Текст книги "Подарок от (для) лучшего друга (СИ)"

Автор книги: Алика Фортис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 11.

Миша

– Не, Стас, я сегодня пас. Дел невпроворот. Сейчас к родителям гоню. – ответил другу, перестраиваясь в крайний левый.

– Понял. Принял. Если что, знаешь где нас искать.

– Договорились.

Сбросив вызов прибавил газа. Сегодня традиционные посиделки у Тимура. Хоть Алиска и родила недавно, но наши встречи не отменялись. Охренеть, конечно, Тимыч уже дважды батя. Стас, думаю, тоже скоро подоспеет, с учетом того, что он теперь остепенился и больше не ходок. Хотя, кто бы мог подумать. Это Тимур по сути своей семейный человек. А Стас – то всегда вопил, что больше ноги его не будет в отношениях. Как говорится – не зарекайся.

Молодцы мужики – связали свою жизнь с теми, кого любят. Всё по-человечески. Это только у меня через жопу. Ульяна периодически устраивает сцены, пытаясь прогнуть. Но я, как и раньше, непреклонен. Раздельное проживание и минимум встреч – наш максимум. Хоть тут стабильность.

Но, как бы я не хотел присоединиться к ребятам, сегодня вряд ли. Бросив все дела, помчал к родителям. Мать на днях вернулась из Европы, перенеся очередную операцию. Шансов, что она пойдёт на поправку, нет. Есть только надежда на то, чтоб притормозить болезнь. Немного замедлить. Вот и боремся всеми силами.

Поездки к родителям теперь, своего рода, испытания на прочность. Тяжело видеть, как любимый и родной человек угасает буквально на глазах. Батя пытается держаться. Я тоже. Вот и держимся друг за друга, ещё и мать подбадриваем.

Доехал до них быстро – в это время пробок практически не бывает. Вот обратно поеду, соберу, конечно, всё, что можно. Припарковал тачку и пошёл в дом. Родители сидели в столовой.

– Привет. – пожал руку отцу и поцеловал маму.

– Здравствуй, сынок. – потрепав меня по волосам, мама силилась улыбнуться.

– Как ты себя чувствуешь?

– Терпимо, Миш. Папка твой не даёт мне расслабляться и раскисать.

– Вот ещё, раскисать! Со мной не забалуешь! – вмешался в наш разговор отец, сводя всё к шутке.

– Обедать будешь, Миш? Отец такие щи сварил – закачаешься. Даже я целую тарелку съела.

Для мамы это целый подвиг. Аппетит у неё слабый. Исхудала до неузнаваемости. Порой еда и вовсе не усваивается.

– Не откажусь. Я как раз не обедал. С работы сразу к вам.

После обеда мы с отцом пошли к нему в кабинет. Мама, как и обычно в это время, легла отдохнуть. Выбивалась из сил буквально за час-два. Смотреть больно.

– Ну как ты? – спросил отец, садясь в кресло.

– Как обычно. В рабочем режиме.

– С Ульяной как? – спросив, он даже поморщился. Он единственный с моей стороны, кто знал всю подноготную.

– Да тоже без изменений. Истерит иногда, а в целом мы друг друга не касаемся. – и это чистая правда.

– Напрягает меня вся эта ситуация. На душе не спокойно. – уже не в первый раз мне это говорит.

– Забей, бать. Лучше на фирме приглядывай за всем и маму береги.

– Берегу сынок. Но сам видишь, совсем сдаёт. – стоило начать говорить о маме, как у него глаза влагой наполнялись. Да и у меня самого на мокром месте были. Каждый из нас знал, чем всё закончится, но категорически отказывался в это верить. Наверное, только мама приняла всё, как неизбежность.

Пробыв у родителей ещё пару часов, поехал домой. По дороге глянул на часы – в принципе, я вполне успеваю присоединиться к ребятам. Даже не опоздаю практически. Не долго думая, решил поехать к ним. Всё лучше, чем домой. Там грузиться начну. Всегда на стены лезть хочется после поездки к родителям.

На полпути к дому Тимыча начал трезвонить телефон, лежащий на соседнем сидении. Мельком глянув на экран, увидел незнакомый номер. Нафиг. Нет меня сегодня ни для кого. Но за первым звонком последовал ещё один. И ещё. Психанув всё же принял вызов.

– Да? – даже не пытался сдержать недовольство. Так и фонило.

– Добрый день. Туманов Михаил? – поприветствовал меня незнакомый мужской голос.

– Добрый. Да, это я.

– Вас беспокоят с Центральной городской больницы. – невольно напрягся, но пока ещё не понял, зачем мне звонят оттуда. – Вам знакома Вяземцева Полина Николаевна? – припечатали меня вопросом.

С Полей мы не виделись, наверное, уже полгода, если не больше. Понятия не имею, что с ней и чем она живёт. Когда понял, что попал в чёрный список, прекратил все попытки выйти на связь. Зачем лезть к человеку, когда человек этого не желает? Не могу сказать, что за это время я её забыл. Ни хрена. Помнил, всё помнил.

– Да, знакома. А что случилось? – тут я уже не на шутку труханул. Поля и больница – уже не к добру. Но постарался не паниковать раньше времени. Правда, не совсем понимал, почему сейчас вообще звонят именно мне.

– Когда она поступила в наше отделение, при ней была обменная карта. Мы связались с её врачом из женской консультации. Там дали ваш номер, так как пациентка оставляла его на случай различных ЧП. Больше ни с кем связаться пока не удалось.

– Что с ней случилось?! – пропустил мимо ушей кто, что и откуда взял. Меня беспокоило только то, что Поля поступила в какое-то отделение больницы. И я понятия не имею, что произошло.

– Она попала в аварию. Состояние расценивается, как крайне тяжёлое. Вы смогли бы подъехать? Или дать ещё чьи-то контакты? – всё так же спокойно и равнодушно продолжал вещать мужик.

После слов «крайне тяжелое» и «авария» у меня сердце ухнуло куда-то вниз. Я, блядь, не знал, куда мне деваться. Если бы не сидел в машине, уже метался бы из стороны в сторону. В какой-то момент подумал, что может это развод такой? Если так, найду и удавлю. А если нет? А если, сука, нет?

– Адрес. Я подъеду. – с трудом произнёс слова. Кажется, ещё немного и я заикаться начну. Ещё с детства при сильной эмоциональной встряске начинал терять контроль над речью.

Получив точный адрес, резко крутанул руль и под сигналы других машин, проскочил через две сплошные и, вдавив педаль в пол, рванул в больницу.

Блядь, меня откровенно трясло. Руль стискивал с такой силой, что, кажется, мог его с корнем вырвать. Ни хрена не знаю толком, что конкретно случилось. И на сколько всё страшно. И от этого незнания становилось только хуже.

Гнал на максималках. Мне нужно было, как можно скорее доехать до места. Эти неизвестность и скупая на ясность информация душу наизнанку выворачивали.

Бросил тачку у входа в клинику и бегом побежал внутрь. На стойке регистрации сказали подождать и позвонили в приёмное. А я ни хуя не мог ждать – меня откровенно трясло.

– Михаил? – окликнул меня уже знакомый мужской голос, пока я мерил шагами коридор.

– Да! Что с Полей? Вы можете нормально всё объяснить? Где она сейчас? – подлетел к мужику в белом халате, требуя ответы.

– Девушка попала к нам после ДТП. По предварительным данным, таксист разговаривал по телефону и не справился с управлением. Машина после первого незначительного столкновения выехала на встречную полосу и там уже в них на скорости въехала газель. Водитель отделался незначительными ушибами и перелом руки. Девушке повезло меньше: удар пришёлся на её сторону, она поступила без сознания с открытой черепно-мозговой травмой четвёртой степени тяжести. Скажу как есть – это достаточно сложное повреждение, опасное для жизни. – пока он говорил, я пытался усвоить всю информацию и ничего не упустить.

Кажется, у меня земля из под ног ушла. Я словно из реальности выпал. Ну не могло такое с Полей произойти. Может это какая-то ошибка? Пусть будет ошибкой. Пусть это будет не она. Пусть всё, что я сейчас услышал, будет не с ней.

– Что с ней сейчас? – пытался выговорить слова, но накрыло. Язык не слушался, словно к нёбу прирос.

– Девушка в операционной. Помимо черепно мозговой у неё множественные ушибы и разрыв селезенки. Оперируют.

– Прогнозы? – говорил сквозь гул в ушах.

– Пока никаких. За её жизнь борются лучшие специалисты. Ну вы сами понимаете – врачи не Боги. Всё еще осложнилось беременностью. Экстренное кесарево провели. И знаете, это чудо, что ребёнок не пострадал.

– Ребёнок? – какой еще ребёнок? Поля беременна была? Да быть такого не может. Я бы знал. Хотя, с чего мне знать? Я вообще не знаю, что с ней происходило за последние полгода. Твою мать.

– Вы не в курсе? – за весь наш разговор, врач впервые выдал хоть какую-то эмоцию. Удивление. Но моё ему не переплюнуть. Я, кажется, вообще потерялся.

– Нет. – ответил еле слышно.

– Срок уже большой был. Судя по данным с обменной карты, ей рожать недели через две-три было пора.

Я только молча кивнул, пытаясь выровнять дыхание. В груди пекло так, будто я горел заживо. Сука. Как же так? В голове не укладывается. Какой-то дурной сон. Хотелось проснуться и понять, что это всё не реально. Что Поля здорова. Что с ней всё в порядке. Да я бы всё отдал за то, чтоб всего этого не было.

– А ребёнок сейчас где?

– В детском отделении. Если хотите, чуть позже вас туда проводят. – снова немой кивок в ответ. – Тогда присядьте. Я скажу медсестре, она вам всё покажет.

– А Поля? – впился в мужчину потерянным взглядом.

– Как операция завершится, вам сообщат. Но это не скоро, молодой человек. Пока ожидайте. И верьте в лучшее.

После того, как врач ушёл, я осел на скамейку. Ноги не держали. Сидел в коридоре, уперев локти в колени и закрыв лицо ладонями. Поля. Моя Поля. Она там борется за жизнь, а я ничем не могу помочь. Абсолютно бессилен.

Растерев ладонями мокрые щёки, попытался собраться. Нельзя отчаиваться. Отчаяние топит. А нам выплывать надо. Поле надо. Ради себя. Ради меня. Ради ребёнка.

Ребёнок – это вторая новость, которая повергла в шок. Срок большой. Скоро рожать. Начал мысленно прикидывать, когда она могла забеременеть. Не знаю, зачем мне это, но почему-то казалось важным. Не хитрыми расчетами пришёл к примерному периоду и из всего выходило, что к этому могу быть причастен и я. От подобной перспективы током прошибло. Каждый нерв, как оголенный провод. Пиздец.

Подскочив с места, подошёл к девушке, стоящей за стойкой регистратуры. Запинаясь, объяснил что мне нужно. Спустя пятнадцать минут держал в трясущихся руках телефон и вбивал номер Полиного гинеколога.

– Да?

– Здравствуйте. Вам сегодня звонили по поводу Вяземцевой Полины. Я бы хотел кое-что у вас уточнить.

– Да-да. Со мной сегодня связывались. Как Полина? Уже что-нибудь известно?

– Операция ещё не закончилась. – проговорил на автомате. – Мне сказали, что именно вы дали мой номер. Почему в её документах был указан именно он?

– Михаил? – я кивнул, будто она могла меня увидеть. Но не дожидаясь моего ответа, она продолжила. – Поля стояла у меня на учёте по беременности. Когда она заполняла документы, нужно было указать контакт на случай различных экстренных ситуаций. Она указала ваш. Полина говорила, что с отцом ребёнка связь не поддерживает, но, в случае чего, просила связываться именно с ним. То есть с вами. – на последних словах она запнулась.

Прикрыл глаза. Больно. Как же больно. Пытался совладать с эмоциями. Получалось хреново.

Попрощавшись с девушкой, сбросил звонок. Пиздец. Это полный пиздец. Она была беременна от меня? У меня есть ребёнок, а я об этом даже не догадывался.

Почему она молчала и не сказала, я даже думать сейчас не хочу. Зол ли я был на неё за это? Да, безумно сильно. Но эта злость уходила на дальний план. Со всеми переживаниями о самой Поле эта злость рассеивалась. Настанет время и мы поговорим об этом. Сейчас же главное, чтоб Поля поправилась и пришла в себя. Она обязана выжить. Она. Обязана. Жить.

В голове всё это не укладывается. Вытянув перед собой руки, посмотрел на трясущиеся пальцы. Как, блин, вытянуть всё это? Как суметь собраться и понять? Как, блин, жить-то дальше?

Сделав несколько глубоких вздохов, ударился затылком о стену. Соберись. Просто соберись. Всё будет хорошо. Поля сильная. Всегда была сильной. И в этот раз не подкачает. Выкарабкается. Сможет, я знаю.

Минут через десять ко мне подошла медсестра и предложила пройти в детское отделение. Перед тем, как пойти, позвонил родителям Поли. Её мать рыдала в трубку, а на меня заново накатывало. Не представляю, что чувствуют её родители, если меня крутит, словно в агонии. Врагу не пожелаешь.

В детское шёл на негнущихся ногах. Каждый шаг считал. Сердце шарашило так, что эхом от стен разносилось, оглушая.

– Вон та девочка ваша. – девушка указала рукой на один из маленьких комочков, лежащих в прозрачных люльках. – Завтра, если всё будет хорошо, можно будет на руки взять, а пока так.

– Девочка? – переспросил, не веря увиденному.

– Да, девочка. Крепенькая она у вас – это хорошо.

Оставшись один, упёрся лбом в прозрачное стекло, отгораживающее меня от ребёнка.

Дочь. Моя дочь. Такая маленькая и хрупкая, что страшно. Беззащитная. Лежит, кряхтит, вся облепленная датчиками и проводами. Жуткое зрелище. На столько, что я не могу сдержать слёз. Вытираю щёки, а они снова и снова мокнут.

Смотрел на неё и не моргал, боясь пропустить любое её движение. Почему Поля не сообщила, что беременна от меня? Не достоин? Ну не на столько ведь, чтоб скрыть от меня ребёнка. Если Поля сказала своему врачу, что отец я, значит действительно я. Не смотря на её обман по отношению ко мне, я не сомневался, что она сказала правду. У меня есть дочь.

Моя. Кажется … кажется, понимание этого, только что отправило мой мозг в нокаут. Смотрю на неё и понять не могу, что чувствую в этот момент. Нежность вперемешку со страхом. И не знаю, чего больше.

Понятия не имею, сколько я так простоял, прилипнув к стеклу. Но ушёл только, когда за мной пришла медсестра.

– Попозже ещё придёте. Не переживайте. Малыши очень чувствуют эмоциональный фон родителей. Вам нужно сильным быть, тогда и малышка сил наберется. И мамочка её должна выходиться. Наверное, не совсем правильно так говорить, но вам повезло. Сегодня смена нашего ведущего хирурга. Он вытаскивал таких, в спасение которых и не верил никто. И девушку вытащит. Главное – не отчаивайтесь.

Я только молча кивал, пытаясь сглотнуть образовавшийся ком в горле. Дышать больно было.

Сидел один в коридоре и не знал, о чём думать. Точнее, о ком. Разрывался мыслями между Полей и ребёнком. Её родители должны приехать только с утра. Раньше не успеют. Полина мать звонила несколько раз. А мне и сказать ей нечего. Всё без изменений. Сам мучаюсь неизвестностью.

От тихих размышлений отвлекли голоса разговаривающих медсестёр. Не знаю, почему обратил на это внимание, но почему-то зацепился.

– Да вон он. Как с гуся вода. Девушку беременную чуть не угробил. Ещё не известно, спасут или нет. Хоть ребёнок выжил. – обернулся в сторону звука и начал шарить глазами по пространству коридора.

– А у самого только трещина в руке да и по мелочи ушибы. – продолжила другая девушка. – Нет, хорошо, конечно, что цел остался, но такая беспечность за рулём. Наши со скорой сказали он за дорогой не следил, вот и улетели. – перевёл взглядом в сторону того, о ком говорили медсёстры. – Одно дело сам. А другое, когда из-за этого ещё и другие люди страдают.

Видимо, из-за не проходящего шока, я не сразу догнал, о чём речь. А сейчас всё словно прояснилось резко. Авария, беременная, ребёнок, неизвестность будущего девушки. Будущего моей Поли!

Ноги сами понесли меня в сторону этого упыря. Убью! Убью, сука. Видит Бог, убью. Подлетев к мужику, с разлёта втащил в морду. Второй раз. Третий. Ухватив за шею, приложил головой об стену.

– Убью тварь! Ты, сука, не жилец! За неё уничтожу! – орал, срывая голосовые связки, продолжая наносить удары.

– Вызовите охрану! – доносились голоса сквозь кровавую пелену.

Мужик уже практически не сопротивлялся, а я продолжал сыпать методичными ударами. Клянусь, если бы меня от него оттащили, добил бы. И плевать, что потом.

В этот момент вспомнился Тимур, потерявший жену и маленькую дочь несколько лет назад. Не представляю, как он вывез. И раньше не представлял, а сейчас и подавно.

– Полегчало? – спросил подошедший незнакомый мне врач, пока меня держали охранники. И правильно делали. Я горел желанием закончить начатое. – Вижу, не до конца. Тому, кого ты отделал, и так уголовка светит. За ним следом собрался?

– Плевать. – скинул с себя чужие руки и поправил одежду.

– А теперь послушай меня внимательно, сынок. – мужику на вид было лет под семьдесят. – Из-за этого случая вся больница и так на ушах. Борются все: и женщина твоя, и врачи, спасая ей жизнь. В случае благополучного исхода ей будет нужен тщательный уход. Восстановление сложное будет. Помимо этого есть ещё ребёнок, которому нужны родители. Ты о них подумал? Плевать ему! На них тоже плевать? – дёрнулся от последних слов.

– На них. Мне. Не плевать. – ответил, стиснув челюсть. Да я сдохну за Полю. Теперь уже и не только за неё.

– Вот и доказывай это поступками. Но другими. Вижу кровь горячая, но голову включай.

Легко говорить, не находясь в чужой шкуре. Мозгом понимаю, правильные он вещи говорит, а вот внутренний голос твердит совсем другое. Попробуй обуздай демонов, рвущихся наружу.

Пока мы говорили, избитого мной водителя куда-то увели. Наверное, и к лучшему. Иначе сдержать себя было бы ещё сложнее.

Пока пожилой мужичок в белом халате продолжал вбивать мне в голову очевидные, казалось бы, вещи, к нам подошёл другой врач.

– Операция прошла успешно. – чуть по стене не сполз после этих слов. Такая резкая слабость накатила, что ноги держать перестали. – Теперь главное, чтоб девушка боролась. Если жажда к жизни большая – выкарабкается. – всё же не выдержав, сел прямо на пол и обхватил руками голову. С трудом слёзы сдерживал. Кажется, в жизни столько мокроты не разводил. А сейчас само как-то прёт.

А я был уверен, что большая. У неё такой стимул теперь лежит, кряхтит и хнычет в маленькой люльке. А зная, как Поля хотела ребёнка и сколько неудач пережила, то сейчас она просто обязана выкарабкаться.

– Когда к ней можно?

– Это не скоро, молодой человек. Пока она будет находиться в реанимации под круглосуточным наблюдением. А дальше, как пойдёт.

А я мечтал её увидеть. Самому убедиться, что жива, что дышит. Хотя бы минуту рядом с ней провести.

Домой уехать не смог. Словно прирос к этому грёбаному больничному коридору. Единственный раз отлучился умыться и снова сходить в детское.

Малышка по-прежнему была подключена к аппаратуре. Меня это напрягало, но как объяснили врачи, они решили перестраховаться. Просто понаблюдать. После всех событий, при которых она появилась на свет, это необходимо. В целом же, она была здоровой, крепенькой и без каких-либо травм, отклонений и патологий. Но я, наверное, смогу выдохнуть только тогда, когда все эти датчики с неё уберут. А пока всё равно не спокойно.

Смотрю на неё и по-прежнему поверить не могу, что теперь я отец. Аж дыхание сбивается от этой мысли. Хочется воздух хватать жадными глотками. Это чудо, что она осталась невредимой. Её матери повезло меньше.

Через силу заставил себя уйти оттуда. Устроившись в кресле недалеко от центрального входа, попытался подремать. Да только не получалось. Стоило закрыть глаза, как всякие ужасы мерещились. Из больницы меня никто не гнал, только косились опасливо, но молчали. Дождусь Полиных родителей, а там видно будет. Да и, вообще, чувство было, что я должен быть именно здесь.

На час всё же отключился, правда, очнулся ещё более потерянным и разбитым. Полины родители приехали минут через тридцать после этого.

На них было больно смотреть: Марина Петровна – мать Поли нервно комкала в руках платок и безудержно плакала, отец пытался держаться, но тоже с трудом.

– Это я виновата. – то и дело причитала Марина Петровна, виня себя. – Если бы я не попросила её поехать на вокзал, ничего бы не случилось. Я своими руками её… – не договорив, она разрыдалась с ещё большей силой. Её муж, приобняв за плечи, пытался успокоить. Хотя сам был на грани. Бледный, как простыня.

– Виноваты не вы, а тот, кто был за рулём. – пытался хоть как-то облегчить её состояние. Да только не помогало ни хрена. Да и не поможет. Говорить можно всё, что угодно, от этого всё произошедшее не изменится. Время назад не отмотать.

– А ребёнок? Как она? – словно опомнившись, задала вопрос о внучке.

– С ней всё в порядке. Не пострадала. Поле провели экстренное кесарево. Малышку наблюдают, но прогнозы хорошие. – почему-то сейчас говорить о ребёнке было ещё сложнее, чем о Поле.

Судя по поведению и дальнейшей беседе, родители Поли понятия не имели, кто отец ребёнка. Я тоже попридержал информацию. Успеется. Сейчас и так потрясений сверх нормы.

Побыв в больнице ещё немного, всё же решил доехать до дома. Пока здесь были Полины родители, уезжать было немного спокойнее.

В детском отделении мне выдали целый список необходимых для ребёнка вещей. Приведу себя в чувство, заеду к Поле в квартиру, при необходимости, заскочу в магазин и потом обратно в больницу. С этим настроем я выехал в сторону дома.