Текст книги "И целой жизни не жаль (СИ)"

Автор книги: amie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

К скучавшему за своим столиком генералу Гальяну, в обществе которого Мирану в свое время довелось прослужить все три года своей службы и с которым он хорошо сдружился, подошел слуга, прошептал на ухо несколько слов, и генерал сразу же оживился – поднялся, оглядел зал и двинулся быстрым шагом в сторону входа. Миран вздрогнул – он как раз в этот момент подумал, что новость об их появлении должна была достигнуть другого конца приемной. Чтоб уж точно знать наверняка, Миран поднялся с дивана и развернулся лицом туда. И встретился с прямым взглядом целеустремленно движущегося к нему человека. Ладони вспотели – ему показалось, что именно сейчас он не готов к разговору, не готов оправдываться перед другом за… за все. Внимание отвлекла триала Лисьена, которая отправилась за свой столик.

– Добрый вечер, господа, – поприветствовал подошедший хозяев стола, а бывший архан вдруг разозлился на себя – почему он себе места не находит, когда все вокруг так спокойны? – Миран, Ангелло… – и выжидательно уставился на незнакомца, о котором тайной службе ничего, кроме имени и факта поступления в академию, не удалось собрать, что казалось очень и очень странным.

– Даред, – кивнул ему бывший королевский ловчий, который уже узнал, что в Империи не принято называть человека по фамилии, так говорят только о роде или о доме.

Генерал, представившись в свою очередь, подумал, что новое знакомство обещает быть интересным – редко когда одного из самых влиятельных людей Империи могли так удивить, обращаясь к нему как к ровне, без всякого внутреннего трепета или откровенного подхалимства, при этом находясь едва ли не в самом низу пирамиды титулов. Пока что наиболее правдоподобным казалось предположение о высокопоставленном заезжем шпионе. На самом деле спокойствие Дареда объяснялось тем, что ему, по большому счету, было все равно, кто тут кем командует – он переходить дорогу никому не собирался, а если и случится что плохое, в крайнем случае можно было забрать мужей к себе на Ланию.

Гальян жестом предложил семье Данале прогуляться вместе с ним по залу. Продвигаясь в сторону императорской зоны, генерал поинтересовался у Мирана обыденно, будто не было этих долгих лет разлуки:

– Дорогой мой друг, мне бы следовало на Вас обидеться, – содержание разговора и тон никак не хотели увязываться вместе в голове Мирана, которого вроде и отчитывали, но как-то… несерьезно. – Почему не мне выпала честь поздороваться с Вами первым?

Миран после небольшой паузы, когда он осмысливал фразу, переводил дух и настраивался на шутливо-ироничный лад, произнес в ответ с той же самой улыбкой, что приклеилась на его лицо в самом начале вечера:

– Наверное, потому что это никакая не честь вовсе, – пожал плечами и зачем-то поспешил уточнить – наверное, чтобы уж точно избежать недомолвок и конфузов: – Я же теперь триал, а не архан.

Миран говорил то, что думал. Даже он сам когда-то, когда не был еще знаком с Геллой, считал триалов и иже с ними чем-то вроде массовки при дворе, они представлялись ему беднягами-статистами, которых загоняют в оперу на концерт залетной дивы, чтобы та не расстроилась, увидев пустые места – император активно налаживал культурные связи между странами, не гнушавшись и такого рода невинной лестью. А вот поди ж ты, Миран сам теперь стал массовкой – и ничего, живой.

– Да бросьте Вы, бывших арханов не бывает! – кому, как не ему, знать это, ведь это он каждый месяц подписывает отчеты своей службы разведки о важных для Империи людях перед тем, как положить на стол императору. – Как и бывших базарных торговок не бывает. Посмотрите, вон, на архану Сиону, – компания уже приблизилась к императорской зоне, потому сама архана, сидевшая с постной миной рядом со своим забитым супругом, прекрасно слышала разговор. – Вы, кажется, не знакомы еще. Ну да и ничего не потеряли, дорогой друг. Новоиспеченная архана решила, что манеры изучать необязательно, и вот итог: даже самая добрейшая архана Радина, вечная защитница сирых и убогих, сдалась, отвернулась от нее, не выдержав, – лицо нелестно обсуждаемой арханы Сионы побагровело от злости, но попенять генералу, напомнив о наказании за оскорбление, она не посмела – в сущности, все сказанное было правдой, ни единого бранного слова не было произнесено, да и сам император, автор небезызвестного закона, находившийся поблизости и наверняка слышавший разговор, никак не отреагировал. – Или, вот, мужа своего возьмите. Ангелло, скажите честно, кем Вы себя больше чувствовали, когда сидели здесь за соседним столиком в качестве мужа архана? Больше арханом или все же триалом?

– Триалом, конечно, – усмехнулся тот в ответ – простому здоровяку Гелле нравился генерал Гальян, при первой же встрече очаровал своей прямотой, которая отнюдь не казалась ему грубой. – Мне до архана как озеру до океана – расти и расти.

– Вот видите, Миран, – веселился уже открыто генерал, – моя теория подтвердилась. Так что прекращайте принижаться и избегать своих верных друзей.

Небольшая процессия добралась до столика Гальяна, сопровождаемая волной устанавливавшейся локально тишины и жгучего интереса – откуда еще низшие чины могли узнать, о чем говорят в верхах, если их не слышно со своих столов? Спокойствие нарушил промчавшийся быстрым шагом по всей приемной архан Тамару, двоюродный брат Мирана, который, даже не запыхавшись, скороговоркой выпалил приветствие:

– Миран, господа, – кивнул, а затем снова к брату, произнося традиционную фразу приглашения: – Миран, мой стол – Ваш стол, буду рад видеть Вашу семью рядом в любое время, – и таким же быстрым шагом добрался до своего столика, плюхнулся на диван, выдохнул, взлохматил шевелюру пальцами, подмигнул оставшимся стоять, вынул какую-то бумагу из-за пазухи… В общем, принялся вести себя как всегда – энергично и неунывающе.

– Наглец какой! – еще сильнее оживился генерал, больше восхитившись поведению Тамару, чем возмутившись. – Пришел позже, налетел коршуном и гостя увел. Миран, я не успел сказать, мой стол – Ваш стол, помните всегда об этом, – и снова посмотрел на занимавшегося своими делами Тамару: – Вот видите, кого нам приходится терпеть по Вашей вине, кого Вы в арханы привели.

– Так перевоспитайте, – улыбнулся Миран – видеть таким взбудораженным своего давнего друга оказалось забавным, не иначе как зацепил его молодой человек, так бесцеремонно отнесшийся к влиятельной личности.

– И перевоспитаю! – чуть громче, чем нужно, пообещал тот.

– Зубки обломаете, – со смешком донеслось до них через стол – в нарушение правил.

– Нет, ну нахал! – снова возмутился-восхитился генерал и обернулся к своим спутникам. – А вообще, друг мой, я рад, что Вы вернулись и взбаламутили это скучнейшее болото, – за что тут же получил отповедь от подкравшегося незаметно императора, если, конечно, так можно было выразиться – “подкрасться” такая фигура, как император, могла только к тому, кто привык ее не замечать.

– Ах это у меня-то “скучнейшее болото”?! – притворно возмутился император Вильен. – Генерал Гальян, Вы нарываетесь… – оглянулся, махнул рукой так, что на всех столах погасли трансляторы, – на государственную измену! – смешно округлив глаза, закончил император.

– Да бросьте Вы, Вильен, на правду не обижаются, – по-свойски отмахнулся от друга Гальян, раз уж разговор теперь проходит в приватной обстановке.

Император, развернувшись спиной к залу, незаметно пригрозил кулаком чересчур смелому на людях подданному и пошел обратно к трону, махнув зазевавшемуся Мирану, жестом приказывая следовать за собой. Тот совершенно расслабился, с ностальгией наблюдая за шутливой перепалкой, но сейчас вздрогнул – после церемонии передачи титула он еще ни разу не разговаривал лично со своим императором.

– Миран, – остановившись на полпути к трону, где им никто не помешает, император Вильен обратился к спутнику. – У тебя есть целых два мужа и три года, чтобы заработать то, что ты так бездарно профукал, – кровь застучала в висках Мирана, напряженно вслушивавшегося в каждое слово – когда император говорит таким тоном, шутки кончились, и только попробуй не так понять или не выполнить приказ. – Не ниже архана или генерала, запомни. Иначе я окончательно разозлюсь и решу, что ты не желаешь служить Империи – будешь тогда доказывать свою значимость в какой-нибудь другой стране.

– Я Вас понял, мой император, – тихо кивнул Миран, не смея оторвать глаз от пола.

– И вообще, на твою замечательную магию, которую, как все знают, ты потерял и которую обычным сканированием ауры теперь не обнаружить, у меня есть очень интересные планы, – намекнул император Вильен. – Что? – обратил внимание на то, как вскинулся удивленно Миран. – Неужели, ты думал, что я не знаю? Насмешил. Ты, кажется, совсем закис в своей глуши, совсем сноровку растерял. Или ты думал, что магическая комиссия просто так спустила твое дело в архив, подделав отчет об осмотре? – робкая улыбка тронула губы бывшего архана – оказалось, о нем не забыли, его не списали со счетов, как он думал целых восемь лет…

Император Вильен, посчитав, что с конфиденциальной частью покончено, развернулся снова к залу и двинулся к генералу Гальяну. Миран следовал рядом, посматривая на суровое лицо, вблизи кажущееся усталым. На лице проскользнула гримаса отвращения, когда взгляд монарха наткнулся на источавшую волны негатива архану, бывшую базарную торговку, совсем не украшавшую приближение императора – архану Сиону, послужившую недавно предметом обсуждения. Император перевел взгляд на Мирана и задумчиво протянул:

– Иногда я подумываю, чтобы переписать некоторые законы… Например, касательно наследования и передачи титулов.

– Да лучше б Вы подумали переписать свой закон “о склоках”, – неожиданно для себя выдал Миран наболевшее – то ли обстановка так повлияла, то ли разговор со своим императором, практически прямым текстом намекнувшим, что с утратой титула ничего не изменилось, но…

Бывший архан даже не успел испугаться за свои слова, как собеседник ответил, не замечая никаких странностей, поморщился при этом как от зубной боли:

– Уже. Мои советники сейчас сочиняют новые положения.

Император Вильен с Мираном подошли к столику генерала, с увлечением и на примерах доказывавшему оставленным мужьям, какой несносный, невоспитанный, непочтительный и так далее этот их родственник Тамару.

– Кстати, за Тамару тебя следовало бы поблагодарить. Пускай и не архан он совсем, после должной обработки этот самородок станет генералом. И еще, чтоб не было никаких фокусов – на моих приемах ты сидишь или у него, или у Гальяна. Это приказ. Я и так соскучился по твоим ехидным комментариям, чтобы ждать еще несколько лет. Не архану Сиону же мне слушать!

Больше император ничего не успел сказать – подоспела императрица, которая, шутливо приревновав своего мужа к придворным – стоило только отвернуться, как он уже кокетничает с другими! – увела его под руку к трону. Рядом с троном находился стол императрицы, где она обычно отдыхала и сплетничала в окружении приближенных дам.

Остаток вечера Миран провел как в тумане, пока неутомимый генерал занимал мужей интересными историями. Сам же Гальян все присматривался к Дареду, а через несколько дней лично заявился в Академию Имперской Службы Охраны, чтобы понаблюдать за своим таинственным новым знакомым. Когда он удостоверился, что Даред никакой не шпион (шпионы не будут во время обучения выдавать такие ценные новаторские идеи, что преподаватели хватаются за головы), рассказал о своих выводах императору. Император был достаточно категоричен, чтобы не принять это за шутку, заявив, что если Гальяну не удастся воспитать из Дареда генерала, то вылетит из Империи вместе со всей семьей Данале за компанию. Теперь к одной головной боли Гальяна по имени Тамару добавилась вторая. Хотя первую, как подумал внезапно генерал, неплохо было бы перевести в другую плоскость – интересно, каков этот наглец Тамару в постели?..

Через несколько дней двор потрясло новое происшествие – затаившийся на несколько месяцев шутник, которого так пока и не вычислили и за время затишья уже почти похоронили, вдруг активизировался, прислал новую шляпку, и не кому-нибудь известному, а новичку Дареду. Мнения двора разделились. Одна часть придворных, высокомерно скривив носы, считала, что новичок настолько безыскусен, что шутнику захотелось поскорее украсить его, чтобы хоть что-то в нем радовало взор. Другая же объясняла невероятную удачу Дареда, нагло обошедшего многих достойных господ, тем, что он очень хорош и обаятелен в отличие от некоторых. Миран лишь усмехнулся, прочитав статью в своем любимом журнале, и перевернул страницу. Гальян тоже усмехнулся, прочитав отчет своей тайной службы, и взял следующий лист…