Текст книги "Олеся (СИ)"

Автор книги: Ана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

   – Петька, это что такое?

   – А ты не видишь?

   – Хорошо, поделись, откуда такое украшение.

   – А где же сочувствие? Утешение? Твой мужчина тут с боевыми ранами, – начал паясничать он.

   – Ты... – зашипела я. – Раненый... на всю голову... Ты что вытворяешь?

   – А что я вытворяю?

   – Петька, – я посмотрела серьезно, чтобы понял, что время шуток прошло. – Рассказывай.

   – Олесь, – он все-таки меня схватил и попытался обнять. – Это мои дела, чего мне тебя ими грузить.

   Значит так, в партизан играем?

   – Петь, а твои дела не Эльмиром случайно зовут?

   Петька нахмурился.

   – Откуда ты знаешь?

   – Блин, да уже кто только не знает! Кроме меня! Я как всегда не в курсе! – я сердито отпихнула его от себя. – Почему вы дрались?

   – Олесь, да это чисто мужские дела.

   – Петя, раньше ты не разделял, и все рассказывал!

   – Хорошая моя, забудь, – сдается мне, разговор уводят в сторону. – Ничего страшного не произошло. А вообще мы на день рождения собираемся, ты там будешь сидеть и злится.

   – Петька, ты меня целовал, чтобы его позлить, да?

   – Я целовал свою девушку, когда мне того хотелось, а то что он это видел, его проблемы. И я не хочу больше об этом говорить, – сердито ответил Рыжик.

   Зачем ты меня злишь, а?

   – Петь, это, по-твоему, нормально, что я от Лильки узнаю обо всем?

   – Да ты с ней, зачем вообще общаешься? Мало тебе приключений в её компании? Она чего лезет не в свои дела?

   – Ты прав, – кивнула я. – Это не её дела, но меня они касаются. И я имею право знать.

   – Тебе это не нужно.

   Я поджала губы. Вот что за скрытность.

   – Не поняла. У тебя от меня секреты? С каких пор?

   – С тех пор, как ты моя девушка. Олесь, ты просто положись на меня и все, – если он думал, что такое объяснение меня успокоит, то ошибался.

   – Петя, мне это не нравится!

   – Олесь, мужчины на то и нужны, чтобы заботиться и опекать.

   – А если мне не нужны забота и опека? Я взрослый человек, между прочим!

   – Олесь, – он все-таки притянул меня к себе. – Я ведь тебя и раньше защищал.

   – Раньше ты хотя бы спрашивал, нужно ли это.

   – А теперь сам решаю. Ты против моих инстинктов прешь.

   – Каких ещё инстинктов?

   – Нормальный мужик ограждает свою женщину от всего, что её может расстроить.

   – А если я не хочу, чтобы ты меня ограждал?

   – Так я ничего поделать с собой не могу. Раз уж ты моя, то этим все сказано, – его замашки напомнили мне поведение Эльмира, и я разозлилась.

   – Петька, что за фигня? Никогда от тебя такой ерунды не слышала! Может ты меня, и ревновать начнешь? С друзьями запретишь общаться?

   – Олеся, что за глупости, – он чмокнул меня в нос. – Когда я тебя ограждаю от лишних переживаний, это забота. А тут вопрос доверия. Я тебе доверяю, даже мысли нет запрещать с кем-то общаться, – это немного успокоило меня. Ладно, мы ещё к этому вернемся. Но, чтобы он не расслаблялся, губы обиженно надула. Только Петька знал меня слишком хорошо и засмеялся. – Это ты намекаешь, чтобы я тебя поцеловал, – утвердительно произнес он.

   – Нет, – возмутилась я. – Я намекаю, что сердита!

   – А мне первый вариант больше нравится, – он полез целоваться, но тут же болезненно дернулся и зашипел.

   – Бедненький, больно? – засуетилась я.

   – Да, – состроил он несчастную мордашку. Я понимала, что он играет, и решила тоже пойти навстречу.

   – Очень больно?

   – Очень, – он кивнул.

   – Тогда поехали в больницу.

   – Зачем? – опешил он.

   – Лечить, – съехидничала я. – Воспаление хитрости.

   – Ой, да у меня лекарство под рукой есть, зачем куда-то ехать.

   – Какое лекарство?

   – Ты. Поцелуешь, подуешь, и пройдет.

   – Ну-ну, – усомнилась я.

   – А ты попробуй.

   Мы, конечно, опоздали. Было шумно, многолюдно, в основном были парни, кроме хозяина, я никого не знала. Квартира была трехкомнатная. Народ веселился.

   Я влилась в толпу, и потеряла Петьку из вида. Когда вспомнила о нем, отправилась на поиски.

   В комнатах его не было, подошла к кухне и услышала голоса.

   – А что, ты её для себя берег? – это Борька?

   – Дурак, – это мой Рыжик. – Ничего не берег, так вышло.

   – Да, ладно, помню я...

   – Да мы друзьями были, а она совсем мелкая тогда была. А вы же шустрые, вот и предупредил, – как интересно! Подслушивать нехорошо, так я мимо проходила...

   – А сейчас что?

   – А сейчас она моя, – вот опять нотки собственника. Так странно их от него слышать. Я закрыла рот, чтобы не хихикнуть.

   – Рыжий, да сколько у тебя их было. Иди налево, гуляй смело.

   – Она не пойдет.

   – Ты так уверен?

   – Да.

   – Ого. Все серьезно?

   – Более чем.

   – И чем она тебя так зацепила? Особенная?

   – Особенная. Понимаешь, Борь, она, – заминка, – настоящая.

   – Охренеть. Да ты попал, друг!

   – Попал, – согласился Петька. Но так самодовольно согласился, что стало ясно – он рад, что так попал. Борис тоже услышал эти интонации и преувеличенно жалостно вздохнул.

   – Еще одна потеря в наших рядах.

   Я решила, что пора появиться, и, заходя, заявила:

   – А я его буду в ваши ряды иногда отдавать. Попользоваться так, сказать.

   Борис поперхнулся. Петька хмыкнул:

   – Давно уши греешь? – прижал меня спиной к себе.

   – Не очень, – потом обратилась к Борису. – А ты чего на своем дне рождения так мало выпиваешь?

   Борис растеряно посмотрел на Петьку, потом, подозрительно, на меня.

   – А надо много?

   Петька хмыкнул. Борис бросил на него подозрительный взгляд.

   – Надо, – кивнула я.

   – Зачем? – рискнул спросить именинник.

   – За надом, – туманно объяснила я. Боре объяснение не понравилось, и емкость со спиртным он пристроил на стол, сначала подозрительно понюхав. Я захихикала, Петька засмеялся во весь голос. – Да не пугайся, – стала я его успокаивать. – Я просто хочу, чтобы ты исполнил обещание, которое давал мне давно. А Петька сказал, что трезвый ты его не выполнишь.

   Борис посмотрел на меня как на идиотку, на смеющегося Рыжика не довольно.

   – Какое ещё обещание? Ничего не помню.

   – Вот, мне сказали, что так и будет, – я посмотрела грустными глазками, тяжко вздохнула. Парню стало неловко. Я решила добить. Высвободилась из Петиных объятий и подошла к Боре, погладила по предплечью. – Да ты не переживай, я же силой тебя не заставлю. Я слабее.

   Борис, до того настороженно смотревший на меня, бросил неловкий взгляд на Петьку. Я тоже бросила. Лицо у Рыжика было непроницаемым. Он за нами наблюдал. Видимо, еле сдерживался от смеха, он-то мои штучки сразу сводит на нет, а когда над другими издеваюсь, ждет. Борис, похоже, выражение Петиного лица понял по-своему. Он неловко отступил куда-то вбок, подальше от моих ручонок. Я удивилась:

   – Боря, ты чего? – и ручку опять протянула. Боря шарахнулся.

   Петька не выдержал и заржал. Я бросила на него недовольный взгляд, но Рыжик не поддался:

   – Борь, ты, прежде чем, бегать зайцем, хоть спроси, чего обещал-то.

   – Обещал? А что обещал? – Борис смотрел насторожено, явно ожидая пакости. Петька все испортил! Ещё немного, и я бы его так довела, что он мне кольчугу сам с радостью вручил. Но я так просто не сдамся.

   – Я так понимаю, у тебя самого варианты есть. Может, озвучишь? – Боря слегка покраснел, и озвучивать отказался. Пришлось сказать, – Ты мне обещал дать кольчугу померить, плетеную. – Судя по выражению лица, Борис уже сейчас готов был мне все отдать, лишь бы отстала. Неужели, Петино "все серьезно" так на него повлияло? Или просто он нервный такой? – Дай, Борь! Пожалуйста! – я изобразила котика из Шрека. Говорят, у меня это хорошо получается. А Борис слегка разозлился. Не на меня, конечно, я тут такая белая и пушистая. На Петьку.

   – Ты чего, не мог нормально сказать?

   – Боря, ты что? – я захлопала глазами. – Я же тебе сказала. Сама.

   Посмотрев в мои честные глаза, Боря выругался, извинился, потом вдруг заявил:

   – Пойдем, только я в свою оружейную кого попало, не пускаю, если тебя Рыжий одну отпустит, – это он кого пытался пугать – меня или Петьку? Ха-ха!

   – Пойдем, – я вцепилась ему в руку, и потащила из кухни. Борис посмотрел на Петьку, но тот только развел руками:

   – Иногда с ней лучше не спорить.

   – О, Боже, – с придыханием простонала я, скользя пальцем по мечу. Все-таки оружие завораживает меня. Именно холодное, которое дает преимущество только тому, кто умеет владеть им.

   Сначала Боря держался скованно, явно ожидая подвоха, но, увидев мой восторг, успокоился и даже стал делиться информацией, что где сделано, в каком веке применялось и так далее. Информацию я пропускала мимо ушей, но кивала и поддакивала, чтобы меня отсюда подольше не выгоняли. Иногда я не сдерживалась, и начинала что-нибудь бормотать, тогда он снисходительно улыбался.

   – А ты сама не хотела чем-нибудь заняться?

   – Нет, – я улыбнулась. – Мне вполне хватает счастья от того, чтобы посмотреть и потрогать. Я даже на фестиваль в области как-то попала, на два дня, месяц ходила довольная и улыбалась, как дурочка. Это, кстати, уже после твоего обещания было, – я лукаво улыбнулась.

   – Я его действительно не помню. А с чего я тогда вообще об этом заговорил?

   – А ты меня очаровать пытался. Мы так мило беседовали, а Петька нас растащил, и даже телефонами обменяться не дал. Вредный он.

   – Я девушек, редко такими разговорами очаровываю, – вздохнул Борис.

   – А мне понравилось, – я улыбнулась. – Ты интересно рассказывал. Потому что японская поэзия меня не вдохновила.

   – А... То есть начал я все-таки стандартно.

   – Не знаю твоих стандартов, но начал ты вдохновенно, – мы засмеялись.

   – А часто срабатывает? – полюбопытствовала я.

   – Часто, – кивнул Боря.

   – Мда, – расстроилась я. – Так я тебе статистику подпортила?

   Борис захохотал.

   – Мне её Петька испортил, когда потом мозги промывал, чтоб я ни-ни, даже не думал.

   – Тогда ладно, – кивнула я. В таком духе мы пообщались ещё какое-то время, уже осмотрев оружие. Я заикнулась, что хотела бы подержать в руках вооот этот меч. Мне его дали (!), но удерживала я его не долго, уж очень тяжелый был. Дошла очередь и до кольчуги. Она ложилась складками, как ткань. Естественно, мне она была велика на несколько размеров, Борис был не так высок, как Петька, и не выглядел крупным, но все-таки был мужчиной. Тяжесть легка как-то равномерно. Я думала, что ощущение будет как от рюкзака, но нет. Движения замедлились. Весила она много. Для моих собственных пятидесяти килограммов. Спросила, сколько она весит.

   – Вроде килограмм двенадцать-четырнадцать, не помню.

   – И как ты в ней ещё и мечом машешь?

   – Так тренировки.

   В комнату зашел Петька, рассмотрел меня.

   – Хоть сейчас в бой.

   Я показала язык, и попросила:

   – Петь, сфотографируй меня!

   Борис вручал мне оружие, показывал, как его правильно держать. Потом народ стал выкрикивать Борино имя, гости его потеряли. Меня разоблачили. Я повела плечами, ощущение было, что сейчас взлечу. Мне очень понравилось.

   Под конец вечера я задремала на диванчике, прижавшись к Пете. Через некоторое время раздался голос Бориса:

   – Умаялась?

   – У неё день, насыщенно прошел, – ответил Петька.

   – Да уж, – хмыкнул Борис, а потом признался. – Она меня на кухне почти напугала.

   – Я так и понял.

   – Изверг ты.

   – Есть такое.

   – А она ничего. Забавная.

   – Не облизывайся, – отрезал Петька.

   – Да я не о том, поговорить с ней интересно. И вообще... – туманно продолжил Борис.

   – Вот-вот, давай без вообще.

   – Так ты же ей доверяешь, – ехидно заметил Боря.

   – Я ей доверяю, но она впечатлительная и все близко к сердцу принимает, а если я тебе морду набью... – я решила вмешаться. Шум в комнате дремать не мешал, а вот их разговор – ещё как. Да и разговоров о мордобое между друзьями не понимаю.

   – Дайте поспать! – Петька вздрогнул.

   – Ты подслушиваешь! – возмутился.

   – Так вы сами здесь говорить начали, – я села, поняв, что дрему мне сбили. – Я же под диваном не таилась, – посмотрела на Борю, он смутился. – Ведь правда, Борь? – я ему подмигнула. Тот засмеялся.

   – Правда.

   – Петь, – я кокетливо заглянула ему в глаза. – А ты меня ревнуешь? – я его слегка пощекотала.

   Петька от щекотки дернулся, за руку схватил, но тон прочувствовал, и с любопытством спросил:

   – А ты как думаешь? – Борис слушал с интересом.

   – Думаю, нет, – я грустно вздохнула. У Бори лицо слегка вытянулось, а я добавила. – Судя по вашей беседе на кухне.

   – Так ты там не так мало и услышала, – лениво заметил Петька, а Боря засмущался.

   – Вредина, – я его ущипнула. – Хоть бы для вида изобразил, что ревнуешь.

   – А тебе оно надо? – внимательно посмотрел на меня Петька.

   – Рыжий, ты с головой не дружишь, – пробормотал Борис.

   – Ты прав, не надо, – ответила Петьке, а потом обратилась к его другу. – А с головой Петя дружит, даже слишком хорошо, в ущерб другим частям тела.

   Борис закашлялся, а Петька возмутился:

   – Я тебе сегодня продемонстрирую, с чем я дружу.

   – Петь, я про сердце, – я невинно посмотрела на милого. – А ты о чем?

   С удивлением я поняла, что Петю мое замечание задело.

   – Петь? – я внимательно вглядывалась в его глаза, погладила по щеке и нежно улыбнулась. – Я пошутила.

   Он притянул мою голову к груди, поцеловал в затылок и очень серьезно ответил:

   – Я знаю.

   Рядом откашлялись, я и забыла про Бориса. Повернулась к нему, улыбнулась и поделилась:

   – Я уже спать хочу. А завтра пары. Ты не обидишься, если я Петю украду пораньше?

   Борис умильно улыбнулся в ответ:

   – Нет, конечно.

   – Мне у тебя очень понравилось. А оружейная – просто сказка!

   – Приходи ещё.

   – О! – я даже подскочила. – Приду!

   Петька хмыкнул:

   – Вот сейчас точно ревновать начну.

   – Не надо, – я чмокнула его в подбородок. – Ты же знаешь меня.

   – Знаю, – задумался Петька, попрощался с Борисом, а потом мы отбыли к нему домой.

   Я сидела за компьютером, пока Петька был в ванной. Зашла в почту, ответила на пару писем. Когда он вернулся, то забрался в постель, меня не звал. Я повернулась на компьютерном стуле к нему лицом. Он лежал на спине, закинув руки за голову, и пялился в потолок.

   – Ты не хочешь поговорить? – он вздохнул. Я легла рядом на живот, не касаясь его. Стала махать ногами, подбородок пристроила на ладошки.

   – Я понимаю, что обидела тебя. Только не совсем понимаю чем. Я шутила, и ты это знаешь. Раньше я отпускала шуточки более неприятного характера. Мне так казалось. И обидеть тебя не хотела. Прости меня. Я не хочу, чтобы между нами были обиды, – я смотрела прямо перед собой. Даже, скорее, в сторону от него. И лишь по движению матраса поняла, что Петька перемещается. Он сел, прижавшись спиной к стене, потянул меня к себе. Прижал спиной к своей груди. Потерся подбородком о затылок.

   – Лесь, ты меня не обидела. И прощения просить не за что. Просто есть во мне то, чего я не люблю, но от себя не убежать.

   – О чем ты говоришь?

   – Я ведь говорил, что похож на отца.

   Я напряглась. Отца Петька не любил. И после развода так и не простил его измен матери. Когда они развелись, то Петьку отец хотел оставить жить с собой, но он отказался. И общался с ним сквозь зубы. Хотя тот продолжал звать его к себе. Он не женился повторно, и детей у него тоже больше не было. В Петьке он видел преемника, а сын этого не хотел. И такое начало не внушало оптимизма.

   – Петь, внешнее сходство ни о чем не говорит.

   – Я говорю не о внешнем. Я такой же. Характер у меня похож. Мама так говорила раньше.

   – Петя, так характер, это... Это то, что во многом от нас зависит. И потом, не думаю, что мама хотела бы тебя обидеть, она тебя любит.

   – Олесь, я как он, понимаешь? Меня всегда тянуло на авантюры, к девушкам, во мне нет постоянства, и лишь глядя на тебя, мне пришло в голову что-то изменить.

   – Петь, так может в том и дело, что тебе не хотелось? Ты не позволял себе любить кого-то одного? Ты поэтому мне говорил, о том, что не полюбишь? Так любовь, она ведь не приходит только потому, что хочется влюбиться. Ты просто любишь и все. Не поддаваясь никакой логике, – я погладила его по руке.

   – Ты не понимаешь... Я не лучше его...

   – Не понимаю, – я начала сердиться таким странным размышлениям. – Скажи, в чем ты так плох? Он обманывал свою жену, мать своих детей. Ты ведь такого не делал? И только от тебя зависит – будешь ли ты это делать. Порывы и желания – они есть у всех, и разница невелика, она в том, что кто-то их контролирует, а кто-то нет, – тут я поняла, что задела больную тему слишком открыто. – Петь, я не хотела...

   – Ты, правда, так думаешь?

   – Правда.

   Он развернул меня лицом к себе. Обхватил лицо ладонями, и начал искать что-то в моих глазах.

   – И ты мне веришь?

   – Я верю тебе, и я верю в тебя, – я положила свои ладони поверх его. – Петь, ведь я с тобой. Откуда сомнения?

   – Не знаю. Может потому что рядом с тобой все слишком хорошо, правильно и по-настоящему. Ты сегодня говорила про ревность, – он обнял меня. – Я не ревную, потому что верю тебе. И сложно передать, насколько это непривычно. Но это так.

   Я погладила его по спине.

   – Я рада. Потому, что ревность лишь результат недоверия, – я вспомнила, как Эльмир вспыхивал от намека на любого представителя мужского пола. Это угнетало. – А доверие оно важно.

   – Олесь, а ведь ты всегда была рядом. И куда я только смотрел?

   – Ох, – я зевнула. – Я даже трети имен не назову, – Петька поморщился. А что? Правда глаза колет? Вслух я этого говорить не стала, какой-то он сегодня чувствительный.

   – Ты спать хочешь. Может, прогуляешь завтра?

   – Не надо меня на такое подбивать, – я снова зевнула.

   – Хорошо, давай спать.

   Он крепко обнял меня, притягивая к себе поближе. И хотя в таких тисках мне было спать не очень удобно, но я чувствовала, что ему это очень нужно, он словно согревался рядом со мной. Петька поглаживал меня по спине, и я быстро уснула.

   Я плыла по реке, прозрачной и звонкой, ласкающей кожу. Она звала и манила. В прохладной воде мне было хорошо. Я не прилагала усилий, чтобы держаться на плаву, река сама несла меня, уверенно и заботливо. Я вздохнула. Странные ощущения. Словно к тебе прикасаются живые руки. Такие сильные. Такие нежные. И река меня звала.

   – Милая, проснись.

   Река вдруг воплотилась в смутный человеческий образ. Кто живет в реках? Не помню... Русалки? Так он был мужчиной... Он оказался очень близко. Я хотела спросить, кто он такой, но он был неуловим. Вот он рядом, мгновение, и до него не докричаться. Но, оказавшись рядом, он касается меня губами, руками, льнет всем телом. Я чувствую, как начинает гореть кожа, а внизу живота разгорается жар.

   – Леся, ты ведь на учебу собираешься, – что за странные слова? Он так меня соблазняет? Меня начинает тревожить странное ощущение. Вдруг его губы касаются моих губ, я пытаюсь поймать его, прижать крепче, потому что хочу ощущать его кожей и всем телом.

   Я открываю глаза. Петька увлеченно целует меня, нависнув надо мной, а я цепляюсь за него, чтобы он не пропал, не лишал меня тепла своего тела.

   – Солнце, – между поцелуями шепчет он. – Я готов будить тебя так каждое утро.

   Я довольно вздыхаю. Это не сон. Обнимаю его за шею и порывисто прижимаю его к себе. Он падает на меня всем телом. Блин, тяжело. Я спихиваю его с себя, а он, не желая разрывать объятий, тянет меня за собой, и уже я пристраиваюсь на нем, усаживаюсь. Я лихорадочно, ещё в полусне, обшариваю его руки, плечи, грудь, живот. Ммм... шикарно.

   И тут раздалось пение телефона. Будильник. Пора вставать. Я моргнула, тряхнула головой. Петька скользнул руками на мою спину, и попытался прижать меня к груди. Я нагнулась лишь на мгновение, коснулась его губ и нежно спросила:

   – Милый, ты с утра в героя-любовника играешь?

   – Я тебя просто будил.

   – Чего-то рано будил, – не слезая с Петьки, я дотянулась до своего телефона, который покоился под подушкой, и отключила его.

   – Я хотел разбудить тебя не спеша, – хитро улыбнулся он, зазывно на меня поглядывая.

   – Ладно, раз ты так обо мне заботишься, я о тебе тоже буду заботиться, – я ласково провела рукой по его лицу.

   – Ммм?

   – Я тебя утренней разминкой обеспечу, – глаза у Петьки вспыхнули. Ух, как мы воодушевились! Рыжик попытался опять притянуть меня к груди, а я уперлась в неё ладонями и покачала головой. – Эй, а как же разминка?

   – Я согласен, – он довольно улыбнулся.

   – Тогда подъем.

   – Подъем? – а чего ты удивляешься.

   – Да, понесешь меня в ванную на руках. Ношение тяжестей, развивает мускулатуру, – начала я вещать с умным видом, а Петька, поняв, что я настроена продолжать свою речь, резко повернулся, уронив меня на кровать, и начал щекотать, усевшись на меня. Я взвизгнула, и стала отталкивать его руки, но, увы и ах, он сильнее.

   – Петя, не надо! Ну, пожалуйста,... пусти меня... ай! – от смеха я задыхалась, но мучитель продолжал издеваться. Я попыталась защекотать его в ответ, но он перехватил мои руки, и, задержав их одной рукой, продолжил. Я извивалась всем телом, но грубая сила победила. Слезы побежали к вискам. Рыэик замер. Склонился и начал собирать их губами. Он увлекся, перешел к губам и выпустил мои руки. Это было ошибкой. Я вроде бы нежно коснулась его боков, и начала быстро его щипать, зная, что сейчас меня опять обездвижат.

   – Эй, – взвыл Петька. – Я тут целуюсь!

   – А я в универ собираюсь. Слезай с меня. Опоздаю – буду злиться.

   Петька вздохнул, но отпустил, предварительно расцеловав, до полуобморочного состояния. Впрочем, перед выходом, дышал он как после забега, я тоже не в сторонке стояла.

   После универа Петька заехал за мной. Он предложил взять сменную одежду, все что нужно, и ехать к нему. Я лукаво улыбнулась, и, предвкушая столько времени наедине, согласилась. Перекусив в кафе, мы отправились ко мне. А там меня встретила Нинка в совершенно ужасном состоянии. Она была зареванная, глаза опухшие, взгляд пустой. И сидела в своей комнате, глядя на телефон. Петька пребывал в моей комнате, к Нинке я его не стала водить, а то она мне это потом припомнит.

   – Нин, – я присела к ней на диван. – Что случилось?

   Она молчала, продолжая смотреть на телефон. Я взяла трубку, нажала кнопку.

   – Нин, он отключен.

   – Я знаю, – хриплый голос, долго она ревела.

   – Так может включить?

   – Нет, он звонит.

   – Кто?

   – Игорь.

   – Поругались? – решила я прояснить вопрос.

   – Можно и так сказать, – устало ответила подружка.

   Я погладила её по руке.

   – Ниночка, расскажи. Тебе легче станет. А может я помочь смогу?

   – Я... Игорь... он... у него другая девушка.

   – Что?! Что за ерунда! С чего ты взяла?

   Игореша, он мамочкин сынок. Что в нем нашла Нинка, я не понимаю совершенно, но любовь зла, полюбишь и такое. При этом Нинку, как ни странно, его мама оценила, и души в ней не чаяла. Их объединяла любовь к Игорю. А Игорь... Не нравилось мне его отношение к подружке, он до неё словно снисходил, хотя, сам из себя ничего не представлял. И какие здесь другие девушки? Ладно, Нинка тупит, но таких ещё поискать надо! Нет, он, конечно, смазливый, и умеет изобразить галантного кавалера, но надолго его не хватает. На каком-то этапе я просто перестала с ним общаться, и Нинка, чтобы не обострять отношений, почти не приводила его к нам. И вот...

   – Я раньше вчера освободилась, и поехала к нему... Домофон набрала, он меня за мать принял, открыл... И дверь открытой оставил... а я... сюрприз решила... сделать... и в спальню зашла... а там они... и ведь Вера Павловна знала, наверно...

   Невольно вспомнилось, как я чувствовала себя совсем недавно. И ведь отголоски того, что произошло, ещё отзывались внутри, стоило вспомнить Эльмира... Я крепко обняла Нинку. У меня был Петька, который поддержал, а из-за Игоря она почти всех друзей и подруг растеряла, мало ей работы, так он как ребенок ревновал её ко всем. И она шла на поводу.

   – Ниночка, я сейчас отправлю Петьку домой, и мы с тобой вдвоем побудем, хорошо?

   – Не надо из-за меня...

   – Все нормально, – я погладила её по спине. – Он поймет.

   Петька понял. Уточнил:

   – Вам чего-нибудь надо? Может в магазин сгонять?

   Я проверила запасы. Минимум необходимого был, а за остальным завтра сходим, чтобы дома не сидеть. Петька, вздохнул, стоя на пороге. Я обняла его и уткнулась лицом в грудь.

   – Не хочу тебя отпускать.

   – Я и сам не горю желанием ехать, но сейчас я явно третий лишний.

   – А ты завтра приедешь?

   – Если позовешь, – он поднял мое лицо и ласково коснулся губ своими. – Я буду скучать.

   Поддавшись порыву, я с возгласом "лови", повисла у него на шее. Петька тихонько засмеялся, подхватив меня. Я его крепко поцеловала, а он заявил:

   – С каждой минутой уехать все сложнее.

   Улыбаясь, я сползла с него.

   – Это чтобы ты не отвлекался от мыслей обо мне.

   – Я и так почти не отвлекаюсь. Разве что на поесть, попить, сходить в туа...

   – Петька!

   – А что? Что естественно...

   – Хватит уже, – я чувствовала, что, несмотря на переживания Нинки, у меня на губах играет довольная улыбка, просто потому, что сейчас рядом со мной он.

   – Ну, раз хватит, то я поехал.

   Нина больше не говорила о произошедшем. В какие-то моменты что-то вырывалось, и она замолкала. В какой-то момент она призналась:

   – Я уже сто раз пожалела, что не слушала твоего мнения о нем. Даже защищала его.

   Ей было стыдно? Похоже на то.

   – Нин, ты думаешь, ты первая? – тут я вспомнила, что так и не рассказала ей ничего. – Ты знаешь, я ведь недавно была в похожей ситуации, – я вздохнула.

   – Ты о чем? – отвлеченно спросила подружка. И я ей рассказала. Она бросилась меня утешать. Я начала было говорить о том, что лучше уж раньше, чем позже. Пусть сейчас, когда меня только стало к нему тянуть... А не потом, когда я влюбилась бы по уши... И что-то ещё говорила, много, но все о том же. Нина слушала, кивала, соглашалась. А потом спросила:

   – А ты уверена, что ещё не влюбилась? – от такого вопроса я опешила, и жарко стала уверять:

   – Нет! К счастью, я не успела. Я ему изначально не очень верила, и старалась сдерживать себя.

   – Олесь, – Нинка смотрела грустными глазами. – Верить и любить вещи разные.

   И ты сама говоришь, что тебя к нему тянет.

   Почему-то от этих слов стало как-то беспокойно.

   – Тянуло, – подчеркнула я. – В прошедшем времени. А сейчас со мной Петя.

   – А как вы с ним-то вдруг... ммм... сошлись? Так долго общались, и такое.

   Я рассказала ей обо всем, как приехала, то, что помнила из произошедшего, и последующие события.

   – Петькина разумность не знает границ, – мрачно заявила Нинка. – Как-то у вас все слишком честно, прямо тошно.

   – Почему? – удивилась я. – Это на самом деле очень хорошо. Мне именно потому с ним рядом так уютно, что он все сказал. Он ведь не говорил, что равнодушен ко мне. Просто воспринимал в другом ключе. Раньше. А сейчас, – я слегка покраснела, – в том самом.

   – А ты сама?

   – Я... – я мечтательно подняла глаза к потолку. – Мне хочется постоянно быть с ним рядом.

   – Как раньше?

   – Раньше? Нет! Раньше мы виделись редко. И этого как-то хватало. А сейчас, он для меня как чистый воздух, пока дышишь городским, вроде не заметно, что он грязный, но вдохнув лесной, понимаешь, вот оно – счастье. И постоянно к нему тянет, даже когда не понимаешь этого.

   – Ого, – Нинка растеряно на меня смотрела. – Как все... Непривычно.

   – Да, – задумчиво согласилась я. – Мне и самой не привычно, все настолько ново! И так захватывает. Не могу им надышаться.

   Мы ещё долго говорили. О любви, предательстве, об отношениях. Включили фильм «Москва слезам не верит», поплакали и посмеялись, и уже под утро заснули.

   Меня разбудил звонок телефона. Глаза открыть даже не пыталась, нашла трубку на ощупь. Хриплый голос:

   – Привет.

   – Привет.

   – Что у тебя с голосом?

   – Я сплю.

   – О, я тебя разбудил. Извини.

   – Ага. Так что надо?

   – Нам надо поговорить.

   – Прямо сейчас? Сколько времени? – недовольно спросила я.

   – Сейчас десять.

   – Блин, я уснула три часа назад! Давай потом.

   – Когда?

   – Давай, часиков в пять.

   – Хорошо, где?

   Я хотела было предложить место встречи в городе, и тут вспомнила события вчерашнего дня и сказала.

   – Лучше у меня. Адрес знаешь?

   – Знаю.

   – Ну, все, я спать.

   – Сладких снов.

   – Угу, – я отключилась.

   Проснулась я в три часа. Мдя, как я сегодня засыпать-то буду? Нинка ещё спала, я поплелась в ванную, потом ставить чайник. Кусок шоколада странно воздействовал на мозг, и я вспомнила сон про телефонный звонок. Сон был очень реальный. Только не понятно было, кто звонил. Тут в голове как будто щелкнуло. Сон? Я отправилась к телефону. Принятые вызовы. Эльмир. Ой, блииин! Время пятнадцать тридцать восемь. Это он сюда приехать собрался? А я не хочу! Что делать?! Я бросилась будить Нинку.

   Когда, проснувшись, подружка смогла воспринимать человеческую речь и понимать ее, я поняла, что от стадии жалости к себе она перешла к стадии агрессии по отношению ко всем, кто против неё и тех, кого она считала своими.

   – Да пошли ты его и все.

   – Нинка, а если он под дверью тут торчать будет? Он упрямый, – я и сама не могла сказать, какие чувства меня обуревают. С одной стороны, я твёрдо была готова сказать – видеть не хочу! А с другой стороны почти надеялась на то, что он приедет, даже, если я буду против, и найдет возможность попасть в квартиру, и, может даже, обнять меня... Стоп!!! О чем это я? А Петя? Как я ему в глаза смотреть буду? Я сжала губы, и нажала вызов. Трубку взяли почти сразу.

   – Привет, ты раньше встала? – а голос такой ласковый... Я от растерянности посмотрела на Нинку, та прижалась к трубке, чтобы лучше слышать, что говорит Эльмир. Я откашлялась.

   – Привет, я... – так, держим себя в руках. – Эльмир, когда ты позвонил, я спала, – к чему я это?

   – Я понял, маленькая. Надеюсь, ты выспалась.

   – Ага, то есть... – Нинка оторвалась от трубки, посмотрела на меня, потом покрутила пальцем у виска, и почти зашипела:

   – Пошли его!

   – Ааа... Эльмир, я это к тому, что я не поняла, что это звонил ты, – Нинка закатила глаза. – И я не хочу тебя видеть.

   – Олеся...

   – Я все знаю, я это приняла. Надеюсь, теперь ты доволен жизнью, и... – Нинка выхватила трубку и нажала отбой.

   – Ты бы ему ещё счастья в личной жизни пожелала!

   – Нина! – я попыталась выхватить трубку, тем более, что она зазвонила снова. Нинка бросила взгляд на дисплей и нажала отбой. А потом совсем отключила мой телефон.

   – Знаешь, когда он приехал тогда среди ночи, я ему поверила. Что ты ему важна, дорога. И поверишь ли, я почти была готова сама тебя отловить и доставить ему. Но то, что он вытворил! Леська, не ведись на его слова. Он играет в понятные только ему игры, на твоем месте, я не стала бы рисковать.