели заставить ревновать? Проехался по моему возрасту, но когда я его дяденькой назвал, заткнулся и озверел. Но наехал на Лильку, мол, она меня привела, чтобы я его оскорблял, и где же тогда её любовь? Лилька в себя пришла, у неё истерика началась, пыталась меня прогнать. Короче, хорошего мало. Я её увел. Поговорить пытался, но она только ревела. Я с ней два дня провел. Она вроде успокоилась, но в какую-то апатию впала. Пытался достучаться до неё, бесполезно. В какой-то момент вдруг сказала: "Ты меня прости. Я не хотела больно тебе сделать. И обидеть не хотела. Ты хороший. Надеюсь, все у тебя будет хорошо". И ушла.