Текст книги "Не по шаблонам (СИ)"
Автор книги: Allatiel
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Первая прогулка
POV Jastin
До нашего отъезда из Америки осталось всего несколько дней. И сегодня, когда Брайан занимался поиском арендаторов для нашей квартиры и показывал ее сразу нескольким парам, мне, наконец, было разрешено выйти с дочкой погулять.
Накинув на плечи лямки от детской переноски и кое-как усадив туда капризную сегодня Кимберли, я вышел на улицу и не спеша пошел к своему любимому парку.
Погода в конце апреля стояла просто чудная, солнце уже нещадно палило, и я скрывал свою светлую кожу (а заодно и ушки) под бейсболкой и темными очками. В парке, дождавшись по-настоящему весенней погоды, было полно народу, настолько, что даже дышать трудно.
Я старался не подходить ни к кому близко, чтобы не нервничать самому и не нервировать и так неспокойную Кимберли. Дети носились вокруг, кружа в каких-то странных играх, со всех сторон кричали родители. Все это било по моему чувствительному слуху, и я постарался скорее свернуть на дальнюю дорожку подальше от детских площадок.
В тени огромного старого дуба, привалившись к стволу, я смог, наконец, спокойно вздохнуть, спрятавшись от любопытных глаз и палящего солнца. Вытащив малышку из переноски, я уже собирался слушать обвиняющее мяуканье за неподобающее отношение с ее принцессиной попой и таскание в плотном коконе, но она на удивление была спокойна и увлеченно рассматривала все вокруг, крутясь в моих руках.
– Нравится? – улыбаясь, спросил я дочку, на что она только дернула ушками, но даже взглядом меня не удостоила. Маленькие ушки только на днях открылись и еще совершенно бестолково крутились в разные стороны, не слушаясь рефлексов хозяйки. Я по инерции подергал одним ушком, будто проверяя все ли в порядке с моими собственными.
– Хочешь кушать? – еще раз попробовал я, но реакции опять не последовало. На мое плечо опустилась бабочка, и Кимберли не моргая застыла в моих руках, разглядывая диковину. Под пальцами я почувствовал, как начал вибрировать хвостик в попытках повилять, а из глубины маленького тельца послышалось шипение, которое когда-то станет рычанием, и я понял, что малышка собирается охотиться на насекомое. Это было бы забавно увидеть, но она еще слишком маленькая для этого и отпускать ее дальше пределов большой кровати еще опасно, поэтому я только сильнее сжал ее в руках и успокаивающе провел по позвоночнику пальцами. Это действовало безотказно, так же, как и движения пальцев от макушки до носа.
Ловко перехватив малышку, я достал бутылочку из кармана переноски и привлек внимание Кимберли.
– Смотри, какая вкуснятина, – приговаривал я, открывая крышечку, но дочку красивая бутылочка интересовала мало. Она впервые оказалась в таком красивом месте, где вокруг летали птички, шумели листья на деревьях и красивые бабочки кружили вокруг, что никакое лакомство ей было не нужно. Но все же, когда запах молока достиг рецепторов, рефлексы взяли свое, и дочка стала чмокать губами в поисках бутылки, но не отрывая взгляда от птицы рядом. Так мы и сидели под дубом несколько часов – то кушали, то дремали, то разглядывали разную живность.
Восторгу ребенка не было предела, хотя она и показывала радость довольно сдержано, как и ее папочка-Брайан, но я уже хорошо разбирался в мимике ее лица и видел, как загорались мои собственные глаза на этом беспристрастном личике при появлении какого-то нового чуда перед глазами. А чудом было буквально все, ведь раньше мы гуляли только на крыше нашего дома, не решаясь выйти на улицу, а там разве что птицы издалека были видны.
Вдруг я почувствовал что-то, какое-то дурное предчувствие тянущее все мышцы и сковывающее движения. Голова сама повернулась туда, где казалось, притаилась опасность.
– Джастин… – выдохнул кто-то рядом, и я в ужасе сжался. Дочь молниеносно была отправлена в кокон на моем животе, и я неосознанно принял позу, защищая ее.
– Привет, – подняв руки, из-за ближайших кустов вышел Элайджа и с улыбкой направился к нам. Вот только улыбка была совсем не теплой и дружеской. Я буквально кожей чувствовал какой-то подвох и активизировал все рефлексы, которые только есть у кошки.
– Привет, – на автомате ответил я, прикидывая в голове, что он здесь делает и как мне на это реагировать. Я никогда не страдал паранойей, но появление ребенка заставляет инстинкты самосохранения и защиты малыша обостриться до предела, и я видел угрозу в любом, особенно когда рядом не было Брайана. И сейчас все в теле кричало мне об опасности.
– Гуляете? – кивнул он на мой живот, и я молча кивнул, не сводя напряженного взгляда с огромного гибрида передо мной. Он был, безусловно, красив, очень высокий и сильный, и оттого немного угрожающий, что в купе с моим нервным состоянием буквально вгоняло меня в панику.
– Да, решили выйти первый раз в парк, – тихо ответил я.
– Можно посмотреть на нее? – Элайджа источал напускное спокойствие и радушие, что я отлично чувствовал и оттого заводился еще сильнее. Ну, почему я решил пойти один?! Вот, дурак.
– Конечно, – кивнул я, и вытащил дочь, крепко держа в руках. Не хотелось, чтобы он подходил ближе, поэтому я постарался показать ее так, чтобы ему не пришлось приближаться.
– Красавица, очень похожа на тебя, – мурлыкнул Элайджа, чего раньше я за ним не замечал. Он медленно и грациозно буквально перетекал ближе к нам.
– Спасибо. Ты что-то хотел? – нервно дернулся я, стараясь незаметно отодвинуться подальше. Я и раньше инстинктивно реагировал на этого мужчину, когда он находился рядом, этого просто требовала природа, но сейчас я реагировал совсем иначе. Все мое нутро вопило о том, чтобы я бежал отсюда, унося подальше от этого странного гибрида своего ребенка.
– Хотел, – прошептал Элайджа, приблизившись вплотную и вынуждая меня вжаться в ствол дуба. – Хотел, чтобы ты знал – я согласен.
– Согласен? – голос подвел меня, и вместо возмущенного вскрика получился только сип. Элайджа нагнулся ко мне еще ближе, буквально касаясь моих губ своими, и прорычал так, словно… хотел меня?!
– Я понял все твои намеки на занятиях, и я согласен. Давай уедем в Австралию вместе.
– Что?! – теперь уже даже сипа не получалось, только хрип где-то в груди. Страх сковал тело и не давал звукам покинуть его, только руки все сильнее прижимали к груди вздрагивающую и жалобно мяукающую дочь. Как гибрид, она, конечно же, чувствовала накалившуюся атмосферу вокруг и страх отца. Но я ничего не мог с этим поделать, мне действительно было страшно.
– Не волнуйся, я все продумал.
– У меня есть Брайан, – тихо возразил я, собравшись с силами. Только мысль о сильном и бесстрашном Брайане, который ждет меня дома, помогала не впасть в истерику.
– Я знаю, – кивнул Элайджа и провел языком по моей скуле с громким рыком в груди. – И именно поэтому я забираю тебя от него. Мы будем свободными вместе.
– Забираешь? – это слово зацепило меня и потащило прямиком в ураган паники и истерики. Как он может меня забрать?! Я же не вещь, я ведь тоже человек! Но если он решит действительно применить силу, я заведомо проиграл, а вместе со мной и Кимберли.
– Да, забираю. Ты собираешь вещи, и мы едем в аэропорт. Если мы поспешим, успеем скрыться до того, как нас спохватятся.
Я громко мяукнул, не уверенный в том, что должен сказать, чтобы выиграть себе еще немного времени. Только бы успеть найти Брайана, только бы суметь сообщить ему, что происходит. А Элайджа тем временем уже подхватил мою сумку и, притянув меня к себе за талию, повел неприметной, никем не используемой тропинкой к дальнему выходу из парка.
– Сколько ночей я по тебе сходил с ума, сладкий мальчик, – рычал мне в ухо Элайджа, все усиливая хватку на талии. Я буквально чувствовал, как отпечатываются на светлой коже следы от его пальцев. А дочка мелко подрагивала, уткнувшись носиком мне в грудь и сжавшись в маленький комочек. – Думал, что крутить своей попкой и заводить меня можно бесконечно? Я ведь не железный.
Элайджа прикусил мое ушко, и я едва сдержал слезы от страха и осознания, что все это безумие заходит все дальше и дальше. И если сейчас он засунет меня в какую-то машину и повезет в аэропорт, то все мои надежды выбраться пропадут.
– Где Дэвид? – я старался схватиться за любой предлог. – Как ты от него сбежал?
– Не волнуйся, маленький, – усмехнулся гибрид. – Дэвид больше для нас не помеха. Я смогу разобраться со всеми сложностями, что возникнут. Не думай об этом.
В тихом урчащем голосе слышались стальные нотки, но совсем не такие, как у Брайана. Та сталь была почти расплавленной, позволяя почувствовать силу и уверенность, которыми укутывает тебя любимый. А эта словно резала все мои натянутые нервы, подтверждая, что в случае неповиновения разберутся и со мной.
Мы прошли по аллее, скрылись за раскидистыми деревьями и давно нестрижеными кустами, добрались до дороги, и я увидел единственную припаркованную машину на обочине. Все так, как я и боялся. Он действительно все спланировал, и я пытался найти еще хоть один довод:
– У меня муж и ребенок.
– Он тебе не муж, – прорычал Элайджа, дергая меня на себя и буквально впечатывая в свое тело. Сухие губы накрыли мои, и я зарычал от злости и бессилия. Ни одна из моих попыток вырваться из этих сильных рук не сработала. – Он твой хозяин, даже если вы играете в свою игру, где думаете, что все иначе. Ты гибрид и всегда им будешь. Он не будет относиться к тебе, как к равному!
Элайджа кричал мне это в лицо, не выпуская при этом из кольца сильных рук. Его глаза горели, и я видел, что он действительно глубоко убежден в том, что говорит. Вот только я никогда в это не поверю, не после того, что мы пережили вместе.
– Он мой муж и отец моего ребенка, – тихо ответил я и постарался вложить в голос всю злость, что клокотала внутри.
– Я буду тебе и мужем, и отцом ребенка. Я гибрид и подхожу тебе гораздо лучше.
Элайджа снова двинулся вперед, схватив мое предплечье и буквально волоча за собой.
– Я люблю его! Не тебя! – последний аргумент перед разрывающими грудь рыданиями.
– Полюбишь, – прорычал Элайджа и открыл передо мной дверь машины, но я вовремя выставил руку, и ему не удалось толкнуть меня внутрь. Однако повторного пинка хватило бы, чтобы я полетел вперед носом, но сбоку вдруг послышались крики и громкий топот ног. Я повернул голову на звук, но за застилающими глаза слезами невозможно было что-то разобрать, только несколько голосов, зовущих меня по имени.
Элайджа на минуту замешкался от неожиданного вмешательства, и это позволило мне извернуться и отодвинуться от машины подальше. Если уж он решит меня туда засунуть, это ему не помешает, но я должен был сделать хоть что-то.
– Солнышко! – знакомый голос пробился сквозь заложенные уши, и я будто получил дополнительный заряд сил.
– Дэбби, – прохрипел я и расплакался еще сильнее. Пусть она и не сможет мне помочь, но она рядом, такая родная и любящая. И хотя толку от нее против огромного гибрида немного, зато она сможет передать Брайану, что случилось, а он обязательно меня найдет. Он обещал всегда быть рядом.
– Отпусти его! – раздался рядом с Дэбби еще какой-то голос, который я не смог опознать и не видел обладателя, склонившись к переноске и сфокусировав все внимание только на дочке. Будь, что будет, только бы с ней все было хорошо. Может, удастся отдать ее Дэбби, пока кто-то отвлекает Элайджу?
Звуки вокруг превратились в хаос, а я не сводил заплаканных глаз с точной их копии, таких же больших и влажных. Не плач, Кимберли, папа держится только ради тебя. Я так и стоял сжавшись на тротуаре, пока не почувствовал обнимающие меня руки. Они были точно не теми, что тащили меня сюда, а ласковые и нежные. Я уткнулся в чье-то плечо носом и громко всхлипнул, не сдерживаясь. Может, это не конец, а только маленькая передышка, но я был ей рад.
Открыв глаза, я увидел рыжие кудряшки и истерически засмеялся, понимая, что моя спасительница – это все-таки Дэбби. Она смотрела на меня с опаской и непониманием из-за моей странной реакции, но я не мог успокоиться, то мяукая, то смеясь, то всхлипывая. Рядом взвизгнули шины, и я увидел краем глаза, как машина, в которую меня пытались запихнуть, скрывается из вида.
Тут же возникли еще голоса, и я огляделся, замечая рядом Эммета и двух незнакомых парней, которые тяжело дышали и осматривали друг друга. Местами одежда на них была порвана, но никаких травм и даже крови я не заметил.
– Спасибо, – тихо сказал я, когда они все обступили меня и наперебой спрашивали, что случилось. Я постарался собраться и вытер насухо глаза, пытаясь хотя бы выглядеть не так жалко, как ощущал себя. Гибриды и так не в чести у людей, а тут еще такое.
– Кто это? – удивленно ахнула Дэбби, когда на моей груди зашевелилась дочка и постаралась ручками убрать одеяльце, в которое была укутана. – Какая прелесть.
– Это Кимберли, – я смущенно улыбнулся, понимая сейчас, насколько глупо было решить никому из знакомых не говорить о ней. Одни только счастливые глаза Дэбби стоили того, чтобы представить ее всем. – Наша с Брайаном дочь.
Как я пережил тот день и несколько последующих, я уже вспоминаю с трудом. Память наотрез отказалась запоминать безумный взгляд Брайана, когда Дэбби в красках рассказала о произошедшем, крики и ругань, когда вся компания друзей Брайана узнала о скрываемом ребенке, и постоянный страх того, что еще не все кончено. Элайджа где-то недалеко, все еще рядом и может вернуться за мной в любой момент. Я не мог признаться даже самому себе, насколько страшно напуган был все эти дни, но Брайан чувствовал и не отпускал от себя ни на шаг.
И только опустившись в удобное большое кресло первого класса и пристегнув ремень, я смог спокойно выдохнуть и, убедившись, что дочь спит на руках отца, провалиться в спокойный сон.
Между нами
Вот и новый дом, новая жизнь. Все заново, и как с чистого листа.
Я запретил себе думать о последних днях, о том, что произошло и что еще могло бы произойти, если невероятная рыжая женщина снова не вмешалась бы в мою жизнь. Это осталось в прошлом и не зачем вновь ворошить это. Джастин только начинает приходить в себя.
Перехватив поудобнее несколько сумок в руках и ободряюще улыбнувшись растерявшемуся котенку, я шагнул на подъездную дорожку нашего нового дома. Я видел его на фото, когда покупал, и, к счастью, он оказался именно таким, как я и думал – небольшой двухэтажный коттедж на окраине Мельбурна.
– Он такой огромный, – прошептал за моей спиной Джастин и громко мяукнул от полноты чувств.
– В самый раз, – я обернулся и улыбнулся ему, подзывая ближе. – Кошачий домик, а?
Джастин быстро вжился в роль хозяина дома и очень радовался, что здесь еще нет домработницы, и ему разрешается навести во всем доме чистоту именно так, как ему хотелось. Все полочки вскоре были наполнены мелкими безделушками, что котенок покупал в ближайших магазинах «для создания уюта», на широких подоконниках расцвели настоящие оранжереи, а запах в доме быстро сменился с удушливого и затхлого на свежий и немного мятный. Я не без основания стал подозревать, что Джастин тащится от мяты точно так же, как и другие кошки.
Сам я в перерывах между видео-конференциями с Синтией занялся подготовкой игровой. Кимберли росла очень быстро и сейчас всеми повадками уже напоминала обычную кошку, но разве что лысую. Но кошачья ловкость и прозорливость медленно уступали место вполне заурядному детскому поведению – слезы вместо мяуканья, сосание пальцев вместо кончика хвоста, и иногда сон на спине, если сильно утомится. Но малышка, безусловно, все еще в первую очередь была кошкой и достойной копией всего папы… с несколькими моими дополнениями.
В первый месяц я не замечал ничего подобного, хотя муж регулярно пытался доказать мне, что некое сходство есть. Но постепенно и я не смог отрицать очевидное. В самолете я впервые заметил, как дочь хмурит брови, в точности как я, когда мы набирали высоту, и у нее закладывало ушки, а во время полета во сне на моем животе она неосознанно скрещивала ноги, точно как делаю я. Пусть мелочи, пусть ничего не значит, но как же тепло на сердце от этого.
В новом доме было все готово к нашему приезду, но делать необычную игровую я не доверил никому, это было моей обязанностью. Получив максимум рекомендаций от доктора, я быстро набросал план нашей самой большой комнаты в доме. Здесь со временем появилось все, что скоро понадобится нашему ребенку – канаты, турники, маты, отвесная искусственная стена для скалолазания и многое другое. По мне, так это мало подходило малышке, но доктор уверил меня, что буквально через несколько месяцев я еще вспомню его добрым словом.
Но если честно, первый раз я вспомнил его добрым словом сразу после окончания ремонтных работ. Я впервые показал Джастину свой небольшой сюрприз, и реакция котенка поразила меня и даже немного напугала – он как сумасшедший носился по комнате, цепляясь за все выступы, раскачиваясь на кантах и с громким шипением прыгая по матам. И тут я с удивлением осознал, что даже когда сумасшедших и довольных в этой комнате станет двое, а дикий крик кошек будет оглушать, я просто продолжу так же глупо улыбаться и радоваться за них, хотя и никогда не смогу составить достойную компанию в подобных играх. Мы очень разные, но такие родные.
– Это просто потрясающе! – с восторженным криком Джастин бросился мне на шею, и я с готовностью обнял его, прижимая теснее.
– Рад, что понравилось.
– Как ты скрыл от меня это? – он вдруг изумленно уставился на меня, не прерывая тесных объятий.
– Я сделал комнату с шумоизоляцией изнутри, – усмехнулся я, а Джастин нахмурился, напряженно соображая. Я решил ему немножко помочь, – Кимберли будет очень шумной здесь, если судить по твоей реакции, а мне хотелось бы иногда уединяться с тобой, пока она будет тут.
Джастин понимающе улыбнулся и покраснел так очаровательно, что я не удержался от поцелуя. Он жадно ответил мне и заставил привалиться к стене, проворно оседлав меня сверху и расстегивая одежду. Но как по закону жанра, раздался жалобный плач из комнаты наверху, и мы, соединившись в еще одном мягком поцелуе, отстранились и направились в детскую.
К слову, у нас вообще за прошедшее время не было возможности снова сблизиться. Сначала доктор запрещал нам даже думать об этом, потом была неудачная попытка, когда оказалось, что еще не все швы Джастина достаточно зажили, ну а потом начались все эти хлопоты с непомерно активным, всегда бодрым ребенком и переездом. Но сейчас, спустя несколько недель после переезда, я уже был готов завалить гибрида на любую плоскость и получить хоть что-то, хоть самую малость его кошачьей ласки.
Успокоив дочку, потерявшую любимую резиновую игрушку, мы несколько минут стояли, наблюдая за ней. Мои руки нежно поглаживали животик Джастина, вызывая еле слышное мурчание.
– Давай попробуем, – прошептал я. Гибрид напрягся и развернулся в моих руках. В его глазах было столько страха и неуверенности, что на минуту мне захотелось отступить, но это лишь минутная слабость. – Я уверен, что все уже наладилось. И я в любом случае буду аккуратен.
Джастин неуверенно кивнул и последовал за мной в нашу спальню, на ходу задевая все нервно виляющим хвостом.
Он замер на кровати в какой-то неестественной позе и, не отрываясь, следил за мной, за каждым движением. Дыхание стало частым и все волоски на теле встали дыбом.
Я надеялся только, что дочь нам даст побольше времени, ведь эту замороженную версию любимого мне еще придется привести в чувство и напомнить, что секс ему нравился до того неприятного инцидента после родов.
Все эрогенные места будто изучались заново и вызывали новые, неизвестные до этого реакции. Стоны громче, а вздохи как никогда рваные и не в такт. И первые просьбы пойти дальше и заверения, что готов и ни за что не отступлю, что возьму, как в первый раз, и отдастся, как в последний.
И первое мягкое движение пальцев по шраму под хвостом и мяуканье на срыв.
– Больно?
– Только не сейчас, – рык в ответ.
– Не смей скрывать от меня что-то.
– Больше никогда... – на выдохе в губы.
Плавное движение раз за разом и пристальный взгляд. Мне ничего не надо, если только не вместе. Ничего себе, все отдам тебе, как обычно.
Несколько пальцев и уверенный кивок, без сомнений.
– Люблю тебя.
– Верю тебе.
И качок бедер вперед, словно не было никогда, словно впервые. И все иначе, и все, как и раньше. Такой родной, и запах кожи и щекотание коротких мягких волосков. И новые переливы в урчании, более дикие, отчаянные.
Тихое сопение в радио устройстве, но только не сейчас. Несколько минут только для нашего папочки, который подарил мне тебя. Только несколько минут, чтобы вспомнил, как это было раньше, чтобы вновь хотел, и чтобы кричал, как раньше.
Только между нами... Ведь все у нас пошло не по шаблону. Как никто не посмел, как никто не узнает, как никто не любил.
