Текст книги "Водный клан (СИ)"
Автор книги: Amaranthe
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Глава 16
– Громова уже выпустили из больнички? – уже сидя в удобном кресле в дирижабле, я связался с Алдышевым. Как бы я не хотел его прирезать, но начальник лаборатории именно он, и именно он отвечал за то, чтобы Громова разместили в самом защищенном месте, но с полным комфортом, и обеспечили всем необходимым оборудованием для вещания. Мне нужно было, чтобы он вышел в эфир во внеочередной раз прямо сегодня. Смерть Дурова несколько спутала все наши планы по стабилизации обстановки с негодующими, а это пламя необходимо было потушить в зародыше. Если народ подуспокоится, то у того же Вихрова появится необходимое время, чтобы координаторов аккуратно извлечь из нашего общества и кого пустить в расход, кого на опыты сдать тому же Алдышеву, а кто-то отправится прямиком домой, получив внушение по шее с предупреждением, что за ним следят и, если что… Громов как никто другой мог влиять на массы. Это меня он бесил неимоверно, а вот на остальных очень даже положительно действовал – этакий добрый дядюшка, искренне заботящийся о благополучие практически каждого, кто его слушал, а для тех, кто не слушал, делал так, чтобы до них донесли его искренние фанаты, что о сомневающихся он тоже заботится. Ну а пистолет, приставленный в это время ему между лопаток, зрителям видеть необязательно.
– Нет, Виталий Владимирович, – Алдышев вздохнул. – И он, и Кузин все еще находятся под надзором медиков.
– А откуда он тогда вещал? – спросил я, все больше раздражаясь.
– Так из палаты и вещал. А Кузин ему помог аппаратуру настроить.
– А почему они вообще так долго лечатся? – я невольно нахмурился.
– Может быть, потому, что они были серьезно ранены? – Алдышев всплеснул руками.
– А я был легко ранен? Почему-то меня уже на следующий день выкинули, даже завтраком не накормили. За что я вообще плачу такие деньги? – настроение было отвратительное, да еще и счет пришел виртуальный по оплате услуг этой самой больнички, который следовало заверить и отправить на оплату уже физически. Все в совокупности отнюдь не улучшало моего настроения, особенно после того, как бухгалтер на меня наехала за непреднамеренные траты в крупной сумме, на которую можно было нанять личного доктора и купить некоторую необходимую аппаратуру, которая еще, вроде бы, была нужна для болезных. Намек я понял и отдал соответствующее распоряжение, чтобы начали прикидывать во сколько мне обойдется своя собственная небольшая клиника, да с теми же двумя палатами и, хотя бы, одним одаренным лекарем. Даже несмотря на то, что мой клан разрастался и подминал под себя другие, средств для поддержания нахапанного, категорически не хватало, и я, хоть убей, совершенно не понимал почему.
– Ну вы сравнили, – протянул Алдышев. – Я вот, например, уверен на все сто процентов, что ваши отношения с водой нельзя назвать обычным даже для одаренного. Не говоря уже о том, что вы смогли что-то сделать с Макаром. Он буквально усыхает на глазах, словно сильно по кому-то тоскуя. – Я мог только скрипнуть зубами, глядя, как Евгеша заботится о своем детище, тоскует, Макар, вашу мать. – Кстати, а что вы сделали? И не означает ли сие, что вы прошли ритуал слияния со стихией в самом полном смысле этого слова? Мне никто ничего не говорил, но я же ученый и могу связать некоторые факты, которые не вписывались ранее в полную картину.
– Пошел на хер, – по-моему, весьма даже приличный ответ, учитывая его Макарку.
– Ну, нет, не думаю, – Алдышев покачал головой. – Я женщин предпочитаю.
– Правда? А мне почему-то казалось, что лабораторную пробирку! – рявкнул я, отчего он надулся, но потом нахмурился, потер лоб и посмотрел на меня.
– О, вспомнил. Я тут вчера в музей, который в Одессе наведался. Мне там надо было кое-что забрать со склада, в общем, неважно, – он махнул рукой, а я почувствовал, как у меня дернулся глаз. – В общем, вы случайно не знаете, что там делает труп Дмитрия Воронова?
– Чей труп? – я почувствовал, как перехватило горло.
– Дмитрия Воронова, – повторил Алдышев. – Он этот, как его, о, кондотьер клана Макаровых. Точнее, раз он там в виде трупа валяется, то, наверное, был кондотьером клана Макарова? Да, так будет более правильно.
– Так, стоп, – я остановил поток сознания, изливающегося из Алдышева. – А почему эти чертовы музеи до сих пор не расконсервировали, не перенесли то, что считаете необходимым в лаборатории, а то, что не нужно, да еще и потенциально опасно – не уничтожили? По-моему, я отдавал соответствующий приказ!
– Кажется, да, отдавали, – Алдышев снова задумался. – Ну так мы и разбираем тот музей, что здесь в Твери находится. А до остальных, руки пока не дошли.
– Евгений, ты, пожалуйста, не обижайся, если я тебя немного убью ненароком. Вместе с Егоровым, заодно, так сказать, чтобы не мучились, и похороню вместе в братской могиле в компании с Макаром, чтоб тот не тосковал больше.
– Не, ну а мы тут причем? – возмущенно пропыхтел Алдышев. – Людей не хватает. Где я возьму дополнительных, чтобы они достаточной компетенцией обладали? Туда кого попало не пошлешь, еще нарвутся на что-нибудь сдуру, мы же устанем всех хоронить, у нас крематорий не резиновый. Некоторые образцы находятся в специальном хранилище, в котором хранятся самые опасные экземпляры, не те, что в выставочном музее, которые и особой опасности-то не представляют, – у меня дернулся второй глаз, и это, наверное, заметил Алдышев, потому что сразу перестал вспоминать о своих особо опасных изобретениях. – Хотя, – он возвел глаза к потолку. – Можно попробовать. Я как раз не знаю, как некоторые образцы на живую человеческую плоть воздействуют…
– Нет, я точно вас когда-нибудь прибью, – покачав головой, перебил я размечтавшегося Алдышева, горбатого могила только исправит, и то, глядя на ученого у меня по этому поводу закрадываются некоторые сомнения, и тут до меня наконец дошло, что он сказал перед тем, как я начал выяснять про то, почему они все еще свои гребанные музеи не начали обезвреживать. – Постой, так ты опознал тело?
– Так я ведь об этом и говорил, Дмитрий Воронов это. Из клана Макаровых.
– Ты уверен? – спросил я совсем тихо, потому что не был уверен, что хочу знать ответ.
– Ну конечно я уверен, – Алдышев всплеснул руками. – Как я могу быть не уверен?
– Можешь забрать тело в лабораторию? – Почему я практически не сомневался, что это был Лосев? Что он и Олежке помог в музей пробраться, про который узнал от моего папаши, который был не слишком надежным в плане сохранения различного рода тайн. И я был практически уверен, что молодой Лосев, который сейчас рулит кланом, подхватил выпавшее из папашкиных рук знамя опеки и всесторонней помощи Волкову. И тут, получается, что это не он. Наличие кондотьера клана ясно указывало на причастность данного клана к оппозиции и Олегу Волкову. Все-таки в обязанности этого самого Дмитрия Воронова входили как раз наемники со всего мира, которые могли прибиться к клану, а раз Макаровы даже не заявили о пропаже… А ведь это второй по степени влияния клан в Империи. Второй, мать вашу! Шедший сразу за Южаниным и перед Бойничем. Собственно, теперь вопрос о том, кто мочит претендентов, может даже не пониматься. Если Макаров поддерживает Волкова, то он категорически против того, чтобы на сцену вернулся император и при окончательном возрождении Империи он боится очень многое потерять. Хотя, если подумать, то, скорее всего, ему в данный момент необходима война, если и не полномасштабная, то хотя бы локальная, потому что в мирное время, его клановые активы, так или иначе, теряют вес в обществе и неукротимо тянут вниз из первых рядов Совета Кланов. Вот только истинные мотивы Макарова мне не столь уж интересны, тем более, мы никогда о них не узнаем. Но вот то, что Лосев и Макаров замешаны во всех игрищах Волкова, наводит на мысли, что не только они могут так усиленно хотеть полномасштабную революцию, укрепляя собственные кланы. Кто считает вечно поднимающиеся и теряющие позиции кланы из восьмого десятка. Жадность порождает жадность, и чем больше денег и влияния, тем нужно еще больше денег и влияния. Но что, в данном конкретном случая, имя на руках труп Воронова мне дает в отношении самого Макарова? Да почти что ничего. Макаров для меня сейчас недосягаем. Если уж он сумел отправить Олежку поглазеть на Милан в обход наших доблестных правоохранителей, то это о многом говорит. Выдвинуть ему обвинения на заседании Совета Кланов? Ну, это, наверное, круто, вот только, где доказательства? Ну и что, что в максимально защищенном месте, откуда Олежка спер телепорт, или несколько телепортов, а Егоров-то как удивлялся, что Евгеша ничего якобы не оставил на полках, найден мертвый кондотьер клана? И что? Первое, что скажет Макаров – Воронов давно уволился, и откуда главе уважаемого клана знать, куда он отправился, и чем по дороге занимался. Так что ничего эта информация мне особо не дает, кроме того, что я теперь знаю, кто стоит за главными пакостями и сумею защититься.
– Виталий Владимирович, вы меня вообще слушаете? – я перевел взгляд на Алдышева.
– Извини, Евгений, задумался. Ты что-то сказал? – я сфокусировался на нем, получив в ответ довольно-таки злобный взгляд.
– Да сказал. Но вы так глубоко ушли в свою задумчивость, что, похоже, ничего вокруг больше не видите. Тело забрать можно, но я не знаю, сколько раз оно проходило через временную петлю, и от чего или от кого, он в итоге и почил, я не обращал пристального внимание на перепись экспонатов и возможные пропажи, так что я понятия не имею, что с ним в итоге будет, когда мы его доставим в лабораторию.
– В плотный мешок упакуйте, а потом открывайте, соблюдая, прежде всего личную защиту, – я махнул рукой. – Никто не заставляет вас тащить его за руки и за ноги, а скелет по костям собрать вы все-таки в состоянии, даже если кости наполовину превратятся в прах или испарятся под действием непонятных токсинов. Только труп я лично трогал и пока еще жив и вполне полноценен на всех уровнях, и останки при этом не рассыпались. И еще, крысюки, что по ним можешь мне сказать? Нас в скором времени не ожидают сюрпризы вроде тех, вследствие которых я оказался в четырнадцатом секторе, а Громов в клинике? – Про себя я добавил еще и то, что благодаря этим проклятым крысюкам, у меня возникли некоторые проблемы с изобретением самого Алдышева, но вслух этого я не произнес.
– У нас сложилось впечатление, что то нашествие крысюков было последним, – неожиданность ответа заставила меня посмотреть на Евгешу с недоверием. – Егоров поймал одну самую злобную особь, и теперь ее усиленно изучает. Последнее, что он выяснил, эта особь, похоже, была главной, наиболее эволюционированной и самой крупной из всех, которые в тот день напали на квадрат тринадцать. Или создатель эти зверушек потерял к ним интерес, или же на этой особи решил пока остановиться.
– Или он умер, – добавил я задумчиво. Если эти твари начали иссякать, то, значит, их все-таки делал Лось. Где он делал этих тварей в промышленном масштабе я так и не выяснил, его сыночек довольно неплохо затер следы за отцом, да и это уже как-то отошло на второй план, особенно, если Егоров прав, и больше нападений не предвидится. Ладно, значит проблему крысюков можно считать уже частично решеной, и мне осталось обсудить с Алдышевым еще один вопрос, о котором я почти забыл, но сейчас, глядя на Евгешу внезапно вспомнил. – Евгений, мне нужно несколько телепортов.
– Но, Виталий Владимирович, я еще не решил проблему побочных эффектов…
– Это неважно, Евгений, – я покачал головой. – Я надеюсь, что к завтрашнему дню, ты подготовишь мне несколько штук.
– Хорошо, я подготовлю, – Алдышев потеребил нижнюю губу. – Только я хочу вас предупредить, если Эльза Ульмасовна ждет ребенка, то она ни в коем случае не должна пользоваться телепортацией. Ни под каким предлогом!
– Почему? – я потер лоб. Черт, а я ведь хотел передать парочку телепортов ей, как возможность экстренно смыться, если прижмет.
– Может произойти отторжение плода. Как бы объяснить, женщина во время беременности несет в себе по сути две сущности и эти сущности разделяются при применении телепорта, а так как ребенок в это время неотрывно связан с матерью… В общем, сами понимаете.
– Понимаю, и обещаю, если возникнет малейшее подозрение на беременность у Эльзы, никаким телепортом она не воспользуется. Это я могу гарантировать.
– Ну тогда, я подготовлю несколько штук, – кивнул Алдышев, и я отключился, чтобы сразу набрать номер Калинина. Нужно его предупредить о возможных проблемах, потому что сейчас, я был уверен почти уверен, что он не причастен к подобного рода покушениям. Вся информация, которую удалось собрать по Калинину и его клану, говорила только о том, что с Макаровым он никаких дел не вел. Ответили мне не сразу, что начало зарождать небольшую волну беспокойства, но, когда на экране появилась голограмма Юрия, и я сразу же успокоился.
– Неожиданный звонок, рад приветствовать, – он внимательно меня разглядывал, словно пытался что-то найти, видимое только ему.
– Вам нужно найти безопасное место. В данный момент я не буду вдаваться в подробности, но у меня имеется определенная информация. Я отдам своим людям распоряжения, чтобы вас проводили в место, где можно будет минимизировать угрозу вашей жизни, и если ваша служба безопасности что-то будет иметь против, то просто напоминаю, что мы остались только вдвоем и необходимую информацию о нашей безопасности я получил именно от своих людей, а не от вас. – Получилось немного сумбурно, но общую суть он, скорее всего, уловить смог. По мере осознания полученных только что сведений, выражение его лица менялось, пока не приняло обеспокоенное выражение.
– Все так серьезно?
– Учитывая смерть Петра Дубова, вы сами-то как считаете? Поэтому в сложившейся ситуации, я думаю, что нам все же лучше держаться вместе.
Он напряженно кивнул и отключился. Вихров, глядя на меня, слушал внимательно каждое слово.
– В четырнадцатый? – единственное, что он спросил у меня, развернувшись, отправился отдавать соответствующие распоряжение. Я не знаю, зачем мне это, но ощущать себя единственным оставшимся претендентом на титул и полностью концентрировать все внимание Макарова на себе, совершенно не входило в мои планы. Если удастся спрятать Калинина, то пусть Макаров и его люди немного отвлекутся от моей персоны, перепахивая носом землю в поисках пропавшего претендента, потому что пройти через карантин Овчинникова им будет слишком проблематично.
Не успел я снова откинуться в невероятно удобном кресле и прикрыть глаза, как раздался очередной звонок. Покосившись на ком, я поморщился. Звонил Бойнич, и с ним я разговаривать не хотел, но придется, тесть все-таки.
– Виталий, как у тебя дела? – я, прищурившись, посмотрел на тестя. Бойнич выглядел так, словно хлебнул лишка: глаза горели, морда довольная, улыбка прямо чуть ли не до ушей, хотя пытается выглядеть серьезным.
– У меня все нормально, сейчас в данный момент я лечу домой. А с чего такая забота о моем самочувствии? – это все выглядело настолько подозрительно, что у меня просто шерсть на затылке дыбом встала.
– А почему я не могу поинтересоваться делами зятя? – Бойнич хмыкнул, а затем жестом фокусника продемонстрировал мне раскрытую ладонь, на которой лежало несколько небольших камней. – Первая партия алмазов. Смотри, какие они крупные, – похоже, это все-таки блеск камней отражался в его глазах, хотя я не помню, чтобы Ульмас так возбуждался на деньги. Но, с другой стороны, я его очень плохо знаю, может быть это действительно его эрогенная зона. – Эльза сегодня звонила и жаловалась, что ваша очередь на дирижабль приличного класса должна подойти только в следующем году, и я тут подумал, что так и не сделал вам свадебного подарка. Так вот, Виталий, так как мне уже доделывают второй аппарат, буквально последние штрихи наносят, я дарю вам тот, на котором ты сейчас находишься. По прибытии домой ожидай юриста, который придет ближе к вечеру.
– Какого юриста? – я никак не мог понять, что с ним происходит. Он был слишком на позитиве, я его в таком настроении еще ни разу не видел.
– Я нашел вам нового юриста, вместо Андре, – Бойнич снова хмыкнул. – Виталий, я понимаю, что Андре может иногда быть несколько напористой, но ты совершил ошибку, расставшись с ней. Она один из лучших юристов Империи, так что ты должен был попытаться найти какой-нибудь компромисс.
– Ульмас, я не знаю, может быть, сейчас скажу нечто, противоречащее всем известным канонам, но для меня спокойствие Эльзы гораздо важнее, чем сексапильная адвокатша, каким бы профессионалом своего дела она не являлась. Тем более, что нет необучаемых людей. Вяземский прекрасно начал осваиваться на просторах больших дел и постепенно натаскивает своих подчиненных. Конечно, это происходит не сразу, но успехи уже очень даже заметны. За юриста спасибо, надеюсь, на этот раз это будет пузатый дядька, который, тем не менее, знает, что делает, во избежание, так сказать.
– Эм, не совсем, – Бойнич покачал головой. – Сам все увидишь. Да, он принесет также некоторые бумаги – планы по дальнейшей работе с алмазами. У меня появилось несколько идей, ознакомишься и позвонишь мне для принятия окончательного решения.
Он отключился, а я остался сидеть, задумчиво глядя на то место, где только что находилась его голограмма. Что-то в поведении Бойнича было не так, что-то неправильное. Может быть, Система все-таки добралась до последнего из оставшихся в живых своего создателя и у Ульмаса элементарно кукуха поехала? Не знаю, но необходимо разобраться. Пожалуй, стоит на завтра запланировать визит к тестю. Я как раз бумаги просмотрю, да и дома у Бойничей ни разу не был. Да, так и поступим: клиника, дом, работа с юристом, Эльза, а на завтра – Бойничи. И надо, черт подери, с Дарьей созвониться, потому что, чувствую, без секретаря у меня скоро и без воздействия Системы крыша потечет.
Глава 17
Я опять опоздал. На этот раз я опоздал со своим звонком, потому что Юрий Калинин не успел добраться до спасительного четырнадцатого квадрата, помещенного в непроходимый янтарный кокон. Знал бы, где упасть, то пушистый ковер себе бы постелил, ведь чувствовал, что с трупом в одесском доме надо было разобраться раньше, тогда возможно и не было бы столько нелепых и ненужных смертей. Машину Калинина просто и без затей расстреляли, подъехав к его автомобилю на перекрестке. Выколупав пулю, застрявшую в обивке салона, я сжал ее в кулаке – адамантин. Эта сучья пуля была покрыта адамантином! А Калинин принадлежал к той категории наивных идиотов, которые абсолютно верили в совершенство и превосходство магии, игнорируя технические достижения человечества. Ежедневник что ли завести, хотя я понимал, что это мне не поможет, я просто буду забывать в него вовремя смотреть. Еще до своей комы я дал поручение разобраться с тем, кто закупает адамантины в промышленном масштабе, потому что одного камня не хватит для того, чтобы оснастить всех людей Волкова, которые пользовались только такими пулями, а там уже посмотреть и довольно скрупулёзно свериться со списком, предоставленным мне Кузей.
Вместе с Калининым погибла его молодая жена, секретарь и юрист, ехавший на переднем сиденье. Я провел рукой по лицу, убирая мелкие капли дождя, который накрапывал с того самого момента, как я вылез из дирижабля и спустился с высоченной пристани на землю. Пристань была частной и принадлежала Бойничу. А коль скоро он дарил мне свой цеппелин, пора было задуматься о собственном месте швартовки. Так что, я не поехал сразу в клинику, как намеревался, а посвятил час своего времени, чтобы узнать об условиях покупки ил взятия в аренду парковочной мачты. А когда моя машина выехала на центральную площадь, то я увидел большое скопление машин, проблесковые маячки и другие атрибуты произошедшей трагедии. Остановившись возле стража порядка, регулирующего проезд, я поинтересовался, что там произошло, и когда он мне ответил…
Постепенно к месту происшествия начали съезжаться главы кланов. Они с сокрушенным видом ходили вокруг покореженной машины, тела к счастью уже увезли, и качали головами. При этом они поглядывали на меня: кто-то с подозрением, кто-то с жалостью, но были и те, кто старался держаться от меня подальше, как от прокаженного, словно мне на груди уже нарисовали мишень, и теперь все, кто находился рядом со мной, подвергались угрозе. При этом ни интересы кланов, ни положение в структуре власти, не волновали тех, кто устроил охоту на претендентов, а тех, кто косился с подозрением, было меньше всего, потому что даже самые тупые прекрасно понимали, что мало кто из претендентов не проклял своих ветреных прабабок за то, что не смогли устоять перед притягательностью членов императорской семьи. Конечно, император – это круто, вот только, вряд ли даже я согласился бы на ритуал слияния со стихией, если бы меня не окунули в него с головой, не интересуясь моим мнением, в самом прямом смысле этого слова. А уж убивать Калинина для меня не было никакого резона, из нас двоих он обеими руками и даже ногами голосовал бы за мою кандидатуру, так что, это было бы с моей стороны не устранение конкурента, а устранение гарантированного голоса.
– Как так получилось, что они были одни? – поинтересовался я у Вихрова, который стоял рядом со мной, внимательно обводя взглядом пространство вокруг нас. Он наотрез отказался уезжать с остальными членами нашей группы зачистки, оставив рядом с собой пару бойцов для усиления моей охраны. Разговор с Калининым и Алдышевым, видимо, произвел необходимое впечатление, и теперь, после случившегося, вряд ли он отпустит меня без сопровождения даже в сортир.
– Сопровождение выехало навстречу из четырнадцатого квадрата, и они должны были встретиться через пару кварталов от этого места. Наших довольно умело отрезали с намеченного маршрута, и им пришлось объезжать образовавшийся затор, что, собственно, и повлияло на исход. – Вихров смотрел пристально куда-то мимо меня, словно что-то заметив, и от этого напряженного взгляда мне становилось как-то не по себе.
– Кто еще знал о встрече? – кротяра, который вырыл уже себе полноценный туннель, чувствовал себя вполне комфортно на дармовых харчах клана и поощрениях от Макарова или Волкова, сейчас уже не понятно, кто за что отвечает, а мы так и не приблизились к тому, чтобы не то, что вычислить его или их, так еще и зацепки никакой не было, чтобы хотя бы выйти на след, и я уже очень сильно начинаю сомневаться, что нам необходимо искать в низах клана, скорее всего, обладая такого рода информацией, дятел стучит свысока.
– Не могу знать, я был в дирижабле вместе с вами и просто отдал соответствующий приказ.
– Нужно сконцентрироваться на поисках дырки и заклепать уже протечку, – я посмотрел на Александра, который ничего не ответил. Сам понимал, что вина за смерть Калинина может довольно грузно лечь на наши плечи.
Я еще раз обвел собирающуюся и становящуюся все больше толпу взглядом, и покачал головой. Как стервятники, ей богу. Понимаю, что многие просто хотят решить некоторые свои дела в не совсем формальной обстановке с глазу на глаз, но не в таком же месте.
– Виталий, я настаиваю на усиленной охране, – я резко развернулся. Ко мне подходил Бойнич, а от его прекрасного настроения, которое он демонстрировал мне при нашем последнем разговоре, не осталось и следа. Он был действительно обеспокоен и, если бы я его не знал, то подумал бы, что он всерьез беспокоится о моей жизни и здоровье. – Это просто немыслимо! Ты понимаешь, что тебе угрожает опасность? Виталий, ты будешь со мной разговаривать или нет?
– Ульмас, не нужно так эмоционировать. Вас уже все, находящиеся на этой площади, услышали, – я пристально посмотрел на тестя. – Раз вы здесь, я хочу попросить вас на время забрать Эльзу, не хочу подвергать ее лишней опасности. А в дополнительной охране нет необходимости, Вихров прекрасно знает свое дело.
– Хм, – Бойнич потер гладко выбритый подбородок, лишь мельком посмотрев на Вихрова, который даже не обратил на него внимание. – Я, разумеется, приму дочь, в этом не нужно было даже сомневаться, более того, я бы сделал это и без твоего напоминания, вот только проблема в том, что она сама не поедет, не оставит тебя в тяжелой ситуации. Но ты можешь попробовать ее убедить или даже заставить. Я бы с превеликим удовольствием понаблюдал за процессом, но боюсь, ты меня не пригласишь. Наши договоренности на сегодняшний вечер остаются в силе?
– Да, ничего не изменилось. Пускай приходит этот ваш юрист, я постараюсь не опоздать на встречу.
– Очень хорошо, – кивнул Бойнич. – И, Виталий, подумай насчет охраны.
– Я подумаю, обязательно, – он отошел от меня и направился к кому-то из глав, я его видел на Совете, но имя пока не запомнил.
Зачем они все здесь собрались? Что пытаются выяснить или понять для себя? Я еще раз обвел площадь взглядом. Несколько раз мелькали знакомые лица, но никто не спешил подходить ко мне, чтобы даже просто поздороваться. Вот только у вас всех выбора больше нет, я сплюнул на землю, смотрите не смотрите, а вы или проголосуете за меня, или у нас вообще не будет императора, а я, как и большинство в Совете, увидим, кто против урегулирования политической обстановке внутри империи самым простым и довольно безболезненным для многих способом. Вы все, далеко не придурки, проголосуете, как нужно, рассчитывая, что я сдохну и не пройду ритуал, а если это случится, то потом будете стараться не только саботировать монархический режим правления, так еще и пытаться завалить меня в прямом смысле этого слова. Никто, кроме меня и Фридриха не знает, что надеяться на то, что я бесславно погибну во время ритуала, с вашей стороны, дорогие смутьяны даже не стоит. Я отдаю себе отчет в том, что кроме родства, да пройденного ритуала, других достоинств у меня нет, но, если само наличие человека на троне вытащит страну из этого кризиса, который постепенно засасывает ее все глубже и глубже с неотвратимостью зыбучих песков, то я взвалю на себя эту ношу, пусть даже в итоге пупок надорву.
Все сюда приехали, вон, даже Южанин с Бойничем стоит. Нет только Макарова, и это странно. На его месте я бы одним из первых здесь оказался. Мол, скорблю и все такое. Но его почему-то нет. Словно он не знает, что произошло. Но как он может не знать, если непосредственно связан с этими убийствами? Или таким нехитрым способом он решил не привлекать к себе внимание и потом довольно реалистично удивиться небольшому некрологу в новостной ленте? У меня сейчас голова лопнет. Такое ощущение, что ни одно из происходящих событий никак не связано с другим. То есть – крысюки со сдвинувшимся Лосевым – это одно, и даже неважно, что он Олежку в чем-то натаскивал, и сам Лосев вообще не стоит за массовым безумием и беспорядками, убийства претендентов – второе, митинги и готовящийся массовый выход с развлечениями в виде погромов – третье, раздел сфер влияния среди кланов – четвертое. Просто какой-то массовый психоз, да и только. Единственное, что для меня совершенно очевидно – толчком ко всему стало нападение на школу, во время которого была заглушена Система, а после снятия заглушки, она начала себя перестраивать. Черт, все события, так или иначе, связаны с Системой, вот в чем дело. Что бы она не говорила, но ее излучение, или что там еще, крайне отрицательно влияет на людей, точнее, влияло, пока она переписывала системный код. То, что происходит сейчас – это всего лишь последствия этого отрицательного влияния и совершенно продуманные преступные деяния.
Что-то меня куда-то занесло, хотя, все теперь становится более-менее ясно. И понятной становится ближайшая перспектива и цели. Я в последний раз остановил взгляд на изрешечённой пулями машине и внезапно почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Аж волосы на затылке приподнялись. Медленно повернувшись чуть вбок, я посмотрел в ту сторону, откуда почувствовал взгляд и увидел Южанина, задумчиво разглядывающего меня. Наши взгляды встретились, и его губы сложились в легкую полуулыбку, после чего он наклонил голову, приветствуя меня, и снова повернулся к моему тестю, который в этот момент что-то ему яростно доказывал, размахивая руками. Как интересно. Похоже, что самый влиятельный, на текущий момент, клан находится на моей стороне. Интересно, чем я заслужил такое расположение, если еще совсем недавно покойный отец нынешнего главы клана Южаниных был одним из тех, кто у меня приличную такую часть бизнеса отжал? Хотя нет, не интересно. Сейчас это не имеет большого значения. Главное, чтобы в самый ответственный момент он был на моей стороне.
– Перевези Эльзу в четырнадцатый квадрат, только на этот раз лично, без лишней огласки, – я еле слышно обратился к Вихрову. Он перевел на меня взгляд и несколько секунд молчал, прежде, чем кивнуть и оставить меня одного, сев в машину, выполняющую роль конвоя, и уехать. Ну, он прекрасно видел на что способен Макарка, поэтому и колебался недолго, правда, одного из своих людей все же оставил, чтобы совесть была чиста.
Я повернулся к стоящему возле меня Сергею.
– В клинику, потом домой, – и, не дожидаясь, когда он распахнет передо мной дверь, сам сел в машину. Знаю, не положено так в том обществе, которое сейчас собралось здесь, но что поделать, если неохота терять время, разводя разные китайские церемонии.
Клиника встретила меня пустым приемным покоем. Ну, после того счета, который они мне выставили, становится понятно, почему более-менее обеспеченные кланы стараются создать собственные клиники. Дорогу к палатам, которые были зарезервированы для моего клана я помнил, тем более, что никто мне не препятствовал в продвижении. Вообще, мне нравится: приходи, кто хочет, бери, что нравится. Никому ни до кого нет никакого дела. И становится не совсем понятно откуда такие заоблачные цены, если нет даже видимости охраны, в виде ворчливой бабки на входе, которая по факту страшнее любого квалифицированного охранника, а если ей в руки еще и автомат дать для солидности… Хотя, в случае бабки будет достаточно швабры.
– Виталий Владимирович, – я резко развернулся, отвлекаясь от своих бредовых мыслей, и увидел подходящую ко мне Любашу. Она тащила на буксире молодого медика, в котором я узнал того самого, который пользовал Кузина.
– Какая неожиданная встреча. Здравствуй, Люба, – я совершенно искренне улыбнулся. Все-таки есть люди, вызывающие во мне исключительно положительные эмоции, и Любаша как раз относится к таким. – Что ты здесь делаешь? Решила сбежать от меня и подыскиваешь новое место работы в этой безумно дорогой клинике, которая наглядно демонстрирует, что здоровье – это роскошь, которая по карману далеко не каждому?
