Текст книги "25 смертей до успеха (СИ)"

Автор книги: Altegamino

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Нет.

Лучше бы он и дальше молчал. Райли не собиралась давать ему ни шанса на дружелюбную беседу.

– Поэтому у тебя нет друзей.

– Что?! – девушка со звоном стукнула вилкой о тарелку. От остроты блюда жгло во рту, и она спешно запила неприятный вкус. – У меня есть друзья!

– Да знаю я, какие там друзья, – со скукой протянул парень. – Настоящих друзей у тебя нет. Ты считаешь себя недостойной замечательных людей, а тех, кто хуже тебя, считаешь недостойными себя. Именно поэтому Posteriori никогда не приглашали тебя к себе.

– Да как.. да что ты вообще несёшь! Ты ничего толком не знаешь обо мне! – сорвалась Райли и вскочила со стула, но Фрай схватил её за запястье.

– Погоди! Как раз сейчас начнётся сюрприз!

Свет в зале приглушили, и музыканты на сцене заиграли спокойную лиричную мелодию. Райли едва не прыснула в кулак, представляя, что сейчас мужчина с микрофоном попросит её выйти с кавалером и станцевать вальс. Но то было бы слишком просто для чудака вроде Фрая. Нет, такая банальщина попросту не могла прийти в голову этому безумцу.

Соседний столик вдруг полыхнул сизым пламенем, заставляя пару вскочить с воплями ужаса. Райли, буравившая компаньона взглядом, переключилась на диковинное явление. И тут же вспыхнул соседний стол. А затем ещё и ещё… Люди в панике срывались с мест и отбегали в безопасные углы. Официанты, выглядевшие не менее ошарашенными, принимались сбивать огонь салфетками. Кто-то бежал с огнетушителем. Прежде чем огонь сбили хотя бы с одного стола, Райли успела заметить, что из горящих столов сложилось сердечко.

– Романтично, правда? – промурлыкал Фрай и сложил ладони в жесте умиления. – Я не знал, что лучше изобразить, чтобы это было приметно, и выбрал этот девчачий символ. Думал ещё звезду, но расположение столов не позволяет…

– Отвратительно! Ты испортил этим людям вечер! Ты мне испортил вечер! А ведь ты обещал ничего не поджигать!

Девушка бросила в пироманьяка салфетку и понеслась к выходу. Она и без того просидела дольше того, что позволяло собственное терпение. Единственным утешением была мысль, что этому идиоту придётся платить баснословную сумму за ужин. Но потом Райли вспомнила, что парень назвался именем её знакомого, так что счёт, скорее всего, придёт ему… Проклятье, а ведь она такое дорогое блюдо заказала! Вот и провалилась глупая месть, ударив не по тому субъекту. Закусив губу, девушка решила, что возместит неповинному Питеру Кремсу все расходы. А с Фрая спросит потом. Ох, как она с него спросит!

В тридцати шагах от ресторана кавалер вечера нагнал Райли. Идиотское выражение слетело с его некрасивого лица. Фрай выглядел почти рассерженным, и девушка едва не запрокинула голову к милосердным небесам и не вскричала: “Наконец-то!”.

– У тебя всё же нет совести, правда? – спросил парень, шагая перед Райли задом наперёд.

– У меня нет совести? Это ты доканываешь меня который месяц кряду! И ещё смеешь говорить мне о совести?

Фрай всплеснул руками и спрятал их в карманы брюк. Прохожих насчитывалось немного, и они с любопытством посматривали на странную парочку.

– Я ведь тоже могу разозлиться!

Райли остановилась, с вызовом глядя на придурковатого. Но тут же подумала, что не стоит провоцировать его ещё больше. Это была та черта, за которую ей не хотелось заходить во избежание новых жертв.

– Убьёшь меня что ли?

Фрай оскалился, показывая, что проглотил шутку. И тут же рывком отправил девушку на проезжую часть, прямо под ослепляющие фары легковушки. Неподвижные дворники и разводы на лобовом стекле пронеслись перед глазами у Райли. И когда она уже представила удар тела о капот, её дёрнули обратно, мягко подхватив в объятия. Сердце стучало где-то в горле, поэтому едва не сбитая не сразу сообразила, что очутилась в объятиях ненормального.

– Придурок! – рывком отстраняя парня от себя, воскликнула Райли. – Ты хоть знаешь, как больно попадать под колёса?

– Конечно. Меня ведь одна леди под грузовик толкала.

Девушка закусила губу. И тут же с трепетом услышала, как в конце улицы завизжала собака. Для водителя машины не то юмор, не то агрессивный выпад Фрая не прошёл даром. Увидев вылетевшую на дорогу девушку, он резко дал влево. Машину занесло сначала в одну сторону, и водитель вновь крутанул руль, из-за чего выехал на тротуар, по которому так неудачно бежала дворняжка.

Райли накрыла рот ладонью и рванула к месту трагедии. Водитель не остановился и, визжа покрышками, упетлял на соседнюю улицу. Собаку раздавило насмерть. Сломанная шея не оставляла надежд на реанимацию. Смотреть на покорёженное тельце с грязно-жёлтой шерстью было тяжело. Единственное тёмное пятно в окрасе заняло ухо, порванное в драке или порезанное хулиганами.

– Всё, что ты делаешь, приводит к бедам, – выдавила девушка, и это прозвучало как констатация факта, а не обвинение. Парочка зевак напротив остановилась поглазеть на труп пса.

– Ну, давай… хоть похороним его, – неловко предложил Фрай.

Райли хотелось послать его очень далеко, но… неожиданно она согласилась. Разве этот вечер мог завершиться иначе, нежели очередной смертью?

Они закопали пса в парке под деревом. За весь процесс никто из них не проронил ни слова. Райли могла поклясться, что не только она чувствовала неправильность окончания их свидания. Да, вечер ей с самого начала не понравился, но сейчас, уставши рассматривая переплетение корней, выступавших из земли, девушка видела, что вины Фрая, собственно, в этом не было. Он постарался сделать вечер как можно приятней. Что же поделать, если сам он был противен Райли?

***

Следующие полтора месяца прошли на удивление тихо. От Фрая не приходило ни весточки, и сам он словно испарился из мира. Райли, как ни пыталась праздновать победу, вскоре заметила, что без приставучего субъекта сделалось как-то тихо. Раздражение и осторожность, вызываемые преследованиями парня, сменились пустотой. Это было непривычно, но, определённо, хорошо. Просто Райли отвыкла от безмятежной жизни без надоедливого поклонника.

Но ведь затишье не могло длиться вечно. И сама девушка подсознательно ожидала, что, рано или поздно, сумасшедший объявится вновь. Вот только не думала, что он притащит с собой дворняжку.

– Не понимаю, – глядя на светлого пса с порванным ухом и пятном на нём, проговорила Райли. – Ты украл похожую собаку?

– Украл? – выпалил Фрая, сутулясь почти до неприличия. Он напялил обыкновенную чёрную футболку и рваные джинсы, и этот неряшливый вид шёл ему больше образа галантного кавалера.

– Она просто очень похожа.

– Да вот, пошёл к генетикам и сказал: “Ребятки, смастерите мне из клетки такого вот пса, типа он вернулся с того света!”. А они мне: “Да, незнакомый парень, мы всё сделаем!”.

Пёс, посаженный на поводок, гавкнул вслед за эмоциональным выпадом парня. Он терпеливо ждал, куда его поведут дальше, лишь иногда дёргался и вгрызался в шкуру острыми зубами.

– Никак не могу вывести блох, – заметив любопытство девушки, пояснил Фрай.

И тут до Райли дошло, что всё это значит. Она присела перед псом на одно колено, недоверчиво заглядывая ему в морду. Дворняга высунула язык и часто дышала.

– Это же фокус?

– Да брось, мне больше заняться, по-твоему, нечем? – нахмурился парень и тоже присел. И доверительно прошептал. – Я даже ещё раз попробовал. Остановил ему сердце.

– Больной кретин! – девушка возмущённо толкнула ненормального в плечо. – А если бы ты убил его?

– Я и убил его! А через двое суток он опять приплёлся к моему дому!

Райли взглядом спросила разрешения и почесала пса за ухом. Фрай что-то болтал о том, каким счастливым выглядит псина в последние дни, отмытая от грязи и худо-бедно расчёсанная. И ещё какие-то мелочи, которыми обыкновенно делятся люди, внезапно обнаружившие себя в роли хозяев подобранных питомцев.

– Так что же это получается? – раздельно произнесла девушка. – Мы нашли… воскрешающееся животное? Я не слышала о таком… никогда.

– Похоже, – пожал плечами Фрай, как будто перед ним сидело не открытие десятилетия, а обычный блохастый пёс. – Но только учти, что теперь это моя собака. Никаких опытов и конференций без моего разрешения!

Райли закатила глаза и протяжно вздохнула.

– Открываешь для себя новые способы кадрить девушек?

– Девушек, – фыркнул парень. – С одной бы совладать…

========== Проблема № 3. Когда смерть популярна ==========

“И вот что будет, дорогие друзья, если проглотить десять теннисных мячиков! – вещал парень с экрана, встряхивая дредами и ослепительно улыбаясь на камеру. – Неприятная смерть, согласен. Но зато теперь вы информированы, а значит, спасены от глупых ошибок! Ставьте лайки, подписывайтесь… Всё, как всегда!”

Кристоф полюбовался собой и закрыл вкладку. Новое видео собрало уже три сотни тысяч просмотров и девять тысяч лайков, а ведь парень выложил его только вчера. Снимать различные способы самоубийства и показывать людям всю неприглядность и болезненность смерти сделалось его хобби. Остроту зрелищу добавляла реалистичность: это была не постановка, Кристоф на самом деле умирал каждый раз. Но, спасибо необъяснимой способности к воскрешению, ему это ничего не стоило. Ну, разве что терпения. Корчиться перед камерой в агонии даже ради поклонников – крайне неприятное занятие. Люди смотрели с ужасом, возмущением, трепетом и интересом за тем, как двадцатилетний парень совершает над собой расправу, каждый раз придумывая всё новые способы и показывая их во всех деталях. И они чувствовали себя вовлеченными в процесс, сопереживающими. А ведущий постоянно внушал им, что теперь они осведомлены и, можно сказать, пережили гибель вместе с ним, а значит, сами никогда не захотят повторить. И вроде бы это помогало. Во всяком случае, роста суицида среди действительно умиравших не наблюдалось.

Кристоф даже вовлёк в работу младшего брата, сделав его оператором, чтобы обозреть смерти со всех ракурсов. Но чувствительный мальчик вскоре отказался от участия, и пришлось юной знаменитости звать друзей. Одной из них была Триша, семнадцатилетняя подруга Кристофа и большая фанатка его творчества. Она больше остальных пеклась о ракурсах и интересных идеях для видео, за что парень был ей очень благодарен.

– Ты тут такой сладенький, так бы и съела тебя, – сюсюкала она, просмотрев видео вместе с Кристофом, и трясла тёмной головкой с каре. – Хотя мне показалось, что в начале видео ты был каким-то… встревоженным.

– Да я что-то задумался… там… – парень неопределённо повёл плечом. Они сидели на перилах лестницы у входа в парк и наслаждались прекрасной погодой. – У меня кончаются идеи. Некоторые подписчики уже высказываются, что я высасываю из пальца.

– Да ладно…

– И они правы, в принципе. Я начинал с реальных способов смертей и самоубийств. Помнишь, каким популярным было видео про переезд поездом? А сколько шумихи от выпуска про самосожжение?

Хотя в том случае Кристоф оказался виноватым в том, что забыл приписать все возможные предупреждения и ограничения при просмотре, так что некоторые люди не знали, какие ужасы их ждут. Выпуск даже на какое-то время заблокировали из-за жалоб слабонервных зрителей. Парень с раздражением вспоминал их гневные письма. Подумаешь, меньше минуты смотрели, как заживо горит незнакомец. Кристофу, вон, пришлось участвовать в этом, и ничего!

– Но сейчас у меня дефицит идей, – закончил он мысль. – Не хватало ещё снять про какой-нибудь… не знаю, кирпич на голову!

Триша потрепала его за плечи и улыбнулась. Она носила милые детские заколки в виде зверушек и звёздочек, которые ничего не держали, а были обыкновенным украшением. А вот другие виды, вроде серёжек, колец или браслетов, она на дух не переносила.

– У всех случается творческий кризис.

– Конечно. Да… – Кристоф попытался изобразить пренебрежение. – Но мне нравится моё хобби, как бы безумно это ни смотрелось со стороны. Вот только вечно снимать видео я не смогу. Всё когда-то кончается.

Последняя фраза прозвучала на удивление пессимистично, и сам парень с замирающим сердцем осознал, что это правда. У него имелись и другие хобби. Он был записан на теннис, куда ходил в свободное от учёбы время, обожал придумывать и зарисовывать свои версии обложек прослушанных альбомов, а ещё иногда вышивал, но тайно от всех, полагая, что это девчачье занятие.

Впереди, где-то там, за пределами сегодняшних дурачеств с видеороликами, его ждала карьера юриста. Хотя на самом деле Кристоф мечтал попасть в Posteriori. Эта организация, принимавшая в себя талантливых воскрешаемых, почиталась им как какая-нибудь супергеройская лига. Людей там обучали невероятным владением собой и отправляли на захватывающие задания в разные страны. Юная знаменитость трижды посылал им письма, но тщетно. Ему не звонили и не писали в ответ. Должно быть, они видели его ролики и считали слишком несерьёзным для своей организации.

Ещё существовала “Коллегия Ответственных Воскрешаемых”, но её Кристоф ни во что не ставил. Ему не нравились порядки, заведённые там. И, как назло, именно эти ребята сами обращались к нему пару раз с предложениями.

– Эти люди любят меня за то, что я высмеиваю саму смерть, – парень вновь открыл страницу своего канала. – И не просто высмеиваю. Я делаю это открыто, на показ, не страшась гнева религиозной толпы и осуждений моралистов. Может, это и неправильно. Для кого-то смерть – таинство, черта, за которую страшно зайти. Для меня тоже, вообще-то, потому что я ведь не знаю, что случается с человеком, когда он умирает на самом деле. Я ведь тоже когда-нибудь умру… навсегда, – усмехнулся Кристоф, поправляя рукав не по размеру большой футболки. Он любил носить такие, чтобы казаться модным и взрослым. – Но сейчас я могу показать людям то, чего они сами боятся, но о чём думают хотя бы раз в неделю.

– И ты молодец! Кто-то должен был показать им всё это, – заулыбалась Триша. – Но знаешь, что больше всего цепляет людей? Не то, что ты показываешь им этапы смерти в разных случаях, и не смелость твоих поступков. Самым обворожительным является то, что ты, умирающий в каждом видео, потом всегда возвращаешься, такой задорный и оптимистичный. Людям нравится думать, что раз для тебя всё заканчивается хорошо, раз ты не приходишь к камере помятым и сломленным, то и они после смерти будут хорошо себя чувствовать.

– Наверное, ты права.

Кристоф был доволен собой, своим окружением и тем, в каком направлении текла его жизнь. Жаловаться не на что. Мало кто знал, что два года назад, незадолго до создания канала, он, этот оптимистичный парень, пытался покончить с собой. Кристоф уже смутно помнил, какая банальная глупость стала причиной такого поступка. Ему мерещилось, что его существование бессмысленно, что люди живут для страданий. Счастливыми бывают только дети, и то если повезёт с родителями. А потом они взрослеют, и радость умирает вместе с детством. Парень верил, что все люди должны умирать до наступления двадцатилетия, чтобы не растерять остатков светлых чувств и не впасть в пучину отчаянья. Умереть в депрессии хуже, чем с последними сохранившимися крупицами радости.

Кристоф точно знал, что всё сделал правильно. Он покончил с собой, вот только кто-то там наверху посмеялся над его потугами. Или дал парню второй шанс. Кристоф проснулся на какой-то стройке на окраине родного города аж через двое суток. Он чувствовал себя так, словно попал в похмельное утро. Прошлых ночей не существовало, и он даже не знал, как оказался на стройке.

Ответ был до банального прост. Кристоф с изумлением обнаружил, что он один из “тех”. Ему и во сне не виделось, что он может быть воскрешающимся. В его семье таких людей не было, причём как по папиной, так и по маминой линии. Кристоф думал, что данный дар обязан передаваться по наследству, а потому даже не рассматривал вариант воскрешения.

А после изумления наступил восторг. Парень уже не думал о суициде, потому что все попытки оказались бы тщетны, и не грустил, что кто-то заставляет его и дальше волочить эту бесполезную глупую жизнь. Да и не такой уж глупой и бесполезной она начала ему казаться. Внезапно всё изменилось к лучшему. Как будто Кристофу, пока он был мёртв те двое суток, незаметно для него промыли мозги и вставили чип хорошего настроения.

И теперь тот страдавший на ровном месте мальчишка казался Кристофу нытиком и дурачком. Стыдно вспомнить! Он даже Трише не осмеливался открыть, что всерьёз помышлял стать самоубийцей. Об этом знали только родители.

– Ну, ты всё-таки подумай о заливке бетоном, – уже прощаясь, сказала Триша. – Это лучше, чем вариант с замуровыванием, который я тоже на твоём месте не пожелала бы практиковать. Долгая и мучительная смерть от голода… брр, – её передёрнуло. – А застыть в бетоне менее болезненно.

– Ладно, подумаю. Надо придумать какую-нибудь выходку или пафосную речь, чтобы было чуточку зрелищнее, чем просто парень, стоящий под лавиной, – Кристоф помахал подруге. – Пока.

Он вернулся домой, насвистывая понравившуюся мелодию и обдумывая идеи для роликов. Его хобби приносило ему не только боль и славу. Оно оказалось экстремальным – смертельно экстремальным – а это будоражило. Парень подсел на него, как на наркотик, но теперь он был уверен, что на самом деле ему ничего не грозит. Воскрешённые могли доживать до глубокой старости и умирать от изнашивания органов. Многообещающий факт. Как тут не быть оптимистом?

Включив компьютер и зайдя на почту, Кристоф заметил десяток непрочитанных писем. Фанаты и противники строчили ему целые сочинения. Однако среди них обнаружилось одно, заставившее в груди что-то ёкнуть. С замершим сердцем Кристоф прочитал: “От Дарена Ольери. Лиссабон. Штаб-квартира Posteriori”.

========== Проблема № 4. Когда не как в кино ==========

Когда ветер ударял в лицо, и земля стремительно улетучивается из-под ног, Мария ощущала себя одновременно свободной девчонкой и всесильной богиней. Медленно перемещаясь в воздухе, она приставляла к стёклам гоглов бинокль и просматривала местность вокруг. Постройки из жёлтого камня внизу по цвету смешивались с обступившей город пустыней. Почти все дома одноэтажные, и только храм в центре выделялся размерами. Следить за обстановкой с высоты птичьего полёта было основной задачей Марии. Вытаскивать союзников из пекла – второй. К счастью, зачастую они справлялись сами и в прикрытии не нуждались.

Но когда союзники идиоты, эйфория от полётов испарялась без следа, а чувство значимости превращалось в обиду на беспечность партнёров.

Мария всё же свалилась с небес на землю, пусть и не с предсказываемых Дареном трёх метров. Отползла под мост, испытывая колющую боль в колене, и в ярости прикрикнула на сбрендившего Шрингера, весь последний час говорившего стихами:

– Прекрати уже капать на мозги! Никому не нравятся твои стихоплётства!

– Мария, не кричи так в ухо, – попросил Дарен, и девушка бросилась бы ему на шею, если бы парень оказался поблизости, а не на другом конце связи. Дарен не откликался несколько часов, и многие уже решили, что упрямый лидер, завещавший им беречь жизни, выпал из команды первым.

– Меня подбили, Дарен, – сообщила Мария. – Не уверена, что смогу идти сама.

– С тобой был Риммер. Где он?

Должно быть, Дарен и сам пожалел, что задал этот вопрос, когда на него и остальных участников связи посыпались горячие ругательства блондинки. До начала миссии они разделились на команды из двух-трёх человек: лидер в несоразмерно длинном шарфе вместе с молчаливым Питерсом исследовал восточную и южную части города; северная и западная достались мастеру телекинеза Пилате, способной вылечить несложные травмы Диане и любителю поджогов Фраю; Шрингер проник в канализацию в одиночестве; а Мария и Риммер следили за выходом из города на случай, если объявленная в розыск группировка покажет себя. Вот только самонадеянный мужчина возомнил себя героем без страха и укропа и побежал осматривать незаполненные газом щели без сопровождения. Мария не успела остановить его, как идиота и след простыл. Сколько она ни вызывала Риммера на связь, он не отзывался, и девушка решила, что тот без сознания или погиб.

– Я говорил с ним три минуты назад. Он идёт к тебе, – утешительно поведал голос Дарена в ухе. – Скажи, где ты.

– Возле ворот под каменным мостом. Напротив брошенная лавка… эм, какого-то хлама. Статуэтки и горшки.

Мария подтянула больное колено к себе и потёрла его. Шлем и очки она скинула на песок и тряхнула головой, разбрасывая светлые волосы по плечам и спине. Диана сейчас могла бы здорово подсобить ей своим умением. Но гордая девица была, увы, не в группе Марии. Блондинка с радостью пошла бы и с Пилатой или Фраем, зарекомендовавшими себя пусть не самыми дружелюбными компаньонами, но зато сосредоточенными на деле. Да лидер распределил союзников в группы по умениям и навыкам, а не по желаниям.

А тут так не вовремя объявились казавшиеся мифом преступники. Они всё же существовали и ошивались в непосредственной близости от затопленного газом города. Мария на всякий случай сообщила об этом остальным, хотя выяснилось, что Дарен тоже столкнулся с ними со своей стороны.

– Они подходят к городу с двух сторон. Будьте начеку! – предупредил лидер.

– Вот ты где! – перед Марией присел раскрасневшийся от бега Риммер. Его короткие золотистые волосы покрывали пыль и песок. – Ты ранена?

– Олень! – блондинка гневно махнула рукой опасно близко от лица товарища. – Хватит относиться ко мне как к данному тебе в помощь болванчику! Я такой же человек, как и ты, и у меня те же самые цели! Пока ты там геройствуешь в одиночку, у нас снижаются шансы на победу! Это командное задание, понимаешь?

– Да знаю я, знаю. Ну, не удержался. Хотел помочь чем-нибудь…

– А заодно потешить своё эго.

Мост закрывал от них солнце, и в тени было не так жарко. Риммер протянул девушке руку, готовый поддержать её.

– Ох, Мария, я не брошу тебя! Я спасу твою жизнь! – мужчина картинно прижал ладонь к груди и запрокинул голову. – Я сделаю для этого всё!

– Болван, мы не в кино! – шикнула Мария и попробовала подняться. Хорошо, что этот их диалог никто больше не слышал. А то обезьянничал Риммер, а стыдно было ей.

– У тебя совсем нет чувства юмора, – хмыкнул напарник. И тут же его височную долю прошила пуля, орошая землю кровавыми брызгами. Мария спешно перекатилась за подпорки моста, скрываясь из поля зрения стрелявшего.

– У нас тут снайпер! Засел где-то на крыше, – вызвав на связь остальных, затараторила блондинка. – И… Риммер выбыл.

– Это точно? Ты проверила пульс? – настороженно спросила Диана. Как всегда, не поверит, пока сама не коснётся запястья или не увидит остекленевшие глаза.

– Точно, Диана, он мёртв. Выстрел в голову. Увидимся с ним через двое суток.

– Плохо, – выразил их общее настроение Дарен. – Питерс тоже вне игры. Нас шестеро, а времени всё меньше. Шрингер, дружищ, как успехи?

– Движусь куда-то на север, босс. Весь в помоях и по щиколотку тиной зарос, – тут же отозвался парень. Мария поморщилась даже не от рифмы, а противного шуршащего шума на фоне говорившего. – Нашёл тут странные электропередачи. Пожелайте мне удачи. Уверен, они приведут к устройству распыления газа. Ставлю на это оба глаза.

В наушнике послышался приглушённый смешок Фрая, а затем он сказал:

– Я тут поэкспериментировал с химическим составом нашего газа. Он во многом похож на дым, остающийся после пожаров. Тут вам и сернистый газ, и аммиак, и даже фосген, способный удушить вас быстрее маньяка из фильма. Но есть и другие соединения, которые я пока не могу вам назвать. Но странно: зачем кому-то создавать такую убойную смесь, как будто собрался травить целую нацию? Это же просто замшелый городок в пустыне! Как будто ребята, отравившие город, не могли остановиться в воплощении своих детских фантазий на уроке химии.

– И почему газ не рассеивается? – спросила Пилата.

– Это мы и пытаемся выяснить. Всему своё время, – отозвался Дарен. – Хорошая работа, Фрай. Мария, ты как?

Девушка успела переместиться в нишу в стене и затаиться там. Если снайпер на своём месте, он может выстрелить в любую секунду, стоит только высунуть нос. Вот если бы она могла взлететь… Мария с сожалением пощупала заглохший из-за беспощадных температур мотор и сбросила реактивный ранец. Сейчас это только лишний груз.

– Фигово. Я попробую что-нибудь сделать, но даю семьдесят процентов, что тоже вылечу.

***

Диана тяжело вздохнула и в знак отрицания гневно мотнула головой. Ей не нравился пессимизм Марии, да и вообще вся ситуация в целом раздосадовала девушку. Но Диана не высказалась вслух, и её переживания стали заметны лишь компаньонам. Пилата и Фрай понимающе переглянулись.

– Мы можем прийти ей на выручку, – предложила целитель. Все знали, что для неё вопрос предательства и отказ от участия в помощи отзывались болезненно: в прошлом Диана получила немало толчков в спину, пока не нашла команду, которой могла доверять.

– Или остаться здесь и сделать свою работу на пять с плюсом, – Пилата распустила волосы, собрала выбившиеся сиреневые пряди и снова завязала их в хвост. – Если мы справимся на отлично, это значительно подтолкнёт миссию к завершению.

Если кто и мог охладить пыл Дианы, то лишь её лучшая подруга. Дарен не зря отрядил Пилату в их команду, рассчитывая, что та станет голосом разума. Рассудительность, креативность и решительность в одной упряжке… Да они могли бы горы свернуть, подумал Фрай, если бы не ограничения, тут и там вылезавшие из всех щелей.

– Забавно, – задумчиво сканируя взглядом статуи людей, такие же песочно-жёлтые, как и всё вокруг, протянул парень. – Для древних жителей мы бы с вами были полубогами. Посудите сами: в каком-то смысле, бессмертны, с особыми способностями, которые наука прошлого едва ли смогла бы объяснить. Но стоит ограничить таких, как мы, отрезать доступ к нашим главным талантам, и… пух!

Пилата глядела на пиромана со скептицизмом, сложив руки на груди. Тема была ей неприятна. Диана иронично искривила губы, оценив выявленную подоплёку.

– И знаете, что в таком случае нужно делать?

– Подстраиваться под ситуацию? – предположила целитель.

– О, нет, зачем? Что вы делаете, если у вас отбирают ключ от замка в комнату, в которую вам очень нужно попасть? – Фрай обнял колени, заметно ужавшись.

– Ждём хозяев? – предположила добропорядочная Диана, но парень отрицательно пошевелил пальцем. – Пользуемся отмычкой?

– Именно! Используем другие таланты. И чем их больше, тем проще нам совладать с трудностями, – Фрай достал из кармана зажигалку и, подкинув её, поймал другой рукой. Блестевший серебристый чёртик скалился с передней части вещицы. – Лучше иметь с десяток козырей, чем всю жизнь полагаться на один талант или удачу.

– Удача лишней не бывает, – возразила Пилата, всё ещё хмурившаяся на слова пиромана. Эти две дамочки были так похожи друг на друга, словно сёстры. Одинаковые жесты, мимика, словно учились в одной театральной школе. Вот только убеждения иные. И Диана уже смекнула и одобрила взрывоопасный план Фрая, пока Пилата недоверчиво сверлила взглядом зажигалку.

– Да, но дождёмся ли мы удачу? – вскакивая с места, воскликнул парень. – Мы же не герои кино, где хорошим ребятам всегда везёт! Зажжём костерок, чтобы мотыльки слетелись?

Пилата открыла рот для резкого возражения, но в этот момент люк в паре метров от них выскочил из ниши, и на свет вылетел перемазанный грязью Шрингер. Он появился, словно чёртик из табакерки: такой же чумазый и взъерошенный. Откатившись от дыры, он вскочил и запрыгал на одной ноге.

– Это какой-то п… какая-то беда. То были не провода! – парень выглядел взволнованным, если не сказать, испуганным. Онемевшая при его появлении троица переглянулась между собой.

– А разве ты… – начал Фрай, но челюсть сама самой отвисла, когда из канализации высунулись два щупальца. Чёрные и лоснящиеся, они лупили воздух и землю, пытаясь нащупать отскочившего с писком Шрингера.

– Монстр! – верещал любитель рэпа, резво ускакав за спины девушек.

– Мы попали в фильм ужасов? – первая пришла в себя Пилата, готовая к действиям. Спутники растерянно взглянули на неё. Слов, чтобы описать увиденное, не находилось.

Щупальца втянулись обратно в канализацию, ссыпав вниз груду песка. Фрай под окрики и шиканье девушек осторожно приблизился к люку и, бдительно следя за дырой на случай возвращения монстра, ногой задвинул его на место.

– Шрингер? – проворно поворачиваясь к обомлевшему парню, воскликнула Диана, – что за пакость ты только что притащил?

========== Проблема №5. Когда бессмертие мешает семейному счастью ==========

– Я просто хочу быть счастливой! Вы ведь понимаете, доктор Брикс, что я это говорю не из эгоистичных побуждений. Мне гораздо спокойней будет спать, если мой супруг тоже будет возрождающимся. Мне не придётся беспокоиться о том, что какая-нибудь нелепая автокатастрофа сделает меня вдовой. Но… как сообщать партнёрам о своём желании? Я не могу в лоб спрашивать о таких вещах… Ох, всё так сложно.

Сандра, 28.

Хайли Брикс терпеливо выслушивала излияния женщины, делая пометки в блокноте. Работа семейного психолога всё чаще подбрасывала ей случаи, в которых люди придумывали себе проблемы из-за разницы в “смертности”. Люди всегда рисовали острые углы там, где изначально была гладь, и с этим ничего не поделать.

– А как же люди жили в древности, когда возрождений ещё не было? – спросила Хайли. – Человечество так и не вымерло. Люди были осторожными и заботливыми.

– Да, но процент того, что я овдовею со “смертным” мужем всё равно выше, – заламывала руки Сандра.

Избирательность женщины мешала ей в личной жизни, но и отделаться от навязчивой идеи найти воскрешаемого мужа она не могла. Как хорошо, что сейчас неравенство между обычными людьми и возрождавшимися проявлялось чаще на бытовом уровне, подумала Хайли. Когда-то нетерпимость людей была выше, и неизученным до сих пор образом возвращавшихся с того света даже ненавидели. Но эти страшные времена давно в прошлом, и хотя нетерпимость на почве зависти до конца не улеглась, сейчас люди изо всех сил стараются уживаться друг с другом. Несмотря на национальность, пол, религию, сексуальные предпочтения и особенности, открывающиеся у некоторых “неубиваемых”. Со скрипом и скрежетом, но равновесие кое-как держится.

Однако на мелком бытовом уровне разница остаётся заметной и доставляет немало хлопот. И Хайли наблюдает это каждый день.

– Я боюсь признаться одному парню, что он мне… очень нравится, – тоненьким голоском рассказывала семнадцатилетняя Линда. – Он презирает возрождающихся. Говорит, они – аномалия, ошибка природы. А я… как раз из них. Если он узнает, что я воскресаю, то возненавидит и меня. Но и врать ему я тоже не могу. К тому же у меня есть ярко выраженный дар. Он его заметит, рано или поздно.