Текст книги "Поганые чистокровки и Новая Британия (СИ)"

Автор книги: Аlushka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Это… Это же…

– Тщщщщ, не пугайте его, – попросил Риддл и негромко позвал: – Милли!

Единорожек склонил голову и неловко переступил голенастыми ногами.

Риддл отцепил руку Гермионы от собственной и неторопливо достал из кармана красное яблоко.

– Вы скрываете единорогов?!

– Я их развожу, – спокойно пояснил он.

– Но они не размножаются в неволе! Единороги исчезли из Магической Британии еще лет пять-шесть назад!

– Тихо вы! Не пугайте малыша, от ваших воплей он нервничает!

Единорожек поводил ушами, пугливо прижимая их к голове, и пытался пятиться назад.

– Милли! – снова позвал Томас, с хрустом откусил от яблока кусок, выплюнул в ладонь и протянул его жеребенку. – Тихо, тихо, никто тебя не обидит.

Тот медленно и несмело подошел и захрустел гостинцем. Риддл откусил еще раз и скормил единорогу и второй кусок. Жеребенок явно повеселел.

– А можно мне тоже? – сама удивляясь своей смелости, попросила Гермиона. – Ну… покормить его? Я думала, единороги идут только к… мгм…

– Девственникам? – без тени смущения уточнил Риддл. – Не только. Важно быть светлым душой и чистым в помыслах. Держите, – он протянул ей надкусанное яблоко. – Только жеребенок слишком мал, так что вам придется…

– Я поняла! – маленькая девочка, живущая в глубине души Гермионы, верещала от восторга.

Она взяла яблоко, откусила с целой стороны и на миг зажмурилась от удивительной сладости вкуса. Надо будет потом спросить Риддла, что это за сорт – ничего подобного она в жизни не ела. Сок на языке был подобен райской амброзии.

Единорожек взял угощение, коснувшись ее ладони нежными губами. Это был поистине волшебный день.

На дорожке с едва слышным хлопком материализовалась домовушка и тут же испуганно прижала большие уши.

– Хозяин, Милли не виновата! Милли вытаскивала репей из хвоста кобылицы, когда малыш убежал.

– Уведи его. Сейчас же! – строго приказал Риддл. В его голосе звенела сталь.

Домовушка бесстрашно потянула жеребенка за гриву и повернула к кустам.

– Так вы действительно их разводите? – отмерла Гермиона. – Можно посмотреть?

– Оценить условия проживания? – хмыкнул Риддл. – Идемте. Только тихо и издалека. Не хочу потом бодаться с гостями из аврората и отвечать на обвинения в жестоком обращении с животными из отдела популяции магических существ. Или как там он у вас называется?

Гермиона молча проглотила намек. Если бы Риддл отказался, она действительно инициировала бы проверку. Но он потащил ее сквозь кусты, пока не вывел на край огромной лужайки.

За невысоким плетнем паслось несколько прекрасных гордых созданий – взрослых единорогов. Гермиона безошибочно определила жеребца и трех кобылиц. Еще двое жеребят жались к ограде в дальнем конце поля, толкаясь боками у привязанного к плетню снопа свежей травы.

– Маленькие единороги обожают клевер, – негромко пояснил Риддл. – А вон те низкие здания, похожие на римские бани, это конюшня. Они там ночуют.

– А что за помост возле нее?

– Для музыкантов. Единороги любят все прекрасное, в том числе музыку, так что иногда я нанимаю оркестр или договариваюсь с феями.

– Вам бы все шутить! – пробормотала она, не отрываясь от зрелища спокойно пасущихся на лугу редчайших представителей фауны.

– Госпожа министр, предлагаю вернуться, – вздохнул у нее за спиной Риддл. – У меня очень много дел, а любоваться единорогами можно вечность, по себе знаю.

– Извините, – смутилась Гермиона, внезапно осознав, насколько близко они стоят. И как деликатно Томас намекнул на лимит времени.

От Риддла приятно пахло мужским одеколоном и душистым табаком.

– Осторожнее, – сказал он, отодвигая с ее пути ветку. – Вы и так уже испортили свои прекрасные туфли.

Шпильки увязали в земле, бархат носков перепачкался травой. Это была модель из маггловского мира. Магическая обувь Риддла, зачарованная соответствующим образом, выглядела безупречно.

Они дошли до утопающего в зелени белого здания усадьбы, поднялись на второй этаж, прошли в старомодно обставленный кабинет. Он быстро и со знанием дела изучил черновик договора и внес свои поправки (Гермиона была согласна далеко не со всеми, но ей пришлось уступить), и они договорились, что готовые документы передадут совой после заверки юристом из Гринготтса.

– Это ваша мать? – уже собираясь уходить, спросила Гермиона, кивая на висящий в простенке портрет красивой женщины в старинном платье.

– Нет, – равнодушно отозвался Риддл. – Это жена Тома Риддла, моего дальнего родственника. И бабушка Волдеморта, соответственно. Ходили слухи, что в поместье видели ее призрак. Я никакой магической активности не замечал, но не рискнул убирать портрет на чердак или уничтожать изображение. Если призрак все же появится, не стоит его гневить. Мечтаю, знаете ли, о фамильном привидении!

Девушка вежливо улыбнулась. Но уже в следующую секунду распахнула глаза и рванула вперед. На небольшом столике под портретом лежал толстенный фолиант, который она и не мечтала когда-либо увидеть наяву – «О волшбе обособленной, разум проясняющей» за авторством Гэндальфа Хьюма, величайшего из менталистов, живущих в Европе. Даже переиздание краткого содержания этой книги с восстановленными по воспоминаниям современников выдержками было невозможно отыскать, и стоило оно целое состояние.

– Мистер Риддл, откуда у вас эта редкость?! Я была уверена, что последний экземпляр был сожжен еще во времена инквизиции! Это же оригинал? Выглядит, как оригинал!

Томас Риддл поморщился:

– Скорей всего одна из копий того же времени. Мне его одолжил хороший знакомый, к сожалению, не могу назвать его имени.

– Мистер Риддл! Умоляю! – Гермиона порывисто сложила руки перед грудью. – Два часа на изучение! Я буду сидеть тихо, как мышка!

Лицо Риддла закаменело.

– Госпожа министр, боюсь что…

– Я вас очень, очень прошу! Это важно для меня лично! Понимаете, мне кажется, я не справляюсь. Не задействую все ресурсы. Эта книга, она бесценна, все, кто ее когда-либо читал, утверждают, что приемы Хьюма помогают разобраться в себе, понять истину, увидеть то, что вроде бы лежит на поверхности, но разум это упускает! Я все же министр. Но я женщина, к тому же магглорожденная, отчего никто из членов Визенгамота не принимает меня всерьез. Эта книга… Она мой шанс понять, что и как надо сделать, чтобы построить верную политику. Да и вообще – я никогда в жизни себе не прощу, если не сумею уговорить вас позволить мне заглянуть в нее хотя бы ненадолго!

Риддл довольно долго изучал ее разгоряченное лицо, а потом вдруг кивнул.

– Хорошо. Забирайте.

– Что? – Гермионе показалось, что она ослышалась.

– Читайте хоть всю ночь. Завтра в обед я пришлю за ней домовика – не доверяю совам. Я же могу положиться на Вашу порядочность? – вместо того, чтобы наколдовать «темпус», он взглянул на механические часы на запястье. – Через двадцать минут мне нужно быть в другом месте, а оставить вас одну в поместье я не могу. Мне проще одолжить вам книгу с надеждой, что вы умеете работать с таким дорогими изданиями.

– Ах, мистер Риддл! – Гермиона готова была его расцеловать. – Конечно же! Обещаю, я верну ее вам завтра до обеда в целости и сохранности! Не знаю, как вас и благодарить!

– Возможно, использовать знания на благо… нет, не общее. Совершенно конкретное.

И он засмеялся. Сходство с молодым Волдемортом в этот момент стало абсолютным.

***

Книга захватила ее целиком и полностью. А еще Томас Риддл вольно или невольно ввел ее в заблуждение. Это совершенно точно была не копия, это был оригинал. Она заметила полустертый вензель на последней странице. На копии такие не ставили. И никакими магическими или маггловскими способами подобные книги не копировались – только переписывались вручную.

Гермиона вчитывалась в ровные строки, торопливо, с сокращениями выписывала наиболее интересные места в блокнот и понимала, что ей остро не хватает времени. Но мистер Риддл и без того проявил небывалую щедрость, вместо двух запрошенных ею часов предоставив доступ к раритету на целые сутки. О большем она не смела и просить.

Ради фолианта Гермиона даже на работу в министерство не пошла, сообщив Миле, что с ней все в порядке, просто возникли непредвиденные обстоятельства. Мила поворчала пару секунд, но смирилась. А Гермиона засиделась над страницами до самого утра, а утром, почувствовав, как бунтует ее желудок и кружится от голода и усталости голова, выскочила из квартиры купить себе поесть. Расстаться с бесценным фолиантом она была не в силах, так что не выпускала его из рук, читая на ходу.

Как уж она заблудилась в насквозь знакомом переулке, где прожила семь лет, девушка не поняла. Она очнулась, осознав себя стоящей на широкой светлой улице с совершенно неизвестными магазинами. Удивительно благополучной, надо заметить, улице. Ее окружали отреставрированные или новые дома, яркие блестящие витрины, из солидного кафе напротив доносились музыка и смех. В пределах видимости ни в одном доме не были заколочены окна, нигде не осыпался кирпич, покрытие мостовой казалось новым, причем было выполнено с применением явно современных технологий, либо неизвестной магии, поскольку раньше девушка нигде не видела чего-то настолько похожего на асфальт, только с вкраплениями «звездных» сияющих точек. Невероятно удобная система освещения.

Это была та Британия, которая грезилась Гермионе в мечтах, именно такая, в которой хотелось жить. И все это существовало, как оказалось, по-соседству, пока Гермиона курсировала по узким министерским коридорам и разбирала завалы бумаг в кабинетах.

Девушка широко улыбнулась и толкнула дверь магазина, оказавшуюся прямо перед ней. «Молочная лавка Фарли&Крэбб» было написано на вывеске. Смутно знакомая фамилия царапнула ощущением неправильности, но Гермиона была слишком взволнована и голодна.

Великолепный ассортимент самой разнообразной молочной продукции потрясал воображение. Стеклянные витрины заполняли сливочные и глазированные сырки, мягкие творожные колбаски, густая сметана, многообразие йогуртов, ряд бутылок с разновидностями самого разного молока: клубничного, шоколадного, апельсинового.

– Боже мой! – умилилась Гермиона. – А можно мне вон ту большую ватрушку с творогом и еще вот этот молочный коктейль? В поллитровой бутылке.

– Конечно, – приветливо улыбнулась ей немолодая полная женщина. – Вы у нас впервые? Попробуйте еще апельсиновый тоник на основе сыворотки. Простите, милая, но у вас утомленный вид, а тоник оказывает прекрасное действие на организм. Леди Поттер закупает его ящиками, когда ее муж надолго запирается в своей мастерской.

– Кто?! – севшим голосом переспросила Гермиона. – Поттер? В мастерской?

– Ну да, Гарри Поттер. Он и сам у нас бывает, вон, в прошлом месяце даже сфотографировался с моей внучкой, когда она подрабатывала здесь на каникулах.

Гермионе на долю секунды показалось, что она попала в прошлое. То прошлое, когда еще были живы Карлус и Дорея Поттер. Но все вокруг казалось слишком современным, а с колдографии, обнимая за плечи совсем юную волшебницу в фартуке с эмблемой «Фарли&Крэбб», с улыбкой махал повзрослевший и возмужавший Гарри.

От неожиданности Гермиона выронила из рук бесценный фолиант.

Реальность тут же пошла рябью, ее словно вывернуло наизнанку, и еще через миг Гермиона упала на колени, чувствую во рту привкус желчи.

Она сплюнула на грязную землю и поднялась на ноги, узнавая местность. Задворки соседнего дома, не больше, не меньше. Тощий книзл с громким мявком метнулся за мусорные баки, от которых ощутимо несло тухлятиной. В двух окнах были выбиты стекла. Бурая крыша с облупившейся черепицей давно нуждалась в ремонте.

Какого черта только что произошло? И как, черт побери, ей теперь оправдываться перед Томасом Риддлом за потерю раритета??!

Вне себя от ужаса, Гермиона аппарировала в запомнившийся ей сквер в Литтл-Хенгтоне. Благо, хотя бы он не оказался иллюзией! А вот дальше все пошло наперекосяк.

Ладно, магглы, которые не видели поместья, но и Гермиона, пробежавшая три мили по проселочной дороге в домашней мантии, так и не смогла туда попасть. Точнее, само поместье лежало перед ней, как на ладони: насквозь маггловский дом постройки прошлого века, окруженный запущенным садом, за которым ухаживал одноногий старик. Должно быть, он принял ее за сумасшедшую, глядя, как растрепанная девушка в странной одежде бьется в запертую на проржавевший замок парадную дверь, а может, просто пожалел, так как угостил простой водой из бутылки и ответил на заполошные вопросы.

Нет, ни о каких наследниках Риддлов он не слышал. А старые хозяева похоронены на местном кладбище, он иногда ходит навещать могилы. Только он, больше никто. Усадьба разрушается уже много лет, никто не делал в ней ремонтов, даже не начинал. Но она не единственная, кто ошибся. Должно быть, неподалеку есть еще какое-то поместье с хозяином с похожей фамилией, потому как она уже не первая девица, пытающаяся найти некого красивого господина. Или господин умело дурит поклонницам головы, потому что он даже не представляет, где поблизости есть еще один белый барский дом такой постройки.

Выпив воды и немного отдышавшись, Гермиона сообразила, что попала к усадьбе Риддлов с маггловской стороны. Там, где нет и не может быть проходов. Ее родители тоже когда-то надеялись увидеть Хогвардс, но, приехав в Шотландию, обнаружили только развалины. Вот только как добраться сюда из магической Британии, она не представляла. Да и что говорить Риддлу – тоже.

Гермиона вернулась домой после обеда, вся в расстроенных чувствах, и обнаружила на подоконнике нахохленную сову. Та сердито ущипнула ее за палец, но все же позволила отвязать письмо, подписанное знакомым по ремаркам из черновика договора острым почерком.

Томас Риддл сурово пенял ей на нарушение договоренности. Фолиант он получил совиной почтой от неизвестного адресата, и теперь, судя по тому, что Гермиона прочла между строк, считал молодого министра в юбке взбалмошной сумасбродной безответственной девицей. От накатившего облегчения Гермиона села прямо на пол и бурно разрыдалась. По крайней мере, ее не посчитали воровкой. И книга цела. А остальное она как-нибудь объяснит и ему, и себе… когда разберется в том, что произошло.

Два дня спустя гоблины прислали договор, подписанный Риддлом. В сопровождающем договор письме говорилось о том, что в новых встречах нет необходимости, мистер Риддл готов приступить к обязанностям с первого сентября, а все дальнейшие переговоры будет вести исключительно через поверенного.

Гермиона скрипнула зубами от унижения и с новыми силами принялась расследовать те странности, которые из мелких жалящих снежинок превращались в огромный снежный ком.

***

– Это была другая Магическая Британия, – поразил ее своим выводом Юджин Криви. – Скажу больше, с ней сотрудничают почти все страны Европейского содружества.

Стоял конец сентября. Гермиона спала по пять часов в сутки и пользовалась чарами гламура безостановочно. По-другому скрыть изнуренный вид и темные круги вокруг глаз не получалось.

– Звучит, как бред, – сказала она. – Что значит «Другая Британия»? Это невозможно!

Юджин и Мила понимающе переглянулись.

– Хватит вести себя так, будто я превратилась в магглу с палочкой! – вспылила Гермиона. – Просто объясните!

– Вы же не отрицаете, что Великобритания мира магглов и Магическая Британия могут существовать одновременно, – мягко пояснила Мила. – А тут еще одна страна. Официально пока не признанная, но существующая довольно давно. К сожалению, попасть в нее не представляется возможным. Мы просто не видим проходов, как магглы не видят наших, а завербованных нами агентов из других стран завернула их система безопасности. Судя по полученным отчетам, там все очень серьезно. Информацию пришлось собирать через побывавших в стране случайных людей и зарубежную прессу.

– Вообще-то у них есть собственные издания. Детектив, которого я нанял в Париже, достал для меня несколько номеров их «Пророка», но вместо статей я увидел только разбегающиеся буквы, – вставил Юджин. – Дело было во Франции, я подозвал обслуживающего столик официанта, притворился, что не знаю языка, и попросил прочитать, что написано в заметке. У него не возникло с этим никаких проблем. По всей видимости, издания той Британии зачарованы только от нашей магии. Весь остальной мир читает английскую прессу совершенно свободно. Тогда я попытался вынести газету в мир магглов. Она рассыпалась у меня в руках. Сложные, но вполне действенные чары.

– Довольно. Что вы принесли? – перебила Гермиона.

Юджин положил на стол папку с подшивками. На первой странице Гермиона увидела вырезку из популярной во Франции радикальной «Парижанки», статью из выпускаемого правительством «Буржуа», острый готический шрифт некоего «Вестника зельевара». По-французски она читала довольно бегло. В каждой статье упоминались события, которые к их Британии не имели никакого отношения. Образование нового поселения в лесной колонии оборотней. Открытие научного центра мирового значения. Победа в международных соревнованиях между кентаврами. Мистер Забини презентует новое косметическое зелье. Мисс Панси Паркинсон на гастролях выступит в концертном зале «Вива-Олимпия».

Кажется, Панси действительно неплохо пела.

– Сколько уже времени это происходит? Сколько существует эта… другая Британия?

– Лет десять, не меньше, – сказал Юджин. – Пятый лист, Германия, светская хроника.

Немецкий Гермиона знала хуже, но даже ее знаний хватило, чтобы понять, о чем говорилось в статье.

«Внучка Лорда-канцлера Магической Германии, миссис Астория Малфой с супругом Драко давали прием в Бальном зале Малфой-мэнора по случаю десятилетней годовщины свадьбы… платье миссис Малфой… самая романтическая пара десятилетия, согласно опросу крупнейшего европейского издания «Гримм»… напоминаем, что Драко сделал своей юной возлюбленной предложение в лучшем ресторане Лондона, встав на одно колено и подарив собственноручно изготовленное в ювелирных мастерских отца помолвочное кольцо…»

В следующую строку Гермиона вглядывалась до тех пор, пока у нее не заслезились глаза. Или это так прорывались непрошенные эмоции?

«На приеме присутствовали следующие знаменитости: синьор Забини с третьей супругой, лорд и леди Поттер, лорд и леди Лонгботтом, руководитель департамента безопасности временного правительства Антонин Долохов…»

– Временного правительства? – скрипнув зубами, повторила вслух Гермиона. – Мила, ты, кажется, сказала фразу: «официально пока не признанная»? Принеси свод международных законов в последней редакции!

– Я и так вам скажу, – уловила мысль Гермионы Мила. – После феодальных распрей шестнадцатого века, когда признать свои земли отдельным государством мечтал всякий благородный синьор, Международная конфедерация магов ввела строгий регламент на подобные случаи. Для получения статуса полноценного и равного в правах Магического Государства требуется наличие правительства и государственной системы…

– Уверена, с этим у них проблем нет!

– Поддержание необходимых барьеров…

– И с этим тоже.

– Территория не меньше определенной площади.

– И…?

– Тут они превосходят нас в десятки раз, – вздохнул Юджин. – Нанятые мной детективы пытаются создать максимально правдоподобную карту той Британии, но уже сейчас понятно, что даже по внешним границам она едва ли не больше Великобритании маггловской. И это не считая скрытых в мэнорах подпространственных карманов. У нас же осталась магическая часть Лондона, Хогсмид, Черное озеро, полоса Запретного леса максимум в десяток акров, Оттери-Сент-Кэчпоул, Годрикова впадина и на этом, пожалуй, все. Тут уж скорее мы вот-вот перестанем соответствовать необходимым нормативам.

– Неужели все настолько плохо? – поразилась Гермиона. – Но как это могло произойти?!

– Постепенно, полагаю. В министерстве нет Земельного отдела, большая часть территорий находилось в частной собственности волшебников. Можно сделать запрос гоблинам, у них должна была остаться статистика. Конечно, придется заплатить, но…

Договорить Юджин не успел. Перед Гермионой материализовался патронус в виде кошки и голосом Минервы Макгонагал сообщил, что в Хогвардсе произошел беспрецедентный случай, который требует личного присутствия госпожи министра.

– Извините, мне надо отлучиться. Мы продолжим чуть позже, – прикрепляя к руке ножны с палочкой, сказала Гермиона.

Сейчас она была рада любой передышке. Новости о существовании другой Британии, живом Поттере и предательстве Лонгботтома (а иначе назвать поведение Невилла Гермиона не могла) нанесли по ее самообладанию сокрушительный удар.

Она вихрем промчалась до министерского камина, отдышалась, пригладила волосы и переместилась прямо в кабинет директора.

Минерва Макгонагал с надменно поджатыми губами и идеально прямой спиной восседала на троне Дамблдора на возвышении за столом. В углу кабинета, в обитом парчой старом кресле обнаружился мистер Риддл, невозмутимо подпиливающий ногти. При виде Гермионы он поднял голову, прохладно поздоровался и вернулся к прерванному занятию.

– Добрый день, профессор Макгонагал, мистер Риддл, – кивнула им Гермиона и повертела головой в попытках найти место, куда можно было бы присесть.

На маленький неудобный стул перед директорским столом, словно предназначенный для того, чтобы ученики чувствовали себя еще более ничтожными и виноватыми, опускаться не хотелось. Сбоку, в зоне отдыха, где Дамблдор устраивал чаепития и проводил совещания, стояло несколько кресел, но оттуда ей не было бы видно Риддла. В итоге Гермиона решила вообще не садиться с независимым видом облокотилась о каминную полку. Судя по отсутствию суматохи и источаемыми Макгонагал флюидами возмущения, ее отвлекли из-за какого-то пустяка.

– Давайте перейдем прямо к делу, – предложила Гермиона, чувствуя, что пауза грозит затянуться. – У меня много других важных занятий. Что случилось?

– Герми… Гм! Госпожа министр, случилось то, что ваш протеже выходит за все мыслимые рамки! – почти выплюнула Макгонагал. – Назначенные им наказания недопустимы, поскольку угрожают благополучию учеников!

– Конкретнее, пожалуйста, – потребовала Гермиона.

– Разрешите, я оглашу факты? – подал голос Риддл, причем его мягкий баритон, интонациями неуловимо напомнивший девушке голос Снейпа, когда тот собирался устроить кому-то крупную выволочку, разительно контрастировал со скрипучим карканьем Макгонагал.

– Будьте так любезны, – сухо предложила Гермиона.

Он убрал пилку.

– Вчера после ужина двое магглорожденных третьекурсников с Гриффиндора подкараулили в пустом коридоре учащуюся первого курса Слизерина Элизу Браун и принялись всячески ее оскорблять. Насколько я помню, самым приличным из сказанного было «поганая чистокровка». Судя по поведению этих юных деятелей, их целью было унизить девочку и заставить ее умолять их, стоя на коленях. Но поскольку мисс Браун не ударилась в слезы и не согласилась на оскорбляющие ее достоинство предложения, они оглушили ее, связали и оттащили в неработающий туалет на третьем этаже. Тот самый, откуда ведет проход в тайную комнату. И где до сих пор не заделана дыра в полу. Там эти два великовозрастных мерзавца умудрились протолкнуть ребенка вниз с пожеланиями прекрасно провести время в обществе василисков и наследников Слизерина, после чего спокойно отправились в спальню и благополучно заснули в собственных кроватях. Отсутствие мисс Браун было обнаружено старостой Слизерина перед самым отбоем. Еще несколько часов заняли поиски девочки силами декана Слизерина и трех старшекурсников, поскольку поставленная в известность госпожа директор, – тут Томас Риддл бросил на Макгонагал весьма выразительный взгляд, – оказалась сторонницей политики невмешательства.

– Я была уверена, что она просто нарушает дисциплину, гуляя по замку после отбоя. Первокурсники то и дело так делают! – вспыхнула Макгонагал.

– Девочку нашли после полуночи, обратившись ко мне. Я применил одно из редких и магически затратных поисковых заклинаний. За это время ребенок окончательно заледенел, не говоря уже о психологической травме. Мисс Браун была в ужасе, оказавшись в холоде и в темноте, и сорвала голос, пока звала на помощь. Хочу обратить ваше внимание, что доблестные гриффиндорцы выбрали соперника себе по силам – мисс Браун самая младшая из учеников, одиннадцать лет ей исполнилось тридцатого августа. И самая миниатюрная, в ней всего сто шестнадцать сантиметров роста. Директор Макгонагал не хотела предавать гласности происходящее и предлагала отправить Элизу в больничное крыло Хогвардса, но я настоял на визите в Мунго. Совершенно справедливо настоял. У мисс Браун, помимо прочего, диагностировали серьезное магическое истощение, – Риддл немного помолчал и продолжил: – В связи с вышеизложенным, я лично назначил виновным наказание, соответствующее их проступку.

– Он велел Филчу спустить их в тайную комнату! – гневно воскликнула Макгонагал.

– Днем. На три часа. И они были вдвоем.

– Мистер Андерсон от страха не сумел сдержать мочеиспускание!

– Тринадцатилетний лоб ростом в сто шестьдесят сантиметров обоссался от ужаса. А о чем он думал, когда засовывал в люк крохотную слизеринку?!

– Но мы-то с вами взрослые люди! Ваши антигуманные действия могли привести к ужасным последствиям! Хорошо, что я вовремя об этом узнала и отменила наказание!

– Да, к сожалению, эти двое провели в подземелье всего сорок минут. Директор Макгонагал предлагала пожурить шалунов, лишить их баллов и отправить почистить кубки в зале Славы. По ее мнению, это стало бы адекватным ответом на акт жестокости.

Гермиона с шумом втянула в себя воздух. Она не думала, что все зашло настолько далеко. Она надеялась, что Томас станет правой рукой Минервы, а не разругается с ней в пух и прах в первый же месяц. Макгонагал была ее учителем и примером для подражания многие годы. С другой стороны, терять такого союзника, как Риддл, ей не хотелось. Здесь и сейчас, по сути, от нее требовали выбрать сторону, но она не могла себе этого позволить.

Трагедия девочки была здесь не при чем – столкнувшиеся в противоборстве силы, объявив открытую войну, будут находить поводы для конфликтов снова и снова. К тому же, Макгонагал косилась на Риддла, как на некую мерзость, наверняка невольно проводя ассоциации с другим Томом Риддлом, который учился здесь много лет назад.

Ей требовалось найти уместный в данной ситуации компромисс.

– Мистер Риддл, – решилась, наконец, Гермиона. – Впредь прошу вас применять к ученикам более традиционные, одобренные уставом Хогвардса наказания.

На лице Макгонагад засияло выражение откровенного торжества.

– Профессор Макгонагал, в свою очередь от Вас я требую ужесточить дисциплину, особое внимание обратив на учеников Гриффиндора. Подобные случаи берите под личный контроль. Гонения студентов из-за их происхождения недопустимы. Для магглорожденных необходимо организовать факультатив.

– Да-да, конечно, – отмахнулась Макгонагал, заулыбавшись. – Спасибо, Гермиона. Я была уверена, что ты правильно меня поймешь!

– Позвольте откланяться, госпожа министр. Я приму к сведению ваши рекомендации.

Риддл отвесил ей преувеличенно издевательский поклон и направился к дверям, а у Гермионы возникло ощущение, что только что она совершила непоправимую ошибку.

***

Юджин выяснил, что заявка от второй Магической Британии была подана на рассмотрение еще в начале лета. Сколько времени потребуется Международной конфедерации магов на принятие решения, никто не знал.

– Самый длинный срок рассмотрения заявки – семьдесят два года. Шестнадцатый век. Судились два мелких феодальных княжества, и каждое претендовало на статус Государства, а часть территорий, как в нашем случае, накладывались одна на другую.

Юждин нервно ходил по кабинету.

– Самый короткий – шесть месяцев. Признание Магической Конфедерации соединенных штатов в 1860 году. Хотя магглы тогда разгромили войска южан, в магическом мире шесть отделившихся южных штатов получили независимость. Но! – он поднял палец вверх, – Это был исключительный случай. В семнадцатом веке европейцы горячо приветствовали политику превосходства белой расы, в Магической Конфедерации штатов, насколько мне известно, до сих пор процветает притеснение цветных.

– Как часто заявки получают одобрение? – разволновалась Гермиона.

– Начнем с того, что слово «часто» здесь вообще не применимо. Сложно подсчитать, сколько раз возникали подобные прецеденты. Когда гугеноты попытались перетянуть одеяло на себя, а им отказали, случилась Варфоломеевская ночь. Католики не простили дерзости. Это, пожалуй, была самая известная из попыток перерегистрации магического государства.

– Нам остро не хватает информации, – вздохнула Мила. – Наиболее вероятная кандидатура в Министры Магии другой Британии – Люциус Малфой. Но в последние месяцы его то и дело видят в разных городах Европы, так что заниматься вопросами легализации страны ему явно некогда.

– До меня дошли слухи, что в понедельник в Международной конфедерации магов собирается какой-то саммит, но вряд ли он затронет наш вопрос. Не так скоро. Мне кажется, нам всем стоит как следует отдохнуть, – добавил Юджин.

Гермиона вздохнула. Юджин был прав. Пятница вечер, девять часов, а все они еще торчат на работе. И если у нее не было ни семьи, ни бойфренда, то и у Юджина, и у Милы имелась личная жизнь.

– Хорошо. Все свободны до понедельника, – решила она. – В случае форс-мажора связь держим, как всегда, через зеркала.

– Босс, вам бы тоже расслабиться, – сочувственно протянула Мила. – Может, билет в маггловский театр купить? Или в мюзик-холл?

– Предпочитаю отоспаться, а там видно будет, – вымученно улыбнулась Гермиона.

Аппарировав к дому, она зачем-то завернула в соседний двор. Знакомый рыжий книззл, еще более тощий и облезлый, чем раньше, все так же отирался у мусорных баков.

– Бедняга, – вздохнула Гермиона и тихонько позвала: – Кис-кис-кис… Пойдешь жить ко мне? Я тебе дома молока налью. Мы не будем так одиноки.

Книззл попятился, задрал хвост и неторопливо продефилировал к подвальному окошку. Она постояла еще немного, притопывая ногой и в который раз пытаясь понять, как же у нее получилось попасть на ту прекрасную улицу с молочным магазином, потом развернулась восвояси и побрела в свою захламленную квартиру.

Сны этой ночью Гермионе снились какие-то странные. Она куда-то бежала, кого-то спасала, но вечно опаздывала. Тревожные сны. Забылась девушка лишь под утро, проснулась в итоге ближе к полудню, выпила чашку крепкого растворимого кофе из маггловского магазина, отправила патронуса Перси Уизли и решительно аппарировала к министерству.

Хотя они с Перси и не были друзьями, как начальник Отдела Тайн он обязан был ответить на ряд ее вопросов.