Текст книги "Вдребезги (СИ)"
Автор книги: Alive Heyly
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Глава 3
Нет греха, есть лишь недостаток любви.
Пауло Коэльо, «Валькирии»
Прощаться с Евой в аэропорту – это было самым сложным моментом. С опухшими глазами в последний раз обернулась и прошла дальше. Я не могла сдержать свои слезы и рыдания, которые невольно вырывались из моего горла. Люди с обеспокоенными лицами проходили вокруг меня, тихо перешептываясь. Я свернулась, закрыв лицо руками, жалея, что не могу исчезнуть. Унизительная сцена.
– Все в порядке? – спросила женщина рядом со мной, понизив голос.
Мне удалось кивнуть, и она похлопала меня по спине. Женщина протянула мне носовой платок, говоря мягким тоном, что я могу оставить его себе. Я вынудила себя выпрямиться и воспользоваться носовым платком, чтобы вытереть лицо и промокнуть нос. Тишина прервалась, когда было сделано объявление. Я всхлипнула и вытащила свой посадочный билет из рюкзака. Вот теперь все кончено. Это моя последняя остановка, Атланта.
***
Год спустя.
Сказать, что моя голова дико болела это ничего не сказать. Я проснулась с ужасной сухостью во рту, и рукой нащупала стакан с водой у прикроватной тумбочки. Залпом выпила все содержимое, и перед глазами начало проясняться. Ужасные и дикие картины с прошлой ночи начали собираться словно пазл: распитие алкоголя, вождение машины в нетрезвом состоянии, пьяные поцелуи с неизвестными парнями на барной стойке Богом забытого клуба. В этот момент я резко вскочила с кровати, зажимая рот, чтобы не блевануть. Трясущимися руками схватила свой телефон и увидела двадцать пропущенных от Евы и десять непрочитанных сообщений.
Было только девять утра, возможно, слишком рано, но меня это не заботило. Я написала Еве, чтобы успокоить ее, а затем задержала дыхание, пока она не ответила. Ева ответила быстро и кратко:
«Я убью тебя, Кайя Аллен! Но тебе надо сказать спасибо моим подготовительным занятиям, ибо сейчас я занята.»
Судорожно вздохнув, отключила сотку и, собрав вещи с пола, пошла в душ. Снимая вчерашнюю одежду, от которого безумно воняло блевотиной и алкоголем, я заметила кое-какие изменения в моем теле, а если точнее, то новую татушку. Кажется, вчера явно перебрала с текилой. Прямо под грудью красовалась небольшая татуировка в виде девочки с шариком в руках на луне, над ней были нарисованы звезды. Не помню кто мне его сделал, но спасибо большое этому чуваку, за такой шедевр. Я в восторге. Конечно, иногда пила, делала вид, что не насытилась жизнью и безрассудно искала неприятности. От прошлой Кенни ничего не осталось, за один год, можно сказать, жизнь перевернулась на 360 градусов. В прошлом я болела синдромом «хорошей девочки», но все это осталось позади. С моей дорогой мамой я не общалась год, хотя она искала пути со мной связаться. Просила бабушку и Еву, но все безуспешно. Иногда Корделия рассказывала о том, как протекала беременность у Миранды, но видя безразличное выражения лица, бабушка не продолжала.
В день моего приезда Корделия нашла школу, которая находилась поблизости. В первый день моего посещения в новую школу умудрилась связаться с плохой компанией. После этого можно сказать я открыла в себе новую Кайю, которая говорит правду в лицо и не боится никого. Через девять месяцев до меня дошли новости о рождении младшей сестры. От этой новости я стала еще больше пропадать на вечеринках, зажигать в клубах, не могу даже описать свои эмоции и ощущения, которые испытала в тот день. Я свернула на обочину и открыла дверь машины. Меня рвало на асфальт, а мимо проносились машины. Чувство негодования захлестнули меня, у Миранды появилась новая дочь от этого ублюдка. У них своя жизнь, где мне нет места. В глубине души я таила огромную обиду на мать, боль которую она мне причинила навсегда останется в моей памяти, как и грязные руки Блейка, скользящие по моему телу.
По приезду в Атланту начала одеваться по пискам последней моды: в одном ухе у меня было три прокола, в другом – два, еще проколола правое крыло носа, серебристое колечко чуть поблёскивало, плюс набила пять татуировок, а именно: одну татуировку на шее, вторую на ключице, третью в области кисти, четвертую на внешней стороне ноги и последнюю, а может и не последнюю, под грудью.
Цвет волос у меня так и оставался светлым, но подстричь все-таки не отказалась, теперь они у меня доходят до лопаток. Последние изменения точно не понравились Еве, когда она увидела мою первую татушку, то кричала на меня часа два точно. А вот уже к четвертой она отнеслась с пониманием. Горячий душ более-менее меня привел в себя, быстро искупавшись, напялила на себя спортивные висящие штаны и поверх мешковатую серую толстовку. В зале всегда было светло, спустившись вниз обнаружила Корделию на кухне, вежливо поцеловала бабушку в щеку, потом уселась за стол, убрав со стула декоративную подушку.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила Корделия.
Я кивнула.
– Я рада, что ты привела себя в порядок, – уточнила она.
За столом наступило молчание. Корделия принялась есть рулет, который как раз резала пополам. Я благодарна ей за то, что она задавала мало вопросов, для нее самое главное, чтобы я в целости и сохранности добиралась до дома. У нас с ней были натянутые отношения, скажем так, не такие как у обычных бабушек и внучек. Корделия давала мне полную свободу выбора и действий. Жила она одна в небольшом особняке, в центре Атланты, мужа потеряла четыре года назад после чего жила одна все эти годы. По ее словам мое присутствие скрасило ее одиночество. Она не заменяла мне родителей, но именно Корделия подписывала всякие разные разрешения с новой школы и давала карманные деньги. Для своего возраста она все еще красивая, элегантная женщина, я толком не знаю сколько ей лет, но могу сказать, что больше шестидесяти. Черное платье, с приталенным низом смотрелось на ней красиво и изящно, не то что я, словно бомж с улицы. Мы с ней были похожи, цветом глаз и волос, вот только сейчас у Корделии больше преобладала седина. Но всё-таки фамильное сходство есть.
– Вступительные экзамены в колледж начнутся на следующей неделе, – тихо произнесла она.
– Я знаю, постараюсь их не провалить.
– Хорошо, я уверена, что ты их не провалишь. Не переусердствуй, – тщательно разжевав первый кусочек рулета, она сказала: – Позвони матери, она волнуется за тебя, – ее слова были как кол в сердце.
– Не собираюсь, – мрачно ответила я, наливая себя чашку кофе.
– Ты даже не поздравила с рождением Бетти.
Сказанное Корделией вызвало новый приступ боли. Я пыталась смириться с отсутствием матери в моей жизни. Бабушка даже понятия не имела, из-за чего меня отослали из дома.
То чувство стыда, которое я испытывала постоянно после домоганий Блейка я не забуду никогда. Как во мне проснулась чувство надежды, когда Миранда обо всем узнала, но она приняла решение отказаться от своей дочери. Моей матери было плевать на мои мольбы и слезы, как она накинулась на меня с кулаками. Весь следующий час я сидела угрюмая, ковыряя омлет, лежащий у меня на тарелке, и выслушивая бесконечную череду нотации от Корделии.
– Меня волнуют ваши отношения, Кайя. Ей плохо без тебя, она звонит мне каждый день, просит передать тебе трубку, – я отпила глоточек кофе и продолжила сидеть, пропуская мимо ушей слова Корделии.
– Я на многое закрываю глаза, но твое неуважение переходит все границы, – бабушка начинала не шуточно злиться, и мое терпение тоже подходило к концу. – Если ты не позвонишь матери, я приглашу их…
– Хватит! – перебила я. Мысль о том, что Блейк и Миранда будут гостить у нас, привела меня в ярость. С каким лицом они собираются приезжать? – Я больше не желаю слышать о маме, о Блейке и их дочери. Их в моей жизни больше нет! Твоя дочь отказалась от меня и выслала меня, чтобы я не мешалась под ногами. Тебе пора бы уже давно это понять. Мне глубоко наплевать на них. Хватит уже этих попыток связать меня с ними. Не желаю.
Корделия изменилась в лице. На нем на миг промелькнули эмоции – страх, тревога и даже, быть может, беспокойство. Она была так потрясена, что несколько секунд не могла промолвить ни слова. Бабушка не ожидала такого поворота. Я встала со стола и перед тем как покинуть помещение, в последний раз вымолвила:
– Если ты пригласишь Миранду и Блейка к нам, то я уйду. Можешь считать это угрозой, мне плевать, но больше не смей о них говорить в моем присутствии.
Закрывшись снова в своей комнате, мне хотелось зарыдать, залить подушку слезами, но их не было. За последний год, казалось, выплакала все слёзы и сейчас их просто не было. Вместо этого, я сползла на пол и просто опустила голову на колени. Мое тело дрожало, словно получила поток адреналина. Только спустя десять минут, как пришла в себя, до меня дошло, что я очень грубо обошлась с Корделией, она не достойна такого отношения. Конечно, как мать она имеет права волноваться, но я не хочу ей рассказывать истинную причину моего нахождения в Атланте. Мне стыдно. Ужасно стыдно, снова пережить те моменты что были в том доме, Аттенсе. Я благодарна Миранде за то, что она отправила меня – это самое лучшее решение из всех за последние годы. Мне было мучительно стыдно думать о том, что я наехала на бабушку. Это слишком небрежное отношение к ней. Из моих мыслей меня отвлек стук в дверь:
– Входи, – мягко сказала я.
В комнату вошла Корделия. В течение долгих секунд никто не произнес ни слова. Потом бабушка села рядом со мной на пол, и устремила на меня полный сочувствия взгляд.
– Кайя…
– Нет, Корделия, ты меня послушай, вздохнув сказала я. – Мне жаль, что я грубо повела с тобой. Прости меня, это так неправильно по отношению к тебе.
– Ничего страшного, – бодрым тоном произнесла она, – Сама только вчера была подростком. Не знаю, что произошло между вами двумя, но хочу сказать, как бы то ни было, она твоя мать. И этот факт ничего и никто не исправит.
– Я знаю, – произнесла тяжело вздохнув. – Но пожалуйста, не дави на меня, поговорю с ней, когда буду готова, но сейчас я совсем не в настроении.
Корделия кивнула и, положив свою ладонь поверх моей, нежно погладила. Этот жест согрел мое сердце. За год это, наверное, второе проявление любви бабушки. Самые редкие моменты. Она выдавила улыбку и еще раз похлопала.
– Блейк пропал.
– Пропал? – удивленно переспросила я.
Она кивнула:
– Миранда звонила, рассказала, что он ушел и его нет уже неделю.
Да уж, земля круглая. Закон бумеранга еще никто не отменял. Надеюсь, что этот мерзавец больше никогда не вернется.
– Думаешь, с ним что-то случилось? – безразлично спросила я.
– Нет, – возразила Корделия хриплым шепотом. – Миранда не переживет, если останется со вторым ребенком на улице.
– Господи, сейчас миллионы женщин остаются одни, при это удачно воспитывая детей, для этого мужчина не обязателен, – злобно бросила я.
Она встала и перед тем как закрыть за собой дверь, Корделия вопросительно произнесла:
– В любом случае, будем молиться, чтобы Блейк живым вернулся домой, – произнесла бабушка, прежде чем покинуть комнату.
– Молитвы ему не помогут, – пробормотала я.
***
Спустя несколько часов я обливалась потом под своим топом. Все тело горело. Мне нужно было выпить чего-нибудь холодненького, очень-очень холодненького. Подойдя к барной стойке, я заказала виски со льдом. Музыка гремела в клубе, в помещении было жарко, густой запах сигаретного дыма мешался с парами алкоголя. Меня окружали полуголые девушки, которые так и лезли в штаны парням. Отхлебнув немного виски, я танцевала дальше. Оживленная, веселая атмосфера уносила меня. Напитки разливались словно фонтан, половина клуба были пьяными, но уж точно не я. Сегодня алкоголь почему-то не действовал на меня, хотя выпила пять стопок текилы и плюс бокал виски. Конечно, это не мешало нетрезвым поцелуям в туалете со случайным парнем. Людей тошнило прямо на танцполе. А после начались споры с теми, кто пил и после хотел сесть за руль. Один из друзей выхватил ключи из моих рук и пошел нетвердой походкой к машине.
Прямо на пороге дома пять стопок текилы дали о себе знать, еще чуть-чуть и меня вырвало бы прямо во дворе. Добравшись до крыльца, я заметила, что дверь была открыта. В крови повысился адреналин, и мои глаза начали осматривать двор, выискивая опасность. Инстинкты твердили мне, что я была в опасности. Я вспомнила слова Корделии: «Блейк исчез».
Поблизости никого не было. А вдруг Блейк поджидает меня там? Что если он пришел за мной, дабы закончить начатое. Моё сердце колотилось со скоростью отбойного молотка. Каждая частичка меня кричала от тревоги. От страха в голове начало проясняться, до меня дошло, что бабушка внутри. Господи, она никогда не оставляла входную дверь открытой. А если с ней что-то случилось? Я распахнула дверь и вошла в дом. В доме было темно, вот только на кухне горел свет. Ладонь вспотела от нервов, сердце ушло в пятки.
– Корделия, это ты? – неуверенно произнесла я.
Шаг за шагом приближалась на кухню, там меня поджидал большой сюрприз. Трое мужчин. За столом сидел высокий парень с короткой стрижкой, в черной толстовке, он смотрел на меня со своими темно-голубыми глазами. Он казался мне до боли знакомым, но где же я видела это лицо? Руки скрещены на груди, губы скривились в скалящейся усмешке, обнажая белоснежные зубы. Наши глаза встретились, неспособная отвести взгляд, я всем своим существом испытывала дикий страх. За ним стояли двое мужчин, словно вышибалы, которых я встречала перед входом в клуб. Я почти задыхалась, когда рванула через дверь, и вскрикнула, когда внезапно, сильная рука схватила меня за волосы, рывком притягивая назад.
– Оставьте меня! – я вырывалась и захрипела, держась за свои волосы в том месте, где его рука цепко держала меня. Я начала брыкаться и ругаться. Мои руки сжались в кулаки, готовые к нападению. Не успела укусить его за руку, как второй мужчина подключился и приставил дуло пистолета прямо на меня. От вида холодного оружия меня начало передергивать. В голове застрял вопрос: «Где Корделия?» Мужчина с короткой бородой посадил меня на стул, но я не отводила взгляда от парня в толстовке. Мы сидели друг напротив друга. Двое его сообщников продолжали стоять позади.
– Кто ты? – спросила я хриплым голосом. – Где моя бабушка?
Мужчина нахмурился и положил ладони на стол. Заметила, что ладонь полностью покрыта татуировкой. Мурашки медленно пробежали по спине. У него были темные волосы, загорелая кожа и темно-голубые глаза.
Сердце так неистово колотилось, что я думала, оно выпрыгнет из горла от ужаса, но сидела, не двигаясь, внешне оставаясь храброй.
– Где она?
Его губы дернулись в полуулыбке, когда я тихо вздохнула.
– С твоей бабушкой все в порядке. Пока.
То, как он рассматривал меня – было слишком. Я чувствовала себя раскрытой, обнаженной перед ним. На вид ему было двадцать три или может двадцать четыре.
– Что значит пока? Кто вы такие? Что вам нужно?
Я сглотнула. На вид он был таким спокойным, что аж пугало меня до чертиков. Биение сердца ускорялось с каждым его словом.
– Видишь ли, вы мне кое-что должны, – низким голосом произнес он.
– Мы с такими как вы не связываемся! – яростно произнесла я, а потом пожалела о своих словах.
Он рассмеялся и откинулся на стульчик, постукивая пальцами.
– Нет, я здесь с тобой не соглашусь. Все-таки твой папа связался, – сказал он, внимательно меня разглядывая.
Я вздохнула.
– Блейк?
Он кивнул. Его полные губы, немного дернулись вверх.
– Твой папаша ограбил меня.
Сердце екнуло. В его тоне слышалось недовольство.
– Чего ты от нас хочешь? К тому же он мне не папа, Блейк мне никто.
Он сжал губы и недовольно вздохнул:
– Мне плевать кто он тебе. Я уверен, что ты не хотела бы, что бы я связывался с твоей мамой и старой бабушкой.
Он аккуратно обошел стол и остановился передо мной, потом опустился на колени, да так, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Незнакомец был так близко, что тепло его тела вызвало покалывание. Я хотела отступить, чтобы сохранить расстояние между нами, но он не позволил. Погладил пальцами мою щеку:
– Двадцать тысяч долларов, – он произносил каждое слово медленно.
Я содрогнулась от услышанной суммы, и он продолжил:
– Вот столько должен мне твой папаша. Пока мы не найдем его, этот долг будет висеть на тебе.
Он вытянул руку и прикоснулся к моей щеке. Я втянула в себя воздух, когда подушечкой большого пальца он погладил мою челюсть. Крепко зажмурила глаза, поворачивая голову на бок.
– Мне плевать, как ты соберешь такую сумму, но чтобы до следующей недели они были у меня в руках.
Я задергалась, пытаясь сбросить с себя его руку.
– Отпусти меня.
– Если ты обманешь меня также, как сделал Блейк, то твоя дорогая мама вместе с сестренкой будут первыми, а следом твоя старая бабулька.
Я вздрогнула, но прикусила язычок, оставаясь тихой и спокойной. Мужчина сделал шаг назад, смеясь.
Глава 4
Любовь? Что такое любовь? Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь
Лев Толстой, «Война и мир»
На следующее утро, когда я вернулась с пробежки, бабушка уже готовила завтрак. Я быстро приняла душ и надела очередной мешковатый свитер. Босыми ногами потопала по лестнице. После угроз тех мужчин о сне можно было забыть. А Корделия поздно домой вернулась с огромной сумкой в руках. Оказывается, бабушка вчера вечером решила сходить и проведать подругу. У меня язык не поворачивался, чтобы рассказать о произошедшем. Когда я спустилась в зал, то последовала за звуками звенящих столовых приборов. Аромат свежезаваренного кофе манил меня, несмотря на волнение. Волосы Корделии были закреплены заколкой, но некоторые пряди выбились.
– Доброе утро, – сказала я.
– Доброе утро! Ты куда-то собираешься?
– Нет, думаю остаться дома.
Она улыбнулась, протянув корзинку с хлебом, и позвала меня к столу. Я уставилась на скатерть, когда Корделия поставила прямо передо мной тарелку с омлетом и сосиской. Она поставила перед собой такое же блюдо.
– Что-то ты сегодня задумчивая.
– Да, нервничаю перед поступлением.
– Брось, Кайя, не поступишь в этот, то для тебя открыты двери другого колледжа, – спокойно произнесла она.
– Не знаю, не уверена, – рассеяно сказала я.
– Чем ты вчера занималась? – спросила Корделия, запивая кофе, при этом ловко меняя тему.
Я рассказала ей укороченную версию событий, опуская моменты касательно тех парней. Естественно, Корделия расспрашивала каждую деталь, делая вид, что рада, хотя, на самом деле, жутко переживала за меня. Страх сковывал меня, так как сроки поджимали. От меня требуют двадцать тысяч долларов. Конечно, такие деньги я получу только если продам свою почку. Рассказать бабушке было не вариантом – они слишком опасные ребята.
Проходили дни и ночи. Казалось, что жизнь протекала слишком быстро или может я уже с ума сходила. Начала собирать долг Блейка по копейкам, но недели были слишком мало. Прошел март, наступила первая неделя апреля. Я думала, что смогу продлить срок максимально долго, и наблюдала, как дни становятся более длинными, а ночи короткими. Звук звона посуды это первое, что я слышу ранним утром, когда солнце только заглядывает в мои окна. Проспать вступительные экзамены – могу, умею, практикую. За десять минут успела почистить зубы, обшарила гардероб и нашла висячий свитер, в котором будто утопала в ткани. Черный свитер доходил почти до икр. Снизу под свитер надела черные джинсы, которые облегали ноги. Чуть волнистые волосы спадали каскадом. Кольцо на носу немного поблескивала, а татуировки из-за свитера были не видны. Когда я выходила из дома, Корделия позвала завтракать, но я вежливо отказалась и выбежала на улицу. Увидела, как на другой стороне улицы у тротуара остановилось такси. И в этот же самый момент, перебежав улицу, села в него. Такси лихо завернуло и объезжая пробки, ехало прямо в колледж.
Не считая того, что колледж находился в сороках минутах от дома, то в целом поездка прошла нормально. Конечно, если я поступлю туда, мне придётся перебраться в общежитие, чем сорок минут свои тратить на дорогу. Только насчёт этого нужно предупредить Корделию.
После того, как машина припарковалась возле колледжа, я нырнула в толпу, которая входила в огромное кирпичное здание, на часах было уже одиннадцать минут десятого, а кабинет, где я должна сдавать экзамен на третьем этаже. И почему, черт возьми, я не поставила два будильника?
Взбежав вверх по широкой лестнице, я ворвалась в двойные двери и влетела прямо в коридор, откуда добежала до нужного мне кабинета. Мое лицо пылало, пока я неслась по коридору. Задыхаясь, пыталась отдышаться, сердце грохотало. Еще чуть-чуть и я упала бы в обморок. Никогда в жизни столько не бегала, казалось, что сейчас смогла бы побить рекорд любого легкоатлета.
Широкие и длинные коридоры меня путали, но все равно я достигла своей цели. Оказавшись перед дверью нужного кабинете, потянула ручку и вошла внутрь. Оглядевшись по сторонам, я заметила, что в помещении было пусто.
– Извините, у вас здесь урок? – спросил мужчина средних лет в деловом костюме, он прошёл мимо меня входя в кабинет, прошел в сторону учительского стола и поставил свои бумаги.
Его вопрос застыл в воздухе, на что я ответила:
– Здесь должны были пройти экзамены, – неуверенно промямлила я.
– Ах, да, экзамены. Уже прошёл час как они прошли. К сожалению, вы опоздали, мисс.
Мое сердце упало. Черт, как же я зла на саму себя.
– Смогу ли я пересдать их? – с надеждой спросила я.
– Точно не могу сказать. Но, деканат вряд ли даст вам второй шанс, – сказал мужчина. – Если у вас закончились вопросы, не могли бы вы освободить помещение.
Я зашагала прочь, очевидно, что могу забыть об обучении в колледже. Не желая тратить ни минуты, помчалась к выходу. Боже, что я теперь скажу Корделии? Как все объясню. Все запуталось до такой степени, что теперь выйти из этого будет тяжелее, чем я представляла. Все так навалилось, сначала этот долг, который не давал мне покоя все эти дни, а теперь колледж. Оказавшись на улице, из-за своих мыслей не сразу заметила его. На подъездной дорожке меня поджидал тот парень. Я смотрю на него. Он смотрит на меня. Черный, роскошный Кадиллак, облокотившись на него стоял он. Дерьмо! Я не смогу спрятаться где-нибудь внутри, этот мафиози уже увидел меня. Его темные волосы небрежно спадали на загорелый лоб. Даже из далека можно заметить высокомерную и самонадеянную натуру. В доме я не смогла разглядеть его полный рост.
Но сейчас он, как я и предполагал, высокий, хорошо сложенный, а черная толстовка на нем придавала ему более мальчишеский вид. Мой внутренний голос говорил, чтобы я не оглядываясь убежала домой, но нет, вот и мой конец. Раз уж день с самого начала не удался, то почему не добить его. Все равно уже нечего терять. Порыв ветра разметал мои волосы. Я пыталась заправить их за уши, не осознавая, что он наблюдает за мной. Неуверенным шагом подошла к нему и уставилась на его грудь. Он был настолько высок, что моя голова доходило только до его подбородка. Сердце мое на минуту замерло от страха, а потом забилось в бешеном темпе.
– Уверен, ты пришла ко мне с хорошими новостями, – произнес он, наклонившись к моему уху.
Бежать было некуда. Панический ужас вдруг охватил меня. Я должна выжить во что бы то ни стало!
– Дай мне больше времени, – неуверенно произнесла я.
Мое заявление было встречено гробовым молчанием. Он по-прежнему смотрел на меня.
– Садись в машину! – приказал он.
– Куда мы поедем? – спросила я, пытаясь не выдать свой страх.
– Садись, – коротко отрезал он.
Спорить с ним возле колледжа было не самым разумным выходом. Он завел двигатель, собираясь уехать, сжимая руки в кулаки, я запрыгнула на пассажирское сиденье. Даже не моргнув и не посмотрев вниз, он поставил машину на первую скорость и выехал с парковочного места.
– Ты со мной в игры решила поиграть? – увидела, как он кипит от злости.
– Нет, ты меня не так понял, – начала бы оправдываться я, но что-то внутри мне подсказывало, что все зря.
– Где деньги? – злобно процедил он, сжимая руль так, что даже я заметила как побелели костяшки.
– Деньги будут, но не сейчас, я за неделю не смогу найти двадцать тысяч долларов. Это слишком много!
На меня начала окатывать паника, но не подавая виду, произнесла:
– Пожалуйста!
Он остановился, когда впереди светофор загорелся красным. Повернувшись на меня, я увидела его темно-голубые глаза.
– Как ты собираешься со мной рассчитаться?
– Не знаю, что-нибудь придумаю! – храбро заявила я и снова соврала.
– Выпусти меня здесь, или, я клянусь, я выпрыгну из машины.
– Расслабься, – сообщил он, закатывая глаза.
Он не разговаривает, пока направляет машину через неизвестные городки и безжизненные улицы, также как делают люди в фильмах, когда они едут на встречу с опасными наркодилерами.
– Куда мы едем?
– У меня есть одно дело. Для тебя.
– Дело? – теперь панику я уже скрывать не могла. – Дело? – снова переспросила я, словно заезженная пластинка. Какое вообще у меня может быть дело с такими опасными людьми.
– Да, – холодно сказал он.
– Что ты от меня хочешь? – не показывая панику спросила я.
– Есть один товар…
– Оу, нет, нет, нет, – начала уже отвергать его предложение. – Я уже видела этот сценарий в сериалах. Есть товар, внутри него наркотики, как только его перевезу куда-либо меня посадят за решетку.
Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Я вздрогнула, не зная, как определить, что именно означал его вздох.
– Слушай, я предлагаю тебе отличный вариант, чтобы избавиться от долга. Сделаешь это дело и мы будем в расчете, – холодным спокойствием произнёс. – Но если ты откажешься, то пожалуй, у меня есть другие люди, которые это сделают. И долг ты вернешь сегодня до полуночи. Иначе…
У меня не было слов, на данный момент у меня ничего нет. Ни денег и ни выбора. Это было безумием. Моя жизнь станет еще ужасней.
– Когда?
Он улыбнулся. Эта улыбка поразила меня, потому как одновременно сочетала в себе и красоту и зло.
– Завтра в 22:00 тебя на Роут-стрит будет поджидать твой товар. Должна будешь привезти товар из юго-запада, район Принстона.
Внезапно мне отчаянно захотелось сбежать отсюда.
– Ты с ума сошел, район Принстон почти на границе, а что если меня поймают?
– Это дело уже за тобой, – холодно бросил он.
Он отвез обратно в умиротворяющей тишине, пока садилось солнце. Как только завел свою офигенную машину на темную парковку возле моего дома, я говорю:
– Как я передам товар тебе?
– Скину тебе адрес, поверь мне, я узнаю. – Перед тем как выйти из машины, он произносит. – Даже не пытайся меня обмануть, Кайя, сделай эту работу чисто.
***
Ранним утром пришла в комнату Корделии и несколько часов смотрела, как она мирно спит, прежде, чем покинуть дом. Когда я в первый раз попала сюда, каждый раз, когда не могла уснуть торопилась в комнату Корделии. Я просто ложилась с ней и как-то все страхи отступали. Глядя, как моя бабушка беззвучно спит, меня одолевали тоска и грусть. Когда меня отвергла моя мама, меня приняла Корделия. Она вытерпела все мои выходки и никогда не жаловалась. Да, свою любовь она не показывала, но теплоту и поддержку дала почувствовать.
– Я не дам никому навредить тебе, – говорю я спящей бабушке. – Особенно из-за этого ублюдка Блейка. Я всегда защищу тебя.
Я вышла из комнаты Корделии, потому что не смогу скрыть своего расстройства, если останусь с ней. Я оделась и ушла из дома до того, как она проснулась. Ключи от своей старенькой Хонды, бабушка оставляет на столе в прихожей. Захватив их собой, покинула дом.
Вставила ключ в зажигание, как только я отключила ручной тормоз и завела машину, она немедленно оглохнула. Передвигаю ручник на нейтральную скорость, нажимаю на газ и отпускаю сцепление, машина дергается вперед.
Замечательно. Я еду на свою первую наркосделку. Я стану частью чего-то незаконного. И для чего все это? Ради сукина сына по имени Блейк. Он все заварил, а мне расхлебывать. Если меня арестуют, придет ли Корделия, чтобы вытащить меня из тюрьмы? Как она отреагирует? Столько мыслей в голове, что даже не знаю о чем думать.
Пока я еду на место встречи с наркодилерами, успеваю остановиться на заправке. Как только я выхожу из машины, захожу в магазин и закупаюсь огромным запасом шоколада и чипсов. Кассирша смотрит на меня с подозрением, или может мне уже кажется.
Я ерзаю, пытаясь не выдавать свое волнение. Закончив дела в магазине, машина уже была готова для преодоления пути до Принстона. Мне до него ехать часа два если не больше, это другой конец города. Сажусь обратно в машину и выезжаю с заправки, по дороге до Принстона открываю одну пачку чипсов и съедаю без остатка, а за чипсами идет плитка черного шоколада. Приближаясь до место встречи, я делаю глубокий вдох и чувствую себя спокойней. Окей, возможно сегодня не самый удачный день для меня, но сделаю это дело и и продолжу свою жизнь с того момента, где остановилась. Через пару километров я останавливаюсь на обочине. На улице уже темнеет и время встречи приближается, снова волнение берет вверх, а потом глубоко вздохнув, снова беру себя в руки. Все было в кромешной тьме и только лунный свет освещал дорогу. Место пустынно, что навевал на меня страх. Через час около меня останавливается машина. Внутри сидят двое парней. Один из них выходит из машины и направляется в мою сторону. Не теряя ни минуты, я тоже выхожу из машины и направляюсь к нему. Парень не настолько высок, как тот, что явился ко мне домой, но довольно плотного телосложения. Чем-то смахивает на латиноамериканца. Перед тем, как что-то сказать, он двусмысленно оглядывает меня с ног до головы. Он ухмыляется:
– Не думал, что Хиро начал сотрудничать с молодыми девушками, – говорит парень.
– Я бы хотела закончить это дело, – холодно отвечаю я.
– А, вот теперь вижу почему он начал работать, – говорит парень и оценивающе посмотрел на меня. Мне не нравился этот взгляд, от него по всему телу била дрожь. Черт, кажется, у меня неприятности.
Второй парень выходит из машины, но в руках дорожная сумка. Я облегченно вздыхаю.
– Слушай внимательно! Хиро должен получить эту сумку в целостности и сохранности, – говорит парень тоном, не принимающим возражений.
Когда я слышу визг шин, парень вдруг напрягается. В нашу сторону едет машина, дальше я слышу выстрелы. Я выкрикиваю в панике, прямо на меня сваливается обмякшее тело латиноамериканца. Пока я пытаюсь осмыслить происходящее, страх и шок растекаются по всему телу. Второй парень достает пистолет и начинает стрелять по машине. Звуки выстрелов заканчиваются также быстро как и начались. Меня переполняет страх.
– Вот, черт, – выкрикиваю я, когда мои руки покрываются липкой кровью.
Глаза латиноамериканца потускнели, медленно обхватываю его за талию и держу в крепких тисках, не давая упасть на холодную землю.
