Текст книги "Три с полтиной (СИ)"

Автор книги: Аlushka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Омега не был красивым. Совершенно.

На фоне хрупких, изысканных созданий с прехорошенькими глазками-губками-носиками он выглядел почти нелепо: крупный, неуклюжий, с широкими плечами и мощным торсом, ростом не уступающий доброй половине альф, он и на омегу-то почти не походил. Нос картошкой, аккуратные оттопыренные уши, квадратная линия челюсти – недоразумение какое-то, а не омега.

Ирвинг притормозил у помоста, разглядывая нестандартный товар.

– Ты чего застыл? – насмешливо щурившийся Брюс потянул его за рукав. – Глянь, вон там близнецы какие клёвые! Темные волосы, синие глаза. Люблю такую экзотику! Давай поближе посмотрим?

Ирвинг досадливо дернул плечом:

– Нет.

– «Нет» и все?

– Хочешь – иди без меня.

У заинтересовавшего Ирвинга омеги волосы были непонятного русо-мышиного оттенка. А глаза дымчато-серые, ясные, глядевшие без наигранного кокетства, прямо и открыто. И чем больше Ирвинг его рассматривал, тем больше понимал, что вот он – идеальный вариант! При таком втором родителе гены фон Дрейков однозначно будут доминировать, а детишки получатся здоровенькими и крепкими.

– Сколько за этого? – подходя вплотную к помосту, поинтересовался у торговца Ирвинг.

Брюс под боком от удивления издал какой-то сдавленный звук и дернул Ирвинга на себя:

– Ты серьезно? Вот эту образину?

– Четыре монеты, – одновременно с Брюсом подобострастно сообщил торговец. – Считайте, даром отдаю.

И впрямь почти даром – Ирвинг породистых овец продавал дороже. На тот момент третий, а теперь уже второй супруг в прошлом году обошелся ему в специализированном омежьем питомнике в двести полновесных монет.

– Ирв, не дури, – повышая голос, возмутился Брюс. – Ты подумал, как его в свет выводить будешь?

– Зачем? Для визитов и официальных мероприятий у меня Люциус есть, пусть хоть как-то отрабатывает свое содержание. Или ты всерьез решил, что я пришел на черный рынок искать спутника для высшего света или любовь всей своей жизни?

В его голосе было достаточно яда, чтобы Брюс заткнулся, но кузен никак не желал утихомириться.

– Третий муж – это статус. Он должен быть красивым, как игрушка. Ты только глянь вокруг – глаза разбегаются! Давай я тебе элегантного брюнета подберу. Ммм?

– Он должен родить мне детей. На этом все, – отрезал Ирвинг. – Этот парень вполне подходит, посмотри на его экстерьер: пресс отлично прокачан, бедра достаточно широкие, такой тройню родит – и не заметит! Что еще выбирать?

– Погоди, – Брюс хитро прищурился и повернулся к торговцу: – Документы в порядке? Можно ознакомиться?

– Да-да, – засуетился тот, нервно облизываясь. – Вот метрика, здесь генетический анализ, все как полагается.

Омегу звали нормандским именем Торн, и он оказался даже моложе, чем предполагал Ирвинг: только-только вошел в брачный возраст. Через пару лет, возмужав, Торн наверняка станет еще выше и шире, потому торговец и спешил избавиться от «бракованного» товара. Но его генофонд Ирвинга неожиданно порадовал – гораздо чище, чем можно было ожидать от такой дыры, как полулегальный провинциальный рынок Бардии. Если, конечно, метрика – не фальшивка.

Под ухом хихикнул Брюс, отвлекая от размышлений, и Ирвинг нахмурился:

– Опять задумал какую-то каверзу?

– Представляю, что скажут наши аристократы, если узнают, где ты откопал это чудо! И во сколько оно тебе обошлось.

– Вот попробуй только пустить сплетню…

– Нет-нет, – Брюс примирительно поднял руки. – Если позволишь мне сделать тебе дорогой подарок, я даже и не пикну. Напротив, буду гордо всем рассказывать, что ничего не пожалел, лишь бы угодить такому разборчивому типу, как ты! А ты собственнически запер новую драгоценность на омежьей половине.

– Хочешь оформить покупку на себя? – догадался Ирвинг.

– С одномоментной дарственной. Чтобы не всплыла цена. Ты ж понимаешь…

Ирвинг кивнул. Отличная идея. Ядовитые языки знати и так достаточно полоскали имя фон Дрейков, когда разразился скандал с похищением Данко. Родовитый, прекрасно воспитанный, великолепно образованный Данко должен был стать первым мужем одного из младших альф в семье ситарийского барона, когда совершенно случайно повстречал на курорте Ирвинга. Это была любовь с первого взгляда. Данко не побоялся пойти против семьи, бросить все, наплевать на статус и перспективы и сбежал с Ирвингом на континент, согласившись принять скромный статус второго мужа. Благо, с Адрианом у них не возникло никаких проблем. Так и не обзаведясь потомством за долгие годы супружества, Адриан стал для Ирвинга скорей старшим товарищем, чем любовником, и охотно помог Данко адаптироваться. Третьего омегу, Люциуса, Ирвинг прикупил только ради статуса. А потом Данко погиб, тоже не родив ему детей, и теперь остро вставал вопрос наследования. Детей от Люциуса Ирвинг не хотел категорически.

– Ты позволишь? – переспросил Брюс.

Ирвинг кивнул.

– Три с полтиной, любезнейший, оформление и пошлина за ваш счет, и мы берем парня прямо сейчас, – нахально заявил Брюс.

Торговец уныло кивнул, а Ирвинг покрепче сжал губы, чтобы не рассмеяться. Его кузен был редкостным пройдохой.

К припаркованной карете они подошли уже втроем: Ирвинг, Брюс и чуть заметно косолапящий Торн.

– Это не врожденное, просто я рос слишком быстро и стопа сформировалась неправильно, – заметив любопытные взгляды Брюса, смущенно пояснил омега. – Да и башмаки натирают.

Голос у него оказался глубоким, звучным, полная противоположность звонкому срывающемуся на визг фальцету Люциуса, что тоже очень понравилось Ирвингу.

– Не переживай. Подберем тебе правильную обувь из мягкой кожи, и ходить станет удобнее, – с улыбкой приободрил он.

Торн очаровательно покраснел и потупился.

– Да он же совсем дурной, – пробормотал Брюс. – Как ты его трахать собираешься?

– Членом, – так же вполголоса огрызнулся Ирвинг. – Или невинность у нас теперь входит в разряд недостатков?

– Я просто прикидываю, как воспримет появление соперника твой Люци. Со света же сживет, ревнивый сучонок! Или ты намерен выделить Торну отдельные покои? Где ты собираешься исполнять супружеский долг?

Об этом Ирвинг не подумал. Комнаты Данко он трогать не собирался, хотя Адриан уже не раз предлагал навести уборку и сделать ремонт. Но Ирвинг пока не был готов расстаться с памятью о любимом. Подселить неискушеного Торна к язве и интригану Люциусу означало запустить волну скандалов и получить на выходе еще больше капризов от второго супруга и полностью забитого третьего. Оставался Адриан.

– Я решу вопрос.

– Думаешь, Люци не поймет, для чего ты купил такого недотепу?

– Подумает, что для помощи Адриану. На верную догадку у него мозгов не хватит, Люци слишком уж высокого мнения о себе.

– Тоже верно, – одобрительно кивнул Брюс. – Если твой новенький с первым поладят…

– Я не конфликтный, – вмешался напряженно прислушивающийся к разговору Торн.

Оба альфы уставились на него в немом изумлении.

– Правда. Работе по дому я обучен, грамоту немного разумею, трудностей не боюсь.

– Да я и не сомневался, – усмехнулся Ирвинг.

– А что перебивать высокочтимых альф и вмешиваться в разговоры ты не должен, тебя не учили? – язвительно протянул Брюс.

– Так вы не о пустом же болтаете, судьбу мою решаете, – на полном серьезе ответил Торн. Ирвинг едва не расхохотался. Парень оказался с характером. Глядишь – еще покажет себя так, что и Люциусу мало не покажется.

– И на что же, по-твоему ты годен? – уточнил Брюс.

– Да что скажете, то и буду делать! Вы ж меня купили, – простодушно заявил Торн.

Ирвинг в последний раз фыркнул и мягко подтолкнул его в спину:

– Залезай в карету. По дороге поговорим.

– В карету? – у Торна изумленно вытянулось лицо. – Я не на телеге поеду?

Теперь уже Брюс искренне развеселился, а Ирвинга ситуация начала раздражать.

– На телеге ездит только прислуга, а у тебя будет статус младшего мужа. Тебе что, хозяин не сказал?

– Нет, – замотал головой Торн. – То есть, он сказал, что мне крупно повезло, но я и не думал, что настолько. Он любил поиздеваться. А вы серьезно? Не шутите?

Вместо ответа Ирвинг сунул ему в руки типовой контракт:

– Почитай. Вечером приедет нотариус, подпишем.

Почему-то он был уверен, что Торн станет читать медленно и по слогам, как это делал Люциус, но купленный с помоста омега принялся довольно шустро водить пальцем по строкам, проговаривая время от времени про себя особенно сложные слова – это Ирвинг определил по тому, как шевелились его губы.

– Что такое «форсмажорные обстоятельства»? – напряженно спросил он.

– Тебе супружеский контракт предлагают, деревенщина, подписывай и радуйся, – посоветовал Брюс. – Это явно лучше, чем полы мыть или дрова рубить на морозе. Переедешь на Континент, будешь жить в доме с паровым отоплением и цифровым телевидением!

– Да меня физический труд как-то не страшит, – пожал плечами Торн, – но непонятные моменты лучше прояснить сразу. Вы уж простите, – он повернулся к Ирвингу, смело глядя на него в упор, – но для постельных развлечений я не гожусь. Предупреждаю сразу. Если хотите за мой счет друзей развлекать, лучше верните на рынок да обменяйте, там желающих подставить задницу полным-полно. А я не шлюха.

Ирвинг в очередной раз порадовался своему выбору. Определенно, он не ошибся.

– Я не собираюсь с кем-то тобой делиться, – так же откровенно пояснил он, старательно игнорируя похрюкивающего от едва сдерживаемого смеха Брюса. – Знаю, что такая практика существует среди мелких дворян, но у нас прямо противоположная ситуация. Я – Ирвинг фон Дрейк. Да-да, тот самый.

Глаза у омеги округлились.

– Но… – выдавил он. – Вы…

Больше слов у него не нашлось.

– Старший муж, который ведет половину моих дел, много лет пытался родить мне детей. Не получилось. Со здоровьем у него сейчас совсем плохо, так что помощь не помешает. Я поселю тебя на его половину. Адриан тебе не то, что в отцы, в деды годится, он старше меня почти на десять лет, так что слушаться его будешь, как меня. Но тебя я купил с одной целью – мне нужен наследник. Крепкий здоровый малыш. Лучше несколько. Так что следи за здоровьем, не простужайся, не надрывайся, хорошо ешь и помалкивай. Если Люциус узнает, с какой целью я тебя привез, нервы всем потреплет изрядно.

– Люциус – это второй муж?

– Нет, он… – Ирвинг поморщился и поправился: – Да. Теперь – да. Красивая игрушка. У меня был еще один омега, но он погиб в аварии несколько месяцев назад. Теперь Люциус занял его место, а ты, соответственно, получаешь статус третьего мужа. Понимаешь?

Торн кивнул и недоверчиво улыбнулся:

– Понять легко, поверить сложно. Я всегда думал, что знать только в особых питомниках себе омег выбирает.

– Так оно и есть. Это Ирвинг у нас… отличился! – не удержался от колкости Брюс.

Торн живо повернулся к нему:

– Мне показалось, это вы его туда затащили.

– Туше! – засмеялся Брюс. – Я вообще паршивая овца в роду, младший сын младшего сына побочной ветви, так что мне ходить по подпольным рынкам не зазорно. Другое дело – Ирвинг. Он у нас персона значительная.

– Заткнись, балабол! – беззлобно приказал Ирвинг, и дальше к загородному дому они ехали в уютном молчании.

Ирвинг смотрел в окно кареты на бескрайние поля, расстилающиеся до самого горизонта, и тихо радовался тому, что до Бардии еще не докатились все “блага” цивилизации: интернет, сотовая связь, шумные автомагистрали и… омежьи питомники, попасть куда можно было только по записи, пройдя строгую проверку. Даже ему пришлось стоять в очереди почти два месяца, чтобы получить в итоге такой сомнительный трофей, как Люциус. Он очень надеялся, что с Торном ему повезет больше.

Люциус уже ждал на крыльце, оскорбленно сложив руки на груди и скорчив недовольную мордашку. Солнечные лучи играли искрами в его золотых волосах, новый бархатный костюм идеально облегал все изгибы стройной фигурки, тонкие наманикюренные пальчики, украшенные кольцами, нервно подергивались.

– Сейчас начнется, – прозорливо предупредил Брюс.

– Это Люциус? Какой же он красивый, – с наивным восхищением протянул Торн.

Ирвинг фыркнул, не удостоив реплику комментария, и первым выбрался из кареты.

– Это правда, что ты ездил на омежью ярмарку? – тут же заголосил Люциус.

Ирвинг вскинул брови. Брюс помог Торну, неуклюже подвернувшему на верхней ступеньке ногу, выбраться из кареты и отвел на шаг в сторону.

– И что? Нашел кого-то лучше меня? И где же он? А? Говори прямо, я хочу знать!

Люциус все поглядывал на карету, словно ожидая, что оттуда сейчас выпорхнет прелестное воздушное создание. В дверях, тяжело опираясь на палку, показался Адриан. В последнее время он еще больше похудел и сейчас выглядел гораздо старше своих лет.

– Адриан, Люциус, – подчеркнуто игнорируя назойливые вопросы, официальным тоном обратился к омегам Ирвинг. – Разрешите представить вам Торна. Договор еще не оформлен нотариально, но уже сейчас я могу подтвердить, что он вступает в права третьего мужа.

– О! – у Люциуса забавно вытянулась мордашка. – Этот? Но он же…

– Адриан, Торн будет жить с тобой и во всем тебе помогать. Введи его в курс дела, насколько сочтешь нужным, ну и вообще… постарайтесь подружиться, – Ирвинг неопределенно развел руками и замолчал.

– Я массаж делать умею, на курсы ходил. Могу вам мышцы разминать, – неожиданно прогудел Торн.

Адриан тепло улыбнулся:

– Иди сюда, мальчик. Голодный, наверное? Откуда только Ирвинг тебя откопал? Пошли, побеседуем, определимся…

У Люциуса на лице отражалась усиленная работа мысли, и он, видимо, пришел к вполне утешительным для себя выводам. Заулыбался, сразу необыкновенно хорошея, затрепетал ресницами и подбежал обнять Ирвинга, запрокидывая голову наверх – росточка в нем и полутора метров не было.

– А мне привез что-нибудь с ярмарки? Привез же, да? Конфеток или бусики?

– Леденец, – насмешливо предположил Брюс.

– Фу-у-у, как грубо! – надул губы Люциус. – Элитный шоколад? Сладкие марципановые фигурки? Что?

– Люц, – Ирвинг не без труда оторвал от себя маленькие цепкие ладошки. – У меня дела. Мы потом поговорим.

– Ты мне ничего не привез? – голубые глаза наполнились слезами. – Забыл про меня? Совсем-совсем не вспоминал?!

– Детка, у нас и правда дела, да и ярмарка была другого направления. Ты не захотел бы в подарок ошейник с шипами или плетку для непослушных мальчиков, – как бы невзначай обронил Брюс.

Люциус тут же отпрянул, а Ирвинг благодарно кивнул сообразительному кузену.

– Вы собирайте пока вещи, как только отпущу нотариуса, сразу двинемся на Континент, в столицу. Мне надо на Острова по делам съездить, это на пару недель, так что в большом доме вам будет спокойнее.

– Отлично! Я в городе в театру схожу и на галереи, – сразу же повеселел омега.

Ирвинг вздохнул. При всей его манерности, Люциус был до абсурда необразован и не стремился учиться. Пока ему удавалось пускать всем пыль в глаза, омегу вполне устраивало безмятежное существование избалованного иждивенца.

Командировка заняла гораздо больше времени, чем Ирвинг рассчитывал, но и принесла достойные плоды. Новые контракты, выгодную договоренность о модернизации устаревшего оборудования на фабрике, а самое главное – он успел осмотреть почти все семейные земли и определиться с местом будущей резиденции. Все же здесь, в столице, ему совершенно не нравилось. Городской дом можно было оставить под торговое представительство, но жить в нем постоянно теперь, когда не стало Данко, Ирвинг решительно не хотел. Да и детям, которыми он надеялся обзавестись в ближайшее время, гораздо лучше будет на островах.

Он приехал сразу после рассвета и сразу же прошел на омежью половину, в комнаты Адриана. Его старший муж еще спал, беспокойно подрагивая во сне, и Ирвинг ласково провел руками по густым, с проседью волосам. Когда их семьи заключили договор, ему было всего шестнадцать, и двадцатипятилетний Адриан казался Ирвингу самым прекрасным омегой на всей земле. Впрочем, он и сейчас был по-своему красив: прорезавшиеся морщины не портили правильных черт и гордого профиля, а порода с годами стала выражаться еще более явно – все же Адриан был одним из последних отпрысков некогда величественного графского рода. Вот только годы его совершенно не щадили.

Откуда-то невероятно вкусно запахло свежей выпечкой и какао, и через пару минут в спальню бесшумно вошел Торн с подносом в руках.

– Ой! – растерянно выдавил он при виде Ирвинга. – А мы и не знали, что вы уже вернулись.

– Только что, – пояснил Ирвинг и покосился на поднос с кофейником и горкой аппетитных круассанов. – Это что?

– Завтрак, – непонимающе ответил Торн, пристраивая поднос на столик у кровати. – У Адриана по утрам ноги очень болят, тяжело ему на кухню ходить, вот я и приношу… Тем более, таблетки на голодный желудок принимать нельзя, да и забывает он про них, а доктор велел пить курсом, так что я присматриваю.

– Молодец, – одобрил Ирвинг и утащил с блюда еще теплый круассан. – Только что-то я не припомню, чтобы наш повар просыпался так рано. Как вам удалось его уговорить?

– Повар? – удивился Торн. – Вы о чем? За выпечкой я в пекарню у парка бегаю, мне там скидку дали, как постоянному клиенту, а какао сам варю, на плитке.

Ирвинг едва не подавился.

– У парка? Это же три квартала!

– Ну и что? Утром народу почти нет, свежо, приятно. И мне зарядка, и Адриану радость.

Он переступил с ноги на ногу, и Ирвинг вдруг заметил, что на омеге все те же растоптанные страшные башмаки, что были на нем в момент покупки. Да и одет он скорее как слуга из среднего достатка дома, чем как пусть и младший, но законный муж приличного человека.

– Тебе что, до сих пор гардероб не обновили? – все больше хмурясь, поинтересовался он.

На постели завозился Адриан.

– Тщщщ, не ругайтесь. Разбудите его аккуратно, ему лекарство принимать пора, – шепотом попросил Торн. – Мне выделили содержание. Аж пять монет в месяц! – он гордо вздернул голову. – Просто там какие-то проблемы с банком, Адриан жутко ругался, и теперь хочет с вами поговорить.

Проснувшийся самостоятельно Адриан застонал, болезненно поморщился и, только увидев Ирвинга, просветлел:

– Как хорошо, что ты вернулся. Доброе утро!

Ирвинг ласково поцеловал его в висок:

– Привет. Тебе тут уже завтрак принесли.

– Да. Торн – настоящее сокровище!

Торн переступил с ноги на ногу и застенчиво пробормотал:

– Я пойду пока, ладно?

Ирвинг отпустил его коротким кивком. Ситуация ему категорически не нравилась, но устраивать допрос изможденному болезнями Адриану он не хотел. Тот рассказал сам – сразу после того, как принял свои таблетки, растерянно кроша в тонких узловатых пальцах круассан.

– Я счета временно заблокировал. Все.

– Что у вас случилось? – Ирвинг нахмурился.

– Да, в общем-то, случилось уже давно, просто мы упустили этот момент из виду. Помнишь, как ты привез Данко?

Помрачнев еще больше, Ирвинг кивнул.

– Вы еще вызывали юриста, оформляли доверенности, а потом ездили в банк, чтобы дать ему полный доступ к финансам…

– И что? При чем здесь Данко?

– Да ни при чем, в общем-то. Он и не тратил ничего почти, так, по мелочи: то тебе подарок купит, то прислуге выпишет внеочередную премию. Проблема в том, что омеги не имеют никаких прав личности, и все документы вы оформляли не на имя, а на статус. Статус второго мужа. И сейчас он перешел к Люциусу, – Адриан со значением посмотрел на Ирвинга. – А ты не отозвал доверенность.

– Люци не разбирается в делах, он и писать-то едва умеет. Что он такого натворил?

– Для того чтобы зайти на сайт интернет-магазина, выбрать красивую шмотку и нажать кнопочку «оплатить», введя свой персонализированный код, особого умения не надо, – с неожиданной злостью сказал Адриан. – Наш милый Люци за два месяца полностью опустошил текущий хозяйственный счет, потратив больше тысячи на новые коллекции эротического белья и блестящие побрякушки, а потом еще повадился играть в интернет-казино. В последней выписке на счету было минус двести шестьдесят монет.

– Не может быть! – опешил Ирвинг. – Ему не могли дать права на кредит!

– Видимо, нашли лазейку. Я уточнял. Когда денежный поток иссяк, Люциус заказал такси и съездил в банк, очаровав там твоего персонального менеджера. В итоге он и в резервный счет запустил лапу, правда не успел сильно потратиться, мне сразу пришло сообщение, и пришлось заблокировать все аварийно. В итоге мы имеем почти две тысячи убытков, а этот паршивец цветет и пахнет.

Две тысячи! Невероятная сумма. Нет, такой расход не нанес бюджету фон Дрейков существенного урона, но тот же Брюс на эти деньги мог припеваючи жить целый сезон. А скромная многодетная семья арендаторов где-нибудь на островах – лет десять. Ирвинг вспомнил купленного за три с полтиной Торна, который искренне радовался пяти монетам в месяц, и всерьез разъярился.

– А что по этому поводу говорит наш домоуправ? – уточнил он. – Этот жирный сыч не мог не замечать, что счет пустеет, он же рассчитывается с поставщиками продуктов и закупается всякими бытовыми мелочами!

– Вот с самого начала мне не нравилась его кандидатура. Я тебе еще зимой говорил, когда ты его нанял, помнишь? Что он слишком уж заглядывается на Люцика и нечист на руку. Зря ты поверил блестящим рекомендациям, – Адриан укоризненно покосился на Ирвинга. – Давай выгоним его к чертовой матери и повысим Мартуса, парень очень уж старается! Образования у него, конечно, нет, но потенциал очень хороший.

– Мартус – это кухаркин сын? Делай, как сочтешь нужным, – кивнул мало знакомый с молодым поколением слуг Ирвинг. – А я, пожалуй, проведу собственное расследование. И в банк съезжу, и с Люциусом побеседую.

– Люци у нас ложится под утро, вряд ли он уже проснулся, – с сомнением протянул Адриан. – С казино пришлось завязать, так он теперь по полночи играет в стрелялки и бродилки. И, кстати, активно интересуется возможностью переехать в комнаты Данко. Во всяком случае, маленький сейф при помощи того же домоуправа Люциус уже вскрыл, так что теперь щеголяет по дому в брильянтах на шее и с сапфиром на пальце.

Сделанное на заказ кольцо с крупным сапфиром, обрамленным изумрудами, Ирвинг подарил Данко на их пятую годовщину. Это был его последний подарок. В душе стала подниматься темная ярость.

– Он совсем страх потерял?

– Думаю, просто не осознает границ. Мальчик поразительно глупый, а ты еще его все время балуешь, – Адриан ненадолго замолчал и, переводя тему, мягко попросил: – Съездишь в банк разблокировать счета, сообщи сразу – надо Торна в порядок приводить. Хочу отвезти его в медицинский центр на обследование. Метрика-метрикой, но не нравится мне его осанка, да и зверя своего он еще ни разу не показал. Странно это.

– Думаешь, данные в бумагах фальшивые?

– Нет, генетика у него отличная, но вот остальное… У Торна уровень развития ребенка – совершенно узкий кругозор. Он-то как раз далеко не недалекий, просто слишком уж принципиальный. Весь мир делит на черное и белое, правильное и неправильное. Хороший парень, неиспорченный, но жизни совершенно не знает и…что-то в нем не так.

– Я тоже все смотрел и думал… Может, оригинальный ген?

– Это было бы прекрасно, но оригинальных генов сейчас и один на тысячу не встретишь. Пообщайся с ним поближе, вдруг у тебя получится уговорить его обернуться? Он не то, чтобы специально не хочет, просто почему-то не может.

Люциус, обращаясь, становился похож на хорька. Ирвинг и Адриан превращались в свирепых поджарых волкулаков – их потому в свое время и связали договором, что понадеялись на высокую совместимость и породистых детей. Данко был вылитым изящным черно-бурым лисом с пышным хвостом. А вот Торн… он, по мнению Ирвинга, должен был походить на крупного медведя. Кого-то вроде гризли. Странно, что Адриан до сих пор не видел его второго лика, полнолуние уже прошло. Может, им повезло дважды – заполучить не только чистый генный материал человека, но и зверя, независимого от лунных циклов?

Ирвинг решил обдумать это позже, а сейчас следовало рассчитать домоуправа и устроить Люциусу приличествующую случаю взбучку.

Он потянулся за телефоном и набрал номер своего юриста:

– Курт, будь любезен, подготовь договор, по которому второй и третий супруги уравниваются в правах. Что? Нет, наоборот, я хочу проучить Люциуса – пусть поживет на ограниченном содержании в двух комнатах и на каждое свое действие сначала получает одобрение Адриана… Ну, не то, чтобы глаза открылись, просто он совсем оборзел. Ага. Сегодня, как можно скорее. Кстати, ты не в курсе, как можно вернуть товары, купленные через интернет-сеть?

Люциус ныл не переставая. Ирвинг и не предполагал, что омега может быть настолько назойливым, раздражающим и дотошным. Он ходил за альфой по пятам, а когда Ирвинг его подчеркнуто игнорировал, бомбил телефон смсками, караулил под дверью и постоянно скулил, будто побитая дворняжка:

– Ну, И-и-ирв! Ну, ты уже достаточно меня наказал! Я все понял и раскаялся! Можно мне переехать обратно в свои покои? Мне тесно в маленькой гостиной, там нет большого экрана, а смотреть реалити шоу с планшета ужасно! И-и-рв! Я обещаю хорошо себя вести, я стану послушным-послушным мальчиком, позволь мне сходить на пиллинг! В моем любимом салоне акция, если сделать одновременно стрижку и укладку волос, они обещают маникюр в подарок, заплатить придется только за лак, а не за работу, ну, дай мне денег… И-и-ирв! Почему ты меня больше не любишь, я же твой сладкий омежка, я хочу быть красивым ради тебя, а давай сделаем мне пирсинг на сосках, это ужасно модно в новом сезоне, а бриллианты можно вынуть из того ужасного тяжеленного колье, которое я нашел в сейфе… Там было так много драгоценностей, почему ты никогда не дарил мне столько колец? Я тоже хочу выглядеть шикарно, как Данко! И-и-ирв!

На него даже сердиться было абсолютно невозможно – этот мелкий балбес абсолютно не осознавал масштаба своих поступков. Он ныл на одной ноте, иногда срываясь на фальцет и умоляюще хлопая ресницами, а у Ирвинга от бесконечных требований уже через полчаса начинала болеть голова.

Он попробовал было посадить Люциуса под замок, но тот моментально упал в обморок, а тайно вызванный отрабатывающим последние дни домоуправом городской фельдшер диагностировал шоковое состояние и рекомендовал беречь столь тонкую нервную натуру. Адриан тут же прошипел, что нервы у Люциуса будут покрепче, чем у них всех вместе взятых, и отправил фельдшера восвояси – у фон Дрейков был подписан договор с медицинским центром, предоставляющим полный комплекс услуг. Люциус, едва услышав о перспективе отправиться на стационарное лечение в неврологическое отделение, тут же пришел в себя и изобразил глубочайшую скорбь и раскаяние.

Это был не дом, а цирк с клоунадой, и Ирвинг с ужасом представлял себе тот день, когда Люциус узнает о беременности Торна.

Торн же тем временем понемногу обживался. Помогал садовнику ухаживать за редкими цветами, часами просиживал в библиотеке, буквально вгрызаясь в учебники по социализации и естественным наукам, заинтересовался историей клана фон Дрейков, стал осваивать основы экономики. Каким-то чудом он поладил с огромным альфой-поваром, который держал в страхе даже Адриана – семья работала на фон Дрейков шестое поколение, относясь к омегам дома как к собственным и воспитывая их на свой лад, – и уговорил его внести изменения в привычное меню. Теперь к столу время от времени подавались острые, пряные мясные блюда, приготовленные на открытом огне, рецепты которых Торн обнаружил в дневниках фон Дрейков, и которые Ирвинг ел разве что в глубоком детстве, и вкуснейший ягодно-малиновый морс.

Вроде бы незаметный и не облеченный никакой властью, Торн ухитрялся привносить в дом собственные правила, наполняя комнаты уютом. Через пару месяцев в большой гостиной сменился интерьер – вместо яркого, вызывающего багрянца появились мягкие золотисто-коричневые тона, сад окрасился солнечно-желтым и ярко-голубым, исчезла помпезная альпийская горка, ее заменили причудливой формы красивые клумбы. Распорядок дня Торн тоже организовал свой собственный. Рано вставал, завтракая с Адрианом в маленькой гостиной, потом вел старшего мужа на физиотерапию и на массаж. Массажистов присылали из медцентра, и Торн забраковал троих, прежде чем остановился на кандидатуре хрупкого на вид омеги с сильными руками. Тот так хорошо знал свое дело, что Адриан вскоре почти перестал пользоваться палкой, без напряжения перемещаясь на близкие расстояния. Потом они шли отдыхать в сад, где Торн читал вслух, попутно задавая десятки вопросов, а Адриан, развалившись на низкой удобной кушетке, лениво отвечал и грелся на солнышке. К обеду, когда просыпался Люциус, старший и младший мужья уже успевали обсудить массу вопросов и переделать кучу дел и либо закрывались в покоях, либо уезжали из дома полюбоваться на рыбок в аквапарке, погулять по оранжерее или посетить выставку малоизвестных художников. Люциус бесился и психовал, оказавшись не у дел, но его мнение никто не принимал в расчет.

Ирвинг радовался тому, как поладили Торн с Адрианом, но почему-то считал, что у него самого отношения с молодым омегой не сложатся. Слишком уж они были разными, да и рана от гибели Данко еще не затянулась. Ирвинг купил Торна исключительно в качестве инкубатора для здоровых детей и тот факт, что парнишка оказался приятным во многих отношениях человеком, ничего для него не менял. Во всяком случае, поначалу.

Вот только оказалось, что Торн обладает невероятной способностью создавать вокруг себя уют не только в быту, но и в постели. Их первый раз был странным – немного неловким и невероятно невинным. Торн смущался, робел, восторженно ахал, а, кончив, принялся смотреть на альфу с таким обожанием в глазах, что уйти сразу к себе и оставить беднягу одного, как он планировал вначале, показалось Ирвингу неприличным. Он заснул, уложив тяжелую голову омеги себе на плечо и вдыхая приятный, будто травяной аромат его мягких волос, а к утру почувствовал себя прекрасно отдохнувшим.

Второй раз стал еще лучше, а третий – просто превосходным. Торн отдавался легко, щедро, безоглядно, с той простотой и естественностью, которой Ирвингу ужасно не хватало. Он думал, что не сможет после гибели Данко настолько наслаждаться сексом – и фатально ошибся.

В юности, с Адрианом, секс был похож на затянувшийся эксперимент. Вначале они просто развлекались, набираясь опыта и из любопытства пробуя те или иные варианты, потом разнообразили половую жизнь, пытаясь завести детей, а когда Адриан стал старше, Ирвингу приходилось применять все свое мастерство, чтобы доставить ему удовольствие. С Данко они горели оба – с первого дня. Ничего более яркого, темпераментного и страстного Ирвинг не мог себе и представить. Данко никогда не довольствовался малым, ему всегда нужно было больше, жестче, сильней, он словно доказывал кому-то что-то, оставляя отметины на Ирвинге и сам без стеснения щеголяя засосами и следами зубов. Жеманство и нарциссизм Люциуса в постели откровенно раздражали. А с Торном было хорошо и спокойно, без вспышек и драм, и это затягивало, как затягивает в бархатный сезон теплое море – хотелось купаться в нем бесконечно.