Текст книги "Не по шаблонам (СИ)"
Автор книги: Allatiel
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Малышка
Медленно передвигая ногами, я спустился в кафе и, найдя глазами Джастина, направился к нему. Он обеспокоенно вглядывался в мое лицо, а я только глупо улыбался и не мог согнать эту безумную маску с лица. Мы ждем дочку, и только эта мысль крутилась в голове и занимала все мои мысли. Плевать на все, на все осложнения и проблемы, которые ждут нас еще в ближайшие месяцы. Это не так важно, как тот факт, что внутри любимого человека сейчас растет моя маленькая девочка.
– Брайан, мяу? – очень тихо мяукнул Джастин, сильнее вжимаясь в угол ресторанного диванчика, вероятно испуганный моим неадекватным выражением лица.
– Девочка, Джас. У нас будет девочка, – глупо улыбаясь, сказал я, присев рядом со сжавшимся в комочек гибридом, и обнял его. Он уткнулся горячим носом мне в шею и удивленно мяукнул.
– Девочка? – потрясенно прошептал он, будто такого не могло случиться.
– Ага, мне и самому не верится, – прошептал я ему в волосы и вдохнул родной запах.
– Ты ведь рад? – вдруг отстранился Джастин и заглянул мне в глаза.
– Конечно, – кивнул я и впился ему в губы поцелуем. Подобрать слова, соизмеримые моему счастью и благодарности ему, я просто не мог, а очень нежный поцелуй демонстрировал все вполне доходчиво. И сейчас было наплевать на то, что мы находимся в шумном кафе, где полно людей и на нас все смотрят, что все слышат мурчание гибрида, а я веду себя, совсем не как полагается хозяину.
Мой гибрид подарит мне дочку, и это единственно важное сейчас. Пошли все к черту.
– Брайан, – котенок уперся мне в грудь ладошками и сильно толкнул, при этом виновато и смущенно потупив глаза. – Не здесь. Люди смотрят.
– Ну и пусть, – упрямо сказал я и снова приблизился к его губам, но он ловко увернулся. И я решил прояснить свою позицию в этом вопросе:
– Мне наплевать на чужое мнение, малыш. Ты ждешь моего ребенка, мою дочь, и я хочу тебя поцеловать! – чуть громче требуемого сказал я, вызывая возмущенные взгляды с соседних столиков и перешептывания. Джастин побелел и едва сдерживал слезы от испуга и смущения. Черт, идиот! Я испугал беременного гибрида, когда только что доктор сказал обращаться с ним особенно осторожно.
Молча я встал и потянул его за руку на улицу, мы быстро сели в первое попавшееся такси, и я назвал адрес закусочной Дэб. Пообедать мы так и не успели, а там можно и поесть, и поговорить.
– Прости, – тихо сказал я, опустив голову. – Я не хотел тебя напугать. Это просто эмоции.
Джастин только мяукнул, но ничего не ответил, напряженно всматриваясь в пролетающий мимо пейзаж. Я взял его за руку, и он просто позволил, не сжав ее в ответ и не посмотрев на меня. Мне бы хотелось перетащить его на свои колени, обнять и убедиться, что он не злится, но я боялся напугать его еще больше и поэтому просто ждал. За несколько улиц до закусочной мы встали в пробку и я, сжав еще раз ладошку и не получив никакой реакции, спросил:
– Давай выйдем тут и немного пройдемся?
Гибрид кивнул и послушно вылез вслед за мной. Мы неспешно шли по улице, держась за руки, и я видел, как гибрид внимательно следит за реакцией людей на наши сплетенные пальцы и что-то обдумывает. Раньше он был просто беззаботно счастлив, когда мы так гуляли по улице, и иногда озорно показывал язык в спину проходящим мимо людям, которые смотрели на нас с осуждением. Но сейчас он был напряжен, и каждый взгляд отдавался вибрацией тела и нервным взмахом хвоста.
– Если она будет расти здесь, ей тоже придется прятаться и всегда бояться. Не хочу этого, – после долгого молчания сказал гибрид, и в его глазах я видел действительно замученного гибрида, пережившего слишком много в свои годы.
Мы мало говорили о его прошлом, он предпочитал не вспоминать, а я боялся слышать правду, если честно. Я знал, что не услышу ничего приятного, что он будет переживать это снова и снова, нервничая и, возможно, даже плача, а я этого не хотел, поэтому ни о чем и не спрашивал.
Мы оставили наше одинокое прошлое, безмолвно договорившись не вспоминать и думать только о совместном будущем, выстраивая его вместе.
– Мы уедем, – уверено ответил я.
– Куда? – Джастин все еще был серьезным и немного грустным или просто уставшим, и я обнял его за талию, прежде чем ответить.
– Я думал о Южной Америке или Австралии.
– Там должно быть тепло, – с улыбкой заметил Джастин, – и море рядом.
– Точно, море рядом. Только ты ведь не любишь воду, и она, наверное, любить не будет.
– Я уже привык, а ей понравится. У нее просто не будет плохих воспоминаний о воде.
Мы вздохнули, погружаясь в фантазии и представляя свою дочь. Я видел ее точной копией Джастина с крошечными ушками и пушистым, но коротким хвостиком. Мне бы хотелось, чтобы она была похожа на него, а не на меня. Ну, только если чуть-чуть.
Несколько недель пробежало, как один миг. Я вышел на работу и активно готовил передачу дел Синтии. Она в последние месяцы и так почти всегда была моим заместителем, когда мне нужно было остаться с Джастином, и ей я доверял, как никому другому, поэтому оставить Киннетик в ее руках показалось мне правильным.
Было решено, что она возглавит компанию под моим удаленным руководством. А на время родов, переезда и нашего обустройства на новом месте будет представлять меня и сама руководить компанией. И я готовил ее сейчас, пытаясь в минимальные сроки подготовить ее ко всем возможным ситуациям. К чести Синтии, она все схватывала быстро, а Тэд помогал ей подтягивать знания по финансовой части.
И хотя я не был уверен, что эта авантюра у нас выгорит, и компания продолжит существовать, когда я буду далеко, мне было по большому счету все равно. Я мог начать и новую жизнь в другой стране, заново выстроить что-то. Мне не привыкать. Важнее было совсем другое, что скоро появится в моей жизни и внесет в нее другие приоритеты. И чтобы не прогадать с выбором страны, в которой нам предстояло начать жизнь заново, я крепко взялся за изучение вариантов. Джастин со своей стороны попросил только, чтобы это была теплая страна.
Честно скажу, что мой фаворит изначально был определен, и я все больше утверждался в выборе. В Австралии у меня были знакомые и несколько компаний-клиентов, с которых и можно было начать выстраивать новый бизнес или открыть новый филиал Киннетика, как пойдет. К тому же там вообще все проще с эмигрантами, и при должном опыте можно было даже заручиться поддержкой властей на первых порах. Такой расклад меня устраивал и казался гораздо стабильнее, чем любой другой. А стабильность мне была нужна как никогда, ведь я и так с трудом представлял, как мы будем справляться с появлением котенка и переездом в другую страну одновременно. Все это пугало меня, но и вдохновляло в то же время.
Утром сегодняшнего дня я поднялся рано и спешил скорее отправиться на работу. Сегодня была важная встреча с клиентом, которого я хотел расположить к Синтии, и ей необходимо было познакомиться с ним поближе. Поэтому я ушел на работу очень рано и почти все утро не мог даже позвонить Джастину и узнать, как дела.
Когда ближе к обеду я смог добраться до телефона, я сразу заметил, сколько пропущенных звонков там было. А увидев номер звонившего, едва не потерял рассудок. «Что-то случилось», – эта мысль стучала у меня в голове, пока я набирал знакомый номер.
– Джастин! – громко крикнул я, едва гудки прекратились.
– Брайан! – счастливо взвизгнул он в ответ, и я немного растерялся. Я никак не ожидал уже хорошего исхода после более чем двадцати пропущенных звонков за пару часов. По меньшей мере, я уже был готов к выкидышу и надеялся, что он помнит, где взять номер доктора.
– Джастин? – неуверенно спросил я. Вдруг ошибся. Но он громко мяукнул и усмехнулся от тона моего голоса.
– Она шевелится! – громко рассмеялся он, иногда переходя на мяукание.
– Кто? – я присел на край стола и вытер пот, обильно льющийся с меня. Никаких нервов не хватит пережить эту беременность. Почему люди соглашаются на это еще раз?!
– Малышка, Брайан, – Джастин недовольно зашипел на меня.
– Почему шевелится? – глупо спросил я.
– Потому что выросла. Ты там вообще в себе? Вопросы какие-то странные задаешь, – подозрительно сказал гибрид, но продолжил тихо урчать в трубку. И я прямо видел, как он сейчас лежит на кровати и гладит свой подросший животик. Обычно этим он занимался все время, что меня не было, так как я запретил ему любые активности без моего надзора. Врач все еще был обеспокоен местоположением котенка и требовал от нас всех мер предосторожности.
– Ты чувствуешь, как она двигается? – уточнил я.
– Ага, совсем слабо, но чувствую. Она как будто качается из стороны в сторону.
Я открыл рот, но не придумал, что сказать. Как так случилось, что проводя почти все время вместе, наша дочь шевельнулась, когда меня не было рядом?! Почему я не взял сразу трубку, да и что бы это изменило? Я просто хотел быть там в тот момент, когда Джастин впервые почувствовал ее.
Бросив короткое «Я сейчас буду», я вылетел из офиса и побежал к машине. Как я ехал, честно говоря, и не помню, но когда ворвался в квартиру, едва не сорвав дверь с петель, сразу увидел Джастина, который сидел на ковре прямо напротив двери и улыбался.
– Ты быстро, мяу, – усмехнулся он.
– Сейчас шевелится? – спросил я сразу, потому что только об этом и думал всю дорогу. Вдруг она больше этого не сделает, и я никогда не почувствую движения дочери внутри мужа.
Джастин довольно кивнул, и когда я приблизился, он откинулся на локтях, предоставляя мне лучший доступ к животу. Я присел рядом и аккуратно дотронулся до выпуклого животика чуть ниже пупка. Мы оба замерли не дыша, но я ничего не чувствовал под рукой, хотя мне казалось, что все нервные окончания на ладони обострились.
– Ну же, маленькая. Давай, – уговаривал Джастин, поглаживая рукой верх живота. – Папа пришел, поздоровайся с ним.
Он говорил тихо и с такой любовью в голосе, что я едва сдержал навернувшиеся слезы. Еще никогда раньше мы не разговаривали с животом, и вообще обычно ребенок воспринимался нами как третье лицо, которого нет рядом, а сейчас я чувствовал, что нас трое, даже если она не дает себя почувствовать напрямую.
– Привет, – сказал я в тон мужу и погладил живот большим пальцем. И ребенок вдруг отозвался на мой голос едва заметным движением под плотной кожей гибрида. К слову, оказалось, что очень тонкая просвечивающаяся кожа гибрида при беременности образует какой-то плотный кокон вокруг плода, который защищает котенка, в силу его общей хрупкости. Поэтому живот Джастина был очень твердым, хотя все таким же бархатистым на ощупь.
– Чувствуешь? – на выдохе спросил Джастин, едва я ощутил мерное покачивание под рукой. Я почему-то ждал, что в меня ткнётся маленькая пятка или кулачок, но ничего подобного не случилось. Это было похоже на водяной матрас, в котором медленно перекатывалась вода от оказанного давления.
– Чувствую, – ответил я и, чуть надавив пальцем, очертил линию, по которой прошлась внутри волна, и ребенок снова повторил движение за мной. – Удивительно.
Я широко улыбнулся, неотрывно следя за животом и движением на нем. Джастин тихо рассмеялся надо мной, и накрыл мою руку сверху.
– Нам надо придумать ей какое-то имя. Не можем же мы всегда говорить «она» и «малышка».
Джастин медленно поднялся и обнял меня, прижимаясь ближе и говоря в мои губы. Я поцеловал его, обдумывая слова. Имя, так же как и пол, почему-то совершено меня не заботило, и я просто забыл подумать об этом раньше.
– Как ты хочешь ее назвать?
– А у тебя самого есть идеи? – усмехнулся Джастин и еще раз чмокнул меня, поднимаясь на ноги и медленно двигаясь на кухню. Он действительно серьезно отнесся к нашим с доктором просьбам беречь себя, и нечеловеческая скорость временно сменилась вполне приемлемой. Он осторожно огибал все предметы и неосознанно прикрывал живот рукой, когда приближался к чему-то. И я был благодарен ему за такую заботу о малышке и себе.
Я поднялся следом и тоже пошел на кухню, желая помочь.
– Честно говоря, у меня нет идей. Я поддержу твой выбор.
– Мне нравятся урчащие слова, – промурлыкал Джастин, а я непонимающе посмотрел на него. – Ну, что-то типа Мэри, Мариам, Кимберли или Мюриэл. Если она будет расти полноправным человеком, над ней не будут смеяться из-за мурчания, и это будет даже мило.
– Мне нравится.
– Какое?
– Любое из них. Ну, только, пожалуй, кроме Мюриэл. Так звали мою тетку, и она была ужасно противной.
Джастин фыркнул и рассмеялся, доставая обед и накрывая на стол. Он долго еще приводил аналогии с другими обладательницами понравившихся имен, и мы решили, что основываться на истории не слишком разумно, так и имена все закончатся.
Еще несколько раз за день Джастин подзывал меня, чтобы я потрогал, как шевелится дочь, и мы неизменно замирали на месте с широкими улыбками. Каждый раз мы начинали разговор с ней, ожидая ее ответа или очередного толчка, но ребенок, услышав голоса, замирал, прислушиваясь, и прекращал всякое движение.
Перед сном я даже поругался с малышкой из-за того, что она движется только, когда я отхожу или молчу, но стоило мне заговорить, как она пугалась и замирала. Мне даже представилось, как ушки, которых, наверное, даже еще не существует, прижимаются к ее маленькой головке, и она сжимается вся, когда слышит мой голос. И меня очень расстраивала такая реакция.
Но Джастин убеждал меня, что она просто прислушивается к знакомому голосу, а движения мешают звуку. И я поверил ему в какой-то момент и даже примирительно чмокнул живот.
На следующий прием доктора мы буквально ворвались в кабинет, на ходу сообщая все наши новости и, конечно, самое главное, требуя от доктора немедленно потрогать живот.
– Успокойтесь, – рассмеялся доктор и поднялся из-за стола. – Сколько от вас шума. Что случилось-то?
– Она теперь шевелится, мяу! – громко ответил Джастин и для убедительности прогнулся в спине, демонстрируя свой растущий животик.
– Ты подрос, – с улыбкой заметил доктор. – Это замечательно, что шевелится, – уверено сказал он, в первую очередь, мне, потому что наши тревожные разговоры после приемов продолжались, и сейчас я впервые дал себе немного расслабиться, да и доктор заметно оживился. Он потрогал подставленный живот и усмехнулся, довольно кивая нам.
– Давайте посмотрим скорее, – нетерпеливо попросил Джастин, быстро поглаживая живот и переваливаясь с ноги на ногу. Его хвост единственный не поддавался моему запрету на быстрые движения, и сейчас активно двигался по полу, демонстрируя нетерпение хозяина.
Доктор с усмешкой проводил нас к знакомому креслу, и Джастин уже на ходу снял кофту, открывая живот. А мне в очередной раз показалось, что животик слишком маленький. Через несколько месяцев нам уже предстояло рожать, а животик был, как на самых ранних сроках у людей. И если раньше я не решался спросить, то сейчас вырвалось.
– Доктор, – позвал я, и мужчина встретился со мной взглядом, так и не донеся датчик до живота гибрида. – Почему живот такой маленький? Она нормально растет?
– Сейчас посмотрим, – с улыбкой ответил он, и сейчас она почему-то меня не успокоила. Что сложно было просто сказать – да?
Мы привычно всматривались в серый монитор, на котором теперь появлялись большие черные пятна, и доктор усердно в них тыкал и доказывал нам, что это похоже на ребенка. Я, честно говоря, никаких сходств не видел, но верил профессионалу безоговорочно и всегда послушно кивал.
Вот и теперь он ткнул в большое размытое пятно и радостно взглянул на нас, но мы только удивленно смотрели то на него, то на монитор, не понимая, что его так обрадовало.
– Смотрите, как выросла, – едва не хрюкая от удовольствия, сказал доктор. – У нее вполне нормальные размеры, не волнуйтесь, – и добавил для меня: – С ней все хорошо.
– И какой же у него будет живот перед родами? – не унимался я, а Джастин все еще пытался что-то разглядеть в мониторе.
– Совсем небольшой. Это же котенок, Брайан. Она родится маленькой, не такой, как обычные дети. Не стоит так нервничать.
Я только неопределенно хмыкнул и всмотрелся в движущееся изображение дочери на экране. Ответ меня не успокоил, потому что меня все еще пугали мысли о том, что мой ребенок родится гораздо меньше обычного, я плохо представлял себе это.
– Вот, смотрите, она дергает ножкой. Видите? – доктор с улыбкой погладил изображение, где от большого черного пятна отделилась маленькая капелька, но быстро вернулась обратно. Ножки я там точно не разглядел. Зато я видел небольшое движение на животе Джастина, и так было понятнее и спокойнее. Сама дочь была реальнее, когда я мог ощущать ее присутствие внутри, а не просто наблюдать за черной кляксой на мониторе.
– Ничего не вижу, – тяжело вздохнул Джастин и откинулся на кресло. – Когда станет что-то понятно?
– Когда ты возьмешь ее на руки, все сразу станет понятно, – по-доброму усмехнулся доктор и отстранился, убирая аппарат УЗИ. Ожидание становилось все более интересным и напряженным. Нам обоим не терпелось познакомиться с нашей малышкой.
Два гибрида
Джастин нервно переставлял мольберт, постоянно перекладывал кисточки и краски, несколько раз успел переодеться, и все только потому, что сегодня к нам приходил его новый учитель. Я немногое успел о нем узнать от Дэб, так как она очень быстро договорилась о первом уроке.
Я ради этого пришел с работы раньше, а Джастин уже извел себя, что было заметно по наведенному в квартире стерильному блеску.
– Джастин, присядь. Ты нервируешь малышку.
– Я и сам нервничаю, – зашипел на меня Джастин и сделал еще один круг вокруг своего мольберта. Вообще-то он его не любил и рисовал всегда на коленке, но сегодня он посчитал, что это произведет впечатление на учителя и решил его выставить. Я только усмехался и подбадривающе кивал.
От очередной перестановки мебели для «удобного урока» меня спас стук в дверь. Открыв дверь, я увидел молодого парня чуть старше моего гибрида, абсолютно непримечательной внешности, но когда приоткрыл дверь еще шире, заметил, что он держит в руке поводок, который тянется к мужчине позади него.
Я сглотнул и еще несколько раз перевел взгляд между ними, останавливаясь на этом чудовищном кожаном ремешке. Гибрид был значительно старше своего хозяина, а в том, что парень именно хозяин, нет никаких сомнений.
Гибрид был настоящим котом, с темным полосатым хвостом и объемной прической на голове, что почти скрывала розовые ушки, но они все равно бросались в глаза из-за нескольких блестящих сережек на самых кончиках. Гибрид был не намного старше меня, только выше и плотнее, но разглядеть его лучше не получалось, потому что он не поднимал опущенной головы.
– Добрый день, – парень прервал тишину и недовольно скривил губы.
– Добрый, – кивнул я и отошел, пропуская их внутрь.
Джастин вышел нам навстречу из кухни, широко и неестественно улыбаясь. Он держал спину идеально прямо и шел уверено, вероятно, стараясь произвести впечатление, но когда его взгляд наткнулся на поводок, он ссутулился и быстро оказался рядом со мной, обвивая мою лодыжку хвостом.
– Спокойно, – как можно увереннее сказал я, поглаживая его по животу. Нервничать из-за этого и вредить ребенку я не позволю.
– Меня зовут Дэвид, а это Элайджа, – парень кивнул себе за спину, даже не утруждая взглядом, а гибрид за его спиной не поднимал глаз от пола, но держался спокойно, и даже хвост не шевелился. Он вообще излучал спокойствие и, даже несмотря на свое подчиненное положение, осанка выдавала в нем легкую надменность и самоуверенность.
– Я Брайан, а это Джастин. Приятно познакомиться, – я чуть притянул к себе котенка, сдерживая его от крупной дрожи, что буквально била его тело. Мне и самому было не по себе от этой картины в нашем доме, но я старался думать сейчас только о своем гибриде и ребенке. Остальное нас не касается.
– Если вы не против, я оставлю его у вас и заберу после занятия. У меня еще есть дела в городе.
– Конечно, – кивнул я, внутренне ликуя, что не придется терпеть в доме сразу двух посторонних. И вообще, этот мелкий узурпатор действовал удручающе на атмосферу нашего дома.
Как только дверь закрылась, и нас осталось трое, Элайджа поднял голову, отстегнул повисший на плече поводок и аккуратно его сложил, оставляя на столе, но ошейник все еще оставался на нем. И хотя я старался воспринимать это, скорее, как какую-то ролевую игру, к которым привык в клубах и чилаутах, но Джастин все еще был напряжен и не отлипал от меня, внимательно следя за гостем.
– Начнем? – наконец спросил гибрид, взглянув на меня. В его голосе еще более четко слышалось урчание, которое он умело использовал, придавая голосу экзотичный акцент. У моего котенка это умение еще только зарождалось, и чаще всего он срывался в мяуканье, чего уверен не случается с этим взрослым гибридом.
– Элайджа, у нас не принято так, как у вас. Ты можешь не спрашивать меня, Джастин абсолютно самостоятельный.
На этой фразе Джастин сильнее вжался в меня и мяукнул, чем вызвал едва заметную усмешку на губах старшего гибрида, но он ее умело скрыл и кивнул.
– Джастин? – спросил он, обращаясь уже к гибриду, и я чуть отстранился, подталкивая котенка вперед.
– Иди, малыш, развлекайся, а мне надо поработать.
Я занял удобную позицию в кресле с ноутбуком, откуда отлично просматривалось место, где занимались гибриды, но все же это не было очевидно и не должно было смущать. Элайджа спокойно объяснял что-то гибриду, и тот внимательно слушал, кивал и что-то рисовал. Я заметил, как постепенно он стал расслабляться и перестал кидать полные ужаса взгляды на черный ошейник на шее своего учителя. Джастин, наконец, смог урчать, когда рисовал, как всегда и делал, когда мы были одни. Он даже иногда не отвечал Элайдже, а мурчал с определенной интонацией, и он его понимал. Это было очень увлекательно – просто наблюдать за их общением и замечать, как просто они понимают друг друга. Нам это недоступно, а может это и придет со временем.
Когда Элайджа обходил Джастина, чтобы взглянуть на получающуюся картину под другим углом, он задел своим хвостом хвост Джастина, и того немного встряхнуло. Сначала я подумал, что он испугался, да и хвост стал очень чувствительным из-за беременности, но когда это повторилось, и Джастин покрылся смущенным румянцем, я понял, что его это возбуждает, и меня окатило ревностью. Захотелось встать, прижать к себе своего котенка, и показать этому облезлому коту, что тут ему ничего не светит. Но я сдержался и запретил себе так глупо реагировать.
Два часа прошло довольно быстро за моими наблюдениями из-под ресниц, но работа так и не сдвинулась с места. Зато Джастин выглядел очень довольным своей работой. Он крутился вокруг мольберта, улыбаясь и поглаживая животик. Элайджа смотрел на него со смесью снисхождения, удивления и чего-то еще, похожего на одобрение.
Когда Дэвид снова пристегнул поводок к ошейнику Элайджи, и тот опустил голову, я снова ощутил, как трясется рядом Джастин. Это действительно было очень странно, будто один этот ремешок забирал все силы и волю из этого сильного гибрида. А в том, что он сильный и физически, и морально, не было сомнений, стоило только встретиться взглядом с его яркими стальными глазами. Я пытался понять, что именно его удерживает рядом с этим парнем, почему он не уйдет, не сбежит, ведь у него есть для этого силы, но так и не смог понять. Хотя позже, уже перед сном, в разговоре с Джастином я осознал, что гибриды в принципе не задумываются об этом, они рождены рабами людей и не ищут выхода из этой ситуации, наоборот, остаться без хозяина для гибрида очень страшно, и грозит быстрой смертью на улице. Вспомнился тот день, когда я встретил Джастина на улице, и он сам был на грани жизни и смерти. И я понял. Не принял, не согласился, но понял.
Несколько месяцев Элайджа приходил к нам на неизменном поводке и всегда под конвоем своего хозяина. Я видел, как Джастин привязывается к своему учителю, проникается уважением и симпатией, и как ему искренне жаль его. Он пытался даже завести разговор о том, как хорошо быть свободным и равноправным, но Элайджа мягко, но безапелляционно заткнул котенка и продолжил урок. На том миссия по освобождению гибридов от гнета в лице Джастина и прекратилась.
Рисовали на уроках преимущественно меня. Джастин обладал отличной памятью, как и все гибриды, и безукоризненно воспроизводил меня на холсте из своих воспоминаний. Мне было, безусловно, приятно, что я монополизировал его мысли, и он отказывался учиться на чем-то еще, да и к тому же это лишний раз демонстрировало иногда слишком увлекающемуся своим учеником Элайдже, что тот принадлежит другому. Принадлежит, конечно, не в том смысле, как он сам, но не менее крепко и неотвратимо.
Мы все так же посещали доктора раз в неделю, гуляли и делали какие-то нехитрые массажи, в попытках опустить дочку на нужное место в животе папы, но она не поддавалась. Доктор все еще вел со мной успокоительные беседы, но не мог сказать ничего особенно утешающего, и я не переставал переживать за гибрида. Хотя Джастин выглядел очень даже бодро, чувствовал себя хорошо, понемногу подрастал в талии и буквально излучал счастье, но я почему-то не позволял себе расслабляться и всегда был в состоянии готовности к каким-то неприятностям.
В один из дней, когда я вел совещание с сотрудниками, передавая очередного клиента, рассказывая о слабых и сильных сторонах его маркетинговой компании, у меня раздался звонок мобильного, который я всегда носил с собой. Это был тот самый номер, доступ к которому был только у Джастина и доктора. Я сразу почувствовал подкатывающую к горлу тошноту и присел в кресло, отвечая.
– Брайан, в клинику. Живо, – четко произнес доктор и отсоединился. Холодный пот буквально полился по спине, и я стиснул подлокотники похолодевшими пальцами. Что-то случилось.
Синтия гнала по полупустым улицам, выжимая из моей машины все, на что она способна. И я был благодарен ей за это, ведь моих сил едва хватало на то, чтобы сдерживать себя и не впадать в панику от дурных предчувствий.
Как мы вошли в клинику, добрались до операционной и меня втиснули в стерильный зеленый костюм, я помню смутно. Только свои ледяные пальцы, которые постоянно что-то теребили или стискивали волосы в кулаках, помню отчетливо.
Когда передо мной открылись распашные двери, а за ними показался Джастин, меня буквально сковало оцепенение. Незнание двигало вперед, заставляло бежать, чтобы убедиться, что с ним все хорошо, а сейчас я видел своего маленького котенка, такого бледного на больничном столе, и ужас накрывал меня. На нем была надета белая рубашка с мелкими цветочками, от его тела в стороны расходилось множество трубочек и вокруг стояло несколько больших аппаратов, издающих неприятный писк. Все это только сильнее убеждало меня в том, что все очень плохо.
– Джастин, – просипел я, медленно подходя ближе и боясь его коснуться. Он выглядел таким хрупким с почти просвечивающейся кожей, под которой так отчетливо сейчас были видны венки. Мой маленький, только держись.
– Брайан, – позвал меня доктор, и я только сейчас заметил, что он стоит рядом и с опасением смотрит на меня. – Соберись, ты не можешь сейчас впадать в истерику.
Я только кивнул, без особой надежды на свой успех в этом. Я уже чувствовал, как в глазах собираются слезы, и сдержать их было почти на грани моих сил. Слишком нереальным все это казалось. Так просто не может быть. Еще сегодня утром он был абсолютно здоровым и сонно улыбался мне, провожая на работу, а теперь такой бледный и полуживой.
– Все будет хорошо. Говори с ним. Просто держи его в сознании.
Снова кивнув, я наклонился ближе к бледному осунувшемуся личику котенка и тихо позвал его. После нескольких попыток, Джастин услышал меня и приоткрыл затуманенные глаза. Он даже постарался мне улыбнуться, но сил не хватило, и губы дрогнули, так и не растянувшись в улыбке.
– Как ты себя чувствуешь?
– Слабость, – чуть слышно ответил он, и я посмотрел на доктора. Тот сосредоточено следил за каким-то прибором, но кивнул мне.
– Еще немного, и мы сможем спровоцировать роды.
– Прямо сейчас? – ужаснулся я.
– Она готова. Для такого положения она и так продержалась довольно долго. Хватит испытывать судьбу.
Я послушался, а что еще мне оставалось. Доктор единственный мог помочь сейчас моему котенку, хотя я и не понимал, с чем именно.
Снова вернувшись к мужу, я попытался завести с ним разговор. Конечно, говорил в основном я – строил предположения, какой будет наша дочка, как мы заберем ее домой и положим в ее новую кроватку, которую мы недавно купили, и как Джастин будет гулять с ней в парке.
Гибрид чаще всего только кивал на мои слова или односложно отвечал, из последних сил оставаясь в сознании. Я видел, как он старается держаться за мой голос, и продолжал говорить, удерживая его в этой реальности еще и за руку. Так было надежнее, он не посмеет меня покинуть.
– Джастин, слышишь меня? – громко спросил доктор, резко контрастируя с моим тихим голосом. Котенок чуть заметно кивнул, и я передал кивок доктору. – Глубоко вздохни, насколько получится, и задержи дыхание.
Гибрид послушно выполнил указания, крепко зажмурившись. Доктор одной рукой держал его хвост, но тот и так не двигался почти, когда другой ввел очередную трубочку в спину Джастина. Котенок порывисто дернулся, но сил не хватило сделать это хоть сколько-то заметно.
– Тише, тише, – повторял я, гладя его по меху между ушек. Может быть, он чувствует это сейчас, и ему это все еще нравится.
Рядом появились еще какие-то люди, которые быстро выполняли указания доктора. Они уложили Джастина в позе зародыша на столе, раздвигая полы халата на спине шире и что-то делая сзади. Я не видел этого, сконцентрировав все свое внимание на подрагивающих ресницах крепко зажмуренных глаз.
– Ты справишься. Я буду рядом, не бойся.
Джастин открыл глаза, и я видел, как собравшиеся слезы были готовы сорваться с ресниц. Но он держался, и произнес одними только губами: – Я люблю тебя.
Черт, я был готов сам расплакаться, но не позволил это себе, быстро вытирая глаза рукавом. Никаких эмоций, не сейчас. Будь сильным, Брайан, ты нужен котенку.
Дальнейшие часы смазались, как краски в палитре из разных лиц, звуков и слов. Я что-то говорил котенку, передавал ему указания доктора и постоянно гладил по голове, пытаясь взять на себя хоть часть его боли и страхов.
Что именно делали врачи с другой стороны стола, я почти не видел, стараясь держать Джастина в сознании, не теряя контакта глаз. Но четко расслышал, когда доктор с облегчением выдохнул и отошел от стола. Он держал что-то в руках, но это «что-то» быстро забрали сестры, укутав в какие-то полотенца, и увезли из палаты. И я даже не успел ничего увидеть, только на окраине сознания понимая, что там, наверное, была моя дочь.
