Текст книги "Сказки Шахтонара"

Автор книги: almerto

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Он словно не видит, как я смущаюсь его взгляда, и продолжает говорить, глядя мне в глаза:

– А сегодня твой знак ослаб. И в этом я вижу, что это изнасилование основательно подпортило тебе ауру. Ты еще не до конца осознал, что произошло с тобой. Я требую, чтобы ты срочно покинул дом. Твоя аура истощена, очень сильно. Для обучения тебя могут просто не допустить, пока ты не восстановишь ее. И предлагаю тебе пожить у нас. Не бойся, тебя трогать или склонять к чему-то никто не будет. Но с тобой будут работать по направлению создания щитов, пока не наступили приемные экзамены.

Ошарашено мотаю головой.

– Я не могу…

Но он зло перебил меня:

– Ты умрешь, твоя магия высосана тем, что сотворил твой брат с тобой. Чтобы открыть магию в тебе требовалось не насиловать… а просто сделать так, чтобы ты сам попросил об этом.

Я огрызаюсь:

– Да какое там, сам. Как такое может нравиться?!

Вновь вспыхиваю, вспоминая, как кончал в брата. Не сказать, что мне тогда понравилось. Член болел, там все натерло. Но ощущения были новые. Но я чувствовал, что еще раз не соглашусь на такую связь. Ну, попробовал… и ладно… не более.

Ашанец смотрел на меня тревожно. Молчание затянулось, и когда он спросил меня вновь, то я не понял сути вопроса сразу.

– Мы оплатим твое обучение, и ты получишь самую лучшую карьеру, о которой можно только мечтать, Шах. Но условия такие – сегодня же выезжаешь с нами. Твои вещи приедут вслед. Но я тебе скажу, одежду там такую, как здесь, не носят. Требуется шить вещи на заказ. И как раз к приему ее изготовят. По обуви также требования у них другие. Там принято носить даже мужскому полу сапоги без такой ярко выраженной подошвы с подъемом. Ты и так высокий. И оставь все кольца здесь. У тебя там потребуют еще на входе, чтобы ты снял все украшения. Это привлечение и отторжение магии. Тебе дадут браслет магии, и только его ты будешь носить. А потом за заслуги уже в своем профиле ты будешь получать источники дополнительной накопительной энергии. Тебе мы сами подарим емкости к ним, а заполнять… об этом поговорим позже. Может, мы сами заполнять будем. Ты готов?

Вздыхаю, обижено выпятив губу, и закусываю ее, погружаясь в думы. Шая смотрит на меня с улыбкой и разводит руками:

– Ты впервые, конечно, уедешь на такой долгий срок из дома, но разве ты об этом не мечтал?

Смотрю на него, удивленно мотая головой.

– Нет, конечно…

Он смеется.

– А я мечтал… Ой, помню, как родители злились.

Смеюсь с ним.

– Я вылез из окна и попал в руки гвардейцев. Они до утра продержали меня в темнице отца. А потом тени привели обратно.

Шая, посмотрев на солнце, кивнул.

– Ну все, пошли к народу. Это твой прощальный обед. Нам надо объявить с Аникой о твоем решении. Взвесь все за и против и сообщи об этом, когда Анику огласит свое решение твоему отцу.

Киваю и быстро иду прочь.

Уже в замке вижу, как все гости разошлись по углам, и к Анику подошел настоящий Шая и кивнул ему. Тот в ответ поискал меня взглядом и тотчас обернулся. Видимо, почувствовал мой взгляд. Я тотчас краснею и смущено улыбаюсь. Он машет мне рукой и тотчас идет ко мне через всю толпу. А я так и стою в ожидании. Почему-то вопрос в голове один, и я невольно тотчас его задаю подошедшим ко мне Шаю и Анику.

– А второй где? Ну… тот…

Анику, сделав недоуменным лицо, морщится и затем прыскает от смеха.

– А, ты о тени говоришь?!

Киваю и тот чуть приглушенно сообщает:

– Я его при всех отправил принести мне еды. И тень донесла приказ уже ему, – он кивает в сторону настоящего. – И тот сразу сориентировался. Так что не беспокойся.

Я в замешательстве спросил:

– А что, их так двух сразу никто не увидел?

Уже Шая с улыбкой кивнул:

– Нет, я же вошел в тело своего двойника там, где он был. А меня ты оставил у скамейки, помнишь?

Киваю ошарашено.

– Ничего себе!!! Здорово!!! – смеюсь чуть не до слез. Кажется, это и истерикой было тоже.

Но они оба замирают, глядя на меня непонятными взглядами. Я замолкаю смущенно, и Шая хрипло спрашивает:

– Ну, ты решил?

Пожимаю плечами:

– Нет еще. Я не думаю, что соглашусь вообще в эту школу магов. Рания – это не для меня.

Они застыли и побледнели оба, сжав челюсти. Анику вздохнул, и я пожалел о том, что решил им сказать об отказе быть у них щитом. Я боялся всего!!! Боялся, что окажусь не тем, кто им нужен. Слишком часто мне тыкали тем, что я ни на что не годный, под напускным восхищением от взяток моего отца. Целых девять лет. Я не верил, что вообще освою что-то. А еще щит, такая редкая профессия. А может, им нужно что-то другое. Еще они хотят объявить о каких-то ухаживаниях, это больше всего меня пугало. То, что обо мне подумают, пугало меня сейчас куда больше. Что обо мне подумает отец, мать. А брат? Хотя он меня и совратил, это ведь не было подоплекой к тому, что мы будем с ним постоянно спать. Хотя с ним нельзя быть в чем-то уверенным. Сразу вспомнил утреннее трахание Синаи и вздрогнул от отвращения. На ее месте должен был быть я, а не она. И тут же стало гадко на душе. Неужели за ночь я так изменился, и Шая прав? Может, я не до конца еще все понял? И имеет смысл сейчас все изменить в своей жизни? А что же случилось с тем парнем, что был у них щитом? Это было их тайной, что они, наверное, скрывали от всех. Потому что в книгах не говорилось ни о каком тандеме. А уж о щите и подавно. А тут я все узнаю и буду сразу с Великим рядом? А если я останусь, то придется видеть брата. А он, как назло, не отходил от двух сестричек, флиртуя с ними напропалую и чуть ли не целуя Синаю в шею перед всеми. Я увидел даже маленький засос на шее, что она тщательно скрывала, и обида нахлынула с новой силой. Зачем я ему? Я здесь нужен лишь как новый управляющий и только.

Отец подошел ко мне и тронул за плечо, вырывая меня из дум.

– Сынок, пойдём поедим и проводим до кареты Анику с его телохранителем. Люди уважаемые и требуют полного соблюдения традиций.

Киваю, медленно вставая.

– А он жил здесь когда-то…

Отец, удивленно посмотрев на меня, покачал головой:

– Ничего себе!!! Вот это новость, конечно. Пойдём скорее. Смотри, Анику привлекает внимание всех. Он хочет сказать речь.

И действительно. Анику, встав, постучал по бокалу ложечкой, настолько маленькой, что я подумал, что это просто палочка стеклянная, взятая со стола из украшений. Но при близком рассмотрении увидел, что ложечка была из креманки. Почему она меня удивила – не пойму. Но я упорно не смотрел ему в лицо и на Шаю тоже. Старательно смотрел на длинную ложечку и думал, почему же я не видел ее ни разу раньше? Наверное, жена отца приобрела. А Анику сказал негромко:

– Лорд Ритиеру, я хочу вам сообщить о том, что хочу начать официальные ухаживания за вашим сыном. Но в политическом взгляде это для его обучения.

Отец выдохнул сразу, но перед этим он успел все-таки брезгливо облить меня взглядом. Потом, выдохнув, спросил деловито:

– Но мы, надеюсь, составим какой-то договор?

Тот сразу же кивнул и чуть улыбнулся.

– А теперь я хочу предложить обучение вашего сына в школе магов. Обучение полностью, как и практика, будет из бюджета страны. Мы берем все расходы полностью на себя. Он даже будет получать приличную стипендию. И соответственно, деньги на всякие мелкие расходы у него будут. Не имеет смысла искать подработку. Думаю, это очень выгодное предложение для вас. И в свою очередь я хочу заметить, что ваше обращение к нам не останется незамеченным, на последнем заседании вы будете, наконец-то, услышаны Императором.

Все так и выдохнули. Отец посмотрел на меня счастливым взглядом и тут же обнял за плечи, крепко, по-мужски так, обнимая. Кости звучно хрустнули, и он тотчас отпустил меня, шепнув лишь:

– Сынок, ты наше будущее, жду твоего согласия!!! Я горжусь тобой.

Растеряно и потеряно смотрю на все лица, что смотрят на меня, но лишь лицо брата бледное. Он зло сжал в тонкую нить губы и смотрел куда-то вперед. Затем медленно перевел на меня взгляд и уставился тяжелым взглядом на меня, будто я был в чем-то виноват. Шая привлек мое внимание тем, что тоже посмотрел не менее тяжелым взглядом на него, и мой брат, зло пройдя сквозь толпу, ринулся на наш этаж. Его светлые волосы и красивый мундир очень смотрелись. Синая рванула было следом, но ее отец задержал свою ветреную дочь, и та сразу как-то сникла.

– Шах, прошу, дай свой ответ. Наш Великий не любит ждать, когда он оказывает милость одной из семей даже высокого аристократического рода.

Анику поморщился от столь высокопарной оценки и выдохнул, но вновь поднял взгляд и посмотрел уже на меня, напряжено и как-то странно. Шая тронул его за плечо, и тот, обернувшись, улыбнулся ему успокаивающей улыбкой.

Сердце мое билось, отец сжал мою руку чуть не боли.

– Я согласен и рад, что высокопочтимый Анику решил помочь нам в решении многих проблем.

Народ разом разулыбался, напряжение схлынуло, и обед плавно перешел уже в вечеринку. Я пошел было к лестнице, но передо мной возникли Анику и Шая.

– Ты зря боишься всего. Мы не оставим тебя с проблемами и с твоими опасениями наедине. Вот увидишь, все будет как нельзя лучше. В той школе твоим учителем будет мой брат. И он не допустит ничего такого, что унизило бы тебя или твой род.

Смотрю на него уже чисто из вежливости. Шая встает со мной рядом и спрашивает:

– Карета готова. Пойдём?

Удивленно хлопаю глазами:

– Как?! Сейчас?!

Он кивает с напряженной улыбкой, и меня захлестнула волна отчаяния. Эх, была не была, но сказать брату я должен, хоть попрощаться. Пусть он сменил меня… не особо я от этого страдаю, но он мой брат.

– Я с братом попрощаюсь и готов.

Анику и Шая переглянулись между собой, и Шая вновь сказал:

– Я думаю, не стоит. Он обижен на тебя за то, что мы выбрали не его, а тебя. И приложил к этому все усилия. Мы не хотели тебе говорить, но думаю, пришло время.

Я потеряно посмотрел на него. Как?! Как такое может быть?! Так он насиловал меня, чтобы я не достался им, просто из вредности характера? А я-то думал, что он и правду ко мне что-то чувствует. Нет, я не верю. Отталкиваю руку Шаи и несусь по лестнице в комнату брата. Открываю ее с ноги и вижу его, сидящим у окна.

Он оборачивается ко мне медленно и зло смотрит на меня.

– Ответь, ты специально это все устроил, с изнасилованием и совращением меня? Чтобы я не попал в ту школу? Чтобы Анику и Шая выбрали лишь тебя?

Он смотрит прямо очень долго, а потом медленно отводит взгляд.

– Ты не чувствовал ко мне никакой симпатии? Ты изнасиловал меня в силу своего нрава?

Он вскочил, слишком быстро с кровати и закричал:

– Всегда всё тебе!!! Уважение отца, любовь девчонок. А ты кто? Ты никто без меня!!! Никто! Пустое место!!! Если бы не я, тебя бы давным-давно изнасиловали в этой школе. Я заступился и сказал, что сам все сделаю. У нас в школе было трое парней, которые лишали магии всех, кто нам не нравился. А ты постоянно за мной волочился и канючил, что боишься всех. Если бы отец и мать не просили за тебя заступиться, я бы отдал тебя, кому это было угодно, за деньги!!! Я терпел тебя все эти девять лет. Мне надоело играть роль старшего брата, а ведь ты – именно ты – родился первым!!! Ты баба!!! И ты педик!

Он подошел ко мне ближе и сказал с легкой хрипотцой:

– Ты ведь хотел быть на месте Синаи в это утро, не так ли?

Смотрю на него удивленно и пячусь к двери.

– Ты совсем дурак, Рантий!!! Я не думал, что так бывает!!! Как же мы с тобой не одинаковы. Прощай. Я уезжаю и пришел лишь попрощаться. И на месте Синаи я быть не хотел.

Развернувшись к двери и открыв ее, я бросил через плечо безнадежно:

– Надеюсь, наши с тобой жизни не пересекутся никогда.

Я захлопнул за собой дверь и огорченно встал перед лестницей, что вела вниз. Неужели я никому не был нужен в этом доме? Только лишь корысть и только жажда использовать? Словно пустая кукла, я спускался к стоящим внизу Анику и Шае. Вокруг них собралась вновь толпа и восторженные комплименты раздавались то от женщин, то от мужчин. Было противно смотреть, как мой отец лебезит перед ним. Хоть и сдержанно, но я видел, как он переступает свою гордость, надменность. Я никогда не видел своего отца таким улыбающимся. Он был, словно идеальный отец, и в эти минуты мне захотелось даже остаться, чтобы испытать на себе то его волнение за меня, которое он изображал при всех. А еще я впервые видел в его взгляде заботу и тревогу за меня. Хотелось покаяться ему во всем и встать на колени, чтобы попросить о том, чтобы он меня не отпускал никуда. Но я знал всему этому цену. Надо уходить именно сейчас, Шая и Анику правы.

– Ты готов?

Оба смотрели на меня напряженно. Киваю из последних сил. А мне и так некуда деваться. После всего услышанного мне здесь не место. Пока здесь будет брат – я не буду здесь.

Мы выходим толпой, и там чуть не под овации меня сажают в карету с гербом Императора. Анику садится рядом и машет всей толпе рукой. Мое прощание с отцом было слишком трепетным, отец сумел изобразить отцовскую скорбь и печаль по случаю отъезда своего любимого сына. Оказывается, я им был все это время.

В карете ехали молча, сердце рвалось от слов брата и того, что он сделал со мной. Каша в голове никак не могла упорядочиться. Столько всего случилось буквально за два дня. Закрываю на миг глаза, привалившись к окну и сложив руки на груди крестом. Сон словно только этого и ждал, чтобы тут же поймать меня в свои сети. Там, во сне, я убегал от брата, который хотел засадить мне в спину нож. А еще он, как-то изловчившись, все-таки кинул его в меня, и я закричал от боли, когда тяжелое острие проткнуло мне спину и застряло, чуть оттягивая назад из-за тяжелой ручки. Чувствую, как по спине течет кровь и замираю от тошнотворного запаха, что начинает окутывать меня, и кричу вновь от боли, потому что нож, кажется, все глубже и глубже входит в мое тело. Острейшая боль вновь пронизывает меня, и я слышу, как совсем рядом кто-то успокаивающе что-то шепчет. И, правда, сразу стало легче дышать.

Боль из спины уходит по чуть-чуть. Моего брата во сне словно и не было, но мне до сих пор страшно. Я чувствую, как мучительная тревога вновь нарастает, и меня кто-то трогает за руку:

– Шах, Шах! Приехали. Пойдём, или мы тебя вынесем.

Испуганно открываю глаза и вижу, как Анику с приложенным ко рту платком кивает мне, улыбаясь лишь глазами. Шая протягивает мне руку и помогает выйти из кареты.

– У тебя слишком много страхов, даже Анику не смог избавить тебя от них. Но у нас впереди много времени.

Покорно иду, мотая головой вокруг себя от любопытства. Вот где, значит, живет наш Великий.

– У тебя не получится, если ты так и будешь стоять столбом, глядя на то, как я разваливаю твою защиту!!! Шах!!! Очнись уже. Через несколько недель твой брат пойдет в военную Академию Императора. И поверь, он даст тебе сто очков форы и выиграет у тебя!!!

Слова о брате возмутили меня.

– Я не собираюсь против него воевать. Ищите другой аргумент, чтобы простимулировать моё внимание.

И вот так каждый раз. Устало смотрю на то, как Шая с недоумением смотрит на входящего Анику. Тот привычно спрашивает:

– Ну что, как успехи?

Пожимаю плечами.

– Не знаю я, о чем мне пытается сказать Шая. Он только ругается.

Анику вновь смеется и уходит из нашего шатра. Шая идет за ним вслед, и я остаюсь один. Они опять там переговариваются, и меня отпускают до вечера.

Я уже месяц живу у них, Замок Анику огромен, и я поначалу даже заблудился в нём, пока мне не показали дорогу к выходу. И теперь я хожу одной и той же дорогой, никуда не сворачивая, чтобы не заблудиться. И сейчас с огорчением я вышел из шатра, дав им время, чтобы они ушли к себе.

Погода была солнечной. Конечно, в каникулы-то для всех светит солнышко, и вообще всё удается, а у меня всё плохо. Я учил новый язык каждое утро и уже переводил текст по словарю, хотя и с трудом. Как мне сказали, это язык щитов, и я должен в нем разбираться так, словно я с ним родился. Они не шутили. На третью неделю своего здесь обитания я смог более или менее сносно понимать смысл того, что читал, но вот с речью была проблема. И Анику применил ко мне метод кнута и пряника. Он был злым учителем и подолгу ругал меня в своей манере с улыбкой и по-доброму, вроде бы, а Шая с жалостью давал мне кучу поблажек и возможность отлынивать от изучения языка.

Ну и, как по нотам, через два часа меня вызвал через слуг наш Великий, и я, волоча ноги и злясь, наверное, на себя больше от беспомощности своей, чем на него, пошел к пруду. Как я уже говорил, замок у Анику был огромен. Я пока и сам не разобрался, что и как здесь, всё времени не было, я очень боялся заблудиться. А ещё я скучал, очень скучал по брату. Тоска о нем меня разъедала каждый день. Я ревниво думал о том, с кем он делит свою постель. С кем он сейчас общается.

Когда я жил дома, к нам от других соседей приходил постоянно огромный бугай Сенар, он ловил мои взгляды и подолгу ждал меня у пруда, где я рисовал. Интересно, он приходит сейчас или нет. Я только недавно начал понимать те недомолвки о нас. А ведь мне было с ним очень интересно. Но брат запретил ему приходить и даже как-то сорвался на нем, хотя тот и был старше его на три года, но Рантий легко избил его и ещё потом гнал как животное за ворота нашего замка. Сейчас я понимаю, как тому было горько и обидно. Но все равно боль от расставания точила меня изнутри каждый день, мне не хватало брата очень сильно, я привык к нему.

– Шах, о чем опять ты задумался?

Я торопливо спрятал альбом с нарисованным на холсте обнаженным Рантием.

– Это твой брат?

Не смотрю на Анику и отвожу взгляд на водную гладь.

– Шах, ты стал отдаляться от нас. Что мы не так делаем? Ты скажи только! – Анику сел рядом с одной стороны, а с другой стороны Шая.

– Зачем вам нянчиться со мной, плюньте на меня. Вы ещё встретите своего щита. У меня нет желания вообще чем-то заниматься.

Они переглянулись, и Шая тихо ответил:

– Почему ты думаешь, что мы встретим кого-то другого? Щит бывает очень и очень редко. Такого, как ты, мы ждали, поверь, очень долго.

Я резко встал и закричал на них:

– Вы от меня что-то постоянно скрываете, я не могу так!!! Вы подолгу общаетесь между собой, а ко мне приходите как на обычную тренировку животного, например коня. Его надо объездить и к нему…

Шая перебил меня зло:

– Потому что мы не имеем права тебя…

Анику зло прошипел:

– Шая, нет!!! – и уже мне другим голосом: – Шах, ты должен прийти к тому, что мы тебе попозже расскажем о том, что надо будет для того, чтобы стать нашим щитом. Но ты нам очень нужен. Сегодня я был у Императора, и он сказал, что грядет война. Все школы будут закрыты, кроме военной Академии Императора. Война будет воистину ужасающей. То, что я сделал тогда, выгнав из нашей страны разные расы и создав более или менее приличный вид из нашей расы, потребовало кровавой жертвы: мы потеряли почти половину населения. Но сейчас случилось кое-что пострашнее. Несколько рас решили сплотиться. Мы наблюдаем, как они открыли свои границы друг для друга. Они готовятся к нападению. И я боюсь, что через год или два будет просто катастрофа. У нас очень мало времени. Начальные школы будут закрыты, и Император откроет свой зимний дворец для обучения ребятишек всей страны у себя. Там малыши будут в большей безопасности. А взрослые начнут изготовление оружия и всего, что крайне необходимо в каждой, даже обычной, вылазке. Мы более или менее сдружились с союзной Ранией и не менее союзной Ашанией. Три страны против трех – это более или менее честно. Но Ранию пытаются запугать, так как она граничит почти третью границы как водной, так и по суше с Омерией и Гшанией. Мы поставили давным-давно щиты на границы с этими странами, чтобы не было даже случайного проникновения. Но увы, чему быть, того не миновать. И с нами ты просто обязан быть очень скоро, Шах. Ради мира и ради своей семьи ты должен…

Я вскрикнул, словно от боли.

– Я опять должен? Брату, отцу, вам… Кому я не должен? Скажите?

Оба посмотрели на меня странно, и Шая глухо простонал:

– Если бы не твои годы, я бы показал, что ты нам должен. Я бы так показал…

Анику, ошарашенно посмотрев на своего охранника, вдруг рассмеялся и сказал мне быстро:

– Он пошутил. И вот, что я тебе хочу ещё сказать к тому, что уже рассказал. Никому об этом не говори. А сегодня ты начнешь изучение этих рас. О них ты не знаешь, и мало кто знает. Маги сделали свою работу на отлично, постаравшись стереть у всех из памяти те войны. А ведь эти расы были в той войне чуть ли не переломным фактором в равновесии. Я даже побывал в плену у гшанцев. Кстати, Шая меня и вытащил тогда.

Он с улыбкой посмотрел на Шаю, и я увидел, как Шая внезапно посмотрел на Анику с нежностью и заботой. Сердце резануло болью, у них обоих есть они. А у меня был брат. Был брат до секса и после. А потом предательство. Словно отвечая на мои мысли, Шая сказал тихо:

– Не казни себя, ты ни в чем не виноват. И хватит уже себя жалеть… всё, начни взрослеть. Тебе надо укреплять свое тело, мы ведь не сможем всё время быть рядом. Ты должен хоть мало-мальски, но дать сдачу в школе Магии.

Изумленно смотрю на него.

– А что, правда, что война будет?

Оба помрачнели.

– Да, будет, всё идет к этому, и самое страшное, что они ведь не предупредят. Мы сейчас займемся интригами и попробуем рассорить их, выгадывая время для того, чтобы выиграть, как ни странно, но время. Нам надо успеть подготовить войска и снабдить всем необходимым, как я уже говорил. Может, мы сможем выиграть даже три года, но не думаю. Набеги начнутся уже в этом году в Рании, и она начнет… ладно. Тебе о другом надо позаботиться. О нашем тандеме, чтобы мы могли как можно больше потоптать войска. Мы втроем сможем выстоять против одной армии. И поверь, я умею делать чудеса. Но мне нужен щит, как и Шаю. Мы уже с опытом и хотим, чтобы и ты набрался опыта, и потому будем часто приходить к тебе в школу, помогая с обучением. Там никто не должен знать об этом. Поклянись, что не скажешь?

Киваю, а мысли перепархивают с одного на другое.

– Шах, что с твоим языком? Ты хоть что-то понимаешь на языке щитов?

Киваю нехотя. Не хотелось признаваться, что я бегло читаю на нем.

– Я могу с легкостью перевести его. Но говорить на нем мне очень трудно.

Оба привстали от удивления.

– То есть как, говорить?

Пожимаю плечами, помрачнев сразу. Ну вот, опять сейчас получу.

– Ты и не должен на нем говорить, ты только попортишь себя. Это ведь язык мертвых. Руны – это язык мертвых, или наш Шая опять сумничал и потребовал, чтобы ты говорил на нем?

Анику пристально посмотрел на сразу помрачневшего Шая, и тот отвел взгляд.

– Ну я ведь не имел это в прямом смысле. Я сказал, чтобы от зубов отскакивало… погоди, ты все выучил?

Киваю удивленно.

– Я читаю и перевожу легко, но…

Тот порывисто обнял меня и показал на мой альбом.

– Можно посмотреть?

Мотаю головой, он отпускает меня и спрашивает:

– Так ты скучаешь по брату? Шах, это так и будет. Вы ведь близнецы. И поверь, такую связь разорвать очень трудно. Ты не разрывай её, ни к чему это. Он тоже по тебе скучает, поверь.

Я выкрикнул зло, давясь слезами:

– Ты ничего не понимаешь!!! Он использовал меня во всем и не давал в обиду никому в школе лишь потому, что его просил об этом отец!!! Понимаешь?! Отец!!! А не любовь ко мне братская!!! Он бы с радостью давным-давно избавился от меня, но он мне внушил, что я что-то стою в его глазах, и я поверил ему. Я везде и всюду шел за ним, уверенный в том, что он тащит меня за собой потому, что боится за меня и делит со мной свои тайны, а не то чтобы… – я не нашелся, что сказать, и замолчал.

– Шах, ну, Шах!!! Успокойся, он поймет, что зря так делал, именно сейчас и поймет. Его тоже по природе своей к тебе тянет. Забудь пока о своих чувствах к нему. У тебя есть мы…

Я, кое-как собравшись с силами, сказал:

– Но ведь я вам тоже нужен как лишь щит?!

Оба кивнули и улыбнулись.

– Ты будешь в нашей семье и нашей семьей. Понимаешь, щит это то, что будет с нами до конца дней!!! По другому – никак. Твои беды – наши беды. Никакого предательства не будет, это исключено, мы будем чувствовать друг друга очень остро. Ты будешь чувствовать мою боль и тотчас будешь строить свой щит, чтобы быть ко мне ближе. Ты очень много будешь уметь делать. Ты даже не представляешь, каким ты станешь великим и сильным щитом. Так что давай лучше ты начнешь сейчас все силы отдавать тому, чтобы научиться этому?! С этого момента давай подведем черту под твоим прошлым и начнем жить будущим, ладно?

Молчание затянулось, и наконец я кивнул и, выдохнув, улыбнулся. Все сразу облегченно вздохнули и Анику сказал:

– А теперь давай пройдемся по темам на экзамене. Идём в шатер. Там все книги. Я собрал всё, что мог, в библиотеку о щите. Но информации очень мало. Тебя мало чему научат в этой школе. Но необходимые азы все же дадут.

Уже в шатре садимся на мягкие подушки, и Шая протягивает мне небольшую ракушку.

– Это твой инструмент для построения щита.

Смотрю на него удивленно, и возникает странное чувство, что меня в чем-то дурят. Я вижу, что они что-то скрывают и всего мне не говорят. Отдаю ему ракушку и в сердцах надменно цежу обоим:

– Так, хватит со мной, как с маленьким, хоть я и маленький ещё, но я чувствую, что вы от меня что-то скрываете. Если уж начали говорить правду, давайте уж, говорите до конца.

Анику потер ладони и сказал еле слышно:

– Ну, эта вот ракушка поможет тебе в ней держать твою энергию… пока… м-м-м… пока ты не научишься её копить. А как научишься копить, то увидишь, что ещё могут дополнительно руны щита. Вот тогда начнется для всех нас самое хорошее и самое личное. Мы будем чувствовать друг друга, как никогда, и ты поймешь, о чем мы тебе говорили. —

Киваю и всё равно жду полного ответа.

– Я так понимаю, что именно со слов «сам копишь» и начнется что-то самое хорошее. Значит, в этом суть?

Оба кивают, а меня уже заинтересовала эта часть больше, чем нужно. Но, видимо, я так и не дождусь от них настоящего вразумительного ответа. Ладно, узнаю в школе.

Уроки дальше пошли по накатанной, а после сегодняшнего разговора на пруду, конечно, стало легче. Я уже с интересом слушал их рассказы и истории о других странах.

– Анику, не пойму, вампир – это как? Он пьет кровь?

Он кивает, я настырно переспрашиваю:

– Но кого они там едят в своей стране сейчас?

Оба терпеливо отвечают:

– У них есть кровь животных, есть еда магическая, и она наполняет их тела молодостью и здоровьем. Они вообще самые долгоживущие в этом мире. Но Ашанцы живут все же дольше, пусть не в два раза, но чуть дольше. Это у них всегда споры, кто круче. – оба смеются чему-то своему, и я смотрю на них, таких веселых.

Их взгляды иногда смущают меня, но я не самоуверен настолько, что бы верить в то, что они мной заинтересуются. Всё наоборот – дистанция. Меня стараются даже лишний раз не трогать. А вот смотреть, как они относятся друг к другу – приятно и завидно. Тоже найду или просто встречу когда-нибудь свою любовь.

– Шах, ты опять задумался!!!

Я вздрагиваю с мечтательной улыбкой и говорю нехотя, словно меня застали за чем-то непотребным:

– Я тоже хочу встретить свою любовь, как и вы. Надеюсь, я её в школе встречу.

Оба бледнеют, и Анику зло огрызается:

– Только попробуй!!!

Шая следом:

– Никаких встречу, найду… понял?

Изумленно смотрю на обоих.

– Вы чего? Но я ведь должен…

Шая первый вскакивает.

– Нельзя, никаких встреч, никаких. Табу, у нас тоже табу, между прочим. Нам нельзя никак.

Удивленно переспрашиваю:

– А у вас-то почему? – оба переводят взгляды, и я замираю. – Потому что я ваш щит?

Резко переводят на меня взгляды, и Анику тотчас встает, видя, как я направился к выходу из шатра.

– Шах, Шах, ну прошу, выслушай… черт. Шая!!! Скажи ему, останови!!!

Оба идут за мной, но я бегом устремляюсь в свою комнату и там запираюсь. Вот в чем все дело?! Ни за что!!! Они не получат моего щита за секс!!! Никогда!!! За дверью была тишина. Я даже остановился и прислушался вновь. Неужели не придут. Так и просидел до ночи в каком-то ожидании, что придут, и опять накричу, обвиню… но их не было.

Я не выдержал и пошел на террасу первый. Они сидели оба там. Я слышал, как они негромко переговариваются, и первое, что я услышал, это был вопрос или утверждение Шая:

– А может, ну его, пусть он будет обычным щитом. И мы с тобой продолжим близость? Столько ждать и не быть с тобой. А потом опять возиться с ним, он ведь может и не принять нас, Ани. Он может. Ты ведь видишь, он ни в чем не уверен. У него ещё этот возрастной период отрицания всего. И мне уже тяжело на него давить.

Анику кивнул, а у меня в мозгу забилось. Значит, вот, что он думает про меня? Но потом я опять прислушался к тому, о чем они говорят.

– Шая, не надо так о нем. Ты себя-то помнишь в эти года? Нет! А я помню!!! Я был ещё хуже. И поверь, ни силы, ни ума у меня и в помине не было. Я начал работать над собой лет так в двадцать пять и то с натягом, меня дяди заставляли. А его в шестнадцать, и он пошел на это. Не зная всего и до конца. Это условие щита ведь будет. Не наше. Но я хочу, чтобы у нас была триада. Я верю в него. Он ведь может и без этой близости, ракушки будут очень помогать чистой энергией. Там и решим, как лучше всем нам быть.

Ашанец вздохнул.

– Ты ведь понимаешь, о чем я говорю. Я уже желаю его и чувствую, как никогда. Мы с ним словно пары. А у тебя тяга сама возникла на ровном месте. Это ведь неспроста. То, что он не чувствует ничего, это лишь от изнасилования. И он не понимает этого. В школе всё начнется.

Я пячусь назад и кое-как иду на полусогнутых ногах в свою комнату. Уже там кидаюсь на кровать и сжимаю виски. Как это всё жутко. И они правы, я слишком берегу себя от всего.

За окном я слышу шорох и замираю. Две тени идут вдоль стены. Их шепот едва слышен, но я словно чувствую их. Анику утверждающе говорит шепотом Шаю.

– Это он ещё не вошел во всю свою красоту. А уже горячит нашу кровь, а что будет через год? Я буду ревновать его к каждому. И не дай боги, встать у меня на пути. Прибью, не глядя. Шая, ох, Шая, будет очень тяжело. Он смотрит на меня таким взглядом чужого, а у меня сердце к нему тянется. Хочется забрать его к нам в спальню и доказать, что он не безразличен ни тебе, ни мне. Как мы и выдержим-то, не понимаю.

Я придавил голову подушкой, чтобы не слышать их слов, и долго ещё не мог потом уснуть. Тени скользили по комнате, пугая меня вновь и вновь. Я знал, что сегодня Анику опять тренируется. В ночи, когда он приходил от императора, он всегда погружался в тренировки, сегодняшний день не был исключением. Пугали яркие вспышки в небольшом лесу на территории замка.

Вот молния, прочертив в небе красивую ломаную фигуру, устремилась вниз, и я увидел на миг ярком свете красивую фигуру Анику. Шая сидел на земле неподалеку. Анику был в одних брюках и рубашке на голое тело. Она под натиском ветра оголяла его мощную грудь, а Шая, кажется, так и застыл, глядя на него. «Так бы и смотрел на них», вдруг пронеслось в мозгу, и я застыдился своих мыслей, вспомнив, что именно подумал об Анику тогда, у меня в замке. А что, может и вправду, что-то может выйти? А если все это вранье?! Ведь и брат так складно мне врал!!! Ладно, я уже принял решение, и менять его не буду. Я буду самым сильным щитом и без связи с ними. Ведь они потом и могут сблизится, а я с этими ракушками буду.