Текст книги "Водный клан (СИ)"
Автор книги: Amaranthe
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Глава 8
Я не мог сопротивляться. Это было выше моих сил. И когда мне все-таки удалось поднять руки, то я не спихнул Андре, как планировал, а наоборот, обхватил ее бедра, вжимая в себя, скорее всего, оставляя синяки на шелковистой коже, но мне было плевать, и ей, судя по всему тоже. Она расстегнула камуфляжную куртку, практически снятую мною с трупа, и я почувствовал ее губы на своей шее, спускающиеся все ниже…
– Да что с тобой происходит?! – вопль, внезапно раздавшийся в голове, высокий и визжащий на таких мерзких частотах, что, казалось, с меня сняли полчерепа и теперь водили наждачкой по оголенным нервам, мигом отрезвил до такой степени, что ни о каком возбуждении речи уже вообще не шло. – Почему я никак не могу с тобой связаться?! – вот сейчас я застонал, подался вперед и завалился на пол, подмяв под себя Андре, но тут же скатился с нее, зажав голову руками, потому что ощущение, что она сейчас лопнет, разорвавшись, как тот зеленый колобок, разукрасив комнату элементами моих мозгов, только усиливалось. Я хотел призвать дар, чтобы хоть немного снизить это давление, но как только тот отозвался, голову буквально сжали в тиски и резко надавили со всех сторон, после чего тот слабый отозвавшийся на мой призыв отголосок быстро ретировался, оставив меня одного разбираться самостоятельно с тем, что сейчас со мной происходило. Как только дар свернулся внутри меня клубочком и окончательно затих, в голове раздался такой мощный гул, словно надо мной взлетело с десяток самолетов, тем самым, буквально на несколько секунд дезориентировав в пространстве. Как только я вспомнил где я, кто я, и что со мной происходит, я разлепил непослушные губы и просипел, наплевав на то, что говорю вслух, и что где-то здесь находится Андре. Плевать на нее, но, похоже, ее зелье пробило или облегчило некий барьер в моем разуме, и Система смогла нащупать эту брешь, чтобы устроить мне веселое похмелье, вторгнувшись в мою голову, не заботясь об обходных путях.
– Я был в коме, я три гребанных месяца лежал в коме…
– Это всего лишь отговорка! – не выдержав, я закричал, потому что эта дрянь решила меня наказать по полной программе за то, что я столько времени был вне зоны доступа, и еще больше повысила диапазон. – А последний час ты тоже был в коме?!
– Сава! Что с тобой? – откуда-то издалека донесся перепуганный женский голос, но сообразить, кому он принадлежит, я был уже не в состоянии. И едва прохладная ладонь дотронулась до обнаженной кожи плеча, все внутренности скрутил жесточайший спазм, и меня вырвало под непрерывный гул в голове.
– Разберись с Волковым! – между спазмами я слышал голос, который только усиливал мое совершенно незавидное состояние. – У тебя полгода! – судя по тому мощному, буквально оглушающему грохоту, словно в пустом помещении кто-то выстрелил из пистолета рядом с ухом, эта сучка разорвала связь, буквально хлопнув дверью напоследок.
Кто-то тронул меня за плечо. Подняв голову, я увидел стоящую передо мною на коленях Андре, уже одетую и перепуганную, но тут меня скрутил очередной спазм, и меня в очередной раз вырвало, по-моему, прямо на Андре, но мне было на ее испачканную блузку насрать. Это она виновата, что Система смогла прорваться в мою черепушку и сейчас пытала меня, в прямом смысле этого слова.
Гул усилился, и в голове что-то взвизгнуло, а потом наступила тишина. Тело сотрясали последние спазмы, а попытки призвать дар не приводили к успеху, даже того слабого отголоска, что был вначале, не наблюдалось, что не слишком радовало. Похоже, эта сука еще больше эволюционировала, и как-то заблокировала мои попытки подлечиться, главное, чтобы эта тварь не разорвала связующие с даром нити навсегда. Боль ненадолго отступила. Не ушла совсем, а притихла, тем самым дала возможность соображать. Но вместо того, чтобы обдумывать, что же произошло, мои мысли постоянно скатывались к Светлане Овчинниковой. Надо ее как-то задобрить, соблазнить на крайний случай, сделать что угодно, что она попросит, лишь бы она помогла мне раскопать могилу моего безумного папаши, и подняла труп для того, чтобы я смог долго и с непередаваемым удовольствием бить его, и упокоивать снова и снова, пока не надоест. Как в его башку вообще пришла мысль о создании этого существа? Потому что Система уже давно не представлялась мне всего лишь охранной сетью, отслеживающей все, включая намерения. Она и только она, стоила ему жизни и жизни его настоящего сына. И сошедший с ума Лосев – лишь продолжение последствий этого безумного эксперимента в стремлении возвести в себя ранг Бога. Не туда вкладывал свою энергию Игнат, вписался бы в эту тему и уже давно бы был возведен в ранг святых, причем посмертно, ну хоть с последним пунктом у него получилось. Я не удивлюсь, если и Бойнич, в конечном итоге, будет бегать голяком по улицам и фиги воробьям показывать, это в том случае, если я доживу до того момента и увижу столь душераздирающее зрелище.
Все, что я мог сейчас сделать, это выползти из лужи собственной блевоты, в которой я заметил кровавые потеки, и тихонько поскуливать, свернувшись в позе эмбриона на полу. Самое важное для меня было то, что я находился в этаком коконе тишины, которая не пропускала ни единого звука. Где-то на краю сознания, я вспомнил, что в комнате должна еще была находиться Андре, но только мысли о ней вызвали тошноту и всплески головной боли. Стараясь не думать больше ни о чем, я погрузился в благословенное небытие, а если проще, элементарно потерял сознание.
Меня схватили за плечи, тряся и поднимая. Сопротивляться я не мог, именно поэтому тому, кто пытался меня растормошить, удалось задуманное, чтобы вернуть меня в реальный мир. Я приподнялся, тупо глядя перед собой, и увидел совсем близко лицо Эльзы. Ее глаза покраснели, ты что плакала? Не плачь, я же живой, значит, все будет хорошо. По шевелению губ было видно, что она что-то пытается мне сказать, но я не слышал. Я ничего не слышу, вашу мать! Похоже, что я оглох! Я поднял руку, весившую, наверное, целую тонну, и дотронулся до правого уха. Пальцы наткнулись на что-то липкое. Поднеся руку к глазам, увидел кровь. Вот значит откуда кровавые разводы в блевотине, эта сука мне повредила барабанные перепонки. Эльза снова что-то сказала, но я покачал головой. Тогда она повернулась в сторону, набрала на своем коме номер и что-то быстро проговорила, обращаясь к появившейся голограмме мужика в халате. Цвет был одинаково синий, но я предположил, что халат должен быть белым. Мужик внимательно выслушал Эльзу, затем кивнул, и отключился.
Я же снова попробовал призвать дар, но мне снова не удалось этого сделать, хотя какой-то ответ я почувствовал. Ну это радовало, значит, меня заблокировали не навсегда, и, если бы не Эльза, которая похоже вызвала какой-то аналог скорой, то я смог бы в итоге подлечиться, вот только я понятия не имею, как скоро бы это произошло, и лучше ускорить процесс выздоровления, если конечно это возможно.
Эльза вместе с Андре, которая не свалила и не оставила меня одного, буквально на себе дотащили меня до кресла, куда я свалился мешком с чем-то малоаппетитным, ну воняло от меня во всяком случае соответственно. Руки и ноги практически не слушались, поэтому девчонкам я помочь ничем не смог, даже если бы и захотел.
Дальше все сливалось в одну сплошную пелену, изредка прорываемую четкими картинками, такими, как склонившаяся надо мною Эльза, или хорошенькая девчонка, которая ползала по полу с тряпкой, испуганно зыркая при этом в мою сторону. Я ее не помню, наверное, Эльза притащила в дом клановую прислугу. То-то Денис довольный и отъетый меня встречал, ему теперь есть над кем командовать и не делать практически всю работу самому. Я так понимаю, что когда буду в состоянии заново оценить дом, то он уже не будет таким пустым, и даже порой кажущимся нежилым. Теперь он наполнен жизнью – настоящее родовое гнездо. Почему-то именно эта служанка выглядела для меня четко, тогда как все остальное расплывалось перед глазами. Девчонку такое пристальное внимание нервировало, но и просто так уйти, бросив уборку, да еще и в присутствии главы клана и его жены она не могла. Да еще и Эльза заметила мой взгляд и невольно нахмурилась. Зря. Девчонка меня вообще ни с какой стороны не привлекает, в отличие от той же Андре. Я кстати, сконцентрировавшись на служанке, так и не заметил, как она ушла и ушла ли вообще, потому что отвести от девушки взгляд и сконцентрироваться на чем-то другом у меня совсем не получалось. Я невольно усмехнулся, сомневаюсь, что она рассказала всю правду о случившимся, хотя не связать то, что со мной произошло с ее наркококтейлем было практически невозможно. Не сказал бы, что я слишком сильно сопротивлялся своему обольщению, и Эльза могла бы застать куда более пикантную картину по возвращению, если бы Система не позаботилась о моем «облико морале». Правда, сомневаюсь, что после этого, она стала бы беспокоиться о моем лечении, которое мне бы понадобилось после ее критики подобных художеств.
Какой-то лохматый тип в белом халате заслонил от меня служаночку. Я сосредоточился на нем, в то время, когда он производил какие-то не слишком мне понятные манипуляции.
После того как я ощутил волну теплого воздуха на лице, словно ветерок подул, парень отвернулся от меня, видимо что-то говоря Эльзе. Откуда-то появились носилки и меня сгрузили на них, куда-то потащив. Эльза попыталась залезть в специальную машину вместе со мной, но ее не пустили, мягко отстранив от дверей, которые тут же захлопнулись, оставив меня наедине с тем самым лохматым парнем и двумя бойцами Вихрова, которым было, откровенно говоря, наплевать на все возражения медика, который сумел даже Эльзу не допустить в машину, а вот с ними произошла небольшая промашка. Бойцы явно мешали медику, они сидели по обе стороны от меня и тщательно следили за каждым движением лохматого, отчего тот нервничал совсем как девчонка-служанка под моим пристальным взглядом, вот только причины для беспокойства у него были немного другие. Во всяком случае, я не следил за ним, держась за рукоять боевого ножа, как это делала охрана.
Еще в машине и потом, когда находился в какой-то комнате с настолько ослепительно белыми стенами и режущим глаза светом, я пытался призывать дар. В комнате, наконец, ощутил слабый отклик родственной стихии и окончательно успокоился, позволяя людям в белых халатах делать с собой различные манипуляции, часть которых была мне неизвестна. Свет резал глаза, да еще и постоянные вспышки применяемого медиками дара жизни, заставили мня закрыть глаза. Боли не было и хотелось спать, потому что совершенно дикая слабость, не позволяющая мне даже пальцем шевельнуть, все еще сохранялась.
–…слышите? – усталый мужской голос, ворвался в уши, отозвавшись легким дискомфортом в голове. Я моргнул и распахнул глаза. – Виталий Владимирович, вы меня слышите? – повернув голову, я сосредоточил взгляд на пожилом мужчине, стоящим передо мной, который светил мне в глаза фонариком, заставляя этим своим действием щуриться и морщить нос, потому что, вопреки здравому смыслу, когда на глаз в очередной раз падал свет, мне хотелось чихнуть. С чем было связано такое желание, да хрен его знает, я не силен ни в анатомии, ни в физиологии.
– Да, я вас слышу, – голос был настолько осипший, что я пару раз кашлянул, чтобы хоть немного смягчить раздирающее сухостью горло.
– Очень хорошо. Поверните, пожалуйста, голову, я еще раз осмотрю ухо, – я выполнил его просьбу и поморщился, потому что на этот раз осмотр принес болезненные ощущения. Наверное, меня все-таки как-то обезболили, раз я не чувствовал ничего раньше. Когда медик закончил осмотр, он отошел к стоящему неподалеку столу и протянул мне пижамную куртку и штаны такой же расцветки. – Одевайтесь. Я настаиваю на том, чтобы вы провели некоторое время под моим наблюдением. Если все будет нормально, то завтра вы сможете отправиться домой.
– Где я? – только сейчас, когда мне протянули одежду, я ощутил, что снова голый. Да чтоб их всех. Но с другой стороны, не оставаться же мне в обблеванной одежде, правда? Поэтому я начал одеваться, не выделываясь и не задавая глупых вопросов.
– В клинике Совета кланов. Не волнуйтесь, Виталий Владимирович, за каждым кланом, входящим в Совет, закреплена своя зона с палатами для мужчин и для женщин. Две комфортабельные палаты, обустроенные всем необходимым. Кланы с большинством болезней справляются обычно самостоятельно, и у вас, насколько мне известно, имеется вполне неплохая клиника с обученным и грамотным персоналом, но не все можно вылечить на месте. Ваша жена поступила весьма благоразумно, доставив вас сюда, иначе многие повреждения могли бы стать необратимыми, несмотря на то, что вы одаренный, но не все раны можно излечить при помощи дара.
– Что у меня было, кроме разрыва барабанных перепонок? – я осторожно слез с высокого стола, на котором сидел. Медик внимательно наблюдал за моими движениями, не помогая, но с готовностью прийти на помощь, если в этом возникнет необходимость.
– Небольшое кровоизлияние в лобной и частично в височных долях мозга, ну и разрыв барабанных перепонок. Самое удивительно то, что мозговые сосуды абсолютно здоровы и ничего не предвещало их разрыва. Первое, что пришло мне в голову, это контузия. Вы находились слишком близко к эпицентру мощного взрыва в закрытом помещении? – он с любопытством посмотрел на меня. Ну вот как сказать ему о действительных причинах моего плачевного состояния. Кровоизлияние в мозг, надо же. Вот поэтому я не мог ничего с даром сделать, все-таки многие процессы протекают именно в мозге. Как же эта тварь разозлилась, и кто после этого скажет, что это всего лишь код из нулей и единичек, и такое понятие, как эмоциональность, для обычного машинного кода не свойственна. Надо будет постараться более детально вникнуть в проект, чтобы уже наконец разобраться, что хотели сделать эти свихнувшиеся на науке придурки, и до чего в своем эмоциональном развитии Система может дойти, потому что сделать дыру во вселенной, чтобы перетащить одну особь в тело другой, для нее не является проблемой, и ничто не сможет меня переубедить в том, что она в этом не замешана.
– Нет, это был не взрыв, – я сделал несколько пробных шагов. Голова немного кружилась, но чувствовал я себя достаточно уверенно и конечно гораздо лучше, чем еще пару часов назад. – Просто я вовремя не ответил на звонок одной весьма импульсивной дамы. Мой вам совет, никогда не игнорируйте звонки от женщин, даже, если вы находились в глубокой коме, когда она звонила, или были вне зоны действия Сети. Любая ваша попытка оправдаться будет жалкой и не принесет желаемых результатов. Ну а какой может быть результат, вы прямо перед собой видите, – я ткнул большим пальцем себя в грудь, с усмешкой наблюдая за тем, как изменилось выражение лица медика. – Куда мне идти?
– Что? – он вынырнул из своих мыслей. – Нет-нет, никуда идти не нужно, вас довезут туда, куда следует.
Медик вышел из… ну не знаю, наверное, все-таки операционной, а через минуту зашел один из моих бойцов, толкая перед собой транспортировочное кресло. Можно было бы, конечно, поиграть в героя, и идти в палату самостоятельно, вот только зачем? Никогда не понимал таких вот демонстраций. Понятно же, что пока лучше сильно не перенапрягаться. Я еще легко отделался получается, потому что слух восстановился, и все работало как надо, ну а слабость постепенно пройдет.
В палату доехали быстро. Похоже, что и операционная была за каждым кланом своя закреплена. Выгрузив меня возле двери, боец встал возле нее, всем своим видом демонстрируя, что мимо него никто не пройдет. Второй протянул мне мой ком. Ну наконец-то, а то я себя от мира оторванным чувствую. Надев ком на запястье, я вошел в палату и остановился в дверях, потому что, оказалось, я там буду лежать не один.
Медленно пройдя к своей койке, еще раз посмотрел на лежащего с закрытыми глазами человека на соседней кровати. Вот теперь я почти уверен, что Система покалечила меня не просто так, не только ради наказания за игнор. То, что она могла высчитать подобное развитие событий – это к бабке не ходи. Ей необходимо, чтобы я покончил с оппозицией и навел в империи порядок. И ей плевать, что в процессе выполнения ее воли я могу пострадать. Но тонкость плана поражал, и я снова и снова обдумывал его реализацию, разглядывая спящего Николая Громова, которого, как оказалось, после нападения крысюков, о котором я опять-таки пока ничего не знаю, доставили в клинку Совета кланов, и, разумеется, поместили в палату клана Савельевых, ну раз этот клан его доставил. Так что у меня появилась уникальная возможность с ним поговорить совсем без свидетелей.
Глава 9
Громов почувствовал мой пристальный взгляд, заворочался, нахмурился и приоткрыл один глаз.
– А, это вы, – протянул он, снова закрывая глаза. – Неужели, Виталий Владимирович, вы специально пришли, чтобы посмотреть на меня?
– Если я скажу, что для меня видеть вас здесь в непосредственной близости от себя было несколько, хм, удивительно, то вы все равно мне не поверите. И знаете, господин Громов, я сразу вас уведомлю в том, что мне плевать, верите вы мне или нет. Если вы считаете, что я намеренно покалечил себя, чтобы оказаться с вами в одной палате, хотя, почему-то рассчитывал на некоторые вип-условия, то продолжайте так считать, и больше не возвращайтесь к этой теме, чтобы не бесить меня, иначе я вас просто удавлю подушкой, и, поверьте, никаких угрызений совести испытывать не буду.
– Столь эмоциональная речь, для того, чтобы выразить свое безразличие, – Громов хмыкнул, не открывая глаз. – Как-то это странно звучит.
– Видите ли, господин Громов, я так долго говорил, чтобы сразу расставить все точки над всеми буквами, – я лег на бок и подпер голову рукой, поражаясь всей абсурдности ситуации. Ни за что не поверю, что тот же Вихров не знал о таком соседстве главы своего клана. Мне уже начинают в голову закрадываться определенного рода мысли, что Система каким-то образом влияет на моего начальника службы безопасности, раз все так удачно сложилось. Ведь все прекрасно осведомлены о неадекватности Громова, но вот он, лежит передо мной и даже не в смирительной рубашке, да еще и охраны в непосредственной близости с ним и со мной не наблюдается, ну ладно, есть, но по другую сторону двери. Хотя, может этот контуженный патриот с манией величия подружился со своей головой, когда я со своей был в раздрае, но думать о безалаберности своих почему-то не хотелось. Раз Вихров был не против такого соседства, то Громов как минимум безопасен. – Вы прекрасно умеете играть словами и смыслами, это отлично видно по одурманенным вашими речами молодым людям, и вы сможете вырвать из контекста любую мою фразу и перевернуть ее так, как вам это будет нужно, используя нейролингвистическое программирование. И я даже знаю, что так оно и будет. Вот только, для себя вы должны уяснить одну истину, она очень простая, поэтому вам нетрудно будет ее понять, а также она не подразумевает двояких толкований. Единственное, что я хочу сделать очень страстно – это убить вас. Ничто не доставит мне большей радости, чем ваш хладный труп, подготовленный к сожжению. Я даже притащу самый огромный поминальный букет, и буду искренне рыдать на плече у жены, рассказывая всем, кто захочет меня слушать, какого исключительного человека потеряла империя.
– И зачем вы будете так унижать ваши убеждения? – голос Громова звучал очень ровно, гнида какая, его будет очень непросто склонить к сотрудничеству.
– Чтобы успокоить свою совесть, конечно же, – я улыбнулся. – Ведь, если в ближайшем времени вы окажетесь в крематории, то всего по двум причинам: или вас убью я, или Олег Волков все-таки до вас доберется. Хотя нет, есть еще и третий вариант, вы сами наложите на себя руки.
– С чего бы мне накладывать на себя руки? – Громов поморщился.
– Значит, с первыми двумя вариантами вы согласны? – я улыбнулся. – Ну, а насчет третьего, я и говорю, что это маловероятно. Вряд ли вы будете настолько переживать о том, что убили собственную жену, которая пришла к вам на помощь, в то время, когда вы находились в довольно печальном положении…
– А кто мне обеспечил это «довольно печальное положение»? – перебил меня Громов и сел на кровати, глядя на меня, как минимум, с неприязнью. – Кто оставил меня в этом проклятом месте с камнями, сведшими меня с ума?
– Так я же назвал свое имя в первой строчке перечня вашей возможной гибели, господин Громов. Вы же не думаете, что что-то в этом плане изменилось? – я тоже сел, в упор глядя в его искаженное лицо. – Вот только, я хотел и хочу убить вас, у меня даже мысли не было причинять вред вашим близким, более того, я хотел ей помочь, но вы сделали все, чтобы это было сделать невозможно. Как мне тут намекнули недавно, – я непроизвольно поднес руку к уху, – даже кома не является уважительной причиной в некоторых делах, так что, не нужно мне тут заливать, что вы были не в себе и не понимали, что творите. Вы и только вы виноваты в случившемся. Зачем вы поперлись в шахту? Что хотели там найти? Если бы и дальше сидели в теплом местечке и продолжали промывку мозгов молодежи, я все равно бы вас нашел, но при этом ваша жена бы не пострадала.
– Зачем вы вообще ко мне привязались? Ну вышвырнули бы из шахты, или прирезали, раз вам так этого хочется, зачем вам мучить меня сейчас? Хотите показать свою силу, а меня наказать за мои убеждения и поступки? Бросьте этот фарс, я уже сам себя наказал при вашей непосредственной помощи. Хватит этих пафосных речей, я прекрасно понял все ваши намерения, даже те, которые вы еще даже не озвучили. – Громов повысил голос, в котором проскальзывали истеричные нотки.
– Олег Волков убил мою мать, и любой, кто так или иначе замешан в этом, будет наказан, – жестко ответил я. – Даже, если он не связан с нападением на школу напрямую. Где он?
– Вот чего не знаю, того не знаю, – зло ответил Громов, не мигая глядя на меня.
– Где. Он? – раздельно проговаривая каждое слово, повторил я, вставая. Злость в его взгляде сменилась сначала неуверенностью, а затем в нем промелькнул страх. – Где?
– Я не знаю! Волков не отчитывается передо мной, – заскулил Громов, и подался назад, отползая по кровати к стене. Только языком молоть может, а как дело доходит до реализации намерений, о которых он вроде понял, начинает щемиться, поджав хвост.
– По-моему, ты меня не понял, – я ласково улыбнулся. – Меня тут недавно слегка контузили, и я могу натворить, черт знает чего. И даже я не знаю, что именно придет в мою пробитую голову. Быстро говори, где этот обмылок может прятаться? Потому что, даже, если я сейчас ничего с тобой не сделаю, то у тебя есть гарантия, что Олежка снова крыс-убийц не подошлет? Ведь они по твою душу пришли, изгадив мне полкорпуса. Ты действительно думаешь, что Волков не способен достать тебя где угодно? Сними уже наконец свои розовые очки и начинай мыслить здраво не во благо невнятного кровавого будущего, а о себе любимом. Вот я, например, не могу гарантировать, что у него есть только подручные крысюки, и нигде не завалялось реактивных кроликов, а весь персонал этой больнички не подкуплен и не жаждет перерезать тебе глотку, если представится такая возможность. Ведь чем-то ты ему конкретно так помешал, – я остановился, прищурившись, глядя на Громова. – Он думает, что ты, находясь так долго у меня, сдал всю контору, – у меня словно лампочка в голове зажглась. – А думает он так, потому что видел меня в Милане! Вот оно что, – я сделал шаг назад и ел на свою кровать. Судя по расширившимся зрачкам журналиста, я попал в самую точку. Громов мне по сути больше был не нужен. Теперь мне нужно было каким-то способом связаться с императором Фридрихом, чтобы тот позволил мне поискать Олежку на своей территории. Убедить его будет не сложно, все-таки оппозиция и у него повеселилась. А вот связаться… М-да, задачка. Он все-таки император, а я всего лишь глава заштатного клана другого государства. Ну насчет того, чтобы связаться с Фридрихом, посоветуюсь с тестярой, когда выйду отсюда. Может, какой запрос от имени Совета Кланов организуем, чтобы уж наверняка. Сейчас у меня есть дела поважнее. Задрав рукав, я принялся набирать на коме знакомые цифры. Вихров ответил сразу же, после первого же гудка.
– Виталий Владимирович, рад вас видеть в добром здравии, – он даже выдохнул с облегчением, увидев меня живым и относительно здоровым. – Что-то случилось?
– Нет, Саша, но может, – я потер лоб пытаясь избавиться от остаточного шума. – Немедленно начни проверку всех наших людей. Есть подозрение, что у нас завелся крот. Скорее всего, где-то в низах, потому что не владеет полной информацией, но нельзя сбрасывать со счетов и верхушку клана, оттуда может просто идти неполная информация, чтобы в полной мере себя не дискредитировать.
– Я займусь, – Вихров нахмурился. Такие задания он воспринимает предельно серьезно. А значит, кто-то скоро запоет фальцетом.
– Да и еще, Саша, утром меня отсюда выпустят, медик сказал, что ему достаточно будет понаблюдать за мной до утра, и ты снимешь охрану. Господин Громов может валить на все четыре стороны, он мне более не интересен.
– Вы уверены, Виталий Владимирович? – Вихров даже не скрывал, что удивлен моей просьбой.
– Да, я уверен, – он пристально вглядывался в мое лицо, которое было доступно ему только в виде голограммы, видимо, пытался определить не держат ли у моего затылка пистолет, чтобы я отдавал такие странные на его взгляд приказы. Нет, Саша, не держат, я сам принял это решение.
– Хорошо, я все сделаю, Виталий Владимирович, – он кивнул и отключился.
Я, наверное, с полминуты смотрел на ком, прежде, чем мотнул головой и уже собрался набрать следующий номер, как с соседней кровати раздался возмущенный голос.
– То есть, как это снять охрану? Вы что, хотите сказать, что меня не будут охранять? – я уставился на Громова мгновенно забыв, кому я только что хотел позвонить, если честно, слегла охренев от такой наглости.
– А с чего вдруг ты решил, что тебя будет охранять клан Савельевых, тратя на тебя силы и средства? – я отбросил всякие политесы. Не стоил этот мудак нормального к нему обращения. – Мы и так довольно много потратились за время твоего метания по лазаретам, что мне не сильно нравится, но не переживай, счет за кормежку и лечение я тебе не выставлю.
– Но… Олег Волков сразу же меня убьет, стоит мне только выйти из этой клиники без охраны, – ого, а Олежку этот хрен однозначно боится куда больше, чем меня, интересно знать почему.
– И что? Мне-то какое до этого должно быть дело? – я пожал плечами.
– Но это именно вы виноваты в подобном положении дел! – Громов вскочил на ноги и заметался по палате. – Волков совершенно неадекватен и неуправляем! Он не будет меня слушать и не поверит, что я ничего вам не рассказал!
– И еще раз, мне какое до этого дело? – я тоже встал. – Я что ли сделал Волкова неуправляемым неадекватом, ты в этом меня что ли обвиняешь? И почему тебя его жажда крови и мщения, направленная на тебя, начала беспокоить вот прямо сейчас? Ты что же думал, что тебя снова заберут в тринадцатый квадрат и начнут уламывать на сотрудничество? Ты больной?
– Я могу пойти на сотрудничество, – внезапно Громов остановился и посмотрел на меня. – Я могу рассказать все, что мне известно, а это, поверьте, немало.
– Не интересует, – я снова потянулся к кому.
– А если я продолжу выпускать свои ролики, только теперь буду доносить до моей аудитории, которая, в большинстве своем, состоит из молодежи, те догматы, которые необходимы вам? – он так елейно улыбнулся, что меня едва не стошнило, но предложение, в целом, было интересным. Это как же он за свою жизнь от рук Волкова опасается, если я пообещал его убить прямым текстом, но он, отбросив беспокойство принялся уговаривать меня его защитить. Но, так или иначе, я добился того, чего хотел. Не только Громов может играться со словами. Может, конечно, это выходит у меня не так быстро, да еще и кроме слов надо совершить пару действий, но так как практики и опыта у меня в этой сфере деятельности не было совершенно, я считаю достигнутый результат весьма приличным.
– Рассказывай, каким образом к вам затесался Волков? – я скрестил руки на груди, но так как стоять мне было все еще сложно из-за головокружения, то я прислонился к столу, стоящему рядом с моей кроватью.
– Он пришел сам три года назад. Сказал, что имеет возможность на короткий срок дезориентировать ту охранную сеть, которую сконструировал ваш отец, и что ее дальнейшая работа после этой дезориентации будет под вопросом. Я, конечно же заинтересовался…
– Вот лучше бы его поезд вовремя сбил, – от души высказался я и, заведя руки за спину, оперся на крышку стола. – Я правильно понимаю: вы снова начали вести подрывную деятельность, организовывать ячейки несогласных среди молодежи, потому что им по большему счету плевать с чем не соглашаться, лишь бы это было громко и с музыкой, начали готовиться к полномасштабной волне протестов не понятно против кого, но зато с требованиями и визгами, а в скором времени Олежка начал постепенно отжимать у всей вашей кодлы власть. Сколько было лидеров и сколько их сейчас? – резкий переход в разговоре заставил Громова несколько раз моргнуть, прежде, чем до него дошло, что я задал вопрос.
– Он привел с собой Лосева, который протаскивал в Совете нужные нам поправки и полностью финансировал нашу деятельность. Вот только, когда наши группа набрала критичную массу, он начал избавляться от руководящего состава. Нас было семеро, в живых остался лишь я. Вы спрашивали, что я делал в вашей шахте? Я ничего не искал там, клянусь! Я прятался. Адамантины глушат сигналы извне, будь они проявлением дара или технологические сканеры. Вот только я понятия не имел, что они могут свести с ума, если долго находиться рядом с ними. Когда я подался в бега, Волков уже верховодил, проводил какие-то изменения в нашей работе с молодежью. Я не знаю, на что он нацелен, но у него более радикальные планы. Не удивлюсь, что в последних событиях, во время которых практически поменялся Совет Кланов, он как-то замешан. И я правда не знаю, где он сейчас может находиться, но в Милане у нас была штаб-квартира. Я напишу вам ее координаты.
– Какие ваши цели в других странах? – вспомнив диверсию в Милане, я прищурился.
– Никаких. По крайней мере, о вмешательства в политику других империй мне не известно. Да и все прекрасно понимают, что провести революцию нигде, кроме Российской Империи, с теми силами, что у нас есть, точнее были, невозможно. – Он развел руки в стороны. Понятно, что именно сейчас представляет ячейка Волкова и какие у него долбанутые планы Громову не известно, ну, допустим, я ему поверил.
