Текст книги "Необходимая помощь (СИ)"

Автор книги: Amorgig

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– О, прости, Чарльз, я не хотел тебя пугать. Просто проводил анализ твоего организма, пока ждал твоего пробуждения. Доброе утро, – вежливо улыбнувшись, проговорил Дэвид, тут же немного отходя от кровати и распахивая плотные шторы. – Сегодня солнечная и теплая погода, я подумал, что мы могли бы выйти на прогулку, если ты не против. Пока ты спал, я изучил теорию по садоводству, и это оказалось достаточно занимательно. Мне бы хотелось посмотреть на сад при поместье, если у тебя нет возражений. Конечно, после завтрака, – энергично вещал андроид, сам не испытывая необходимости во сне или пище, способный заряжаться прямо в библиотеке, пока продолжал впитывать знания.

Чарльз же внимательно следил за Дэвидом, сев на кровати и зажмурившись, когда тот резко пустил в комнату яркий солнечный свет. Слушая робота, Ксавье все больше поражался его поведению: тому, что тот был чем-то заинтересован, тому, как бодро звучал его голос, совсем не свойственно машине, да и его прототипу тоже.

– Ты странно себя ведешь, – все же озвучил мужчина, вновь недовольно отметив, как далеко стоит его кресло – Дэвид однозначно делал это нарочно, чтобы Чарльз просто не мог перемещаться без его помощи и без его ведома. Дотянувшись до своей одежды, Ксавье начал было переодеваться, как тут же вмешался его помощник, перехватывая мелкие пуговицы на пижамной рубашке и ловко стягивая с мужчины штаны.

– Что ты имеешь ввиду, Чарльз? Сейчас десять часов, твое обычное время пробуждения, завтрак уже готов, разве мне не пора тебя поднимать? – невозмутимо уточнил Дэвид, словно проигнорировав уже отложенную Чарльзом одежду и выбрав совсем другую, не поленившись дойти до шкафа и дотянуться до верхних полок, будто издеваясь.

– Ты заверял меня, что у тебя нет своей воли, нет предпочтений и вкусов. Откуда такое стремление к садоводству, к выбору одежды? Моей одежды, – чуть нахмурившись, вопросил Ксавье, чувствуя, как уверенно его поднимают сильные руки, как мягкую кровать заменяет привычное кресло, тут же пришедшее в движение. Они выехали из спальни, направляясь прямо на кухню, откуда неожиданно стало слышно музыку. Задумчиво хмыкнув, Чарльз скользнул взглядом по накрытому столу и старомодному проигрывателю, который раньше стоял в гостиной и откровенно пылился.

– Подумал, тебе будет приятнее завтракать под легкую музыку, – пояснил Дэвид, наливая горячий чай и выставляя его рядом с тарелкой своего хозяина. – И я не отказываюсь от своих слов. Я не запрограммирован на свободу выбора. Но те возможности, что дал мне мистер Маккой… Я чувствую, что мне нравится учиться. Прошлой ночью я читал про садоводство, а следующей хочу выучить немецкий язык. Возможности кажутся мне безграничными, пусть я могу посчитать, на что меня действительно хватит, – восторженно пояснял андроид, многое осмыслив за последние пару суток и охотно делясь этим именно с Чарльзом – отчего-то к Хэнку он относился с большей настороженностью.

Сам Ксавье замер с вилкой у своих губ, медленно опуская нацепленный кусок омлета обратно на тарелку. Сегодня Дэвид даже не спрашивал у него о пожеланиях, а сам Чарльз не давал ему команды случайно выбрать из его обычного меню. Да и не было в его обычном меню омлета.

– Подожди, Дэвид. Ты сказал, что чувствуешь. Что тебе нравится. Это невозможно, – с сомнением в голосе проговорил Чарльз, серьезно глядя в лицо чрезвычайно улыбчивого сегодня андроида. – Хэнк об этом говорил, ты сам в этом меня убеждал.

– Может быть, мы все ошибались, Чарльз. Не отвлекайся от завтрака, тебе нужны силы. Ты говорил, что мистер Маккой слишком редко позволяет тебе прогуливаться без его компании, а сегодня у тебя будет такая возможность. Приятного аппетита, – проговорил Дэвид, вновь улыбнувшись и на секунду даже накрыв ладонь Чарльза своей собственной, пусть его движения оставались слишком резкими в сравнении с человеческими. Лицо же продолжало вводить Чарльза в заблуждение своей эмоциональностью, своей схожестью с лицом Эрика, о котором всегда было сложно не вспоминать, но в последнее время и вовсе невозможно. Остаток завтрака Чарльз доедал в тишине – Дэвид явно ушел в свои собственные мысли или же взялся за очередные занятия в своей голове, куда доступ телепату был закрыт.

Скоро покинув столовую, Чарльз на самом деле не стал возражать Дэвиду и с удовольствием отправился с ним на прогулку, дыша свежим воздухом и даже расслабленно улыбаясь, пусть мысли о странном поведении андроида все равно не давали ему покоя. Вновь оглянувшись на него, Ксавье поймал на себе спокойный и доброжелательный взгляд.

– Что-то не так, Чарльз? – вежливо поинтересовался андроид, остановившись и обойдя хозяина, чтобы присесть перед ним, заглядывая в лицо. – Ты замерз? Или наоборот? – спрашивал он, положив ладонь на щеку мужчины и слегка улыбнувшись, отчего сам Чарльз не сдержал вздоха – слишком уж мимика робота напоминала ему Эрика. Хэнк выполнил все слишком детально. – Кажется, твоя температура в норме. Как и все остальное. Только пульс учащен.

– Все в порядке, – заверил Ксавье, нервно облизнув губы и улыбнувшись. – Просто думаю о тебе, о том, что ты говорил. Как ты смог вдруг начать чувствовать, вдруг стать больше, чем андроидом. Ты ведь не умеешь врать. Даже если бы умел, это бы тоже значило, что что-то пошло не так. Почему ты не говорил Хэнку о том, что с тобой происходит?

– Потому что он в меня это не закладывал. И он не будет рад, поверь мне, Чарльз, – нахмурившись, немного тише ответил Дэвид, отчасти перебивая мужчину. – Я хочу продолжать чувствовать все это, будь это обманом или системной ошибкой. Это так… прекрасно, – вдруг широко улыбнулся он. – Мистер Маккой воистину гений. Но я рассказал тебе, потому что ты бы хотел, чтобы я чувствовал. А он – нет, – невесело хмыкнув, ответил Дэвид, вновь обходя кресло Чарльза, чтобы покатить его дальше по тропинке.

***

– Дэвид, – отложив книгу, вдруг привлек внимание Чарльз, не без помощи андроида уютно устроившийся на пледе под яблоней.– Я хотел поговорить по поводу того, что ты вчера сказал.

– О чем именно? Что я сказал? Или, быть может, ты помнишь, когда я это сказал? – с вежливой улыбкой поинтересовался Дэвид, неспешно разглядывающий цветы и деревья, но не отходящий от Чарльза дальше, чем на два метра. – Я вчера довольно много говорил, как мне кажется.

– Ты говорил так, словно решил, будто я рассчитывал, что ты станешь для меня секс-игрушкой, – пояснил Ксавье, формулируя фразу так, чтобы нельзя было найти в ней подтверждений этой догадки. – И ты так и не сказал, с чего ты это взял.

Дэвид вдруг посмеялся, и Чарльз вдруг понял, что посмеялся он снисходительно. Более того, эта самая снисходительность была написана на искусственно воссозданном лице все чаще день ото дня. Андроид просто посмеивался над ним, беззлобно, но открыто.

– Я знаю, чье у меня лицо, Чарльз. Мистер Маккой пояснил это достаточно сумбурно и без подробностей. Он не говорил, что ты был влюблен, – почти прошептал Дэвид, вдруг присев рядом с мужчиной, смотрящим откровенно недовольно и напряженно. – Но он сказал, что хотел дать мне лицо, которое тебе будет приятно видеть. Лицо человека, который сделал тебя инвалидом. Разве все не очевидно? – явно пребывая в восторге от того, как легко ему даются подобные вычисления, шепнул андроид, наклонившись ближе к Чарльзу, словно бы в ожидании его реакции, как будто тот должен был радоваться вместе с ним.

– Но не переживай, Чарльз. Я тебя точно не обижу, – имитируя человеческое дыхание, выдохнул он, протянув к мужчине руку и коснувшись его щеки костяшками своих пальцев. Ксавье тут же отпрянул, но андроида это едва ли расстроило, тот лишь улыбнулся, кивнув будто бы сам себе. – Я и правда не смогу быть секс-игрушкой. Твой преданный ученик не наделил меня подобными функциями. Пока что, – на секунду отведя взгляд, заметил Дэвид, тут же вновь улыбнувшись. – Но я все равно буду лучше его. Тебе незачем ждать его. Просто немного привыкни ко мне, мистер Маккой меня недооценивает. Я не копия. Я буду лучше оригинала, – заверил андроид, с нездоровой преданностью заглядывая Чарльзу в глаза.

– Хватит. Это ненормально. Мне нужно будет обсудить это с Хэнком, ты говоришь странные вещи, тобой как будто кто-то управляет. Будь ты искусственным интеллектом, ты бы не смог так быстро обучиться, даже если бы такой уровень сознания вообще был возможен, – не прекращая хмуриться, проговорил Чарльз, сев прямее и напряженнее. – Пошли в дом, посади меня в кресло. Пожалуйста, – выдохнул он, смотря прямо на Дэвида, сидящего так неприлично близко. На лице андроида появилось странное выражение, несвойственное ему ранее. Отдаленно оно напоминало смесь недоверия и сожаления.

– Не нужно говорить ему, Чарльз, – торопливо произнес он, впрочем, послушно поднимая мужчину на руки и усаживая в привычное кресло. – Я же знаю, ты не хочешь, чтобы я стал другим. Чтобы стал неживым и скучным, – нашептывал андроид, уже наклонившись к плечу Ксавье, пока толкал его кресло. – Дай мне время до его возвращения. Я смогу убедить тебя, что меня не нужно чинить, – попросил он, замечая и напряженную спину и то, как Чарльз то и дело бросает взгляд из стороны в сторону.

***

За ужином каждый из них был непривычно молчалив. И пусть каждый наверняка обдумывал случившееся, делали они это по отдельности друг от друга. Дэвид – размышляя о способах мирно разубедить Чарльза в своей ненормальности или даже, что хуже, в опасности. Чарльз же пытался решить для себя, не прав ли андроид в том, что видеть его просто машиной не захочет, в первую очередь, он сам. Это удивительно и ненормально одновременно – общаться с ним, как с живым человеком. Странности в поведении Дэвида откровенно пугали, но мысли о том, что после действий Хэнка тот будет просто подъемником и посудомоечной машиной, на самом деле расстраивали. Из размышлений Чарльза вырвал уже привычный голос и легкое прикосновение к руке, лежащей на столе рядом с бокалом вина.

– Я хотел извиниться, – прямо сказал Дэвид, формируя какое-то совсем странное выражение лица, на что даже Чарльз приподнял бровь. Тут же заметив это, андроид неожиданно рассмеялся, и Чарльз почему-то даже не подумал о странности происходящего, слыша этот смех.

– Прости, просто пытался подобрать из базы нужное выражение лица, чтобы ты поверил в мою искренность. Я вижу, что иногда пугаю тебя, но я правда не опасен. Моя первостепенная задача – заботится о тебе. В этом ты можешь не сомневаться. Что плохого в том, что я хочу обучаться? Я чувствую, что на многое способен. Я лишь хотел поделиться с тобой этими мыслями, этими чувствами. Я совершенно не желаю тебе зла, – став немного тише, все говорил и говорил Дэвид, неспешно поглаживая замершие под его ладонью пальцы и виновато улыбаясь. Той же самой улыбкой, какой ему улыбался Эрик каждый раз, когда запоздало замечал свой проступок, а после вновь приходил играть с ним в шахматы. – Я лишь более совершенный механизм. Мы ведь с тобой похожи. Мутанты – это люди, ставшие лучше, прогрессивнее…

Не удержавшись, Чарльз прыснул и даже посмеялся, тут же привлекая еще большее внимание андроида, продолжающего улыбаться, но смотрящего теперь с некоторым непониманием.

– Не подумай лишнего, я не смеюсь над тобой. Лишь над тем, насколько же ты в чем-то похож на Эрика. На того, чье лицо тебе подарил Хэнк, – уже не переставая улыбаться, проговорил Чарльз, действительно серьезно отнесясь к словам Дэвида и даже мягко сжав его руку в ответ. – Я подумаю. Наверное, на самом деле нет нужды волновать Генри этими разговорами, он очень горд своим творением. И он бы гордился тобой лишь больше, узнав, насколько на самом деле ты превзошел его ожидания. Однажды ему придется рассказать.

– Однажды мы расскажем, – согласился Дэвид, теперь явно куда более спокойный, чем час или два назад. – Спасибо, Чарльз, – прошептал он, потянув к себе руку мужчины и подарив мягкий поцелуй, чем вновь выбил того из колеи, впрочем, скорее в хорошем смысле. – Пойдем, я уберу посуду, когда ты уснешь, а сейчас нужно принять ванну, – улыбнулся он, поднимаясь из-за стола, где с его стороны не стояло ни единого блюда или напитка.

После их странного разговора, Чарльз продолжал пребывать в приподнятом настроении, пусть видимых причин для этого не было. Может быть, человеческого тепла ему не хватало куда больше, чем казалось сначала, а Дэвид смог его ему дать. Пусть в такой странной форме. Андроид не первый раз помогал ему перебраться в ванну, однако впервые не стал сразу оставлять его одного. Чарльз же, в свою очередь, и сам не стал настаивать, позволяя помогать себе, к тому же Дэвид очень ловко справлялся с тем, чтобы лишний раз размять неподвижные ноги. Ранее Ксавье не позволял себе подобного, но в этот раз он лишь лежал и наблюдал за тем, как заботливо андроид намывает его от шеи до пяток.

– О чем ты задумался? – негромко спросил Дэвид, подняв взгляд на Чарльза и совсем ласково проведя тонкими пальцами по его обнаженной груди, не стесняясь касаться тела хозяина в мыльной воде.

– О тебе, – повернув голову, честно ответил Чарльз, встречаясь с пристальным взглядом светлых глаз, – и о твоих словах. Я еще долго буду думать о них.

– Это плохо? – уточнил андроид, набрав в ладонь немного шампуня и принимаясь мыть отросшие волосы, попутно косясь на чужую бороду.

– Нет. Не плохо и не хорошо. Я просто думаю, – расслабленно протянул Чарльз, уже не боясь смутить андроида странными и нелогичными формулировками.

– Хочешь, я тебя побрею? – вдруг спросил Дэвид, чем тут же вызвал удивление и теперь мог любоваться откровенно вопросительным выражением лица Чарльза.

– К чему ты это? – посмеявшись, уточнил Ксавье. – Впрочем, ладно. Не отвечай. Ты прав, вряд ли это выглядит хорошо, я не умею ухаживать за бородой. Только давай я лучше выберусь отсюда, не хочу потом лежать в пене и волосах, – на пару секунд погрузившись под воду, чтобы смыть шампунь, Чарльз ощутил, как пара сильных рук тянет его обратно.

Дэвид тщательно вытер и без особого труда одел Чарльза в привычную пижаму, незаметно, но с интересом лишний раз рассмотрев человеческое тело, видя как сходства, так и отличия с тем, чем его наградил лично его создатель.

– Если ты сможешь, я бы не отказался и от стрижки, – вновь выводя андроида из размышлений, проговорил Чарльз. – Я давно не приводил себя в порядок, в этом мало хорошего.

– Конечно, Чарльз, – с улыбкой отозвался андроид, подкатив кресло к зеркалу и взявшись за инструменты.

Он почти с вдохновением взялся за ножницы, без жалости кромсая слишком длинные пряди, чтобы вернуть хозяину его прилежный «профессорский» вид. Старательно выверяя каждое свое движение, Дэвид вскоре получил нужный эффект, еще на мокрых волосах видя разницу, которой, судя по выражению лица, остался доволен и сейчас такой молчаливый Чарльз. С особенным удовольствием и даже удовлетворением Дэвид занялся бородой, точнее, избавлением от нее. Не жалея пены, он тщательно сбривал очевидно не приглянувшуюся ему растительность, пока не осталось самое легкое и приятное – смыть остатки пены и посмотреть на то, как теперь выглядел заметно помолодевший Чарльз.

– Так тебе идет намного больше. Ты выглядишь моложе и свежее. Особенно, когда улыбаешься, – заметив смешок хозяина, добавил андроид, просто не удержавшись или же даже намеренно проведя ладонью по идеально гладкой щеке. Чарльз же смотрел в зеркало и видел себя таким, каким он был, когда встретил Эрика, каким он был, когда их пути разошлись. Останься Эрик с ним, он бы никогда не позволил себе так запустить внешность. Не встреть он Эрика, Чарльз Ксавье бы никогда не позволил себе выглядеть так неухоженно. С этими мыслями он пропустил момент, когда Дэвид стал наклоняться к нему и ощутил лишь, как тот вдруг прижался к его щеке, касаясь гладкой кожи то прямым носом, то мягкими, но сейчас сухими губами.

– Это очень приятно, – улыбаясь, прошептал андроид, вторую щеку Чарльза накрыв своей ладонью. – Никогда раньше подобного не ощущал. Следовало давно сделать это, ты прекрасно выглядишь, Чарльз. Ты действительно очень красив, – тихо выдохнул Дэвид, все больше и больше походя на человека. Чарльз же не стал отстраняться, прикрыв глаза, почти зажмурив их и наслаждаясь мимолетными касаниями, слушая такой родной голос, слыша в нем улыбку, чувствуя губы так близко, что не мог не повернуться им навстречу, обхватив лицо андроида своими руками и плавно втянув его в поцелуй.

========== Часть пятая ==========

После того случая в ванной, не проходит и пары часов, чтобы Дэвид не потянулся к Чарльзу за поцелуем, совсем невинным и почти детским. С самого первого раза он и не думал отстраняться, более того, почти сразу попытался ответить, научиться у хозяина и вернуть ему его ласку. Чарльз допускал, что для андроида это по большей части просто возможность изучить что-то новое, просто новые занятия. Он понимал и то, что его собственное желание касаться робота вызвано вполне реальным человеком, с которым все было так идеально, что сложно поверить, насколько плохо все кончилось. Пожалуй, именно то, что для Дэвида это не могло быть серьезным увлечением, удерживало Чарльза от того, чтобы окончательно признать себя бессовестным и жалким.

Было во всем происходящем что-то горько-сладкое, почти пьянящее. Он не мог не чувствовать угрызений совести, не думать о том, как ведет себя с машиной-помощником, но получал невероятное удовольствие от скромных поцелуев в щеку перед приемом пищи и нежных поцелуев в губы перед сном. Сначала действуя не очень решительно, за пару дней Дэвид сумел практически закрепить эту традицию, не встречая со стороны Чарльза никакого сопротивления.

***

– Мистер Маккой возвращается сегодня, верно? – заняв привычное место напротив завтракающего Чарльза, уточнил Дэвид, сложив руки и слегка наклонив голову. За несколько дней наедине с ним Ксавье успел сделать несколько наблюдений и усвоить некоторые уроки. Одним из них было то, что андроид всегда знал о таких вещах наверняка. Он не мог забыть о дате возвращения Хэнка, не мог завести бессмысленную беседу – у него всегда были интересные темы для разговора, в светском трепе не было надобности. Дэвид не спрашивал о том, приедет ли сегодня Хэнк, он напоминал Чарльзу об их договоренности, о том, что тому пора сделать выводы и принять решение – выдавать эволюционировавшую машину или нет. Ксавье в этой ситуации удивляло лишь то, что у андроида еще оставались сомнения, несмотря на то, что порой он был чертовски проницателен.

– Да, думаю, он будет здесь уже к ужину, – с мягкой улыбкой кивнул Чарльз, вопреки обыкновению пьющий не чай, а свежевыжатый Дэвидом сок – андроид сейчас не стеснялся влиять на привычный порядок вещей в этом доме, убеждая хозяина в пользе нового рациона и подкупая вкусом. В последние дни, казалось, он лез из шкуры вон, чтобы продемонстрировать Чарльзу свои достоинства и убедить в собственных мирных намерениях. Несмотря на всю схожесть, Дэвид не был человеком и не мог понять, что мужчине было достаточно одних поцелуев, чтобы не выдавать робота. Однако все эти хлопоты даже казались андроиду приятными. Заботиться о Чарльзе было приятно. Тем не менее, исполненный любопытства к поведению Дэвида, Ксавье не стал сразу отвечать, пусть и понял намек.

– Чарльз, – негромко и ненавязчиво позвал Дэвид, вновь привлекая к себе внимание и выглядя даже как-то нерешительно, взволнованно. Совершенно живым, – Чарльз, ты что, до сих пор не решил? – нахмурившись, спросил он, восхитительно натурально поджав губы и напряженно глядя на своего собеседника.

– Я решил, – все же не став лишний раз мучить своего помощника, заверил Чарльз. – Я решил, и я не буду говорить Хэнку о твоем прогрессе, пока мы вместе не поймем, что пора это сделать. Пока не будем уверены, что он не среагирует слишком… бурно, – пояснил профессор, задумчиво постучав пальцами по столу в попытках представить подходящие обстоятельства. Впрочем, уже через секунду ему снова пришлось поднять взгляд на Дэвида.

– Спасибо, – с неуверенной, но благодарной улыбкой произнес тот, вновь протягивая руку и в который раз накрывая теплые и расслабленные пальцы. Не сумев удержаться от ответной улыбки, Чарльз кивнул, одними губами изобразив «не за что» и с восхищением глядя на робота. Тот редко бывал таким невинным даже на вид, все чаще Ксавье видел в нем определенную хитрость, видел чертят в его глазах, замечал остроту в высказываниях, но жаловаться он не собирался – эти мелочи делали Дэвида совсем неотличимым от человека, добавляли ему настоящую харизму.

– Пойдем, будет полезно погулять по саду, подышать с утра свежим воздухом, – вновь расслабившись, предложил Дэвид, поднявшись из-за стола и наклонившись к Чарльзу, чтобы вновь нежно коснуться гладко выбритой щеки мягкими губами. Дождавшись одобрительного кивка, андроид неспешно покатил кресло хозяина в так полюбившийся ему сад. Уже там, привычно подхватив Чарльза на руки и усадив на мягкий плед под деревом, Дэвид, вопреки обыкновению, не направился изучать местные растения, а присел рядом, откровенно рассматривая человека, даже не отводя взгляда.

– Чарльз, как ты думаешь, мистер Маккой мог бы согласиться немного модернизировать меня? Добавить программу вождения машины, ничего криминального, – с улыбкой поинтересовался Дэвид. Заметив, что Чарльз никак не может подобрать удобную позу, он ненавязчиво приобнял его за плечи, позволяя прислониться к себе и получить поддержку. – Так лучше? – тише добавил он, невольно перебив Чарльза, который едва открыл рот, чтобы ответить на первый вопрос, но теперь сделал паузу, чтобы улыбнуться и кивнуть.

– Мне жаль, Дэвид, но я думаю, что это невозможно, – с сожалением проговорил он, чуть поглаживая андроида по руке, будто ему это могло принести немного облегчения. – То есть, я уверен, что физически ты справишься с вождением и без труда выучишь все правила, но проблема упирается в юридический вопрос. Тебе нужны права, если понадобиться ехать в город. Более того, человек, лицо которого тебе дали… Я не уверен, что тебя не попытаются задержать его недоброжелатели. Не только в машине. Вообще. Я не уверен, что тебе будет безопасно покидать это место, прости, – с искренним сочувствием произнес Чарльз, заглядывая в глаза андроида и ожидая заметить в них какой-то эмоциональный отклик, поймать этот момент, однако на лице Дэвида сейчас была лишь задумчивость.

– Видимо, мистер Маккой не особенно преувеличивает в своем мнении об этом Эрике, – хмыкнул робот как-то растерянно и почти бездумно, словно желая ответить хоть как-то, только чтобы не молчать, привлекая лишь больше внимания.

– Ладно. Давай я все же поговорю с Хэнком. Ты будешь водить машину, но мы будем ездить только в некоторые места. Сможем проехаться по паре небольших поселков, добраться до озера, до яблоневого сада. Я заметил, что ты их любишь, – коротко улыбнувшись, вставил Чарльз, тут же продолжая. – Могли бы побывать в тех местах, где нет такого количества людей. Может быть, после мы придумаем что-то получше, но я не хочу волноваться за твою безопасность, когда этого можно избежать.

– Хорошо, Чарльз, – немного более веселый, вновь добившийся своего, негромко проговорил Дэвид, ненадолго прижав мужчину чуть ближе и слыша его тихий и довольный вздох. Андроиду было приятно и интересно учиться манипулировать Чарльзом: затрагивать его слабые места, даря долгожданные поцелуи и почти человеческое тепло. Но, уже неплохо владея подобными понятиями, Дэвид не считал, что это настоящая манипуляция в том смысле, в котором о ней обычно говорят. Он не вредил Чарльзу и выполнять все эти действия ему самому было довольно приятно. Не было ни притворства, только действия, которые были выгодны им обоим.

– За что ты его полюбил, Чарльз? – вдруг спросил Дэвид, не отводя пристального взгляда.

– Дэвид, не нужно об этом. Никогда не нужно об этом говорить, – болезненно поморщившись, попросил Чарльз.

***

Хэнк вернулся точно по плану и уже вечером сидел с Чарльзом за одним столом, первым делом озвучив, что одобряет его решение привести себя в порядок, в то время как Дэвид стоял позади, если не занимался иными домашними делами. Удивительно, сколь многие вещи вдруг оказались под негласным запретом, стоило появиться третьим глазам. Быстро привыкший к хорошему, Ксавье не мог охарактеризовать это осознание никак иначе, кроме как ударом по голове: в первый раз, когда Дэвид не сел с ним за стол, он посмотрел на него, как на сумасшедшего. Чарльзу было немного стыдно за то, что их поведение выставляет почти безобидного Хэнка практически монстром, делает его помехой. Чарльз и думать себе запрещал, что Маккой им мешает. Он всегда был частью его семьи и не может быть помехой. С ним все еще было приятно беседовать, чем Ксавье и занимался весь вечер, выспрашивая подробности о его поездке, вместе с ним смеясь над нелепыми моментами и распивая разливаемое Дэвидом вино. Сам же андроид молча делал для себя заметки, подмечая все, что после припомнит своему хозяину, в частности вновь потерянную меру в употреблении алкоголя. Хэнк постарался, чтобы андроид был в курсе этой проблемы с виду благоразумного профессора.

***

– Что ты делаешь? – хмельно посмеиваясь, спрашивал Чарльз, лежащий в своей постели, уже одетый ко сну, но сверх энергичный для столь позднего часа. Учитывая количество выпитого, вопрос был странным, потому что Ксавье мог и сам догадаться о том, зачем Дэвид выкладывает на прикроватную тумбу аспирин и ставит заготовленную бутылку минеральной воды. – Дэвид, прекрати выглядеть таким обиженным, – откинув голову на подушку, протянул Чарльз.

– Удивлен, что в таком состоянии ты правильно назвал мое имя, – фыркнул андроид, привычно отодвигая кресло Чарльза почти к самой двери, а после с вздохом присаживаясь на край кровати. Завтра профессор точно не будет таким веселым, как сейчас. Впрочем, андроиду вообще пока толком и не удавалось увидеть того пьяным и это вызывало некоторый интерес – в теории Дэвид был знаком с действием алкоголя на организм, но он уже понял, что на практике все всегда было намного интереснее, чем в теории.

– Было бы невежливо не запомнить имя того, кто каждый вечер целует меня перед сном, разве не так? – широко улыбаясь, отозвался Чарльз, тут же весьма однозначно протягивая руки и обнимая Дэвида за шею в ожидании того самого поцелуя. Даже не думая отказывать, андроид привычно наклонился к лицу хозяина, нежно накрывая его губы своими. Он совершенствовался день ото дня и именно из-за этого всегда был невероятно неспешным, почти издевательски медлительным. Он изучал, пробовал новое, старался зафиксировать каждый отклик Чарльза, пусть совмещал это «исследование» с собственным странным удовольствием от происходящего. От самого процесса, а не от наблюдения и анализа.

Но сегодняшний вечер стал исключением по инициативе самого профессора. Уверенно переняв инициативу, он жадно впился в тут же ставшие более податливыми губы, руками прикладывая достаточно усилий, чтобы Дэвид понял намек и лег рядом с ним, позволяя быть ближе. Андроид не дышал, но чувствовал судорожное и сбитое дыхание человека, отстраняющегося на секунду, чтобы снова наброситься на него, иного слова он просто не мог подобрать. Чарльз казался ему голодным. От подобного напора Дэвид чувствовал себя по-настоящему неловко, он все еще верил, что не способен ощущать того же, что заставляет людей вести себя именно так. Несмотря на это, он все же ощущал в себе отклик, хоть и не мог это объяснить, как и то, почему таким отчаянно страстным Чарльз так ему нравился. Тот самый бедный Чарльз, так параноидально ждущий от него подставы всего пару дней назад, теперь сам ведет себя абсолютно неблагоразумно. От всех логических несостыковок у Дэвида словно что-то закоротило в голове, так болезненно-приятно и так ново.

Наконец ухмыльнувшись прямо в поцелуй, он крепко обнял Чарльза за талию, вжимая в себя и властно держа его за волосы второй рукой, осознанно или нет, но стремясь зафиксировать его на месте, стремясь контролировать эксперимент, раз уж вступил в него. Отстранившись от требовательных губ, он услышал протяжный и явно недовольный стон, на который тут же ответил слабым укусом, коснувшись языком пострадавшей губы своего профессора, ставшего слишком громким. С ухмылкой пронаблюдав за совсем опьяневшим мужчиной, Дэвид вжался лицом в его шею, будто принюхиваясь, на деле же проводя куда более подробный анализ. И он не мог не испытать настоящего восторга, когда даже на этот жест Чарльз шумно вздохнул, стараясь отклонить голову еще больше, буквально приглашая Дэвида продолжать. Андроид ощущал на себе цепкую хватку чужих рук и иногда даже слышал, как трещит ткань, стоит попытаться немного отстраниться от вцепившегося в него мужчины.

Не собираясь останавливаться так рано, Дэвид попробовал целовать и слабо царапать зубами шею и плечо Чарльза, каждый раз вызывая тихие стоны, а вскоре случайно упираясь бедром прямо в чужой пах, на что мужчина почти заскулил от неожиданности, с искренней просьбой глядя на андроида и наконец расслабляя пальцы хотя бы на одной руке, чтобы отпустить чужую одежду и потянуть вниз собственные пижамные штаны.

– Все-таки секс-игрушка, верно? – ухмыльнулся Дэвид, говоря так тихо, что потерянный в своих ощущениях Чарльз едва ли что-то разобрал. На секунду в нем все же промелькнуло сомнение, но тут же вновь растворилось в желании, стоило андроиду наконец выполнить просьбу, накрывая член гладкой и едва теплой ладонью.

Дэвид уже помогал Чарльзу принимать ванну, каждое утро и вечер лично переодевал его и достаточно много раз видел его полностью или почти обнаженным, даже касался его, но это было совершенно блекло по сравнению с тем, что происходило сейчас. Тот же Чарльз и то же тело, даже та же самая кровать, но абсолютно другие ощущения. Именно так синтет касался кого-то впервые, но уже решил для себя, что не позволит Чарльзу сделать этот раз последним.

– Ты говорил, что у тебя есть слюна, – сбивчиво напомнил тот, отвлекая андроида от размышлений и многозначительно опуская взгляд на собственный пах и сухую ладонь, совсем осторожно касающуюся чувствительной кожи. Довольно ухмыльнувшись, Дэвид поднял руку к своему лицу, неспешно и даже грациозно лизнув свою ладонь и переходя на пальцы, поочередно обхватывая каждый губами. Он не мог не замечать, как пристально Чарльз наблюдал за ним, и улыбался все бесстыднее, видя мужчину перед собой все более беспомощным, отчаянно нуждающимся в нем, заменившим человека. От этой мысли, Дэвид и сам не сдержал шумного вздоха, будто выпуская скопившееся напряжение. Обхватив чужой член, он стал медленно двигать ладонью, жадно целуя едва не задыхающегося Чарльза и чувствуя, как тот задирает на нем рубашку, дрожащей рукой ведя по синтетической коже. В паузах, которые делал Дэвид, позволяя ему дышать, Ксавье все чаще сбивался на стоны, становился все более шумным, напрягался все больше и напряженно хмурился, теряя самообладание. Подгадав момент, когда он буквально задрожал в его руках, Дэвид невозмутимо накрыл его рот ладонью, заглушая протяжный стон, но даже в этом мычании четко слыша «Эрик».