Текст книги "Прокатимся, мэр?"

Автор книги: Алиса Нокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 8 Братские узы

Каждый день Богдан узнавал что-то новое о работе мэра.

Что-то такое, о чем по телевизору не говорили и в газетах не писали. Во вторник, например, начал разбираться с новогодней елкой, кто бы мог подумать, что у него в штате нет никого для новогодних дел. Сначала Богдан, конечно, удивился, но потом его даже заинтриговало право выбора, и он с почти что детским энтузиазмом занялся подбором локаций.

О том, что елок будет больше одной, он знал еще до выборов.

«Мы слишком мало внимания уделяем праздникам», – сказал он перед толпой на очередном митинге.

Богдан хорошо помнил тот случай и скандал, последовавший за ним. И часа не прошло после встречи с избирателями, как в офис пожаловал его брат и по совместительству глава штаба Виктор Романов. Он тогда рвал и метал, говорил, что подобными заявлениями бросаться нельзя, что в социальную сферу и медицину можно вливать миллионы, и много не будет, а он фактически заявил людям, что нужно тратить деньги на декорации.

Но Богдан поступил по-своему, отказался от приема в мэрии и отдал сто пятьдесят тысяч рублей на елки.

– Иногда эта работа не так уж и плоха, – усмехнулся он.

И поставил подпись под очередным распоряжением об установке праздничного дерева на площади.

– К вам Виктор Александрович, – рывком открыла двери Зина.

Да чего же его брата так тянет к елкам?

Богдан не без усилий спрятал улыбку и кивнул Зине, мол, пусть заходит.

Виктор проскочил в двери. Он считал себя персоной важной, естественно, а Зину сразу же невзлюбил за ее чересчур ревностное исполнение обязанностей секретаря. Но Зиночка все равно каждый раз о приходе брата предупреждала, не впуская сразу.

– Как дела?

Богдан дернул плечом.

– Нормально. Но если ты поболтать зашел, мог бы и после работы.

Он проследил за тем, как Виктор закрыл двери на защелку, царственною походкой прошелся по кабинету и уселся напротив него.

Богдан нахмурился.

– Что-то случилось?

– Я с подарком от друга, – хмыкнул тот.

– Кончай валять дурака, у меня дел полно.

Богдан так и не договорил, брат достал из внутреннего кармана пиджака толстый конверт и швырнул его на стол. Скорее всего, с деньгами, но откуда? Вместо того чтобы потянуться к конверту и распаковать его, оправдать ожидания Вика, Богдан показательно откинулся на спинку и скрестил руки на груди.

– И не интересно? – удивился брат.

– Мало ли где ты взял конверт с баблом.

– Это твое бабло, – неожиданно рассмеялся Вик. – Ну, наше.

– О чем ты?

– Помнишь, я говорил, что буду отвечать за связи с общественностью? – Приподнятое настроение Виктора прокрадывалось в его голос, делая интонацию почти что вдохновленной. – И я отвечаю. Знаешь, я умею договариваться с людьми.

– За монологом самовосхваления важное-то будет?

– С нами хочет сотрудничать один гражданин, – встав с кресла, Вик пододвинул конверт к Богдану. – Внутри десять тысяч баксов. За то, что ты не будешь обращать внимания на гонки на окраине города. И это только за месяц. В следующем мы полу…

– Ты с катушек слетел, Вик? – от негодования Богдан тоже поднялся.

– Нет, ни разу.

– Договариваешься от моего имени непонятно с кем, берешь взятки. Совсем ума нет? Я же сказал, что не буду их прикрывать. Не хотят жить по закону, пусть валят из моего города на хрен.

– Да это не твой город, идиот!

– Пока может быть и нет, но…

– Если не договоришься с ними, то закончишь… – Подойдя к Богдану впритык, Виктор схватил его за грудки, скомкав рубашку в кулаке. – Закончишь в багажнике автомобиля, уяснил?

– Пошел вон из моего кабинета.

– Ты не понимаешь, я хочу тебе помочь…

– Пошел вон и деньги забери, – выговорил Богдан четко в лицо брату.

Едва тот ослабил хватку, он оттолкнул Виктора от себя и даже на толику не посочувствовал, когда тот влетел в стул, споткнувшись. И поделом ему, подумал Богдан, молча сверля взглядом брата. Они столько раз это обсуждали, но Вик не был бы Виком, не попробовав снова. Ну пусть теперь и разбирается со своим гражданином.

Решил, что принесет деньги и Богдан как по волшебству сразу же передумает?

– Незаконные гонки, значит, – произнес он, усаживаясь в кресло.

Пожалуй, в одном Виктор прав, Богдан пока недостаточно хорошо знал город. Придется, наверное, отправить дополнительные патрули на ночь… Если кто-то хочет договориться, то пусть приходит в, мать твою, приемный день. Богдан с удовольствием посмотрит в глаза тем, кого его братик считает хозяевами города.

Глава 9 О личном

Спустя несколько часов после разговора с братом пришел Мирослав.

Он скромненько замер у дверей, куда его и привела Зина. Все такой же спокойный и невозмутимый.

Может быть, Богдана настигло плохое настроение, но при взгляде на стажера он подумал об очень нетипичных для него вещах. Взгрустнул, не увидев в жестах Мирослава особой заинтересованности, хотя раздражение самого Богдана отступало под грузом чужого, безумно притягательного обаяния.

Мирослав оставался для него объектом любования, своеобразной отдушиной в сложные дни.

О том, чем жил, кого любил Мирослав, Богдан понятия не имел. Он ощущал небольшое волнение от их встреч, а в выходные даже позволил себе ту слабость, но… Скорее всего, реальность с его грезами и близко не совпадала. Мирослав имел девушку, как обычный парень-студент, тусовался с ребятами, катался на своем байке, а его, Богдана, считал скучным мужиком, с которым пришлось работать, так? Кто знал, зачем он повел себя так провокационно в лифте, Богдан же не малолетка, цепляться за это. И пусть он не считал, что обязан ходить с серьезным и напыщенным лицом индюка из-за статуса политика, однако отдавал себе отчет, что западать на студента – далеко не самая перспективная затея.

Пройдет время, и Мирослав исчезнет из его жизни, как маленькая и недостижимая звездочка.

– Ну что, поехали на выставку? – подмигнул ему Богдан.

Он подхватил пальто с дивана и прошел мимо.

На лифте на первый этаж они спустились молча. Поговорить не получилось из-за Елены Степановны: войдя в кабинку, она заладила жаловаться на свою тяжелую жизнь всем, кто вынужден был послушать, а в холле Богдан столкнулся со своим братом, который излучал неодобрение на профессиональном уровне.

Особенно враждебно он посмотрел на Мирослава, Богдану это не понравилось, он ощутил желание положить руку парню на плечо, как бы говоря, что он под его защитой, пошли вон.

Но миг колебаний прошел, Богдан толкнул двери и вышел на улицу.

Накрапывал дождь, а свинцовое небо словно нависало над ними. Мирослав держался рядом, а возле машины Богдана смачно позевал. Почему-то извиняющим тоном объяснил, что учил физику.

– А что у тебя за направление?

– Буду физиком-ядерщиком, – Мир усмехнулся и сел в пассажирское кресло. – Зубрил спектроскопию до двух часов ночи, чуть глаза на подушку не вытекли. Ой, вы, наверное, не знаете, что…

– Знаю. – Остановившись около машины, Богдан положил на открытую дверцу локоть, не пряча превосходство.

– Откуда?

– Как-то раз я делал материал об АЭС. О той самой, куда ты, если что, устроишься работать. И чтобы понять, как они производят электроэнергию, я изучил весь технический процесс.

– Весь?

– Как я уже сказал.

– И вы помните, что такое спектроскопия? – смешливо сощурился Мирослав.

– Если не ошибаюсь, раздел физики, который изучает энергию радиоактивных материалов, альфа-, бета-, гамма-излучения…

– Ого, – восхитился Мирослав. – Не совсем точное определение, но я поражен.

– Я полон сюрпризов.

– Заметил.

Усаживаясь за руль, Богдан уловил боковым зрением, как Мирослав широко развел колени, немного провокационно положил руки рядом с промежностью, будто соблазнял его по-тихому.

– Вы же должны отвечать на мои вопросы. – Мирослав улегся на сиденье.

– А тебя что-то интересует прямо сейчас?

– Какой у вас любимый цвет?

– Чего? – моргнул Богдан. – Вообще-то, я думал, ты спросишь о работе.

– Нет, меня больше вы интересуете, а не ваша работа.

– Что ж. – Вывернув руль, Богдан выехал со стоянки, используя возникшую паузу на все сто.

Мирослав снова это делал… Снова произносил вслух фразы, которые могли означать очень многое. Или не означать ничего вообще. Богдан около полугода жил без секса, вот и видел намеки где попало. Он медленно выдохнул, пообещав себе не переходить грань в общении с Мирославом. Ни одну из существующих граней.

– Ладно. Мой любимый цвет? Мне нравится серый.

– Интересно!

– Знаешь почему? – Мир мотнул головой, и Богдан ответил: – Это цвет, у которого есть возможности. Можно добавить черный или белый, но выбор пока не сделан, так что… Ты будто остаешься на границе и можешь воспользоваться любым из вариантов.

Мирослав усмехнулся краешком губ.

– Вы все на свете анализируете, да?

– Видимо. Считаешь меня занудой? А у тебя какой любимый цвет?

– Желтый. И нет, я не считаю вас занудой, – повернулся к окну Мирослав. – А что насчет девушки? – выстрелил он следующим вопросом, неожиданно вторгшись в личную сферу.

– Девушки?

Богдан весь напрягся, сжал руль и уставился на дорогу так, будто там разворачивались самые захватывающие события в мире…

***

Девушка у Богдана была.

В студенческом прошлом, одна за всю его жизнь.

И по принуждению.

Рита Возняк показалась девятнадцатилетнему Богдану неплохим вариантом, чтобы притвориться гетеросексуалом и снизить родительско-братский прессинг. Нет, те не собирались его срочно на ком-то женить или отправлять к психологу, но до чего же подозрительно смотрели, вопросы задавали. Брат Вик так и вовсе на правах старшего водил его в стриптиз-клуб и совал в карманы телефоны эскорта для одиноких вечеров.

Девушка спасла бы Богдана от вероятных домыслов о его нетрадиционной ориентации.

Рите он частично признался: о любви к мужчинам умолчал, но попросил притвориться, чтобы родаки отстали. Он даже предложил ей денежную компенсацию за всякие неудобства.

– Я думаю только о карьере, я должен стать журналистом, понимаешь? А мама с папой пристали с девушками, – возмущался Богдан, вглядываясь в огромные черные глаза Риты.

Он не особо надеялся на согласие.

– Мы как в американских молодежных комедиях будем притворяться, да? Только помни, в конце таких комедий парень и девушка влюбляются друг в друга, – удивила ответом Рита.

Ну уж нет, не надейся.

«Я в тебя точно не влюблюсь».

Богдан позволил новоявленной девушке нырнуть в его объятия.

Рита оставалась его единственным романтическим переживанием, связанным с женским полом, правда, закончилось все плачевно, едва ли она поздоровалась бы с ним на улице, встретив сейчас.

Несколько секунд Богдан собирался с силами, чтобы сказать: есть любимая женщина, Маргаритой зовут. Но что-то его остановило. Озвучит вслух давнюю историю – фактически даст Мирославу от ворот поворот. И если стажер испытывает к нему чувства, кроме дружеских и деловых, то Богдан поставит на них окончательный крест.

Время шло, Богдан уже минуту тянул резину.

«Ну же, прими решение, – мысленно просил он себя. – Это же не так сложно. У тебя два десятка причин, почему у вас с Мирославом ничего не может быть. Никогда. Но почему же вероятность этих отношений так сильно тебя волнует? В жар бросает от одной мысли, что к этому парню можно будет прикоснуться, ощупать его тело. Еще два месяца и три недели ты будешь его видеть, а прощаться с иллюзией, что между вами что-то происходит, не хочется…»

– У меня нет девушки, – наконец ответил Богдан.

Мирослав рывком повернулся.

– Почему?

– Времени не хватает, наверное.

– Или желания.

Богдан различил усмешку в его глазах.

Маленький засранец блестяще знал, что и зачем он говорил.

Но еще больше Богдана поразило другое откровение, пришедшее на ум: их игры, двусмысленные диалоги… заводили.

Он прикладывал все больше усилий, чтобы не представлять их секс, но все равно представлял в красках. Особенно тот момент, как стянет с Мирослава штаны и войдет в него сзади. Наверное, эта фантазия была сильнее и горячее остальных.

Трахнуть его.

– Почему ты так решил? – Богдан сбросил скорость, чтобы дать им дополнительную минуту.

– Ну, у вас вполне хватает времени на меня, например, а на девушку… нет?

– На девушку нужно больше времени, чем на стажера.

– Это пока, – рассмеялся Мирослав. – У некоторых, кстати, стажеры берут на себя функции, м-м-м, девушек.

– Имеешь в виду служебные романы?

– Ага.

– Ясно. – На светофоре Богдан опустил стекло в приступе жара. – А у тебя есть девушка, Мир? – поинтересовался он, сохраняя невозмутимый вид. Мяч отправился на сторону Мирослава.

Не уйдет же стажер от ответа, вместо того, чтобы дать ему хоть какую-то чертовую определенность?

Но произошедшего в следующий миг Богдан не мог предсказать.

Неторопливо повернувшись к нему, Мирослав оставил руки на коленях, а ноги развел настолько широко, что одной ногой уткнулся в автоматическую коробку передач. Выглядело все это будто предложение, довольно тонкое, для избранных.

– Если честно, я больше по парням, – признался Мирослав.

И, словно этого мало, еще и провел языком по губам.

– Понятно, хорошо, отлично…

Едва остановив себя от словестного потока, Богдан взглянул на дорогу.

Не хватало еще в аварию попасть с такими разговорчиками. С таким вызывающим поведением! Жесты и намеки Мирослава действовали на Богдана как афродизиак, он нешуточно возбудился, даже ногой пошевелить боялся, чтобы стажер, не дай бог, не увидел его постыдный стояк. И ведь Мирослав не разделся перед ним, ничего такого… Тут-то Богдан и вынужден был признать, что Мирослав стал особенным для него не только по причине длительного воздержания. Что-то в нем скрывалось увлекательное, манящее, запретное, потому безумно притягательное. И как ему теперь с этим жить?

Два месяца и три недели Мирослав будет мучать его своим присутствием.

И эти отношения – все еще – огромная авантюра.

– Блядь, – почти беззвучно выдохнул Богдан, припарковавшись.

Глава 10 Неприличные фото

Выйдя из автомобиля возле учебного корпуса серого цвета, Мирослав закусил губу, чтобы скрыть улыбку.

Это было бы совсем неуместно.

Смеяться, пока Богдан хмурился, в момент растеряв позитивный настрой.

Возможно, всему виной разговор в машине. Наверняка. Но Мирослав не собирался объясняться или извиняться, ведь в том, чтобы рассказать о своей ориентации, и заключался его план.

Разговор о девушке – вовсе не случайность.

Мирослав сыграл партию как по нотам, задал безобидный вопрос о цвете, потом вторгся в личную жизнь и вынудил Богдана поинтересоваться, есть ли кто-нибудь у самого Мирослава, чтобы выдать свое сакраментальное: «Я больше по парням». В авто Мирослав сполна насладился эффектом, воспроизведенным на мэра…

И у него почти не осталось сомнений, что Богдан как минимум бисексуален.

Ну не мог мужчина его возраста и его статуса так волноваться и теряться из-за того, что его собеседник любил члены. Подумаешь, любил члены. Нет, тут скрывалось что-то другое. И личное. Кроме того, Мирослав и до знакомства с Богданом подозревал в нем «своего», он прочел много слухов об ориентации их нового симпатичного и даже немного смазливого мэра.

Не найди он эти сплетни, скорее всего, не решился бы вести себя провокационно. А так, если подумать, что Мирослав терял?

Ему выпала возможность три месяца тусоваться с красивым, скорее всего, геем. Почему бы не приложить усилий, чтобы перепало сладенького? Одноразового секса хватило бы, на отношения Мирослав не рассчитывал и сам к отношениям не стремился.

Уйдя в размышления, Мирослав выхаживал около машины, пока Богдан копался в ней, открыв заднюю дверцу.

– Вот, – поднял он руку с массивным зеркальным фотоаппаратом. – Это тебе. Чтобы ты без дела не слонялся, поснимай мероприятие, меня, гостей. Передам пресс-службе для релиза.

– Но я не фотограф.

– Ничего, научишься, – пожал плечами Богдан и пошел в сторону входа.

Даже не подождал Мирослава, не оглянулся, чтобы проверить, шел ли он…

Мирослав вытащил зеркалку из чехла и направился по тому же маршруту.

Не собирался он ходить по пятам за Богданом – самостоятельно осмотрится и, так уж и быть, поснимает.

Внутри людей собралось много и почти никто из них не соответствовал возрасту Мирослава. Старики лет за шестьдесят окружили Богдана Александровича – наверное, работали в университете и учуяли добычу. Чтобы чем-то занять руки, он нажал на кнопку «вкл» на модном «Кэноне» и поднес видоискатель к глазам. Фотоаппарат, наверное, имел множество навороченных ручных настроек, в них Мирослав не разбирался, потому положился на автоматический режим и сделал первое фото.

Богдан пожимал руку незнакомцу с черными кучерявыми волосами, уже реденькими, но уложенными.

– А неплохо получается, – сам себя похвалил Мирослав.

Спустя пять минут он сделал фоток пятьдесят, а то и больше. Пощелкал случайных людей, тех, что были в официальных костюмах, прошелся по картинам на стенах и не отказал себе в удовольствии полюбоваться через видоискатель на самого мэра.

Тот определенно чувствовал себя в своей стихии, выглядел расслабленным и искренним.

Использовав зум, Мирослав сфокусировался на его лице, потом опустился и сделал несколько снимков его губ, наверное, гладких и мягких. По крайней мере, выглядели они именно так. В кадр случайно попала ладонь, которой Богдан коснулся подбородка, и следующий снимок Мирослав посвятил рукам мэра. Ему сразу вспомнилось расхожее выражение о руках пианиста, у Богдана они так и выглядели. И хотя на музыкальных инструментах он вроде бы не играл, но струны души самого Мирослава задевал длинными пальцами с выразительными косточками с легкостью.

Мирослав опустил камеру и сделал крупный снимок задницы мэра. После приема он сразу удалит свое баловство.

И еще один.

От созерцания достоинств Богдана Мирослав даже вспотел, а когда взглянул на мэра не через окошко фотоаппарата, то вздрогнул уже не из-за сексуальных переживаний. К нему прямо на банкете подошел Вадим Белецкий. Человек, от которого зависела жизнь самого Мирослава. И судя по тому, что видел Мир, разговор между ними происходил едва ли дружеский, Белецкий довольно активно жестикулировал, а Богдан скрестил руки на груди.

Мирослав вмешаться не мог, он даже на глаза Белецкому попадаться на таком мероприятии не должен был, а то начнутся вопросы… Пока они разговаривали, Мирослав наблюдал, пытался разобрать по губам, понять отдельные слова… Разошлись они так же резко, как и встретились, Белецкий вдруг поднял палец, словно пригрозил чем-то Богдану, а тот фыркнул и резко отвернулся от него.

Всю оставшуюся часть мероприятия Мирослав думал о них, склонялся к мысли, что Белецкий способен создать проблемы Богдану. И только отдав фотоаппарат мэру, сев к нему в машину и пристегнув ремень безопасности, вспомнил, что так и не удалил ни одно компрометирующее его фото. Господи, ну и идиот.

Глава 11 Стриптиз

В следующий раз возможность побыть с Мирославом Богдану выпала в четверг.

К тому времени он отбросил большую часть аргументов, почему ему не стоило приставать к мальчишке, сконцентрировавшись на желании с ним переспать. И порой так сильно удивлялся своим мыслям, как будто они принадлежали кому-то другому. Мол, он собирался ввязаться в такое? Стать ходячим клише – политиком, который спал со своим помощником? Поставить под угрозу свою карьеру? Но потом либидо давало о себе знать, и Богдан находил контраргументы в пользу возможного служебного романа с Мирославом.

Он студент и заинтересован в том, чтобы успешно пройти практику, получить нормальные рекомендации. Можно сказать, что у Богдана был способ контроля Мирослава. Далее. Его помощник прямо заявил, что он гей, и он, очевидно, на Богдана запал, то есть был бы совсем не против подставить свои очаровательные ротик и задницу.

Да и мэрию Мирослав вскоре оставит, будет жить студенческой жизнью и осваивать ядерную физику.

Он не будет приставать к Богдану с просьбами о должности в мэрии.

По всему получалось, что Мир – идеальный вариант для такого, как Богдан, а пара месяцев доступа к молодому и привлекательному телу снизит его тягу к сексу, освободив больше места в голове для, собственно, работы. На четверг Богдан наметил первый этап соблазнения. Первый и почти незаметный этап.

Он надумал взять с собой Мирослава на фуршет, посвященный благотворительному конкурсу красоты, чтобы пообщаться с ним неформально, посмотреть, как далеко они зайдут после, если Богдан предложит Мирослава подвезти. И за-за этих предстоящих планов Богдан все время выпадал из реальности, словно вернулся в юность, где предстоящий секс становился главным событием дня.

– Можно к вам? – постучал и открыл двери Мирослав.

– Конечно, привет, проходи.

Незаметно сглотнув, Богдан закрыл документ, в который тщетно вчитывался последние пятнадцать минут, и поднялся.

– Сегодня вечером у нас культурная программа, Мирослав. Любишь конкурсы красоты?

– Никогда на них не бывал, – скривился тот.

Почему-то Богдан не сомневался, что конкурс красоты – последнее место, где Мирослав хотел бы присутствовать.

Он не выглядел как тусовщик или мажор и не был ценителем женской красоты, как успел узнать Богдан.

Взяв картонный пакет с блестящими буквами на боку, Богдан поставил его на стол перед Мирославом, а сам встал рядом, прислонившись бедром к столешнице. Посмотрев на пакет, а потом на мэра, Мирослав так и застыл, наверняка не решаясь задать вопрос, крутившийся на языке. Неговорливый ему попался помощник. Тогда Богдан жестом попросил его заглянуть внутрь. Для Мирослава он выбрал довольно элегантный и дорогой черный костюм, правда, с размером до последнего сомневался, вот и планировал предложить стажеру примерить его – чтобы было время на замену.

– Ого, – округлил глаза Мирослав. Он вытащил брюки и так и замер с ними в руках. – Одежда для меня?

– Да, как я и сказал, мы вечером идем на прием. В таких местах есть дресс-код, а раз уж ты будешь со мной…

– Я с вами?

– Конечно. Для развития социального имиджа расскажем СМИ о программе, по которой ты пришел работать.

– Это обязательно? Я не особо…

– Перестань, ничего от тебя не требуется, а в таком костюме будешь звездой вечера, – ухмыльнулся Богдан.

Шмотки Мирослав все же распечатал, с любопытством исследователя разложил на столе штаны, пиджак, а рубашку оставил на дне.

– Не уверен, что с размером угадал.

– Не знаю, что сказать, – неловко переступил с ноги на ногу Мир. – Вы не обязаны тратить на меня деньги даже из-за конкурса.

– Не обязан, но мне захотелось.

– Даже не знаю, – повторил Мирослав.

Богдан сделал к нему шаг.

– Давай разберемся с размером, сможешь примерить это все сейчас? У меня есть небольшая служебная комната, где ты…

– Почему не здесь? – Мирослав вскочил и сразу же сбросил с себя куртку, следом стащил через голову объемный свитер

Остался в одной белой майке.

Богдан так и застыл, разрываясь между долгом – сказать Миру, чтобы немедленно прекратил стриптиз в кабинете, куда в любой момент могут войти люди и поставить точку в его карьере, – и желанием и дальше созерцать его полуобнаженное тело. То, что он уже успел заметить, было очень многообещающим.

Бледная кожа, тонкая талия, а шея с ключицами, м-м-м, как тут удержаться?

– Примерь рубашку, пожалуйста, она в пакете осталась, – выдавил из себя Богдан и пошел закрывать двери.

Он повернул защелку и еще секунд пять стоял спиной к Мирославу, собирая мысли в кучу. Ему одинаково хотелось и не хотелось наблюдать за Мирославом, за очередной провокацией мальчика, который знал, чего он хотел, и шел к своей цели.

Этой целью был Богдан.

Богдан ощутил покалывание в пальцах, а в паху потяжелело. Он был желанным…

– Вроде бы рубашка подходит, – послышался голос Мирослава.

– Чудесно.

Мирослав сосредоточенно застегивал пуговицы, стоя посреди кабинета в носках, штанов на нем уже не было.