Текст книги "Вне спасения (СИ)"

Автор книги: Alfranza

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Ты ведь не собираешься сама убить Румпельштильцхена, Свон?

Регина была серьезна и трезва. И Эмме даже не нашлось, что ей ответить.

========== Спасение. Смирение. ==========

Словно вечность пролетела без конца,

Мне порой так не хватало слова.

И я знала, что я не готова.

Раны даже Эмма не залечит никогда.

Если я любила – теперь больно мне.

Нас двоих сплотила соль утраты.

И теперь мой рыцарь приезжает на «жуке»

Если выбирать – она моя расплата.

Примириться с утратой тяжело, особенно, когда особого выбора нет. Но на самом деле, выбор есть всегда, но не всегда нам подходит то, что предлагает жизнь.

Утром следующего дня, Эмма поднялась раньше, и перед тем, как позвонить Лерою, чтобы он заместил ее в офисе пару дней, решила приготовить Регине завтрак. К счастью продукты оказались в холодильнике, и Эмма порадовалась тому, что нынешняя Регина покупала не только выпивку. Эмме даже в голову не могло прийти, что Регину могут разозлить подобные действия.

– Мисс Свон, вам что делать нечего?! – рассердилась Регина. – У вас, кажется, есть обязанности. Может, ими займетесь, а не будете тут изображать из себя кухарку.

Эмма и не собиралась изображать ничего из себя и, разумеется, она понимала, что с Региной будет не просто. Но с чего-то нужно было начинать. И она не собиралась сдаваться сразу же, должно пройти много времени, чтобы Регина попыталась понять, что Свон не собирается заменять ей Генри, она просто пытается защитить.

Но сейчас Эмма понимала, что скорее всего стоило убраться. Только вот одно но. Убраться, означает бросить Регину. Эмма понимала, что едва она бросит все и может пожалеть об этом. А никого терять больше не хотелось.

– Я буду в саду, – только и сказала Эмма, направляясь вон из особняка.

Регина всплеснула руками, она совершенно не хотела обижать Эмму. Однако ее бесило то, что Свон теперь круглосуточно как верный пес ее стережет. Это раздражало свободолюбивую натуру Миллс, которая привыкла к одиночеству, как люди привыкают к толпе. Эмма вряд ли могла ее понять, ведь девушке пришлось не сладко в детстве. А Регине приходилось не сладко сейчас и она ждала понимания от Эммы, но сама порой не замечала, что ее раздражает не наличие Эммы в ее доме, а факт того, что кроме Эммы больше никому нет до нее никакого дела. Даже Крюк пришел не к ней, а намекнуть, что Свон без боя не отдаст. Должно быть Эмме тоже не приятно, что Джонс собирается ее практически поработить против ее воли, считая, что если увезет ее, то Эмма обретет лучшую жизнь. И совсем уж Крюку не думалось о том, что же хотелось самой Свон.

Аппетита не было, но Регина все же съела завтрак приготовленный шерифом. А выйдя в гостиную она почему-то решила, что не увидит графина с виски. Нет, он стоял на прежнем месте, там, где вчера Регина больше к нему не притронулась. Миллс была уверена, что Эмма спрячет от нее алкоголь, поэтому немного удивилась когда этого не произошло.

Эмма сидела на скамейке перед яблоней. Дум на этот раз у нее было весьма много, поэтому поразмышлять в одиночестве ей было необходимо. И хотя реакция Регины ее немного огорчила, Эмма понимала, что они с Региной даже не подруги, почему женщина должна ей доверять. Она и сама вот Миллс не всегда доверяла, поэтому вполне могло быть так, что им придется притереться друг к другу прежде чем все начнет налаживаться. Если… начнет.

– Эмма…

Шериф тот час обернулась, будто ждала, что рано или поздно Регина выйдет в сад. Регина выглядела немного растерянно, но одежда по прежнему на ней выглядела безупречно. Хотя круги под глазами выдавали усталость и недосыпание. А еще депрессию.

Регина мерной походкой, подошла к ней. Было в женщине что-то неуловимо прекрасное всегда, но Эмма заметила только сейчас, что Регина всегда пытается быть лучше, просто нужно давать ей больше шансов и времени. Вот, даже сейчас.

– Эмма, прости, я не хотела срываться, просто…

Эмма подняла руку, останавливая поток мыслей с извинениями. В конце концов, это же она вторглась в жизнь Регины, сколько можно слушать извинения о том, что все могло быть по-другому.

– У меня нет никакой обиды, мне просто не хочется больше никого терять, – произнесла Эмма будничным голосом. – Я в Неверленде потеряла двоих, которых очень сильно любила, кому, как ни тебе это понимать, Регина. Но я верю, что у нас двоих есть шанс начать заново и найти счастливый конец.

Регина молча слушала Свон, и у нее не было сил, чтобы возразить, поэтому она и не стала. Но после таких слов, снова захотелось выпить, и Регина вернулась в гостиную. Эмма не пошла проверять, что будет делать Регина, хотя ей очень хотелось, чтобы вместо выпивки, мадам мэр вернулась на работу, занялась делами, или чем-то важным и нужным. Но заставлять человека, особенно Регину, было бесполезно, нужно что бы она захотела сама. Захотела жить дальше.

Пока Чарминги планировали вместе с Крюком будущую жизнь их дочери, Белль пыталась объяснить Румпельштильцхену, что она все равно будет с ним, если он позволит. Но на самом деле Белль давно уже поняла, что Румпель одержим путешествием в прошлое, чтобы изменить собственную судьбу, а значит, и судьбу всех других. Помимо сердца, ему нужен был младенец, и именно это осложняло дело. Узнав о том, что Мэри Маргарет ждет ребенка, Румпель был не намерен ждать столько времени, а значит, он несомненно будет искать другой вариант. Белль хорошо расслышала их разговор с Крюком, который теперь работал на Темного, и выполнял все его поручения, словно сторожевая собака.

– Ты должен найти мне младенца, сегодня.

– Как же Регина? – удивился Крюк.

– Я сам займусь ею. Мы должны все приготовить к завтрашнему проклятью. Еще не передумал?

Крюк отрицательно покачал головой.

– Вот и славно, пират! Ты получишь свою возлюбленную, а я – свой счастливый конец. Отличный сюжет для Книги Сказок, не находишь? – мерзко улыбнулся он, так, что Джонса передернуло. – Достань младенца!

Белль пришлось с утра немного подыграть и Крюку и Румпелю, прикинувшись дурочкой, но она прекрасно поняла, что готовится и как это остановить. Другое дело, что она раздумывала, а сможет ли она убить того, кого любит больше жизни?!

Когда Эмма получила смску от Белль, что Темный возможно придет за Региной, Эмма поняла, что ее познания в магии не столь сильны, и придется учится прямо в процессе защиты Регины. А то, что она не отдаст Регину без боя, даже говорить не приходилось. Она злилась на Крюка, который оказался жалким трусом, таким, каким она его не желала представлять. Получается, что с мужиками ей продолжало не вести, пора было глянуть на другой берег. Но сперва нужно быть готовым отразить удар.

– Регина мы можем заблокировать твой дом на вход темных сил? – спросила Эмма, входя в гостиную.

Королева привычно сидела в кресле со стаканом виски. Взгляд ее был затуманен и обращен куда-то мимо Эммы. По такому взгляду можно было сказать, что на данный момент Регине было все равно, что с ней будет.

– Мне все равно, – как в подтверждения мыслей Свон, изрекла Миллс.

Эмма попыталась сосредоточится на том, чему ее учила Регина в Неверленде, но знаний на это явно не хватало.

– Научи меня! – присев на край дивана перед Региной, попросила Эмма. – Научи меня сейчас, пока не поздно!

– Уже поздно, – безразлично сказала Регина и сделала глоток виски.

Эмма сжала кулаки. Ей хотелось вырвать из рук Миллс стакан и разбить его вдребезги о стену. Но Эмма просто отчаянно пыталась найти любой выход из ситуации, которая складывалась не в их пользу.

– Для Темного нет преград, если конечно… – Регина замолчала, предлагая Эмме продолжить фразу.

Но Эмма тупо смотрела на Регину, желая чтобы кто-то все же одумался: либо Румпель, либо сама Регина.

Миллс вздохнула, и продолжила:

– …если у тебя нет кинжала.

– Кинжал!! – произнесла Эмма, и выхватила телефон из кармана джинс.

Но телефон Белль был вне зоны доступа.

– Поздно, – подливала масла в огонь Регина. – Просто оставь как есть.

Эмма бы с радостью оставила как есть, но она Спаситель. Сама Регина прописала ей такое будущее, спасать. Как теперь быть: плюнуть на все и уехать с Крюком? Строить новую жизнь, зная какой ценой заплачено за все? Ну, уж нет! Если Регине все равно и она сдалась на милость Темному, то Эмма не имеет права. Она будет бороться против подобной участи и судьбы. Кто-то же должен.

Сунув в карман мобильный, она схватила Регину за локоть и рванула на себя.

– Вставай!

Едва не разлив содержимое стакана, Миллс попыталась вырваться, но Эмма цепко держала ее.

– Что ты себя позволяешь, Свон!?

– Ты можешь тут сидеть с королевским видом и ждать конца, но судьба в том, что надо бороться! – почти прокричала Эмма.

Ее злило отчаяние Регины, которая никогда еще не сдавалась без боя. Подобное поведение не достойно того, кто хочет зваться Королевой, и Эмма все равно не сможет все бросить!

– Пошли!

– Оставь меня в покое! – зарычала Миллс. – Я никуда не пойду с тобой!

– Получается Генри погиб напрасно, – сказала вдруг Эмма, и Регина уставилась на нее. – Получается, что он считал тебя героем, а ты просто … просто сдаешься. Вот так! Если бы Генри тебя видел, хотел бы он такой участи для тебя?! Ему было бы стыдно и больно…

Эмма поспешно отпустила Регину, но Миллс все еще удивлено и шокировано разглядывала Эмму. Ее слова что-то всколыхнули внутри, заставили сомневаться в том, что это конец. Заставили думать о том, что герои и правда до последнего борются и не сдаются просто так.

– Хотя бы ради Генри, ты должны бороться, Регина.

Это были последние слова Эммы, перед тем, как дверь вылетела, сорванная с петель и на пороге перед ними предстал Румпельштильцхен.

– Готова, дорогуша, заплатить долги…

========== Единение. Единожды. ==========

Единожды поверив, единожды поняв

Дать шанс, чтобы однажды. Тупую боль унять.

И защищать прилюдно, и помогать без слов.

Надежде было трудно. И единенью вновь.

Однажды ты приснилась, и не пришлось звонить.

Жестокость покорилась, возможности любить.

День падал в одночасье, как блузка с плеч ползла.

и тЫ открылась счастью, и нет, не умерла.

Эмма попятилась назад, когда увидела на пороге Голда. Однако за ее спиной была Регина, и отступать было некуда, да и не зачем.

– Свон, уходи, мы сами разберемся!

Эмма коротко глянув на Регину поняла, что если она сейчас отступит, она Регину больше живой не увидит. И вот здесь Эмму обуял страх. Так она боялась, только за Генри, и за родителей. То есть, только за родных людей. Даже страх за Нила отличался от всего того, что сейчас было в душе Свон.

– Ты уверена? – переспросила она, зная, что-то надо сказать или сделать.

Регина лишь кивнула, выходя из-за спины шерифа. Голд улыбался, но как-то мерзко и победно. И уже тянул свои загребущие руки к сердцу Регины. Ведь пришел он именно за ним.

– Ты разрушила мою жизнь! – сказал Темный. – Думаю, что пришел час расплаты, не находишь?

Если бы сейчас у Регины был Генри, она бы дала Темному такой отпор, какого он не ждал, но покуда у Миллс сейчас нет ничего, она могла только обреченно скалиться.

– Хочешь на моей крови построить свой счастливый конец?

У Эммы чесались руки, чтобы вмешаться, но она терпеливо выжидала, слушая как Регина медленно проговаривает слова, будто смакуя их. Как-то еще в Неверленде Регина сказала Эмме, что против Темного она никогда не пойдет, потому что силы их не равны. Он сильнее. Он может быть слабее, только под кинжалом.

«Кинжал!» Эмма совершенно забыла о том, что Белль намеревалась убить Темного, если что-то в их плане пойдет не так, и Эмма тогда сказала, что убить Голда придется ей. Но сейчас она подумала, что Голд мог все продумать заранее, и Белль возможно сейчас так же далека от настоящего кинжала, как Регина от спасения.

Эмма отчетливо помнила слова Регины, перед тем, как она растерла в пыль гнилое сердце Питера Пэна:

«– Бог способен прощать, я – нет!»

Эти слова застряли в подсознании Эммы тяжким грузом того, что она тоже причастна к смерти сына. Не появись она в Сторибруке… Но почему-то Регина не винит ее. Больше нет. Регина считает, что только она должна понести наказание, ведь у злодеек не бывает счастливого конца. И сейчас Эмма поняла, что Регина готова уйти за Генри. Только вот Эмма не может этого допустить.

Свон почему-то ждала помощи от пирата, но он не спешил являть себя и помогать им. Может быть в данный момент, он занят тем, что удерживает Белль…

– Не хочешь объяснить?

Белль стояла перед Крюком, который озираясь пытался пролезть в чужой дом.

– Слушай, красавица, мне сейчас малость не досуг, – приторно улыбнулся Джонс, оценивая свои способности в ловкости и сноровке.

Ему нужно просто выполнить просьбу Крокодила, и тогда он будет свободен. Они с Эммой. И ради этой свободы, он готов на все.

– С каких это пор ты работаешь на Румпеля?

– Я на него не работаю, – отмахнулся Крюк. – Я всегда работаю на себя, я – пират.

Белль усмехнулась, посмотрев сперва на пирата, затем на дом в который он пытался влезть. А потом подняла увесистый камешек из кустов и бросила на порог, создавая шум и треск.

– Какого черта ты делаешь? – возмутился Крюк, отпрыгивая в сторону.

С крыльца кто-то вышел, держа наготове ружье.

– Кто здесь? – мужской серьезный тон не дал усомниться в том, что если что мужчина использует ружье по назначению.

Крюк по-джентльменски толкнул Белль в кусты и сам за ними скрылся.

Мужчина постояв на крыльце и прислушиваясь к тишине, все же зашел в дом, громко хлопнув дверью.

– Отлично! – фыркнул Джонс. – Теперь они будут начеку и …

– … и ты не сможешь осуществить свой план, – закончила Белль. – Может, для разнообразия побудешь добрым пиратом, а? И сопроводишь девушку до дома, а лучше, до особняка мэра.

Джонс разозлился, потому что он уже настроился на то, что собственно сделает о чем его просил Румпель, а теперь ему еще придется нянчится с Белль, которая почему-то в этой ситуации оказалась у него поперек дороги, словно знала о всех планах.

– Ты рушишь мои планы! – сказал Джонс.

– Она не поедет с тобой, она сделала выбор. И он не в пользу тебя! – произнесла Белль, стараясь чтобы слова звучали убедительно.

– А ее никто и не спросит! – зло ответил Крюк. – Эмма сейчас не понимает, что делает и я не допущу того, чтобы она пылилась в кабинете шерифа и в этом чертовом городе еще сто лет рядом с Региной!

Белль понимала, что в сущности Джонс и не любит Свон, ему просто нужен кто-то кто заметил бы ему Милу. И Эмма на эту роль блестяще подходит, потому что теперь у Эммы, как и у Джонса нет никого. И ничто ее не держит, кроме разве что, ее выбора. Ведь Джонс еще не в курсе, что Эмма знает о лжи, и о том, что тот работает на Темного, против Регины. И Белль не станет тем человеком, что ему об этом доложит.

– Так-то ты ее любишь, – усмехнулась Белль, все еще неотступно следуя по пятам пирата.

– А любовь тут не причем, красавица.

Белль только головой покачала, когда достала кинжал из-за пазухи и рукояткой ударила Джонса по затылку так, что он тот час повалился на деревянный причал, возле своего корабля.

– Любовь как раз очень даже причем, дорогой пират, – пробурчала себе под нос Белль и направилась прямиком в дом мэра.

– Мисс Свон, а вы можете идти, – негромко произнес Голд, обращая внимание, что Эмма все еще стоит поодаль. – Ваш пират ожидает вас на пирсе, как и вы и договаривались. Как только передаете мне Регину, можете быть свободны.

Эмма наклонила голову на бок, пытаясь понять какого черта несет Голд, а Регина удивленно повернулась на нее.

– Что? – вырвалось у Миллс.

Осознание того, что там и задумано Румпельштильцхеном, ворвалось в голову Эммы сожалением, что она сейчас может погубить Регину, если будет оправдываться. Поэтому она молчала, желая, чтобы женщина сама рассудила кто врет, а кто нет. Слова сейчас могли убить все, что Эмма с таким трудом строила между ней и Региной. И Регина чувствовала, что Свон была искрення в своих действиях. Но там же был нехороший осадок, что это могла быть искусно построенная игра, в которой Регина, кажется, проиграла.

– Эмма, ты не пояснишь? – все же поинтересовалась Регина, переводя рассерженный взгляд на Голда, который ожидал какой-то реакции.

– Нет, не поясню – сказала Эмма. – Ибо ничего не знаю об этом.

Этих слов было достаточно, что бы Регина могла сделать вывод, что Голд пытается настроить Регину против Эммы и наоборот. Это значит, что козырей в рукаве у него нет, и он один против двоих.

Голд лишь усмехнулся, делая несколько уверенных шагов навстречу Регине, но Эмма сообразив, тут же встала между ними.

– Забываете свое место, мисс Свон?! – изумился Голд, уже занесшись руку, чтобы вырвать сердце Регине.

– Оно здесь, между вами и Региной! – вздернула подбородок Спасительница.

– Я – Темный маг, мисс Свон. Если Кора не смогла вырвать ваше сердце, не значит, что я не смогу! Хотите рискнуть сердцем ради женщины, которая не сделала бы для вас того же?!

– Хочу рискнуть ради того, чтоб эта женщина когда-нибудь обрела новый смысл жизни и счастливый конец, который судя по всему, вы не заслуживаете! – процедила сквозь зубы Свон, сжимая кулаки так, что костяшки хрустнули.

– Но я его получу! – сказал Голд, с силой отталкивая Эмму в сторону, и запуская руку в грудь Регины, которая даже не шелохнулась, чтобы отклониться.

Однако вырвать сердце мужчина не успел, потому что перед своими глазами он увидел кинжал.

Белль очень вовремя пришла на помощь.

– Белль! – Голд расширил глаза, отступая назад, отпуская сердце Регины. – Белль, дорогая!

Кинжал в любимой руке сидел крепко, и надежно. И Белль была настолько уверена в собственных действиях, что не проронила ни слова, только кивнула Румпельштильцхену на выход, и он как послушный щенок, шел под кинжалом к выходу, все еще смотря на Регину, которая немного растерянно стояла посреди гостиницы. Эмма, поднявшись кинулась к ней.

– Ты в порядке?

Регина молчала, смотря как закрылась дверь за Румпелем и Белль.

– Эй, – тронула за плечо ее Эмма.

Регина вздрогнула, оборачиваясь на Эмму уже в который раз.

– Почему ты сделала такой странный выбор?

– Потому что мне это нужно, – просто ответила Свон. – Мне нужна память о Генри, я хочу ее сохранить. И тебя. Тебя, я тоже хочу сохранить, как часть жизни сына, и моей.

Регина обессилено села в кресло, откидываясь на его спинку.

– Это чушь, – произнесла она позже.

Беззащитность и беспомощность Регины перед Эммой вспарывало подсознание неожиданным выводом. Эмма не могла не признаться себе в том, что чувствует то же самое, что и Регина. И они этими беспомощными чувствами обе повязаны. Крепко. Они до сих пор повязаны Генри, хотят они этого или нет. И какой другой выбор может тут быть, если Эмма просто не может лишить Регину того, что когда-то Регина лишила ее. Поддержки, второго шанса.

Но жалость тут сыграла с Эммой злую шутку. В начале жалость преобладала, а сейчас это не ущербное чувство, а вполне полноценное. Чувство заботы и защиты. И если Регине никто не заметил Генри, но Эмме нужно о ком-то заботится, и Крюк, увы, доказал Эмме, что ему нужна она лишь в плане того, что он просто должен ее завоевать. Как кубок. Как трофей. Как его второй шанс. Эмма совершенно не желала быть вторым шансом Крюка, но не Регины. С Крюком не было ничего общего, а с Региной – многое.

– Нет, – возразила Свон. – Эти слова не означают, что мы друзья навек. Они всего лишь значат, что я сделала выбор в пользу Сторибрука, а не какой-то гипотетической страны, где мне с Крюком будет хорошо.

– Мы не друзья! – подтвердила Регина. – Мы просто потеряли одного важного для нас человека. Но мы не близки.

Эмма кивнула. Все было очевидно, но нужно время чтобы очевидное стало явно для двоих.

– Он вернется, – сказала Регина позже. – Он найдет способ, чтобы убить меня.

Она говорила это так спокойно, словно это было не ее убийство, а какие-то повседневные вещи. И Эмма про себя поняла, что ее борьба с Региной за Регину еще не окончена. Мало того, она даже не в середине пути, а в начале. Нужно много времени, чтобы вернуть Миллс вкус к жизни, найти смысл.

– Ты хочешь умереть?

Регина сжала рукой подлокотник.

– Я хочу быть с сыном, только с ним.

Эмма снова кивнула. Она не намерена была сдаваться. Ей необходимо было во что-то верить. И она верила в то, что рано или поздно она заставит Регину жить ради памяти Генри, а не умирать ради нее же.

========== Надежда. Никогда. ==========

Никогда – это слово, похоже на жизнь,

Иногда, оно просто значит: «Держись!»

Крепко, цепко. И не отпускай.

Одно ценно – любить, это не забывай.

Город бьет осознаньем, что все позади.

Дверь скрипит, на пороге немое: «Прости»

А когда она выбирает тебя, вот тогда. Этой жизни ты скажешь лишь четкое: «Да!»

Надежда – это как маленький островок в океане, где живет сперва один, а затем двое. Но даже за право быть на плаву – надо бороться. И тащить другого в эту борьбу, чтобы их по-прежнему оставалось двое.

Они с Региной друзьями так и не стали, ни в Неверленде, ни после. И как не странно, Эмма не стремилась это как-то исправить. Ей просто важно было, чтобы больше никто не погиб. Она бы и Крюка ринулась спасать, если бы ему грозила опасность, если бы она знала, что это не очередной его розыгрыш, не очередная ловушка. Но Крюк свой выбор сделал, как и Эмма. А Регине больше нужна была помощь, и Эмма не хотела просто так отступать и бросать того, за кого поручилась. Генри бы понял это. И Нил.

– Тебе не обязательно тут сидеть, Свон.

Утром Регина не ожидала увидеть Эмму в гостиной, с рацией в руках. Но не смотря на некое раздражение, у Миллс были другие чувства. К примеру, чувство защищенности. Не мнимое, а вполне ощутимое, как дождливая прохлада пасмурного денька пробирающегося под теплый свитер мадам мэр. Эмма не ушла, не бросила ее, не пустила все на самотек. А ведь у нее, как у шерифа Сторибрука были дела. У нее были родители, с которыми видно были не совсем сказочные отношения, но Свон ни разу не рассказала Регине о проблемах, которые у нее несомненно присутствуют в жизни. Она говорила только на темы Регины и о том, как защитить ее. Регину такие действия ставили в ступор. Уже много лет за нее никто так не боролся, никто не защищал, наоборот, всем всегда было наплевать, что с ней станет. А сейчас, Свон мобилизовала чуть ли не слежку за Белль и Голдом. Это поражало Регину, и она не нашлась что ответить на фразу, которую Эмма произнесла, когда выглянула в сад.

– Я попросила Лероя и Руби следить за перемещениями Голда. У Руби, как мы знаем, отличный нюх и если будет опасность – она мне сообщит и мы сможем приготовится. А Лерой на всякий случай следит за Крюком, мне кажется, что пират захотел со мной сыграть в игру, в которую я играть не хочу.

Эмма говорила размеренно, серьезно и со знанием дела. Регине оставалось только кивнуть. Когда-то когда Эмма только приехала в Сторибрук, Регина мечтала, чтобы Свон подчинялась ей, но тогда у Эммы были другие планы. Сейчас, Регина мечтает лишь о тишине, стакане виски и чтобы никто не беспокоил ее расспросами, но Эмма решила что должна защитить ее и Миллс не вправе диктовать здесь условия. Эмма тоже была матерью Генри, и Регина не может отнимать у нее это право. Как и надежду.

– Белль…

Наверное у каждой пары в отношениях наступает такой момент, когда они поминают что могут расстаться навсегда, или все-таки пережить все неурядицы и стать сильнее. Здесь и сейчас Белль понимала только одно: Румпель врал ей насчет многих вещей, действий, чувств. Может быть он и любил ее, но всегда давал ей пустые общения и надежды, часто действия за ее спиной, не давая ей шанса узнать все в процессе каких-то действий, не давая возможности предотвратить катастрофы и злодеяния. Сейчас Белль стояла на пороге того, чтобы навсегда это изменить. Не изменяя при этом себе и своей любви к Румпельштильцхену. Она читала в некоторых книгах, что любящие люди иногда готовы были пойти на убийства ради спасения других, и спасения того единственного, не очерняя его душу еще одним темным пятном.

– Белль, милая…

Крюк не выполнив просьбу Темного стоял за спиной у Белль, когда она держала кинжал. Сознавал ли кто-то из них, что может остаться после того, как они примут решения? Крюк точно не отдавал себе отчета в том, что все идет не по плану, он по-прежнему считал, что может увести Свон, далеко-далеко, но сейчас надо помочь другой красотке, с ее милым крокодилом. Раз и навсегда.

– Это он тебя надоумил, любимая?

Румпель был жалок. Под кинжалом он был таким, каким его Белль никогда не желала видеть, хотя и предполагала. что без своей мнимой власти – он простой человек, а не Темный маг, способный на ужасные вещи. Она всегда хотела защищать его от ужасных вещей, но в результате этого она не получила ничего. даже той любви, на которую рассчитывала. И нет, она никогда не хотела убивать его, но понимание того, что она никогда и не могла этого сделать, потому что боялась тьмы, делало сейчас выбор за нее. Все что она хотела от румпеля когда-либо, так это той верности, которую сама давала ему, ежедневно. Но он не смотря на все, выбирал других. Он выбирал месть Регине, тьму, в которую втравил Крюка, он создавал новое проклятье, чтобы отправится в прошлое и изменить свою судьбу. Это значит, что он наплевал на чувства Белль, на их чувства, на их любовь. А была ли она вообще? Или Белль просто придумала себе эту сказку о Красавице и Чудовище?!

– Белль, пожалуйста…

Крюк безмолвно стоял широко расставив ноги, и при случае мог хорошенько приложить Темного, вдруг что. И как-то не думал он о том, что становится соучастником преступления, мало того, Темного мага, мало того, того, кто может при другом раскладе уничтожить их обеих одним щелчком пальцев.

По щекам Белль давно бежали соленые слезы, от понимания всего того, что никогда не было и уже не будет между ними с Румпелем. Поэтому она колебалась, но была уверена все равно, что ей придется пойти во тьму, рано или поздно. И она сама избрала свой путь.

– Прости!…

Перед тем как приклонить колени перед Румпелем и заколоть его кинжалом, она просила у него прощения. Но на самом деле, она прощала себя, а не его. Теперь она владелец кинжала, во веки веков. И она не собирается продолжать здесь жить, она собирается покорять моря.

Вместе с Капитаном Крюком.

Нахождение возле Регины все же было немного выматывающим для Эммы. Но вряд ли сама женщина была тут виновата. Эмма понимала, что она сама приняла решение, и несла за него ответственность перед всеми. А перед Региной в большей мере. Но когда в концу дня от Белль так и не было смски, Эмма начала волноваться. Пришлось позвонить Руби, и та сказала, что собирается навестить Белль. Однако Френч явилась сама. Однако отказалась заходить в дом Регины и попросила выйти Эмму.

– Я уж подумала, что произошло что-то из ряда вон, – выдохнула Эмма.

– Так и есть, – подтвердила Белль, кивая на Крюка через дорогу.

Джонс не сводил глаз со Свон.

– Пояснишь?

Белль достала кинжал Темного и протянула ей.

– Хочу чтобы ты его сохранила. Ради меня.

Эмма осторожно протянула руку к кинжалу, но Белль отдернула ее.

– Обещай мне, что сохранишь его в целости и сохранности! Обещай!

Эмму немного насторожил странный тон Белль, словно не принадлежавший ей. Она перевела взгляд на кинжал и резко отпрыгнула в сторону. На лезвии четко было выгравировано имя – Белль.

– Что все это значит? – сглотнула Эмма, чувствуя, что у нее бегут мурашки по спине.

Она оглянулась на особняк, где Регина следила за ними в окно.

– Не бойся. Мне пришлось. Мы собираемся покинуть Сторибрук, поэтому я пришла к тебе, чтобы отдать кинжал на сохранение. Тебе.

Эмма все еще стояла поодаль, не решаясь подойти и взять из рук Белль кинжал, принадлежавший когда-то Румпельштильцхену.

– Мы? – переспросила она. – Ты едешь с Руби?

– С Крюком.

Свон глянула на другую сторону дороги, где Крюк все еще смотрел на нее.

– Я доверю тебе, Эмма. Я знаю, что твоя светлая магия не даст тебе перейти на темную сторону. Поэтому хочу чтобы кинжал был у тебя. Возьми его.

– А как же Румпельштильцхен, точнее, его тело?

Белль грустно улыбнулась.

– Я позабочусь о нем. А ты позаботься о том, что бы никто его не искал. Да, собственно, никто и не будет. Регине все равно, а Нила нет в живых.

Эмма осторожно взяла кинжал, сжимая его рукоять. Когда она подняла голову, чтобы сказать Белль «прощай», улица перед домом мадам мэр была пуста и безлюдна.

Свон переложила кинжал в другую руку, чтобы убрать в карман пальто, которое она накинула, когда вышла к Белль. Небольшой белый сложенный вдвое листок упал к ее ногам. Она подняла его и развернула. Там было всего три строчки:

«Я буду ждать тебя сегодня до полуночи на пирсе. Хочу попрощаться. Крюк»

Эмма не знала, зачем ей прощаться с Крюком, когда она уже все ему сказала. А даже если чего-то не сказала, то смысла уже нет. Но на самом деле она боялась, что это может быть ловушкой. Они с Белль могли все просчитать, и как только Эмма придет на пирс, ее судьба будет решена. Не ей.

Свон сунула листок в карман и развернувшись пошла обратно в дом Регины. У нее все еще была надежда на то, что она вытащит Миллс из ямы депрессии и заставит жить ради будущего, а не прошлым.

========== Истина. Истоки. ==========

Избран путь, по которому нужно идти,

Страшно мне без тебя, Эмма, в этом пути.

Ты поддержка моя, ты Спаситель, шериф!

Одна я в этой жизни, как сказка, как миф.

Когда ты покорила меня, я сдалась.

И теперь не насытиться мне тобой всласть.

Когда Эмма рассказала Регине о том, что Румпельштильцхена больше нет. И о том, что теперь Регина самая могущественная обладательница магии в Сторибруке, она почему-то ожидала совсем другой реакции. Но Регине, казалось, легче не стало ни на грамм. Эмме даже показалось, что Миллс готова была обвинить их с Белль в том, что они разрушили что-то между ней и Темным. Регина тем вечером не проронила ни слова, и Эмме пришлось в тишине встречать ночь.

Она вертела в руках листок с посланием Крюка и никак не могла понять, почему ее не тянет к мужичине, который готов был совершить преступление ради нее. Крюк едва не перешел на темную сторону снова, ради того, чтобы навсегда увезти Эмму с собой, но в результате уплывет в эту ночь из Сторибрука с Белль. И определенно, это лучше, если бы Эмма бросила тут все и отправилась на край света с человеком, которому даже не симпатизирует. Это странно, но это было истиной.

А еще истиной было то, что не смотря на молчание Регины, Эмма не жалела о выборе. Она хотела остаться в этом городе.

С Региной.

В этом была ее истина. Она примирилась с тем, что не будет счастлива ни с единым мужчиной после смерти Нила. Но о женщинах речи не велось. И Эмма подумала о том, что они с Региной впоследствии смогли бы стать друзьями.