Текст книги "Клетка (СИ)"

Автор книги: Alice Greenhouse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Часть 1 ==========

Фобос не знал, сколько уже прошло времени с момента его заточения в клетку, какое сейчас время суток, какой сейчас год или сезон. Он ничего не знал, и спросить было не у кого. Рядом с ним не было никого: ни стражей, ни караульных, ни бешеных псов ее Величества. Фобос лишь знал, нет, чувствовал, что находится здесь чудовищно долго. Огромная комната, висящая в воздухе клетка, где прутьями решетки стали светящиеся белым светом лучи, обжигающие кожу, если к ним подойти слишком близко, поджигающие волосы и одежду. Ни шанса на побег или имитацию самоубийства.

Полнейшая изоляция над пропастью в волшебной клетке пять на пять.

Должно быть, королева посчитала, что одиночество сведет его с ума рано или поздно, но Фобос не собирался делать ей такое одолжение. Может быть, слишком сильно он еще хотел пожить, а может быть, разум его уже не был здоров. Что есть величие, если слабая девчонка смогла заключить тебя в клетку?

Просто иллюзия, навеянная больным разумом.

Но Фобос учится на своих ошибках. И он будет готов ухватиться за любой шанс выбраться, а Элион, Фобос был уверен, даст ему такой шанс. Безумного тирана легко держать в камере, а вот родного брата с лишь заострившимся от отчаяния умом и здравыми рассуждениями – почти доставляет боль нежной Элион.

Элион страдает. И Элион придет к нему, и тогда Фобос будет готов.

Что есть власть, когда за одну секунду можно потерять сразу всё и даже больше?

Лишь прах, развеваемый ветром над пропастью. Фобос это понял слишком поздно, когда в одну секунду потерял не только трон и корону, до которой было подать рукой, но и свободу, которую не ценил. Элион пока не знает этой истины, поэтому обвести ее вокруг пальца будет даже слишком просто.

Фобос смакует эти мысли, когда коротает долгие минуты, перетекающие в часы, недели, месяцы… Он не ощущает времени в этой чертовой камере, блокирующей любое магическое вмешательство и остановившее в нем почти все жизненные процессы. Он не чувствует себя живым, он будто лишился своего тела, стал бесплотным. Ему не нужна вода или еда, он может вообще не смыкать глаз (поэтому в камере нет никакой кровати, лишь голый пол), ему не бывает тепло или холодно, и он почти так же сильно ненавидит эту закладывающую уши тишину, как маленькую девчонку, поломавшую все его планы.

Когда слышится скрип железных дверей и раздаются шаги, Фобос на несколько секунд теряет контроль и чуть не срывается к опасной решетке. Не так давно ему начало казаться, что он просто оглох, так сильно давила со всех сторон эта тишина. Однако, слух его даже обострился, потому что двери, скрип которых он услышал, отдалены от его клетки на немыслимое расстояние. Его ненавидели и боялись до дрожи в коленках, так что это расстояние даже ему слегка льстило.

Фобос еще не видит Элион, но уже знает, что из коридора в одиночестве выйдет именно его сестра. Он научился узнавать ее по шагам. Она не боится его в отличие от других, но идет она все также неуверенно и робко, будто боится, что ее прогонят. Фобос монументальным усилием заставляет себя сидеть с прямой спиной и прикрытыми глазами. Если Элион считает, что у нее получилось его сломать, то ее ждет большое разочарование.

– Здравствуй, – голос Элион не дрожит и не меняет интонаций, когда тяжелое эхо со всех сторон приветствует свою королеву. – Фобос?

Он лениво открывает глаза, и ему снова приходится прикладывать усилия, чтобы не выказать ей своего удивления. Элион вытянулась в длину, как это делают невзрачные ростки ясеня по весне, взлетая вверх, ближе к небесам. Простое голубое платье, длинное, но не слишком праздничное, светлые волосы заточены в высокую прическу, которая делает ее еще взрослее, чем есть на самом деле. А может быть, прошло так много времени? Он отгоняет эти мысли прочь, он не станет ее об этом спрашивать.

– Как ты? – спрашивает она, будто ей действительно интересно, будто ему есть, что рассказать. Нет, она не издевается, Элион не такая. В этом вся Элион.

Фобос не позволял себе разговаривать сам с собой, не кричал, когда очень хотелось сорваться. Только так можно было сохранять самоконтроль, повторяя, как мантру, что у него все в порядке. Теперь он об этом почти жалел, понятия не имея, как сейчас будет звучать его голос. Может быть, он захрипит или сорвется на визг? Или голосовые связки уже атрофировались (такое ведь бывает?), и он не произнесет ни звука?

Элион терпеливо ждет и рассматривает его очень скрупулезно, видимо, надеясь найти признаки его изменения, и Фобос решается.

– Соскучилась? – голос слегка осипший, но это не критично, и Фобос усмехается со всем презрением, на которое способен.

– Не смогла, – спокойно отвечает Элион, и он даже несколько удивлен, какая усталость и разочарование плещется у нее в глазах. – Не успела.

Королева. Настоящая королева. От этого становится тошно, и это первое человеческое чувство, которое ощущает Фобос за долгое-долгое время, после безграничной ненависти, в которой он буквально купается дни напролёт.

– Ты знаешь, зачем я пришла? – спрашивает Элион, останавливаясь от горящих столбов решетки в соблазнительной для Фобоса близости.

Стоит протянуть руки и вот, она уже безраздельно в его власти. Стоит слегка потянуть ее на себя через щели решетки, и на ее лице останется вечное напоминание о Фобосе. Не будет больше этого равнодушного взгляда, не будет острых скул и высокомерно сомкнутых пухлых губ. Не будет больше красоты, только лишь ожог, пересекающий ее лицо по диагонали. Она будто бы сознательно рискует, проверяя, насколько Фобос готов зайти в своей ненависти, и Фобос не шевелится, наслаждаясь призрачным ощущением своей власти над ней.

– Ты оказалась никчемной королевой и пришла вручить корону тому, кто ее по-настоящему заслуживает? – едко усмехается Фобос, подыскивая то, что заставит Элион выйти из себя. – Не уверен, что готов восстанавливать после тебя убитую напрочь империю. Ты же уже камня на камне от нее не оставила, так ведь, Элион?

Она лишь усмехается, кажется, сестренка поверила в себя. Наконец-то.

– Ты не меняешься.

«А вот ты – очень изменилась», – почему-то думает Фобос с довольным удовлетворением. Смотреть краснеющую и дрожащую девочку-подростка и видеть в ней наследие Эсканоров – было до боли неправильно. Иметь дело с достойным противником всегда приятнее, чем одним движением раздавить какое-нибудь ничтожество.

Она молчит, будто раздумывая о чем-то, а затем делает еще один шаг к его клетке. Фобос опасно сузил глаза и плотно поджимает губы. Это уже даже не забавно. Играя с огнем, можно больно обжечься, милая Элион.

– Я больше не приду, – вдруг говорит она, и Фобос впервые не может понять: правда это или ложь. – Подумала, что ты должен знать.

– Ты наконец-то оставляешь Меридиан в покое и уползаешь в дыру, где выросла? – снова пытается задеть ее слабые стороны Фобос. – Если нет, то я разочарован.

Ее лицо на долю секунды меняется, но Фобос видит это и упивается этим. Она сильная, но что есть сила, когда всегда найдется сила иного рода, которая уложит тебя на лопатки и будет наслаждаться твоей беспомощностью, играя с тобой, как кошка с мышью?

Все это – только временное преимущество, готовое тебя оставить в любой момент, когда твое внимание ослабнет. Фобос улыбается теперь слегка снисходительно. Совсем скоро он посадит ее в эту самую клетку и будет стоять по другую сторону. Как быстро, Элион, ты станешь умолять о свободе? Как долго нужно будет ждать, чтобы безумие поселилось в твоих наивных глазах?

– Завтра я стану королевой по-настоящему, – говорит она и не выдерживает. Опускает глаза.

– Боже, Элион, – смешок вырывается у Фобоса из груди, а он и забыл, что бывает так приятно смеяться. – А что ты делала все это время? Носила корону из латуни и управляла игрушечным королевством? Неудивительно, что…

– По-настоящему, – она гордо подняла голову и сверкнула глазами, как никогда прежде. – Завтра я выхожу замуж. Это последний раз, когда ты меня видишь.

Фобос молчит и переваривает полученную информацию. Сколько же времени прошло с начала его заточения? Видимо, достаточно, чтобы Элион нашла себе подходящего кандидата. Фобосу почти жалко избранника Элион. Короли в Меридиане – лишь приложение к королевам, Фобос хотел это исправить, но не успел.

– Ты уже готова оказаться выброшенной, когда твой возлюбленный доберется до твоей короны? – ядовито усмехается Фобос, понимая, что нашел самую уязвимую точку. – Наверное, ты веришь, что у вас большая и чистая любовь, что он будет с тобой всегда…

– Замолчи, – дрогнувшим голосом перебивает его Элион с распахнутыми глазами. – Замолчи, Фобос!

– Ты ведь пришла услышать именно правду? – понижает голос Фобос, зная, что сейчас Элион его слышит, что она напрягает слух, чтобы уловить каждое его слово.

Он наслаждается этим, вкладывая в свои слова все больше яда. Отравить, уничтожить ее – вот чего, он желает даже сильнее, чем получить корону.

– Никто не скажет тебе этого кроме меня, поэтому ты пришла. Правда заключается в том, что полюбить тебя невозможно, ты – чудовище, урод, – Фобос смотрит, как меняется ее лицо, как она отшатывается от клетки, в которой он находится, и улыбка не сходит с его лица.

Она ведь и сама так думает. Фобос заставил ее в это поверить, посеяв в ее душе семена сомнения, которые давали сейчас щедрые плоды. Я – твой брат, Элион, и я знаю, что ты – ничтожество, кем бы ни притворялась сейчас. Ты не способна править, ты – не королева. У тебя же не получится, Элион. Ты всё поломаешь…

Она отворачивается и почти бежит прочь к коридору, туда, в темноту, где взгляд пронзительных зеленых глаз ее не достанет, где за железной дверью она перестанет слышать его жестокий властный голос.

Только вот это не поможет, его голос уже у нее в голове. Он напоминает о себе каждый раз, когда ей нужно принять решение. От него не спрятаться, не укрыться. Фобос сросся с ней корнями, окружил коконом из ненависти к самой себе. И она не верит, уже никому не может поверить, что может быть кому-то нужна. Она смеется, когда слышит слова о любви, заставляет себя соглашаться, когда не совсем уверена. Ведь, невозможно жить и никому не открываться. Но в голове всегда есть это «а что, если Фобос прав?», и это разрывает ее на куски.

– Единственное, зачем с тобой можно быть, – это власть, – кричит Фобос ей в спину и разражается злым смехом. – Ты никому никогда не будешь нужна!

Она исчезает в коридоре, Фобос слышит ее быстрые шаги и скрип тяжелых дверей, слышит, как опускаются засовы, но он продолжает смеяться. Смех душит его, заполняет его изнутри, вырывается с мясом и внутренностями, ему почти больно от распирающего чувства в груди.

Она больше не придет.

Огненные решетки манят к себе, и он делает судорожное движение, которое не успевает остановить той частью разума, которая оставалась все еще ясной. Он впивается ладонями в прутья, и его руки обжигает адская боль. Она проходит через него молнией, электрическим разрядом, и его отшвыривает невидимая сила. Кажется, потом он кричал. Фобос этого не слышал, но голосовые связки болят, как будто их порезали лезвием, в горле першит. Он не уверен, что ему было когда-то так больно, но он продолжает смеяться. Наверное, так и сходят с ума.

Фобос лежит на полу, кажется, что ладони продолжают гореть. Интересно, Элион сразу бы потеряла сознание или, как Фобос, пропустила эту боль через себя?

Она ушла, а он останется здесь. Навечно? Нет, нужно было обезобразить ее, когда она стояла так близко. Нужно было оставить след на ее лице. Он ее отпустил так легко… Опять проявление слабости?

Впрочем, неважно.

Я ведь никогда не исчезну, я всегда буду с тобой, Элион.

========== Часть 2 ==========

Фобос не сомневался, что Элион сдержит данное слово, и он ее больше никогда не увидит. Хотя по-хорошему не увидит он больше никого в ближайшие пару лет, волновала его только Элион. Мысль о том, что у нее все будет сносно, в то время как он в этой клетке будет впадать в летаргию, жгла его изнутри.

Несправедливо.

Фобос подолгу смотрел на свои ожоги на руках, пытался (от нечего делать) исцелиться, но без особого успеха. Магия в клетке не работала, и Фобос бросал на ненавистные прутья озлобленные взгляды. Медитировать, кощунственно изображая Оракула из Кондракара, у него тоже не получалось. Девчонка стояла перед его глазами, и он мысленно повторял каждую ее фразу из их диалога. В конце концов, это последний его реальный собеседник до тех пор, пока он не сойдет здесь с ума. Фобос вывел из себя Элион, вместе с тем, и сам падая в пучину безумия.

Впрочем, в поисках плюсов, Фобос иронично заметил, что теперь у него есть универсальные часы.

– Темно бордовый, – пробормотал Фобос сам себе под нос, рассматривая ладони. – Раньше они были ярче? Сутки прошли?

Он стал говорить с собой, причем так много, что иногда закусывал губы, чтобы остановить поток слов. Он нёс, по большей части, чушь, что первой приходит в голову, ему было почти стыдно и почти наплевать. Элион будто сняла печать молчания с его губ.

Кроме того, он подолгу лежал на полу и размышлял о самом разном.

– Интересно, кто же ты, король Меридиана? – иногда едко ухмылялся Фобос, глядя в бесконечную темноту над собой. Потолка у клетки не было, и жестоким лучам не было конца во мгле, сгущающейся над Фобосом. Весьма любопытная магия, Фобос не знал, кто создал эту клетку, но был уверен, что Элион не принимала в этом участия. Фобос бы почувствовал, а здесь все было чужеродным, незнакомым.

В очередной раз, когда он проклинал клетку и сковавшие его чары, у него появилась идея. Даже не идея, а просто мысль о том, что расстояния между лучами разные: где-то уже, где-то шире. Фобос мгновенно отогнал от себя эту мысль, ссылаясь на начало бредовых припадков. Но мысль эта не покидала его, как он ни старался.

В конце концов, он опустился на колени перед решеткой и, выбрав место, где промежуток наиболее широк, осторожно высунул руку за пределы решетки. От двух соседних лучей его руку обдавало жаром, но в целом клетка никак не отреагировала на его действие. Тогда Фобос стал колдовать. Он постарался призвать в клетку камень. До этого всё шло, как нельзя лучше, поэтому, когда магия не сработала, Фобос был очень разочарован, хотя это было вполне ожидаемо.

Все бесполезно. Он просто зря тешит себя надеждами.

– Ну, давай, давай же, – шептал Фобос, стискивая зубы до скрипа, но камень оставался неподвижен. Разочарованный, он все так же осторожно вернул себе свою руку и откинулся на спину, возвращаясь к созерцанию беспросветной мглы вокруг него.

Тишина и темнота его окружали слишком долго. Если вот так долго пролежать с открытыми глазами, то можно представить, что он оглох и ослеп. Тишина обволакивает, а темнота проходит будто бы сквозь него. Он сам растворяется в ней, и его больше нет, он пропал.

Все кончено. Элион – королева, и Элион ему кое-что пообещала. А если королевы обещают, то сомневаться в них – просто гиблое дело.

Ах, если бы можно было заснуть и проснуться, когда какой-нибудь очередной идиот затеет мятеж и решит прибегнуть к помощи пленника, имени которого никто тогда уже не будет помнить… Тогда мир узнал бы, что такое настоящий страх. Фобос бы устроил настоящую бойню.

Губы сами собой расплываются в улыбке. Нет, он все-таки не исчез, он существует. Но если бы можно было договорится с госпожой Темнотой, чтобы та забрала его себе… На время.

Фобос тихо смеется над своими глупыми мыслями. В последнее время это происходит у него слишком часто, и нужно возвращать себе контроль. Он накрывает лицо руками и шипит от боли, потому что совсем забыл о ожогах на руках. Есть какая-то странность в этой боли. Одну руку жжет гораздо сильнее, чем вторую.

Фобос резко принимает вертикальное положение, когда немного наивная, но такая притягательная догадка поражает его сознание. Он обращается к свету и смотрит на свои руки. Это действительно так, ему не показалось! Одна рука почти зажила, вместо ожога там лишь корка, да шрам под ней. Та самая рука, которую он смог протянуть за пределы клетки. Фобос едва не хватается за прутья снова.

Его магия есть! Да, ее очень мало, но этого хватило, чтобы залечить ожог, а это уже неплохо. Возможно, он сумеет выработать сопротивляемость к глушителю чар, если будет тренироваться чаще? С улыбкой он протягивает и вторую руку за решетку, но от своего неожиданного открытия Фобос становится неосторожным и задевает луч. Руку он вытягивает довольно быстро, но та уже успела оттолкнуться к соседнему лучу и обратно. Три параллельных ожога красуются на его бледной руке, и Фобос взвывает от боли. Он может себе это позволить, он ведь совершенно один.

Что же. Значит нужно быть осторожнее. Второй раз рисковать он не решается и притягивает обожженную руку к груди. Даже эта неприятность не может согнать неясную улыбку с его лица.

У него по-прежнему есть шанс отсюда выбраться. Он растягивается на полу и проваливается в сон. Это не необходимость, скорее просто прихоть. Сон у Фобоса отделял одно событие от другого, позволял чувствовать себя живым. Кроме того, засыпая, он надеялся, что ему повезет. И иногда ему действительно везло, ему снились сны. Иногда они были яркими и наполненными цветом, иногда были сплошь отражением его жизни в клетке. Тогда, просыпаясь, он долго приходил в себя, не понимая, что было на самом деле, а что только приснилось.

Вот и сейчас, открывая глаза и слыша скрип дверей и тяжелые шаги, Фобос знал, что это сон. Он был уверен. Никто не может к нему прийти. А значит, разум играет с ним дурную шутку, безумие подкрадывается именно так, подсовывая в качестве реальности свои альтернативные версии. Это сон, галлюцинация, параноидальный бред.

Ведь Элион обещала…

Фобос осекся, по-прежнему слыша приближение шагов. Элион обещала ему не это.

Ты никогда меня больше не увидишь, Фобос.

А значит, кто угодно другой мог прийти навестить его. Любой гость – это шанс, это вероятный билет на свободу. Фобос попытался представить, что за человек появится перед ним. Стражник, которому велено отвести Фобоса на казнь? Что ж, забавно посмотреть, как у него это получится. Мятежник, желающий награды? Фобос признавал, что умел быть щедрым.

Или может быть… Сердце Фобоса забилось в радостном предвкушении. Может быть, это король, пожелавший расправится с недругом королевы лично? Фобосу это ближе всего. Хотя бы одним глазком посмотреть, что за человек завоевал прекрасную Элион? Достойный рыцарь или хитрый проныра? Впрочем, это все неважно, в любом случае, Фобосу будет приятно бросить под ноги сестре голову любого короля, кем бы он ни был.

Элион будет в ужасе, Элион будет сломлена. Фобос уже видел ее сквозь решетки своей клетки, но тогда она была с той стороны. Что ж, и последние станут первыми, милая Элион. Ты будешь превосходно смотреться и с другой стороны решетки.

Фобос вглядывался в темноту коридора, с нетерпением ожидая посетителей, по гулу шагов он понял, что их, как минимум, двое. Но когда шаги достигли максимальной громкости, в зал, где находилась клетка Фобоса, вышел лишь один человек. Огромный звероподобный вал из мышц, одетый по форме королевских гвардейцев, но с совершенно неуместным шлемом на голове, прикрывающим лицо. Фобос сузил глаза, вглядываясь в коридор, откуда вышел страж. Он мог поклясться, что людей было несколько, и легкий женский смех послужил тому подтверждением.

– Отойди к дальней стене, принц Фобос, – высокий, но все же мужской голос раздался из коридора, когда Фобос уже был готов сам обратиться к гостям.

– Невежливо начинать беседу с пожеланий, – хищно ухмыльнулся Фобос.

– Это приказ, а не пожелание, – сообщили ему из коридора, и Фобос мог поспорить, что сейчас незнакомец точно так же, как и он, хищно скалится.

– Я не стану… – насмешливо начал Фобос, но решетки вдруг задрожали и стали чудовищно быстро придвигаться к нему, не оставляя ему больше вообще никакого выбора.

Фобос покорно отступил к дальней стене так близко, что затылком чувствовал жар от прутьев-лучей. Он с интересом наблюдал одновременно за тьмой в коридоре, силясь хоть что-то разобрать, и за стражником, стоящем в паре метров от клетки. Только сейчас Фобос заметил, что в руках у него какое-то рваное покрывало из голубого сукна, накрытое какими-то холщовыми тряпками.

– Это подарок, – хмыкнул снова голос из коридора, будто читая мысли Фобоса.

– Не особо похоже на дары из-за моря, – равнодушно хмыкнул Фобос, заметно более спокойный, чем стражник перед ним, который то и дело оборачивался и бросал взгляды в коридор.

Как и прежде, его проигнорировали, а женский голос зашептал что-то очень неразборчиво. Фобос не сдержал победной улыбки, он не ошибся, в коридоре их все-таки было двое. В целом, все это представлялось Фобосу чрезвычайно интересным действом. За относительно небольшой промежуток времени у него побывало очень много посетителей, он многое узнал и почти придумал план по бегству из заточения. И если он все-таки, не сошел с ума, и эти люди – не плод его воображения, то Фобос уверен, что многое в его жизни скоро изменится.

Когда решетки вдруг упали, Фобос даже забыл, как дышать.

Вот она свобода, только сделай шаг.

А пока Фобос медлил, стражник судорожным движением вошел в клетку и положил, почти бросил свою ношу на пол, торопливо отскакивая на безопасное от Фобоса расстояние. Решетки снова зажглись, белым огнем окружая Фобоса. Стражник почти убегал обратно в коридор, а Фобос явно не понимал, что именно сейчас произошло. Очевиден был лишь тот факт, что клетку зачаровала именно та ведьма, что стояла сейчас в коридоре. Но вот какая ведьма обладала такой силой, способной сдерживать магию Фобоса?

Слыша, как скрипят засовы на входных дверях, Фобос шумно выдохнул. Что ж, знакомство с гостями вышло не особенно радушным, но теперь он был уверен, что это их не последняя встреча.

С нескрываемым любопытством Фобос опустился на пол рядом с бесформенной кучей тряпья, с трудом сдерживая удивленный возглас. Он уже понял, что мешковиной прикрыт такой же пленник, как и Фобос, но не позволял себе даже строить предположения. Просто он уже видел этот небесно-голубой цвет сукна, он помнил его слишком хорошо, потому что это было совсем недавно, но было слишком нереально, неправдоподобно и безумно. Фобос совершенно точно сошел с ума, теперь он это знал точно.

И даже, когда лицо Элион осветил свет от зачарованной решетки, даже, когда Элион открыла и подняла на него мутные глаза без проблесков сознания, когда шепотом назвала его по имени, Фобос все еще не мог поверить своим глазам.

Даже представить было трудно, что Элион теперь по эту сторону решетки.

========== Часть 3 ==========

Когда Элион наконец-то приходит в себя и видит Фобоса, она в отличие от брата не выглядит удивленной. Элион бросает на него всего один тоскливый взгляд, поворачивается к нему спиной и будто завороженная пялится на решетку. Нет, она по-прежнему не испытывает по отношению к нему никакого трепета, она боится услышать то, что причинит боль в очередной раз. Молчать в этой клетке можно бесконечно долго, но Фобос не выдерживает первым.

– Он мертв, надеюсь? – живой интерес так явно звучит в его голосе, но Фобос даже не пытается это скрыть.

Элион в клетке, и торжествующая улыбка не желает слезать с его лица. Большую радость он будет испытывать только тогда, когда сам будет вне этих стен. Теперь он был уверен, что очень скоро найдет способ выйти из клетки, а потом и до короны будет рукой подать. Вот бы узнать, что за ведьма создала клетку, и кто сейчас сидит в тронном зале на его месте… Но Элион упорно молчит, не желая делиться новостями.

– Я о твоем муже, – с готовностью поясняет Фобос, прекрасно понимая, что Элион так быстрее сорвется. – Он мертв? Пожалуй, тогда это будет приемлемым оправданием того, что ты здесь.

Элион поворачивает голову к Фобосу и безучастно смотрит на брата.

– Или он все-таки тебя предал? – въедливо продолжает рассуждать Фобос. – Как я там сказал?.. Единственное, зачем ты нужна, это твоя власть и происхождение? Неужели, старший брат снова оказался прав?

Элион молчит, выражение ее лица не меняется, и Фобос даже на секунду пугается, что она его не слышит.

– Я, конечно, предполагал, что это случится скоро, но, боже, Элион… – Фобос театрально разводит руками. – Я даже не успел соскучиться по тебе, сестренка… Скажи, ты вручила мое королевство хотя бы в достойные руки?

Она продолжает игнорировать его выпады, только смотрит теперь устало. Как же она его раздражала сейчас. Элион сама лишила себя единственной страховки, Фобос сидит в камере с ней, и помощи им ждать неоткуда.

Его тирания и деспотизм создали идеальное королевство. Его боялись практически все, ведь как с врагами, так и с союзниками он по необходимости расправлялся без размышлений. Добрая и наивная Элион потеряла контроль. Глупая девчонка даже удержаться на троне не смогла, потеряла сразу всё в один миг, а теперь сидит в камере и делает вид, что все идет по плану…

– Ты знаешь… Я даже немного рад. Ничего хорошего не могло случиться с Меридианом, пока в нем правила ты. Сейчас там хотя бы появился шанс, – равнодушие Элион распаляло его все сильнее, и он добавлял в слова еще больше желчи. – Ты ведь уже знаешь, что наша матушка Вейра объединила красные земли и положила конец междоусобице между вождями в первый месяц своего правления? Боже Элион, об этом даже простолюдины знают… Впрочем, неважно, я уже это сказал, и ты в курсе. Так, напомни, что сделала ты?

Теперь она смотрит немного насмешливо, уже ожидая подвоха.

– Элион, вторая этого имени, прозванная «Светом Меридиана». Положила конец Эре Эсканоров, подарила Меридиан достойному правителю рода… Кстати, Элион, а кто решился принять твой щедрый дар?

Элион только отворачивается от него, не проронив ни слова. Кажется, она до конца сама еще не понимает, что произошло, и как она все потеряла. Фобос ожидал ее слез, истерики, но глаза у Элион остаются пустыми и сухими.

Однако, Фобос не собирается сдаваться так легко. Сейчас она может отмалчиваться, но через какое-то время тишина начнет убивать ее изнутри. Элион – не Фобос, она не выдержит так долго в изоляции. У нее нет цели, и не за что больше держаться. Она не желает выбраться отсюда так отчаянно, как Фобос, поэтому она быстро сломается.

****

Она старается доказать, что в ней осталась воля и гордость, поэтому, наверное, по-прежнему молчит. Фобос ожидал, что она сдастся чуть быстрее. Впрочем, нет, так даже интереснее. Одиночество сделало его очень разговорчивым, словно он мог как-то компенсировать то время, прожитое в молчании.

– Элион, а много было гостей на свадьбе? – в который раз дразнит ее Фобос. – Ты успела насладиться семейной жизнью, или твой возлюбленный сразу огрел тебя по голове после того, как ты сказала «да»?

Задевая такие тонкие струны в ее душе, Фобос ждал, что она вот-вот сорвется. Но он будто говорил сам с собой, будто ее не было в клетке. Элион снова повернулась к нему спиной, демонстрируя, что вовсе его не боится. Есть смелость, а есть отчаянная глупость, и Фобосу пора показать, какую ошибку допускает Элион.

Она сидит в углу, опустив голову и рискуя подпалить свои растрепанные волосы, закрученные в локоны, напоминающие, что совсем недавно у Элион было всё. Фобос придвигается к ней ближе (вставать для такой мелочи ему просто лень) и кладет руки ей на плечи. Она вздрагивает и беспорядочными движениями освобождается, вскакивает с места, отпрыгивая к противоположной стене. С разочарованием Фобос отмечает, что вид у нее не то возмущенный, не то изумленный, но точно не испуганный.

– Элион, почему ты не боишься? – вопрос вылетает прежде, чем он успевает об этом задуматься.

Разумеется, она боится, зачем только он подкрепил ее уверенность в обратном? У нее ведь должно хоть что-то хорошо получаться, почему бы ей не научится хорошо скрывать страх. Фобоса нельзя не бояться, находясь к нему так близко.

Чтобы как-то скрыть неловкость своего выпада, он даже открывает рот, чтобы задать следующий вопрос, рассчитанный снова пройти по разбитому сердцу Элион, но неожиданно она отвечает. Впервые за долгое время Элион говорит с ним.

– Мне некого бояться.

****

– Как больно было тебе, когда ты все поняла? – продолжает свою пытку Фобос, смакуя каждое свое слово. – Ты ведь успела понять, что тебя предали, прежде чем на твою голову набросили мешок?

Элион лежит на полу, свернувшись калачиком спиной к Фобосу. Лица ее он, как обычно не видит, но знает, что та не спит. Не видя ее лица, ему даже проще определять: попали его слова в цель или нет. Ее плечи то и дело замирают и забывают опускаться, когда он нащупывает особенно болезненную тему. Элион не каменная, но после тех единственных слов, что она сказала про отсутствие страха, у Фобоса так и не получилось ее разговорить. Тем неожиданнее, когда она вдруг отвечает сейчас.

– Не так больно, как в первый раз, – она говорит тихо, но как-то равнодушно, будто уже подавила эту маленькую бурю в душе.

– В первый раз? – усмехается Фобос, даже подаваясь вперед. – Ты умудрилась довериться человеку, который один раз уже тебя предал?

– Ты считаешь, что это лишнее? – меланхолично спрашивает Элион, даже не оборачиваясь, когда клетку заполняет оглушительный смех Фобоса.

– Что ж, – Фобос прикрывает глаза и тоже ложится на пол. – Подобной глупости можно было ждать только от тебя.

Они молчат, Фобосу больше не хочется задавать вопросов. Лед тронулся, и, быть может, Элион в следующий раз расскажет что-то сама. Фобосу нужно знать полную картину произошедшего, чтобы попытаться что-то исправить. Из грязи – обратно в князи, вот чего сейчас хотел Фобос.

– В первый раз, – так тихо говорит Элион, что Фобосу приходится напрягать слух, – это был ты. И больнее мне уже не будет.

****

Фобос сам не заметил, как уснул и проснулся он только от еле слышимых всхлипов в углу комнаты. С распахнутыми в бездну глазами он смотрит наверх, и торжество накрывает его давно забытой волной. Он победил.

Сломалась. Она сломалась.

Ее плач сейчас лучшая музыка для его ушей. Но что-то неправильное было в том, чтобы не злорадствовать, а просто молчать, слушая ее всхлипывания.

– Влажность, кажется, повысилась, – скучающим тоном замечает Фобос, рассчитывая, что Элион быстро возьмет себя в руки, начнет изображать снежную леди, несгибаемую и непобедимую.

Да, Элион, ты долго держалась, но всему приходит конец.

Ты сдалась бы раньше, если бы была в клетке одна, так что я заслуживаю благодарности.

Фобос великодушно дает ей немного времени, чтобы стереть с лица предательские слезы, и садится, фокусируясь на том углу, который она себе выбрала в клетке. Плечи ее сотрясались в какой-то неритмичной судороге, а всхлипы, ранее почти беззвучные, теперь заполняли все пространство клетки.