Текст книги "Ненависная зависимость (СИ)"
Автор книги: An Na Li
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
– Бэт-сигнал – это не игрушка, – прозвучал из тени металлический голос, а через секунду на свет вышел и его обладатель.
– И я рада тебя видеть, – с лучезарной улыбкой ответила девушка. – Я ведь так тебя и не поблагодарила: за спасение, за то, что поспособствовал получить мне жилье, пусть даже и с немного раздражающим соседом, но тут важен сам факт.
– Зачем ты ходила к Джокеру?
Уэйн сразу же отмечает, что его вопрос не заставил Аду нервничать, напротив, улыбка на лице девушки стала ещё шире. Значит, она догадывалась, что за ней наблюдали.
– У нас с ним была сделка. Джокер отпустил меня только при условии, что я принесу ему часы в больницу.
– Но он тебя не отпускал, – глаза под маской недобро сузились.
– Он дал тебе подсказку, что бы ты смог меня найти. В его понятии – это отпустил. Ты смотрел всю нашу милейшую беседу, или же какой-то фрагмент?
– Ты его не боишься, – констатирует холодный голос.
– О, нет, – она отрицательно мотает головой. – Я боюсь его... и даже очень. Как можно не боятся человека, который не подчиняется никаким правилам и законам, а людей убивает с поводом и без? – блондинка делает шаг назад. – Для девяноста девяти процентов жителей Готэма, Джокер – это всепоглощающей страх, который затмевает все остальные инстинкты, иногда даже заставляет забыть, как дышать. Проблема в том, что я вхожу в один процент, я боюсь его, но мой всепоглощающий страх – это другой человек.
Человек – отмечает про себя мститель, то есть, для неё существует кто-то более ужасный, чем Джокер.
– Часы, которые ты ему дала. Он может использовать их, чтобы навредить людям.
– Не помню, говорила ли я тебе или нет, но мне все равно, – она залезает на самый край крыши, из-за чего Темный рыцарь инстинктивно дёргается вперед, и это едва заметное движение горы бронированных мышц не ускользает от её внимания. – Мне все равно что случится с этими людьми. Я ведь эгоистка, забыл? Кстати, это самый большой наш разговор. У тебя с Джокером больная зависимость друг от друга, и как не прискорбно, но я оказалась в точке её пересечения. Ты же меня спасёшь?
И прежде чем Бэтмен успел хоть что-нибудь сказать, Ада раскинула руки в стороны и широко улыбнувшись я прыгнула вниз с восторженным криком.
Бэтмену понадобилось где-то три секунды, чтобы прыгнуть за ней и поймать в двух метрах от земли. Он вплотную прижал хрупкое тело девушки к обжигающему холоду своей брони, и со всей присущей ему бережность поставил на асфальт.
– Ты что, сумасшедшая? – рычащий голос из-под чёрной маски с потрохами выдал злость и волнение его обладателя.
– Извини, – она просила извинения, но даже не потрудилась изобразить раскаяние. – Просто я с детства об этом мечтала, но меня всегда останавливал тот факт, что я могу разбиться, – Брюс буравил её полным осуждения и злости взглядом, чувствуя жар каждого её выдоха на своих губах. – Благодаря тебе я познала то невероятное чувство – свободное падение.
На её губах появилась ехидная, слегка сумасшедшая улыбка, и за секунду она успела встать на носочки, правой рукой притянуть к себе за голову ночной кошмар всех преступников Готэма и прикоснуться к его холодным губам своими. Ей не нужен был ответ, она просто наслаждалась моментом, все равно это их последняя встреча, так пусть она будет самой запоминающейся сумасшедшей девушкой, которую вечно нужно спасать. Вот только сам Темный рыцарь ещё не знает, что это лишь странный способ попрощаться. Но на удивление для самого себя Брюс впервые сделал то, чего никогда себе не позволял, одевая маску Бэтмена – забылся.
Поцелуй не был страстным или же долгим, он то от силы продлился пять секунд, три из которых Уэйн находился в ступоре, затем поддался секундному порыву, но быстро придя в себя, разорвал его. Бэтмен сделал это так же резко, как Ада начала, немного грубее, чем требовала ситуация, он оттолкнул её от себя.
– Была рада тебя побесить, – с улыбкой сказала девушка и, развернувшись на своих высоких каблуках, поспешила как можно скорее покинуть это место.
POV Ада
Вот и всё, я стою напротив входа в самолет: багаж отдан, регистрация прошла успешно, до окончания посадки пять минут. В принципе, в моём стиле – приходить всегда в последний момент.
Я кинула взгляд на большой экран, на котором транслировали новости. Джокер подорвал Аркхем, и теперь по Готэму разгуливают опасные психопаты. Вот только не могу понять, почему все так испугались? По этому городу всегда гуляют опасные психопаты, ничего из ряда вон выходящего не случилось.
Жаль, только, что не увижу лицо Уэйна когда ему принесут на стол моё заявление об увольнении. Наверное, единственный человек, по которому я действительно буду скучать – это Альфред. Надеюсь, он будет принимать то лекарство, что я ему купила, он уже не молодой и должен о себе позаботится.
Жалею ли я, что была в этом городе? Ещё бы! Вернусь ли я сюда, хоть на день, чтобы навестить знакомых? Да нихрена!!!
Только через мой труп!
====== Часть 22 ======
Телефонный звонок останавливает меня в двух шагах от входа в самолёт, и я бы проигнорила его до приезда, если бы на экране не высветилось «Альфред».
– Мисс Милс, – я не успела даже поздороваться, как тревожный голос Пенниуорта опередил меня. – Простите, что отвлекаю Вас, но мне срочно нужна Ваша помощь.
А вот это уже не честно, всё знают, что дворецкий Уэйна – это единственный человек, которого я не могу послать к чертям на все четыре стороны.
– Что случилось?
– Мистер Уэйн ранен, я не могу остановить кровь, а Вы единственный знакомый человек с медицинским образованием.
– Ам… может, я что-то путаю, но разве мы говорим не о человеке, у которого денег столько, что он может с лёгкостью нанять самых дорогих врачей?
– В обычной ситуации да, но причина получения травмы, мягко говоря, пикантная. Об этом никто не должен знать, и в сложившейся ситуации, Вы – единственный человек которому я могу доверять. Пожалуйста.
В трубке послышались гудки, но я так её и не отпускала. Если Альфред позвонил, значит, Брюс может быть при смерти. И в этот момент в моем мозгу инстинкт самосохранения борется с совестью.
Это ведь попросил Альфред, он никогда ничего не просил, да и Уэйну в благодарность придется оплатить мой билет в первом классе. То есть, в итоге я получу халявную поездку со всевозможными удобствами. Дожилась, чтобы помочь человеку мне изначально приходится завуалировать этот благой позыв врождённым эгоизмом. В любом случае мой внутренний еврей не имеет ничего против.
Но факт остаётся фактом. Проклиная всех и вся, я сажусь в такси и на максимальной скорости мчусь к особняку Уэйнов.
Зайдя в дом, я сразу же набрала Альфреда и, застыв на пороге, немного охренела от услышанного. Он сказал идти в гостиную и перевести стрелку огромных старинных часов на десять сорок пять. Они там, что, бухают?!
Но в сравнении с тем, что лечить Брюса попросили именно меня, это вообще кажется мелочью. Неужели тот факт, что я осознанно решила работать исключительно с трупами не наводит на мысль, что меня нельзя пускать к живым людям? Нет, я конечно понимаю, что Уэйна не жалко, но сам факт!
Хотя логика мужчин мне была ясна еще с детства, когда принц резко забыл, как выглядит Золушка и заставлял всех баб королевства мерить её туфлю.
Оглянувшись по сторонам, потому что я просто была уверенна, что сейчас меня снимает скрытая камера, я повернула стрелку часов. Ровно через две секунды часы начали двигаться. А вот теперь уже я сомневаюсь в своей адекватности. Именно в такие моменты алкоголики говорят, что бросают пить, а вот я наоборот, хочу попросить коньяк мне в руку.
За часами находилась лестница, которая вела вниз, прям как дорога в Ад. Спускаясь вниз, я даже задумалась: а не слишком ли рано я решила, что Бога нет? Ну вот, к дьяволу я сейчас точно иду.
Где-то через минуту я увидела свет в конце туннеля, и это нихрена не смешно.
Выйдя на свет, я уже морально приготовилась к очередному квэсту, но… я просто не знаю таких слов, которые смогли бы охарактеризовать моё состояние после увиденного. Таких матов ещё не придумали.
В центре огромной пещеры расположен огромнейший компьютер. Пещера отчасти так же, как и дом, напоминала музей. Ведь могу посмотреть, что доспехи на стене коллекционные и древние. Тут ещё и одежда европейских рыцарей, кочевников пустыни, и, даже, японских самураев.
Кое-как заставив повернуть голову, я заметила специализированную лабораторию. Рядом был тренажерный зал. Библиотека, паркингом и док-ангаром, медпункт и большая колония летучих мышей. Это как Диснейленд моей мечты.
Транспортных средств у Бэтмена вообще больше, чем в автосалоне. Несколько видов бэтмобиля – в устаревших и новейших модификациях. А также автомобили, грузовики, мотоциклы и водно-воздушные средства передвижения. Есть даже одноместный самолет.
А также тысяча и один вариант костюма Бэмена, и столько же опасных аксессуаров. Да у меня столько одежды нет, сколько у него одинаковых костюмов.
– Мисс Милс, – окликнул меня Альфред, и похоже, уже не один раз. – Уверяю, у Вас ещё будет время детально осмотреть бэт—пещеру, а теперь вернёмся к более насущным делам.
Он жестом руки попросил идти за ним, и я без лишних вопросов так и сделала.
На операционном столе лежал Бэтмен с головой Уэйна. Ну то есть лежал Брюс без маски, просто мой охреневший мозг не успевает качественно обработать столько информации.
Но все, что я до этого увидела начало блекнуть по сравнению с той красной дорожной из крови, что вела к Брюсу, сам же мужчина из последних сил зажимал рану.
Бросив свою сумку куда-то на пол, я подбежала к нему.
– Тебе нельзя сейчас терять сознание! – начала кричать я. -Ты меня слышишь?
– Ты так кричишь, что я его точно не потеряю.
– Если твоё сердцебиение участится, то у тебя наступит гиповолемический шок… Так Альфред, здесь должно быть очень светло, мне нужна кипяченая вода и много чистых повязок. И ещё антибиотики, чтобы не было заражения крови, и обезболивающее тоже, такое сильное, как только найдете.
Пока Альфред выполнял мои указания, я под его чутким руководством начала снимать броню. И начала я это делать настолько бездарно, что дворецкому пришлось лично её снять.
Завязав свои волосы и тщательно вымыв руки, я приступила к работе. Первым делом я уколола ему обезболивающее. Нужно чтобы он расслабился и отключился. Если Уэйн напряжет живот, органы отвердеют, и тогда я не смогу ничего рассмотреть и нормально зашить рану.
Я разрезала брюшную полость, от солнечного сплетения до пупка, увы, но только так можно увидеть, какие внутренние органы повреждены.
– Собирай кровь тканью, – приказала я.
Глубоко вздохнув и к своему стыду мысленно похоронив Уэна, я начала зашивать поврежденные органы. Сначала крупные кровеносные сосуды, чтобы остановить кровотечение, но остались микрососуды, и могут возникнуть проблемы.
Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я смогла отойти от него и облегчённо вздохнуть. Все показатели были в норме.
У меня что, получилось???
Я нервно мерила комнату шагами и лишь изредка поглядывала на Уэйна. Я его ненавижу до подступающей к горлу тошноты, до изнуряющих бессонных холодных ночей. Ненавижу, что заставляет за себя переживать, так что дышать становится сложно.
– Что не так мисс Милс? – спрашивает Альфред, из-за чего я нервно содрогаюсь, с потрохами выдавая свое беспокойство.
– У него жар, возможно, заражение крови, – в моем голосе слышится едва уловимый страх. Хотя кого я обманываю, там явная паника. Хочется буквально закричать от нахлынувших эмоций. – Начальные симптомы: частое дыхание, лихорадка, гипотермия, может возникнуть острое психическое расстройство. Если заражены другие органы, то все может закончится летальным исходом. Нужен пеницелин, титроциклин, – я повторила назубок выученный абзац из параграфа в книге. Я знала теорию, но спокойней от этого не становилось. У меня снова ком к пересохшему горлу подступает, а в висках бешено кровь пульсирует-стучит-оглушает.
– Но вы не уверены, есть ли у него заражение, – аккуратно поинтересовался дворецкий, положив руку на спину, попытавшись таким образом меня успокоить, но это не помогало.
– Лучший способ узнать – это взять анализ крови, если я смогу узнать уровень лейкоцитов в крови, но… Альфред я не знаю, как это делать! – воскликнула я.– Я умею брать кровь, но как правильно проводить все эти анализы… Я еще не училась. Я даже не имела право его оперировать. А если я что-то сделала не так? Я ведь всегда всё порчу, может, я и сейчас где-то напортачила.
На пару секунд мне даже кажется, что у меня началось кислородное голодание, от паники. Я слишком привыкла быть сама по себе, чтобы легко смириться с мыслью, что кто-то мог стать для меня столь необходим. Мне казалось, такая зависимость ещё хуже одиночества. А сейчас он, возможно, может умереть, и всё это из-за меня. Нужно было внимательнее читать, надо было лучше учиться.
Все эмоции и чувства смешиваются в моей голове. Мне кажется, что сердце вот-вот проломит хрупкие ребра.
– Ада, – тихо, но крайне твердо произносит Альфред, – Поверьте, он бывал и в худших ситуациях, но вы его спасли. Я бы не справился без Вас, не смог бы сделать и половины из сделанного Вами.
– Я не хочу, что бы он умирал, – растерянно шепчу я.– Боюсь я не прощу себе этого. Так, ладно, – я сделала глубокий вдох и уверенно посмотрела на мужчину. – Ему нужно сделать переливание крови, и как только поставлю капельницу, введу ему препарат.
Без лишних слов Пенниуорт завернул за угол, и уже через пару секунд вернулся с пакетом крови.
– Это самый свежий, – сказал дворецкий. – Мистер Уэйн сдавал её всего три дня назад.
– Отлично, эритроциты сохраняются максимум пять–шесть недель после кроводачи, тромбоциты – в течение нескольких суток. Чем свежее кровь, тем лучше.
Я взяла Уэйна за руку и покрепче перехватила катетер, напряженно прищурившись, концентрируясь. Я прочувствовала подушечкой пальца тонкую вену под кожей.
Я уже хотела вставить иглу, как заметила, что моя рука предательски дрожит. Что за хрень, у меня никогда не тряслись руки. Когда я разрезала животных, мне было наплевать, скальпель в руке ни разу не дрогнул. Даже когда я лечила Джокера, мне было слегка наплевать, ну ладно не слегка, ведь я уже знала, как избавлюсь от тела.
Почему же руки трясутся теперь? Хотя, если так подумать, то операцию я делала в стане эффекта, а теперь адреналина нет, пришло чертовое понимание, что любое неверное движение и он умрет из-за меня.
Вздохнув, я взяла себя в руки и аккуратно установила иглу, в индикаторной камере моментально появилась кровь.
– Готово! – радостно воскликнула я, снимая иглу и оставляя катетер. – А теперь, дорогой трупик, послушай меня внимательно, – я немного наклонилась над Брюсом. – Как только ты придешь в себя, я обматерю тебя всеми известными мне матами и пошлю на все стороны, потому что быть настолько безрассудным, чтобы рисковать жизнью ради кучки дегенератов может только такой отмороженный придурок как ты, – я наклонилась еще ближе. – Только открой глаза, пожалуйста
====== Часть 23 ======
Я пошла на кухню, дабы что-нибудь поесть. Конечно, можно было попросить Альфреда, но за эти два дня я его и так уже столько эксплуатировала, что и самой стыдно.
Перекусив для галочки, я устало облокотилась на стену и медленно сползла вниз. Я неотрывно смотрю на стол перед собой, а в мыслях вновь и вновь проигрываю проведенную “операцию”. Не могу понять, где именно я облажалась, но факт остаётся фактом. Я точно где-то завалила, иначе почему Брюс до сих пор не очнулся?
Так, хватит, надо возвращаться к Уэйну. После этих двух дней в пещеру я могу дойти с закрытыми глазами. Что, в принципе, и происходит, ведь уже несколько часов я передвигаюсь на автопилоте. Поэтому я заранее предупредила Альфреда, что если он услышит подозрительный звук наподобие падающего шкафа, то это я легла поспать.
В пещере меня ожидал сюрприз в виде Барбары. Ну то, что она Бэтгёрл, в принципе, догадаться было не сложно, поэтому её появление не вызвало уж слишком сильного удивления.
Я застыла на месте из-за другого: с каким трепетом она проводила рукой по его скулам, шее, груди.
Знаете ли вы, что такое чувствовать, как ревность ядовитой кислотой выжигает твои органы? Я вот не знала до этого момента.
Нет, я конечно видела его с многими расфуфыренными куклами, но по Уэйну сразу же было видно, что они для него ничего не значат. Другое дело Барбара. Красивая, умная, разделяющая его взгляды. Теперь я понимаю, почему после одного звонка он немедленно забрасывал все свои дела и мчался к ней.
Из мыслей меня вывела боль, потому что я впилась острыми когтями в тонкую кожу на ладошках. И впилась с такой силой, что проступила кровь.
Услышав мои приближающиеся шаги, Барбара сразу же одернула руку и подняла голову.
– Альфред говорил, что ты не спишь, но я не думала, что всё настолько плохо, – она окинула меня обеспокоенным взглядом.
– Неправда, вчера я заснула на два часа. Лучше мне скажи, почему у этого придурка нет врача на такие экстренные случаи.
– Был, друг Альфреда, но он умер от сердечного приступа три месяца назад. Найти первоклассного врача было легко, а вот тому, кому можно доверить такой секрет, уже задача не из лёгких. Я должна объяснить...
– Не надо, – перебила я её. – Его состояние, наконец, стабильное. Мне нужно съездить в офис, создать видимость, что Уэйн в очередной раз загулял с какой-то моделью.
– Хорошо.
– Если будет хоть что-то не так, даже если тебе покажется, что он дышит немного странно – сразу звони. Даже если это банальная паранойя.
– Ты так за него волнуешься?
– Если он умрёт – это будет на моей совести. Он может подохнуть в любое другое время, но не когда я здесь.
Находясь в такси, я активно боролась со сном, но проигрывала. И когда мои веки в очередной раз начали опускаться, перед глазами пронесся силуэт мужчины. Меня как будто облили ледяной водой, я подорвалась с места и посмотрела в заднее окно. И мои глаза меня не подвели, на остановке действительно стоял мой отец.
– Мисс, что-то не так? – встревоженно спросил водитель, глядя на меня сквозь отражение в зеркале.
– Езжайте быстрее.
Воспоминания действительно могут убить. Не в прямом смысле, разумеется. Они убивают морально, разрушают самым ужасным способом. А некоторые настолько сильно вгрызаются в память, что у них даже есть свой запах, вкус и даже ощущения.
Запах пожара и крики....
– Мисс, – на повышенных тонах зовёт меня водитель, и только теперь я замечаю, что мы уже возле офиса.
– Спасибо, – я быстро сунула ему в руку деньги и с рекордной скоростью поднялась в кабинет.
Только возле своего стола я смогла вздохнуть с облегчением.
Да, надо мыслить логично, его здесь точно не может быть. За последние трое суток я в общей сложности поспала где-то шесть часов, а ещё плюс регулярные стрессы. Да по мне вообще дурка плачет. К тому же, если долго не спать, то у человека начинаются микросны.
Придя к выводу, что меня просто начало глючить, я принялась за работу. Тот факт, что мистера Уэйна не будет, так как он уехал с моделью в Швейцарию, вообще никого не удивил.
Поэтому забрав со стола Брюса свое заявление, я принялась за работу, которой за каких-то два дня накопилось до хрена.
Но я никак не могла сосредоточится, мысли раз за разом возвращались к отцу и это... Черт!
Я даже хотела свиснуть у боса коньяк, который так призывно стоял у него в кабинете. Но сейчас алкоголь ни разу не панацея. Мне просто нужно знать, что меня глючит, потому что намного проще принять, что я слетела с катушек, чем то, что отец жив.
Итак, а теперь вопрос на миллион: как? И тут меня осенило – камеры. Готэм напичкан камерами, так Уэйн отслеживает приступные группировки, и скорее, именно так Джокер за мной следил. Компьютер в Бэтпещере мне, разумеется, помог бы с этим как нельзя лучше, но в технике я немного идиот. Ладно, полный даун. Мне страшно даже дышать в сторону этой махины, не то что работать за ней.
Но к моему счастью, в Уэйн Энтерпрайзес работают лучшие айтишники, и я более чем уверена, что один из них точно может взломать парочку камер.
Попросила я в отделе кадров дела всех работающих у нас айтишников, по просьбе мистера Уэйна, разумеется. И если так подумать, то его недееспособность начинает мне нравится.
Сегодняшний день официально является самым удачливым на сюрпризы. Спустившись в пещеру, я обнаружила это гребанное тело, которое должно лежать, печатающим за компьютером. Если, когда я спущусь сюда в третий раз, тут Джокер будет попивать чаек, я реально сопьюсь!
– Милый, ой извини. Скотина! – обратилась я к Уэйну, который даже не оторвался от монитора. – Какого нахрен хера здесь происходит! – та вы что, мы соизволили повернуть голову. – Ты охренел или да?! Почему ты здесь сидишь?!
– Открою тайну: я здесь живу.
Я тут мысленно порадовалась, что не давала клятву Гиппократа, а, значит, людей убивать мне можно.
– Я тут трусилась над тобой, чуть ли не Канкан танцевала, чтобы ты очнулся, и в итоге, наплевав на весь мой труд, ты тупо решил посидеть за компьютером. Где Барбара?
– Отослал по делу. Джокер похитил двух врачей. Доктора Марена нашли без кожи, а вот доктор Квинзель, может быть, ещё жива, нужно успеть...
– Да мне похрен! – перебила я его. – Ты чуть не умер, ты это понимаешь? Твой пресс спас тебе жизнь, во время операции я волновалась, что и другие органы пострадали, но, к счастью, была повреждена только печень. Это потому что у тебя хорошие мышцы пресса, – начала я быстро выдавать информацию, это помогает успокаивается.
– И я благодарен тебе за это, счет выпишу какой угодно.
– Да наплевать мне на деньги! – крикнула я, на что миллиардер лишь приподнял бровь. – Я думала, это само собой разумеющееся. Ты хоть представляешь, насколько велик был соблазн что-то сделать, – Уэйн лишь закатил глаза и развернулся, чтобы уйти. – Фразу: ” Ты можешь умереть, если сейчас о себе не позаботишься” я говорила на китайском?!
– Успокойся, истеричка, я не собираюсь сейчас одевать костюм, я умею трезво оценивать свои возможности. Поэтому сделаю это завтра, а сейчас я просто иду к Альфреду. Мне нужно поговорить хоть с одним адекватным человеком. И да, – добавил Уэйн, когда уже подошёл к лестнице. – Я знаю китайский.
Кто бы сомневался.
====== Часть 24 ======
– Ты просидел здесь всю ночь? – из уст девушки это звучит не как вопрос, а скорее, как утверждение.
– Я иногда вставал. Что-то случилось? – мужчина облокотился на спинку кресла и оглядел гостью с ног до головы.
– Да, – Ада устало вздохнула. – Ты не спал всю ночь. Снова.
– Я несколько раз вздремнул. Мне не впервой, так что можешь не волноваться.
– Может, я сейчас открою секрет столетия, но закрыть глаза на пару секунд – не считается, – она быстро добавляет, прежде чем Уэйн успевает что-то ответить. – На пару минут тоже.
– Сон подождет, у меня есть дела по важнее. А если у тебя есть с этим проблемы, то это исключительно твои проблемы. И вообще, ты же хотела уволиться, – он переводит на неё тяжёлый, уставший взгляд. – Уехать с города. Давай! Я не держу.
– Тогда, – она подошла ближе и оперлась руками на подлокотники кресла. – Имей совесть и позаботься о себе, а не испытывай свой организм на прочность. Как только рана заживет, я уеду, а до этого момента ты от меня не избавишься, – уверенно заявила девушка и, развернувшись, покинула пещеру.
Закончив с делами, Уэйн направился в свою комнату, и каково же было его удивление, когда он застал Аду в своей кровати.
– А чего ты удивляешься? – с искренним непониманием спросила девушка, вновь переводя взгляд на телефон. – Такие, как я, на дороге не валяются. Такие, как я, валяются на диване. Знаешь, я тут решила зарегистрироваться на сайте и зависла на графе «семейное положение». Знаешь, какое оно у меня? Кажется, между работой и сном я разговариваю с каким-то мужчиной.
– Что ты здесь делаешь? – устало спросил он.
– Мне нужно обработать твою рану перед сном, а я уже задолбалась бегать туда-сюда, в ожидании, когда ты соизволишь поспать.
Без лишних слов Брюс снял рубашку и сел рядом. Девушка быстро принялась за работу, повторяя отточенные до совершенства движения за эти дни.
– Спасибо, извини, я бываю груб, – сказал мужчина.
Брюнет обошел кровать и лег в постель, сразу же начиная погружаться в сон, пока не почувствовал, что постель возле него прогнулась.
– Что ты делаешь? – не открывая глаз, спросил мужчина.
– Сплю, мне лень идти в комнату. Все равно завтра утром снова нужно посмотреть на твою рану.
– Твоя комната сразу же за поворотом.
– Тогда отнеси, раз так близко, – Ада легла на бок и выжидающе посмотрела на него.
– Спи.
Люди, которые встают с кровати сразу же после первого звонка будильника – опасны. Кто знает, на что они ещё способны. Со стоном умирающего животного я все же заставила себя встать с кровати, убедившись, что с раной Брюса все в порядке. А так как мне все равно нужно заскочить в офис, бросив обречённый взгляд на кровать, я мысленно пообещала, что скоро мы снова будем вместе.
Пусть у меня и был сегодня неофициальный выходной, мальчик которого я попросила помочь мне с камерами, написал, что все готово, поэтому хочь-не-хочь, а ехать надо...
Утром, я всегда пью кофе со сливками, но сегодня я случайно перепутала сливки и 17% ликер... Это было моё самое доброе утро за последний месяц. Все остальное Альфред строго запретил готовить на его кухне, после того как я её случайно подожгла. На самом деле, горело только полотенце, ведь я его положила слишком близко к огню, но после этого ход сюда мне был заказан.
Питер – так звали айтишника в фирме Уэйна. По негласной «просьбе» нашего босса он сломал камеры наблюдения.
– Смотри, нажимаешь на эту кнопку, – начал рассказывать парень. – И ты переключаешь камеры.
Я стала внимательно присматриваться к прохожим. Вот проезжает моё такси, он должен был стоять возле остановки, но там лишь силуэт. Я переключаюсь на вторую камеру, и резко отскакиваю от экрана. Это мой отец, абсолютно точно.
– С тобой все в порядке? – парень взволновано подбегает ко мне, хватая меня за руку, которую сейчас начало трясти.
– Нормально, – набирая полные легкие воздуха, я взяла себя в руки и буквально подбежала к компьютеру. Переключая камеры одну за другой, я проследила весь путь, и вёл он к Уэйн Энтерпрайзис.
Он знает где я работаю...
– Кто этот мужчина?
Я до выступающей на мягкой плоти бордовой, почти чёрной крови кусаю губы, пытаясь сдержать вырывающийся с груди крик.
– Никто, всё нормально, спасибо.
Семь лет назад я приняла самое важное, и самое тяжёлое решение в моей жизни – убила отца. Он был пьяницей, постоянно бил меня с поводом и без. А про то, как ко мне заходил его дружок, я вообще молчу... Он испортил мою жизнь, и продолжал бы делать это дальше, если бы я не приняла решение...
Каждую ночь он напивался, бил меня за то, что я неблагодарная дрянь, а потом дрых, ничего не слыша. В одну из таких ночей я просто собрала свои вещи и подожгла квартиру.
Неблагоприятный район, где постоянно кого-то грабят, убивают, или насилуют, на вызовы оттуда полиция давно перестала отвечать. Поэтому когда очередной алкаш умер, сгорев заживо в своем доме – это сразу же окрестили «несчастным случаем». Банальное замыкание, в старой квартире полно всякого дерьма, разве такое может вызвать подозрение?
Я стояла и молча наблюдала, как языки пламени вырываются из окон. Крики людей. Тогда была глубокая ночь, возможно, пострадало ещё пару человек, прежде чем успели погасить огонь, но мне было на них наплевать. Никто не слышал моих криков, никто не помогал, поэтому меня никогда не грызла совесть за них.
После того пожара я впервые почувствовала себя свободной. Меня не искали, я вообще не знаю, вспомнили ли, что у этого козла была маленькая, худая, вечно побитая дочь. Кому было до этого дело? Никому, всем насрать!
И все эти годы так же наплевать было и мне, пока я не узнала, что он жив. И он рядом.
На соседнем выключенном экране компьютера я увидела своё отражение. Взгляд изумрудных очей буквально горит ненавистью и страхом, которое сводит челюсти. Ничего не изменилось, я все та же напуганная девочка, которая до смерти боится собственного отца. Острые костяшки белеют до неестественной белизны. Нет! Теперь все по-другому.
Надо возвращаться к Уэйну, с ним безопасно, он защитит.
Я наблюдала за движениями миллиардера, который возился со своим чудом техники, подобным на машину. Выступающие вены на напряженных руках, пальцы, мимолетно двигающиеся по мелким деталям. Я прям в восторге, никогда не думала, что механика может быть настолько занимательна. И проводя параллель со своим любимым занятием, я понимаю, что моё копание в трупе выглядит не настолько соблазнительно. От слова СОВСЕМ.
Смотря на него, я начинаю искать в себе недостатки, чтобы ещё раз напомнить мозгу, что мы живём в совершенно других мирах. Иногда мне даже интересно: насколько же это он должен был быть пьян, чтобы тогда переспать со мной?
– Я не пил, – спокойно отвечает брюнет, не отрываясь от своего дела.
Я ЧТО ЭТО В ГОЛОС СКАЗАЛА?!!! С каких это пор я начала озвучивать свои мысли? Просто из того, что я думаю о нем – это реально самое безобидное. Интересно, а что вообще человеку приятнее услышать? Как его мысленно убивают или насилуют? Потому что Брюс Уэйн крайне редко вызывает у меня адекватные фантазии.
Вот блин, бабочки в животе, тараканы в голове, на душе кошки... Как прокормить весь этот зоопарк?
Я опускаю взгляд на чашку кофе которую держу в руках, потому что он решил сначала закончить, а потом пить. Хотя ещё десять минут назад попросил меня её принести.
А хрен с ним, ведь даже когда мы ругаемся, я все равно делаю ему кофе. Потому что плюнуть прямо в лицо было слишком рискованно...
– Ты слишком довольным взглядом пялишься на мой кофе. Меня это пугает.
– Там всего пару капель яда. Этого мало, чтобы тебя убить, зато ты покарячешься в припадках боли, что очень даже поднимет мне настроение, – с очаровательнейшей улыбкой я протянула ему чашку.
– Ты ужасна, – в низких интонациях его хриплого баритона причудливо смешиваются кричащее презрение и странный восторг.
– Неправда, ты любишь воду?
– Да.
– Круто, значит, семьдесят процентов меня тебе уже нравятся. А к тому, что нравится, изредка прислушиваются, поэтому, – я набрала в лёгкие по больше воздуху. – Иди и отдохни! Полежи, прикинься мертвым, мне наплевать, просто перестань напрягать мышцы пресса!
Уэйн хотел что-то ответить, приближающиеся шаги заставили его замолчать и повернуть голову. Судя по стуку каблуков это точно не Альфред. Если, конечно, он не решил примерить мою обувь.
