Текст книги "Больше, чем игра (СИ)"

Автор книги: Alfranza

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Не было у Остин никаких дел, просто она решила и правда поостеречься, как и предлагала ей Гэмон. Ей показалось, что женщина перед ней вовсе не просто так ходит на тренировки, пишет статьи, посещает город, где живет Остин. Все не просто так.

– Остин, прости пожалуйста, что я отнимаю твое время, – вдруг спохватилась Уилмар и на щеках женщины так неожиданно на них обеих проступил румянец.

– Ничего, – кивнула Гриффин. – Давайте просто завтра вы мне немного город покажите, а я расскажу вам о перспективах женской футбольной лиги.

Остин вынула сотню, и оставила на столе.

– Договорились, – спешно сказала Регина, чувствуя себя неловко.

Уже после того, как Остин скрылась в дверях ресторана, Регина поняла, что девушка заплатила на них обеих. Это был не просто широкий жест, это была настоящая опека. И Регине она жутко нравилась. Как и сама девушка.

========== Глава 14. Эмоциональное притяжение. ==========

Память иной раз удивительно избирательна. Она хранит то, что когда-то причиняло невыносимую боль, а то, что могло быть приятно, просто опускает, как совершенно нереальное. Но на самом деле мозг запоминает то, что вызывало эмоции. Много эмоций различной интенсивности.

Утренняя дрема еще витала в ленивом воздухе Бруклина, а Остин уже позавтракав и приняв душ, ехала на встречу с Уилмар. Сегодня ей снились родители, которые предостерегли ее от ошибок. Перед той поездкой в Бруклин, Остин снилась мама, которая предупредила дочь, что жизнь ее поменяется, когда они покинет Техас. Сейчас девушка подумала о том, что жизнь и правда меняется, а вот в хорошую или плохую сторону, пока что сказать сложно. А еще она считала, что должна выяснить, что женщине нужно именно от нее. Вечером прошлого дня Остин позвонила Бэке и выслушала от подруги напутствие, своеобразный совет, что не надо говорить журналистке, которая уже погубила один клуб. Но на самом деле, Остин почему-то верила, что женщина изменилась. Может, потому что она не знала пять лет назад другую Регину Уилмар, ту самую, которая написала ту статью, из-за которой ее теперь многие ненавидят. Она спрашивала себя, почему она не должна дать женщине шанс. Ведь Бруклин Биарс дали этот шанс ей, хотя совершенно не знали, воспользуется ли девушка им.

Они договорились встретиться на Бруклинском мосту. Не сказать, что Остин боялась высоты, но смотреть вниз сердце замирало. Правда ждать ей пришлось недолго, Уилмар появилась весьма скоро. Остин не знала чего именно ей ждать от встречи, поэтому не ждала ничего. Дядя Сэм научил ее обстрагиваться от накручивания себя по поводу и без. Поэтому Остин просто наслаждалась видом с моста, когда к ней подошла Уилмар.

– Здравствуй, Остин!

Но если Остин воспринимала данную прогулку, как экскурсию, то Регина волновалась больше обычного. Она сама не знала, что ее так напрягает в обычной прогулке по городу. Может то, что вчера ей позвонила знакомая журналистка – Стелла Марини, и предупредила о том, что перед важнейшей игрой на Осенний Кубок, скорее всего, будет действовать месячный запрет у футболистов на общение с прессой. И Уилмар тот час вспомнила, как Остин вчера увела ее из кафе, где возможно могли быть разборки по этому поводу. По сути Остин снова опекала и защищала ее, при том, совершенно не зная. Такое благородство производило на Регину неизгладимое впечатление, как и то, что они все еще не перешли «на ты».

Девушка вне поля совершенно очаровывала Регину своей беззвездностью, простотой и благородством. Бывало, что вне поля игроки вели себя совершенно безобразно, хамили и матерились, показывая всю свою подноготную, но Остин была словно из другого мира. И на женщину это действовало совершенно непредсказуемо.

Вот и сейчас, перед ней стояла Остин с простых легких спортивных брюках и футболке с эмблемой родного города Уайт Рока, на которой орел скалой защищал небольшие домики. Девушка увлеченно разглядывала опоры моста, и Регина на миг подумала, что ей бы не влюбиться в эту милую девушку, а то будет совсем не смешно.

– Мисс Уилмар, вы пунктуальны, – улыбнулась Остин.

Без своих строгих костюмов Регина нравилась девушке больше. И сейчас потертые джинсы и бежевая блузка смотрелась на женщине гораздо лучше, чем все то, что она носила на работу. Правда, Остин показалось, что женщина немного напряжена, хотя должно быть наоборот.

Время было около девяти утра, и весь день был впереди, поэтому Остин решила дать понять женщине, что готова к любым зигзагам путешествия по Бруклину, и даже может, дальше. На что получила прекрасную улыбку и предложение последовать за ней.

По мере удаления от моста, и рассказа Уилмар про Бруклин, обе немного расслабились, давая себе, погрузится в прогулку с головой, не думая о каких-то последствиях. Регина еще никогда не была так разговорчива, а Остин так заинтересована тем, что ей рассказывали. Несомненно, она считала, что женщина запросто могла бы быть экскурсоводом, язык у нее был подвешен чудесно. История Нью-Йорка из ее уст казалась каким-то коктейлем из сказок, мифов, летописи и то, что дошло до нас в книгах и фильмах. Регина весьма много знала о городе, легендах, реальных людях, с некоторыми из которых ей даже удалось посидеть за одним столом. И о футболе она знала много. У Остин сложилось впечатление, что это не просто где-то было прочитано, а то, что женщина живо интересовалась игрой. Пусть со схемами и тактикой была знакома весьма смутно, но она явно посмотрела с трибун не один матч профессионалов. Остин поражало, насколько Регина могла поддержать почти любой разговор, достаточно хорошо понимала, что поражения учит гораздо большему, чем победы. И психология игры ее увлекала так же сильно, как и саму Остин.

Перекусили они в небольшом ресторанчике на окраине Бруклина. Регина весьма красочно расписала, как там кормят, и Остин осталась довольна тем, что они в итоге съели.

– В этом ресторане всегда питается Мэджик Кобреро, когда приезжает, – поделилась Уилмар, смотря, как у Остин расширяются зрачки от удивления.

– Только не говори, что ты знакома с Рейн Кобреро?! – восторженно переспросила Остин.

Звезда команды «Лос-Анджелес Сол» была кумиром Остин уже много времени.

– Я несколько раз писала про нее и брала интервью, когда жила в Лос-Анджелесе, – призналась Регина. – Она потрясающе «читает» игру. Почти как ты.

Искрометный комплимент смутил Гриффин. Из уст Уилмар это прозвучало приятно, но казалось поспешным. Остин хорошо знала футбол, но до хорошего «чтения» игры ей далековато.

– Стараюсь. Но думаю, что до Кобреро мне как пешком до луны, – улыбнулась девушка, совершенно не чувствуя усталости, хотя день уже перевалил за три часа дня.

Они успели обойти почти весь Бруклин, однако самое интересное Уилмар припасла на вечер, когда солнце не так припекало.

– Как ты относишься к теннису? – поинтересовалась Регина, когда они уже шли по направлению к парку.

Дядя Сэм научил Остин теннису, для развития рук и ног. Он говорил, что любой спорт, развивает физически определенные мышцы.

– Хорошо.

Регина кивнула, улыбаясь. Кажется, сегодня она наконец-то, сыграет в теннис с достойным соперником.

– Как насчет партии?

Остин остановилась.

– Вы серьезно?

Уилмар вытащила пластиковую карточку, на которой было проставлено имя и печать.

– А то!

В парке оказалась внушительных размеров теннисная площадка. Хотя на самом деле их было несколько, как поняла Остин уже, когда они попали внутрь. Охранник на входе, явно хорошо знал Уилмар, и пропустил ее и Остин без проблем.

Но, что было интересно Гриффин, насколько, же хорошо женщина играет в теннис, раз у нее здесь есть абонемент. Это и предстояло выяснить. И Остин очень хотелось, чтобы женщина ее удивила еще раз.

И Уилмар не подкачала.

Уже на первой подаче, девушка поняла, что в теннис она играет, не так хорошо, как ее оппонент. Регина подавала сильно и резко, и пришлось вспомнить все, чему Остин научил Бивер. Однако первый сет был на Уилмар с большим преимуществом.

Странно, но Остин почти не следила за игрой, хотя старалась не поддаваться, а играть в полную силу. Ее больше интересовало, как легко двигалась женщина. Словно была в своей среде. Чего нельзя сказать о Остин, ибо колено все же беспокоило, и они как-то забыли обе о том, почему сейчас Остин не на базе, а с женщиной гуляет по городу. Сам факт принять бой от женщины, казался заманчивым развлечением, и Остин не могла сослаться на больное колено.

И все же прервать партию пришлось.

– Эй, ты в порядке! – бросилась женщина к ней, когда Остин не сумев парировать очередной удар, присела на корточки.

Она почувствовала боль в колене почти с самого начала, однако все же хотела посмотреть, как хорошо женщина играет в теннис.

– Чертово колено! – разозлилась на себя Гриффин, поняв, что ей может влететь от врача, за то, что они тут изображают Уимблдон.

Но больше всего ее волновало, что влететь может и Уилмар, как инициатору игры.

– Остин, прости, это моя вина! – подхватила женщина Гриффин под руку, пытая облегчить боль.

Футболистка взглянула перед собой в карие обеспокоенные глаза женщины, и из головы вылетели все слова, которые она хотела сказать до этого. Регина так аккуратно держала ее за руку, что девушка смутилась тому, что смотрит не в глаза, а на три расстегнутые пуговички блузки. Это было нелепо, в такой ситуации думать черти о чем. Но факт был в том, что в этой ситуации растерялись обе.

Но если у Остин как таковых и отношений-то никогда не было, и для нее просто все это было в новинку. То Регину все эти чувства и порывы конкретно выбивали из колеи. Она в жизни не интересовалась женщинами в таком плане. Но Остин грозилась сломать эту тенденцию, просто тем, что она есть.

– Это не ваша вина, – отступила назад девушка, пытаясь вернуть себе свое самообладание.

Получалось весьма сносно. Смотря, как Уилмар сжимает в руках ракетку, Гриффин вспомнила о том, что ей еще никогда в жизни не было так неловко от того, что она думала совсем не о теннисе, футболе или еще чем-то. Она думала о поцелуе. И теперь ей кажется, что женщина перед ней думала о том же.

– Я не хотела тебя смутить, – произнесла женщина. – Хочешь, я намажу твое колено успокаивающей мазью? Она немного снимет боль и напряжение мышц.

Эта невинная просьба заставила Остин подумать о том, что если Регина будет касаться ее коже на бедре, она наделает каких-нибудь глупостей, о которых потом пожалеет. К тому же, грядет запрет на общение с журналистами, и начинать отношения, которые она не сможет продолжить сейчас, было бы глупо.

– Лучше в другой раз. Давай просто погуляем.

Все же после случившегося напряжение вернулось в их отношения. Остин казалось, что женщина слишком спешит сделать ее своей подругой. А Регине казалось, что она едва не сдалась под напором странных чувств к девушке. И теперь они обе чувствовали это напряжение, которое ничего не могло снять.

Разве что поцелуй, о котором перманентно думали обе.

Остин не так давно целовавшая свою подругу Флетчер, подумала о том, что уже от поцелуя с женщиной она бы точно получила необходимые эмоции и удовлетворение, просто потому, что даже думать об этом ей нравится, а уже если это осуществить, было бы, наверное, запредельно.

Женщине же казалось, что она сходит с ума, потому что тяга к девушке ломала все стереотипы, которыми ее пичкала жизнь, учеба, работа, родители. Она никак не хотела признавать того факта, что просто влюбилась в Остин, и пусть и неосознанно, но толкала девушку к первым шагам, не решаясь на них сама. Только вот она не думала о том, что у Остин не было никогда отношений. А значит, первые шаги для нее тоже были чем-то из ряда вон.

Только в конце прогулки Остин вспомнила, что хотела рассказать женщине о том, как дела обстоят в команде.

– Вы ведь не напишите, как я нарушаю режим? – осведомилась на всякий случай Остин.

Она понимала, что если кто-то узнает, что вместо того, чтобы давать колену отдых, она его нагружает, то может быть лишена игровой практики гораздо на большее время, чем две недели.

– Разумеется, нет – немного резко ответила женщина, и Остин в очередной раз остановилась.

Колено беспокоило ее весьма сильно. Но она не может винить в этом никого кроме себя. Однако, медикаментозной помощи, видимо не обойтись. Вот только компрометировать Уилмар, совсем не хотелось.

– Остин…

Женщина снова обеспокоенно смотрела ей в глаза.

– Подвезете до дома Бэки? Я вспомнила, что мне надо ей кое-что сказать.

Наглая ложь была во благо. Во благо карьере Уилмар, и Остин не любящая врать, пошла на небольшую сделку с совестью.

– Конечно.

Машина Уилмар была припаркована у того парка, в который они ходили вчера. Она поделилась, что предпочитает ходить пешком, либо ездить по городу на такси, и машиной пользуется в исключительных случаях. Как этот. Регина понимала, что, скорее всего девушка едет к подруге за медицинской помощью, а не за тем, чтобы что-то сказать. Уилмар отлично понимала, что Остин пытается не впутывать ее во все это больше чем следует. И такая опека снова затрагивала обостренные чувства Регины. Она была и рада настоять на том, чтобы самой оказать медицинскую помощь девушке, но как можно настаивать там, где было все так тонко. Они вдвоем едва не скользили по этому тонкому льду подобных отношений.

Остановившись на светофоре, Регина все же решилась повернуть машину на обочину.

– Слушай, я знаю, что ты не хочешь меня вмешивать. Но я уже вмешалась. Позволь мне помочь? Обещаю. Даю слово, что об этом никто не узнает!

Последние слова прозвучали, словно клятва в вечной верности, и Остин сдалась. И правда, ну что она скажет Бэке? Что это все вышло случайно. Это смешно. Еще не хватало Саванну втянуть в это все.

– Хорошо.

Регина достала тюбик из сумочки и попросила девушку обнажить колено.

Они как-то даже не задумывались о том, что в машине совершенно неудобно делать это. Уилмар поняла, что если пригласит девушку к себе в дом, это может совершенно непредсказуемым образом сказаться на дальнейших ее действиях. И одному Богу известно к чему это все приведет.

Гриффин же просто хотелось поскорее получить медицинскую помощь от женщины и вернуться в номер отеля. Подобные отношения начинали ее сильно напрягать. А напрягаться Остин любила только на тренировках.

Адское напряжение витало в воздухе, и они обе понимали, что что-то все же происходит. Но, ни одна из них не желала говорить об этом. Остин стиснув зубы, принимала помощь, а Регина аккуратно наносила мазь и растирала колено, изо всех сил стараясь не сделать хуже.

На приборной панели горели цифры – восемь часов вечера. День пролетел незаметно, будто его и не было. И Остин только сейчас подумала о том, что он не просто прошел, как и многие дни, а с пользой. Если не для здоровья, то для интеллекта точно.

– Готово, – возвестила Уилмар, вытирая руки о носовой платок. – Должно быть полегче.

Легче стало не сразу, однако после растирания мазью, какое-то время Остин сидела неподвижно, смотря на сведенные колени женщины рядом с ней. Мыслей не было, а вот желаний было уйма. Остин это пугало, заставляя лихорадочно придумывать отмазки тому, что билось у нее внутри.

– Легче? – отвлекла ее Регина от размышлений.

Гриффин кивнула, не в силах ответить. Ее колену было гораздо лучше, чем тому, что билось, бешено в груди. Ладони вспотели, а по спине пробежал холодок с мурашками пополам. Остин отвернулась, смотря в окно, где вечер уже подметал улицы огнями витрин.

– Все хорошо?

Нет, все не было хорошо. Остин понимала, что ей надо домой. Сейчас же, иначе она просто может сделать неверные выводы из сегодняшней встречи с журналисткой.

– Да. Спасибо за экскурсию, мисс Уилмар…

Женщина дернулась, накрывая ладонью руку Остин, заставляя девушку повернуть голову, и смотреть ей в глаза.

– Регина. Называй меня Регина.

Футболистка сглотнула, чувствуя, что еще немного, и она потеряет контроль над ситуацией.

– Спасибо, Регина.

Уилмар улыбнулась, как-то устало. Дистанционная преграда пала.

========== Глава 15. Воспоминания. ==========

Настоящий болельщик тот, кто планирует свою жизнь, исходя из футбольного календаря.

© Д. Бримсон

Стекло душевой кабинки даже не остужало. Регина уже около часа пыталась придумать оправдание своему такому поведению. И хотя все было очевидно, женщина продолжала искать логическое объяснение этой тяге к девушке, которую, по сути, совсем не знала.

Когда она была с Джерри, у них все закрутилось спонтанно. Он был лучшим игроком, которому пророчили большое будущее, а она – начинающей журналисткой, пишущей про спорт. Они были идеальной парой. Были. Пока Регина не узнала, что Джерри изменяет ей направо и налево практически со всеми, кто ему хотя бы подмигнул. Он клялся ей в вечной верности и любви, но вряд ли знал вообще, что это такое. Когда одна из черлидеров команды проговорилась о том, что Джерри переспал почти с каждой «юбкой» в Бруклине, Регина устроила ему скандал, хотя это было не в ее правилах. А Джерри вместо того, чтобы решить дело как взрослый мужчина, вынес их историю на всеобщее обозрение, назвав Регину в прямом эфире – шлюхой. Однако футбольная звезда явно недооценила способностей Уилмар, и уже на следующий день, всему руководству пришлось объяснять ФБР, каким образом в их клубе работает целый картель распространителей наркотиков и запрещенных медицинских препаратов. Тогдашний владелец команды «соколов» – Тэдди Вайз вообще не был в курсе того, что пол его команды принимают запрещенные стероиды. Таким образом, после нашумевшей статьи Уилмар о наркоманах в полупрофессиональном футболе поставило крест на команде, двинув ее на грань разорения. Вайза привлекли к уголовному наказанию, и на предварительном допросе, он сдал местного воротилу – Мирона Косяка, который как оказалось подсадил на наркоту почти всю команду. После подобного скандала Джерри так и не смог устроится ни в один клуб, его попросту считали наркоманом и не брали в команду. Регина и тогда пыталась как-то повлиять на то, чтобы Джерри завязал. Но вместо этого, Джерри Бердстайн наглотался таблеток и застрелился у себя в особняке. Нашла его тело именно Регина. После того, как команда «соколов» окончательно прогорела, на Уилмар не раз совершались покушения, поэтому молодой девушке пришлось покинуть Нью-Йорк и перебраться в Лос-Анджелес, где она и прожила последние пять лет.

У них с Джерри была любовь в «одни ворота». Когда Регина жила в Лос-Анджелесе, она проанализировала всю ту связь, и поняла что Джерри нужна была только интрижка, и девушка для похода на вечеринки и приемы. Вряд ли Бердстайн когда-то испытывал к ней хоть что-то. Он не интересовался ее жизнью, увлечениями, семьей. Они были чужие друг другу, просто Регина его любила. А любовь, как водится, слепа.

Сейчас же было все совершенно по-другому. Она чувствовала от Остин все то, что никогда ни от кого не чувствовала. Не многие знали, что до Джерри она была влюблена в преподавателя журналистики. Но молодой человек ясно дал понять, что женщины не интересуют его вообще. Но у них с Региной сложились хорошие приятельские отношения, и именно Уилл Уорнер помог ей перебраться в Лос-Анджелес.

Вернувшись в Бруклин, женщина навестила своего приятеля, но оказалось, что он погиб два года назад.

Сейчас, когда у Регины за плечами был опыт, она все равно не могла понять того, что, будучи гетеросексуальной, она по уши влюблена в Остин. Этому не было логического объяснения. Просто никто никогда не заботился о Регине, так, как эта девушка. Возможно, именно это стало решающим фактом появления чувств.

Уайт Рок на этот раз встретил Остин проливным дождем. Плохая погода в Техасе была редкостью, а если и шли дожди, то они быстро кончались. Однако когда девушка добралась из аэропорта домой, дядя Сэм поведал ей, что дождь льет уже второй день, даже на озере повысился уровень воды.

– Выглядишь уставшей, – подметил Бивер. – Переоденься, я сделаю тебе чаю.

Конечно, дядя Сэм уже знал о том, что Остин предстоит быть какое-то время вне игры. Травмы тоже часть футбола, но расслабляться некогда даже будучи вне игры. Во всяком случае, Остин он всегда говорил о том, что во время травм хорошо быть с командой и в команде, поддерживать игроков, быть всегда с ними: в победах и поражениях. Это было похоже на клятву перед Богом в церкви. Хотя Бивер не особо верил в Бога, так как считал его чуть ли не предателем. В общем, с Богом у него были свои дела, в которые Остин не вмешивалась. Сама она всегда верила только в себя и свои силы, но совершенно не осуждала тех, кто обращался в какую-либо веру. У каждого свои способы выживания.

Когда Остин переодевшись с домашнюю одежду, спустилась вниз, дядя читал газету. На столе стояла кружка ароматного мятного чая, и рядом лежали любимые пончики с вишневым повидлом.

– Флетчер тебя искала. Она была расстроена, – сообщил мужчина, перелистывая страницу. – У вас ведь все хорошо?

Остин уже и думать забыла о том, что Аманда в нее влюблена. Так влюблена, что бросила Макдаффи, который места себе не находил.

Отхлебнув из чашки, Остин уставилась на колонку спортивных новостей в газете, которую читал дядя.

– А ты знаешь что-то про команду «Блэк Фалькон»? – спросила девушка, тщательно пережевывая пончик.

Бивер отогнул уголок газеты, глянув на задумчивую девушку.

– Что за странный интерес, к мужской полупрофессиональной команде, которая погорела на наркотиках?

Остин и сама не знала, зачем она этим интересуется. Но простым любопытством это было мало. Ей хотелось узнать точно, что же такого случилось, что Регину ненавидят в Бруклине почти все кому не лень.

– Погорела? – повторила Гриффин. – Будто она одинока в своем желании доказать кому-то что-то.

Бивер отложил газету, сложив руки на груди.

– Конечно, нет. Но в Бруклине она единственная, которую погубила плохая журналистика.

Остин перестала жевать, уставившись на дядю.

– Что?

Он вздохнул. Пора поведать было о том, с кем должно быть уже успела связать Остин. О той женщине, что заходила не так давно. Разумеется, Бивер узнал в нем ту самую журналистку, которая и развенчала миф о непобедимых соколах. Что бы так ни было, дядя Сэм хорошо понимал, что раз Уилмар вернулась и работает в клубе с Остин, дело может оказаться еще хуже, чем можно предположить.

Бивер был отцом, пусть и не биологическим. Но он как родной человек, переживал за приемную дочь больше, чем кто либо в жизни.

– Очевидно, ты уже знакома с виновницей разговора. Правда?

Остин не успела даже рта раскрыть, как дядя Сэм перебил ее и продолжил.

– Осторожнее с ней, Остин! Эта женщина разорила целый клуб. А ведь «соколы» были многолетними чемпионами полупрофессиональной мужской лиги. Вайз до сих пор в тюрьме сидит за наркоту. А ведь он был даже не при делах.

– Поясни, – попросила девушка, чувствуя, что теперь она хочет знать все и подробно.

В Бруклине же светило солнце, когда Регина пришла на кладбище. Джерри был похоронен с почестями, как звезда футбола. Ему всего-то было двадцать четыре года, тремя годами старше Регины. Попрощаться ей тогда с ним не дали, объявив, что она не может приближаться даже к мертвому телу своего бывшего парня. Закон был суров, и Регины не было на похоронах. А сейчас, она пришла сюда для того, чтобы сказать самой себе, что, не смотря на то, как тщательно она пыталась абстрагироваться и баррикадироваться от любых чувств, все-таки произошло снова то, от чего она убегала все эти годы.

Она влюбилась.

И сейчас ей казалось, что, даже не смотря на то, что Остин явно испытывала к ней симпатию, она ни за что не разделит ее чувств, просто потому что они все же словно из разных миров. Хотя их и объединил футбол. Ведь футбол объединял и их с Джерри, а в результате вышло то, что вышло. Прошлого не изменить. Тогда, уже находясь в Лос-Анджелесе, Грэм Рэдмор, ее приятель по газете «Миррор Футбол» сообщил ей, что мать Бердстайна обвиняет именно Регину в смерти ее сына, поэтому ей лучше, никогда не возвращаться в Бруклин.

Однако она вернулась не потому, что хотела встретиться со своими врагами лицом к лицу, а потому что скучала. Да и как не скучать по родному городу?

– Вот уж кого не ждал здесь увидеть! – отвлек Регину от мыслей, серьезный грубый голос.

Она обернулась, чувствуя, как сердце ускоряет бег. Пронеслась мысль, что возможно кто-то таки следил за ней, а судебный запрет все еще действует. Однако когда она узнала мужчину перед ней, она практически вздохнула с облегчением.

– Джозеф, ты меня напугал, – честно призналась женщина, отступая в сторону от могилы Бердстайна.

Мужчина кивнул, выставляя руки ладонями вперед, дабы показать, что он не собирается на нее нападать.

– Думал, это «утка», что ты вернулась в город. Не боишься?

Джо был младшим братом Бердстайна, и когда Джерри погиб, он практически единственный был на стороне Регины. Никогда не разделявший страсть брата к наркоте, выпивки и легким деньгам, он хотел стать пожарным. И судя по форме, которая была на нем надета, он мечту осуществил.

– Не боюсь, – тихо ответила женщина. – Ты стал пожарным. Поздравляю!

Мужчина кивнул, подходя ближе. Его лицо почти не изменилось за пять лет, только сам он заматерел, стал широк в плечах и груб на голос. Странным было то, что он не пытался спровадить Уилмар с кладбища и из города, наоборот, он был рад ее видеть.

– Я рад, что ты вернулась. Многое изменилось, – сказала он без улыбки. – Ты тоже изменилась.

Опасная уверенность не нравилась Регине. Но мужчина, прошествовал мимо нее, положил пару ирисок на серый камень и удалился, не прощаясь.

Регина тупо смотрела ему в след, размышляя о том, что скучает по Остин.

***

Дождь в Уайт Роке прекратился на следующий день. После тяжелого вечернего разговора с дядей, Остин казалось, что он специально тогда настаивал, чтобы девушка не встречалась с журналистами, а обходила их стороной. Неужели он и тогда мог подозревать, что они с Уилмар сойдутся?

А они не просто сошлись. Остин немного скучала по женщине. По разговорам с ней, по прогулкам. Что-то было между ними такое, от чего не хотелось отказываться, даже зная всю историю с «соколами». Да и какая, в сущности, разница, что там произошло? Это было, это прошлое. Сейчас Регина уже другой человек. Остин хотелось в это верить, однако дядя Сэм все же посеял в ней зерна сомнения, что стоит быть осторожнее с человеком, который стал причиной гибели целого клуба, из-за простой ревности.

На кладбище в Уайт Роке Бивер и Остин ходили не часто. Гриффин не особо любила это место, оно напоминала о горечи и боли, причиненной ей когда-то. Но память не должна умирать, она должна жить. А для этого нужно не просто помнить, нужно посещать кладбище. Это была традиция, и Остин не смела ее нарушать.

Дядя Сэм и сам не часто здесь бывал. Когда Остин стукнуло восемнадцать, он перестал заставлять ее ходить сюда, понимая, что девушка должна сама захотеть. Первые годы после гибели родителей, Остин со слезами приходилось водить сюда. Но мужчина был уверен, что делает правильно, ведь своих детей у него не было, а если бы были, он бы тоже их водил. Повзрослев Остин осталась благодарна Биверу за то воспитание, которое он дал ей. Он воспитывал ее так, как возможно никогда бы не воспитал собственных детей. Он прививал ей мужество, культуру, вежливость и долг. Он научил девушку постоять за себя и за других, хранить верность и память, никогда никого не предавать и всегда выполнять обещанное.

– Я почти не помню лица мамы, – призналась Остин, когда они стояли над могилой родителей. – Даже фотографии не помогают мне вспомнить ее улыбку. Почему так?

Бивер присел, чтобы положить принесенные цветы.

– Думаю, жизнь намекает на то, что ты должна двигаться дальше, а не жить прошлым. Прошлое мертво, Остин. Оно не вернется. Никогда.

Какое-то время Гриффин провела около надгробной плиты, размышляя о том, почему так все произошло. Сейчас особенно ярко ей вспомнилось то, как дядя Сэм сказал ей: «Все любимые люди у нас в сердце. И они там навсегда, даже если ты злишься на них, что не можешь обнять».

В данный момент, Остин очень хотелось обнять маму и сказать ей о том, что хотела бы, чтобы та пришла посмотреть на то, как она играет в футбол в Бруклине. Ведь она всегда играет для них.

Выходя с кладбища, Остин встретила Флетчер, которую не особо хотелось видеть, после того, как она практически рассказала всем, что Остин не отвечает ей на чувства. Какие у них теперь могут дружеские отношения?

– Остин… Надо поговорить.

Гриффин даже не взглянула на нее.

– Не о чем нам говорить, Аманда. Возвращайся к Риду.

Наверное тогда Остин все же надо было выслушать Флетчер, но в тот момент, девушке просто хотелось побыть наедине с мыслями о том, стоит ли когда-то возвращаться играть в Уайт Рок, или все же покорить мировой женский футбол.

========== Глава 16. Крайности. ==========

Бил, бью, и буду бить

© Александр Кержаков

Стейтон-Айленд был удивительно хорош в это время года. Регина на была здесь шесть лет. Как-то не приходилось ей сюда много ездить, даже не смотря на то, что отсюда были две крепкие команды «Стейтон-Айленд Сальмон» и «Дарк Вэйв Билдинг». Вот с последними представителями и приходилась игра «медведей». Регина подумывала написать о доморощенной 18-летней звезде «строителей» Марго Шварц. Эта девушка покорила всех своими ударами из-за штрафной. А если команда зарабатывала фол, то большая вероятность, что бить его намеревалась именно Шварц. Девушку называли «белокурая бестия», еще и потому что, на поле она была заводилой и ураганом, в прямом и переносных смыслах этих слов. Желтые карточки сыпались как из рога изобилия, и встречи с этой командой всегда изобиловали фолами и жесткой игрой.

Побывав на открытой тренировке команды соперника, Уилмар наблюдала как раз за Шварц, и ей почему-то вспомнилась Остин. Движения Шварц были полны грубого артистизма и показухи, в то время как Остин всегда аккуратно обращалась с мячом, и удары у Гриффин выходили плотные и чистые, как и сама девушка.

– Пришла посмотреть на нашу звезду! – застала ее на трибунах начальница команды Риана Уоллес. – Это всегда пожалуйста. Только вот писать о том, что Шварц нетрадиционной ориентации писать не надо, – мягко кивнула Уоллес на блокнот, в котором Региной были написаны два слова – «любитель женщин».

Уилмар пожала плечами и убрала блокнот в сумочку.

– Когда это ты стала таким знатоком женщин с нетрадиционной ориентацией? – присела рядом на скамейку Уоллес. – Никогда бы не подумала, что тебя подобное может интересовать.

– Пути журналиста неисповедимы, – отшутилась Уилмар, поглядывая на то, как Шварц обжимается с одной из защитниц «строителей», даже и не думая скрывать свои истинные чувства.