Текст книги "Вдребезги (СИ)"
Автор книги: Alive Heyly
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
– Алекс! – его друг подбегает ко мне. – Держись, чувак!
Струйка крови стекает изо рта парня и он медленно теряет сознание. Мои руки в крови, меня начинает охватывать паника.
– Что будет с ним? – спрашиваю я у его друга. – Отвезешь его в больницу?
– В больницу нет, но отвезу к Шону – отвечает тот, он проводит рукой по своим густым коротко остриженным волосам, немного полноват и маловат ростом, но все равно намного выше меня.
– Кто такой Шон? – в панике спрашиваю я, его нужно отвезти в больницу.
– Мы не можем поехать в больницу, ему поможет Шон, если мы успеем до него доехать, – отвечат хладнокровно тот.
– Езжай обратно в Атланту, – говорит он, совсем нет времени выяснять что-то еще.
Если этому парню не помочь в течение полтора часа, то он умрет.
– Нет, – уверена говорю я. – До Шона ты не успеешь доехать, мы сами ему поможем.
Моего собеседника явно удивили мои слова, он стоял в ступоре, не зная, что ответить.
Я завожу машину, мой наркоприятель помог затащить раненного на заднее сидение. Мы приезжаем в самую заброшенную часть Принстона. Он ведет меня к огромному складу на уединенной дороге. Кажется, ночь будет длинной, особенно для меня.
Глава 5
Он посмотрел на меня с ненавистью. Это была многообещающая ненависть. В шаге от безумной любви
Н. Андреева, «Альфа-женщина»
Пока я вела машину, на улице начало рассветать, только в пять утра я смогла выехать с Принстона. Всю дорогу пыталась отогнать мысли о том, что произошло прошлой ночью. Мы с Люком отвезли Алекса на склад, где я старалась остановить кровотечение. Около пятнадцати минут ждали приезда Шона. Алекс смог перенести операцию. Я же в свою очередь взяла чемодан и покинула Принстон до рассвета. Сквозь туман в глазах пыталась держать себя в руках. Я сидела на подъездной дорожке возле своего дома около десяти минут. Я до сих пор не могу поверить, что вчера сделала, а теперь у меня в руках чемодан с неизвестным мне товаром. Господи, официально стала наркодилером. В доме было тихо, не считая еле слышного гула телевизора в гостиной, где сидела Корделия. Когда я вошла в дом, моя бабушка полностью проигнорировала меня. Волосы были собраны в тугой пучок. Я настороженно на посмотрела нее, не зная, что сказать, чтобы сгладить неловкость.
– Привет, – сказала первое, что пришло в голову.
Она молчит.
– Все в порядке?
Выражение на лице Корделии говорило об обратном.
– Почему ты не рассказала?
– Что, извини? – переспросила я.
– Кайя, хватит! Как ты могла пропустить экзамены?
Совсем забыла про это. Корделия была не столь зла, как больше огорчена.
– Я не хотела, – сказала я осторожно.
– Не хотела чего? – спросила она озадаченно. – Что с тобой происходит? Где ты была все это время?
Она покосилась на мою одежду, как будто только что ее разглядела. На мне были грязные джинсы и черная футболка, из-за цвета не так сильно на глаза попадались пятна крови от того наркодилера. Я попыталась улыбнуться. Это оказалось нелегко.
– Корделия, пожалуйста! Не начинай, прошу тебя, – заныла я.
– Кайя! – воскликнула она громче, когда я обернулась и пошла к себе в комнату. – Кайя, не смей отворачиваться от меня.
– Корделия, поговорим позже, обещаю, что все тебе расскажу, – уверила ее, и направилась в комнату.
Я вошла в комнату с колотящимся сердцем. В безопасном укрытии достала мобильный и на дисплее высветилось сообщение:
Жду тебя сегодня в парке Авеню, вместе с товаром
Я захлопнула телефон и шумно выдохнула. Сняла с себя всю одежду и забросила в машинку, наполнила бак стиральной машины порошком и запустила машину, затем немного постояла, пытаясь придумать реалистичную историю для бабушки. Достала из шкафа пижаму в виде шорт и футболки с короткими рукавами в горошек, направилась в душ. Стояла под душем минут пятнадцать, наблюдая, как с меня стекает кровь с прошлой ночи. Та ночь будто затянулась настолько, что казалось я попала в кошмар. Я не могла припомнить, когда еще часы и минуты казались такими нескончаемыми. Тщательно намылила свое тело и еще вечность простояла под душем. Но решив, что если я проведу еще один час в душе, то у меня точно взорвется голова. Лежала на своей кровати на спине, и, словно в полутрансе, смотрела в потолок. На ужин вниз не могла спуститься, так как не хотела сидеть внизу с бабушкой, из-за нее я чувствовала себя виноватой, хотя, что уж говорить, вчера состоялась моя первая наркосделка. Теперь могу ждать когда домой объявится ФБР. Ближе к вечеру сбросила с себя домашнюю одежду и натянула самое удобное нижнее белье, джинсы-скинни, майку и фланелевую рубашку. Ее застегнула на все пуговицы, кроме самой верхней. Взяла рюкзак и запихнула туда сотку, зарядку и газовый баллончик, заодно проверила, на месте ли дорожный чемодан. Слава богу, он там, куда я положила, под кроватью.
Закинув рюкзак на плечо, я направилась к двери, попутно обдумывая план действий. Мне нужны деньги, в случае непредвиденных обстоятельств. Все будет хорошо. Если буду повторять себе эту ложь, то поверю в нее… даже если это неправда. Когда я спустилась вниз, то меня уже ждала Корделия. Бабушка глядела на меня с беспокойством.
– Куда ты собралась? – удивительно спокойным голосом спросила Корделия.
– Хочу встретиться с друзьями, – воскликнула я.
– А что за сумка у тебя в руках? – поинтересовалась она.
– Осталось кое-что из стареньких вещей хочу передать, – промямлила я.
– Когда вернешься? – спросила бабушка, продолжая смотреть телевизор.
– Постараюсь не поздно, – ответила я, и, беря ключи от хонды, выхожу на улицу.
Сажусь за руль и резко устремляюсь вперед, делаю лихий поворот налево, и замечаю как оживленная местность сменяется полупустынными парками. Через пятнадцать минут подъезжаю на парковку у Парка Авеню. Как только оказалась в пустом парке совсем одна, то я делаю вдох, а потом медленно выдыхаю, чтобы немного успокоить свое колочащее сердце. Возле впереди стоящей скамейке уже сидела темноволосая фигура, он даже не удостоил меня взглядом. У меня прямо-таки отвисает челюсть, но я быстро прихожу в себя, готовая к бою. Выхожу из машины, цепляя на себя рюкзак и хватая чемодан. Подхожу неуверенными шагами к нему и теперь я уже нервничаю, потому что воцаряется напряженное молчание, которое не прерывает даже он. Сажусь рядом на приличном расстоянии. Тишина. Как-то жутко.
– Товар! – от повелительного голоса по моему телу пробегают мурашки.
Передаю ему чемодан. Тут я краем глазом улавливаю движения, и понимаю, что двое его друзей стоят за нами и застыли в одной позе, высокомерно сложив руки на груди. Уверена, это те же парни, которые в тот вечер явились ко мне домой. По мне пробегает холодок. Хиро встает с места и, склонив голову, оценивающе оглядывает меня. Когда наши взгляды встречаются, мой пульс ускоряется. От страха. Наверно… Он пугает меня и я изо всех сил стараюсь скрыть свою реакцию. И с вызовом встречаю его взгляд.
– Теперь мы в расчете? – холодно спрашиваю я.
Его темно-голубые глаза чуть прищуриваются.
– Более чем, – парень делает шаг вперед, и я понимаю – это специально, чтобы выбить меня из колеи. – Если твой папаша объявится, передай ему привет от меня и пусть благодарит тебя всю свою жизнь, ибо ты ему подарила вторую жизнь.
Хиро делает еще один шаг, и теперь мы стоим так близко друг к другу, что при каждом вдохе наши тела соприкасаются. Теплый, весенний ветерок ласкает мое тело, замечаю как он внимательно разглядывает мой пирсинг на носу. Да, надо признать, он так красив, что у меня аж пересыхает во рту. Изо всех сил стараясь сохранять невозмутимый вид, произношу:
– Мне плевать на Блейка! Пусть катится вместе своими благодарностями на все четыре стороны. Самое главное, чтобы наши дороги больше не пересекались. Мне хватило вчерашнего…
Он хрипло усмехается, а потом наклоняется так близко, что его губы оказываются всего в нескольких миллиметрах от моего уха.
– То, что произошло вчера, ничто по сравнению с тем, что я вижу чуть ли не каждый день.
– Что? – холодно восклицаю я. – Ничто говоришь?! Вчера меня чуть не застрелили вместе с твоими дружками. Ты отправил меня туда, зная, что это может произойти. Будто свинью на убойню.
Меня все распирало от гнева, он говорит, что то, что я пережила вчера это ничто. Меня чуть инфаркт не схватил, когда услышала звуки выстрелов, еще чуть-чуть и откинула бы копыта сразу же как только Алекс упал на меня. Лицо Хиро меняется мгновенно, после моих слов он становится чуть более жестче:
– Умерь свой пыл, моя дорогая.
Горячее дыхание Хиро касается моей шеи, и мне приходится использовать всю свою силу воли, чтобы не задрожать. Напугана ли я? Возбуждена? Черт его знает. Но мое тело сейчас в замешательстве. Дерьмо. И тут он разворачивается и уходит. Перед тем, как он садится в кадиллак, произношу:
– Хиро?
Он не ответил. Шагая прочь, он бросил через плечо:
– Не волнуйся на этом наши с тобой дороги расходятся.
***
С огромным облегчением выхожу из машины и, войдя в дом, замечаю, что телевизор включен, но поблизости нет Корделии. В гостиной, как обычно, было темно и тесно. Странно, бабушка никогда не оставляет телевизор включенным. Тишина казалась зловещей и пугающей. Я ускорила шаг, поднимаясь по лестнице, ощутила приступ паники. Комната бабушки располагалась в дальней части второго этажа. Распахнула дверь и ворвалась в комнату, выкрикивая во весь голос:
– Корделия! Корделия!
Из кровати раздался стон. Бросилась на звук, и, увидев Корделию, лежащую на полу, громко вскрикнула. Слава Богу, крови не было, но ей скорее нужна помощь. В карманах джинсов отыскала телефон и набрала 911. Слезы заполнили глаза и вырвались наружу.
«Прошу, лишь бы с ней ничего не случилось!»
Глава 6
Сердце пронзила резкая боль при мысли о Корделии. Я не вынесу мысли о том, что ее может не быть. Мы с ней жили душа в душу, она стала для меня настоящей семьей. Мы никогда не показывали свои чувства, но та забота и теплота, которую давала почувствовать она, заменяла мне все. Наш четырехкомнатный дом всегда был уютным и стильным, только благодаря ей.
Воздух сгустился, и я перестала пытаться быть сильной. Слезы заполнили глаза и вырвались наружу.
– «Умоляю, сохрани ее!» – неустанно просила я.
Мое сердце разбилось на крошечные, невосстановимые кусочки. Из палаты наконец вышла врач в белом халате, снимая маску. Когда она сжимает мою руку, я ощущаю, как в горле образуется ком.
– К сожалению, мисс Кларк, состояние вашей бабушки ухудшилось.
Мне приходится дважды сглотнуть перед тем, как ответить ей:
– Ухудшилось?
Она кивает головой:
– Вам Корделия ничего не говорила?
– О чем вы? – надломленным голосом произношу я.
– Конечно же, она ничего не рассказала, – врач сильнее сжимает мою руку, как будто бы чувствует, что я упаду. – У нее рак.
– Рак, – я с шоком посмотрела на доктора. Сердце больно заколотилось у меня в груди. Я подавилась рыданием, когда доктор начала рассказывать, что Корделия знала о своей болезни уже давно и боролась ним. Оказывается до моего приезда она перенесла операцию, а после прошла химиотерапию. Болезнь начала было отступать, но через несколько месяцев рак снова продолжил отравлять ее.
– Мы можем попытаться ей помочь, но… – долгое молчание.
– Продолжайте, пожалуйста – хрипло просила я.
– Для операции нужны деньги. У нас есть фонд, который помогает семьям, конечно же, мы отправим заявку, чтобы вам помогли в финансовом плане. Но это может затянутся на месяцы, а вашей бабушке нужна операция сейчас, пока болезнь не прогрессировала.
Мои легкие сжались.
– С ней ведь ничего не случится?
– Трудно ответить на этот вопрос, мисс Кларк. Первая операция ей не помогла, остается молиться, чтобы вторая операция хоть как-то облегчила ее состояние.
Я закрываю рот рукой, но я не могу подавить всхлип. Не в силах сдерживаться, чувствую как слезы текут по щекам.
***
Проснулась от движении Корделии. Я сидела с ней всю ночь, ожидая, как она очнется. Не отходила от нее ни на шаг. Доктор предупредила меня, что могут пройти часы, перед тем, как она проснется. Замечаю, как медленно ее веки приподнимаются.
– Что случилось? – слабо выговаривает она.
– В больнице, – говорю я, и сажусь на край койки.
Она смотрит на меня стеклянными ото сна глазами, Корделия все еще не могла прийти в себя. Брови Корделии хмурятся:
– Ты уже знаешь?
Я заметила, как она отвела взгляд в сторону, чтобы не встречаться со мной глазами.
– Почему ты не рассказала мне? – спрашиваю я, безуспешно пытаясь скрыть свои эмоции.
– Как ты это представляешь? – тихо говорит она. – «Знаешь, Кайя, я больна неизлечимой болезнью?»
– Неужели ты думала, что я брошу тебя? – говорю я, протягиваясь к ее руке. – Мы сможем победить эту болезнь. Вместе!
– Как? На какие деньги, Кайя? – Корделия смотрит на меня, и я улавливаю в ее словах нотки грусти. – Уже долгое время сражаюсь с этой болезнью, но все без толку. Последние деньги были потрачены на неудачную операцию. Болезнь не лечится, Кайя. Хотела последние дни прожить в спокойствии… с тобой… – добавляет Корделия, полным муки голосом.
Когда до меня доходит смысл ее слов, слезы начинают щипать глаза, но сейчас мне нужно быть сильной для нее.
– Говори что хочешь, но мы победим! – подбодрила ее я. – Никому и никогда, слышишь, бабушка? Я не дам тебя в обиду.
После моих слов слезы текут по щекам Корделии, не в силах сдерживаться, плачу вместе с ней, Корделия открывает мне свои объятия. Переполненная эмоциями, я обнимаю ее.
– Теперь пришла моя очередь о тебе позаботиться. – Бабушка поднимает взгляд. Ее глаза опухли и слезы стекают по ее щекам. – Не переживай ни о чем, я все решу, обещаю.
– Прости меня, – медленно выговаривает она. – Прости за то, что не рассказала тебе правду сразу.
– Нет, не надо, – пытаюсь успокоить ее. – Все в порядке. Мы справимся!
Наш разговор прерывает стук в дверь, в палату входит медсестра, она обходит кровать и забирает капельницу:
– К вам зайдет доктор на осмотр, – медсестра переводит свой взгляд на меня. – Вам пора освободить палату.
Я киваю. Корделия смотрит на меня и вздыхает.
– Ты ночью, наверно, не спала. Отправляйся домой, отдохни, прими душ, – мягко говорит она.
– Вечером буду с тобой, хорошо?
Корделия мягко улыбается и соглашается.
***
Стою под холодным душем, и перед тем, как включить душ на полную громкость, поставила песни группы One Direction. Не закрывая воду и, не вытираясь, убавляю звук. Наконец-то закончив с душем, беру маленькое полотенце и вытираю волосы. Быстро замотавшись в полотенце, беру телефон. Нахожу входящее сообщение от Хиро, которое он отправил мне вчера. На дисплее высвечивается неизвестный номер. Для операции нам нужны деньги, и я знаю, кто мне может их дать. Конечно, не за бесплатно, а за работу, которую буду выполнять. Знаю, я совершаю ошибку связавшись с ним снова, но у меня нет выбора, для себя уже все решила. Целый день не могу решиться отправить или позвонить по тому номеру. Мне нужно связаться с ним, найти его. С соткой в руках, сажусь на крышку унитаза.
Дрожащими руками, печатаю сообщение: «Нужно встретиться. Срочно. На том же месте, что и вчера.»
Еще минут пять не могу нажать на «отправить», но все же осмеливаюсь. Кладу сотку на край полки, где лежат чистые полотенца. Подхожу к зеркалу и вытираю его полотенцем. В зеркале отражается лицо не той Кайи, которая была неделю назад. Мое лицо осунулось, под глазами видны мешки, которые раньше были лишь после безбашенной пьянки. Но сейчас я даже не пила, но мое лицо исхудало, как будто после болезни.
– Что ж, так даже лучше, Кайя. Соберем нужную сумму денег и больше никогда не сойдемся с этим Хиро.
Когда моя сотка завибрировала от сообщения, меня передернуло от страха. На дисплее высветилось сообщение: «Приезжай на Паркет стрит, 20. 1201 апартамент.»
«Все ради Корделии», – прокручиваю эти слова всякий раз, когда мне становится страшно, а особенно сейчас.
***
Дорога на автобусе до другой части города занимает долго, Паркет-стрит, находится далеко, но это ничто по сравнению с Роут-стрит. Здание было огромным и шикарным до такой степени, что даже вход оградили бархатной веревкой; доступ внутрь регулировал высокий мужчина в черном пальто. При виде меня он спросил мое имя, а после дал мне войти. Широкий холл, вместе с консьержем и ресепшионистом, казалось, что я нахожусь не в жилом доме, а в отеле пятизвездочном. Поднялась вверх на лифте, дошла до конца коридора и отыскала нужный апартамент 1201, вежливо постучала в дверь. Открылась входная дверь, и в дверном проеме, в лунном свете, стоял дьявол собственной персоной. Его волосы спадали небрежно на лоб, он был обут в кроссовки, и одет в длинные спортивные шорты и висящую черную футболку. Он пронзил меня откровенным взглядом. Не опуская голову и выпрямив спину, я повернулась лицом к нему.
– Я уж думал ты не придешь, – низким голосом произнес он.
Его темно-каштановые волосы были блестящими, а холодный темно-голубой взгляд почти заморозил меня. Я просто смотрю на него, не находя слов, он был красив, даже в таком «домашнем состоянии». Сердце мое застучало так громко, что его звук закрыл собой его голос.
– Так и будешь так стоять? Сама назначила встречу и…
Я не дала ему закончить и произнесла:
– Нужно поговорить.
Когда я вхожу в его апартаменты он прислоняется к стене, складывает руки на груди и задумчиво смотрит на меня:
– Очень интересно, насчет повода такой встречи.
– Не волнуйся тебе понравится.
Хиро приглушенно фыркнул.
Мы прошли в гостиную, помещение было пропитано запахом сигаретного дыма и чего-то кислого, но тем не менее квартира была обставлена со вкусом и ничего лишнего. Огромный телевизор с шириной в наш обеденный стол, кожаный диван и журнальный столик, на другом конце комнаты расположился мраморный камин, он прекрасно сочетался на фоне с другими предметами. Квартира полностью белоснежная, вот только хозяин не такой чистый как хотелось бы. На минуту меня поразило огромное окно, с панорамным видом на Атланту. Пока тот ходил из угла в угол, я разглядывала каждый угол, словно маленький и любопытный ребенок. Хиро отошел к бару и налил себе виски, он предложил мне тоже, но я вежливо отказалась не решаясь его злить. Хиро уселся на кожаное кресло и уставился на меня:
– Я хочу заключить с тобой сделку, – бросила я.
Его лицо на минуту изменилось на удивление, но он быстро взял себя в руки.
– И?
Холодный взгляд и низкий, бесчувственный голос усложнял все дело.
– Мне нужны деньги. Я готова выполнять твою работу: привозить или отвозить товар. Если ты будешь мне платить.
Его взгляд сфокусирован на мне, на лице нет никаких эмоции. Между нами начинает расти напряжение.
– Ты ничего не ответишь?
Он отпивает свой виски:
– Ты думаешь быть дилером легко?
– Мне плевать, – я стараюсь быть как можно холоднее и отстраненней.
– А мне нет! – восклицает он. – Потому что если тебе будет плевать, ты угробишь мой бизнес, который я строил на протяжении десяти лет. Я не дам какой-то девке его угробить.
– Так ты будешь со мной сотрудничать? – настаиваю я.
– Зачем это тебе? – кажется, вся ситуация его развлекало. – Вроде вчера ты была настроена на то, что мы с тобой не сойдемся. Уверяла, что я тебя отправил как свинью на убойню… Что изменилось?!
– Ничего, ничего не изменилось. Просто мне нужны деньги. Так я в деле?
Хиро встал со своего места и обошел журнальный столик. Он уже совсем близко, опасно приблизился ко мне, я резко умолкаю.
– Из ста процентов тридцать будут твои, – вдруг выговаривает он.
– Сорок, – ясно и отчетливо выговариваю я.
Он удивленно откидывает брови верх.
– Тридцать пять, – предлагает Хиро.
– Сорок пять, – продолжаю торговаться с ним.
– Хорошо, сорок так сорок, – соглашается он и протягивает руку.
Недоверчиво смотрю на него:
– Неужели? Точно?
– Совершенно точно.
Я пожимаю его руку. Ну все, кажется, я нашла работу.
Глава 7
– Ну вот и все, – мягко произносит медсестра, убирая шприц. Я краем глазом наблюдаю за ними.
– На сегодня ваши уколы закончились, Корделия. Через несколько минут принесут поднос с вашим ужином.
– Спасибо, – вежливо в ответ произносит Корделия.
Я открываю глаза и замечаю, что медсестра ставит снова капельницу. Меня всегда передергивает от иголки, особенно когда кому-то делают укол, мне кажется, что игла пронизывает меня. Медсестра покидает палату, забирая свои лекарства. Сажусь в кресло рядом с бабушкой и стараюсь не показывать своего беспокойства.
– Все в порядке? – тихо спрашивает она, тревога вспыхивает у нее на лице.
Черт.
Я немного напугана из-за болезни бабушки, не могу справиться со своими чувствами. Я решаю как-нибудь сменить тему, но, похоже, у меня на лице написано все мои чувства и беспокойства. Никогда раньше не сталкивалась с этим. Мой близкий человек уходит, словно вода утекает сквозь пальцы, не могу удержать или защитить. За последние дни она очень исхудала, у нее появился нездоровый цвет кожи, а лицо осунулось.
Корделия хмурится.
– Не волнуйся, просто задумалась… – говорю я, выдавливая улыбку.
– Не притворяйся, милая, – Корделия тяжело вздыхает. – Я знаю, о чем ты думаешь. Не привычно видеть меня такой полуживой и полумертвой.
– Не говори так, – сдавленным голосом прошу я. – С тобой все будет хорошо!
Она качает головой и молча не соглашается со мной.
– Скоро мистер Смит назначит дату операции, – ее страх внезапно становится очевидным, я хватаю ее за руку. – Это стоит огромных денег, и, к тому же, мы не знаем поможет ли вообще операция. Рак прогрессирует, и задевает уже и другие органы. На данный момент у меня нет аппетита, я стала ходящим скелетом…
Я стискиваю ладонь Корделии и обнимаю.
– Нет, нет, мы справимся, – шепчу я хрипло.
Она целует меня в щеку, слезы обжигают мне глаза. Я не привыкла, что моя бабушка проявляет чувства.
– Корделия, самое главное, чтобы ты не теряла надежду, а остальное за мной, – говорю чуть спокойнее.
Приходит сестра Элис, чтобы отсоединить капельницу, и принесла поднос с ужином. Я благодарю ее, и сестра Элис уносит штатив с капельницей. Я подвигаю к бабушке поднос с едой и поправляю подушку, чтобы она не сильно утруждалась. На ужин сегодня куриный бульон, на второе овощи на пару и вода. Она делает несколько глотков, выпивает воду и берется за суп.
– Миранда звонила, – резко выпаливает она, беря в руки столовую ложку, при этом не встречаясь со мной взглядом.
Я хмурюсь, Корделия смотрит на меня, и видя выражение моего лица она расстраивается.
– Что она хочет? – как можно мягче спрашиваю я.
– Рассказала ей о болезни, – говорит она, я качаю головой и осторожно встаю с кровати.
– Кайя послушай… – начинает виновато Корделия.
– Нет начинай… – останавливаю ее. – Не хочу даже слышать об этом.
Меня охватывает чувство злости, как только я вспоминаю последнее наше расставание с Мирандой.
– Ты сердишься на меня? – ее вопрос застает меня врасплох.
Я вскидываю на нее глаза, и сердце мое падает. Рано или поздно нам придется поговорить о моих отношениях с Мирандой. Снова сажусь на край кровати, Корделия отодвигает поднос в сторону, с нежностью гладит меня по щеке.
– Ничего не хочешь мне рассказать? – будто с намеком спрашивает она.
Я качаю головой.
– Не желаю об этом говорить, – говорю я. – Прошу, Корделия!
– Ты можешь мне все рассказать, – голос ее хриплый, еле слышный.
Я моргаю, чтобы прогнать слезы, меня внезапно захлестывает волна эмоций.
– Когда я узнала о том, что ты приезжаешь ко мне, Миранда проболталась кое о чем…
Я цепенею от этих слов, и на миг возвращаюсь в прошлое, в тот вечер, когда Миранда узнала правду о Блейке, те грязные прикосновенИЯ отчима, весь тот кошмар и ужас, который мне пришлось пережить в Аттенсе. Со словами моей бабушки воспоминания нахлынули волной.
– Корделия… – я подавляю всхлип.
– Миранда сказала, что все неправда, что это ты придумала и делаешь все, чтобы она развелась в Блейком, ибо ты не нашла с ним общий язык.
Я иронично фыркаю, другого оправдания от Миранды не ожидала.
– Она попросила, чтобы я приглядела за тобой, пока ее она не родит, а потом она бы снова забрала тебя к себе.
Последние слова бабушки удивляют меня. Забрать к себе? Серьезно? При виде моей реакции на ее слова тревога вспыхивает на лице бабушки.
– После рождения Бетти она хотела забрать меня? – тихо спрашиваю я в замешательстве от последних новостей.
– Да, через месяц после родов она позвонила и сказала, что хочет забрать тебя к себе снова, – Корделия остановилась и тяжело перевела дыхание. – Но я отказала ей.
– Почему?
– Потому что я верю тебе, – говорит она уже чуть спокойнее.
Слезы обжигают мне глаза.
– Она мне не поверила… – шепчу я хрипло.
Она стискивает мою ладонь и обнимает. Я начинаю громко плакать и выплескиваю все, что было накоплено за все эти годы. Выплескиваю все обиды, горечи, потери и страхи.
– Милая, через что же ты прошла… – голос Корделии пронизан беспокойством и горечью.
– Ты в безопасности, – шепчет она.
Глаза мои опять наливаются слезами. Бабушка большими пальцами вытирает мне щеки, но слезы все равно текут. Я всхлипываю, закрыв лицо руками.
– Этот гад больше не посмеет больше к тебе приблизиться, – успокаивает бабушка. – По словам Миранды, этот подонок исчез. Прошел месяц как он оставил свою семью.
Корделия притягивает меня к себе и я как можно осторожнее ложусь на ее колени. На тесной больничной койке нам удается поместиться, бабушка нежно гладит меня по моим светлым волосам.
– Блейк… – начинает снова она.
– Не надо, – непроизвольно вырывается у меня.
– Что не надо?
– Говорить о нем. Не желаю больше слышать о нем.
– Милая, я сразу все поняла как только увидела тебя. Ты даже своей тени боялась, настолько была подавленной. Меня больше всего волновало твое психическое состояние.
– Миранда отказалась от меня из-за него, – мой голос предательски дрогнул.
Я услышала как всхлипнула Корделия.
– Прогнала из дома, не желая видеть как ее муж домогается меня. Миранда даже понятия не имеет, что он только не вытворяет когда ее нет дома. Она будто жила в своем грезном мире, где мы – счастливая семья, но к сожалению, все это мираж, иллюзия. А знаешь, что больнее всего?
Почувствовала как рука Корделии остановилась, всем телом она напряглась:
– Мать застала Блейка во время его домоганий, но даже это не помогло ей открыть глаза. Я просила ее оставить меня, но она отвернулась.
– Не волнуйся, дорогая, пока я жива, к тебе больше никто не смеет притрагиваться– она сжимает мою ладонь. – Слышишь… Никто.
Я вдруг почувствовала себя испуганной, потерявшейся, бабушка держала меня в своих руках и продолжала успокаивающе гладить.
***
После душа чувствую себя свежее и бодрее, как только доктор Смит пришел на осмотр Корделии, меня отправили домой, чтобы я смогла выспаться и принять душ, а то, после четырех дней проведенных с бабушкой, от меня начало вонять. Завернувшись в большое полотенце, я осторожно сушу волосы. Вытирая волосы, до меня доносится звонок сотового. Оставив разбросанные вещи на полу ванны, я прошла в комнату и отыскала сотку. Но не успев ответить, я снова набрала Корделию, глубоко вздохнула, услышав долгие гудки. После второго бабушка взяла трубку.
– Алло, – ее бархатный голос не изменился с последнего моего визита.
– Ты звонила? – мягко спрашиваю я.
– Да, хотела узнать дошла ли ты до дома.
– Бабушка, мне не десять лет!
– Все равно, хотела сказать, чтобы ты принесла кое-какие вещи.
– Хорошо, скинь смс мне список, завтра утром я занесу.
– Ага, – коротко отвечает она.
Я повесила трубку, в одном полотенце спускаюсь вниз, чтобы заварить кофе. Высокая входная дверь заскрипела, когда дошла до последней ступеньки. Этот звук меня напугал, ибо в доме кроме меня никого не было. Дойдя до маленькой гостиной, заметила как на дальнем углу сидит в кресле Хиро, наблюдая за мной, его голубые глаза светятся ярким огнем.
